Маргит Сандему 7 страница

Затем она встала посредине и начала бить в барабан, сначала приглушенно. Она барабанила однотонно, однообразно, подпевая при этом. Удары становились громче, но темп оставался прежним, пение становилось пронзительнее. Время шло, все сидели неподвижно, устремив на нее взгляды.

— Что она делает? — почти беззвучно прошептал Вендель Ировару.

— Пытается найти души, которые заблудились, — ответил Ировар так же тихо. — Она должна найти добрых духов, добрые души, которые смогут ей помочь. Это могут быть медведь или другие звери, или духи предков, или другого шамана. Может быть, она найдет даже твою душу, она говорит, что она добрая. Они должны правильно вести ее, тогда она найдет ответы на вопросы, которые поставило племя. Это может касаться многого. Будет ли у нас удачная охота. Об изгнании злых духов. Кое‑ кто хочет, чтобы она заглянула в будущее нашего народа.

Удары барабана были так оглушительны, что Вендель должен был читать по губам Ировара, чтобы понять слова.

— А больные, до которых она дотронулась?

— Она должна найти силу, чтобы излечить их. Изгнать из них злых духов болезни. Но как раз сейчас она просит речного бога дать нам побольше лососей.

Вендель больше не спрашивал. Не хотел знать, почему она дотронулась до него. Казалось, будто Тун‑ ши израсходовала все свои силы. Ее дыхание было прерывистым, она пошатывалась. Казалось, что она постепенно впадала в транс, что ужасно пугало Венделя, но к чему другие, казалось, привыкли. Барабан все гудел, Тун‑ ши стала вести себя, как сумасшедшая: она дергалась и подпрыгивала, танцевала и вертелась волчком. И тут случилось нечто непостижимое, что Вендель мог приписать только странному душевному настрою, к которому он был подведен.

— Она установила связь с духами, — прошептал Ировар. — Они овладели ею.

Она звала, кричала, выла какие‑ то слова. Это звучало почти как приказы. И — Вендель мог бы поклясться, что это было действительно так — сквозь завывание ветра он услышал ответные зовы. Издалека с запада приходили они, ужасные, безобразные в своей бесчеловечности.

— Теперь она переходит в другой мир, — прошептал Ировар. — Нет, не шевелись, оставь ее!

Тун‑ ши навзничь упала на землю и лежала, судорожно вздрагивая. Затем ее тело обмякло, и она затихла. «Она умерла», — подумал Вендель испуганно. Но никто из других зрителей не шевелился. Вся толпа ждала.

— Ее душа теперь в мире духов, — пробормотал Ировар. — Именно теперь она получит ответ на все ваши просьбы и вопросы.

Казалось, Тун‑ ши лежит на земле целую вечность, но никто не разрушал чар. Все сидели и ждали того, что она вернется и расскажет им, как там дела в мире духов. Барабан еще был прикреплен к ее запястью, но палочка, упав, откатилась под ноги какому‑ то человеку. Он таращился на нее, но по всему было заметно, что это не было для него дурной приметой. Ветер завывал в шкурах, покрывавших конусообразные жилища. Вдалеке несколько собак дрались из‑ за пищи. С реки слышался грохот крошившегося льда. В остальном царила бездонная тишина пустыни. Никто бы не поверил, что здесь собралась большая толпа людей.

Наконец, одетая в черное рука шамана пошевелилась. Пальцы беспомощно ощупывали землю. Вендель смотрел на Ировара, но тот не делал попытки помочь ей. Видимо, было еще слишком рано. Прошло еще несколько минут, пока Тун‑ ши не поднялась. Тогда Ировар тоже встал и передал ей какие‑ то предметы, которые Вендель не мог разглядеть на расстоянии, они были слишком малы. Она взяла их в руку, и Ировар освободил ее от барабана. Она стояла и покачивалась. Задумчиво рассматривала предметы. Затем она положила их на землю перед женщиной с ребенком, сложив определенный рисунок. Вендель видел теперь, что это были разноцветные камни и длинный зуб какого‑ то хищного зверя. Тун‑ ши склонилась над ребенком, и, поскольку она стояла к Венделю спиной, он не видел, что она делала. Так она стояла долго, он слышал ее монотонное бормотание, и вот она выпрямилась. Он увидел, что мать ребенка совала в куртку что‑ то, что было, вероятно, лекарством. Старику было велено немного подвинуться вперед, на площадку, что он и сделал. Шаман сел ему верхом на спину и стал делать массаж плечей, монотонно припевая что‑ то. Но Венделю казалось, что в ее поведении ощущалось известное равнодушие, словно она уже рассматривала старика как потерянного. Женщина болезненного вида должна была лечь на спину. Тун‑ ши села на нее и стала массировать ее грудную клетку под ритуальные заклинания. А затем дала ей лекарство, вынув его из своей многоярусной одежды. Тун‑ ши занималась по очереди то одним, то другим больным. Один мужчина должен был лечь на спину, и она просто‑ напросто приказала ему расстегнуть штаны. На этот раз она села так, что толпа не могла видеть больного, но зато Ировар и Вендель могли вполне все разглядеть. К непритворному изумлению шведа она прочитала какие‑ то заклинания над самым благородным органом мужчины и добилась у него наилучшей эрекции. Ировар пробормотал:

— У него шесть жен, но нет детей. Он просил у богов плодовитости.

Проделав над мужчиной свои манипуляции, Тун‑ ши дала ему что‑ то для приема вовнутрь.

Вендель был шокирован. «Если она будет проделывать то же самое со мной, то я убегу. Безусловно! »

Наконец, очередь дошла до него. «Сейчас я убегу», — подумал он. Но от воли Тун‑ ши было нельзя убежать. Она подошла к нему и показала знаком, что он должен наклониться вперед. Ну, слава Богу, на это он мог согласиться. Он прислонил лоб к коленям и ждал с изрядным любопытством, что она хотела с ним делать. Шаманка села верхом ему на спину так, как она проделывала со многими другими, и запустила пальцы в его волосы.

«Но я не болен! — думал он. — Прекрати это! » Однако, у нее, казалось, были другие планы по отношению к нему, чем лечение от болезней. Ее руки мягко скользнули вперед, вокруг его лба, не прикасаясь к нему; между его кожей и ее руками было небольшое расстояние, но он чувствовал, как сильное тепло от них вливалось в него, проникало сквозь кожу и кости и входило в его мозг. Это было жутко и приятно в одно и то же время. Сексуальные, живые ощущения, жгучие, проникающие. Да, Венделю казалось, что мощная эротическая сила, исходившая не от самой Тун‑ ши, переходила через нее в него. Хотя он и противился этому, он заметил, что действие на него было таким же, как и на предыдущего мужчину. Но поскольку Вендель сидел, подобравшись, никто не мог этого заметить — к счастью. Но у него было неприятное ощущение, что Тун‑ ши знала о его мучительном состоянии.

Затем она его отпустила. Все время она шептала ему в ухо заклинания. Они еще продолжали звучать в нем, хотя он не понял ровно ничего. Шаманка села между Ироваром и Венделем. Они почувствовали, как она устала. Оба положили ей за спину руки, чтобы она могла на них опереться. Затем Тун‑ ши начала рассказывать, что она испытала в мире духов. Ее голос был удивительно звучным, будто она собрала все свои силы для того, чтобы все слышали.

Она рассказывала долго. Вендель видел, как постепенно светлели вокруг них лица. Предсказания, виды на будущее были, явно, хорошими.

Тун‑ ши пришлось почти отнести в чум в постель.

— Она великолепна, — констатировал Вендель.

— Лучшая в этих краях, — подтвердил Ировар с благоговением в голосе. — Многие шаманы вынуждены подбадривать себя красным в белую крапинку грибом, который растет в лесах. От него бывают видения. Тун‑ ши в этом не нуждается. Случается, что в зимнее стойбище приходят люди других народностей — ханты и манси, чтобы спросить у нее совета. И это необычно!

Вендель знал, что остяки и вогулы называли себя ханты и манси. Оба слова означали «человек».

Ировар перевел хвалебные слова Венделя своей жене. Она устало кивнула.

— Я слышала это, — сказала она кратко, но Венделю показалось, что он заметил радость на ее лице. Вместе со своими двумя детьми Ировар пошел спустить на воду лодку. Вендель вызвался присмотреть тем временем за Тун‑ ши, и внезапно понял, что это было тем, чего желали все. Особенно она сама.

Возможно, он был трусом, но он не осмелился спросить, что такое она проделала с ним. Вместо этого он молча сидел неподалеку от ее постели, готовый бодрствовать, пока она спала. Он уже приготовил свой узел к отъезду.

Однако, Тун‑ ши и не думала спать. Она была сейчас бледна, как мертвец. Хотя от полярного ветра ее кожа стала загорелой, под глазами у нее были синие круги. Ее тусклые глаза смотрели на него. Без лишних слов Ировар позаботился о ее наряде и повесил все на место за оленьей шкурой. Помещение выглядело так, как всегда.

— Мы не закончили наш утренний разговор, — сказала Тун‑ ши.

— Да, я знаю это. У меня много вопросов к тебе.

— Да. То, что ты рассказал о Людях Льда, очень меня взволновало. Хочешь услышать мою историю?

— Это то, чего я жду.

Она кивнула. Какое‑ то время она лежала тихо на спине и смотрела в потолок.

— Нас изгнали, — сказала Тун‑ ши нараспев. — Наш бедный несчастный народ изгнали из родной страны, потому что мы слишком много знали и умели.

— Какая это страна?

— Я не знаю, Вендель. Она находилась далеко на востоке. Мои родители уже давно были в пути, когда попали сюда.

«Монголы? » — подумал он. Были определенные черты, указывавшие на это. И, все‑ таки, нет. Что это за язык, на котором Тун‑ ши говорила в трансе? Угорский?

— Твой народ… остался ли от него кто‑ то там, далеко на востоке?

— Нет. Мы были остатком племени, в течение тысячелетий преследовавшегося за магию и знание колдовских сил.

Мороз пробежал у Венделя по спине.

— Но ведь не все остались здесь? Ировар говорил что‑ то о том, что они прошли мимо? И что только четверо остались в горах. В Таран‑ гай.

— Да, четыре женщины. Со своими детьми. Так что, собственно, их было более четырех человек.

— А остальные?

— Продолжили путь на запад. Их судьба никому неизвестна.

Венделю было трудно говорить.

— Ировар… или, возможно, это была ты? Нет, это был Ировар. Он упоминал о том, что среди них были ужасные существа.

— Да. В начале это было не так. Но после того, как они пришли в Таран‑ гай, стали происходить ужасные вещи, так мне рассказывали.

— Что за ужасные вещи?

— Вот послушай! Во время этого странствия, занявшего много лет, среди них был мальчик, маленькое Злое существо. Говорят, что слова «дружелюбие» или «милость» были ему незнакомы. Когда ему было пятнадцать лет, он сделал беременной одну из молодых женщин. Видишь ли, это было тяжкое преступление в нашем обществе. Девушка была изгнана из племени. Именно здесь она была вынуждена расстаться с соплеменниками. Три другие женщины тоже остались — ради нее, чтобы помочь, и потому, что выбились из сил. Две из них тоже ждали ребенка, все три были вдовами, их мужья только что погибли. Эти четыре женщины создали там, в Таран‑ гае, племя. Со временем их дети переженились и народили детей. Они разбирались в колдовстве, но были дельными людьми. Однако проклятие настигло их.

— Каким образом?

Тун‑ ши глубоко вздохнула.

— Оказалось, что… тот, родившийся от злого юноши сын, был проклят. Сам он был нормальным человеком. Я имею в виду сына. Но у него тоже родился сын. И этот был настоящей мерзостью!

Вендель колебался. Он опустил голову и сказал тихо:

— У него были желтые глаза?

— У него были глаза волка, да, так говорится. И после него рождались — не в каждом поколении, как у вас, но время от времени — злые существа, чудовища или, скорее, нелюди.

Было так трудно дышать, в чуме стало так душно. Вендель сделал несколько судорожных глотательных движений, он чувствовал, что Тун‑ ши ждала его вопроса. Наконец, он его задал.

— Тот мальчик 15 лет, который был среди твоих соплеменников… который продолжил путь с племенем на запад… Ты знаешь его имя?

— Да.

Вендель сделал опять глубокий вдох и спросил:

— Как его звали?

— Его звали Тан‑ гиль.

Тан‑ гиль! Тенгель?

— Тенгель Злой, — прошептал он.

— Да, но ты ошибаешься, говоря, что он отыскал вашего злого духа, сатану, там, далеко у вас. Действительно ужасное он сделал уже здесь, в Таран‑ гае.

— А чугунок, который он зарыл? Это тоже только выдумка?

— Нет. Он закопал сосуд, какой именно, я не знаю. И вы должны сделать, что можете, чтобы найти его. Но в нем вряд ли были отвары и масса трав. Это было что‑ то совсем другое.

— Что же?

— Объяснять это слишком долго. Сейчас вернутся мои родные, а я очень устала.

— Понимаю. Скажи мне только: почему так важно для нас найти этот сосуд? Чтобы твой и мой род избавились от проклятия?

Тун‑ ши кивнула, лежа с закрытыми глазами. Она была так слаба, что держала руку Венделя в своей, словно подпитываясь его силой.

— Это тоже. Мы должны стать свободными. Но самое важное… раздавить Тенгеля Злого.

— Вероятно, я не понял?

Ее пальцы впились в его кисть.

— Неужели ты этого еще не понял? Никто из вас не понял? Тенгель Злой, наш Тан‑ гиль, продал сатане не свою душу. Он продал своих потомков. Чтобы получить бессмертие.

— Ты думаешь…

— Тенгель Злой еще живет.

Единственное, что Вендель смог в конце концов выдавить из себя, было восклицание на чистом шведском:

— Нет, у меня голова идет кругом!

Тун‑ ши не поняла, естественно, что он сказал. Она молча ждала.

Наконец он сказал по‑ русски:

— Я в это не могу поверить!

Она только пожала плечами. Вендель лежал на оленьих шкурах, опершись на локоть, и разглядывал ее напряженно и недоверчиво. Тун‑ ши лежала, как и прежде, устремив взгляд на отверстие в потолке. Он пытался образумить ее:

— Тун‑ ши, ты не можешь думать так всерьез!

Она медленно обратила на него свои усталые глаза.

— Тебе не кажется, что предание Людей Льда более разумно? Продать душу злому сатане, чтобы получить богатство?

— Нет, — сознался Вендель, подумав немного. — Но все, что связано с Людьми Льда, непостижимо.

— Да. Потому что Люди Льда прикоснулись к источникам жизни.

Она не стала ничего объяснять. Тогда Вендель сказал с горячностью:

— Ты говоришь, что он продал своих потомков, чтобы получить вечную жизнь. Но кому?

— Шаме. Смерти. Волей Шамы было сделать из них инструмент, чтобы создавать для него молодые, рано обрывавшиеся жизни! Потому что Шама любит таких. Получаются такие красивые цветы в его саду. Черные, красивые цветы.

Сад смерти? Голова у Венделя пошла кругом.

— Так, значит, поэтому он хотел иметь подручных? Другими словами, убийц? Нет, Тун‑ ши, это звучит так неестественно!

— Разве это так необычно с подручными смерти? Разве их мало на свете, хотя над ними не тяготеет такое проклятие, как над Людьми Льда?

Вендель кивнул.

— Поджигатели войн. Вояки, которые любят убивать врагов. Я даже слишком насмотрелся на людей такого сорта, Тун‑ ши. Почему же Шама утруждал себя созданием лишь небольшого количества, одного в каждом поколении?

— Ты, Вендель, забываешь одну вещь: Шама не является божеством всего мира. Он наш, только наш…

Над этим Вендель задумался. Но ее доводы были немного сложны для его утомленного за день мозга.

— Ты говоришь, что Тенгель Злой жив, — сказал он агрессивно, потому что ее непонятная болтовня раздражала его. Ему всегда было довольно трудно воспринимать проклятие Людей Льда. А тут еще появилась простая, примитивная женщина, живущая где‑ то на краю земли и перевернула эту историю вверх дном, чтобы совершенно сбить его с толку. — Если он сейчас живет, почему тогда никто его не видел?

— Ты в этом уверен? Что никто его не видел?

Вендель подумал.

— В нашем роду было несколько человек, утверждавших, что видели его. Двое отмеченных проклятием: настоящая ведьма по имени Суль и молодой парень Колгрим. Но он умер сразу после этого. — Тун‑ ши кивнула. — Говорят, что Тенгель Злой сторожит котел. Но он ведь не может делать это целую вечность.

— Нет, я не верю, что он сторожит котел. Во всяком случае, я знаю о проклятых в нашем роду — они видят больше, чем другие, они видят то, что принадлежит миру теней.

— Да, это верно.

— То, что они, твои меченые, видели, была его тень. У нас тоже свои легенды. О Тан‑ гиле. Говорят, что он лежит, погруженный в глубокий сон. И что он просто появляется как дух перед теми, кто может видеть.

— А где он лежит в этом сне? — Вендель не мог удержаться от того, что его вопрос прозвучал несколько сдержанно, почти насмешливо.

— Этого никто не знает.

Какое‑ то время они лежали молча. Вендель подумал, что Тун‑ ши заснула. Тогда он пробормотал себе под нос:

— Но это не соответствует действительности.

— Что именно?

— Извини, если я разбудил тебя.

— Ты меня не разбудил.

— Я имел в виду количество — один в каждом поколении. Если меченые встречаются как у нас, так и у вас, то число получается больше, чем один.

— Это не так определенно. Во‑ первых, сказано ведь «по меньшей мере один в каждом поколении». Во‑ вторых, случалось у вас, что меченый отсутствовал. И тогда проклятие било по нам. В полную силу. Давай возьмем твое поколение. Есть ли у вас меченые?

— Есть, кажется, один с очень желтыми глазами. О котором никто не хочет говорить.

Она кивнула.

— Это может быть правдой, потому в Таран‑ гае нет никого в твоем возрасте, кто отмечен печатью проклятья. А как обстоят дела в поколении после тебя?

— Откуда я могу это знать? Мы только что стали взрослыми, а меня не было дома 8 лет.

— Тогда я могу сказать тебе, что в следующем поколении у вас не будет меченых. Потому что в моих горах, там вдали, есть сейчас новорожденный мальчик, который будет самым ужасным из всех, кто рождался. И он — прямой потомок нашего Тан‑ гиля.

— У них, видно, перемешалась кровь?

— Да, более или менее. Но этот прямой потомок по отцовской линии.

— Понимаю. Ты часто бываешь там у своих родственников?

— Нет. Очень редко. Слишком редко. Никто отсюда не осмеливается следовать за мной, даже Ировар.

Вендель загорелся.

— Тун‑ ши, возьми меня как‑ нибудь с собой! Я хочу встретить своих родственников.

Она взглянула на него с горькой улыбкой.

— Разве ты не собирался бежать от нас этой ночью?

Он редко чувствовал себя так неловко.

— Как ты это узнала?

Она на это не ответила.

— Ты передумал?

Вендель откинулся на шкуру.

— Я не знаю, Тун‑ ши. Я, действительно, больше не знаю.

Близко послышались голоса, и полог чума распахнули. Это раздосадовало Венделя, у которого осталось так много невыясненных вопросов.

— Ну, — сказал Ировар. — Вы еще не спите? Ты, дорогая, отдохнула как следует? — обратился он к своей жене.

— Я прекрасно провела время, — ответила она, спокойно улыбаясь.

Все отправились на боковую в приподнятом настроении. Поскольку они спали, почти не снимая одежды, никто не стеснялся других. Мало‑ помалу на стойбище у Карского моря опустилась тишина. Лишь далеко в тундре выли волки. Но Вендель не мог спать. Мысли, странные и чужие, бурлили в его голове. Через несколько часов он встал и, крадучись, тихо вышел наружу. Свой узел он взял с собой. Это был наилучший момент исчезнуть из страны ненцев.

Выйдя из чума, он постоял при сильном ночном свете. Площадка, недавно заполненная людьми, теперь выглядела пустынной в слепящем сиянии полуночного солнца. Он остановился. Рассеянно поднял черную шерстяную бахрому, упавшую с шаманского наряда во время дикой пляски.

Ему хотелось посмотреть Таран‑ гай вблизи, встретить его жителей. Но он не мог пойти туда один, это он понимал. Можно было догадаться, что там жил суровый народ. Возможно, скоро у него оказалась бы в спине стрела, пущенная с какого‑ нибудь утеса. Он должен был бы взять с собой Тун‑ ши. Ну, если он останется еще на несколько дней, какое это имеет значение — чуть больше или меньше. Кто видел, что он хотел бежать уже этой ночью? Лучше отправиться дальше в конце лета, сказал Ировар. Он не собирался ждать так долго, но совет сам по себе был умным. Таяние льда ведь еще не закончилось, так зачем же торопиться?

Вендель повернулся и снова вошел в чум. Покорно подчинился своей судьбе — на время — и залез под шкуры. Они сильно пахли оленем. Запах дыма всегда висел в таком жилище, но через некоторое время он обнаружил, что привык к нему. После того, как он окончательно решил не бежать этой ночью, его беспокойство исчезло, и он заснул с головой, полной хаотичных мыслей о Людях Льда и Таран‑ гае. Тун‑ ши слышала, как его дыхание стало ровным. Тогда она повернулась на бок и довольно улыбнулась. Она знала больше, чем он.

На следующий день при разбивке оленьего стада Вендель сделал потрясающее открытие. Он обратил внимание на Синсив, когда она бежала, чтобы загородить дорогу нескольким оленям. Вендель смотрел на стройную девичью фигуру, необычно длинноногую для юраков, он смотрел на пляшущие черные косы и раскрасневшееся лицо.

Девушка была так мила! Не в привычном понимании, для этого ее лицо было слишком особенным. Но было что‑ то неотразимо чувственное в ее движениях и во влекущем вожделении взгляда, на что он раньше не обратил внимания.

Раз за разом в течение дня он ловил себя на желании смотреть на нее, и с каждым разом его душа наполнялась страстным желанием, о каком он не мог и мечтать. Синсив не обращала на него внимания. Но это его только подстегивало. Раз он увидел, как она улыбалась неуклюжим прыжкам олененка. Ему показалось, что он никогда не видел ничего красивее. Если бы она хоть раз улыбнулась ему таким образом, он бы после этого охотно умер.

Впрочем, он получал достаточно предложений от других молодых девушек в стойбище. К своей досаде он понял, что пятеро молодых девушек разболтали повсюду о его несравненных возможностях любовника, а также о его физических атрибутах, которые значительно превосходили аналогичные вещи у юраков. Вендель находил все это чрезвычайно тягостным, особенно оттого, что лицо Синсив выражало все мыслимое презрение к его приключениям по дороге к Карскому морю.

Тун‑ ши в этот день не показывалась. Она лежала в постели, измученная после вчерашнего дня. Венделю хотелось бы поболтать с нею, но Ировар отсоветовал. Попросил его дать ей еще день. Конечно, Вендель страдал, когда речь шла о ближайшем будущем. На его непоколебимое решение спешить домой в Швецию так быстро, как только могли нести ноги, наслоилась масса новых впечатлений. Таран‑ гай. Он должен увидеть эту страну, если можно было назвать страной какие‑ то горные расщелины. Он должен поговорить с теми, кто там жил, получить более разумные объяснения, чем тот вздор о бессмертном Тан‑ гиле, которым его потчевала Тун‑ ши. Он должен сравнить историю двух народов. Может быть, они сообща нашли бы решение о проклятии Людей Льда.

А тут еще его зародившееся чувство к Синсив. Вендель чувствовал, как что‑ то хрупкое начинало расти в нем — чувство, совсем непохожее на то, которое он питал к Марии Ског. Здесь речь была не о новых юношеских мечтаниях, здесь прорывалась наружу первородная сила. То, что он не мог сдерживать, как бы он ни хотел этого.

А она?.. Холодна, как лед! Он по достоинству оценил ее героя, молодого красивого юракского пастуха. Была ли ее любовь к нему взаимной, Вендель не знал, но то, что Синсив появлялась рядом с пастухом, где бы он ни находился, было вне всякого сомнения.

Венделю мало помогало то, что пятеро девушек вились вокруг него, как пчелы вокруг сладостей. Вендель старался быть приветливым с ними, и это у него получалось, но их ухаживание явно стесняло его. Особенно, если поблизости была Синсив. Он не мог понять свою внезапную перемену по отношению к ней. Он был совершенно околдован, он, которому она показалась кислой и скучной. Совсем не помогали внушения самому себе, что глупо влюбиться в такую девушку, как она, вдали от дома, представляющую другую культуру.

Разум никогда не был спутником влюбленности. Он надолго забывал о возвращении домой. А когда вспоминал, то чувствовал болезненный разлад с самим собой.

Однажды он встретил Синсив между чумами, они столкнулись нос к носу. Вендель подумал, что сейчас у него был шанс произвести на нее впечатление, сказать что‑ то приятное и ласковое, заставить ее увидеть его по‑ новому! Но что можно было сказать, если он знал не более двадцати слов на языке юраков? Он, естественно, лишился дара речи, потому что не мог же он сказать: «Здесь не хватает одного березового колышка в частоколе». Это было единственным предложением, которое он мог сказать полностью. Тем более, что забор находился на другой стороне стойбища. Все, что он сумел продемонстрировать, была баранья улыбка, которая только усилила ее презрение к нему. Всю вторую половину дня Вендель чувствовал себя разбитым.

Тот день не стал для него днем возвращения домой, как и следующий, и последующий. Вместо этого он занимался тяжелым и изнурительным повседневным трудом ненцев. Он должен был помогать там, где в этом была потребность, но, конечно, всегда в клане Ировара. Постепенно он поднахватался слов и выражений и сблизился с людьми. Однако он отказывался участвовать в охоте. И лишь изредка ловил лососей, хотя сердце его кровоточило и он просил прощения у рыбы, вытаскивая ее из воды.

Он знал, что охота и рыбная ловля были здесь необходимы. Эти люди не знали хлеба. Где они могли сеять и возделывать зерно? Им удавалось собирать кое‑ какие травы в тайге и в тундре, но в основном для лечения. Впрочем, они жили исключительно за счет ягод и животной пищи.

Вендель частично потерял уважение людей, поскольку решительно отказался участвовать в охоте. Но он был из рода Людей Льда, а от Силье наследовал любовь к животным. Он ничего не мог поделать, он чуть не заболевал, когда вынужден был быть свидетелем убийства животного.

Ировар был очень богатым человеком. Он имел пять тысяч оленей. Так что Синсив, собственно, была хорошей партией. Были бы женихи! Только в клане Ировара были молодые холостяки, но в рамках клана было запрещено жениться. Сама же она хотела выйти замуж за своего кузена и ни за кого другого. Но это было невозможно, и Ировар боялся, что молодые покончат с собой из‑ за несчастной любви. Правда, было двое потенциальных женихов в других кланах, но один из них был довольно дряхлым и уже имел трех жен, а у другого еще молоко на губах не обсохло. И вот явился Вендель, как сказочный принц. Для всех других девушек, кроме Синсив.

Вендель видел, что мать девушки, Тун‑ ши, следила за дочерью настороженными глазами. И в один прекрасный день он кое‑ что понял. Осознание этого так его взбесило, что он взял шаманку в оборот, когда они плели сети перед чумом. Без всяких предисловий он раздраженно набросился на нее:

— Так вот что ты сделала в тот вечер, когда шаманила! Ты направила мое вожделение на Синсив!

Тун‑ ши только улыбнулась своей немного язвительной улыбкой.

— Я была очень расторопна, не так ли? Ты сам это сказал.

— Да, но я не подозревал… Ведьма, что ты натворила? Ты задержала меня здесь, заставила меня забыть мой дом и родителей. Почему? Потому что не можешь видеть свою дочь незамужней?

Она отвернулась и продолжала плести.

— Счастье моей дочери не имеет ничего общего с делом. Твоим и моим собственным тоже. Мы малы по сравнению с тем, что должно случиться. Ты должен жениться на ней, Вендель, и моя обязанность уладить это.

Вендель продолжал кипеть от гнева.

— Ну, если я теперь этого и хочу? Она ведь не хочет! Так направь ее вожделение на меня, тогда во всем этом будет какая‑ то справедливость! Или ты, может быть, задумала взять жизнь у ее кузена? Это ведь так просто, не так ли?

Он сознавал, что вел себя теперь неразумно, но он никогда раньше не чувствовал такого бешенства. Чтобы им манипулировали таким образом!

— Здесь совсем не нужно какой‑ то магии, — сказала она спокойно. — Ты молод и статен. Насколько я знаю Синсив, она уже очарована тобой.

— Ха! — коротко произнес Вендель.

— Но ей не нравится твое приключение с пятью девушками. Синсив — гордая женщина. Она хочет иметь чистого мужчину.

Вендель хлопнул себя по лбу.

— Из всех строптивых девушек мне суждено было влюбиться в самую скверную. Я был девственником до той ночи. Хотел бы я видеть того человека, который сумел бы сохранить свою невинность при тех обстоятельствах!

Сзади послышался сухой и холодный голос.

— Ты сделался посмешищем всего стойбища с этими маленькими распутницами.

Вендель вскочил. Синсив стояла рядом; по выражению ее лица, больше, чем из отдельных слов, которые понял, он почувствовал, что она сказала.

— Тун‑ ши, — сказал он, стиснув зубы. — Скажи своей важничающей дочери, что я прошу ее руки.

Тун‑ ши перевела буквально. Синсив не повела и бровью.

— Скажи этой длинной оглобле, что я хочу иметь мужа, достойного меня. Не того, кто бегает за девчонками. Не того, кто не имеет ни одного оленя или кто боится охоты. Кто никогда не поймал ни кита, ни даже тюленя, кто боится всадить нож в голову лосося и кто не может поймать даже олененка!

Когда ее мать перевела, Вендель сказал язвительно и сухо:

⇐ Предыдущая 2 3 4 5 678 9 10 11 Следующая ⇒