Фрэнсин Паскаль 3 страница

– У тебя прекрасно получится, – твердо сказала Джессика.

Она плюхнулась на кровать к сестре и притворилась, что о чем‑ то думает.

– А с кем ты идешь? – наконец спросила она.

– С кем иду куда? – рассеянно спросила Элизабет, снова погружаясь в чтение.

– Элизабет Уэйкфилд, за последние десять дней ты обращала на меня внимания не больше, чем на привидение! – взвилась Джессика. – Я тебя спрашиваю: с кем ты идешь на регату?

Элизабет задумчиво моргнула.

– Ну, я не знаю.

– Бесподобно! – с сарказмом отреагировала Джессика. – Тебе надо кого‑ нибудь найти.

– Зачем? – слабо спросила Элизабет. – Я ведь журналистка, Джес. Журналистка не может одновременно делать репортаж и принимать чьи‑ то ухаживания.

– Я считаю, тебе нужно пойти с кем‑ нибудь, кто участвует в гонке. – лукаво предложила Джессика. – Так ты увидишь соревнования изнутри и...

– Джес, – твердо сказала Элизабет, – спасибо за совет. Действительно, спасибо. Я обещаю, что как только захочу с кем‑ нибудь познакомиться, я сразу же приду в бюро знакомств и заполню анкету. Но до тех пор считай, что вопрос закрыт.

– Но...

– Закрыт! – повысила голос Элизабет, снова утыкаясь в книгу.

«Это она так думает, – сказала про себя Джессика, возвращаясь вприпрыжку к себе в комнату. – Делайте, что хотите, а Элизабет и Николас будут вместе, – поклялась Джессика. – Я представляю, как все будет. Стивен по уши влюбится в одну из тех, кого я ему подобрала в бюро, а Элизабет... »

Семья Морроу будет носить Элизабет на руках. Николас запалит ее подарками и приглашениями, ну и, конечно, не забудет и про бедную младшую сестричку! Может, они из благодарности, назовут одно крыло дома крылом Джессики. Пока это планы на будущее, но все сбудется!

«Как только Николас узнает, что Элизабет идет на гонки, он сразу же захочет подвезти ее», – радостно думала Джессика, поднимая трубку и набирая номер.

А после замечательного дня вместе, кто знает, что будет дальше?

– Не знаю, что ты так разволновался. – Во вторник Джессика сидела напротив Николаса в «Дэйри Берджер», вертя в руках обертку от соломинки.

– А она действительно хочет, чтобы я позвонил? – спросил Николас, нахмурившись. – Почему она сама мне не позвонит, если хочет меня видеть?

Джессика нетерпеливо вздохнула. Никогда она не думала, что Николас будет так упираться. Сначала он обрадовался, когда она позвонила ему накануне, но потом вдруг передумал и настоял, чтобы Джессика встретилась с ним за стаканчиком кока‑ колы.

– Я хочу все обсудить с тобой, прежде чем звонить, – сказал он ей тогда.

«Обсудить что? – недоумевала Джессика. – Только и надо‑ то, что набрать семь цифр и спросить, нет, сказать Элизабет, что он заедет за ней в субботу. Чего уж проще? »

– Ну как она позвонит тебе? – раздраженно сказала Джессика. – Она даже в себе не может разобраться, Николас, и ты ей нужен, чтобы разрешить ее противоречия. Хорошо, сейчас она, может, и грустит немного о Тодде. Но я точно знаю, что на самом деле она сходит с ума по тебе. И если ты немного направишь ее, она сама пойдет навстречу.

– Я еще не оправился от первой попытки, – уныло сказал Николас. – Ты прекрасно знаешь, Джес, как она мне нравится. И кончилось все тем, что я сел в лужу. Если она все еще любит Тодда...

– Да нет же, – быстро возразила Джессика, – совсем нет. Все дело в том, что они так долго знали друг друга, что просто привыкли. Это как курение, – заключила она. – Лиз просто не владела собой, она стала зависеть от него. А теперь у нее симптомы отвыкания. Но она уже почти излечилась. И все, что ей нужно...

Николас рассмеялся.

– Хорошо, хорошо, – уступил он. – Я позвоню ей. Между нами говоря, – серьезно добавил он, – мне по‑ прежнему очень нравится Лиз. Я часто думал о ней в последнее время, даже хотел позвонить. Но стоило увидеть ее с Тоддом... – Его голос дрогнул. – Но сейчас Тодда нет. И не будет ничего плохого, если я попробую еще раз.

– Так держать! – обрадовалась Джессика.

Она посмотрела на настенные часы: три сорок пять, а в четыре она обещала Мэри Энн быть в бюро.

– Мне нужно бежать, – с сожалением сказала она. – Спасибо за коку, Николас. И успеха сегодня вечером. Я буду за тебя болеть.

Джессика едва сдерживала смех, спеша к машине. События разворачивались таким образом, что ей ничего не оставалось, как стать профессиональной свахой! Ее только беспокоило, что она ни слова не слышала от Стивена о Беатрис Барбер.

«Может, он уже влюбился в нее, – радостно подумала Джессика, – но никому пока не сказал».

Но новости в доме Уэйкфилдов распространялись быстро, и, если бы загадочная и прекрасная женщина в возрасте позвонила Стивену, Джессика давно бы об этом знала.

«Подождем до конца недели, – сказала она себе. – И если от Стивена не будет новостей, придется позвонить одной из двух других женщин».

– Добрый день, это Элизабет? – поинтересовался приятный мужской голос в трубке.

У Элизабет забилось сердце, когда она услышала телефонный звонок. Было уже половина десятого, немного поздновато для Тодда, учитывая трехчасовую разницу во времени, но кто знает.

– Да, я, – вежливо ответила она, стараясь скрыть разочарование – голос незнакомый. – А кто это?

– Николас Морроу, – и после небольшой паузы он добавил: – Я слышал, ты будешь писать о гонках для «Оракула»?

– Да, буду, – сказала Элизабет в некотором смущении. – А ты ведь участвуешь в гонке, да?

Ей было интересно, зачем звонит Николас, но некрасиво спрашивать об этом прямо.

– Конечно, участвую, – весело сказал он. – И если я не выиграю голубую лету победителя, я не знаю, как снова появлюсь всем на глаза. Отец уже планирует праздничный вечер на нашей посудине.

Посудина – это об их великолепной яхте. Голос Николаса вызвал теплые воспоминания. И хотя его сестру Регину Элизабет знала лучше, самого Николаса она считала хорошим другом, которому можно доверять.

– Я звоню просто сказать, – продолжал Николас, – что я мог бы заехать за тобой в суббогу и подбросить до бухты.

– Да... – Элизабет была несколько ошарашена, – очень мило с твоей стороны, Николас, но...

– Соглашайся, Лиз. Мне очень нужен кто‑ нибудь рядом, чтобы успокоить нервы перед такой гонкой!

Элизабет застыла в напряжении. Ничего особенного в этом нет, он просто предлагает подвезти ее, хотя на него это не совсем похоже. И все же...

Все, что произошло между ней и Николасом, давно забыто. И он знает, как она относится к Тодду. А Николас просто один из участников регаты, о которой она собирается писать.

– Хорошо, Николас, – наконец сказала она, – буду рада, если ты меня подвезешь. Но должна предупредить тебя, – добавила она, – что журналисты – беспристрастные наблюдатели таких событий. Поэтому я не знаю, смогу ли успокоить твои нервы.

– Того, что ты рядом, будет достаточно, – облегченно сказал Николас.

– Прекрасно, – ответила Элизабет и рассмеялась. – Тогда до субботы, Николас. И пусть победит достойнейший!

– До встречи, – отозвался Николас, – в субботу.

Джессика лежала, растянувшись на ковре, в гостиной Уэйкфилдов, когда Элизабет спустилась выпить сока.

– А учебник не мешает тебе смотреть телевизор? – спросила Элизабет, открывая холодильник.

Джессика оторвалась от экрана и вяло перелистнула несколько страниц.

– А кто сейчас звонил? – спросила она как бы между прочим.

– Стив, – ответила Элизабет, возвращаясь с кухни и садясь на диван. – С ним произошла удивительная история. Какая‑ то женщина названивала ему всю неделю, приглашала пообедать с ней, пойти в кино и тому подобное.

– И что в этом такого удивительного? – «не поняла» Джессика.

Она села и внимательно посмотрела на сестру.

Элизабет захрустела печеньем, которое принесла с кухни.

– Она ведь старая, Джес, почти такого же возраста, как пaпa! Она разведена и, Стив сказал, какая‑ то странная.

Джессика задумалась.

– А что в ней странного?

Элизабет залилась веселым смехом.

– А того, что я рассказала, недостаточно? Боже мой, Джес, это бюро знакомств определенно отражается на твоей способности рассуждать.

Джессика поспешила отвести взгляд. Лучше не развивать эту тему, а то Элизабет может связать бюро и звонок вместе, и...

– Бедняга Стив, – быстро проговорила она. – Мне кажется, ему должно было бы польстить такое внимание. Не знаешь, как они познакомились?

Элизабет выразительно замотала головой:

– Стив думает, что у него амнезия или еще что‑ нибудь подобное. Может, он познакомился с ней на какой‑ нибудь вечеринке, а теперь не помнит. Но он надеется, что она скоро забудет о нем.

Джессика вздохнула. С Беатрис Барбер сорвалось. Стивен был явно слишком молод, чтобы оценить эту замечательную женщину. Оставалось надеяться, что с Джордан Макгайер или Мелиссой Портер получится.

– Но ведь ты подходила к телефону дважды? – неожиданно вспомнила она. – Это Тодд звонил?

Элизабет отрицательно покачала головой.

– Мы договорились до конца недели больше не звонить друг другу, – вздохнула она. – А то, если продолжать такими темпами, мы до конца жизни будем платить по телефонным счетам.

– Тогда кто это был? – настаивала Джессика.

Элизабет рассмеялась:

– Ты случайно никогда не думала пойти работать в ФБР после школы?

– Тебе было бы приятней жить в семье, где всем наплевать друг на друга? – сердито спросила Джессика.

– Иногда – да! – усмехнулась Элизабет. – Это был Николас Морроу, если тебе действительно интересно.

– Правда? – невинно спросила Джессика. – И чего он хотел?

– Ничего особенного. Просто предложил подвезти в субботу до бухты.

Джессика бросила быстрый взгляд на сестру.

– Как мило, – неопределенно заметила она. – И ты согласилась, да?

– Да, согласилась, ну и что из этого? – раздраженно ответила Элизабет. – Ничего не вижу в этом особенного. Он просто подвезет меня до места, только и всего.

Джессика пожала плечами.

– Ну и замечательно, – спокойно ответила она, возвращаясь к учебнику.

– Я иду наверх. – Щеки Элизабет залил румянец, глаза сверкали. – Если кто‑ нибудь меня спросит, я занята, пишу Тодду!

– Хорошо, – холодно ответствовала Джессика.

Она прекрасно понимала, что расстроило сестру, но не подавала виду.

– Большое длинное письмо! – крикнула Элизабет, пулей вылетая из комнаты.

Джессика довольно улыбнулась, захлопнула учебник и легла, положив под голову руки. Определенно с сестрой что‑ то происходит. Элизабет уже чувствует себя виноватой, что до сих пор нравится Николасу. Это хороший знак. Теперь надо помочь Элизабет понять, что и он нравится ей. Оградить ее от одиночества и мрачных мыслей, показать, насколько Николас лучше Тодда, более изыскан и интересен. После этого никто не посмеет сказать, что Джессика плохая сестра.

Элизабет никогда бы не подумала, что гонки на яхтах могут так ее захватить. Все утро оживленные группки толпились на пляже у навеса, потягивая кока‑ колу и строя прогнозы относительно исхода соревнований. С блокнотом в руках Элизабет бегала между навесом и причалом, записывая свои наблюдения. Эту гонку ежегодно устраивал яхт‑ клуб Ласковой Долины, но никогда еще она не видела такого скопления народа, не слышала таких ожесточенных споров о том, кто же выиграет.

– Лиз! Я ищу тебя везде! – Джессика спешила навстречу сестре. – А где Николас? – добавила она, понижая голос.

Элизабет пожала плечами:

– Откуда я знаю. На причале, наверное, где и остальные участники.

– Как прошло утро? – продолжала Джессика, не обращая внимания на предупреждающий взгляд Элизабет. – Он...

– Джессика, – резко оборвала ее Элизабет, – перестань говорить глупости. И вообще мне нужно идти, я хочу взять интервью у мистера Дейвиса до старта, – добавила она, убегая вдогонку за седовласым председателем яхт‑ клуба.

Элизабет не понимала, почему из какой‑ то мелочи сестра раздула целую историю. Ее просто подвезли. Ему было почти по пути, и потом...

Но мысли Элизабет неожиданно прервал обиженный мужской голос:

– Лиз! Я везде ищу тебя! А как же быть с обещанием успокоить мои нервы?

Элизабет резко развернулась, с трудом удержав равновесие.

– Николас, – она не удержалась от улыбки, увидев его просящий взгляд. – Прости меня, но я говорила тебе, что мне нужно написать эту статью. К середине дня все должно быть сделано, а то мистер Коллинз...

– Да ладно тебе. – Николае взял ее за руку. – Пойдем, я покажу тебе яхту.

Они стояли рядом на причале перед изящной шестиметровой яхтой, которая принесла хозяину много заслуженных похвал.

– Она великолепна, – прошептала в восхищении Элизабет. – А как она называется?

Глаза Николаса блеснули.

– У нее два имени: официальное – «Альбатрос», а частное – «Моя любимая двойняшка», – сказал он, не отрывая глаз от Элизабет.

Элизабет зарделась – она растерялась и не знала, как реагировать. Нельзя было позволять ему говорить такое, но, с другой стороны, она была польщена. Ей было приятно, что она до сих пор нравится Николасу. И хотя ее сердце уже давно занято, нельзя не признать, что и Николас хорош собой.

– Только не говори, что будешь беспристрастна, – прогремел над Элизабет голос Брюса Пэтмена, выводя ее из задумчивости.

Он пробегал мимо с полотенцем, небрежно перекинутым через шею, его темные волосы еще не высохли после купания.

– Эй, Морроу, – Брюс хлопнул Николаса по спине, – не надейся обойти меня сегодня. Потому что, между нами говоря...

Николас рассмеялся:

– Цыплят по осени считают, если помнишь эту старую мудрую пословицу. Я чувствую, что сегодня будет лучшая гонка в моей жизни.

Элизабет широко улыбнулась Брюсу. От недостатка уверенности в себе он никогда не страдал. Высокий, симпатичный, он не сомневался в своей исключительности. Его отец был одним из самых богатых людей в Ласковой Долине, и номера на машине Брюса – 1 БРЮС 1 – с головой выдавали его жизненную философию. Сестры Уэйкфилд пересекались с ним пару раз, и обе поставили на нем большой, жирный крест – он был просто невероятным снобом.

Но, как оказалось, и Брюс способен испытывать нежные чувства – это стало совершенно очевидно, когда он влюбился в сестру Николаса, Регину. Одна из подруг Элизабет, Регина, была красивой, одаренной девушкой, которая добилась многого в жизни, несмотря на то, что не слышала. Влюбившись в Регину, Брюс очень изменился, стал добрее и лучше, и Элизабет стала относиться к нему гораздо теплее. Сейчас Регина проходила курс лечения в Швейцарии, и они с Брюсом регулярно переписывались. Препирательства Николаса и Брюса были прост забавой, шуткой. Как и Элизабет, Николас изменил свое отношение к Брюсу. Он очень любил свою младшую сестренку, и ее друзья очень скоро становились его друзьями.

– Эй, – неожиданно обратился к Элизабет Брюс, испытующе глядя на нее, – как тебе живется без Тодда, Лиз?

Элизабет призналась со вздохом:

– Тяжело, конечно. Но Вермонт все‑ таки не так далеко, как Швейцария. Тебе не нужно рассказывать, что я чувствую.

Брюс кивнул.

– Да уж. Совсем не весело, вот что я скажу, – но тут же философски продолжил: – Что может быть лучше, чем получать время от времени длинные любовные письма?

– Да, правда, – ответила Элизабет, смеясь.

Николас напряженно слушал их разговор. Неожиданно он подошел ближе к Брюсу и дружески потрепал его по плечу.

– Ну ладно, Брюс. Пожалуй, нам пора готовиться к гонке, а Элизабет писать статью.

«Интересно, ей показалось, или глаза Николаса действительно потемнели, когда Брюс вспомнил Тодда, » – думала Элизабет, возвращаясь к навесу. – «Нет, просто показалось. Она вела себя сегодня глупо, но больше это не повторится. Как только гонки закончатся, она направится прямиком домой и напишет Тодду самое длинное, самое вдохновенное письмо! А о Николасе Морроу она и думать забудет. »

Беспристрастного наблюдателя из Элизабет не получилось – она визжала и прыгала наравне с остальными. После первого поворота впереди шли две яхты: одной из них был «Альбатрос», который можно было отличить по бирюзово‑ белым парусам. На пирсе негде было яблоку упасть.

И вот завершен первый круг, обозначенный буями. Участникам предстояло пройти еще три. И почти с самого старта лидерство захватили Брюс и Николас.

– Давайте, ребята, вперед, – не умолкала Элизабет, подпрыгивая, чтобы лучше видеть.

Подходил к концу второй круг. И «Альбатрос» постепенно обходил яхту Брюса – на пол корпуса, потом на три четверти...

– Николас Морроу! – закричал мистер Дейвис. – Он выиграл голубую ленту. Николас Морроу и «Альбатрос» – победители гонки!

Элизабет докричалась до хрипоты, аж горло болело. Николас пробрался к ней через толпу и заключил в ледяные объятия – как победителя его по традиции бросили в море, и вода текла с него ручьями.

– Идем, – сказал он. – Помнишь, я тебе говорил, что отец собирается отпраздновать мою победу? Он приглашает тебя и Джессику на прогулку на нашей яхте.

Элизабет оглянулась по сторонам, будто ища поддержки.

– Но я...

Как из‑ под земли рядом с ней появилась Джессика.

– Так держать, Николас! – крикнула она, бросаясь ему на шею.

– Джес, убеди сестру пойти с нами сегодня на яхте, – стал упрашивать ее Николас. – Вы обе приглашены, и без вас все веселье пропадет. Отец готовит замечательную закуску и...

– Конечно, мы пойдем! – нетерпеливо вставила Джес. – Ведь правда, Лиз? Как здорово, Николас. Только скажи, нам переодеться или сойдет, как есть?

Элизабет не дали и рта открыть. Она настолько была ошеломлена гонкой и всем происходящим, что у нее уже не было сил сопротивляться. И Джессике очень хотелось войти, так что Элизабет решила – легче поплыть по воле волн и согласиться.

«А почему бы и нет, – пришла неожиданная мысль. – Я не была на вечеринках уже целую вечность. Может, мне удастся найти что‑ нибудь особенное для моей статьи – что‑ то вроде взгляда изнутри».

Прогулка оказалась действительно замечательной, стол – великолепным, закуски привезли из ресторана и даже подали шампанское. В компании с Николасом было легко, он был внимателен и заботлив.

– Я так рад, что ты пришла. – сказал он, садясь рядом с Элизабет на палубе.

– У вас тут очень хорошо, Николас, – ответила Элизабет. – Но я так толком и не поздравила тебя с победой.

– Просто отдай мне должное в газете, – подсказал Николас, улыбнувшись.

– Но ты же все равно не увидишь ее! – поддразнила его Элизабет.

«Оракул» распространялся исключительно среди учеников школы, а Николас окончил школу год назад и перед поступлением в колледж работал в компьютерной фирме отца.

– Ты мне оставишь экземпляр.

– Если статья будет удачной, – улыбнулась Элизабет.

Вдруг она увидела, что лицо Николаса стало серьезным. Джессика сидела на другом конце яхты, увлеченно болтая с двоюродным братом Николаса, Джеффри. Собственно, вся семья Морроу была на другой стороне яхты, и Элизабет с Николасом сидели совсем одни.

– Лиз, – тихо сказал Николас, опуская глаза, – для меня очень важно, что ты разрешила подвезти тебя сегодня утром. И что ты пришла на яхту. Мы с тобой словом не обмолвились о том, что произошло между нами несколько месяцев назад, но...

– Не надо, Николас, – сказала Элизабет. – Зачем портить такой чудесный день воспоминаниями? Не лучше ли просто оставить все, как есть?

Николас откашлялся.

– Я вижу, как ты скучаешь по Тодду, и не ожидаю, что твое отношение к нему изменится. Я просто хочу сказать тебе, что я всегда рядом. Если тебе нужно выговориться или поплакать на плече друга.

Элизабет облегченно вздохнула. Только и всего! Николас хотел быть просто ее другом – и ничего больше!

– Это самое лучшее, что я слышала за эту неделю, – шепнула она, порывисто сжав его руку.

– Лиз, – Николас как будто о чем‑ то вспомнил, – а что ты делаешь завтра?

Элизабет на минуту задумалась. «Пишу письмо Тодду», – подумала она и ответила:

– Не знаю.

– Родители завтра устраивают небольшой пикник и предложили мне пригласить друзей. Если бы ты и Джессика могли прийти, а то там будут в основном друзья родителей, люди намного старше меня. Мне было бы очень приятно, если бы вы заглянули.

Элизабет вздохнула. Два дня подряд. Она поежилась. Не стоит испытывать судьбу. С другой стороны, Николас сказал, что хочет быть просто другом. Только при этом условии она может проводить время вместе с ним.

– Почему бы и нет? – улыбнулась она Николасу.

«Тодду это бы не понравилось, – напомнила она себе. – Мы ведь обещали не ходить на свидания с другими, – размышляла она. – Но, с другой стороны, это обыкновенный семейный пикник. Да и Джессика будет рядом».

Но беззаботное настроение Элизабет вдруг испортилось. Ей было хорошо с Николасом. Слишком хорошо. И действительно ли Николас хочет быть только другом?

Проснувшись в воскресенье утром, Элизабет сначала не могла взять в толк, что произошло. Всю ночь ей снился Тодд, и сейчас она задумалась: что же случилось?

Тодд уехал. Теперь их разделяли тысячи километров, и неизвестно, когда она снова услышит его голос по телефону. Даже письмо от него придет не раньше, чем завтра. Постепенно Элизабет вспомнила о Николасе Морроу и о том, что произошло накануне.

«И сегодня я должна идти к нему на семейный пикник», – простонала Элизабет, в отчаянии упав на подушку.

Спустя мгновение, она спрыгнула с кровати и босиком прошлепала к письменному столу, где на томике стихов лежало последнее письмо от Тодда. Элизабет нетерпеливо пробежала глазами начало письма, где он рассказывал о новой школе, о тренере по баскетболу и о доме, который его отец собирался купить...

«Вот», – она наконец нашла в письме то место, которое искала.

Элизабет снова забралась на кровать и, устроившись поудобнее под одеялом, начала читать письмо.

«Мысли у меня путаются. Мне так много нужно сказать тебе, но каждый раз, когда я звоню, я забываю почти половину. Мне кажется, что ты далеко от меня, но в то же время всегда со мной, что бы я ни делал. Иногда, когда я вижу что‑ нибудь смешное, я представляю, как бы ты смеялась, если бы была рядом. Ты понимаешь, что я имею в виду? »

«Конечно, понимаю», – с грустью подумала Элизабет.

Она читала письмо дальше, по ее щекам текли слезы.

«Тебе сейчас, наверное, тяжелее, чем мне. Я должен привыкнуть к новой обстановке, и это хоть ненадолго, но отвлечет меня от грустных мыслей. А вот ты... Но я знаю, какая ты сильная, Лиз. И все же наступит такой момент, когда ты не сможешь бороться с отчаянием. Тогда вспомни о том, как сильно я люблю тебя... »

Элизабет закусила губу, чтобы не расплакаться.

«Тодд так хорошо меня знает, – подумала она с грустью. – Он мой самый лучший друг, и я не хочу его терять».

За последние два дня Элизабет поражалась сама себе. Она чувствовала какое‑ то странное влечение к Николасу Морроу. Симпатичный, чувственный, выдержанный, он был немного старше Элизабет, и ей казалось, что он во многом разбирается лучше, чем ее сверстники, хотя он ни на кого не смотрел свысока.

«Да, он не лишен обаяния», – неохотно призналась себе Элизабет.

К тому же сейчас она осталась одна. Конечно, у нее есть папа, мама, Джессика и Стивен, есть школьные друзья, но это совсем не то. Стивен почти каждый вечер звонил ей из колледжа, узнать, как дела. Инид, верная подруга, заботилась о том, чтобы Элизабет не забывала о школьной жизни. Она всегда отыскивала Элизабет в коридоре во время большой перемены, и они вместе шли завтракать.

Но ничто не могло заполнить пустоту, образовавшуюся после отъезда Тодда. Да она, собственно, ничем и не хотела ее заполнять. За последний год Элизабет привыкла проводить все свободное время с Тоддом. В школе они всегда вместе завтракали, а уж пятница и суббота принадлежали им целиком по праву. Элизабет вспомнила, как однажды Инид жаловалась, как ей было тяжело одной, когда она рассталась с Джорджем Уорреном:

«Иногда мне вообще ничего не хотелось делать. Я никуда не ходила, даже на танцы. Все мои знакомые встречались с кем‑ то, я же всегда чувствовала себя не в своей тарелке».

Тогда Элизабет говорила подруге, что у нее есть друзья, которые помогут в трудную минуту, а это самое главное. Но сейчас сама Элизабет оказалась в такой же ситуации, как Инид. В пятницу вечером ей не хотелось сидеть дома с родителями, смотреть телевизор или читать книгу. Идти куда‑ то с друзьями тоже не было охоты. Иногда Элизабет охватывали воспоминания, и тогда ей становилось немного легче. Вспомнив о Тодде, она поняла, почему вчера ей было так неловко с Николасом.

– Неудивительно, что мне было не по себе, – сказала она вслух, складывая письмо Тодда. – Мне было ужасно одиноко, и вдруг в моей жизни появляется симпатичный молодой человек, который признается, что я ему нравлюсь. Какая девчонка на моем месте не захотела бы с ним встречаться?

Но сердце Элизабет принадлежало Тодду. Она дотронулась до заветного медальона и тихо улыбнулась. Письмо Тодда подбодрило ее, и она больше не боялась идти к Морроу на пикник.

Теперь она знала: что бы ни говорил Николас, она не изменит Тодду. Она любит его и знает: его чувство к ней такое же сильное и искреннее.

Весь вечер Джессика находилась в приподнятом настроении. Она обожала интриги, особенно если сама придумывала их и все проходило по плану. Неудачная затея с Беатрис Барбер не сильно расстроила Джессику, потому что, похоже, Элизабет и Николас начинали привязываться друг к другу.

Вечеринку у Морроу устраивали в честь Джеффри, двоюродного брата Николаса, с которым Джессика познакомилась вчера на яхте. Он прилетел в Ласковую Долину на каникулы. Джеффри уже исполнился двадцать один год. У него были каштановые кудри, он носил очки в металлической оправе и внешне очень напоминал библиотекаря. И хотя вчера Джессика подумывала о том, чтобы завести с ним роман, к настоящему моменту она твердо решила, что это исключено. В роду Морроу все благосостояние принадлежало семье Николаса, поэтому для Джессики Джеффри не представлял никакого интереса. Он хотел стать археологом, что сначала показалось ей занимательным, но чем больше он говорил об археологии, тем больше ей казалось, что даже воздух вокруг нее пахнет пылью. Тем не менее именно он был виновником торжества, и Джессика наслаждалась вечеринкой, хотя Джеффри без умолку болтал о каких‑ то древних цивилизациях.

– Может, еще сосиску? – спросил Джеффри, передавая блюдо Джессике.

Они сидели за столиком в тени деревьев. Джессика не сводила глаз с Николаса и Элизабет, те прогуливались неподалеку от теннисного корта.

– Похоже, твоя сестра очень интересный человек, – сказал Джеффри. – Они с Николасом давно знают друг друга?

Джессика откусила от сосиски огромный кусок и промямлила с набитым ртом:

– Вечность. Они неплохо смотрятся вместе, правда?

– Наверное, – ответил Джеффри, пожав плечами. – Так о чем я тебе говорил? Об ацтеках?

Джессике совсем не хотелось говорить об ацтеках, с большей охотой она поговорила бы о Николасе и Элизабет. Интересно, о чем они сейчас так увлеченно беседуют. Вероятно, Элизабет уже думает, что Тодд ужасная зануда и что на самом деле ей всегда больше нравился Николас. Однако услышь Джессика их разговор, она была бы несколько удивлена.

– Как дела у Регины? – спросила Элизабет Николаса, стараясь не обращать внимания на то, что он шел с ней почти бок о бок.

– По‑ моему, неплохо, – ответил он. – Мы пишем друг другу почти каждую неделю, иногда чаще. Ей очень нравится ее учитель, и, похоже, она справляется со всеми заданиями. Врачи довольны результатами предварительного лечения. Будем надеяться на лучшее.

– Хорошо, если бы ей вернули слух, – вздохнула Элизабет.

Николас улыбнулся:

– Хорошо бы.

Элизабет посмотрела на аккуратно подстриженные лужайки. Ей очень хотелось рассказать Николасу, что у нее на душе. Весь вечер он заботился о ней: приносил еду и напитки. Определенно, он вел себя не просто, как друг.

Николас, случайно коснувшись руки Элизабет, моментально отдернул свою руку, словно его ударило током, и тут же покраснел. Он слушал все, о чем она говорила, так внимательно, что под конец ей стало немного неловко. Да, Николас все еще влюблен в нее. Что бы он ни делал, что бы ни говорил – все его выдает.

– Лиз, мне нужно спросить у тебя одну вещь, – осторожно начал Николас, сорвав лист с ветки, когда они проходили под деревом. – Вы с Тоддом договорились ни с кем не встречаться?

«Началось», – подумала Элизабет, но все же ответила:

– Вообще‑ то, да. Мы решили, что для каждого из нас будет нелегко начать все сначала.

– Значит, я не могу пригласить тебя в кино на следующей неделе? – не отставал он. – Сейчас идет новый фильм о Джеймсе Бонде, мы могли бы сходить вместе? Обещаю, мы вернемся домой рано, – добавил Николас.

Мысли проносились в голове Элизабет с необычайной скоростью. Она знала, что не должна обманывать Николаса, но она сказала ему всю правду о Тодде. Однако, как ей показалось, его это не сильно задело. Может, ему тоже было немного одиноко: шутка ли, последний год в школе? Морроу совсем недавно переехали в Ласковую Долину. Ему, как и ей самой, нужен хороший друг. Так почему бы ей не помочь ему?

⇐ Предыдущая 1 234 5 6 Следующая ⇒