Книга вторая 3 страница

Крелл обдумал предложение хозяина. Чемошу придется выполнить обещание, если он хочет, чтобы работа была выполнена.

— Ну ладно, — недовольным тоном произнес рыцарь. — Превращай меня в этого самого Костяного Аколита. Где мне искать Мину?

— Понятия не имею. Она спрыгнула со стены замка в море.

— Так ты хочешь, чтобы я достал ее тело, мой Повелитель? — разочарованно протянул Крелл.

— Она же Богиня, ты, глупец! Она не может умереть! Клянусь Черепом, лучше бы я связался со столбом от кровати, чем с тобой! Все, мне надо идти…

— Тогда с чего же мне следует начать поиски, Повелитель? — спросил Крелл, но ответа не получил.

Однако у Крелла была зацепка. Монах Мины, тот, которого он нашел в гроте. Сначала Крелл подумал, что монах ее любовник. Сейчас он не был так уверен в этом. Но все равно она, кажется, была к нему неравнодушна. Она выбралась из замка Чемоша, чтобы тайно встретиться с ним в гроте. Возможно, она вернулась к монаху. В последний раз, когда Крелл видел этого человека, он был прикован к стене пещеры. Вряд ли он с тех пор куда-то делся.

Крелл поднялся, и тут ему пришло в голову, что появиться перед Миной завернутым в одеяло будет не очень удачным началом.

— Повелитель! — крикнул Крелл. — Костяной Аколит! Помнишь?

Чемош помнил. Он наделил своего наемника могуществом «Костяного Аколита», и тот, хотя стал не таким ужасным, как прежде, будучи Рыцарем Смерти, остался доволен результатом.

Глава 5

Паслен ввалился в пещеру, пошатываясь под тяжестью охапки дров. Он со стуком скинул их на пол и уставился на девочку, неподвижно лежавшую на холодных камнях. Рис растирал ее ледяные руки, пытаясь их согреть. Атта трусцой вбежала в грот, фыркнула на девочку, зарычала и свернулась в дальнем углу.

— Чтобы разжечь огонь, нам нужен кремень, — сказал Рис. — Возможно, еще немного водорослей. Если ты поспешишь…

Едва слышно бормоча что-то, Паслен подозвал Атту, и они оба снова вышли из пещеры. Рис надеялся, что кендер вернется быстро. Кожа девочки была холодной и влажной, сердце ее билось медленно и вяло, губы и ногти посинели. Он завернул бы ее в свою одежду, но ряса была такой же мокрой, как хлопчатобумажная рубашка ребенка.

Рис оглядел грот, когда-то бывший святилищем Зебоим. В дальнем конце пещеры возвышался алтарь Богини. Когда минотавр в первый раз притащил сюда монаха, тот едва обратил внимание на священное сооружение. Тогда у него было слишком много других забот — он был прикован к стене, и ему угрожали пытками и смертью. Но теперь, надеясь найти что-нибудь полезное, Рис оставил ребенка и подошел к алтарю, чтобы внимательнее рассмотреть его.

Алтарь был грубо вырезан из цельного куска черного с красным гранита и почтительно прикрыт потертым куском шелка цвета морской волны. Наверху красовалась морская раковина. Пробормотав благодарственную молитву Маджере и другую молитву — Зебоим, прося у нее прощения за осквернение святилища, Рис поднял раковину, забрал ткань и осторожно положил священный предмет обратно.

Сняв с девочки промокшую насквозь рубаху, монах насухо растер ее тело и завернул в зеленую ткань, так что девочка стала похожа на кокон, из которого шелк когда-то был изготовлен. Несчастная перестала дрожать. Краски вернулись на ее смертельно бледные щеки, и губы снова приобрели нормальный цвет.

— Благодарю тебя, Зебоим, — тихо произнес Рис.

— И есть за что, — резко ответила Морская Богиня. — Смотри, как следует выстирай мою ткань и положи ее на место, когда закончишь.

Зебоим вошла в грот неслышно, что было необычно для нее, и лишь слабый ветерок развевал сине-зеленое платье, шуршащее, словно морская пена, у ее босых ног. Она бросила равнодушный взгляд на девочку, лежавшую на полу.

— Где ты взял эту девчонку?

— Я нашел ее на берегу, ее вынесло из моря во время бури, — ответил Рис, пристально наблюдая за Богиней.

— Кто она такая? — продолжала Зебоим, делая вид, что это ей совершенно безразлично.

— Понятия не имею, — сказал Рис. Помолчав, он спокойно спросил: — Ты ее знаешь, повелительница?

— Я? Нет, с чего ты взял? Мне нет никакого дела до нее.

— Разумеется, госпожа. — Рис испустил вздох облегчения. Должно быть, Паслен ошибся.

Перешагнув через тело девочки, Зебоим подошла к Рису и опустилась перед ним на колени. Протянув руку, она погладила его по щеке.

— Мой дорогой монах! — сладким голосом произнесла Богиня. — Я так рада видеть тебя живым и здоровым! Меня снедало беспокойство за твою жизнь.

— Благодарю тебя за заботу, госпожа, — осторожно ответил Рис. — Чем я могу быть полезен тебе?

— Полезен мне? — Зебоим как будто испугалась. — Нет-нет. Я пришла лишь для того, чтобы осведомиться о твоем здоровье. А где твой друг… мм-м… милый маленький кендер? И шавка? Псина? Ну, то есть я хотела сказать — собака. Славная собачка. О мой дорогой монах, ты так промок и замерз. Позволь мне согреть тебя.

Зебоим принялась суетиться вокруг Риса. Высушив его рясу прикосновением руки, она щелчком пальцев зажгла кучу дров. Все это время Рис наблюдал за ней в молчании — его не обманули ее льстивые речи. В их последнюю встречу, Морская Богиня заявила, что с радостью посмотрит, как Мина будет убивать его.

— Ну вот, по-моему, теперь лучше, — заботливо сюсюкала Зебоим.

— Благодарю тебя, госпожа, — повторил Рис.

— Если я еще что-нибудь могу сделать для тебя…

— Может быть, ты скажешь мне о цели своего прихода? — предложил Рис.

Зебоим озабоченно нахмурилась, затем резко произнесла:

— Ну что ж, очень хорошо. Если хочешь знать, я искала Мину. Мне пришло в голову, что она, возможно, отправилась к тебе; я решила, что ты ее весьма заинтересовал. Но, клянусь, никак не могу понять чем. Мне ты кажешься невыносимо скучным. Однако Мина не могла говорить ни о чем другом, кроме как о тебе, и я подумала, что она, возможно, здесь.

Морская Богиня быстрым взглядом окинула грот и пожала плечами:

— Очевидно, я ошиблась. Если увидишь ее, пожалуйста, дай мне знать. Ради старых, добрых времен, когда мы были вместе…

Собираясь уходить, Зебоим снова случайно взглянула на девочку, завернутую в ткань с алтаря. Богиня резко остановилась и пристально посмотрела на нее.

Девочка лежала на боку, свернувшись клубком. Лицо ее скрывала ткань, но спутанные рыжие волосы были хорошо заметны в свете костра. Богиня посмотрела на ребенка, затем на Риса.

Зебоим открыла рот. Подбежав к девочке, Морская Богиня схватила алтарную ткань и сорвала ее с лица спящей. Затем взяла ее за подбородок и повернула лицо к свету. Девочка, проснувшись, расплакалась.

— Прекрати! — резко окликнул ее Рис. — Ты делаешь ей больно.

Зебоим дико расхохоталась:

— Делаю ей больно? Я бы не причинила ей вреда, если бы вонзила ей кол в сердце! Это дело рук Маджере? Он считает, что может спрятать ее от меня с помощью такого глупого обмана?

— Госпожа… — начал было Рис.

— Ой! — взвизгнула Зебоим, отдернула руку и воззрилась на девочку с изумлением и яростью. — Она меня укусила!

— Только подойди ко мне, и я тебя еще укушу! — крикнула девочка. — Ты мне не нравишься. Уходи отсюда!

Она поплотнее укуталась в ткань с алтаря, свернулась клубочком и закрыла глаза.

Зебоим, сунув в рот кровоточащий палец, внимательно смотрела на ребенка.

— Ты не знаешь меня, дитя? — обратилась она к девочке. — Я Зебоим. Мы же друзья, ты и я.

— Я тебя никогда не видела, — возразила та.

— Госпожа, — озабоченно спросил Рис, — кто эта девочка? По-моему, она тебе знакома.

— Не играй со мной в игры, монах, — пригрозила Зебоим.

— Я откровенен с тобой, повелительница! — горячо воскликнул монах.

— Зебоим перевела на него взгляд.

— Ты говоришь правду. Ты и в самом деле не знаешь. — Она махнула рукой в сторону задремавшей девочки. — Это Мина. Или, скорее, она была Миной. Не знаю, кем она теперь себя считает.

— Я ничего не понимаю, госпожа, — признался Рис.

— В этом ты не одинок, — мрачно усмехнулась Богиня. — Где ты нашел ее?

— Она была в море во время бури. Она едва не утонула…

— В море? — переспросила Зебоим и пробормотала что-то про себя. — Ну конечно! Она же прыгнула с крепостной стены! И пришла к тебе, к монаху, который знал, кто она такая…

— Королева, — перебил ее Рис, — ты должна рассказать мне, что происходит.

Зебоим окинула его изучающим взглядом.

— Мой бедный монах. Было бы ужасно забавно уйти и оставить тебя теряющимся в догадках, но даже я не настолько жестока. У меня нет времени углубляться в подробности, но я расскажу тебе кое-что. Это дитя, эта девочка, эта Мина — Богиня. Она Богиня, которая не знает о своем божественном происхождении, потому что Такхизис заставила ее думать, что она смертная женщина. Более того, она Богиня Света, которую обманом заставили служить Тьме. Ты улавливаешь мою мысль?

Рис ошеломленно уставился на Морскую Королеву.

— Вижу, что не совсем, — пожала плечами Зебоим. — Ну ладно, вообще-то это неважно. Ты и так от нее без ума. Продолжу свой рассказ. Бедная Мина имела глупость влюбиться в Чемоша, а тот поступил как настоящий мужчина — разбил ей сердце. Мина попыталась вернуть его расположение с помощью подарка. Она вытащила Башню Высшего Волшебства со дна моего моря и поставила ее на остров, вон там. Это произвело большое впечатление на всех нас. Тогда впервые кое у кого из нас зародились подозрения насчет ее божественного происхождения. Маджере, конечно, знал все с самого начала.

— Я не верю… я не могу поверить… — Рис смолк, вспомнив, как девочка' назвала место, где находился ее дом. — Если твой рассказ правда, повелительница, как она превратилась в это… в ребенка?

— Это только Богам известно, — отвечала Зебоим. — Нет, погоди-ка. Беру свои слова обратно. Мы, Боги, совершенно ничего не понимаем. Ты думаешь, я лгу, да?

Рис смутился.

— Госпожа…

Богиня схватила монаха за руку, и ее ногти, пронзив ткань рясы, оцарапали его кожу. Вперившись взглядом в его глаза, в его мозг, в саму его душу, она прошипела:

— Можешь верить мне или не верить, как тебе угодно. Я уже сказала, что это неважно. Мина пришла к тебе. И я хотела бы знать почему? Это Маджере послал ее сюда? Мы дали клятву, мы все. Нам нельзя вмешиваться в ее жизнь. Неужели Маджере солгал?

В этот миг Рис понял, что Зебоим говорит правду, и по телу его пробежала дрожь. Он взглянул через плечо Богини на маленькую потерявшуюся девочку, завернутую в потертую алтарную ткань, спящую на холодном, сыром полу пещеры, и вспомнил, как она боролась с бурей, насланной Богами. Он не разбирался в деяниях небес, но немало знал о страданиях смертных.

— " Думаю, она пришла потому, что одинока и напугана, — предположил Рис, — и нуждается в поддержке.

Зебоим чуть не испепелила монаха взглядом, проникнув в самые затаенные уголки его души, затем отшвырнула его прочь, и он, споткнувшись, отлетел к стене пещеры.

— Тогда желаю тебе удачи с твоей новой маленькой подружкой, монах.

Морская Богиня исчезла, и Риса хлестнул порыв ветра и дождя.

Дрожа, он снова обратил взгляд на ребенка и, вне себя от тревоги, взмолился:

— Маджере! Неужели такова твоя воля, неужели я обречен взять на себя это бремя?

— Рис! — проревел кто-то, и монах на мгновение испугался. Затем понял, что это всего-навсего Паслен.

— Рис! Можно войти? — кричал кендер, стоя у входа в грот. — Зебоим ушла?

— Ушла. — И добавил про себя: «Но ненадолго», уверенный, что не в последний раз видел Морскую Королеву.

Паслен осторожно вошел, озираясь по сторонам, словно боялся, что Богиня набросится на него из темного угла. Затем увидел костер и щелкнул пальцами.

— Ох ты, я знал — что-нибудь все-таки забуду. Ты сказал принести кремень…

— Теперь уже не нужно, — улыбнувшись, успокоил его Рис.

— Ага, вижу. Думаю, я забыл про кремень потому, что был очень взволнован одной находкой. Я не хотел приносить это сюда, пока здесь была… ты знаешь кто. Но теперь, когда она ушла, я пойду и принесу.

Он пулей вылетел из грота и, вернувшись с длинной тонкой палкой, гордо протянул ее монаху:

— Ее вынесло на берег волнами. Это не напоминает тебе о твоей старой штуковине? Хламиде, или как ты там ее называл? Во всяком случае, мы с Аттой решили, что это тебе пригодится.

— Эммида, — негромко произнес Рис.

Он взял в руки посох'/сжал его в пальцах. Приятное тепло согрело его ладони и распространилось по всему телу. И одновременно он услышал голос Бога и понял, чего хочет от него Маджере.

Рис прислонил посох к стене и разложил платье девочки на камнях у огня. Она крепко спала, дыхание было глубоким и ровным. Он тоже опустился на пол и прислонился спиной к стене. Он был истощен — морально и физически. Он не помнил, когда в последний раз спал.

— Я слышал, как Зебоим кричала на тебя. Что ей было нужно? — спрашивал Паслен.

— Вы с Аттой оказались правы. Эта девочка — Мина, — пробормотал Рис и закрыл глаза.

— Ничего себе дела! — ахнул кендер.

Он снял свои котомки, скинул сапоги, вылил из них воду и поставил поближе к огню на просушку.

— От моих сапог несет солониной, — заметил он. — Кстати, мы уже неизвестно сколько времени не обедали. Интересно, осталось ли у нас хоть немного этой самой солонины?

Паслен подошел к бочонку с мясом, которое минотавр оставил им в качестве пропитания, и заглянул внутрь. Атта с надеждой наблюдала за ним. Кендер покачал головой, и уши собаки обвисли.

— Ну что ж, думаю, нам придется подождать до ужина, да, девочка моя? — проговорил Паслен, гладя собаку. — Слушай, Рис, а Зебоим не сказала тебе, как это Мина умудрилась превратиться в ребенка? Бывает, люди стареют за одну ночь, но наоборот — это что-то новое. Богиня имеет к этому какое-то отношение? А? Рис?

Кендер ткнул монаха в бок.

— Рис, ты что, спишь?

— Что? — Рис, вздрогнув, очнулся.

— Прости, — с раскаянием произнес Паслен. — Я не хотел тебя будить.

— Все в порядке. Я сам не заметил, как заснул. Что ты говорил? — стараясь не раздражаться, переспросил Рис.

— Я спрашивал, правда ли, что Зебоим это сделала. Мне кажется, она любит уменьшать людей. — Кендер все никак не мог забыть тот случай, когда Богиня уменьшила его до размера фигурки для игры в кхас, запихнула Рису в карман и отправила их обоих сражаться с Рыцарем Смерти. Рис покачал головой.

— Морская Богиня сама была потрясена, увидев Мину в образе девочки.

— И что, по ее словам, произошло?

— Если верить Зебоим, Мина — Богиня, но сама об этом не знает. Такхизис заставила ее думать, что она смертная женщина. Мина — Богиня Света, но Темная Королева склонила ее служить Злу.

Паслен, прищурившись, смотрел на монаха.

— Ты что, опять головой ударился?

— Да со мной все в порядке, — заверил его Рис.

— Мина — Богиня, надо же, — фыркнул Паслен. — Мне кажется, Морская Королева наговорила тебе кучу ерунды. Все это дело рук Зебоим. Она превратила Мину в ребенка и прислала сюда, чтобы доставить нам побольше хлопот.

— А я ей верю, — спокойно заявил Рис. — Пока тебя не было, Мина просыпалась. Она сказала, что убежала из дому, и попросила меня отвести ее обратно.

Это последнее сообщение обрадовало Паслена.

— Ну, вот видишь! А куда она хочет пойти? В Устричный? Это недалеко, немного вперед по побережью. Наверно, ее смыло в море…

— В Дом Богов, — сказал монах. Кендер наморщил лоб.

— Дом Богов? Такого места нет. В Доме Богов никто не живет, кроме…

Он сглотнул и негромко присвистнул. Атта навострила уши.

— Не думаю, что Зебоим велела ей назвать именно это место, — вздохнул Рис.

Паслен снова взглянул на Мину и пожевал нижнюю губу. Внезапно лицо его просветлело.

— Готов поклясться, ты ее плохо расслышал. Я уверен, что она сказала «Дом Пирогов».

— Дом Пирогов? — с улыбкой переспросил Рис. — В жизни не слышал о таком месте, друг мой.

— Значит, тебе не все на свете известно, — заключил Паслен, — хотя ты и монах. Существует множество мест, о которых ты никогда не слыхал.

— О Доме Богов я слышал, — возразил Рис.

— Замолчи! — воскликнул кендер. — Ты же знаешь, что туда мы не пойдем. Это невозможно.

— А почему? — Рис снова зевнул.

— Ну, во-первых, никто не знает, где находится этот Дом Богов и существует ли он вообще. А во-вторых, если он где-нибудь и может существовать, то только поблизости от Нераки, а Нерака — нехорошее место, очень нехорошее место. И в-третьих, если Дом Богов недалеко от Нераки, то это значит, что туда очень далеко идти — это на другой стороне континента, и путь туда займет у нас месяцы, а может быть, и годы…

Паслен остановился.

— Рис? Рис! Ты меня слушаешь?

Рис не слушал. Он сидел, прислонившись спиной к стене и опустив голову на грудь. Он спал, крепко спал, так крепко, что голос кендера и даже пара толчков не смогли разбудить его.

Паслен вздохнул, поднялся, подошел к девочке и присел на корточки, чтобы как следует рассмотреть ее. Она совершенно не походила на Богиню. Она походила на мокрую крысу. Паслен снова ощутил приступ ужасной печали, которую чувствовал при виде Мины, взрослой Мины. Ему это не понравилось, и он, утерев глаза и нос рукавом, снова исподтишка взглянул на Риса.

Его друг все еще спал и, очевидно, должен был проспать долго. Достаточно долго, чтобы Паслен успел поговорить с девчонкой — кем бы она ни была — и сказать ей, чтобы она шла в процветающий город под названием Дом Пирогов, и шла самостоятельно. Причем отправляться ей следовало немедленно и тихо, чтобы не разбудить Риса.

— Эй, ты! — громким шепотом позвал неизвестную Паслен и протянул руку, чтобы разбудить ее.

Но рука его застыла в воздухе. Когда кендер представил, что сейчас дотронется до ребенка, пальцы его слегка задрожали и он отдернул руку. Он продолжал сидеть на корточках, не сводя пристального взгляда с Мины и пожевывая губу.

Что он увидел? Что отличало ее от остальных смертных? Что отличало ее от мертвых, которых он встречал, с которыми разговаривал? Чем она отличалась от неумирающих? Паслен пристально смотрел на ребенка, и по щекам его снова покатились слезы. Он видел красоту, совершенную красоту. Красоту, с которой не мог сравниться самый прекрасный и величественный рассвет, рядом с которой сверкающие звезды казались тусклыми и бесцветными. При виде этой красоты сама его душа, казалось, застыла в благоговейном трепете, боясь пошевелиться, чтобы не спугнуть чудесное видение. Но не физическая красота девочки заставила сжаться его сердце и вызвала на глазах слезы.

Ее красота была скрыта под безобразием. Она была запятнана кровью, закутана в покрывало смерти и разрушения. Зло, страх и отвращение застилали ее истинный облик.

«Она действительно Богиня, — произнес кендер про себя. — Богиня Света, творившая ужасные вещи. Я знал это с самого начала. Я просто и сам не понимал, что знаю это. Вот почему я каждый раз плакал при виде нее».

Паслен не думал, что сможет объяснить это Рису, он не был уверен, что сможет объяснить это самому себе, и решил поговорить о своих впечатлениях с Аттой. Он обнаружил, что рассказывать сложные вещи собаке гораздо легче, чем человеку, — в основном потому, что животные никогда не задают вопросов.

Но, обернувшись, чтобы обсудить Мину с Аттой, кендер увидел, что собака улеглась на бок и крепко спит.

Паслен уселся у стены рядом с Рисом. Кендер сидел так, размышляя о чудесах, которые ему довелось увидеть, и слушая негромкое дыхание Риса, и негромкое дыхание девочки, и негромкое дыхание Атты, и едва слышный шелест ветра, вздыхавшего над дюнами, и плеск волн, набегавших на берег, и откатывавшихся прочь, они снова набегали на песок и снова отступали в море…

Глава 6

Внезапно Паслен проснулся, разбуженный лаем Атты.

Собака вскочила и пристально смотрела на вход в грот. Она вся напряглась, шерсть на загривке встала дыбом. До Паслена донеслись какой-то хруст и звук тяжелых шагов: к пещере кто-то приближался.

Шаги раздавались все ближе.

Атта снова залаяла — резко, предупреждающе. Мина пошевелилась, натянула на голову ткань и снова уснула. Шаги стихли. На землю у входа в грот упала тень, и чья-то фигура заслонила свет.

— Монах! Я знаю, что ты здесь.

Голос звучал приглушенно, но Паслен без труда узнал его.

— Крелл! — взвизгнул он. — Рис, это Крелл! Паслен не знал страха, как все кендеры; однако, в отличие от большинства его сородичей, природа в достаточной Мере наделила его здравым смыслом; сам Паслен считал, что это качество появилось у него после продолжительного общения с мертвыми. Итак, вместо того чтобы поспешить наружу и приветствовать Рыцаря Смерти, как поступили бы в данной ситуации большинство кендеров, Паслен отполз в глубину пещеры и снова позвал Риса.

— Я не сплю, — спокойно произнес Рис.

Он уже стоял на ногах, держа в руке эммиду.

— Атта, молчи. Ко мне.

Собака подбежала к хозяину. Она больше не лаяла, но глухо рычала.

Крелл ввалился в грот. На нем теперь не было зловещих доспехов Рыцаря Смерти. Он сам напоминал смерть. Лицо скрывал шлем, сделанный из бараньего черепа. Над головой вились рога, в глазницах поблескивали маленькие глазки. Нагрудник тоже был костяным и походил на верхнюю часть черепа какого-то гигантского чудовища. Руки и ноги Крелла были заключены в костяные латы, словно рыцарь оделся в собственный скелет. Из его ладоней, локтей и плеч торчали костяные шипы, в руке он держал меч с костяной рукоятью.

Крелл был ужасен на вид, но глаза, сверкавшие из-под шлема-черепа, уже не пылали жутким огнем, как у живого мертвеца. Они были тусклыми и бесцветными. От него больше не несло смертью. От него просто несло — он обливался потом под тяжестью своих доспехов. Рыцарь тяжело дышал, потому что все эти кости весили, немало, а ему пришлось преодолеть путь от замка до пещеры пешком.

Паслен прекратил ползти и сел на корточки.

— Крелл, так ты ожил! — воскликнул он, хотя не был уверен, что это хорошая новость. — Ты больше не Рыцарь Смерти!

— Заткнись! — прорычал Крелл. Он оглядел грот, мельком посмотрел на спящего ребенка, окинул кендера яростным взглядом и снова обернулся к Рису. — Я пришел за Миной. От имени Повелителя Чемоша я требую сообщить мне, где она.

— Во всяком случае, здесь ее нет, — тут же вмешался кендер. — И мы не знаем, где она. Мы ее не видели, правда, Рис?

Монах молчал.

Крелл прищурился. Хотя было темно, в небольшой пещере не нашлось бы укромных уголков, где можно было бы спрятаться.

— Где Мина? — повторил Крелл.

— Ты же сам видишь, — снова встрял Паслен. — Ее здесь нет.

— Тогда куда она делась? — рявкнул рыцарь. Он не сводил взгляда с Риса — Помнишь нашу последнюю встречу, монах? Помнишь, что я с тобой сделал? Я переломал тебе все пальцы. Но сейчас я не стану тратить время на подобную чушь. Я просто отсеку тебе руку…

Крелл вытащил меч и шагнул к Рису.

— Атта, стоять… — начал тот, но было уже поздно. Атта набросилась на Крелла и вонзила зубы ему

в ногу в том месте, где плоть не была защищена костяными пластинами.

Крелл взвыл от боли и, согнувшись, принялся рассматривать место укуса. Из ран, оставленных двумя рядами зубов, сочилась кровь. Он яростно зарычал и попытался ударить собаку мечом. Атта проворно отскочила в сторону, а Рис отразил удар Крелла с помощью посоха

Крелл насмешливо фыркнул и рубанул по посоху, думая расщепить его. Рис, быстро взмахнув своим орудием, ударил рыцаря по руке и выбил у него клинок. Крелл сжал пальцы, с ненавистью взглянул на монаха и наклонился за своим мечом.

— Атта, стеречь, — приказал Рис.

Собака подбежала к оружию. Верхняя губа ее приподнялась, показались зубы, и она злобно цапнула Крелла за руку. Тот отдернул ее, с пальцев закапала кровь.

— Думаю, сейчас тебе следует убраться, — произнес Рис. — Скажи своему хозяину, что Мины, которую он ищет, со мной нет.

— Гнусный лжец! — крикнул Крелл, обдав монаха зловонным дыханием. — Ты знаешь, где она, и ты мне это скажешь. Ты будешь умолять меня разрешить рассказать все! Мне не нужен меч, чтобы прикончить тебя; я знаю много весьма неприятных способов убивать.

Рис не чувствовал страха, который прежде охватывал его в присутствии Рыцаря Смерти. Сейчас он ощущал лишь омерзение.

Крелла заставляло убивать не проклятие Богов. Теперь он убивал по мелким, простым причинам. Он убивал потому, что мучения и ужас жертв приносили ему удовольствие, потому, что ему нравилось держать жизнь других людей в своих грязных лапах.

— Атта, — спокойно приказал Рис, — иди к Паслену.

Кендер схватил рычащую собаку и ладонью закрыл ей пасть.

— Дай Рису самому разобраться с этим, — прошептал он.

— Мне просто нужно шепнуть словечко Чемошу, монах, — угрожал Крелл. — И он для начала сдерет мясо с твоих костей…

Рис покрепче схватил посох и поднял его перед собой. Монах не знал, обладает он чудодейственной силой, как тот, что когда-то принадлежал ему. Возможно, он был волшебным. А возможно, и нет. Но Рис не сомневался, что Маджере поддерживает его. Он чувствовал присутствие Бога, и это давало ему душевный мир, спокойствие и хладнокровие.

Глаза Крелла хищно сверкнули.

— Ты мне все скажешь.

Он подошел к девочке, которая спала, несмотря на шум, протянул руку, схватил ее за волосы и грубо разбудил.

Мина, задыхаясь, вскрикнула. Она начала извиваться в руках Крелла, пытаясь высвободиться.

Но негодяй крепко держал малышку, стиснув ее горло своей ручищей.

Мина едва слышно пискнула, и тело ее в руках врага напряглось.

— Я всегда любил молоденьких, — с отвратительной ухмылкой произнес Крелл. — Это еще только начало; можешь представить, что я сделаю с девчонкой, если ты не заговоришь, монах.

Крелл вонзил в горло Мины длинные желтые когти, похожие на пальцы скелета. Из ранок потекли тонкие струйки крови. Мина передернулась от боли, но не издала ни звука. Ее янтарные глаза наполнились решимостью.

— Ого, — пробормотал Паслен, притянув Атту поближе к себе.

— В следующий раз я прижму ее как следует, — пообещал Крелл, свирепо глядя на Риса. — Так где Мина?

Но ему ответила сама Мина.

— Здесь, — просто сказала она.

Девочка вцепилась в костяной нарукавник, закрывавший руку врага, и пальцы ее прошли сквозь кость. Нарукавник с треском раскололся и упал на землю. Мина стискивала пальцы все сильнее, и вскоре на камни закапала кровь Крелла.

Рыцарь зарычал от боли и попытался вырвать РУКУ-

Мина согнула его локоть. Что-то хрустнуло, Крелл отчаянно завопил, затем со стоном рухнул на колени. Из синеватой плоти, запитой кровью, торчали окровавленные обломки кости.

Мина разгневанно смотрела на рыцаря.

— Ты сделал мне больно. Ты плохой человек. — Она сморщила нос. — К тому же от тебя воняет. Ты мне не нравишься. Меня зовут Мина. Что тебе нужно от меня?

— Это какой-то трюк… — прогнусавил рыцарь.

— Отвечай! — Мина пнула его в ногу. Костяные поножи раскололись надвое.

Крелл застонал.

— Меня послал Чемош…

— Какой еще Чемош, я не знаю никакого Чемоша, — фыркнула Мина. — И если он твой друг, я его и не желаю знать. Убирайся, и чтоб больше я тебя не видела.

— Не понимаю, что происходит, — со злостью выкрикнул Крелл. — Но мне все равно. Пусть хозяин сам разгадывает эти загадки.

Здоровой рукой он схватил Мину за локоть и проревел:

— Чемош, я нашел ее…

В этот миг Рис прыгнул и замахнулся посохом, намереваясь раскроить Креллу череп. Но эммида лишь просвистела в воздухе. Рис опустил руку, изумленно оглядываясь. Крелл исчез.

— Рис, — полузадушенным голосом просипел Паслен, — посмотри наверх.

Кендер указал на потолок пещеры.

Крелл висел вверх ногами — он был привязан к потолку куском веревки, обмотанной вокруг сапога. Рогатый шлем валялся у ног Мины.

Глаза негодяя вылезли из орбит. Он то открывал, то закрывал рот. Сломанная рука беспомощно болталась. Он пытался высвободиться, дергая ногами, но лишь продолжал вращаться вокруг своей оси.

Мина взглянула на Риса снизу вверх.

— Я больше не хочу спать. Пора идти.

Рис пораженно разглядывал Крелла, извивавшегося и раскачивавшегося под потолком, требуя, умоляя Чемоша прийти ему на помощь. Затем посмотрел на Паслена, который уставился на Мину в священном ужасе — а кендера не так легко привести в ужас.

Мина взяла его за руку.

— Ты собирался отвести меня домой, господин монах, — напомнила она. — Ты мне обещал.

Рис не мог говорить. Его словно душил кто-то, он едва мог дышать. Он начинал понимать величие задачи, которую взял на себя.

— Пошли, господин монах! — Мина нетерпеливо потянула его за рукав.

— Меня зовут Рис Каменотес, — произнес Рис, пытаясь говорить нормальным голосом. — А это мой друг, Паслен.

— Оч-чень приятно, — еле слышно выговорил кендер.

— А как зовут собаку? — спросила Мина. Она наклонилась к Атте, которая съежилась при прикосновении Богини-ребенка и уползла бы прочь, если бы Паслен не удержал ее. — Хорошая собака. Она мне нравится. Она укусила этого плохого человека.

— Ее зовут Атта. — Рис сделал глубокий вдох. Опустившись на колени", он взглянул в глаза девочке. — Мина, зачем тебе нужно в Дом Богов?

— Там живет моя мать, — ответила Мина. — Она меня там ждет.

⇐ Предыдущая 1 2 3 456 7 8 9 10 Следующая ⇒