Эра Рок. Эпоха Век 74 страница

Эдуард пытался сдерживаться, но ему это плохо удавалось. Мысль о том, что он потеряет Эфу навсегда, огнём опаляла его сознание. Вчера ему показалось, что Эфа поспит и ей станет лучше, но, придя утром в её спальню, он увидел печать страдания на её лице.

-Я умоляю тебя, попроси у своих духов исцеления, но ведь им не сложно?! Окунись в сон и призови их на помощь! Почему ты бездействуешь?!

-Эдуард, ты не уходи.

-Я буду в соседней комнате, не хочу мешать, когда придут твои духи.

-Я никого не буду звать, а ты должен остаться, - настаивала Эфа.

-Хорошо, как скажешь, - согласился Эдуард.

-Ложись со мной рядом, возьми мою руку, сегодня я должна ощущать твоё присутствие, мне многое надо тебе сказать.

Ошарашенный Эдуард аккуратно лёг поверх покрывала, взял руку Эфы. Помолчав немного, он тихо прошептал:

-Если бы ты знала, сколько ночей я провёл в мечтах вот так лежать с тобой в постели, чувствовать твоё тело и дыхание, прости, сейчас это неуместно.

-Ты готов выслушать меня? – Эфа не стала заострять внимание на откровении своего мужа.

-Не хочешь отложить разговор на завтра? Наберёшься сил за ночь, тебе станет легче…

-Нет, сейчас, - перебила Эфа, - ты должен запомнить всё до мелочей.

-Хорошо, не волнуйся, но я гоню мысль, что всё так серьёзно.

-Какое сегодня число?

-Девятое сентября уже, время заполночь, нарождается новый день. Я вывезу тебя в парк, он сейчас прекрасен.

-Это произойдёт сегодня, подави в себе эмоции и слушай, не перебивая, что будет непонятно, лучше переспроси. Мне нужно успеть рассказать тебе всё до приезда Дэвида и Агассы, - Эфа сжала руку Эдуарда и медленно сказала, - Агасса – дочь Дэвида. Нет, молчи, мне нет смысла лгать. Я не имела права передавать ей шаманский дар, потому что она с девяти месяцев не принадлежит той силе, которая покровительствует мне.

Эфа перевела дух, ей было трудно говорить, но дело было не в том, что она рассказывает Эдуарду. Когда-то давно Шилсу излечила её от причиняющего боли образования в животе, но, как оказалось, болезнь всё-таки оставила в теле Эфы своё крохотное дитя и вот оно выросло во взрослую особь и теперь пожирало своего носителя.

-Мать Шилсу смогла договориться с духами зла и разрушения, они дали мне этот срок, который я прожила. На твой вопрос, почему так рано, у меня нет ответа, оставим эту тему, есть поважнее, - продолжала Эфа, -изначально в Агассу вселился дух Шилсу, но потом, помнишь, когда ей исполнилось девять месяцев, ты проснулся от звука моего бубна и пришёл в нашу комнату.

-Помню, я удивился тогда, ведь ты никогда не пользовалась бубном при девочке, чтобы злые духи, проникшие в открытую тобой дверь между мирами, не воспользовались её беззащитностью и не проникли в неё.

-Так вот, я проснулась от зовущего меня голоса, в комнате стояла тишина и не слышно было дыхания Агассы, - голос Эфы дрогнул, воспоминания снова захлестнули её, - я подбежала к её колыбели и замерла в ужасе – у девочки были страшные судороги, она застыла в неестественной позе, печать смерти уже была на её лице. Но я не могла допустить этого и мне уже было всё равно –какие духи помогут мне выдернуть дочь из лап смерти. И чудо произошло, её личико порозовело, тельце стало мягким, ты вошёл в комнату как раз тогда, когда я уже убаюкивала ожившую девочку. Я была готова ко всему, но всё-таки гнала от себя мысль, что зло обмануло меня. Я собственными руками вывела из запечатанного ада грешную душу и впустила её в этот мир, предоставив даже физическую оболочку. Шилсу вселилась в Агассу при рождении, но с моей помощью духи зла изгнали её оттуда, освободив дорогу Пандоре.

-Бабка Дэвида?! – удивился Эдуард, - загадочная была старуха. Эфа, ты говоришь такие странные вещи, но я верю тебе, хотя до конца их не понимаю.

-Настоящая ведьма в самом злобном проявлении, мои источники меня не обманывают, сама Шилсу рассказала мне об этом.

-А ты просила у неё помощи для собственного исцеления?

-В этом теле и времени я уже сделала всё, что от меня требовалось.

-А как же я? Почему господь так мучает меня? Почему я должен так рано терять тех, кто мне дорог?

-Это только придаёт тебе сил, поверь мне, без этих испытаний ты бы ничего не добился. Ты умрёшь в глубокой старости, в окружении других любящих тебя людей, воспитав замечательного внука и выполнив своё предназначение.

-В чём оно заключается?

-Скоро произойдёт великое событие, революция, ты никуда не уезжай, живи по поговорке «где родился, там и пригодился». Тебе ничего не угрожает, эта усадьба простоит ещё сотню лет, правда, ты перестанешь быть её хозяином. Новые власти организуют здесь приют для бездомных детей. Плоды своей жизни ты увидишь ещё при своей жизни. Твой самолёт поднимется в воздух. Больше ни о чём не спрашивай, просто поверь мне, всё у тебя будет хорошо. Когда минует сорок дней после моей смерти, возьмёшь бубен, он у Груни на сохранении. Если Дэвид спросит тебя, где он, скажешь, что задолго до смерти я отнесла его в лес. Ложь, она и в Африке ложь.

Эфа улыбнулась, хихикнул и Алан, оценив её чувство юмора в такую минуту. Эдуард смотрел в одну точку на стене, только чуть подрагивала его рука, мягко сжимавшая руку Эфы.

-Так вот, бубен ты должен отвезти туда, откуда я родом. Кому, я сейчас расскажу.

-Подозреваю, я должен передать его Инею?

-Да, ты угадал.

Когда-то давно, Эфа рассказал Эдуарду о своей первой влюблённости. Она не говорила, что Иней был мужчиной её мечты, но как ни странно, рассказ о постороннем мужчине, который когда-то занимал разум Эфы, вызвал у Эдуарда ревность. Это было давно, теперь же Эфа рассказывала о том, что у второй жены Инея недавно родилась двойня и один из младенцев обладает шаманским даром.

-Ты уверена?

-Я верю Шилсу, она давно предупредила меня об этом, в тот день, когда я ходила к озеру и голубому камню.

И Эфа рассказала Эдуарду, как второй раз обратилась за помощью к голубому камню. В первый раз он исцелил её физический недуг - выправил кости, а когда она почувствовала симптомы болезни, решила попробовать ещё раз. Эдуард тогда был в Петербурге, Агасса с Дэвидом в Москве, поэтому отчитываться за отъезд Эфе было не перед кем. Она отдала распоряжение седлать Ворона и верхом отправилась к камню. Наслаждаясь тёплым днём и великолепной природой, она довольно быстро преодолела расстояние от усадьбы до озера и, только прикоснувшись к камню, почувствовала усталость. Как и тот раз, она взобралась на камень, распласталась на нём и приготовилась к новым ощущениям, которых ждала. Но всё повернулось иначе.

Будто очнувшись, Эфа села на камне и… обомлела – место было то и не то. Озеро и камень были на месте, но вместо непроходимого леса до горизонта простирался … уютный городок. От озера к нему вела дорожка, выложенная гладкими булыжниками. Непреодолимое желание пройтись по улочкам этого города, познакомиться с его обитателями – зачем отказывать себе в этом?

Травка между камнями совсем не мешала идти, воздух был чистым, пьянящим, уже были видны просторные улочки, цветущие, ухоженные клумбы возле построек. «Кабал, как тут хорошо! Если меня примут, я с удовольствием тут останусь» подумала Эфа, вглядываясь в знакомый силуэт вдалеке.

-Здравствуй, доченька, ну, не робей, обними меня.

Шилсу приветливо улыбалась, расставив руки в стороны. Эфа в несколько шагов преодолела разделяющее их расстояние и прижалась к Шилсу. Знакомый запах, доброта – она снова почувствовала себя маленькой девочкой.

-Мне так много нужно рассказать тебе, мама Шилсу, столько всего произошло со мной за это время, - предательские слёзы толи радости, толи невысказанной давней тоски обжигали щёки Эфы, - у меня столько вопросов и боли внутри, почему, за что, когда этому будет конец? Или он уже наступил?

Шилсу гладила Эфу по голове и молчала, ждала, пока её девочка выскажет всё, что так истерзало её душу.

-Прости меня, мам, я не с того начала разговор, всё о себе, а как ты? Как, что здесь?

-У меня всё хорошо, дитя моё, я всё о тебе знаю, не мучай себя лишний раз, говоря вслух о своих горестях.

-Что ж, мы встретились и нам поговорить не о чем?

-Почему? Кое-что я тебе объясню, это касается только этой твоей жизни.

-Ты покажешь мне свой дом или как тут это называется?

-Нет, тебе в этот город ещё рано, а погулять вокруг нам никто не запрещает. Ну, чего губки надула, как маленькая девочка? Не к лицу это тебе, ты уже большая тётенька.

Шилсу рассмеялась своим громким смехом, потрепала Эфу за щёку и, обняв за плечи, повела по дорожке, которая, как оказалось, и правда была проложена вокруг городка. Внезапно впереди них что-то мелькнуло и Эфа увидела – этим «что-то» оказалась…Кара, собака Шилсу.

-И Кара тут? – удивилась Эфа, - та, твоя Кара?

-А зачем мне другая?

-А как это возможно?

-Значит, тебя не удивляет, что ты пришла в гости в мир мёртвых, а увидеть в нём сдохшую лет тридцать назад собаку – чудо?

-Чудо, а моя Кара тоже будет со мной? Ты ведь знаешь, наверно, что я тоже нашла себе Кару.

-Да, уж ты свою любимицу не сильно утруждала, да и сама своей работой редко занималась. Может, тебе и позволят взять свою собаку с собой.

-Всё так плохо? – печально спросила Эфа, - моя болезнь – наказание?

-Может и не в полной мере, - неопределённость ответа Шилсу озадачила Эфу.

-Меня можно вылечить?

Женщины уже шли по лесу, листва которого радовала глаз всеми цветами радуги.

-Почему получилось так, что ты ушла из тела Агассы?

К чему были подготовительные вопросы? Эфа прекрасно понимала, ничто для Шилсу не новость.

-Пандора – сильная ведьма, с ней трудно сладить даже в нашем мире, да и кровь Дэвида сыграла свою роль. Я была уверена, что ты обязательно родишь ребёнка и мне будет путь открыт, - Шилсу засмеялась, ей было забавно вспоминать ту жизнь, в которой человек не знает даже толику своей судьбы, - здесь я поняла одно о жизни земной, главное, быть уверенным в том, что ты ни в чём не уверен. Здесь, на этом свете, который в твоём называется «тот», память присутствует какое-то время, нужно успеть взвесить все свои ошибки, тогда и во всех следующих рождениях память будет сохранена и уже будешь приходить в мир с определённым знанием. А чего ты нервничаешь, всё, что я говорю, важно и тебе это надо послушать.

-Я слушаю очень внимательно, так что же мне делать?

-Ты должна запомнить, что колье и бубен не должны попасть в руки Агассы – Пандоры. Колье спрячешь там, где уже задумала. А бубен Эдуард должен отвезти Инею, у него к тому времени двойня родиться, правда, кто из этих детей – урождённый шаман, не знаю. Скажешь так, чтобы по очереди положили детей на бубен и кто спокойно заснёт на нём, тот и шаман. Эдуард, запомни, должен сделать это через сорок дней, после того, как ты умрёшь. Твоя душа поднимется ко мне, а Яир отправиться в своё земное путешествие, как всегда служить людям, открывать дверь между мирами, провожать добро и выгонять зло. Исцелить тебя я не могу, нет на это разрешения, а во-вторых, срок твоей жизни не так уж и мал, смерти бояться те, кто всё забыл, а ты – баловень, тебе открыты знания, я бы сама выбрала быстрый путь прийти сюда, если бы самоубийство грехом не считалось. Хорошо тут с памятью пожить, поразмышлять. Только экстрима не хватает.

-Это что значит? Не слышала такого слова никогда.

-А это тут у меня сосед есть, весёлый мужик, приятно с ним разговоры всякие разговаривать. А экстрим – это всякие случаи, которые вызывают бурные эмоции.

-А как здесь живётся? Слово уместное? Покажешь?

-Уместное, сама потом увидишь, вернее, вспомнишь, есть у меня информация из близкого будущего, что память тебе кой-какую оставят, поэтому показывать тебе нашу жизнь я не могу, вдруг захочешь людям о ней поведать, а этого нельзя. Печалишься, что по земному времени мало?

-А разве нет? Ведь кто-то и до ста лет живёт.

-А ты уверена, что такая долгая жизнь – не наказание за бестолковость?

-Понятно, но не очень утешительно, - усмехнулась Эфа.

-Не грусти, миллиарды параллельных жизней и столько же версий судеб, успеешь ещё всё попробовать.

Шилсу обняла Эфу за плечи и поцеловала в макушку. Эфа поймала себя на мысли, что спрашивать уже ни о чём не хотелось, хорошо, спокойно и уютно ей было просто идти с Шилсу по тропинке, смотреть по сторонам, любоваться обычной на первый взгляд и всё-таки такой «неземной» красотой.

-Природа, созданная творцом, всегда нас может удивлять и очень жаль, что мы никогда не сможем удивить ни его, ни природу.

-Мне не хочется уходить отсюда.

-А надо, скоро встретимся, - задорно рассмеялась Шилсу.

-Ценю твой юмор, - покачала головой Эфа.

-Научись и ты с юмором относиться ко всему и тебе тоже станет уютно с самой собой.

-Ты выбрала для нашей встречи привычный для меня образ, чтобы я могла свободно общаться с тобой? Разве в этом мире люди не могут фантазировать со своей внешностью?

-Вижу, так просто от тебя не отделаешься, - и снова громкий, режущий слух смех Шилсу, полетел над лугом, - думаю, эту тайну небесную я могу тебе открыть. Любой умерший человек, действительно, может принять такой вид, который ему нравиться, можно даже свой пол сменить, мальчика на девочку или наоборот. Он может стать невидимым даже для тех, кто имеет дар видеть призраков. Но есть, как говориться, одно «но» и это немало важно. Каждый или почти каждый после смерти желает остаться в том образе, который ближе всего по памяти, то есть, последняя жизнь. И следуя логике, рождаются вновь опять же в последнем образе. Вот, например, я в прошлой жизни, родилась в Скандинавии женщиной, имя родители дали красивое Игоза, лечила людей и животных травами, заговорами. Померла в 89 лет. Твои домовые и духи, которых ты вызываешь, имеют вид пульсирующего шара, какой ты уже видела. А человеческую форму принимают для удобства общения. Не верь, домовые никогда не были людьми, у них совершенно другие источники рождения и цели. Постарайся всё запомнить и перенести память в следующее рождение. Нет такого понятия на земле, как полная уверенность в судьбе, случайность – вот истинная закономерность.

-И всё-таки, мама Шилсу, ты изменилась.

Но эти слова Эфа произнесла уже с открытыми глазами, чувствуя и холодность камня и свежее дуновение настоящего ветра на своём лице.

Окунувшись в эти приятные воспоминания, Эфа улыбнулась. Эдуард, искоса глядя на жену, заметил эту улыбку и вытер непрошенную слезу. «Господи, ну, за что? Как я без неё? Милая моя, любимая женщина, сколько всего мы не успели, как остро сейчас я чувствую это».

-Ты запомнил, что надо сделать с бубном? Хорошо, - Эфа посмотрела в глаза Эдуарду, - и ещё, не хорони меня, пожалуйста, в вашем родовом склепе. Это возможно?

-Разумеется, но почему? Ты моя супруга перед богом и людьми, есть специальное место, так, в конце концов, принято.

-Я хочу быть похоронена среди обычных людей, на открытом кладбище, где видно, как встают луна и солнце, идут дожди и снега. Где над могилами поют птицы и шелестит листва деревьев. Не ставь крест, положи камень, который надо привезти от подножья горы. Ты слышишь меня?

Эдуард молча плакал, целуя руку Эфы.

-Скоро Дэвид с Агассой приедут, а они слышать меня, отправь Эдуарда, я ведь тоже хочу поговорить с тобой, - Алан уронил расчёску с туалетного столика.

-Эдуард, не надо плакать, мне не больно и не страшно, не жалей ни меня, ни себя, тот боится смерти, кто ничего о ней не знает, а я знаю и тебе говорю – в смерти есть свои преимущества. Поверь мне, там хорошо, уютно и спокойно, плоть бренна, а душе там хорошо.

Эдуард подошёл к двери, постоял немного и молча вышел.

-Слушай, матушка, ты и вправду того…? – прошептал Алан.

-Я приближаюсь к концу и к началу чего-то нового, - Эфа вздохнула, но это был вздох не облегчения, а, скорее, страха неопределённости.

-Не бойся смерти, бойся непрожитой жизни, - вступила в разговор Фиола, - чего же тогда Эдуарда успокаиваешь?

-Ты опять красивее меня говоришь? Лучше бы нашла слова утешения.

-Как глупо всё получилось, - поморщилась Эфа.

-А я, например, не люблю умных людей, - зацепился за сказанное Алан, - у этого брата часто меняется настроение и точка зрения. Между прочим, говорю по своему личному наблюдению. Чаще всего прозорливый ум со множеством извилин – награда дъявола. А вот добрых людей сильно уважаю, таких, как ты, Эфа, с неподдельным интересом общаюсь с ними. Доброта – дар от господа вечная и надёжная. Самое надёжное на земле, нетрудно сделать вывод, подсказывать не буду, чтобы не подумали, что я – умный.

-Нашёл, что сказать, доброту и мудрость сравнивать с практичным разумом. Нашёл время.

-Ты точно от меня дождёшься, -пригрозил Алан, - вот схороню свою любимую Эфу и уйду от тебя, пойду в руины жить, лишь бы твои нравоучения не слушать. Да ладно, шучу, всё это неважно. Эфа, сильно болит? Да сам вижу, сильно, в лице уже раз десять переменилась, приступы всё чаще. Небось, молишь, чтобы всё побыстрее закончилось?

-Ты угадал, но я уже чувствую приближение духа смерти, его холодное дыхание уже выстуживает мою грудь. Нужно написать кое-что, сейчас, с силами соберусь.

-Ты сейчас-то не помирай! Неужели не хочешь дождаться Дэвида и Агассы, чтобы увидеть, как от боли их лица помрачнеют? Ведь ни бубен, ни колье, ни дар шаманский ничего не получили. Пандора, поди, только для этого раньше срока снова на землю пришла, можно сказать, с корабля на бал. Чего это ты там пишешь? Не разберу никак.

-Алан, подглядывать не хорошо, - опять сделала замечание Фиола.

-Хорошо, что я знаю латынь, - не обращая внимание на Фиолу, бубнил Алан, - правильно, что открылась напоследок.

Эфа аккуратно сложила листок и чуть не уронила его на пол, так ослабели руки.

-Сколько времени? – тихо спросила она.

-Зачем тебе? – удивлённо хмыкнул Алан и виновато кхекнул, - пятница, девять часов девять минут, ясный, солнечный день. Подъехала карета, авось, успеют…

-Всё, время истекло, скоро увидимся, вы в этой жизни были самыми дорогими для меня существами.

Из груди Эфы не то стон, не то вздох, глаза подёрнулись дымкой, веки медленно закрылись. В эту же минуту испустила дух и Кара, вытянувшись у подножья кровати. После нескольких минут полной тишины, голос Алана эхом метнулся по углам комнаты:

-Всё?! Фиола, что всё?! Я не вижу её, она что, в прятки с нами играет? Где её дух? Эфа, ну же, ты что, так просто и бросишь меня?! – сыпал вопросами пульсирующий шар – Алан, висящий в воздухе прямо по середине комнаты.

-Она хочет побыть одна, исчезни, сюда идут, - спокойным голосом сказала Фиола.

-Надеюсь, перед тем, как подняться на небеса, она, всё-таки, явиться нам, поболтали бы, -захныкал Алан.

-Хватит, соберись, веди себя, как мужчина, - скупо, по-мужски, урезонила Фиола.

Эдуард тихо постучал в дверь и, не дождавшись ответа, распахнул её. Безжизненное тело Эфы подтвердила его догадку. Он бросился к кровати, сбив по дороге столик, упал на колени и, уткнувшись в ещё теплую руку жены, разрыдался:

-Почему ты отослала меня? Последнее слово, последний твой вздох не дала испить с твоих губ.

Дэвид остолбенел на пороге, из-за его плеча выглядывала Агасса. Ещё не до конца понимая случившееся, она окинула комнату взглядом и, часто моргая, уставилась на мёртвое тело матери. Дэвид сделал несколько шагов по направлению к смертному одру и остановился. На его лице, больше похожим сейчас на маску, не дрогнул ни один мускул, расширенные зрачки, сжатые в тонкую полоску губы. Только тихие рыдания Эдуарда нарушали траурную тишину. Агасса, лихорадочно гладила кота, которого держала на руках. Судя по всему, он был единственным, кто воспринял всё спокойно, даже, равнодушно.

-Жаль, что я не смогу выразить свою преданность тебе, как твоя Кара, - тихо сказал Дэвид и через пару секунд, добавил, - пока не могу.

Эдуард, уже чуть-чуть придя в себя, встал с колен, присел на край кровати и увидел письмо, лежащее на прикроватной тумбе. Развернув листок, он пробежал его глазами. «Прости, что не попрощалась с тобой, это было моё последнее желание, мне легче было написать, чем сказать тебе всё в глаза. Я не думала, что смогу лукавить и притворяться, оказалось, могу. Пришло время ответить тебе, в этой жизни, по-настоящему, я любила только тебя и, прости, Дэвида. Пока Агасса была той, моей Агассой, души в ней не чаяла, но так было угодно Кабалу, чтобы и эта часть моей любви не истратилась полностью. Кару закопай неподалёку от моей могилы. Пусть ангелы хранят тебя до твоего самого последнего дня».

Дэвид протянул руку, чтобы взять листок, но Эдуард, толи машинально, толи нарошно, сунул его в карман. Дэвид нервозно тряхнул рукой, потом заложил её за спину. Если бы Эдуард посмотрел на своего друга, пожалуй, не узнал бы его сейчас, так кардинально, на несколько секунд, изменилось его лицо. И ненависть, и любовь, и отчаяние – гримасы этих чувств сменяли друг друга.

-Я не буду присутствовать на похоронах, прости, объяснять причины не зачем, ты сам всё прекрасно понимаешь.

-Как угодно, - сухо ответил Эдуард.

-Крёстный, я поеду с вами, мне очень тяжело.

Притворство в голосе Агассы покоробило даже слух Дэвида, Эдуард никак не среагировал на слова дочери.

-Ты останешься здесь, с отцом, ему нужна поддержка, и, как любящая дочь, проводишь мать в последний путь.

Агасса испугалась такого Дэвида, не только в голосе, но и в его взгляде было столько неприязни и угрозы, что девушка сделал шаг назад, будто боялась удара. Но Пандора в теле Агассы хорошо знала, как утихомирить этот гнев.

-Да-да, конечно, мы с папой должны вместе пережить эту утрату.

Пандора ошиблась – Дэвид не терпел наигранности, он дотянулся до Агассы, схватил её за руку и, не обращая внимание на Эдуарда, прошипел, глядя в глаза девушке:

-Жаль, Пандора, что тебе до сих пор не хватило времени научиться умело скрывать своё истинное отношение. Вот чем тебе надо занять в ближайшие десятилетия. Встретимся лишь тогда, когда ты этому научишься.

Агасса зажмурилась и едва не уронила кота с руки, когда же она приоткрыла один глаз, Дэвида в комнате уже не было. Эдуард всё ещё сидел на кровати, закрыв лицо ладонями. «Что это с крёстным приключилось? Он что, бросил меня сейчас? Что я сделала такого? Ну, умерла маменька и что, все смертны? Всё равно мы с ней плохо понимали друг друга. Я люблю жить ярко и весело, почему я должна была сидеть с ней в этом городишке и ждать, пока меня выдадут замуж за какого-нибудь старикана! Пожалуй, надо всё-таки подойти к её кровати и… что там надо делать? Поцеловать в лоб, фи, не очень-то это приятно. Но делать нечего, крёстный просто ополоумел от горя, я –то видела, как он иногда на мать смотрит, любил, что ли? Погрустит - пройдёт, приедет и заберёт меня, ведь я- единственное, что будет ему напоминать о матери».

Эдуард смотрел в окно экипажа, сердце сжималось до сих пор, сорок дней после смерти Эфы прошли, как в тумане. «Пустота и безысходность, за всю мою жизнь только время, прожитое с Эфой, можно вспомнить с теплотой, тогда жизнь была наполнена каким-то смыслом. А сейчас? Может, и хорошо, что я знаю о тайне рождения Агассы, поэтому её равнодушие не так задевает меня. Боюсь представить, что с ней будет лет через пять. А стоит ли нам жить вместе такой срок? Нет, наложить на себя руки я не рискну, обещал Эфе, буду жить столько, сколько мне отмеряно. Как-нибудь, протяну до её совершеннолетия, а там видно будет. Вроде бы здесь, вон, одинокая яранга».

-Барин, приехали, что ли? Спит, поди.

Кучер приоткрыл дверцу экипажа и, увидев, что Эдуард смотрит на него, тихонько сообщил:

-Вроде, здесь.

Эдуард вышел из экипажа и пригляделся – из яранги вышел мужчина и двинулся навстречу гостю. «Эфа бы сказала, что он совсем не изменился. Но время берёт своё, вот уже и виски поседели и мелкая сеть морщинок у глаз выдаёт возраст» подумал Эдуард. Гостеприимности людей, живущих уединённо, следует поучиться всем. Нехитрое национальное угощение уже было накрыто прямо на полу, как принято, но на удивительно белоснежной льняной скатерти. Говоря с сильным акцентом, Иней всё-таки смог вкратце поведать о своей жизни Эдуарду, после того, как тот объяснил ему причину своего приезда. Словно пароль прозвучало имя «Эфа». Сильно удивился Иней, когда Эдуард показал ему фотографию Эфы, удивился не тому, что такая картинка странная, а как выглядела на ней Эфа.

-Настоящая барышня, красавица, - причмокивая языком, качал головой Иней, - если бы я только мог знать, что счастье моё в ней, никогда бы не сделал больно её душе. Первая моя жена, из-за которой я от Эфы отказался, родила мне троих ребятишек, двух мальчиков и одну девочку. Любил я её так, что дышать рядом боялся. Но беда, как всегда, неожиданно приходит. Мор пришёл, забрал дух смерти и жену и детей, а мне хоть бы что. Вторая жена была старше меня, тихая, добрая, Кабал нам детей не дал. А в скорости и жену забрал, на льдине её в море унесло. Вот сколько испытаний мне выпало. Проверял меня Кабал, на веру и силу, я не сломался, выдержал, выстоял, как одинокое дерево в поле, на зверя ходил, на рыбу таскал, отдавал тем, кому тяжело было жить, себе крохи оставлял, по вечерам песни пел, сидя на пороге яранги, молитвы Кабалу возносил, чтобы не оставил меня. К шаману пошёл, девять дней, утром, в обед и вечером, обряды он свои проводил, духов ублажал. Дошли мои и его молитвы, дал мне дух Жизни молодую жену, красавица, умница, нежности необычайной, она младшая дочь шамана. Из яранги шамана я уже с женой вышел, не знаю, чем я, старик, ей приглянулся. А вот уже два месяца моим двойняшкам, мальчонка и девчушка. Назвали их, как духи посоветовали. К моей жене, её зовут Мага, что означает «мост, переход между мирами», Шилсу во сне приходила, это я по описанию понял, жена-то её не видела. Так вот, Шилсу моей вот что сказала: «Мальчика, он первый родиться, назовите Арагул, это древнее имя, сейчас детей с таким именем уже не найдёшь, на нашем языке обозначает «луч света», солнца, по-вашему. Девочку назовите Лугара - отражение в воде, зеркало. Сделай, как сказано, покровитель позаботиться о них». Вот так сказала Шилсу. Погостите у нас? Места здесь хорошие, тихие, душа успокоиться, мысли в порядок приведёте, у нас тут вечностью пахнет.

-Спасибо за приглашение, но меня ждут, - постарался вежливо отказаться Эдуард.

-Что ж, воля ваша, - пожал плечами Иней, - но помните, моя яранга всегда для вас открыта.

И тут детские крики оглушили мужчин. Молодая мама никак не могла утихомирить своих чад, что-то приговаривала им, но малыши толи есть хотели, толи почувствовали, что чужак пришёл «по их души». Иней на своём языке объяснил жене, что нужно делать. Бубен Яир уже лежал на полу, возле очага. Женщина поднесла орущего до хрипоты мальца к бубну и аккуратно положила его на инструмент. Малыш тут же притих и через минуту заснул. Он выглядел ещё меньше на большом бубне. Девочка, оставшись без союзника в плаче, теперь «закатилась» за двоих. Иней с умилением смотрел на спящего сына, но Эдуард, вдруг, предложил положить на бубен и девочку.

-Зачем? Бубен уже выбрал шамана.

-Я хочу кое-что проверить для себя, объяснить не могу, просто, какое-то предчувствие неизвестно чего.

Иней, пристально посмотрев на Эдуарда, почему-то, не стал перечить. Сделал жесть и Мага, без вопросов и возмущений, взяла девочку на руки и положила рядом с братом на бубен, места их обоим хватило. Девочка причмокнула языком и моментально заснула. Не выражающая до этого времени никаких эмоций, сейчас Мага расплакалась и засмеялась сквозь слёзы.

-Вот это я удивила вашего дедушку, малютки, родила сразу двоих шаманов, из одной утробы в одно время – такого наши края ещё не видели. Теперь, Иней, ты убедился, что я и ты судьбой связаны.

«Какой удивительно красивый голос у Маги, нежный, певучий, а я решил, что она немая» подумал Эдуард, глядя на счастливую женщину.

-Что ж теперь делать? – удивлённый Иней обхватил голову руками.

-Как что?! – удивилась Мага, - праздник надо делать, уважаемых людей приглашать. Ты странно себя ведёшь, будто бубен никого из новорожденных не выбрал.

-Радуйся, из двух два отмечены богом, - Эдуард похлопал Инея по плечу.

-Я радуюсь, слёзы сдерживаю, у нас мужчины не должны показывать свою слабость. Мага, выйди, ты не должна видеть моих слёз, даже если они слёзы радости.

Женщина беспрекословно вышла, Иней смог дать волю своим чувствам. Утерев слёзы, он посмотрел на малышей и прошептал:

-Посмотри, ты тоже это видишь?

Эдуард, оказывается, увидел нечто странное раньше Инея, поэтому сразу ответил:

-Вижу, это что?

-Этот светящийся шар над мальчиком –Шилсу, она благословляет мальчика, а вот этот, который чуть бледнее над девочкой – Эфа, я тоже кое-что понимаю.

Теперь слёзы навернулись и на глаза Эдуарда, он тоже интуитивно почувствовал присутствие своей любимой.

Обратно домой Эдуард ехал уже не с таким тяжёлым сердцем, тоска незаметно ушла. Сейчас он ждал чуда, вдруг или Шилсу или, что было бы вообще замечательно, Эфа покажутся ему, поговорят. Унылая песня кучера, мерное покачивание экипажа сделали своё дело – Эдуард задремал и во сне увидел то, что хотел.

Оглядываясь по сторонам, Эдуард пытался понять, где он находиться. Огромный зал с сотней рядов скрепленных меж собой низких кресел, гул тысячи людских голосов, снующие туда-сюда люди с поклажей и без. Большинство кресел занято, всего несколько свободных, люди спокойны, каждый знает, что хочет и куда идёт. «Вокзал, абсолютно точно, вот, даже гудок паровоза раздался, только вокзал какой-то очень большой, да и ещё вот что, одежда, одежда на людях странных фасонов. Яркие краски, странного вида брюки, а что ещё более странное, так это женщины одетые в брюки. В моём времени женщины так не одеваются. Куда я попал? Ни в одной стране нет таких вокзалов» Эдуард стоял на втором этаже, подошёл к перилам и посмотрел вниз – там народу было ещё больше. «Так, я ехал в экипаже домой, ждал, что как в тот раз, появиться Шилсу или Эфа, заснул и… переместился в иной мир? В какой? Почему я могу думать, если это сон? Надо ущипнуть себя и посмотреть, что будет». Эдуард отогнул рукав и ущипнул свою руку, вскрикнув от резкой боли, он наблюдал, как кровь приливает к месту щипка на коже и удивлялся ещё больше – ничего не изменилось, он чувствовал боль, но находился на том же месте второго этажа странного вокзала. «Так, первым делом надо узнать, что это за место, нет никаких вывесок, сам не смогу определить. Единственная информация – бегущие по узкой ленте светящиеся буквы, так-так-так, буквы русские, уже слава богу. Задействовано электричество, и оно в таком масштабе, что всё ясно - это будущее».

⇐ Предыдущая 69 70 71 72 73 747576 77 78 Следующая ⇒