Аллегро с огнем 2 страница

========== Глава 2 ==========

Маленькие пылинки плясали в лучах яркого полуденного солнца. Макс лежал на кровати и наблюдал за игрой света в комнате. Он с трудом помнил, когда в последний раз просыпался так поздно. И всему виной его племянник. Если он пропустит пробежку хоть один день, у него, как у наркомана, начнется ломка. Благо был выходной, и он может позволить себе пробежаться даже вечером. Часы на прикроватной тумбочке показывали почти три, но, несмотря на это, Туманов чувствовал себя уставшим. Выбравшись из постели, он прошлепал в ванную и уставился на себя в зеркало над раковиной. Все поступки людей большинство из нас примеряет на себя, так делал и Макс, вспоминая, как вел себя в девятнадцатилетнем возрасте. Неужели он тоже был таким безалаберным и глупым? Когда утром он за шкирку выводил Женю из клуба, тот едва ли мог сообразить с кем уходит – настолько пьяным был. Он пел песни заплетающимся языком и смеялся собственным шуткам, неваляшкой перекатываясь на заднем сидении. Как содержимое его желудка осталось в целости, было загадкой.

Контрастный душ подействовал бодряще. Макс натянул спортивный костюм, кроссовки и спустился вниз. Обычно он завтракал после пробежки, но сегодня можно было пренебречь собственными правилами. Заварив две чашки кофе и сварганив четыре бутерброда с колбасой, он установил все на поднос и отправился во двор. В большом хозблоке его брат предусмотрительно оборудовал бассейн. Кто же знал, что его можно будет применить столь неординарным способом. Широкие стеклянные двери распахнулись, пропуская мужчину в темное прохладное помещение. Там, возле окна от пола до потолка, стоял стеклянный столик и четыре плетеных кресла. На него Макс поставил поднос и посмотрел в чашу бассейна.

У крайней стенки, пристегнутый наручниками к металлической лестнице, абсолютно голый спал, сидя на полу, Женя. От холода его бледная кожа слегка посинела, одна рука была высоко поднята потому, что браслету не позволяла опуститься ниже перекладина ступени. Но все эти обстоятельства парню не особо мешали: положив на руку темноволосую голову, он мирно посапывал, даже умудряясь улыбаться во сне. Макс спустился в бассейн с другой стороны по широким ступеням и подошел к племяннику. Он часто видел его спящим, но сейчас определение «милый» едва ли подходило ему, а отвратительный запах перегара заполнил даже это большое помещение. Хорошо двери остались открытыми. Он тронул кончиком кроссовка тонкую ступню и позвал:

- Женя!

Парень не пошевелился и даже не нахмурился. Нянчиться с ним Макс не собирался: подсоединив длинный шланг к крану, открыл воду во весь напор и направил на племянника. Он начал с ног и постепенно продвигался по телу вверх. Женя пробормотал что-то нечленораздельное и попытался поймать уплывающий сон за хвост, но как только струя воды попала на лицо, недоуменно открыл глаза и забарахтался. Он не мог понять, что происходит и где он оказался. Парень пытался кричать, при этом стараясь не захлебнуться, но получалось плохо. Попробовав подняться – поскользнулся, а прикованная рука не позволила расширить радиус движения. Запутавшись в пространстве и запаниковав окончательно, он случайно пару раз даже в стену врезался. Сжалившись над племянником, Макс опустил шланг и разразился громким смехом. Женя дрожал всем телом, потому что мучитель выбрал не самую горячую воду, а ветерок, сквозивший в открытую дверь, добавлял прохлады. Стерев капли с глаз, парню, наконец, удалось понять, где он находится и кто над ним ржет, как конь. В груди начала клокотать ярость. Ему таки удалось принять вертикальное положение и истерично спросить:

- Какого хрена ты исполняешь?! Немедленно отпусти меня!

- О-о-о, проснулся, недомерок? – продолжая улыбаться во все зубы, спросил Макс. – Как тебе контрастный душ? Я тебе даже завтрак сварганил.

От абсурдности и неправдоподобности происходящего, Женя даже не мог рассуждать здраво, не то, что связно озвучивать мысли. Похмелье сильно било в голову, от холода челюсть отбивала дробь. Он был в ужасе, если не сказать большего: как собственный, любимый дядя мог приковать его к лестнице и поливать водой?

- Ты ебнулся?! – снова завопил Женя. – Отпусти меня, дебил!

- Ошибка, - скривился дядя. – Грубить мне не надо.

Поток воды снова окатил Женю с ног до головы. На этот раз он не забился в истерике, а просто попытался отвернуться и закрыться от мощной струи. Через пару минут Макс опустил шланг, позволяя парню отдышаться и проморгаться.

- Ну, что? Протрезвел?

Парень смотрел на дядю во все глаза. Он выглядел так же, как и прежде: темные волосы в аккуратном порядке, в серых глазах спокойствие, на тонких губах добрая улыбка, хлопковая синяя футболка обтягивала спортивный торс, тренировочные штаны облегали бедра. Только прежний дядя никак не смог бы приковать единственного племянника к лестнице.

- Да, - только и смог выдавить Женя.

- Значит, мы можем нормально поговорить, - удовлетворенно кивнул Макс. – Твои родители просили меня присмотреть за тобой и, по возможности, помочь с учебой. Но, для начала, мы будем учиться послушанию.

- Что?

- Ты должен научиться слушаться меня беспрекословно. Жить будем по графику: кушать, заниматься. Начнешь вредничать, и писать заставлю по времени. За любое нарушение последует наказание. И первое правило: никакого мата. Ясно?

Женя стоял с открытым ртом и понимал только одно: мужчина перед ним поплыл мозгами. Понадобилось несколько долгих минут, чтобы из бесконечного потока брани, который генерировал мозг, удалось выудить несколько литературных слов:

- Ты хочешь ввести правила?

- Да.

- И наказывать меня, если я их нарушу?

- Верно.

- И каким же будет наказание?

- В зависимости от ситуации. Если бы ты вчера послушался меня, то не оказался бы здесь.

Парень медленно переваривал информацию, вглядываясь в серые глаза напротив. Постепенно бред происходящего начинал обретать смысл. Женя где-то слышал, что с умалишенными лучше не спорить и говорить спокойным тоном:

- Я тебя понял. Хорошо. Будем жить по твоим правилам.

- Отлично, - бодро улыбнулся Макс. – Я сделал нам кофе.

Поднявшись за подносом и прихватив с собой стул, Туманов-старший расположился подле племянника и протянул ему одну чашку. Женя стоял и тихо офигевал: он был полностью обнаженный, мокрый с головы до ног, с жутким похмельем и прикованный к трубе лестницы, а его дядя предлагал мирно позавтракать.

- Мне нужно на пробежку, - продолжал мужчина, откусывая от бутерброда, - а потом мы обсудим детали. Если будешь хорошо себя вести, обойдемся малой кровью.

Рука юноши, сжимающая чашку, мелко задрожала. Значит, этот будет спокойно бегать вокруг дома, а он будет сидеть и мерзнуть в бассейне?! Злость окатила, словно ушат кипятка, и Женя с силой зашвырнул чашку подальше от себя. Белый фарфор, ударившись о голубой кафель, разлетелся на мелкие осколки. По прохладному помещению разнесся оглушительный вопль. Парень попытался наброситься с кулаками на Макса, но тот оказался вне зоны досягаемости. Тогда племянник начал дергать браслет наручников, яростно выкрикивая:

- Ты ебанутый на всю голову! Решил в бога поиграть? Если ты хоть пальцем меня тронешь, я заяву накатаю! Родителям позвоню, и они убьют тебя! Меня друзья будут искать! Только попробуй что-нибудь сделать со мной, уёбок!

Словесный понос резко прервался звонкой пощечиной. Женя с ужасом посмотрел на спокойного, как удав, дядю, приложив руку к месту удара.

- Это тебе за маты, - пояснил Макс. – Так будет происходить всегда, если я их буду слышать. Остальное мы обсудим после пробежки. И едой, на твоем месте, я бы не раскидывался. Питаться будешь три раза в день.

С этими словами дядя поставил чашку на стул и легкой походкой вышел из бассейна. Онемевший Женя очень долго стоял не шевелясь. Две личности его дяди никак не складывались в одну, так же, как и ситуация не влезала ни в какие рамки. В голове мысли были настолько хаотичны, что напоминали молекулы закипающей жидкости. От высыхающей воды кожа начинала зудеть, на холодном кафеле мерзли ноги, а мочевой пузырь, полный со вчерашнего дня, требовал опустошения. Посмотрев на скованное наручниками запястье, парень скривился: он терпеть не мог синяки на своем теле наравне с засосами. Леше он всегда запрещал себя хватать за бедра, и за отметины на теле ругал. Почему именно сейчас он об этом вспомнил, Женя не знал. Проводить аналогию своего положения с сексом было странно. Потоптавшись еще немного, парень посмотрел на оставшиеся бутерброды и недопитый дядей кофе, и пожалел, что разбил свою чашку – есть действительно хотелось. Извернувшись, Туманов ногой подтащил к себе стул с подносом на нем, и принялся быстро запихивать в рот остатки завтрака. Обычно с похмелья его мучил жуткий голод и два бутерброда его, естественно, не утолили, но других вариантов не было.

Через час, когда Женя уже думал, что превратится в ледяную статую, а мочевой пузырь лопнет, за окном появился высокий силуэт его мучителя. Парень поднялся с пола, на котором пытался устроиться, и напряженно замер. Макс вошел в полутемное помещение с ведром в руках, вновь оставив дверь открытой. Проникающий воздух на этот раз показался Жене теплым. Дядя приближался медленно, на лице его играла легкая улыбка. Одежда на нем была уже другая, видимо, после пробежки он принял душ. И в глазах затаилось странное ожидание. Он окатил племянника таким взглядом, что тот только сейчас отчетливо понял, что на нем нет даже трусов. Неосознанно прикрывшись одной рукой, парень сглотнул и задался вопросом: зачем его раздели, ведь поливать из шланга можно было и в одежде?

- Я в туалет хочу, - заявил Женя.

- Вот тебе для этих целей ведро, - поставил оное рядом с племянником мужчина.

- Ты издеваешься?!

- Нет. Я же не смогу сидеть тут с тобой целый день. А вообще ты же в бассейне, так что можешь писать прямо на пол. Потом смоем.

- А если мне… не только?

- Тогда в ведро.

Женя безмолвно хлопал глазами, представляя, как он это делает в присутствии дяди, и понял, что не сможет, даже если тот отвернется. Пришлось сжать зубы и выдавить:

- Я передумал.

- Тогда займемся воспитательной частью? – задорно осведомился Макс.

- Что ты собираешься делать? – с замиранием сердца, спросил Жена.

- То, что нужно было сделать уже давно. Поворачивайся лицом к стене.

В руках дяди волшебным образом оказались вторые наручники. Он ловко защелкнул их на трубе и посмотрел на племянника. Женя ударил по протянутой руке и попытался увернуться, но только причинил себе боль, дернув закованную руку. Макс не стал уговаривать парня и насильно приковал к лестнице.

- Только попробуй прикоснуться ко мне! – закричал Женя, пытаясь рассмотреть за спиной дядю.

Тот тихо и, как показалось парню, зловеще засмеялся. Звякнула пряжка ремня на джинсах, и в груди у Жени похолодело. Задергавшись сильнее в своих оковах, парень отчаянно запищал, выкручивая шею. Остановил эти трепыхания не сильный, но ощутимый шлепок по ягодицам, и племянник замер с широко открытыми, испуганными глазами.

- Успокойся! – громко сказал Макс. – Не нужна мне твоя задница. Я никогда не интересовался малолетками. Кстати, родители твои долетели хорошо и уже устроились в гостинице. Друзьям я твоим рассылкой отослал сообщение о том, что ты отправился вслед за ними. А телефон твой упал в унитаз.

Это был конец нормальной жизни и начало неизвестности. Туманов-старший все предусмотрел, и Женя чувствовал обреченность. Он в собственном доме оказался в ловушке, полностью в распоряжении родственника-психа.

- Слушай меня внимательно, Женя: будет больно, но ты не задерживай дыхание и громко кричи. Постараюсь бить не сильно, - заявил Макс.

Племянник ничего не успел сказать в ответ, потому что на его ягодицы один за другим посыпались удары. Парень не сдерживался и, как было велено, вопил во все горло. Макс действительно старался бить не сильно, но с оттяжкой, и сосредоточиться на технике. Он отсчитывал удары, отринув от себя все чувства, и старательно отводил глаза от стремительно розовеющих, соблазнительных окружностей. Но тело вело себя по-своему, оно эгоистично знало, что доставляет удовольствие мозгу и реагировало соответственно. Женя захлебывался слезами и воплем, молил прекратить и сделать все, что захочет Макс, только дядя продолжал опалять нежный зад ударами и прекратил, лишь отсчитав двадцать пять. Парень практически повис в своих оковах, громко рыдая, а на пол полилась прозрачная желтая жидкость. Одну его руку быстро освободили, а через пару секунд в бассейне он уже был один.

Его дядя практически бежал обратно в дом, подальше от племянника. За какие-то пятнадцать минут он стал мокрым, как мышь. Руки дрожали хлеще, чем у всякого алкоголика, а ширинку на джинсах разрывал каменный стояк. Оказавшись в доме, он взлетел на второй этаж и ворвался в ванную. Там он, наконец, остановился и зажмурился, попытавшись отдышаться. Правую ладонь пронзила боль. Макс посмотрел на свою руку и только сейчас сообразил, что сжал пряжку ремня так сильно, что та врезалась в ладонь до крови. Яростно отшвырнув от себя полоску кожи, он начал стаскивать с себя одежду. Ему был просто необходим холодный душ. Но, взглянув на себя в зеркало, замер. Оттуда на него смотрел маньяк с горящими глазами. Душа разрывалась на части от содеянного. Он ненавидел себя за то, что сделал, и еще больше за то, что хотел этого уже давно. Ему противно было смотреть на человека в зеркале, потому что он прикрывал свои извращенные желания необходимыми воспитательными мерами. Он много лет пытался сбежать от самого себя, но внутренняя сущность нашла лазейку. Злость на самого себя вырвалась оглушительным ревом, а мощный кулак прилетел в зеркало, оставив от него лишь мелкие осколки.

Женя сидел на кафельном полу в луже собственной мочи и пытался отдышаться. Ему больше не было холодно, наоборот, от жгучей боли жар распространялся по всему телу. Его никто никогда не бил. Родители даже не замахивались на него, а уличные драки он обходил стороной. Помимо боли, он чувствовал унижение и обиду: за что с ним так жестоко обошелся дядя? Неужели нельзя было просто поговорить? Горькие слезы текли по щекам, в душе впервые появилось чувство обреченности. Прикованная рука, поднятая над головой, начинала затекать, но отрывать горящие ягодицы от холодного пола не хотелось. Парень крепко зажмурился и постарался усилием воли остановить поток слез. Нужно было не нюни распускать, а думать, как выбраться. Если Макс сообщил всем его друзьям, что он уехал вслед за родителями, то вряд ли его будут искать, а для звонка в полицию нужен был телефон. Единственный выход был притвориться послушным, как и хотел этот псих, и усыпить бдительность. С подобием плана Женя почувствовал себя лучше. Кое-как поднявшись с пола, он тряхнул затекшей рукой и оглянулся на ведро. Нужно было им воспользоваться только ради того, чтобы не опозориться. «А потом вылить на голову, козлу! » - подумал Женя и хмыкнул. Заняться было все равно не чем, и парень начал придумывать различные планы мести от простых до изощренных. Постепенно в голове замелькали воспоминания о недалеком детстве. Он не припоминал абсолютно ничего негативного о Максе. В его памяти плотно засел образ любящего и заботливого человека. Даже грубого слова племянник от него никогда не слышал. Какой же обманчивой может быть внешность. И что изменилось? Почему дядя стал таким…? Женя не смог подобрать определение каким именно, потому что лицо с правильными чертами не выглядело злым: на нем была мягкая улыбка, голос звучал заботливо, и только глаза стали непроницаемыми. Вспомнилась старая обида на дядю за то, что так резко перестал приезжать. Может изменившиеся пристрастия и стали тому причиной? А он ведь психолог! Как он может лечить людей, если сам больной на всю голову?!

Пока племянник, чуть ли не впервые в своей жизни, взвешивал всю ситуацию и свое положение, Макс готовил ужин и старался вообще ни о чем не думать. Ночью он поддался порыву, едва ли соображая, что делает. Теперь же полностью осознал, что натворил, но отступить не мог. Если он отпустит Женю сейчас, тот или задушит его подушкой ночью, или полицию вызовет, или натравит на него своих друзей – вариантов масса. Придется продолжать, пока тот действительно не научится слушать его беспрекословно. Их новое знакомство друг с другом было кратким, но ему хватило его, чтобы понять: характер племянника взрывной, а упрямство не хуже ослиного. Зная также своего брата достаточно хорошо, он предполагал, что тот сам виноват в таком отношении к нему сына. И дело было даже не в том, что мальчика избаловали, скорее наоборот – отец не прислушался к сыну. Конечно, все родители хотят счастья своим детям (отдельные экземпляры не берутся в расчет) и чаще всего считают, что лучше знают, чего им нужно. Стараются воплотить в них свои желания, уберечь от собственных ошибок, создают практически стерильные условия, начиная видеть в ребенке лишь объект, забывая о том, что он личность. Отцом Макс становиться не хотел, но послушать мнение племянника было необходимо.

Покончив с нехитрой стряпней, мужчина взял другой поднос и вновь наполнил едой на двоих. Пройдя через двор, он вошел в темное помещение, зажег несколько бра и взглянул в чашу бассейна. Женя стоял, прижавшись к металлической трубе лестницы, и напряженно смотрел на вошедшего. У ног была лужица, а пластмассовое ведро парень отодвинул в сторону. Заглянув в подсобное помещение, Макс взял половую тряпку и только тогда спустился к парню.

- Держи.

Женя схватил тряпку, вытер пол и накрыл ею ведро. Вновь повернувшись к дяде, он увидел, что тот протягивает ему тарелку с едой. Отказываться от нее в этот раз парень не стал и начал уплетать за обе щеки. Макс сел на стул напротив и тоже принялся за еду. Племянник выглядел напуганным и настороженным. Это было бы даже забавно, если бы не было настолько печально.

- Значит так, - заговорил Макс, проглотив кусочек сосиски. – Сидеть мы здесь будем, пока не научишься себя хорошо вести. Пороть я тебя буду ежедневно по двадцать ударов. За любое непослушание добавляется еще пять.

Племянник перестал жевать и уставился на дядю. Выражение его лица было красноречивее любых слов, эмоции сменялись калейдоскопом от недоумения и негодования до обреченности. Он даже говорить ничего не стал. Карие глаза мгновенно стали влажными, а губы задрожали. Проглотив ком в горле, он вновь уставился в тарелку и продолжил еду.

- Женя, я знаю, что мои слова и действия кажутся тебе сумасшествием, но ты по-другому слушать меня не стал.

- Чего ты хочешь от меня? – спросил Женя с вселенской усталостью в голосе. – Чтобы я послушным стал? Хорошо. Обещаю.

- Я тебе верю.

Тумановы посмотрели друг другу в глаза с недоверием. Оба понимали, что сегодня положение вещей не изменится. Прикончив еду в полной тишине, дядя забрал тарелки и отнес в дом. На улице уже заметно темнело, Макс привык вставать рано и потому глаза начинали слипаться. Он взял шерстяной плед с дивана и вернулся к племяннику. Тот уже сидел на полу, уставившись в стену. Женя не мог не видеть вошедшего мужчину, но даже не повернулся в его сторону, когда плед упал на плечи. Еще через минуту погас свет, и из широких панорамных окон стал виден сосновый лес и зарождающаяся луна.

========== Глава 3 ==========

— Просто, в один прекрасный день, он сказал, что полюбил другую и уходит от меня. А потом даже не позвонил ни разу. Я уже через неделю поняла, что беременна. Аборт сделали без проблем, потому что срок маленький был, и только через полгода поняла, что натворила, — рассказывала девушка, комкая платочек в трясущихся руках. – Тогда и появились первые симптомы. Я кучу врачей прошла, и тут мне говорят, что нужно к психологу…

Макс смотрел на пациентку и совершенно ее не видел. Такие истории он слышал не часто, но и не в первый раз. Дальше девушка начала рассказывать про свой возраст, что никогда больше не встретит мужчины своей мечты, потому что вокруг одни козлы. Типичная эндогенная депрессия, а все ее симптомы – сыпь, кожный зуд и жжение, головные боли даже опухшие колени – банальная психосоматика. Работа с ней предстояла долгая, а он в следующем месяце собрался в отпуск. Засада. Впереди по расписанию был еще один пациент, но того уже готовили к выписке. А дома ждал самый любимый человек на Земле.

Утром Макс приготовил парню плотный завтрак. Конечно, Женя был недоволен, что его разбудили в семь утра, но количество бутербродов и термос с чаем быстро остановили недовольное бормотание. Пришлось объяснять племяннику, что пациенты – товарищи непредсказуемые, и обещать, что к обеду он вернется, Макс не мог. Перед глазами стоял образ сонного, худого парня, прикованного к лестнице. Спал он в неудобной позе, задранная вверх рука онемела, на запястье уже образовался синяк. Дядя все же не был извергом и перековал наручники на самую нижнюю перекладину ступени. Благодарности он не услышал, в карих глазах по-прежнему читалась напряженность, но хоть не нагрубил. Провести день в обществе племянника было предпочтительнее, но пришлось оставить его одного.

***

В широкие окна бил яркий свет, но уже с другой стороны здания, Женя только так мог определить примерное время. Ночь прошла отвратительно: он заснул с трудом на твердом полу, если бы не плед, то вообще замерз, рука быстро затекла, пришлось подниматься на ноги и ждать, когда кровь прильет обратно. И так повторялось раз десять. Когда под утро он вновь отрубился, явился Макс с едой. Заявил, что едет на работу и вернется только после обеда. Женя был злой и уставший. От безделья вновь хотелось спать. Закованное запястье начинало болеть. Желудок безжалостно урчал, требуя еду, ведь бутерброды были съедены за три часа. Хождение в туалет в ведро казалось позорным, и только благодаря половой тряпке вонь из него не была настолько сильной. К тому моменту, когда открылась дверь персональной тюрьмы, пропуская тюремщика и свежий воздух, парень был зол, как сто чертей, и данное самому себе обещание быть послушным забылось, как страшный сон. Дядя был, не в пример ему, бодр и весел. В руках он держал наполненный едой поднос. Судя по голубой рубашке с коротким рукавом, строгим брюкам и туфлям, Макс только приехал с работы. Еще неделю назад Женя бы порадовался, что мужчина, даже не переодевшись, прибежал к нему, но сейчас в нем кипела только злость и жажда мести.

- Какого черта ты так долго?! – зарычал лохматый парень, закутанный в плед.

- Я же говорил, что могу задержаться, - спокойно ответил дядя и сморщил нос, почувствовав запах из ведра.

Макс предполагал, что импровизированный унитаз придется выносить, и для этих целей прихватил с собой ошейник с поводком, чтобы племянник не вздумал убежать. Он действительно торопился и с пациентами разделался быстро, а вот авария по дороге домой задержала его на целый час. Примчавшись, он первым делом поставил вариться макароны и сделал чай. Обедать он снова решил вместе с парнем и попробовать побеседовать. Но, судя по яростному взгляду и трясущемуся подбородку, Женя был не настроен общаться нормально. Поставив поднос на стул, Макс подошел к парню, который тут же вскочил на ноги, прикрываясь пледом.

- Подними голову, - велел дядя, доставая из кармана узкую полоску кожи с длинной блестящей цепочкой.

- Совсем сдурел?! – завертелся Женя, как только понял, что на него собираются надеть ошейник.

- Не дергайся! Просто мера предосторожности.

Естественно, парень не стоял смирно и начал бить по протянутым к нему рукам. Плед не удержался на плечах и полетел на пол, вновь оголяя юное тело. Макс стерпел только один удар тонкой ладони, затем схватил строптивца за горло и припечатал к стене. Почувствовав удушение, Женя забился сильнее и свободной рукой попытался оторвать от себя пальцы.

- Успокойся, - прошипел Макс, практически не прилагая усилий, чтобы удержать племянника. – Придушу.

Женя испуганно замер, и на шее тут же застегнули ошейник, прикрепив к нему за карабин короткий поводок. Парень тяжело задышал, освободившись от стального захвата, и ощупал новое «украшение». Что задумал мучитель, он уже примерно догадался, и когда его отстегнули от лестницы, натянув поводок, парень подчинился.

- Бери ведро и пойдем.

Убрав тряпку, Женя взял наполовину наполненную емкость и направился к выходу из бассейна. Макс шел сзади и крепко держал поводок в руке, так что, попробовав сбежать, парень тут же будет пойман. Мог помочь только обманный маневр. Обогнув бассейн, они направились к подсобным помещениям. Впереди был узкий и тупиковый коридор, если они войдут в него, то сбежать точно не получится. Женя был напряжен, как тетива, отсчитывая каждый шаг и прикидывая оставшиеся. Ему казалось, что он перестал дышать, когда подхватив ведро под дно, резко развернулся и вылил содержимое на голову мучителю. Не раздумывая ни секунды, парень проскочил мимо дяди и рванул к выходу. Только спринт его составил лишь два шага: цепочка поводка натянулась, ошейник впился в горло и, не удержавшись на ногах, парень заскользил на мокром кафеле и упал на спину.

- Ну, сученыш, берегись, - раздался над головой тихий рык.

Все произошло настолько быстро, что Женя не сразу и сообразил, что его тянут за поводок по полу обратно в чашу бассейна. Полоска кожи вновь врезалась в горло. Парень попытался пробраться под нее пальцами, чувствуя новое удушение, но ничего не получалось – дядя двигался слишком быстро. В мгновение ока он оказался пристегнутым к лестнице, мокрый от собственной мочи. Его трясло от адреналина в крови и ужаса от того, что его может ждать. Макс выглядел разъяренным быком. Казалось, он даже выше стал. Женя видел, как дядя быстро идет к выходу с идеально прямой спиной, к которой прилипла уже совсем не голубая рубашка. Подсознание кричало, что жить ему осталось считанные часы.

Вопреки подозрениям племянника Макс вовсе не чувствовал ярости, наоборот, в нем словно все окаменело. Он уверенно шел к дому с намереньем принять душ и переодеться, когда краем глаза увидел на окраине участка молодую иву. На секунду замерев, мужчина возобновил движение, уже зная, что на этот раз предстоит испытать его племяннику. Наскоро приняв душ, Макс не стал сушить волосы, быстро натянул джинсы с футболкой и поспешил вниз. В кухонных ящиках нашелся моток бечевки и подходящий нож. На длительную подготовку времени не было совсем, но мужчина старался выбирать ровные веточки и тут же счищать с них листья. Он делал три связки по десять веточек, стянутых бечевкой, и отдельных веточек около сотни. Макс не думал, что парень продержится долго, слишком нежным он был, но запас не помешает никогда. Со своей добычей он вернулся в дом, нашел железное ведро, наполнил его водой, опустил в нее ветки и поставил на огонь. Пока вода нагревалась, мужчина обшарил аптечку, но, не найдя спирта, достал из бара в столовой бутылку водки. Вода в ведре закипела. Розги были готовы.

Женя с ужасом смотрел, как дядя спускается в бассейн с дымящимся ведром в руках и бутылкой водки. Его лицо было абсолютно спокойным и сосредоточенным, что пугало больше ярости. Парня снова начало трясти, как в лихорадке. Он упал на колени и принялся молить:

- Макс, пожалуйста, прошу тебя, не делай глупостей! Я больше не буду! Правда! Прости, я совершил ошибку! Я буду слушать тебя! Обещаю.

- Ты уже обещал, - спокойно ответил Макс, останавливаясь от парня чуть поодаль. – Поднимайся и поворачивайся спиной.

- Нет-нет-нет, - продолжал Женя, вжимаясь в стену. – Макс, не надо!

Но дядя был непреклонен. Он насильно поднял парня с пола, развернул к себе спиной и перековал руки над головой. Невзначай он провел ладонями по стройному телу, и сглотнул, почувствовав гладкость юной кожи. В груди все переворачивалось от близости к единственному племяннику. Держать руки при себе становилось все сложнее. Макс отвел взгляд от округлых, бледных ягодиц, на которых не осталось и следа от вчерашней порки, и принялся расчищать себе место для маневра. Женя продолжал вопить и просить о пощаде, но мужчина не обращал на него внимания. Он взял в руки одну связку розг и, практически без размаха, ударил. Начинать нужно было постепенно, с легких ударов, а для нежного парня, Макс старался вообще убрать всю силу. Но тот завопил от боли и прогнулся в спине. Выдержав паузу, дядя снова опустил на спину племянника связку веток. Женя завопил пуще прежнего. Глубоко вздохнув и отринув жалость, Макс принялся пороть племянника. Силу прилагать он практически не стал, понимая, что парень и так достаточно страдает. Хрупкие прутья ломались быстро, приходилось откидывать пучок и брать новый. Чаще в качестве розг он использовал березовые прутья, но из-за плотности они слишком тяжелы и хлестки. На спине племянника уже появлялись полосы от ударов, а после березы могли быть и раны. Женя больше не молил о пощаде, просто плакал и кричал. Макс же чувствовал жар возбуждения и азарта, сердце стучало в груди, как сумасшедшее, гоняя кровь по венам, на лбу выступил пот. Фантазия рисовала совершенно другие картины, где Женя не был племянником и тогда Туманов смог бы позволить себе намного большее. Но, увы, даже желание прикоснуться к разгоряченной спине пришлось гнать подальше. Заготовленные пучки выходили из строя один за одним, пришлось брать одиночные розги. И снова досада: от жестких ударов, болевой порог подобрался слишком быстро, и, не сумев преодолеть его, Женя потерял сознание. Тонкая спина парня была исписана красными полосами и покраснела. Макс смотрел на нее не отрываясь несколько минут, впитывая и запоминая каждую черточку и отметину. От возбуждения шумело в голове и ныло в паху, но пользоваться бессознательным состоянием парня он не имел права. Взяв заготовленную бутылку водки, он чуть пригубил, скривившись от крепости напитка, и щедро плеснул на располосованную спину. Племянник не издал ни звука и не пошевелился. Осторожно обхватив Женю поперек груди, он прижал к себе пышущую жаром спину, отстегнул наручники и медленно опустил на пол, на мягкий плед.

⇐ Предыдущая 123 4 Следующая ⇒