Аллегро с огнем 3 страница

- Маленький мой, - прошептал Макс и поцеловал мокрый висок. – Ничего, скоро все поймешь.

Вновь пристегнув одну руку племянника к лестнице, Макс укутал худые плечи и начал прибираться. Еду, естественно, никто не тронул. Убрав поломанные ветки, мужчина подвинул стул с установленным на него подносом ближе к парню, погладил последнего по темноволосой голове, взял ведро и ушел. Надолго оставлять его одного не следовало, но и себя в порядок нужно было привести. Наскоро приняв контрастный душ и переодевшись, Туманов прихватил обезболивающие таблетки, бутылку воды и вернулся в бассейн. Женя сидел все в той же позе, привалившись к стене. Он уже очнулся и апатично смотрел перед собой. Боль огнем жгла спину, ощущения были, как при высокой температуре, даже кости начало ломить, хотелось глубже закутаться в плед, и в то же время не шевелиться совсем. Звук приближающихся шагов звучал, как набат, но страха перед мучителем почему-то не было, возможно потому, что стало совершенно плевать на происходящее. Крепкие пальцы зарылись в волосы, приятно поглаживая кожу и чуть поворачивая голову. Женя сфокусировал взгляд и увидел перед собой внимательные глаза цвета стали. Как же теперь им общаться после всего, что произошло? Неужели после приезда родителей, Макс будет делать вид, что ничего не случилось? А если те в курсе и намеренно оставили сына на перевоспитание садисту? Или дядя просто смоется куда-нибудь за Урал, чтобы избежать наказания? Женя смотрел на мужчину перед собой, словно видел впервые: красивый, высокий, чужой. Он считал пульс, задавал вопросы о состоянии, а юноша честно, не задумываясь, отвечал. В рот запихнули какие-то таблетки, заставили попить воды и оставили в покое.

Состояние племянника было удовлетворительным, только усталость от перенапряжения и небольшая апатия, что вполне естественно после случившегося. Ему нужно было время все осознать, подумать, отдохнуть. Поправив шерстяной плед на тонких плечах, Макс направился убирать бардак в коридоре, устроенный неумелым бунтарем. Его попытку побега легко было предугадать по бегающим глазам, напряженному телу и замедляющемся шаге. Если бы мужчина не обмотал цепь поводка вокруг собственного запястья, то задуманное удалось бы осуществить. За механической, не сложной работой, прошло совсем немного времени, но его хватило, чтобы собственные мысли и чувства смогли прийти в подобие порядка. Вернувшись в бассейн с пустым и чистым ведром, Макс обнаружил, что Женя крепко заснул, так и не поменяв позы. Он не стал будить племянника, поставил бутылку воды рядом со стулом и вернулся в дом. Завтра день обещал быть сложным и долгим: всего два пациента утром, но вечером на дому еще один. Придется мотаться в город и обратно несколько раз, ведь оставить мальчика одного он не мог. Просидев в гостиной за ноутбуком до поздней ночи, Макс так и заснул на диване.

***

Следующие утро отличалось от предыдущих лишь местом пробежки. Макс никогда не ограничивал себя в удовольствии наслаждаться утренним воздухом, а вдали от города, в сосновом лесу, сам бог велел вставать с восходом солнца. После контрастного душа, он приготовил завтрак и поспешил к племяннику. На удивление парень не обозлился на него за порку розгами. Он уже не спал, когда мужчина вошел в прохладное помещение бассейна, и пожаловался на боль в скованной руке. Запястье было лиловым, что не удивительно. Макс положил принесенную с собой книгу племяннику на колени, освободил несчастную руку и заковал другую.

- Айзек Азимов? Ты серьезно? – рассматривал обложку Женя.

- Мальчишки любят фантастику, - пожал плечами дядя и принялся разминать пострадавшее запястье племянника.

- Ай!

- Прости. Ты же понимаешь, что я не могу тебя сейчас отпустить? Вечером привезу кожаные браслеты, тебе будет легче и синяков не останется.

Женя обалдело смотрел на дядю и несколько секунд открывал рот, как выброшенная на берег рыба. Он так просто говорил про новые оковы, будто о погоде. Пока парень пытался прийти в себя, его дядя уселся в плетеное кресло напротив и приступил к завтраку.

- Макс, - нарушил тишину Женя сумев, наконец, собраться с мыслями, - скажи, ты давно свихнулся? Только без обид! Ты же врач, должен об этом знать.

Но дядя не обиделся, даже тихо рассмеялся, приятным низким смехом. Этим утром он вновь был в черных туфлях, строгих, зауженных брюках, и рубашке, на этот раз белой, с высоким воротником. Он закинул ногу на ногу, поставил чашку на блюдце и ответил:

- Нет, Жень. Я всегда таким был. Сколько себя помню.

- Каким? Садистом?

- Да.

Последнее было сказано уже без смеха, уверенно, с серьезным выражением лица. Он смотрел на Женю открытым взглядом, и парень четко понял: дядя осознает себя целиком и полностью. Он сглотнул и снова спросил:

- Как же ты людей лечишь?

- Разве мои пристрастия имеют значение для пациентов? Это как сапожник без сапог, знаешь? – Макс отхлебнул еще кофе и посмотрел в сторону. – Почему-то все думают, что психолог – это супер-человек, без своих проблем, тараканов, эмоций, переживаний; совершенный организм, просто выхолощенная синтетическая оболочка, забитая под завязку сверхзнаниями и нацеленная на всеобщую постоянную помощь всем и вся. У него нет прошлого, будущего, и он всегда знает, как надо, - Туманов замолчал на минуту и посмотрел на племянника, который слушал с неподдельным интересом и жевал бутерброд. – Это для тебя я просто Макс, для пациентов же я Максим Борисович. Психолог опирается не на жизненный опыт, а профессиональный, понимаешь? Затыкает рот своим «тараканам», никогда не судит по себе и не дает советов.

- А что он делает?

- Вопросы задает. Точно выверенные и в нужный момент, - допил кофе Макс и поднялся. – Я поехал. Буду к обеду. Никуда не уходи, - улыбнулся он на прощанье и подмигнул.

- Очень смешно, - покивал Женя, криво улыбнувшись.

Парень смотрел вслед удаляющемуся мужчине, допивая свой кофе. Вчерашний день казался кошмарным сном. Правда, если бы не легкое жжение и зуд на спине, то он бы подумал, что это случилось не с ним. Сегодня вчерашние события были какими-то туманными. Нет, он прекрасно помнил ужасающую боль, а потом полную отключку, после которой испытал небывалую слабость. Теперь он знал, что Макса нелегко застать врасплох и действительно лучше подчиниться его воле. Бунтарский дух, естественно, никуда не пропал, но испытать на себе новую порцию розг не хотелось.

Женя посмотрел на принесенную книгу. Странно, что Макс выбрал именно эту. Ее купили родители, когда ему было не больше десяти лет. Но тогда это чтиво ему не понравилось, и он помнил, как жаловался дяде, что отец настаивает на ее прочтении. Тогда они пошли на хитрость: Макс вкратце рассказал содержание нескольких рассказов, чтобы мальчик с уверенностью мог держать ответ перед отцом. Слушать дядю было интереснее, чем читать самостоятельно. Но книга снова лежала на коленях, и теперь парень открывал ее с любопытством, все равно заняться было нечем. Анализировать свое душевное состояние, разбираться в событиях и их последствиях совершенно не было желания. К тому же, подсознание настойчиво шептало, что Женя сам виноват в случившемся, и повлиять ни на что не может.

Погрузившись в фантастические миры Азимова, Женя не заметил, как наступил обед. Его тюремщик вошел в бассейн с уже привычным подносом в руках. Надо было отдать ему должное, что хоть голодом не морит. Настроение, судя по взгляду и доброй улыбке, у Макса было хорошее. Парень с интересом его рассматривал, принимая еду. Никогда бы не подумал, что за этой привлекательной внешностью скрывается садист. Он даже был восхищен тем, с каким хладнокровием дядя орудовал розгами, а после – укутывал и гладил его по голове. Кажется, он действительно получает огромное удовольствие от того, что делает с ним. Если бы под рукой был интернет, то Женя постарался бы подробнее узнать о садистах.

- Что ты пытаешься рассмотреть? – прервал тишину вкрадчивый, низкий голос дяди.

- Тебя, - тихо ответил Женя. – Оказывается, я ничего о тебе не знаю.

- Это не так, - покачал головой Макс. – Я все тот же. И ты знаешь обе стороны медали, кроме ее ребра. Его никто, никогда не рассматривает, да и не нужно родным его видеть.

- Ты поэтому перестал приходить? – спросил Женя, продолжая рассматривать мужчину в кресле. Наконец в голове начинали находиться кусочки головоломки. Естественно, дядя не хотел, чтобы об этой части его сущности кто-то знал.

- Отчасти, - кивнул Макс, убрал тарелки и поднялся с кресла. – Вставай, у меня сегодня не так много времени.

- В смысле? – недоуменно заморгал племянник, так же отставляя тарелку.

- В прямом.

Женя смотрел, как дядя начинает расстегивать на себе кожаный ремень, а внутри все холодело. Тяжелая пряжка спряталась в широкой ладони, а конец ремня свободно свисал, касаясь пола.

- Но я же ничего не сделал!

- Если бы ты что-то сделал, я бы сейчас с тобой по-другому разговаривал.

- Макс! Макс! – начал кричать Женя, выставляя свободную руку вперед и не пытаясь подняться. – Ну, пожалуйста, не надо! Я же не мазохист!

- Я знаю, поэтому уменьшу количество ударов до пятнадцати.

- Мы же нормально общались, зачем тебе это?

- Ты обещал меня слушаться, - навис над племянником Макс, протягивая руку. – И я этого не вижу.

- Но не так же, - обреченно прошептал парень, чувствуя, как из глаз потекли слезы.

Конечно, Женя не взялся за протянутую руку, и мужчина поднял его на ноги насильно, подхватив под подмышки. Плед соскользнул на пол, открывая взору стройное тело. Макс стиснул зубы и постарался отвести глаза в сторону, но развернув парня к себе спиной, он увидел располосованную кожу и мгновенно возбудился. Кровь зашумела в ушах, дыхание участилось, руки начали дрожать. Он крепко пристегнул племянника к лестнице и сделал шаг назад. Сжав пряжку ремня с такой силой, что она впилась в кожу и разбередила старую рану, Макс нанес первый удар. К громкому плачу племянника прибавились крики боли, которые кружили голову сильнее любого банального сексуального возбуждения. Все сложнее становилось держать себя в руках, заставлять сознание не уплывать за пределы разума, контролировать силу удара и не частить. После положенных пятнадцати ударов Женя перестал кричать, но слезы не высыхали. Он тихо поскуливал, крепко зажмурившись и прикусив нижнюю губу. Макс освободил одну руку парня и осторожно усадил его прямо на голый кафель, прекрасно зная, что холод принесет облегчение горящим ягодицам, таким соблазнительным в эту минуту. Он старался быстрее уйти от племянника подальше, чтобы не поддаться искушению. А дома, за закрытыми дверями ванной, никто ничего не увидит и никогда не узнает на кого он дрочит, чьи крики и мелодию слез вспоминает.

Женя тихо сидел на холодном полу, даже не попытавшись прикрыться пледом, и смотрел в одну точку. Слезы высохли, оставив за собой неприятный зудящий след. Как теперь себя вести? О каком послушании твердит его дядя? Накрывала новая волна апатии. Может, он хочет равнодушную ко всему амебу? Но Женя не сможет совладать со своим характером, уж больно своевольным его воспитали. Глаза сами собой начали закрываться. Парень заметил, что после порки ему всегда хотелось спать, а сегодня утром у него начали болеть мышцы рук и ног. Он никогда не занимался спортом, считая, что и без того в прекрасной форме. Но это оказалось не так. Помимо прочего, кожа на спине начинала зудеть. Женя даже представить боялся, как она выглядит. Интересно, после всех издевательств дяди на нем будет хоть одно живое место? Мысли начинали путаться сильнее, перескакивая на воспоминания, как дядя катал его на плечах или обнимал во время грозы. Тогда его объятия казались надежными. В них было тепло и уютно. Парень погрузился в глубокий сон, так и не поняв, что тепло ему стало не из-за воспоминаний, а потому, что кто-то снова накинул шерстяной плед на плечи и заботливо подоткнул его со всех сторон. Перед отъездом Макс решил проверить племянника. Он думал, что Женя накинется на него с новыми обвинениями и слезами, будет проклинать и угрожать, но тот крепко спал, сжавшись в комок возле холодной стены. На его тонком лице застыло умиротворение, а на губах улыбка. В прикованную правую руку, поднятую над головой, он уткнулся носом, как в опору, но Макс знал, что к вечеру и это запястье будет синее. Он обязательно привезет безопасные браслеты, хотя синие следы на бледной коже смотрелись чертовски соблазнительно.

========== Глава 4 ==========

Солнце клонилось к горизонту. Тень от высоких сосен полностью покрывала прилегающий участок земли, даря долгожданную прохладу. Начало лета выдалось жарким, но синоптики уверяли, что это ненадолго. Макс стоял возле кухонного окна и смотрел на длинную хозпостройку с баней и бассейном, где уже неделю находится его единственный племянник, абсолютно голый, прикованный к металлической лестнице. Три раза в день он ест, под присмотром дяди ходит в душ и выносит ведро с отходами. Все покладистее становится его поведение. Все больше любопытства разгорается в его глазах. Он интересуется работой Макса и его пациентами, видимо пытаясь понять, что он за человек. Вчера племянник спросил: берет ли он взятки.

- Все же берут, - говорил Женя, накручивая спагетти на вилку. – Отец вот точно. Он мне даже свою зарплатную карту отдал, потому что оттуда деньги почти никогда не снимает.

- Зря он это сделал, - заметил Макс, прожевав огурец. – Ограничивать тебя больше надо, а не потакать прихотям.

- Вот ты и ограничиваешь, - криво усмехнулся парень. – А все-таки?

- Мне нет нужды брать взятки, потому что практика частная и без того платная.

- И если бы работал в больнице, то не брал бы?

- Дело в том, что я занимаюсь консультативной психотерапией, не клинической, а состоит она в том, что большую часть работы по изменению своего сознания клиент выполняет сам. К сожалению, человеческая психика работает таким образом, что то, во что мы не вкладываем ресурсы – нами не ценится. Изменить себя, систему психологической защиты, убеждений, отношение к людям, к жизни в целом – очень сложный и ответственный шаг. И у абсолютного большинства людей возникает бессознательное сопротивление работе психотерапевта. Тогда и вступает в ход самый мощный и действенный мотиватор – деньги. Клиенту банально становится их жалко, что помогает пересилить самого себя, взять свои неврозы под контроль и работать в полную силу. То же самое можно сказать и о врачах в целом. Работать на одном альтруизме можно до поры до времени. Без должной мотивации специалист начинает относиться к своей работе наплевательски: «все равно мне не платят».

- Значит, люди своими взятками мотивируют специалиста?

- В некоторых случаях – это наследие перестройки. А в каких-нибудь деревнях, куда специалисты не хотят ехать, остались алкоголики и пенсионеры, народ надеется, что хоть за вознаграждение извилины у них начнут работать.

Тогда они даже посмеялись, решив, что на эту тему можно говорить бесконечно. Приплести сюда политику, добавить водки и уйти в запой на неделю. Но как только Макс снимал ремень, все настроение пропадало моментально. В карих глазах племянника появлялась паника и слезы. Для него порка была наказанием. Он даже не пытался найти в боли какие-то иные грани, что может и неудивительно: сексуального контекста Макс в их встречи не вносил. Примерно о том же думал и Женя, ожидая прихода дяди. Естественно, он слышал романтические истории про доминантов и их рабынь, которые сами напрашиваются на наказание. Значит, они испытывают удовольствие от боли. Он же не представлял, как боль может стать наслаждением, предпочитая исключительно ласку. Возможно, со стороны он и хотел выглядеть независимым и смелым, но на деле никогда бы не стал подвергать свою жизнь опасности. А боль у него ассоциировалась именно с ней. Грубое обращение в любой форме было неприемлемо, и болевой порог у него низкий. Потому-то он и не хотел быть врачом: видеть, как мучаются люди, возможно, и заставлять их страдать – не для него. С другой стороны, есть немало способов огородиться от того, что с ним делал Макс. Как-то отключиться в этот момент, постараться думать о хорошем или вообще не думать. В конце концов, сколько его здесь будут держать неизвестно, мольбы на дядю не действуют, значит нужно искать иной выход. Может, он просто что-то делает не так?

- Обдумываешь прочитанное?

Голос Макса в тишине показался громогласным и заставил подпрыгнуть. Объект тяжелых дум Жени расположился на широких ступенях бассейна и в упор на него смотрел. Парень выдохнул, закатив глаза.

- Давно здесь сидишь? – спросил Женя.

- Минут пять, - улыбнулся Макс и кивнул на закрытую книгу на коленях племянника. – Дочитал?

- Джексон оказался женщиной, - вспомнил крылатую фразу из старого фильма Женя, улыбаясь в ответ.

Они смотрели в глаза друг другу не отрываясь несколько минут. Положение вещей не изменилось, они тоже остались прежними, но между ними что-то произошло. Нет, Женя до сих пор был зол на дядю, за то, что так жестоко обошелся с ним; Макс также не собирался отступать от намеченного плана и попытаться выбить дурь из племянника, но они стали ближе. Сегодня Макс был одет в обычную футболку и джинсы, волосы пребывали в беспорядке, а на щеках и подбородке появилась щетина. Он выглядел домашним и довольным. Серые глаза таинственно блестели, и неудивительно: он мог смотреть на племянника бесконечно. На запястьях юноши красовались кожаные браслеты, сцепленные между собой цепочкой, которая, в свою очередь, была прикована цепью к лестнице. Колени прикрывал все тот же плед, а на шее блестел клепками ошейник. На спине все следы практически исчезли, но вот на ягодицах кожа была воспалена из-за частой порки.

- Чем занимался днем? – тихо спросил Женя с хрипотцой в голосе.

- Наконец сел за диссертацию. Пока есть немного свободного времени надо им пользоваться. А то так и не защищусь никогда.

- Не знал, что ты хочешь получить докторскую.

- Ну, не все же лавры твоему отцу.

- Мне до этого далеко.

- Ты сам удлиняешь свой путь.

Женя понимал, о чем говорит дядя, но упрямство не позволяло согласиться. К тому же этот путь выбрал для него отец, пусть он и тащит сына за собой. Тем временем Макс поднялся, подошел к племяннику и протянул руку. Это значило, что нужно вставать и поворачиваться к нему спиной. Обычно этому предшествовали слезы, мольбы, угрозы и истерики. Но сегодня парень был настроен иначе: он уверенно вложил свою ладонь в дядину и позволил себя поднять. Книгу Макс положил на стул вместе с пледом и украдкой осмотрел племянника. Тот уже покорно отвернулся к стене, расставил ноги на ширину плеч для упора и крепко сжал ступени лестницы. Кожа на ягодицах была ярко розовой и, наверняка, побаливала. Мужчина медленно приблизился к юноше и мягко коснулся его ниже талии. Женя еле заметно вздрогнул и повернул голову, пытаясь рассмотреть дядю. От него пахло хвоей, и парень неосознанно потянул носом воздух, стараясь насладиться запахом сполна. Прохладную ладонь было приятно ощущать на саднившей половинке. Парень даже не подумал испугаться такого интимного прикосновения, почему-то уверенный, что Макс не позволит себе лишнего.

- Я знаю, что кожа воспаленная и сегодня тебе будет больнее, - тихо проговорил дядя, нежно поглаживая округлую ягодицу. – Но количество ударов я уменьшать не буду, - дождавшись, когда Женя покивает, Макс продолжил: - Ты должен понять, что в первую очередь твои ощущения зависят от тебя самого. Постарайся не сопротивляться боли, принять ее, и пропустить через себя. Понять. Я дам на это время.

Для юноши прозвучавшие слова были более чем загадочны, но он все равно кивнул с задумчивым выражением лица. Дядя отошел, убрав руку. Знакомо звякнула пряжка ремня. Легкий свист прорезал воздух и кожу опалила боль. Как бы Женя к ней не готовился, из глаз все равно посыпались искры. Он прикусил губу и крепко зажмурился.

- Не зажимайся, - прозвучал резкий, властный голос из-за спины, заставив вздрогнуть. – Дыши ровно и не подавляй крики.

Новый удар был таким же болезненным, как и предыдущий, но на этот раз Женя постарался сделать, как велели. Вместе с громким криком организм расслабился и перестала кружиться голова. Боль прошла до самого мозга и затихла.

- Молодец, - похвалил дядя, и снова ударил.

Ремень опускался на попу с определенным интервалом, давая время вздохнуть полной грудью. Конечно, парень не почувствовал колоссальных изменений, боль не стала наслаждением и слезы по-прежнему катились из глаз, но вытерпеть было вполне реально. И на этот раз Макс не молчал, чем удивил племянника: он направлял, хвалил и поддерживал. На последних ударах его уверенный голос растворился в шуме крови в ушах. Ягодицы горели огнем, новые удары делали его сильнее. Перед глазами все плыло. Подсознание подсказывало, что нужно что-то сделать, какой-то последний шаг. Отпустить себя, чтобы стало все кристально ясно. Но в душе поселился страх, что после этого шага окажется пропасть, и, ступив в нее однажды, не выберешься никогда. Продолжая глубоко дышать, крепко зажмурив глаза, Женя не сразу понял, что порка окончена. Только, когда на его плечи лег плед, удерживаемый теплыми руками, парень открыл глаза.

- Вот и все, - прошептал Макс, быстро отстегнул цепи от наручников и прижал племянника к себе.

Женя не стал сопротивляться. Он уткнулся в твердую грудь, продолжая тихо плакать. Почему стало так спокойно на душе, хоть тело и горело от боли? Почему он не противится объятиям человека, который мучил его на протяжении недели? Почему позволяет вести себя в неизвестном направлении?... Стоп. Они идут? Женя открыл глаза и увидел перед собой ступени на другой стороне бассейна. Именно на них сидел Макс по приходе. Парень попытался отстраниться и заглянуть в лицо своему конвоиру, чтобы задать интересующие вопросы. Но перед глазами все поплыло, пришлось снова схватиться за услужливо подставленные руки.

- Осторожно, - сказал Макс, удерживая племянника вертикально. – Не спеши. Голова кружится?

- Угу, - покивал Женя, крепко зажмурив глаза.

Недолго думая, Макс подхватил племянника на руки и быстро двинулся к двери. Пока они пересекали двор, парень сидел тихий, как мышь, лишь с наслаждением вдыхая свежий воздух. Он и подумать не мог, чтобы закричать или попытаться сбежать. В голове звенела блаженная пустота, под щекой размеренно билось чужое сердце, а тело крепко сжимали надежные руки. Женя так бы и заснул, если бы дядя не решил его искупать. Пока набиралась ванная, Макс отнес плед в комнату и вернулся с какой-то мазью в руках. Парень смирно ждал его, сидя на крышке унитаза, и наблюдал за струей воды. Когда его кто-то в последний раз мыл, Женя уже и не помнил, но дядя вознамерился сделать именно это. Лежать в горячей воде, полностью расслабленным, когда тебе намыливают и массируют ноги - настоящее удовольствие. А уж когда насухо вытирают пушистым полотенцем и на руках несут в спальню – ни с чем сравнить нельзя. Уже засыпая в мягкой, родной постели, Женя подумал, что позволил бы этим заботливым рукам касаться себя более смело, а целомудренному поцелую в лоб перерасти в нечто намного большее. Но эта мысль быстро потонула в легкой дреме, перешедшей в глубокий сон.

***

Щебетание птиц, свежий воздух, яркий солнечный свет – все это было недоступно Жене, потому что он снова сидел на кафельном полу и пытался проследить причинно-следственную связь этого обстоятельства. Утра началась отлично! Он проснулся без боли в пояснице и мышцах, не замерзший, на мягкой подушке и, что самое главное, горизонтально. Немного подпортил впечатление бодрый голос дяди, разбудивший его ни свет, ни заря:

- Подъем! Уже семь, а в девять у меня первый прием.

- А я тут при чем? – хрипло пробормотал Женя из-под одеяла на голове.

- Нужно дать тебе ЦУ. Не порти мне настроение с утра! Поднимайся!

По мягкому месту слегка шлепнули и откинули одеяло до пояса, позволяя лучам утреннего солнца разбудить парня окончательно. Женя усилием воли оторвался от матраса, разлепил глаза и уставился на Макса, стоявшего в изножье кровати, скрестив руки на груди. Он выглядел свежим и отдохнувшим, в черной рубашке с коротким рукавом и темно-синих узких брюках. На поясе блестел металлической пряжкой ремень, который надолго запомнится парню, как враг номер один. Задержав на нем взгляд на несколько секунд, Женя снова посмотрел дяде в глаза и, скривившись, поинтересовался:

- Может, ты выйдешь?

- А что я там не видел?

Естественно парень был голый, потому что с вечера он даже думать не мог, чтобы натянуть на себя белье, не говоря уже о пижамных штанах, и в таком виде он щеголял перед Максом не раз. Но утренний стояк обычно был прикрыт пледом, и демонстрировать его в этот раз Женя так же не собирался. Он упрямо выдвинул челюсть вперед и поднял брови. На что дядя фыркнул и заявил, показав при этом два пальца:

- У тебя две минуты!

И тратить их впустую парень не собирался, шустро соскочив с кровати, как только за дядей закрылась дверь. Он достал из комода первые попавшиеся трусы, шорты и футболку, нацепил на себя и судорожно огляделся. Компьютер и планшет были на прежнем месте, на столе царил творческий беспорядок, а телефон нигде не находился. Неужели его правда утопили?! Женя спрятал планшет под матрас дрожащими руками и, несколько раз глубоко вздохнув стараясь успокоить бешеное сердцебиение, направился к выходу.

- Ты вовремя, - раздалось за углом, заставив парня подскочить от испуга.

- Блять! – схватился за сердце Женя. – Ты чего тут притаился?

- Не матерись! Сколько раз говорить? – напомнил Макс, отвесив племяннику оплеуху. – Бегом в туалет и завтракать, у меня мало времени.

Парень побежал в ванную под внимательным взглядом надсмотрщика. Конечно, Макс заметил бегающие глаза и испуганный вид. Видимо, племянник уже начал подготовительные работы для побега, что было даже забавно. Долго занимать санузел ему никто не позволил, и вот они уже завтракали глазуньей с беконом. Женя уплетал за обе щеки, словно не ел больше недели, а Макс все так же зорко наблюдал за племянником.

- Надеюсь, ты понимаешь, что я снова буду требовать от тебя выполнения всех заданий, которые ты не сдал в университете?

- Да, уж догадался как-то, - буркнул племянник, отхлебывая горячего чая.

- Постарайся не хвататься за все сразу, начни с чего-нибудь простого. А я вечером проверю.

- Кто бы сомневался.

- Ты до сих пор не понял, что со мной надо дружить?

- Понял, - постарался быть проще Женя и спросил: - Ты во сколько придешь?

- Около двух постараюсь быть дома.

Рассчитывая, что его всего лишь запрут в доме, Женя удивился, когда его потащили в библиотеку. Медицинской литературы в доме было достаточно, а учебники занимали целых три полки в большом книжном шкафу. Вообще, библиотека отца всегда нравится парню, здесь было уютно и всегда полумрак, даже в ясный день. Рабочий стол не был массивным, но функциональным. А напротив стеллажа стояло старое фортепиано, покрытое пылью.

- С чего начнешь? – спросил Макс, глядя на полки.

- С гистологии, наверно, - пожал плечами Женя.

Лабораторные работы он всегда считал не особо важными потому, что основную информацию просто переписывали из учебника в тетрадь. То же нужно было сделать и по физике с химией, и последнюю он ненавидел больше всего. Выдав племяннику учебники, тетради, ручки и карандаши с линейкой, Макс усадил его в кресло за столом и с ловкостью фокусника извлек на свет старые кожаные наручники.

- Ты что, к батарее хочешь меня пристегнуть? – ужаснулся Женя, когда понял, что задумал дядя.

- Неужели ты думал, что я позволю тебе разгуливать свободно по дому?

- А если я в туалет захочу?

Повисшая на несколько минут тишина заставила Женю несколько раз облиться потом, учитывая, что дядя осматривал его с головы до ног, словно рентгеном, несколько раз. Так он и оказался в помещении от пола до потолка покрытым кафелем всех оттенков зеленого. С фантазией у родителей явно проблемы, о чем Женя решил им сообщить при первой возможности. Зато у него был неограниченный доступ к воде и хорошая акустика. С Максом он решил разобраться, во что бы то ни стало, любым способом, который сможет придумать. Но, для начала, действительно следовало сделать пару лабораторных во избежание очередных горьких последствий для задницы. Устроившись на полу возле унитаза, Женя принялся разбирать первую и понял, что не сможет без интернета нарисовать нужную картинку. Моментально вспомнился спрятанный планшет. Хорошо, что он выбрал такой, которым можно было пользоваться, как телефоном. Он безумно соскучился по Леше и был уверен, что тот обязательно защитит его и задаст дяде жару, как только узнает, что он с ним делает. Женя вспоминал о нежных руках своего парня каждый раз, когда засыпал на жестком кафеле бассейна. А вот днем совершенно другие мысли насыщали голову и все чаще о мести. Еще он заметил, что не курить окажется намного проще, чем он раньше думал, на пару дней он вообще забыл о сигаретах. Видимо, зависимость была у него не такая сильная.

⇐ Предыдущая 1 234 Следующая ⇒