|
|||
2 картина(Базар. Петро прогуливается мимо прилавков, разглядывает товары, жуёт пирожок, потом спохватывается, размахивает надкусанным пирожком, выкрикивает) Петро – А вот пирожков кому?! Пирожки! С пылу, с жару, из печи, только в рот себе мечи! Налетай, успевай, пирожки разбирай! Подходит Цыган Цыган – Почём пирожки, земеля. Петро – Земеля?! Ты что это, никак из нашей деревни? Цыган – Знамо дело. Петро – А чего ж я тебя не узнаю? Цыган – Вот чудак-человек! Как же ты меня не узнаёшь, Алёха? Петро – Так Петро я. Цыган – А я как сказал? Петро – Алёха. Цыган – Это я тебя с соседом перепутал. Сосед у тебя Алёха есть? Петро – Ну, есть. Цыган – (пародирует) Ну, есть. Петро – Так он через две улицы живёт. Цыган – Воот. Как же ты меня не узнаёшь, Петро. В нашей Семёновке меня каждая собака знает. Петро – В Дивном. Цыган – Ась? Петро – В Дивном, говорю. Цыган – Так и я про Дивное. Там ещё река течёт. Петро – Течёт. Цыган – Так. И мельница на реке стоит. Петро – Стоит. Цыган – А ты зерно на мельницу возишь? Петро – Вожу. Цыган – А мельника видел? Петро – Видел. Да он завсегда в муке, белый весь. Одни глаза и видно. Цыган – Вот и гляди в глаза (страшно вращает глазами). Ну?! Теперь признал? Петро – (неуверенно) Вроде. Цыган – (обиженно) Вроде, вроде! Вроде Володя, а может Фома. Петро – Да нет. Того я... Этого... Признал… кажись. Цыган – То-то же. Слушай, земеля, тут такое дело… Разбойнички, люди лихие напали на меня, телегу с мукой перевернули, коня увели, кошель с деньгами с пояса сдёрнули, дубинками отходили, насилу живой остался. Не поможешь хоть копеечкой? Мне бы до дома добраться. Петро – С радостью бы, мил человек. Да я ещё ничего не продал. А что короб наполовину пуст, так я перекусил малость. Да ты угощайся. Держи вот (подаёт Цыгану пирожок). Матушка у меня горазда пирожки печь. (Усаживаются, едят пирожки) Цыган – Кто ж тебя такого простодыру на базар отправил? Петро – Так матушка и отправила. Сказала, хоть за копейку продать. Цыган – (смеётся) За копейку?! Точно простодыра! Петро – Что ещё за простодыра?! Ты никак лаешься?! Цыган – Да ты что, земеля? Это самое, что ни на есть, хорошее слово. Простодырами знаешь кого называют? Петро – Нет. Цыган – Самых смекалистых людей. Умнее простодыры и нет никого в целом свете. Петро – А-а-а. Тогда ладно. Цыган – Ты мне верь, Петро. Я много где бывал, много что видал. А ещё больше слышал, да на ус мотал. Веришь, есть такие земли, где люди до сих пор на человеческом языке говорить не научились. Домов понастроили, землю вскопали, засадили, детишек нарожали. А при этом тока курлычут не разбери-поймёшь. И старики, и бабы, и мужики, и ребятишки малые – все как есть немые. Их так и прозывают – немцы. Петро – Вот беда то! Как же у них парни с девками договариваются, кто кого любить будет? Цыган – Ну, это дело нехитрое. Тут разговоры и не нужны вовсе. Петро – Не скажи. Я хоть и не немой, а к Матрёшке никак не могу подступиться, слов не нахожу. Цыган – Это которая Матрёшка? Румяная, да с косой русой? В сарафане узорчатом? Петро – (вздыхает) Она. Цыган – Так ты ей спой. Петро – Не умею. Цыган – Ну, сыграй. Петро – На чём? Цыган – Да хоть на этой дудке (достаёт из запазухи дудку, подаёт Петро). Ты не смотри, что неказиста. Это не простая дудка. Волшебная. Петро – (вертит дудку в руках) Ишь ты… Цыган – Она желания исполняет. Петро – Ой ли? Цыган – А ты спытай. Вот пожелай чего-нибудь! И играй. (Петро зажмурил глаза. Заиграл. Ничего не произошло. Остановился, смотрит на Цыгана недоумённо) Цыган – Шибче, шибче загадывай. Желание заветное должно быть. (Петро ещё сильнее зажмурился, наморщил лоб, весть напрягся. Заиграл. Снова ничего не произошло) Петро – Не выходит. Цыган – Не могёт того быть. Дай-ка сюда. (забирает дудку, продувает, вертит, пробует играть) В порядке. А что ты загадал? Петро – Да так... Кое-что... По правде… Ничего я так и не придумал. Всё у меня есть. Руки есть, ноги есть, голова на месте. И дом, и скотина, и земли кусок. И матушка такие пироги ладит, ум отъесть можно. Нечего мне желать. Цыган – Ну, ты даёшь, простодыра?! Петро – Спасибо. А ты чего хочешь? Научи меня. Может мне того же надобно? Цыган – Богатым хочу быть. Петро – Всего-то? Цыган – На деньги всё и всех можно купить. Никто тебе не указчик, никто за шиворот не схватит, в темницу не упрячет. Петро – За что ж тебя в темницу прятать? Цыган – (постепенно всё эмоциональнее) Где коня уведут, сразу на меня пальцем указывают. Скотина не доится, вестимо, я виноват. Веришь? Даже детишек малых мною пугают. Мол, будешь из дома убегать, цыгане заберут. Петро – А ты-то тут причём? Цыган – (опомнился) А ни при чём. Так это я. Задумался. О чём это бишь я? Петро – Ты мне хотел научить как на волшебной дудке играть. Цыган – Аааа. Ну, смотри, простодыра. Хочу денег. (Цыган играет на дудке и незаметно бросает перед собой монетку) Петро – Гляди-ка?! (подбирает монетку, пробует на зуб, вертит) Настоящая! И впрямь твоя дудка волшебная! (отдаёт монетку Цыгану) Цыган – А то! (прячет монетку в карман) Только маловато будет. Плохо видать загадал. Петро – Что бы мне такого-этакого загадать? Цыган – А ты не спеши. Обдумай хорошенько. Дудка эта теперь твоя. Петро – Неужто?! Цыган – Бери-бери. Помни мою доброту. Петро – Она, поди, ого-го сколько деньжищ стоит?! Цыган – Да ты что?! (очень значительно) Она бесценна! А тебе за копеечку отдам. Петро – (выворачивает карманы) Так у меня и копеечки нет. А пироги мы с тобой все прикончили. И продавать нечего (переворачивает короб, он пуст) Цыган – Пироги у тебя вкусные. Будем в расчёте. Только смотри – желание должно быть самым что ни на есть заветным. Тогда уж всё в точности исполнится. Петро – Вот спасибо! Ты… ты…Ты, земеля – настоящий простодыра! Цыган – Вот этого не надо. Не люблю. Петро – Спасибо, друг! Никогда не забуду! Цыган – Ступай уже. (После того как Петро уходит) Такого облапошить и удовольствия никакого. Ровно у дитя малого соску отобрать. Одно слово – простодыра! Эх-ма! Опять никакой прибыли. Ну, хоть брюхо сыто, и то хорошо (уходит).
3 картина (Петро идёт по лесной тропинке, играет на дудке) Петро – (останавливается) Чего бы мне этакого загадать?... Ничего на ум не идёт… Может лопату новую?... Или гвоздей дюймовых?... Нет. Это никак на заветное желание не годится… Может счастья попросить?... А разве я не счастлив? Всё у меня есть. А чего нет, того мне и не надобно. Эх-ма! Загадка. (На тропинке появляется Матрёшка, Петро застывает, не может говорить, только смотрит на Матрёшку) Матрёшка – Дай пройти, истукан. Встал посреди дороги, не обойти. Ну, чего уставился? Сказать чего хочешь? Али язык проглотил? (смеётся, Петро мотает головой) Как есть – истукан! Петро – Матрёшка, я… Матрёшка – (сурово) Для кого Матрёшка, а для кого и Матрёна Федотовна. Петро – Матрёна Федотовна, я… Матрёшка – Ну? Петро – Я хотел сказать… Матрёшка – Говори уже, чего хотел… Петро – Сло̀ ва не найду. Матрёшка – (кокетничает) Наверное, хотел сказать, что я статная, как берёзка? Петро – (утвердительно мотает головой, после паузы) Не… Не то. Матрёшка – Не то? Что я румяная, как утренняя заря? Петро – (опять утвердительно мотает головой) Да… Но нет? Матрёшка – (уже зло) Нет?! Может, хочешь сказать, что коса у меня шелко̀ вая?! Петро – (отчаянно) Нет! То есть, да! Погоди! Я всё это хочу сказать: и про косу, и про румянец, и про брови соболиные, и про глаза-озёра, и про губы алые… Матрёшка – Про косу забыл. Петро – Само собой! И про косу шелковую. Но я самое главное выговорить не могу. Можно я тебе, Матрёна Федотовна, сыграю? (Петро пробует играть на дудке, Матрёшка удивлённо слушает) Матрёшка – Чудно̀. Петро – Присядьте тут в тенёчке. (Матрёшка усаживается на траву) Петро – (в сторону) Чем бы её удивить?... А! Придумал! Хочу, чтобы бабочки и букашки разные-всякие собралися тут! (Петро играет на дудке. Вокруг них начинают порхать бабочки, стрекозы, пчёлы. Но потом налетают комары, слепни, кусают и жалят. Матрёшка сначала отмахивается, потом вскакивает) Матрёшка – Да, что ж это такое деется?! Совсем загрызли проклятые! Вот уж удивил, так удивил, болван! (убегает) Петро – (отмахиваясь) Кажись не вышло. (Убегает)
|
|||
|