Юстейн Гордер 3 страница

Я занимаюсь там по понедельникам с шести до семи. В это же время бывает урок по классу скрипки у одной девочки, она на год или на два моложе меня, и, должен признаться, я уже давно положил на нее глаз. Иногда мы вместе сидим в холле и минут пятъ-десятъ ждем начала урока. Мы никогда не разговаривали, но несколько недель назад она спросила у меня, который час. И то же самое повторилось ровно через неделю. Я сказал, что на улице льет как из ведра и что ее футляр для скрипки наверняка промокнет. Но, надо признаться, дальше этого дело не пошло. Поскольку девочка разговора не поддержала, я не осмелился продолжать. Может, она считает меня ничтожеством. Но не исключено, что я ей нравлюсь, что она просто стесняется. Я не знаю, где она живет, но знаю, что ее зовут Исабелле, имя я видел в списке учеников, занимающихся на скрипке.

Мы с ней начали все раньше и раньше приходить на свои уроки. В последний понедельник мы ждали почти пятнадцать минут. Но мы только сидим вместе. Сидим и молчим, словно воды в рот набрали. Потом расходимся по своим классам и играем своим педагогам. Иногда я представляю себе, что она заходит в мой класс, когда я играю «Лунную сонату», ее так очаровывает моя игра, что она начинает подыгрывать мне на скрипке. Этого никогда не было, это только плоды моего воображения. Толчок им, возможно, дало то, что я никогда не видел ее скрипки. И не слышал, как она на ней играет. Кто знает, может, у нее в футляре вовсе не скрипка, а блокфлейта! (И тогда, значит, ее зовут не Исабелле, а просто Кари. )

Все это я пишу к тому, что не знаю, как бы я поступил, если б она неожиданно взяла меня за руку и глубоко заглянула мне в глаза. И уж вовсе не знаю, что бы я сделал, если б она начала плакать. Меня вдруг поразило одно открытие: оказывается, я всего на четыре года моложе, чем был мой отец, когда встретил Апельсиновую Девушку. Я понимаю, как он был сбит с толку. «Ты белка! » — сказал он.

Да, я тебя очень хорошо понимаю, отец. Продолжай свой рассказ.

После той короткой встречи в кафе я начал систематически и целенаправленно искать Апельсиновую Девушку, и опять прошло много дней, а я не видел ее даже мельком.

Не стану посвящать тебя в подробности моих поисков и рассказывать о допущенных мною ошибках, этот список был бы слишком велик. Но я все время размышлял, анализировал и однажды пришел к такому выводу: оба раза я видел Апельсиновую Девушку в понедельник. И как только я не подумал об этом раньше! И апельсины были единственным явным следом, который мог привести меня к ней. Откуда были эти апельсины? Ведь в магазинах во Фрогнере тоже продаются апельсины. Да, но насколько они сочные, сладкие или, если на то пошло, дешевые? Я думал так: если человек придирчиво относится к таким вещам, он будет покупать апельсины на большом фруктовом рынке, например, на Юнгсторгет — в то время это был единственный по-настоящему большой рынок в Осло, где продавали фрукты и овощи, — особенно если ему требуется несколько килограммов в день. Купив апельсины, он садится в трамвай на Стургата и едет домой во Фрогнер, особенно тот, у кого нет денег на такси. И еще одна деталь привлекла мое внимание: коричневые бумажные пакеты! В обычных овощных магазинах фрукты отпускают в пластиковых пакетах. Кажется, только на Юнгсторгет все овощи и фрукты кладут в такие большие бумажные пакеты, какие были у Апельсиновой Девушки?

Это была лишь одна из моих многочисленных теорий, но три месяца подряд я приходил на Юнгсторгет, чтобы купить фруктов и овощей. Мне, студенту, было совсем не вредно немного улучшить свой рацион, в последнее время у меня появилась нехорошая тенденция есть слишком много жареных сосисок с салатом из раков.

Нет необходимости описывать жизнь, бурлившую на Юнгсторгет, ты это можешь сделать не хуже меня. Попробуй представить себе таинственную девушку в анораке, которая стоит перед ларьком и торгуется, пытаясь купить подешевле десятикилограммовый пакет апельсинов, или попытайся представить себе эту же девушку, которая уже уходит с рынка, неся обеими руками тяжелый бумажный пакет. Все остальное просто забудь, всех остальных, хотел я сказать.

Но видишь ли ты ее, Георг?

И в первый, и во второй раз, когда я был на рынке, меня ждало разочарование, но в третий понедельник я увидел в самом конце рынка оранжевое пятно, да-да, это была девушка в оранжевом анораке, она стояла перед одним из фруктовых ларьков и набирала апельсины в большой бумажный пакет!

Я протолкался через рынок и вскоре остановился в нескольких метрах у нее за спиной. Так вот где она покупает свои апельсины! Я как будто застал ее на месте преступления. У меня задрожали колени, и я чуть не рухнул на землю.

Апельсиновая Девушка еще не кончила выбирать апельсины, а все потому, что она выбирала их на свой лад. Ты только послушай: я стоял на некотором расстоянии и внимательно наблюдал, как она берет апельсин за апельсином и внимательно осматривает каждый, прежде чем положить его в коричневый пакет или обратно на прилавок. Я понял, почему она не покупает апельсины в первом попавшемся магазине во Фрогнере. Здесь у нее был неограниченный выбор.

Такой придирчивости в выборе апельсинов я еще не встречал, и я ни минуты не сомневался, что девушка покупает их не для того, чтобы выжимать из них сок. Но тогда зачем же? Какие у тебя догадки на этот счет? Можешь ты понять, зачем она тратит по полминуты, чтобы решить, возьмет ли она тот или другой апельсин?

У меня было только одно предположение: Апельсиновая Девушка работает поваром в большом детском саду, где детям на завтрак полагается давать по апельсину. Всем известно, что детям свойственно обостренное чувство справедливости. Поэтому Апельсиновая Девушка заботилась, чтобы все купленные ею апельсины были одинаково большие, одинаково круглые и одинаково оранжевые. Кроме того, ей приходилось их считать.

Это звучало вполне убедительно, и у меня даже шевельнулось неприятное чувство, что в том садике работает несколько бравых парней, это их альтернативная военная служба. Однако, подойдя еще ближе, я вскоре понял, что дело в чем-то другом. Апельсиновая Девушка выбирала отнюдь не одинаковые апельсины, ей стоило большого труда выбрать из общей массы самые непохожие друг на друга апельсины, разной величины, формы и цвета. Обрати внимание на маленькую деталь: на некоторых апельсинах сохранились даже веточки с листьями!

Я с облегчением выбросил из головы приставучих парней, проходивших в садике альтернативную военную службу. Но это была моя единственная радость. Девушка была и продолжала оставаться загадкой.

Наконец пакет был полон, Апельсиновая Девушка расплатилась и пошла по направлению к Стургатен. Я следовал за ней на некотором расстоянии, потому что решил не выдавать своего присутствия, пока мы снова не окажемся в трамвае, идущем во Фрогнер. Но мои ожидания не оправдались. В тот день она шла на Стургатен не для того, чтобы сесть там на трамвай. Мы не успели дойти до трамвайной остановки, как она села в белую машину, это была «тойота», и в ней на переднем сиденье был мужчина!

Я решил, что не стоит бежать, чтобы остановить ее. У меня не было ни малейшего желания знакомиться с этим мужчиной. Вскоре машина тронулась с места, завернула за угол и укатила.

Вот тебе еще одна немаловажная подробность: садясь в машину с большим пакетом апельсинов в руках, девушка вдруг обернулась и посмотрела на меня, но успела ли она вспомнить, что видела меня в трамвае или в кафе на Карл Юхан, я так и не понял. Единственное, в чем не было никакого сомнения, так это в том, что она села в «тойоту» к какому-то мужчине и что, садясь в нее, она посмотрела на меня.

Кто был этот счастливец? У меня не было возможности разглядеть, сколько ему лет, это вполне мог быть ее отец, но, с другой стороны… Ладно, кто знает. Может, это был один из парней, что проходили в садике альтернативную военную службу? В белой «тойоте»? Едва ли. А может, это был крепыш, приходившийся отцом четырехмесячной девочке по имени Ранвейг? Нет, не обязательно. С таким же успехом можно было считать, что Апельсиновая Девушка собирается пересечь с ним на лыжах Гренландию. Перед глазами у меня плясали картины — апельсиновый рацион, мускусные быки, скальпель, запасные лыжные палки, спальные мешки, примус и бульонные кубики. Я видел даже палатку, в которой они должны были ночевать, она была желтая, и я успел сосчитать, что в упряжке было восемь собак.

Все это я видел очень отчетливо! Пусть не думают, что могут спрятаться от меня. В голове у меня как будто прокручивался фильм: странная пара идет на лыжах по бесконечному гренландскому льду. Она прекрасна и невинна, как богиня снегов. Другое дело он, у него кривой нос, горькие складки вокруг рта, а взгляд скрывает тайные намерения, будто коварные трещины, в которые она может провалиться в любую минуту! (Вытащит ли он тогда ее из трещины? Или пойдет дальше один, угощаясь ее апельсинами и прекрасно понимая, что никогда больше ее не увидит? ) В нем играет грубая сила, примитивная и отталкивающая. Он убивает белого медведя так же легко, как мы прихлопываем комара. Но, уж коли мы заговорили о нем, надо учесть, что он способен изнасиловать ее среди ледяных торосов вдали от того, что принято называть правоохранительными органами. Кто их там увидит? Я понимаю это, Георг. Только я. Потому что только я в состоянии представить себе эту экспедицию. Мне все известно об их снаряжении. Я тут же дал имена каждой из восьми собак, а к вечеру составил полный список всего, что им следовало взять с собой. В целом их снаряжение весило двести сорок килограммов, включая бутылочку шампуня и четверть литра водки, которую они собирались выпить, дойдя до Сьорапалука или Каанаака…

Но уже к утру мои нервы успокоились. В декабре никто не пойдет на лыжах через Гренландию. В декабре такие экспедиции отправляются в Антарктику, но тогда незачем покупать апельсины на рынке в Осло, тогда все необходимое закупается в Чили или в Южной Африке. И еще неизвестно, берут ли в такую экспедицию хоть один апельсин. Тот, кто идет на лыжах к Южному полюсу, должен каждый день получать столько калорий, что ему вряд ли нужна эта витаминная добавка. Кроме того, апельсины слишком тяжелый провиант, и главное: как можно есть замерзший апельсин, не снимая с рук толстых варежек? Во время похода на полюс апельсины в качестве жидкой добавки сыграют такую же роковую роль, как лошади в экспедиции Скотта. Какая там жидкость! Кроме небольшого количества бензина и хорошего примуса там ничего не нужно. Лед и снег, то есть вода, единственное, чего больше, чем нужно, в тех краях, а апельсин на восемьдесят процентов состоит из воды.

Милая Апельсиновая Девушка, думал я. Кто же ты? Откуда? Где ты теперь?

Мама снова подошла к двери. «Как дела, Георг? » — спросила она.

«Хорошо, — ответил я. — Перестаньте ко мне приставать».

Она помолчала, потом сказала: «Мне не нравится, что ты запер дверь».

«Для чего ставить замки, если ими нельзя пользоваться? Существует такое понятие, как вторжение в личную жизнь».

Мама даже рассердилась, вернее, была задета. Она сказала: «Георг, ты ведешь себя как ребенок. У тебя нет решительно никаких причин запираться от нас».

«Мама, мне пятнадцать лет, это ты ведешь себя как ребенок».

Она тяжело, чтобы не сказать недовольно, вздохнула. Потом все затихло.

Естественно, я ничего не сказал ей про Апельсиновую Девушку. У меня была уверенность, что отец никогда не рассказывал маме то, что он рассказал мне про Апельсиновую Девушку. Иначе он просто попросил бы ее пересказать мне эту историю, и ему не пришлось бы тратить последнее отпущенное ему время на это длинное письмо. Может быть, в юности он пережил нечто, от чего хотел уберечь своего сына, словом, это был разговор двух мужчин. И кроме того, он хотел задать мне какой-то важный вопрос.

Пока же он спросил у меня только о том, как обстоят дела с телескопом Хаббл. Если бы он знал, сколько я могу рассказать о нем!

Самое странное, что учитель заставил меня прочесть мое сочинение вслух всему классу. И показать фотографии. Намерения у него были добрые, но на первой же переменке девочки начали называть меня «Маленьким Эйнштейном». По странной случайности, именно эти девочки больше других экспериментировали с тушью для ресниц и губной помадой. Думаю, они экспериментировали не только с этим.

Я не имею ничего против губной помады и туши для ресниц. Но ведь мы живем на одной из планет мирового пространства. От такой мысли дух захватывает. Трудно себе представить, что мировое пространство вообще существует. Но есть девочки, которые не в состоянии понять это из-за какой-то туши для ресниц. Впрочем, наверное, есть и мальчики, которые из-за футбольного мяча не видят горизонта. Во всяком случае, карманное зеркальце от настоящего телескопа отделяет огромное расстояние! Думаю, это и называется «искажением перспективы». Наверное, это можно назвать также изумлением — «Так вот оно что! » Испытать такое изумление никогда не поздно. Но многие люди ни разу в жизни даже не задумываются о том, что они парят в пустом пространстве. Слишком многое занимает их здесь внизу. Им и без мирового пространства хватает забот.

Мы частица нашего земного шара. Я не имею в виду, что мы должны что-то с ним сделать. Просто мы являемся частью природы этой планеты. Благодаря обезьянам и пресмыкающимся мы узнали о своем происхождении, и я с этим не спорю. В условиях другой природы все было бы, наверное, иначе, но мы живем здесь. И я повторяю: я ни от чего не отказываюсь. Я только думаю, что это не должно помешать нам пытаться видеть чуть дальше собственного носа.

«Теле-скоп» означает смотреть на что-то, что находится очень далеко. Но какое отношение «душещипательная» история об Апельсиновой Девушке имеет к космическому телескопу?

Телескоп вывели на космическую орбиту, разумеется, не для того, чтобы быть ближе к звездам и планетам, за которыми телескоп должен наблюдать.

Это было бы так же глупо, как встать на цыпочки, чтобы лучше увидеть кратеры Луны. Целью этого телескопа было изучение мирового пространства за пределами земной атмосферы.

Многие считают, что звезды на небе мерцают, но они не мерцают. Такое впечатление создается благодаря все время меняющейся атмосфере, рябъ на поверхности воды тоже может создать впечатление, что камни на дне качаются и движутся. Или наоборот: со дна бассейна не всегда легко понять, что происходит на его поверхности.

На земле нет телескопа, который был бы способен дать нам четкое изображение мирового пространства. Это смог сделать только Habble Space Telescope. Поэтому он сможет рассказать нам гораздо больше о том, что происходит в мировом пространстве, чем все телескопы на земле.

Некоторые близорукие люди не в состоянии отличить лошадь от коровы или, если на то пошло, бегемота от зебры. Таким людям необходимы очки.

Я уже писал, что довольно скоро после запуска Хаббла обнаружились серьезные дефекты в шлифовке его главной линзы и что астронавты «Индевера» устранили этот дефект в декабре 1993 года. Собственно говоря, саму линзу они не тронули, они только надели на нее очки. Эти очки состоят из десяти маленьких зеркал и называются корректирующим комплексом COSTAR, что означает Corrective Optics Space Telescope Axial Replacement[4].

Нет, я по-прежнему не понимал, какое отношение космический телескоп имел к Апельсиновой Девушке. Теперь-то я это понимаю, ведь я уже давно прочитал письмо, которое отец написал мне незадолго до своей смерти. Точнее говоря, я прочитал его четыре раза, но, разумеется, ничего не скажу вам раньше времени.

Давай, отец, рассказывай дальше. Рассказывай всем, кто читает сейчас эту книгу.

В следующий раз я увидал Апельсиновую Девушку в сочельник, да-да, в самый сочельник. И на этот раз мы с ней поговорили. Вернее, обменялись несколькими словами.

В то время я вместе с одним студентом снимал маленькую квартирку на Адамстюен. Его звали Гюннар. Но сочельник я собирался провести дома на Хюмлевейен. С отцом, матерью и братом, твоим дядей Эйнаром. Эйнар на четыре года моложе меня, и в том году он учился в последнем классе гимназии. Это было задолго до того, как твои бабушка с дедушкой переехали в Тёнсберг.

Я уже почти потерял надежду снова встретить Апельсиновую Девушку и к тому же был в сильном замешательстве, не понимая, кто был тот мужчина в «тойоте». Неожиданно мне пришло в голову посетить церковную службу, прежде чем я отправлюсь домой на Хюмлевейен. Я был еще настолько пленен той таинственной девушкой, что вбил себе в голову, что и она тоже придет на службу в церковь до того, как отправится к тем, с кем будет встречать Рождество. (Кто они? Вот именно, кто они? ) Я предположил, что, вероятно, встречу ее в соборе или что это не так уж невероятно, если быть совсем точным.

Хочу подчеркнуть, я не придумал ничего, чтобы как-то приукрасить историю об Апельсиновой Девушке. Привидения не лгут, Георг, им это ничего не дает. Но, с другой стороны, я и рассказываю далеко не все. Скажи, кто когда-нибудь занимался чем-то столь же бесполезным?

Нет нужды говорить о тех моих попытках встретить Апельсиновую Девушку, которые не увенчались успехом. Дни и недели я потратил на то, чтобы прочесать весь Фрогнер, но об этом говорить не стоит. А то моя история получится слишком длинной и обстоятельной. Не менее четырех дней в неделю я совершал прогулки по Фрогнерпарку, и мне часто казалось, что я вижу ее то на большом мосту, то в кафе, то возле Монолита, но всегда это оказывалась не она. Я даже стал ходить в кино, в надежде случайно там с нею столкнуться. Фильмы меня мало интересовали. После рекламы, так и не найдя Апельсиновой Девушки, я просто уходил из кинотеатра и, случалось, заходил в другой. Я наловчился даже определять фильмы, которые, по моему мнению, должны были заинтересовать ее, один из них назывался «Поворотный момент», а другой, швейцарский, — «Кружевница». Но, как я уже пообещал, я не стану рассказывать о таких эпизодах. В моей истории только одна красная нить, Георг, — рассказ о настоящих, а не мнимых встречах с таинственной Апельсиновой Девушкой. Какой смысл придавать значение тем случаям, когда я ее не встретил. Это все равно, что рассказывать о лотерейных билетах, на которые выигрыш не выпал. Ты много слышал подобных историй? Когда ты в последний раз читал в газете или в каком-нибудь еженедельнике о человеке, которому не удалось выиграть миллион? Так и тут. Рассказ об Апельсиновой Девушке похож на рассказ о гигантской лотерее, где объявляются только выигрыши. Представь себе, сколько лотерейных билетов заполняются в течение одной только недели. Чтобы вместить их, потребовалась бы большая комната, а может, и целый гимнастический зал. Потом нам показывают изящный фокус, и все билеты, выигравшие меньше миллиона, вдруг куда-то исчезают. А на полу в гимнастическом зале остается лишь маленькая кучка. Вот о них-то мы и читаем в газетах!

Итак, мы пытаемся напасть на след Апельсиновой Девушки, ищем только ее, и только ей посвящена эта история. Все остальное пока можно забыть. Все остальные жители нашего города останутся за чертой. Все остальные женщины берутся в скобки. Все очень просто.

Я не видел ее, пока не вошел в собор, но там, когда органист исполнял прелюдию Баха… Я похолодел, потом мне стало жарко.

Апельсиновая Девушка сидела от меня через проход, в этом не было никакого сомнения, один раз во время службы она повернулась и посмотрела на хоры, откуда лились звуки псалмов. Сегодня она была не в оранжевом анораке, и пакета с апельсинами с ней тоже не было. Все-таки Рождество! Она была в черном пальто, а волосы заколоты на затылке массивной пряжкой, на вид серебряной, да-да, настоящей серебряной пряжкой прямо из сказки, может быть, эту пряжку выковал один из семи гномов, которые не раз спасали жизнь Белоснежки.

Но с кем же она пришла в храм? Справа от нее сидел мужчина, но за всю службу они ни разу не склонились друг к другу. Напротив, уже в конце службы этот человек, сидящий справа от Апельсиновой Девушки, наклонился к другой женщине, сидящей справа от него, и что-то прошептал ей на ухо. Эта картина показалась мне невыразимо прекрасной. Разумеется, любой человек может поворачиваться и вправо и влево, это его право, и тот человек не являлся исключением, но он повернулся вправо, ты, возможно, сказал бы — в правильную сторону. У меня появилось чувство, будто это я подсказал ему, в какую сторону повернуться.

Слева от Апельсиновой Девушки сидела старая полная дама, и ничто не говорило о том, что они с Апельсиновой Девушкой знают друг друга, хотя не исключено, что они встречались на Юнгсторгет, потому что старая дама весьма напоминала одну из торговок, и, кто знает, может, у нее с Апельсиновой Девушкой было заведено ходить вместе на рождественские богослужения. Все возможно, Георг, все возможно! Апельсиновая Девушка — любимая покупательница этой торговки, во всяком случае, покупательница апельсинов. Ей даже дается особая скидка. Семь крон за килограмм марокканских апельсинов — цена не слишком большая. Но Апельсиновая Девушка покупает их за шесть пятьдесят, и вдобавок к этому ей разрешается целых полчаса рыться в апельсинах, чтобы набрать полный пакет отборных, не похожих друг на друга плодов.

Я не слышал того, что говорил пастор, но, разумеется, он говорил о Марии, Иосифе и младенце Иисусе, иначе и быть не могло. Он обращался к детям, и мне это понравилось, ведь это их день. Но я только сидел и ждал конца службы. Наконец смолкли звуки постлюдии[5], люди на скамьях зашевелились и заговорили, и я приложил все силы к тому, чтобы Апельсиновая Девушка не покинула церковь раньше меня. Она прошла мимо моей скамьи, немного вскинув голову, но не уверен, что она меня заметила. Однако она была одна. И была еще красивее, чем я помнил. Мне показалось, что все рождественские лучи собрались в одной-единственной девушке.

И только я один из всех присутствующих знал, что она настоящая Апельсиновая Девушка, полная манящих загадок. Я знал, что она явилась из другой сказки, где царили совсем другие правила, чем те, к которым привыкли мы. Я знал, что она наблюдала за нашей действительностью. Но сейчас она пришла в собор так же, как мы, и вместе с нами радовалась рождению нашего Спасителя. И с ее стороны это было очень великодушно.

Я пошел следом за ней. Перед собором люди останавливались и поздравляли друг друга с Рождеством, но мой взгляд был прикован к таинственной пряжке для волос на затылке Апельсиновой Девушки. Во всем мире была только одна Апельсиновая Девушка, потому что только она явилась к нам из другой действительности. Она направилась в сторону Гренсен, я следовал немного сзади. Повалил снег, замерзшие снежинки плясали в воздухе. Я видел только капли, которые они оставляли на волосах Апельсиновой Девушки. У нее намокнут волосы, подумал я, жаль, что у меня нет зонта или хотя бы газеты, чтобы прикрыть ей голову.

Я понимал, что это безумие, немного я все-таки еще соображал. Но ведь был сочельник. И если времена чудес давно миновали, у нас в любом случае остался один волшебный день, когда все может случиться. Решительно все. Когда ангелы прячутся в укрытие, а апельсиновые девушки разгуливают по улицам как ни в чем не бывало.

Не доходя Эвре Шлоттсгатен я нагнал ее. Пройдя мимо, я поворачиваюсь и весело говорю: «Счастливого Рождества! »

Она, очевидно, застигнута врасплох, или только делает вид, кто их, девушек, разберет. На лице у нее мелькает улыбка. Она не похожа на шпионку. Она похожа на девушку, с которой мне хотелось бы познакомиться поближе. И она говорит: «Счастливого Рождества! »

Теперь она широко улыбается. Мы идем вместе. По-моему, ее нисколько не смущает, что я продолжаю идти рядом с ней. Я вижу контуры двух апельсинов, которые спрятаны у нее под пальто. Они одинаково большие и круглые. Это меня нервирует. Мне становится стыдно. Я стал слишком неравнодушен к округлым формам.

Мне ясно одно: надо срочно что-то сказать, если я ничего не придумаю, мне останется только покинуть ее, сделав вид, что я спешу. Но у меня в запасе еще никогда не было столько времени. Находясь у источника времени, я потерпел крушение, лишившись дара речи. На ум мне приходит строчка датского поэта Пиета Хейна: Коль сейчас ты не живешь, то уже не оживешь. Отвечай: а ты живешь?

Да, я жил, и откладывать было уже некуда, потому что до этого я не жил вообще. Во мне все ликует. И я говорю, не успев подумать: «А как же Гренландия, разве ты туда не собираешься? »

Это звучит глупо. Она моргает: «Но я живу совсем в другой стороне», — говорит она.

Наконец я соображаю, что она имеет в виду район Осло, который так называется. Мне ужасно стыдно, однако я не сворачиваю с выбранного мною пути. Я говорю: «Я имел в виду гренландский лед. Упряжка из восьми собак и десять килограммов апельсинов».

Она улыбнулась или мне только показалось?

И в эту минуту до меня вдруг доходит, что она, может быть, уже давно забыла о том случае в трамвае. Какое разочарование, у меня словно земля ушла из-под ног, и в то же время я испытываю облегчение. Несмотря на то что всего полтора месяца назад она из-за меня уронила большой пакет с апельсинами, что мы с ней раньше никогда не встречались и что та наша встреча длилась всего несколько секунд.

Но встречу в кафе на Карл Юхан она должна помнить! Или она всегда сидит в кафе, держа за руку незнакомых мужчин? Эта мысль не доставила мне удовольствия. Она бросала на девушку тень. Даже настоящая Апельсиновая Девушка не должна раздавать направо и налево свои знаки внимания.

«Апельсины? » — спрашивает она, теперь она улыбается по-южному жарко, ни дать ни взять сирокко, дующий из Сахары.

«Вот именно, — говорю я. — Поход вдвоем на лыжах через Гренландию».

Она останавливается. Я не понимаю, хочет ли она продолжать этот разговор. Уж не решила ли она, что я приглашаю ее в рискованный поход через Гренландию? Но тут она снова поднимает на меня глаза, темные глаза, которые скользят зигзагами вокруг моих, и спрашивает: «Ведь это ты, правда? »

Я киваю, хотя не совсем уверен, что понимаю ее вопрос, потому что многие, кроме меня, видели ее в трамвае с большим пакетом апельсинов в руках. Но она прибавляет, словно напоминая самой себе: «Ведь это ты толкнул меня тогда в трамвае, правда? »

Я киваю.

«Ах ты ниссе несчастный! » — говорит она.

«А теперь ниссе хочет расплатиться с тобой за те апельсины», — отвечаю я.

Апельсиновая Девушка от души смеется, словно такой поворот никак не мог прийти ей в голову. Она склоняет голову набок и говорит: «Забудь об этом. Ты был такой симпатичный».

Извини, что я опять прерываюсь, Георг, но я снова должен просить тебя помочь мне разгадать одну загадку. Ты сам, наверное, видишь, что у меня что-то не сходится. Апельсиновая Девушка с вызовом, почти требовательно, смотрела, на меня во время той роковой поездки на трамвае. Она как будто выбрала меня среди всех пассажиров переполненного трамвая или даже среди всех людей на земле. Потом, через неделю, она заставила меня сесть за ее столик в кафе. Целую минуту она смотрела мне в глаза и наконец вложила свою руку в мою. В ее руке кипел колдовской напиток прекрасных чувств. И вот мы встретились за несколько минут до того, как начнут звонить рождественские колокола. И она меня не помнит?

Правда, не надо забывать, что она явилась к нам из другой сказки, не похожей на нашу, из сказки, где царят совсем другие правила, чем у нас. Ибо есть две параллельные действительности, одна — с солнцем и луной, и другая — та неизъяснимая сказка, в которую Апельсиновая Девушка чуть-чуть приоткрыла мне дверь. И тем не менее, Георг, существовало только две возможности: конечно, она прекрасно помнила меня после тех двух встреч и, вероятно, после встречи на Юнгсторгет тоже, но сделала вид, будто не узнала меня, просто-напросто сплутовала. Это одна возможность. Вторая вселяет тревогу. Может, та бедная девушка была не совсем здорова, была, как говорят, немножко тронутая. Во всяком случае, у нее были серьезные проблемы с памятью. Не исключено, что у нее бывали провалы в памяти, с белками такое бывает. Белка просто живет, то здесь, то там, потому что «коль сейчас ты не живешь, то уже не оживешь. Отвечай: а ты живешь? » Неугомонные игры и полеты по деревьям не остаются у белки в памяти, она занята только собой. Таковы правила в той сказке, из которой явилась Апельсиновая Девушка. Теперь я, кстати, вспомнил, как называлась та сказка. Она называлась: «Приснись мне».

Но с другой стороны, Георг: следует вспомнить, какое представление обо мне могло у нее сложиться. Я тоже сидел и держал ее руку в своей и тоже смотрел ей в глаза. Но как я поступил после богослужения в соборе? Вместо того чтобы первым делом поблагодарить ее за последнюю встречу, как на моем месте поступил бы любой воспитанный человек, я поздравил ее с Рождеством. Мало того, я еще спросил, не собирается ли она в Гренландию! Вернее, не собирается ли она пройти по гренландскому льду с восьмеркой собак в упряжке и десятью килограммами апельсинов. Что она должна была обо мне подумать? Может, она решила, что у меня раздвоение личности?

Как бы там ни было, мы говорили, не слыша друг друга. Мы играли в мяч с очень сложными правилами игры. Мы без конца кидали мячи, но они не достигали цели.

И тут, Георг, из-за угла неожиданно выехало свободное такси. Апельсиновая Девушка взмахнула рукой, такси остановилось, и она побежала к нему…

Я вспомнил Золушку, которая должна была уехать с бала до того, как часы пробьют двенадцать, чтобы не кончилось колдовство. Я подумал о бедном принце, оставшемся на балконе дворца.

⇐ Предыдущая 1 234 5 6 7 8 9 Следующая ⇒