Вера и Марина Воробей 3 страница

Претензий было много, а вот пожелание только одно: такому педагогу не место в их школе! Пусть Люстра досрочно уходит на пенсию или меняет место работы. Пусть что хочет делает, но они не намерены больше становиться жертвами ее нездоровой психики. Мало того, что Люстра ненавидит своих учеников, причем даже не дает себе труда скрывать свое истинное отношение, так она еще решила под конец испортить всем аттестаты! А ведь до окончания школы остается не так уж и много времени.

Каркуша готова была подписаться под каждым словом, произнесенным тогда Галей Снегиревой. Она вообще ненавидела несправедливость и не могла спокойно смотреть на то, как людей обижают и унижают. Да ей и самой частенько доставалось от Люстры. Та чуть ли не каждую неделю звонила Светлане Николаевне: то Каркуша своими глупыми замечаниями срывает уроки, то она опять опоздала. А однажды Люстра и вовсе потребовала, чтобы мама перевела Катю в другую школу, потому что своим поведением Катя якобы деморализует весь класс. К счастью, Светлана Николаевна относилась к звонкам истеричной учительницы спокойно и с пониманием. Ведь всем было известно, что это любимое развлечение Ангелины Валентиновны – нагонять страх на родителей своих учеников.

Конечно, если бы Каркуша пошла сегодня к Черепашке, уж она‑ то внесла бы в общее дело свою заметную лепту. Вспомнив вечно блестевшую наглую физиономию Люстры, Каркуша уже почти было передумала, решив пойти на общий сбор, и даже к телефону шагнула, но вовремя вспомнила про Фишкина. Конечно, он там будет! Еще бы! Фишкина вообще в классе считают во всех бочках затычкой. А чтобы такое важное событие в жизни класса, как составление жалобы на Люстру, обошлось без него?! Нет, быть такого не может! Но только встречаться с Фишкиным Каркуше хотелось сейчас меньше всего на свете. Нет, она не пойдет сегодня к Черепашке, но письмо, которое составят ребята, обязательно подпишет и, возможно, даже вызовется отнести его директору, если других желающих не найдется.

С такими мыслями Каркуша и села за компьютер. Нет, никакой особой надобности у девушки в этом не было. Просто сейчас ей необходимо было хоть как‑ то отвлечься, хоть на короткое время забыть о своей неразрешимой проблеме. Но, вместо того чтобы войти на сайт какой‑ нибудь рок‑ группы, девушка написала в графе «поиск»: «Не хочу жить».

Анти: Парень?

Зеро: Ну да. Ты встречаешься с кем‑ нибудь?

Анти: Ты бы видела сейчас мою рожу! Ха‑ ха! Через месяц после аварии он меня бросил.

Зеро: Извини. Но ты ничего не говорила об аварии.

Анти: Просто пытаюсь о ней забыть. По моему требованию родители убрали из квартиры все зеркала, но я иногда достаю из кармана пудреницу… Короче, я на улицу уже полгода, наверное, не выходила.

Зеро: А как же школа?

Анти: Да таскаются тут ко мне учителя. А почему ты решила, что я учусь в школе? Кажется, я тебе не говорила, сколько мне лет.

Зеро: Не знаю, просто почувствовала, наверное. А сколько тебе лет?

Анти: 14. А тебе?

Зеро: И мне 14. А у тебя когда день рождения?

Анти: В июне.

Зеро: Клево! У меня тоже в июне.

Анти: Если ты сейчас скажешь, что у тебя тоже первого, я не поверю.

Зеро: Ну вообще чума! Можешь не верить, но у меня день рождения первого июня! Вот так.

Вот уже полчаса Каркуша, которая, войдя на этот чат, зарегистрировалась под ником Зеро, разговаривала в так называемой «секретной комнате» с Анти. Вначале они «чатились» впятером, но потом Анти сама предложила Каркуше уединиться, чтобы никто не смог их «подслушать». И чем дольше они болтали, тем больше Каркуше казалось, что Анти – это именно тот человек, который сможет понять ее. Ведь у нее у самой случилось такое горе! Конечно, девушка могла это горе себе придумать, никто же не сможет проверить! Но Катя пальцами ощущала искренность слов Анти.

Полгода назад девушка попала в аварию. Каркуша не решалась пока расспрашивать ее о подробностях. Лишь об одном сообщила ей Анти: теперь ее лицо изуродовано. Каркуше хотелось побольше узнать об этой несчастной девушке, хотелось раскрыть ей свою душу, и Катя была уверена: Анти не оттолкнет ее и не скажет, что все это чепуха по сравнению с ее собственными проблемами. Но Каркуша понимала, что выводы, сделанные после получасового знакомства, могут оказаться ошибочными. Но ведь в Интернете все происходит гораздо быстрей, чем в настоящей жизни. Возможно, да и скорее всего, они с Анти никогда не встретятся, так почему бы не рассказать все и прямо сейчас? Если Каркуша почувствует, что ошиблась в Анти, она сможет в любой момент отключиться. Тем‑ то и привлекательно такое общение, что оно никого ни к чему не обязывает. И именно этим оно и не нравилось Каркуше.

Анти: А почему ты придумала себе такой ник? Ты что, и в самом деле считаешь себя нулем, пустым местом?

Зеро: С некоторых пор да.

Анти: Не хочешь рассказать?

Зеро: Хочу, но боюсь тебя испугать.

Анти: Неужели все так страшно?

Зеро: Просто не хотелось с первых же минут грузить тебя своими проблемами.

Анти: О’кей. Тогда пришли мне письмо. Мы же обменяемся адресами?

Зеро: Конечно, если ты хочешь… Я буду очень рада. Может, и ты мне тоже напишешь о себе подробнее?

Анти: Напишу. Только не знаю, что тебя интересует больше: моя жизнь «до» или «после»?

Зеро: И то, и то. Мне хочется узнать о тебе как можно больше.

Анти: Мне тоже. А как тебя зовут? Меня Варя.

Зеро: А меня Катя.

Анти: Вообще‑ то я никогда свое имя в чатах не называю. Ты первая.

Зеро: А я вообще в Нете не частый гость. Очень уж хреново на душе было.

Анти: Кать, а ты на этот сайт случайно забрела?

Зеро: Вообще‑ то да. Просто в тот момент эти три слова – «не хочу жить» – очень точно отражали состояние моей души. А ты?

Анти: Я сюда частенько заглядываю. Знаешь, иногда тут встречаются очень интересные персонажи.

Зеро: А ты своих предков любишь?

Анти: Неожиданный вопрос. И очень сложная для меня тема. Понимаешь, раньше, то есть «до», у нас была вообще идеальная семья. У меня ведь есть еще старший брат…

Зеро: У меня тоже есть старший брат. Извини, перебила.

Анти: А после аварии все так резко изменилось. Вернее, не сразу после, а лишь когда мое состояние стабилизировалось. Оно теперь навсегда стабилизировалось, понимаешь? Я теперь для всех обуза, и деть меня никуда не денешь… Живу как растение. Хотя нет, мама, когда цветочки свои поливает, так и светится вся, а когда на меня смотрит, сама понимаешь. Вообще‑ то теперь окружающие стараются на меня не смотреть. И я их очень хорошо понимаю. Хочешь, пришлю фотку?

Зеро: Я бы хотела с тобой познакомиться. Увидеться с тобой.

Анти: Это невозможно. Тем более что… хотя об этом тебе знать не нужно.

Зеро: О чем?

Анти: Да ни о чем. Я и так что‑ то разоткровенничалась с тобой. Ладно, давай обмениваться адресами. Ко мне сейчас медсестра придет массаж делать. Ха‑ ха! Массаж перед смертью! Как тебе такая тема?

Зеро: Не понимаю тебя.

Анти: И не надо. Меня никто не понимает. Все, пиши адрес.

Ощущая странное, необъяснимое волнение, Каркуша записала адрес Вари. «Какая необычная девушка. Что там она говорила про массаж перед смертью? Скорее всего, просто эффектная фраза и не более. Но как резко она изменила тон разговора после того, как я предложила встретиться. И все‑ таки я напишу ей письмо. Обязательно напишу. Варя сказала, что часто заходит на этот сайт. Может, это не случайно? А вдруг она уже настолько отчаялась, что всерьез решила свести счеты с жизнью? Тогда я должна, просто обязана ее отговорить. Но ведь Варя не сказала об этом прямо? Глупо и бестактно лезть человеку в душу, если он этого не хочет… Просто напишу о себе, напишу все как есть, и пусть тогда сама решает, нужна ей такая подруга или нет».

В первую секунду Каркуша подумала, что звонит Варя, но тут же поняла, что этого не может быть. Ведь номерами телефонов они не обменялись. А жаль!

– Алло! – сказала Катя, поднося трубку к уху.

– Катька, привет! А я уже приехала! – радостно сообщила Незнакомка. – Ну ты как там без меня?

– Плохо, Олька! У меня такое произошло… – выдохнула Катя и осеклась. Не станет же она по телефону о таких вещах говорить. – Слушай, а ты когда приехала?

– Сегодня. Рано утром. Так что там у тебе стряслось? Тебя вообще нельзя одну оставлять, – принялась шутливо отчитывать Каркушу Незнакомка.

– По телефону не могу. Ты же зайдешь сегодня ко мне. – Эта фраза прозвучала скорее не как вопрос, а как утверждение.

– Сегодня? – зачем‑ то переспросила Незнакомка, и Каркуша сразу же почуяла неладное. – Ты знаешь, сегодня, наверное, не получится. Я уже пообещала Сергею поехать с ним на дачу.

– Понятно, – разочарованно протянула Каркуша.

– Слушай, Катька! – внезапно оживилась Ольга. – А поехали с нами!

– Да ну, – заартачилась было Каркуша. – Чего я там забыла?

Но Ольга не желала ничего слушать.

– Поехали! Сергей к тебе очень хорошо относится. Мы шашлыки собираемся делать. И потом я очень по тебе соскучилась. Кать, ну не упрямься ты, поехали!

– Уговорила, – сдалась Каркуша.

Через час Незнакомка с Сергеем должны были за ней заехать. Катя открыла холодильник, соображая, что можно прихватить с собой на дачу. Кроме яиц и банки тушенки, ничего подходящего девушке обнаружить не удалось. Не везти же борщ в баночке? Воспоминание о борще вызвало в душе какой‑ то неприятный осадок. Каркуша поставила на огонь маленький ковш, аккуратно опустила в него пять яиц, потом, внезапно передумав, выключила газ.

«Они шашлыки будут жарить, а я как дура поставлю на стол пять яиц и банку тушенки. Может, позвонить Незнакомке и сказать, что передумала? Нет, они, наверное, уже выехали. Зачем соглашалась? – ругала себя Катя, открывая дверцы шкафа. – Надо, наверное, хоть каких‑ нибудь вещей взять».

С этой мыслью Каркуша притащила из прихожей рюкзак и, достав из комода футболку, бросила ее туда, потом вслед за футболкой положила свитер, теплые носки, плеер и пару дисков.

«Ну на фиг я им там сдалась? – никак не могла успокоиться девушка. – Вечно вначале сделаю что‑ то, а потом думаю. Людям хочется вдвоем побыть, а тут я со своими проблемами». Катя посмотрела на часы – до приезда Незнакомки и Сергея оставалось примерно полчаса. Чтобы скоротать время, Каркуша решила включить телевизор. Показывали очередную серию бесконечной «мыльной оперы». Но Катя даже не думала вникать в проблемы героев. У нее своих проблем хватало. Она просто смотрела отсутствующим взглядом на экран, глубоко погрузившись в свои невеселые мысли. Девушка будто спала с открытыми глазами. Поэтому, когда раздался громкий и настойчивый звонок в дверь, Каркуша вздрогнула, но осталась сидеть на месте, не понимая, что произошло. Только когда раздался второй звонок, она пришла в себя и, вскочив, как ошпаренная кинулась открывать дверь.

– Привет, Катька! – Незнакомка бросилась на шею Каркуше.

– Через порог вообще‑ то не здороваются, – с улыбкой заметил Сергей.

Катя посмотрела на него через плечо Незнакомки. Лицо парня показалось ей недовольным и даже слегка раздраженным.

– Ну, ты уже собралась? – спросила Ольга, отстраняясь от Каркуши.

– Слушай, Оль, а может, мне не ехать? – заканючила вдруг Каркуша. – Неудобно как‑ то…

– Ты чего? Совсем, что ли? – резко оборвала ее Незнакомка. – Где там рюкзак твой? Тащи его сюда! – тоном, не терпящим возражений, сказала она.

– Правда, Кать, поехали. У меня там знаешь как классно! – поддержал Олю Сергей, но его слова снова показались Кате неискренними и фальшивыми.

– Ну чего ты стоишь? Иди. – Незнакомка легонько подтолкнула Катю, и та послушно пошла в свою комнату за рюкзаком.

– А ты предков предупредила? – спросила Ольга, усаживаясь на переднее сидение.

– Да, записку написала, – соврала Катя.

На самом же деле она умышленно не сделала этого. «Да они и не заметят, наверное, моего исчезновения, а заметят, так только обрадуются», – с безотчетной злостью подумала Каркуша.

Машина мягко скользила по шоссе, все набирая и набирая скорость. Родители Сергея год назад погибли в автокатастрофе, когда ездили за границу на отдых. Долгое время парень не мог заставить себя сесть за руль шикарного темно‑ вишневого джипа, но потом все‑ таки переборол себя.

Ярославское шоссе в это время суток было свободным, поэтому Сергей мог позволить себе ехать на приличной скорости.

– Не разгоняйся особо, – попросила Незнакомка, дотронувшись до его руки. – Я боюсь.

Сергей послушно сбавил скорость.

– А я даже не спросила, куда мы едем! – спохватилась вдруг Каркуша. – Где хоть эта твоя дача находится?

– В Мамонтовке, – отозвался Сергей. – Это под Пушкином.

– А, знаю, – обрадовалась Каркуша. – У меня тетя в Пушкине жила. Мы раньше туда часто ездили с родителями. – Произнеся эту фразу, Каркуша недовольно поморщилась. Вот опять она забыла, что теперь никаких родителей у нее нет, а есть только эти люди.

– Ну что там у тебя стряслось? – тихо, почти шепотом спросила Незнакомка, развернувшись к Кате.

Каркуша скосила глаза на Сергея и незаметно покрутила пальцем у виска. Незнакомка пожала плечами и отвернулась.

Весь остаток пути Ольга взахлеб рассказывала Сергею, как здорово ей отдыхалось и лечилось в Кисловодске, какую воду она там пила, на какие горы лазала, какой там восхитительный парк и все такое прочее. Про Каркушу они словно забыли. Будто бы и не было ее в машине. Лишь один раз Ольга, обернувшись на Катю, заметила вскользь:

– Я столько фоток привезла! Обязательно покажу потом.

«Нужны мне твои фотки, дальше некуда! – злобно ворчала про себя Каркуша. – Нет, все‑ таки сытый голодному не товарищ! Вон как разворковались… Как голубок с голубкой. И никому до меня нет дела, и всюду я лишняя… Впрочем, этого и следовало ожидать. И зачем я за ними увязалась? Вот дура‑ то! »

Наконец машина остановилась возле большого, из красного кирпича дома, обнесенного высоким деревянным забором. Больше всего Каркуше понравилась крыша, покрытая темно‑ зеленой черепицей.

– Приехали! – бодро объявил Сергей. – Вылезайте, девчонки.

Внутри дом оказался ничуть не хуже, чем снаружи. Шесть просторных и светлых комнат – четыре на первом этаже и две на втором. Внизу стены всех комнат были обиты вагонкой, а весь второй этаж, включая и потолок, оклеен обоями под бересту. Ощущение было такое, будто находишься внутри берестяной шкатулки. Поначалу Каркуша даже подумала, что это настоящая береста и ужаснулась про себя: это ж сколько берез загубили! Но, проведя рукой по шершавой и выпуклой в некоторых местах поверхности, поняла, что ошиблась. Большая ванная комната, выложенная сверху донизу разноцветной, похожей на витражные стеклышки плиткой, тоже понравилась девушке. А сама ванна имела круглую форму и была снабжена множеством различных кнопочек и даже небольшим дисплеем.

– Это джакузи, – пояснил Сергей. – Располагайтесь, приводите себя в порядок и вообще чувствуйте себя как дома.

– Интересно, кем были его родители? – спросила Каркуша, когда Сергей закрыл за собой дверь.

– Он вообще‑ то не любит об этом говорить, – шепотом ответила Незнакомка. – Знаю только, что у его отца был какой‑ то бизнес.

– Это понятно, – хмыкнула Каркуша, обводя стены красноречивым взглядом.

– Только не вздумай у него спрашивать, – попросила Ольга.

– За кого ты меня принимаешь? – обиженно фыркнула Каркуша.

– Не обижайся. – Незнакомка взяла ее за локоть. – Я на всякий случай предупредила. – Расскажи лучше про себя.

– Ну не в ванной же! – насупилась Каркуша, закручивая кран.

Краны тоже, к слову сказать, были диковинные: в виде продолговатого прозрачного джойстика, снабженного по бокам двумя кнопочками – красной и синей.

– Какая разница где? – пожала плечами Ольга. – Ну хорошо, пойдем в комнату.

Но не успели они расположиться в одной из берестяных комнат, как тут же на пороге возник Сергей. Парень успел переодеться и смахивал теперь на лесоруба. Одетый в ватную, защитного цвета телогрейку, в какие‑ то брезентовые рукавицы, он держал в одной руке топор, а в другой – березовое полено.

– Я что, один должен всем заниматься? – сурово сдвинув брови, поинтересовался он. – Так нечестно! Милые барышни, – парень резко сменил тон, – не могли бы вы порезать и замариновать мясо, пока я буду растапливать мангал. А посекретничать вы еще успеете, – добавил он, бросив на Каркушу выразительный взгляд.

«Похоже, он Ольгу ревнует ко мне. Поговорить уже нельзя! » – подумала Каркуша, а вслух сказала:

– А где мясо?

– Пойдем – Незнакомка встала с кресла. – Кстати, кухню ты еще, кажется, не видела.

Но и на кухне им не удалось поговорить. Потому что то и дело в самый неподходящий момент врывался Сергей. То у него спички кончились, видите ли, то воды надо в пластиковую бутылку набрать, то шило срочно нужно было разыскать.

– Шило тебе нужно? – не выдержала наконец Каркуша. Все это время она пыталась начать рассказывать Ольге свою историю, мужественно крепилась, не позволяя себе в адрес Сергея никаких замечаний. – Шило у тебя в заднице!

Катя стянула с себя красный в белый горошек фартук и гневно швырнула его на диван.

Сергей какое‑ то время постоял еще на пороге, потом пожал плечами и молча вышел.

– Катька! Да что с тобой такое? – Незнакомка пыталась заглянуть Каркуше в лицо, но та, оттолкнув ее, кинулась к двери.

– Неужели ты ничего не понимаешь?! – прошипела она. – Он же нарочно не дает нам поговорить!

– Да ты что? – захлопала ресницами Ольга. – Ты это серьезно?

– А то ты сама не видишь? Ну скажи, на кой ему шило понадобилось?

– Дырочки в пробке проделать, чтобы на огонь поливать, – все еще хлопая ресницами, пролепетала в ответ Незнакомка.

– Дырочки! – все больше выходила из себя Каркуша. – А если эти дырочки через пять минут проделать, что случится? Землетрясение или извержение вулкана?

– Катя! – Незнакомка растерялась и не могла найти нужных слов.

– Что «Катя»? Я уже четырнадцать лет Катя! Зачем ты меня сюда притащила? Я же вам на фиг не нужна! Без меня вам в тыщу раз лучше было бы. Вот я тебе пыталась только что рассказать, а ты ведь даже не слушала меня! Думаешь, я не вижу, что ты о другом думаешь? Только и мечтаешь, скорее бы со своим Сереженькой ненаглядным наедине остаться!

– Ты с ума сошла! – повысила голос Незнакомка. – Ни о чем таком я не думала!

– Так, значит, не думала? – Глаза Каркуши пылали гневом. – Тогда повтори, о чем я говорила до того, как он приперся за шилом?

– Ты рассказывала… – Незнакомка потупила взгляд, потом резко вскинула на Катю свои огромные серо‑ голубые глаза. В них читалась растерянность. – Ты говорила, что в какой‑ то телепередаче услышала про чье‑ то письмо…

– В телепередаче? – так и задохнулась от злости Каркуша. – В книжке я это прочитала! В книжке про неземную любовь!

– Ну в книжке, – передернула плечами Ольга. – Какая разница? Я‑ то думала, у тебя и правда что‑ то серьезное произошло, а ты, как всегда, все преувеличиваешь. Ты мне что, хотела про книжку рассказать? – Теперь в голосе Незнакомки проступали нотки раздражения.

– Ага! – усмехнулась Катя. – Знаешь, какая интересная книжечка? Зачитаешься! А картинки – глаз не оторвать!

– Ты что, издеваешься надо мной? – подняла четко очерченные брови Ольга.

– Это ты надо мной, кажется, издеваешься! – выкрикнула Каркуша, толкнув ногой дверь.

– Катя! Подожди! – Незнакомка кинулась к ней, резко потянула ручку двери на себя.

Теперь девушки оказались так близко, что Катя ощущала на своей щеке горячее дыхание Незнакомки.

– Что тебе еще от меня надо? – спросила Катя, отстранившись. – Я тебе говорила, что все получилось как в кино, ясно? Как в кино!

– Да что получилось‑ то? – нервно тряхнула волосами Ольга.

– А вот этого, моя дорогая подруга, ты теперь никогда не узнаешь. Где тут у вас станция? – сухо поинтересовалась Каркуша.

– Катька, ну прекрати! Что ты все время рвешься куда‑ то как ненормальная? – Незнакомка дотронулась до Каркушиной руки.

– А я и есть ненормальная! – Каркуша резко отдернула руку. – Ты что, только заметила?

– Кать, а Кать? Давай поедим шашлычка, а потом уже и поговорим обо все спокойно! – миролюбиво предложила Незнакомка.

– Ешьте свой шашлычок на здоровье, – сквозь зубы процедила Каркуша. – Ты такая же, как все! – выкрикнула она, толкнула дверь и побежала по длинному коридору.

– Катя! – Незнакомка кинулась следом.

– Отойди! – с угрозой в голосе потребовала Каркуша.

Теперь они стояли во дворе. Клубы дыма валили откуда‑ то из‑ за дома.

«Только бы этот не вышел! » – подумала Каркуша. И в эту самую секунду из‑ за дома выбежал Сергей.

– Что тут у вас происходит? – спросил он, отряхивая руки.

– Я поеду домой, – угрюмо ответила Каркуша.

– Сергей, ну скажи ей! – Незнакомка теребила своего парня за рукав телогрейки.

– Не буду я никого уговаривать, – отрезал Сергей.

– Да он только обрадуется, если я уйду! – выкрикнула Каркуша. – И ты тоже обрадуешься. Потому что вы такие же, как все! И вам нет до меня никакого дела!

Каркуша так быстро шла, что скоро дыхание ее сбилось. Пришлось сбавить темп. Дорогу до станции ей указала какая‑ то милая тетенька.

– Прямо иди, дочка, никуда не сворачивай. Минут за десять доберешься.

Электричку пришлось ждать долго. Переминаясь с ноги на ногу, Катя вытирала рукавом слезы, а они все никак не хотели униматься – все капали и капали.

– На Москву ждешь? – услышала у себя за спиной девушка.

Катя резко обернулась. Мужик, похожий на бомжа, выпустил прямо ей в лицо струйку вонючего дыма.

– Не реви! – Он хлопнул Катю по плечу. – Все будет хорошо!

Невольно Каркуша попятилась. Мужик, потеряв к ней интерес, поплелся изучать расписание. Вдалеке показалась электричка.

– Так, значит, это я во всем виноват? – донесся до ее слуха надтреснутый голос отца.

– Ты даже не смог найти слов! Не смог поговорить с ней! – кричала Светлана Николаевна.

– Я пытался! – оправдывался отец.

– Плохо, значит, пытался! Она же твоя дочь! Твоя! – Голос Светланы Николаевны охрип и от этого казался Каркуше чужим. Будто ее отец ссорился с какой‑ то незнакомой женщиной.

Родители не услышали, как Катя открыла ключом дверь, не услышали, как проскользнула она в свою комнату.

Еще долго до нее доносились их раздраженные крики. Тишина наступила лишь в одиннадцатом часу, да и то лишь после того, как Катя, высунувшись из комнаты, крикнула:

– Эй! А потише можно?

Взъерошенный отец выбежал на ее голос.

– Ты уже пришла?

– Нет, я все еще там, – нагрубила в ответ Каркуша.

– Света! Она вернулась! – закричал отец, и Катя не поняла, чего в его голосе было больше – удивления или радости.

– Катенька! – Мама смотрела на нее заплаканными глазами. – Как же мы не услышали? Где ты была?

– А тебе это так интересно? – открыто принялась хамить Каркуша. – Извините, кажется, я оборвала вас на самом интересном месте. Да, мамуся, я тоже, наверное, никогда не смогла бы такое забыть! – кинула она в лицо матери и прямо перед носом родителей хлопнула дверью.

А дело в том, что последней фразой, которую услышала Катя, была гневная реплика мамы:

– Я никогда не смогу простить тебе эту Нюру! Слышишь, никогда!

«Вот и получается, что каждый раз, когда я попадаюсь ей на глаза, она вспоминает «эту Нюру», – снова принялась накручивать себя Каркуша. – Ну конечно. Иначе и быть не может. Ведь я – это материализованная вина отца! И если б я не родилась, мама бы, скорее всего, никогда не узнала бы о его измене. Если, конечно, отец сам не признался бы ей».

Каркуша медленно подошла к компьютеру, нажала на кнопку. Через секунду раздался тихий гул. Затем что‑ то пискнуло, застрекотало, и на экране появилась яркая картинка.

«Надо проверить почту, – подумала Катя. – А вдруг там уже лежит письмо от Вари? »

Но почтовый ящик Каркуши оказался пуст. И тогда Катя решила написать Варе первой. Все равно в ближайшие часа два ей не удастся заснуть.

Варя, привет! Проверила почту в надежде найти там твое письмо. Может, ты передумала? А я все равно напишу тебе, потому что больше мне некому рассказать о своих бедах. Так уж получилось. Подруга, которую я считала лучшей, сегодня предельно ясно дала мне понять, что до меня ей нет никакого дела. Я так и не рассказала ей всего, что накопилось в душе. А так хотелось! Поэтому, даже если ты уже забыла о нашем договоре написать друг другу письма, пожалуйста, прочитай мое. Я даже не буду ждать ответа. Просто прочитай и все. Мне сейчас это очень нужно.

Вчера… (Господи! А ведь кажется, что как минимум месяц с тех пор прошел! ) Так вот, вчера я случайно наткнулась на одно письмо. Оно было адресовано моей маме и написано четырнадцать лет назад. Из него я узнала, что моя настоящая мать умерла при родах, а меня удочерили мой настоящий отец и его жена. Для меня это было полным шоком, ведь я всю жизнь считала, что мама – это мама, понимаешь? Но страшнее всего то, что они ничего мне не сказали, и если бы не этот случай, я бы, возможно, никогда не узнала правду. Может быть, ты скажешь, что так было бы лучше, если б я никогда не узнала правду? Жила бы себе и радовалась жизни? Но я не такой человек. Мне всегда, во всех ситуациях важно знать правду. И больше всего в жизни я ненавижу ложь. Мой старший брат Артем, который, как выяснилось, приходится мне сводным братом, повел себя отвратительно. Я сдуру рассказала ему обо всем и даже письмо показала. А он начал надо мной издеваться, да так мерзко, что я не выдержала и вылила ему на голову кофе! Конечно, я не являюсь образцом сдержанности. Ты, наверное, уже поняла это. Но на моем месте любой бы не выдержал. Теперь видеть его не могу. Кажется, он меня тоже ненавидит. Теперь я думаю, что Артем никогда не питал ко мне родственных чувств.

Какое‑ то время я встречалась с парнем из нашего класса. Не стану врать, что дорожила этими отношениями, но, когда он в присутствии своей новой девушки заявил, что давно уже решил порвать со мной, мне стало как‑ то не по себе. И произошло это в тот же вечер, в который я нашла письмо! Прикинь!

А сегодня, когда я вернулась домой, родители так орали друг на друга, что даже не услышали, что я вернулась. Оказывается, женщина, которую я столько лет считала своей матерью, до сих пор не простила отца за тот давний случай, в результате которого я появилась на свет. Понимаешь, я всем только мешаю. По‑ настоящему я никому не нужна. Теперь я это осознаю с такой ясностью, что даже мурашки по коже бегут. И если бы со мной что‑ то случилось, уверена, все бы почувствовали невероятное облегчение. Возможно, они не признались бы в этом даже себе. Поплакали бы для приличия: «Ах, Катенька! И на кого ж ты нас покинула? Ты была такой доброй и славной девчушкой! » Мерзость! Ненавижу! Если бы ты знала, Варя, как я их всех ненавижу! Но ты, наверное, удивишься, если я скажу, что безумно рада тому, что произошло. Ведь благодаря этой ситуации у меня открылись глаза и теперь я знаю, что произошла непоправимая ошибка. И эта ошибка – я! Понимаешь, я не должна была появляться на свет. Зачем жить человеку, который только мешает всем? Из‑ за меня Артем наверняка чувствует себя обделенным родительской любовью. Глядя на меня, мать (вернее, женщина, которая прикидывалась моей матерью) вспоминает, что когда‑ то отец ей изменил. Она никогда не сможет этого забыть. Я приношу людям одни несчастья, и при виде меня у всех портится настроение. А может, и такие люди нужны, чтобы жизнь медом не казалась? Как ты думаешь? Почему‑ то мне кажется, что мы с тобой похожи. Хотя, может, ты посмеешься над этим письмом и подумаешь, что мои проблемы по сравнению с твоими – детский лепет. Не знаю… Но я все равно благодарна тебе за то, что ты дочитала мое письмо до конца. Пока.

Катя‑ Зеро.

P. S.

Знаешь, есть такая попсовая певица Катя Лель? Если бы мне потребовался псевдоним, я бы выбрала такой: Катя Ноль. А лучше даже не так! Катя Ошибка. Прикольно, правда?

В классе царила атмосфера всеобщего оживления и веселья. Впрочем, почему бы ни порадоваться в первый день последней четверти? Хотя в последний день последней четверти столь бурное проявление эмоций было бы куда более оправданно. Однако причина оживления, как оказалось позже, крылась в другом. Виной тому было письмо. Вчера, собравшись у Черепашки дома, ребята все‑ таки сочинили его, и теперь черновой вариант послания переходил из рук в руки, и каждый, кто хотел, вносил в него какие‑ то дополнения и поправки. Дошла очередь и до Кати Андреевой.

Она внимательно прочитала текст. В некоторых местах он показался ей слишком мягким. Например, вместо фразы: «Часто Ангелина Валентиновна ведет себя недопустимо грубо», Катя закрутила бы что‑ нибудь в таком духе: «Таких, как она, нельзя подпускать к школе на пушечный выстрел! Своим невежеством, ханжеством и тупой агрессией эта учительница травмирует детскую психику, нанося ей непоправимый ущерб». Но, придумав эту фразу, Каркуша не стала ничего исправлять и молча передала письмо Свете Тополян, которая тоже не участвовала в составлении жалобы на Люстру и на общий сбор по каким‑ то причинам не явилась.

⇐ Предыдущая 1 234 5 Следующая ⇒