Теренций Братья 3 страница

⇐ ПредыдущаяСтр 3 из 4Следующая ⇒

Прибавку же сочти за прибыль чистую.

И если ты усвоишь эту мысль себе,

Со всех ты снимешь тягость: с них, с себя, с меня.

Демея

820 Оставим деньги. Но их поведение...

Mикион

Постой, я знаю. Я как раз к тому и шел.

Демея, очень много в человеке свойств,

Дающих повод к легким заключениям:

Одно и то же двое часто делают,

А скажешь - можно этому, тому нельзя.

Не дело разно, в делающих разница.

Что в них я вижу, то дает надежду мне,

Что все пойдет по нашему желанию:

Они умны, понятливы, ко времени

Тактичны и друг друга любят, в них видны

Характер, образ мыслей превосходные:

830 В любой момент их можешь возвратить на путь.

Но ты не бойся, что они к имуществу

Слегка пренебрежительны. Демея! Друг!

На нее другое мы умнеем с возрастом,

Один порок у старости имеется:

К деньгам мы свыше меры все внимательны.

Их время отшлифует.

Демея

Да, вот только бы

Прекрасные твои все эти доводы

И благодушие не разорили б нас.

Mикион

Молчи! Не быть тому! Оставь же это все!

И предоставь в мое распоряжение

Себя на этот день. Разгладь свой лоб.

Демея

Ну да,

Придется сделать, если обстоятельства

840 Так требуют. А впрочем, на рассвете я

Уйду в деревню вместе с сыном завтра же.

Mикион

Да хоть и ночью. А сегодня весел будь.

Демея

И ту певичку заберу.

Mикион

Решительный

Удар! Ты сына вовсе этим способом

Привяжешь к ней. Вот только сбереги ее.

Демея

Да, к этому я приложу старание.

Золы и дыму, пыли пусть попробует,

Варя, меля, и сверх того пущу ее

Сбирать солому в самый жар полуденный

И высушу, как уголь, черной сделаю.

Mикион

850 Отлично. Вот разумно говоришь сейчас.

А сына б я заставил (хочет, нет ли) спать

С ней вместе.

Демея

Ты смеешься? Вот счастливый твои

Характер! Я же чувствую...

Mикион

Опять?

Демея

Ну-ну!

Mикион

Пойдем; да проведем день, как наметили.

(Уходят)

СЦЕНА IV

Демея

Жизни никогда настолько подвести нельзя расчет.

Чтоб стеченье обстоятельств, опыт, возраст не дали

Нового чего-нибудь, не навели на новые

Мысли! Думал: знаю что; окажется - совсем не знал;

Важным что считал на деле, то бросать приходится.

Так случилось и со мною. Вел я жизнь суровую,

860 А почти в конце пути с ней расстаюсь. Но почему?

Да на деле ясно вижу, что для человека нет

Ничего на свете лучше мягкости и кротости.

На примере брата это и моем легко узнать.

Проводил он жизнь в досуге и в пирах, приветлив был,

Никого не оскорбляя, всех встречал с улыбкою,

Для себя он жил на свете, на себя и тратился

И его все хвалят, любят; я же - деревенщина,

Грубый и скупой, угрюмый, дикий и прижимистый,

Взял жену. О, сколько тут я видел неприятностей!

870 Сыновья пошли - забота новая. Стараясь им

Больше дать, потратил жизнь я всю свою и молодость

На стяжанье. И на склоне лет моих теперь от них

Вот какую получаю за труды награду я

Ненависть! Тому ж, другому, без труда даются все

Выгоды отцовские; его все любят, от меня

Прочь бегут; ему вверяют мысли все свои, его

Уважают, оба с ним, а я один, покинутый.

Жить ему желают дольше, смерти ждут моей они.

Я их воспитал с трудом, а он присвоил их себе

С малой тратой; мне все горе, а ему все радости.

Дай-ка сам я попытаюсь, не сумею ль ласково

Говорить и быть любезным, раз меня уж вызвал он.

880 Я и сам хочу любимым и ценимым тоже быть.

Если делается это угожденьем, щедростью,

В этом я не буду ниже. Если недостанет средств,

Для меня совсем неважно. Я уже довольно стар.

СЦЕНА V

Сир, Демея

Сир

Брат просит далеко не уходить тебя.

Демея

Кто это? Сир? Мой милый, как дела твои?

Сир

Благополучны.

Демея

Очень рад.

(Про себя)

Прибавил я

Уже три слова вопреки характеру

Сейчас: " Мой милый! как дела? "

(Громко)

Ты не лишен

Хороших свойств, и сделать я готов тебе

Приятное.

Сир

Спасибо.

Демея

Нет, серьезно, Сир.

И ты на деле скоро убедишься в том.

СЦЕНА VI

Гета, Демея

Гета

Сострата, я к соседям загляну сейчас,

Что, скоро ли невесту пригласят туда?

Демея! Мой привет!

Демея

890 А как зовут тебя?

Гета

Я Гета.

Демея

Гета, нынче убедился я,

Как ценен ты. Ну как не уважать раба,

Который о хозяине заботится!

А ты всегда таким был, Гета. Я тебе

При случае готов за это с радостью

Приятное все сделать.

(Про себя)

Быть приветливым

Стараюсь, и выходит хорошо-таки.

Гета

Ты очень добр, спасибо.

Демея

(про себя)

Вот простых людей

К себе так понемногу привлекаю я.

СЦЕНА VII

Эсхин, Демея, Сир, Гета

Эсхин

Убьют своей работой. Так торжественно

900 Устраивают свадьбу. В подготовке весь

Проходит день.

Демея

Ну как дела, Эсхин?

Эсхин

Отец!

Ты тут был?

Демея

Твой отец я и природою

И духом. Больше глаз своих люблю тебя.

Но что ж не приглашаешь в дом жену?

Эсхин

Стремлюсь,

Да вот задержка у меня: флейтистки нет,

И гименей петь некому.

Демея

Не хочешь ли

Меня послушать, старика?

Эсхин

А что?

Демея

Да брось

Всю сутолоку, гименей и факелы

И флейтщиц. Прикажи скорей забор ломать

В саду, переноси сюда таким путем

910 Невесту, делай общий дом, переводи

И мать и домочадцев всех.

Эсхин

Вот славно как,

Отец мой милый!

Демея

(про себя)

" Милый" я зовусь уже!

Дом брата станет проходным; он целую

Толпу к себе напустит и потратится.

А мне на что? Я " милый", стал им нравиться.

Пусть этот Крез отсчитывает двадцать мин!

(Громко)

Сир! Ну? Иди и делай.

Сир

Делать? Что?

Демея

Ломай!

Зови, веди их!

Гета

Боги да спасут тебя,

Демея! Нашей всей семье приятное

Ты делаешь.

Демея

920 Вы этого и стоите.

А ты как?

Эсхин

Я согласен.

Демея

Много лучше, чем

Родильницу вести сейчас по улице

Больную.

Эсхин

Я добрей тебя не видывал

На свете никого.

Демея

Таков обычай мой.

А вот и Микион выходит из дому.

СЦЕНА VIII

Микион, Демея, Эсхин

Микион

Что? Брат велит? А где он? Ты велел?

Демея

Да, я,

И в этом отношении, как и в других,

Одну семью желаю с ними сделать, я,

Заботиться о ней, ее привязывать

К себе и помогать ей.

Эсхин

О, пожалуйста!

Микион

И я согласен.

Демея

Так оно и следует.

Во-первых, у жены есть мать...

Микион

А дальше что?

Демея

Честна, скромна...

Mикион

Да, слышно.

Демея

930 И в годах уже...

Mикион

Я знаю.

Демея

По годам рожать не может уж,

Одна она, совсем без покровителя.

Mикион

К чему он клонит?

Демея

Следует на ней тебе

Жениться.

(Эсхину)

А тебе устроить этот брак.

Mикион

Жениться? Мне?

Демея

Тебе.

Mикион

Мне?!

Демея

Говорю - тебе.

Микион

Вот вздор какой!

Демея

(Эсхину)

Будь только ты с характером, наверно согласился б он.

Эсхин

Отец!

Mикион

А ты еще, осел, чего его тут слушаешь?

Демея

Напрасно возражаешь ты! Ведь иначе не может быть.

Mикион

С ума сошел!

Эсхин

Дай упросить тебя, отец.

Mикион

Безумец ты!

Отстань!

Демея

Ну уступи же, право, сыну.

Mикион

Да в уме ли ты?

На шестьдесят шестом году молодоженом стать мне! Взять

Ее, старуху дряхлую! Вы это предлагаете?

Эсхин

Ну, сделай! Обещал я им!

Mикион

940 Будь щедрым за себя, щенок.

Демея

А если бы он большего потребовал?

Mикион

Что больше-то?

Демея

Ну, сделай же уступку!

Эсхин

Не упрямься!

Демея

Дай согласие!

Mикион

Вы, наконец, отстанете?

Эсхин

Пока не упрошу я, нет.

Микион

Но это ведь насилие.

Демея

Так будь же поуступчивей.

Mикион

Как это ни нелепо, глупо, вздорно, чуждо мне совеем,

Но раз вы так хотите, пусть так будет.

Эсхин

Вот спасибо-то!

Недаром я люблю тебя!

Демея

Но...

Mикион

Что еще?

Демея

По-моему

Ты сделал, уступил нам, но одно еще осталося.

Им Гегион ближайший кровный родственник, нам свойственник;

Для бедняка должны мы сделать что-нибудь хорошее.

Mикион

А что?

Демея

Ты здесь под городом сдаешь внаймы участочек.

Ему дадим, пусть пользуется он с него доходами.

Mикион

Но мал ли он действительно?

Демея

950 Хотя бы и большим он был,

И все же надо сделать. Был он за отца ей, девушке.

Добряк, и свой. Ну как не дать! В конце концов, себе беру

То слово, что сказал ты мудро, хорошо так давеча:

Порок наш общий - в старости к деньгам наклонны слишком мы,

Пятно с себя должны стереть мы это, справедливые.

Слова осуществить на самом деле.

Эсхин

Дорогой отец!

Микион

Что ж, дам, когда того желает сын.

Эсхин

Я рад!

Демея

И духом мне и телом ты родной теперь!

(Про себя)

Его же бью оружием!

СЦЕНА IX

Сир, Демея, Микион, Эсхин

Сир

(Демее)

Исполнено, что ты велел.

Демея

Дело! Что за молодец ты! Вот мое вам мнение:

Сира на свободу б надо нынче.

Mикион

960 На свободу? Как?

Сира? А за что?

Демея

За очень многое.

Сир

О, как ты добр!

Я старательно обоих с детства их выхаживал,

Наставлял всегда, учил их, сколько мог, хорошему.

Демея

Это видно: угощенье закупать по совести,

Приводить любовницу, готовить пир средь бела дня

Нет, не всякому под силу это!

Сир

Ах, шутник какой!

Демея

Наконец, ведь и певичку он же помогал купить,

Он о том старался. Как же нам не поощрить его?

И другие лучше станут. Кстати, хочет сын того ж.

Mикион

Хочет этого?

Эсхин

И очень...

Микион

Ну, когда желаешь ты,

Сир, ко мне сюда поближе подойди. Свободен будь!

Сир

970 Вот спасибо! Как за это всем вам благодарен я!

А тебе особенно, Демея.

Демея

Очень рад.

Эсхин

И я.

Сир

Верю. Вот бы радость эту сделать и еще полней.

Видеть бы свободной тоже Фригию, жену мою.

Демея

Женщина прекрасная!

Сир

И внуку твоему она

Первая дала сегодня грудь, сынку Эсхинову.

Демея

Это очень важно: если первая дала, ее

Отпустить должны, конечно.

Mикион

Как! За то?

Демея

Ну да, за то;

Ну, а сколько стоить будет, ты хоть у меня возьми.

Сир

Пусть тебе исполнят боги все, чего желаешь ты!

Mикион

Повезло тебе сегодня, Сир!

Демея

Да, если ты еще

980 Перед ним свой долг исполнишь - чем разжиться дашь ему.

Кое-что и на руки, отдаст он скоро.

Mикион

Как не так!

Эсхин

Дельный человек!

Сир

Верну я. Дай!

Эсхин

Отец!

Mикион

Подумаю.

Демея

Он вернет.

Сир

Какой чудесный человек!

Эсхин

Ах, мой отец!

Mикион

Что такое? Что характер сразу изменило твой?

Что за блажь и что за щедрость вдруг?

Демея

Скажу, послушайте.

Вот что показать хотел я. Наши сыновья тебя

Лишь за то сейчас считают добрым, обходительным,

Что всегда им потакаешь, их даришь и балуешь,

А не то чтоб сам ты жизнью отличался правильной

Или был разумно добрым. Ну, а если жизнь моя

990 Ненавистна вам за то, что (правы ли, не правы ль вы)

Не потворствую во всем я - вам мешать не стану я:

Покупать, мотать и делать что хотите можете.

Только если предпочтете, чтоб исправил я, сдержал,

А при случае спустил бы вам, когда по юности

Не досмотрите, со страстью справиться не сможете ль,

Ни сообразить порядком, тут к услугам вашим я.

Эсхин

Мы тебе предоставляем это. Лучше нас, отец,

Знаешь, что необходимо. Ну, а брат?

Демея

Владеет пусть

Ею, но на ней и кончит.

Mикион

Одобряю. Хлопайте!

КОММЕНТАРИИ

Благодаря частому исполнению комедии Теренция на римской сцене текст их многократно переписывался, в результате чего в него вторгались разноге рода ошибки. Поэтому большое количество средневековых рукописей с текстом Теренция не является, к сожалению, гарантией хорошей его сохранности. Для научных изданий используется сравнительно небольшое число кодексов, из которых самый ранний относится к IV-V вв. н. э. а группа более поздних - к IX-XI вв. При этом нет ни одной рукописи, которая содержала бы все шесть комедий без пропусков, и для установления научно достоверного текста издатели пользуются обычно материалом нескольких источников.

В настоящем издании перепечатывается, с устранением некоторых незначительных недосмотров, первый и единственный стихотворный перевод всех комедий Теренция, выполненный А. В. Артюшковым и изданный в 1934 г.: Теренций. Комедии, М. -Л., Academia, 1934. Перевод был сделан в основном с издания Флекейзона, вышедшего в последний раз в Лейпциге в 1917 г. Более поздние издания дают в отдельных случаях чтения текста, несколько отличные от принятых Флекейзеном, его русским переводчиком и редактором русского перевода акад. M. M. Покровским, однако эти разночтения нигде существенно не влияют на общий смысл. Поэтому при издании настоящего однотомника было признано нецелесообразным внесение каких-либо изменений в художественно цельный, научно проверенный перевод А. В. Артюшкова, выдержавший достаточно длительное испытание временем.

При пользовании построчным комментарием читателя не должно удивлять, что число стихов между маргинальными цифрами, проставленными по латинскому тексту, обычно больше десяти. Это объясняется тем, что латинский стих, как правило, длиннее соответствующего русского: в латинском употребительны так называемые распущения, когда вместо одного долгого слога (-) могут быть использованы два кратких (UU). Следовательно, двусложная ямбическая стопа (U-) может быть заменена трехсложной (UUU), и объем информации, содержащейся, например, в 18 слогах (при шестистопном ямбе), далеко не всегда удается уложить в переводе в 12 слогов. Поэтому в комментариях номер стиха указывается по оригиналу; разыскать его в пределах десятка не составит особого труда,

ПРЕДВАРИТЕЛЬНЫЕ СВЕДЕНИЯ

Основному тексту комедий в рукописях обычно предшествуют так называемые дидаскалии и периохи.

Дидаскалии - краткие сообщения об обстоятельствах, сопутствовавших постановке комедии. Будучи включены в рукописи, они служат также предуведомлением для читателя о начале новой пьесы. Отсюда открывающая их формула: " Начинается... " - далее следует название комедии.

Для обозначения времени постановки комедий дидаскалии пользуются тремя типами данных: называют имена консулов, стоявших в этом году во главе римского государства, указывают празднество, на котором была показана комедия, и имена так называемых курульных эдилов.

В Риме существовало несколько ежегодных общенародных празднеств (" игр" ), составной частью которых в эпоху Теренция являлись театральные представления. Из шести его комедий четыре были впервые поставлены на Мегалесиях (Мегалесийских играх); они справлялись в апреле в честь фригийской богини Кибелы, " великой матери" (по-греч. megale mater) богов. " Формион" был показан на Римских играх, отмечавшихся ежегодно в сентябре. Оба праздника находились в ведении курульных эдилов - должностных лиц, избиравшихся из представителей патрицианских родов для наблюдения за порядком и благоустройством в городе. Государство выделяло эдилам определенную сумму денег, предназначенную для найма труппы, выплаты гонорара автору и прочих расходов, связанных с постановкой.

Другую возможность для театральных представлений давали погребальные игры, которые устраивали за свой счет родные скончавшегося знатного римлянина. На такого рода играх в честь Луция Эмилия Павла, победителя при Пидне, были в 160 г. показаны " Братья" и вторично - " Свекровь".

В дидаскалиях содержатся также сведения о руководителе актерской труппы - им был во всех постановках пьес Теренция известный в Риме Луций Амбивий Турпион. Имя другого актера - Луция Атилия Пренестинца, часто встречающееся в дидаскалиях, принадлежит, очевидно, руководителю посмертных постановок. Теренций пользовался также услугами постоянного композитора - некоего Флакка, раба Клавдия, который сочинял и, вероятно, сам же исполнял мелодию на флейтах, служившую сопровождением мелодекламационных партий (т. е. всех, кроме ямбического триметра). Флейты были всюду парные (одна для основной мелодии, другая для аккомпанемента); различие между их разновидностями (" равные", " неравные", " обе правые", " Сарранские" ) не ясно.

Наконец, дидаскалии сообщают, какой по порядку сочинена та или иная комедия, причем здесь не обходится без некоторых неясностей и противоречий. Так, " Свекровь" названа пятой, что соответствует времени ее последней, успешной постановки; вместе с тем " Самоистязатель" назван третьим - как видно, с учетом того, что до него была написана " Свекровь", которую поэтому правильнее было бы считать второй. Между тем вторым по порядку сочинения в дидаскалии по необъяснимой причине назван " Евнух", написанный после " Самоистязателя".

Периохи - стихотворные изложения содержания комедий - принадлежат римскому грамматику Гаю Сульпицию Аполлинарию (II в. н. э. ) и сочинены, вероятно, по образцу таких же " предисловий" в стихах к комедиям Менандра (нам известны благодаря папирусным находкам периохи к двум его пьесам).

Списки действующих лиц в изданиях латинского текста составляются в порядке их появления на сцене и с минимальными уточнениями (" юноша", " раб" и т. п. ). В переводе имена персонажей сгруппированы и объяснены таким образом, чтобы облегчить читателю понимание родственных и других отношений между ними.

Имена действующих лиц большем частью " говорящие", т. е. вызывают представление о греческих корнях, носителях определенного смысла. Аудитория Теренция несомненно улавливала этот смысл вследствие достаточно длительного соприкосновения с грекоязычными элементами: с VIII в. вдоль западного и южного побережья Италии от Неаполя до Тарента стали возникать греческие поселения; после подчинения Риму Тарента (272 г. ) усилился приток греческих рабов, которым еще больше возрос после победы над македонским царем Персеем при Пидне. Все это содействовало хотя бы поверхностному усвоению греческого языка достаточно широкими слоями римском театральной публики.

Наиболее прозрачно расшифровываются имена молодых людей и рабов. Памфил - " всеми любимый" (как и Памфила - " всеми любимая", т. е. юная, добрая и т. п. ), Федрия - " веселый, сияющий", Херея - " радостный", Харин - " приятный", Гликерия - " сладостная", Филумена - " любимая", Антифила - " отвечающая любовью на любовь". Гетера чаще всего носит имя Вакхиды, ассоциирующееся с богом опьянения Вакхом и его спутницами - неистовыми вакханками; другое очень распространенное имя для гетеры - Хрисида (" золотая", " золотко" ); представительница той же профессия по имени Филотида отличается б_о_льшим постоянством в своих привязанностях.

Рабы характеризуются либо по происхождению, либо по сценическим функциям. По происхождению: Сир, Сириск, сводня Сира - из Сирии; Мисида - из Мисии (в Малой Азии); Дав - из Дакии; Гета - обычное имя для рабов из фракийского племени гетов. По сценическим функциям: Парменон - " постоянно находящийся" при своем господине, Дромон - " бегущий" по его поручениям, Сосия - " спасающий" его, " хранитель", Биррия - " рыжий".

Достаточно выразительны имена стариков: Демея, Демифон, Менедем связаны со словом " дем" (так назывались административные единицы в Аттике), стало быть, старики - исконные жители, постоянно находящиеся в своем деме; Хремет - " кашляющий", " отхаркивающий" (правда, один раз так назван и молодой человек); Фидипп - " берегущий коней"; Лахет - " вытянувший жребий", т. е. " состоятельный"; Симон - вероятно, " курносый"; Критон - " рассуждающий", " разрешающий" спор; Гегион - " ведущий" дело к концу. Иногда, впрочем, в эти имена может быть вложен иронический смысл - таковы в " Формионе" " советники" Гегион, Критон и Кратин (" имеющий силу" ), после совещания с которыми Демифон соображает еще меньше, чем раньше.

В именах пожилых женщин подчеркивается либо их надежность (хозяйка дома Сострата и кормилица Софрона ассоциируются с понятием " сохранности", " спасения"; Софрона - " благоразумная" ), либо воинственность (Навсистрата здесь соединяются корни со значением " корабль" и " сражение", - т. е. " готовая ринуться в морское сражение" ). Повивальная бабка Лесбия, любительница выпить, происходит с о-ва Лесбоса, известного хорошими сортами винограда.

Наконец, воин Фрасон значит " дерзкий", его парасит Гнафон - " разевающий челюсти", сводники Дорион - " получающий дары" от юношей, Саннион, вероятно, " виляющий хвостом" перед ними же, т. е. заманивающий молодых людей.

Обращаясь непосредственно к тексту комедии, читатель должен иметь в виду целый ряд обстоятельств формального и смыслового характера, общих для всех комедий.

Во-первых, как указывалось во вступительной статье, Теренций пользуется не одним, наиболее близким нашему слуху стихотворным размером - шестистопным ямбом (по римской терминологии - ямбическим сенарием), но и семистопными (сентенариями), и восьмистопными (октонариями) ямбами, а также семи- и восьмистопными трохеями (-U). При этом размер меняется довольно часто (иногда по нескольку раз в пределах одного монолога), и обозначение в комментарии каждого такого случая не только сильно загромоздило бы аппарат, но и без конца отвлекало бы читателя от содержания текста. Поэтому ниже будут отмечены только два, редких для Теренция случая введения сольных арий, для которых он пользуется так называемыми лирическими размерами. В остальном читателю предлагается развить в себе необходимую восприимчивость к основным стихотворным размерам теренциевской комедии, чтобы переход от одного к другому не казался ему нарушением ритма.

Во-вторых, внешние условия римского театра в эпоху Теренция значительно отличались от привычных современному зрителю и влекли за собой ряд технических приемов, с которыми римская публика легко мирилась, вовсе не сознавая их условного характера.

Постоянного театра в Риме во II в. не было, и подмостки для представления возводились под открытым небом перед каждым праздником заново. Достаточно широкая, но не глубокая сценическая площадка ограничивалась невысоким задником с двумя или тремя дверями, обозначавшими вход в расположенные по соседству дома, и место действия мыслилось как площадь или улица перед этими домами. Занавеса не было, антрактов тоже; поэтому перемена места действия была невозможна и обо всем, что происходило внутри домов, мог только сообщить какой-нибудь из выходящих оттуда персонажей. Нередко при этом они появлялись на сцене, обращаясь с несколькими словами в приоткрытую дверь, - так создавалась иллюзия продолжения на сцене действия или разговора, начавшегося за ее пределами. Если действующее лицо, покидая сцену, должно было уйти в город - на рыночную площадь (форум), в гавань и т. п., к его услугам были лесенки, приставленные к помосту. С их же помощью перед зрителями появлялись персонажи, вернувшиеся из дальних странствий, из другого города или с той же базарной площади.

Довольно значительная ширина помоста объясняет частое употребление сценического приема, суть которого сводится к тому, что одновременно находящиеся на нем действующие лица какое-то время не видят друг друга. То раб, бегущий по внешней стороне площадки, " не замечает" находящегося у своего дома хозяина; то один персонаж, выходящий из крайней правой двери, не видит своих соседей, только что беседовавших у крайней левой двери; то появление нового действующего лица остается не замеченным другими, уже находящимися на сцене. Этот нехитрый прием сценической иллюзии обычно служил в античной комедии источником достаточно комических ситуаций.

Переходя к содержанию комедий, мы прежде всего столкнемся с таким своеобразным их элементом, как прологи. Как уже говорилось во вступительной статье, Теренций заменил экспозиционные прологи (однажды он прямо обращает на это внимание аудитории - " Братья", 22) полемикой по литературным вопросам, направленной против достаточно известного драматурга Лусция Ланувина, не называя его, впрочем, нигде по имени. Однако во всех случаях, когда Теренций говорит о своем " враге, порте старом", который его " задел первым", о " зложелателях" и " завистниках", имеется в виду Ланувин и его окружение. Нападки на Теренция были двоякого рода и затрагивали как его творческий метод, так и его творческие возможности.

По первому пункту расхождения касались права римского автора на соединение в одной пьесе материала из двух разных греческих комедий. (Для обозначения этого приема обычно пользовались термином " контаминация", но в последнее время исследователи римской комедии, исходя из текста Теренция, все больше приходят к выводу, что в глазах его противников слово " контаминация" было не нейтральным понятием, обозначавшим прием как таковой, а носило осуждаюший характер и имело смысл " осквернение", " порча". ) Ланувин, как видно, был сторонником буквального перевода, но, не обладая достаточным дарованием, из хороших греческих пьес делал, по словам Теренция, плохие латинские (" Евнух", 7-8). Это, впрочем, не мешало ему обвинять Теренция в нарушении единства его оригиналов. Отстаивая свои позиции, Теренций ссылается либо на близкое сходство между собой греческих прототипов (" Девушка с Андроса", 8-14), либо на пример своих предшественников - Плавта, Невия, Энния, творивших " с вольной небрежностью" (там же, 18-21; " Самоистязатель", 20-21). Противники Терепция обвиняли его также в использовании греческих комедий, уже обработанных до него для римской сцены, - см. " Евнух", 23-29, хотя речь касалась только двух персонажей из комедии " Льстец", заимствованных Теренцием для " Евнуха". Сознавая, однако, что обращение римского поэта к греческим образцам, уже знакомым зрителям, может быть истолковано как свидетельство его творческой несостоятельности, Терепций однажды специально оговаривает, что взял в качестве образца греческую комедию, " никем не обработанную" (" Самоистязатель", 7).

Еще более личный характер носили нападки Лусция Ланувина на мнимую несамостоятельность Теренция в самом акте творчества. В " Самоистязателе" (24-25) и в " Братьях" (15-21) Теренцию приходится отводить обвинения в том, что он пишет, " не на свое надеясь дарование", а с помощью своих друзей, знатных людей, известных всему Риму. Имелись в виду Сципион Младший и его друг Лелий, к окружению которых принадлежал Теренций. Этих обвинений автор не отвергает и не подтверждает, считая для себя лестными подобные намеки, и нет необходимости отрицать возможность советов драматургу со стороны его Знатных покровителей. Следует, впрочем, помнить, что Сципион (по принимаемой нами дате рождения Теренция в 195 г. ) был на десять лет его моложе, хотя и успел уже зарекомендовать себя, отличившись под командованием отца в битве при Пидне (168 г. ).

Следующий раздел реалий, важных для понимания обстановки в комедиях Теренция, касается места их действия в прямом и переносном смыслах " того слова.

В прямом смысле речь идет о тех географических названиях, которые упоминаются в его комедиях, создавая тем самым определенный пространственный фон для деятельности его персонажей. Хотя само действие происходит, как правило, в Афинах, встречается и целый ряд других географических пунктов. Из них наиболее близкий к Афинам, примерно в 8 км на юг, - гавань Пирей; на восточном побережье Аттики, напротив о-ва Евбеи, расположено поселение Рампунт; южную оконечность Аттики занимает мыс и поселение Суний с возвышающимся над ним храмом Посейдона, - в этих местах персонажи Теренция либо когда-нибудь жили, либо несут там военную службу, либо отправляются туда на базар. Следующую группу составляют острова Эгейского моря, с которыми афинян издавна связывали хозяйственные и родственные отношения; если перечислять их с севера на юг, назовем сначала Самофракию, где справлялись известные по всей Греции мистерии (таинства) в честь местных божеств плодородия; затем Имброс и Лемнос; на восток от Аттики - Андрос, еще восточнее, ближе к Малой Азии, - Самос; у ее южного побережья - большой о-в Родос. Из внутренних областей Малой Азии встретим упоминание Киликии и Карий, служившей в IV в. местом постоянных войн между преемниками Александра Македонского и потому привлекавшей к себе молодых люден, желавших поправить свое состояние на наемной военной службе. Если прибавить к этому богатые торговые города Коринф (на перешейке, соединяющем Среднюю Грецию с Пелопоннесом), Милет (на восточном побережье Эгейского моря) и о-в Кипр с его оживленным рынком рабов, особенно девушек, то мы охватим весь диапазон торговых и хозяйственных интересов персонажей Теренция.

⇐ Предыдущая 1 234 Следующая ⇒