Часть пятая. РОЖДЕСТВО

Часть пятая

РОЖДЕСТВО

Светлану тяготила мысль, что Жерар и Симон приехав, в аэропорт, для встречи, долго ждали, не понимая в чем дело, и от этого получили кучу неудобств, ведь прилет был к ночи.

Но теперь ей самой предстояло претерпеть кучу неудобств, потому что она не была уверена, что друзья второй раз приедут встречать ее, ведь время вылета не было известно даже самим пассажирам до последней минуты. Она боялась остаться без встречающих ее друзей, одной в темноте пустого аэропорта, где ей нужно было переждать ночь, прежде чем отправиться на поезде в нужный город, в котором теперь жили Жерар и Симон. Пару лет назад они приобрели коттедж в маленьком городке в 80 км от Версаля. Дорогу таким видом транспорта она ни разу не осваивала, и сейчас содрогалась от необходимости искать дорогу одной, тем более, ночью. Звонить, на ночь глядя, друзьям она бы не решилась, потому что понимала, как сложно им будет собраться и ночью преодолеть сотню километров, чтобы потом только к утру доехать уже с ней до дома. Это было хлопотно и не очень разумно. Проще было ей переночевать в аэропорту или лучше на вокзале, она еще и не знала как поступит. Поэтому весь полет она думала, думала и представляла. А когда приземлилась, то оглядевшись вокруг в тайной надежде, что друзья все же догадались о ее прилете, и приехали на следующий день в правильное время, никого вокруг не увидела. Светлана постояла нерешительно, пока все вышедшие с рейса не были разобраны своими родственниками или друзьями. Они уже ехали в теплом автомобиле к праздничному столу, а она как сирота стояла с чемоданами набитыми подарками в пустом зале прилета.

До Рождества оставалось, каких– то, три часа. Езды в дом тянуло на час, так что варианты были.

– Все можно было успеть. Если бы Жерар не был тюфяком! – с возмущением подумала Светлана.

Но она вспомнила, зачем едет, и подумала, что претензиям конец. Как и всему прочему, что объединяло их с Жераром. И даже лучше, если все это только усугубилось ее полетом. Больше оснований завершить задуманное.

– Они– то успеют, а я! – тоскливо подумала Светлана, глядя на уходящих пассажиров, на темноту за дверями, и почувствовала легкое головокружение от прошедшей нервотрепки и усталости. Она села на диван и закрыла глаза, чтобы немного придти в себя.

* * *

Посидев на лавочке, и немного отдохнув, Светлана посмотрела на часы. Нужно было что‑ то делать. Или смириться и промучиться на лавочке всю ночь или ехать. Можно было еще застать некоторые магазинчики аэропорта открытыми, и побродить по ним, коротая время, но этого развлечения не хватило бы на всю ночь.

– И стоит ли терять силы, и мотаться с чемоданами по аэропорту, без цели, без интереса? Наверное, нет, – подумала Светлана. – Но продержаться столько часов в неудобной позе, да еще контролировать сумки, и фактически не спать, это притошнехонько!

Светлане стало жаль себя. Она тупо смотрела в зеркальную стену, отражающую елку и сверкающие на ней шарики, но не видела их. Она видела Жерара и себя, и в эту минуту ей приходили в голову только самые грустные и разоблачительные мысли.

Мужчина, подошедший к ней, как будто понял ее мысли.

– Мадам хочет ехать? – спросил он.

– Да, в Эрли, сколько это будет стоить? – Светлана немного удивилась, потому что дверь, в которую он вошел, она приняла раньше за зеркало. – Светлана тряхнула головой, чтобы прогнать сонное состояние, и со страхом посмотрела на сумки, они были на месте.

– Для вас мадам всего сто евро! Но вам повезло, мой гараж находится там, не‑ подалеку, поэтому я возьму с вас всего пятьдесят.

Светлана с облегчением вздохнула, и мосье подхватив чемоданы, повел ее к машине.

– Мадам никто не встречает? – спросил водитель, запихивая чемоданы в багажник.

– Должны были, но самолет задержался и, наверное, они не в курсе дела.

– Но это легко узнать. В аэропорту есть информация о полете. Они могли позвонить и успели бы доехать за вами. Кстати это не мадам и мосье, красный фиат?

– Да! – удивилась Светлана.

Я не хочу ничего утверждать, но сейчас, когда я ехал в аэропорт, то видел аварию. Может быть, и не ваши, но всякое бывает! – улыбка водителя показалась Светлане слишком беспечной, если даже чуть‑ чуть не злорадной.

– Как, авария!? – испугалась Светлана. – А как же я?

– Я подвезу вас, и если все в порядке, то уеду, а если нет, то приглашаю вас к себе, я один! – быстро предотвратил он следующий вопрос. И вместе отметить Рождество нам не повредит. Не правда ли?

– Правда! – даже обрадовалась Светлана, вместо того, чтобы испугаться. Предстоящее стояние на морозе рядом с закрытым домом ее пугало больше.

– А вы откуда? – спросил водитель.

– Я из России.

– Москва! Это хорошо! – воскликнул водитель.

Светлана уже получше разглядела его лицо. Это был мужчина, с красивым профилем, и кудрявыми волосами, вполне современно одетый. Они ехали и болтали, и Светлана поблагодарила Бога, что все так прекрасно получилось, и что она скоро будет у друзей в теплом доме, в своей, кроватке. Она достала зеркальце и стала разглядывать свое лицо, ловя на нем кошмар бессонной ночи, и случайно, при повороте машины, оно отразило лицо водителя, который, посмотрев в ее сторону, передернулся, как будто от холода и посмотрел на Светлану, сверкнув глазами.

– Уберите зеркало, – повелительно сказал он. Не люблю, когда женщины в него смотрятся, в дороге, – пояснил водитель. – Плохая примета, – снова отшутился он, на вопросительный и немного обеспокоенный взгляд Светланы. Вы красивая, и вот вам конфетки, угощайтесь. Водитель протянул ей красивую коробочку с надписью Бергамот.

– А…! улыбнулась Светлана, немного удивившаяся на резкий тон водителя. И даже, немного испугавшаяся его. Это было не нормально, как и ехать с чужим мужчиной ночью неизвестно куда. Она ведь не знала дороги. Досконально не знала, и сейчас не узнавала ее.

– Не так страшен черт, как его малюют, – успокоила она себя, кладя конфетку в рот, и разглядывая в окно световые рекламы кафе, украшения на окнах и крышах домов, деревья, сверкающие голубыми льдинками мелких лампочек, и навесы из разноцветных снежинок над улицами. Все, что проносилось мимо них. Почти на каждом километре попадались подсвеченные вертепы среди цветов на клумбах. Рождество в Москве и здесь – это была большая разница.

На улицах было мало людей, но много машин на трассе. И каждая ехала куда‑ то туда, где праздник. Сверху, с самолета это все смотрелось как елка – город, с разноцветными гирляндами из огоньков реклам, украшений улиц, и бус, которые был опоясан город, благодаря бегущим по дорогам машинам с зажженными фарами.

Машин, попавших в аварию, они по дороге не увидели, и Светлана не особенно поверила словам водителя, ведь он мог ошибиться, или еще хуже, наврать, чтобы заманить ее в свой дом!

– Что он мог увидеть в темноте на полном ходу? Прямо разглядел мадам и мосье? – постаралась она найти успокоение в своих мыслях.

– Светлана, может, зайдем в кафе? – как будто, усмехнувшись на ее мысли, спросил водитель, повернувшись к ней.

Светлана почти хотела сказать да, но испугалась, представив все страшные последствия прогулки с незнакомым мужчиной, и сказала, – нет.

– Нет, мне нужно скорее попасть к друзьям.

– Как хочет мадам, – обиженно сказал водитель. Это кафе моей молодости, сюда я раньше частенько ходил со своей девушкой, Симон.

– Зайдете в следующий раз и вспомните молодость, – успокоила его Светлана. А сейчас нужно спешить.

– Не все так просто, как кажется…. ‑ как то странно пробормотал водитель. – А может быть спешить не нужно? Кто знает, что вас там ждет?! – повернулся он к ней.

– Не выдумывайте! – сухо сказала Светлана.

* * *

– Не плохой дом! – сказал Серж. – Стучитесь, а если не откроют, то поедем ко мне. Или если хотите, в отель. Но вряд ли, вы найдете там место. Праздник, туристы. Все занято. Ну, давайте, я вас жду.

В воздухе сверкали огни фейерверков и раздавались крики ура, в соседних дворах. Молодежь не спала. Но ставни у дома Жерара были закрыты, и, ни капли света не просачивалось сквозь них. Также как и звука! И все же, вероятность что в доме кто‑ то есть оставалась, потому что это была французская традиция закрывать окна на ночь, пусть это было всего семь вечера. И даже запертый дом не говорил об отсутствии хозяев, потому что вечером тщательно закрывался на все ключи вместе со ставнями. Оставалось только надеяться, что в такую ночь хозяева не легли спать, а смотрят рождественское шоу в другой противоположно расположенной комнате. Нужно было громко постучать сначала в дверь, потом в ставни и если уж никто не отзовется… Вытащив чемоданы, Светлана оставила их на тротуаре, и осторожно подошла к двери.

Светлана нажала на звонок и подождала. Ответа не было. Постучала в ставни – тишина. Дом был пуст, иначе, Жерар проснулся бы. Это был кошмар, от неотвратимой необходимости остаться одной на морозе с чемоданами и жалостными к себе мыслями. Светлана еще подумала, что, может быть, соседи приняли бы ее в свой дом, но их ставни тоже были закрыты и побеспокоить их в такой час, нужно было иметь отвагу. Нет, такого Светлана себе позволить не могла. Она представила, как будет гулять по улицам, чтобы разогреться, смотреть на иллюминации, и… все время думать о теплой кровати и стакане горячего чая. Или о волшебной спичке, которая могла подарить ей чудо, но и усыпить.

– И ждать шесть часов, до первого утреннего автобуса, который увезет меня в аэропорт или на поиски отеля. Денег не хватит! Отель может стоить и двести евро за ночь! А уж на две недели! У меня нет выхода, разве переночевать только одну ночь в дорогом отеле, чтобы осмотреться и что‑ то решить, купить билет обратно или найти дешевую квартирку и дождаться своего самолета. Это все было проблемно!

– А! Может попробовать в другую дверь? – подумала Светлана и прошла в сад, где была еще одна дверь, через которую сначала человек попадал в кладовку, а уж потом в сам дом.

– Хоть бы они забыли ее закрыть.

Светлана подошла к двери, и посмотрела в сторону маленького сарая, дверь которого была приоткрыта. Это был бы последний шанс, хоть как то провести ночь. Но к счастью, дверь в кладовку была не заперта. Она могла войти! И хотя бы уж в подсобке, но она могла в ней остаться до утра. Это было лучше, чем ехать в незнакомый дом или ночевать в сарае. В кладовке было теплее, и там стояло много продуктов и вина. Это был шанс! Через секунду Светлана вышла к водителю и помахала ему рукой, что все нормально. Водитель с сожалением улыбнулся и, уступив просьбе Светланы не трогать чемоданы, сел в автомобиль и уехал.

Светлана внесла чемоданы и включила свет. Потом дернула дверь на кухню, та тоже поддалась. Теперь ей уже было все не страшно. Но в доме никого не было! Машины в гараже тоже.

– Тук‑ тук, громко сказала Светлана, еще не решавшаяся пройти в дом полностью. Это было бы не вежливо. Она вытянула голову и прислушалась, не встанет ли кто с кровати.

На столе кухни стояла ваза с ветками сосны, украшенной мишурой. И погашенная свеча. Светлана осторожно прошла в свою комнату и, поставив там чемоданы, пошла оглядеться. Она заглянула в гостиную, в которой сверкала наряженная елка, отсветами, доходящими с кухни. Светлана робко постучала в комнату Жерара.

– Никого!

В комнату Симон она вошла уже без страха, потому что ответ уже был ясен. Их нет дома!

– Зато мне тепло и холодильник и чай все есть. Не пропаду. Дождусь утра, а дальше, уже будет видно, – с облегчением подумала Светлана, наливая воду в чайник.

Впереди у Светланы была целая ночь, и она решила медленно рассудить, что могло произойти, и что нужно было делать дальше. Она зашла в гостиную и зажгла свечи и там. Пройдя к елке, она остановилась посреди гостиной и подумала, что вот так она мечтала иметь этот дом в своем распоряжении, без Симон, в качестве хозяйки и жены Жерара. Вот так она ходила бы по этим комнатам, сидела вечером у телевизора, готовила на этой кухне ужин, и спала в своей комнате. Она хотела иметь свою комнату, как имела ее Симон. А Жерар, он бы приходил к ней и любил, любил. Сейчас на какое‑ то время мечта почти исполнялась, но…не было Жерара.

– А без него здесь не так уютно. Холодно и слишком просторно!

Чайник зашипел через минуту, как всегда, когда она это делала по утрам. Эти звуки родили в ней воспоминания и цепочку событий, которая следовала за этим. Светлана достала чашку и пакетик с чаем. Она и раньше выходила на кухню первой, и с удовольствием пила цикориевый кофе, и наслаждалась этим одиночеством. Потом вставал Жерар, он подходил к ней целовал и прижимал к себе ее, еще одетое в ночнушку тело, это было почти интимно, и Светлана наслаждалась этими короткими минутами. Они были короткими, потому что нельзя было расслабиться и рисковать, ведь вскоре вставала Симон, и тоже заходила на кухню. И Светлана пила еще одну чашечку кофе за компанию с Симон. Все было как всегда, кухня, чай, джем, но дом был пуст, и эта пустота ощущалась, каким– то другим чувством.

Светлана прислушалась, закрыла глаза и попробовала вернуть себя в те времена, когда должна скрипнуть дверь и появиться Жерар, а потом…но ничего не изменилось. Светлане очень захотелось этих привычных объятий. Она вдруг очень ясно ощутила, что это конец. Конец всему и не только их отношениям, но конец целого куска ее жизни, ведь теперь, он мог стать другим, с другими действующими лицами и событиями, а жизни, где был он и она, уже не будет никогда. Даже если бы они расстались эта жизнь была бы еще с ними, потому что они были живы. И все еще могло быть, пусть не сейчас, а через какое‑ то время, но все могло быть! Теперь она была оторвана как листок из книги, или кадр из фильма, и в этой оставшейся жизни ничего такого не было.

– Неужели про аварию это правда?! – с тоской подумала Светлана. Она села на стул и попробовала просчитать все возможные варианты их поездки. В лучшем случае они должны были вернуться в дом минут на тридцать сорок позже.

– Пока приехали. Пока осмотрелись, пока дошло, что меня нет, пока выяснили, что самолет прилетел, пока дошло, что делать дальше. Светлана прибавила еще двадцать минут и посмотрела на часы. Время в запасе еще было.

– И почему я сразу их похоронила!? Будем ждать! Сегодня Рождество, пусть оно будет добрым.

– Они могли разминуться со мной! Бедные, пришли в аэропорт, и никого! Преодолеть такой путь, ночью, взамен праздника получить скитания, без пользы! Да они приедут, и еще обругают меня! Правда, почему я уехала и не подождала их? Пусть лучше обругают, но будут живы, – Светлана продумала свои оправдания, но все равно ей было не по себе. Она не любила доставлять людям такие хлопоты.

Светлана погасила свет и зажгла свечу. Теперь все стало по‑ другому, немного таинственно и волшебно. Пламя свечи немного чадило. Но Светлана решила, что за несколько минут ничего в доме не испортится. Она глотнула чай, и ей стало тепло и немного спокойнее. Она прислушалась к свои чувствам, стараясь уловить, что говорила ей интуиция. Но в душе все смешалось, и радость от того, что она не осталась на улице, и усталость от отложенного на сутки полета, и беспокойство, и обыденность мелких деталей. В голове все было, как в тумане.

– Так может мне приготовить стол? Приедут, устанут, будут голодные, и праздник не получится. Нужно их порадовать. Светлана заглянула в холодильник, и вытащив некоторые продукты, разложила их красиво на столе вместе со столовыми приборами и рюмками.

– Нет! – судорожно подумала она, Симон это не понравится. Она не оценит мои старания, и воспримет это как посягательство на свои права. Светлана снова положила все в холодильник и убрала посуду.

Пройдя в гостиную, она взяла из буфета ром, и налила себе немного. В ее распоряжении был весь дом. Сейчас она была в нем сама по себе, как хотела этого тысячу раз. Она прошла в гостиную, потом вернулась в коридор и зашла в свою комнату, достав подарки, она вернулась и положила их под елку.

– Светлане, – прочла она на свертке, который стоял под елкой.

– Жерару…Симон….

У Светланы возникло предательское желание посмотреть, что в каждом пакетике, но она не стала делать этого. Это было не прилично. Она даже не стала смотреть свой пакет. Ведь его должны были ей вручить, а взять так, без друзей было бы похоже на маленькое воровство.

Она посмотрела на часы, и по ее минимальным расчетам, получалось, что друзья должны были приехать с минуты на минуту.

Светлана налила себе еще рома и прошла на диван, на котором они часто сидели с Жераром, когда оставались одни. Выпив, довольно большую дозу, она легла на диван и закрыла глаза.

– Как можно предположить, чтобы конец был хороший, возможно я что‑ то не учитываю, и все кончится хорошо? – подумала она, стараясь проработать все варианты, потому что, минимум кончился.

– Их могли задержать для составления протокола об аварии.

– Их могли задержать в госпитале.

– А возможно, они никуда не поехали, зашли к друзьям, встретить Рождество и поэтому оставили дверь открытой. Они надеялись, что я доберусь одна и значит или позвонят или вернуться скоро. Вполне такое может быть! – обрадовано подумала Светлана.

Ее устраивал любой вариант, лишь бы не оправдались слова водителя.

Она переложила это все на свои старые оценки, и подумала, что часто была не права, обращая внимание и обижаясь на всякие мелочи.

– Главное, что бы были они все живы. Вот, что главное! А все эти подарки, разводы, круизы… ерунда! Ерунда по сравнению со словом жизнь.

Светлана поняла слово жизнь не так, как она понимала его раньше.

– Жизнь это то, что написано в сценарии твоей судьбы, и плохое и хорошее, это сказка – про тебя, роман – про тебя, книга – про тебя. Не будет какого– то кадра, это будет не твоя жизнь, уйдут враги, уйдут друзья, это будет уже не твой сценарий. Ведь все они, эти люди, и их поступки, именно твоя жизнь.

Светлана прозрела. Сейчас она любила всех и врагов и друзей, без них ее жизнь укорачивалась именно на этот промежуток, который был связан с ними. Из песни слов не выкинешь! Это сказал кто‑ то мудрый, и он имел в виду песню жизни.

* * *

Господи! А почему я забыла! Вдруг обрадовалась Светлана. Сегодня же Рождество! Надо просить у Бога. Но где икона? Здесь нет иконы. Ничего, можно просить просто так, вспоминая о Боге и рождении его сына. Светлана мысленно обратилась куда‑ то туда внутрь себя и попросила еще раз. Сделай так, чтобы все, что сказал водитель, было не правдой! Пусть они вернутся живыми и здоровыми, Господи, сделай так, ЧТОБЫ ОНИ БЫЛИ ЖИВЫ!

– Но если я сделаю, что сделаешь ты? – услышала она голос внутри себя.

– Я не буду больше любить Жерара. Как мужчину, – добавила она. А так я их всех люблю. Я просто боюсь, что ему от этого будет еще хуже. Ведь он любит меня.

– Ну, если это любовь! То это не грех. Грех забыть ее, – услышала она голос внутри себя, и подумала, что это она сама, своими ответами, все подделывает под свои же интересы. – Кто, кроме меня, может сопротивляться или поддакивать внутри, только я же сама? Я, которая за, и я, которая против?

– Я виновата! – подумала Светлана и ей ужасно захотелось. Чтобы все это было сном, и что ничего не произошло, и будет так, как всегда. – Они встретят меня, когда я проснусь и по настоящему поеду во Францию.

Светлана стала ловить себя, на том, что ей все это снится. Она стала сопоставлять свои последние поступки и ловить себя на не соответствиях, которые бывают во сне, но никак не в жизни. Но думалось с трудом. Она остро ощущало старое прошедшее время, ей казалось, что сейчас войдет Жерар и отругает ее за то, что она зажгла и свет, и свечи. Симон встанет с постели и придет на кухню, сказав салют, и пожелав спокойной ночи, удалится спать. Это казалось почти реальным, стоило только закрыть глаза и переместиться в то другое время, где ничего страшного не произошло. Слезы показались на глазах Светланы. Она снова решила удостовериться, что никого в доме нет, вернее, что есть. Она шла в гостиную с тем ощущением, какое у нее было всегда, когда она входила в нее вечером, а Симон сидела за столом и смотрела сериалы. Светлана отбросила все мысли сегодняшнего дня и перенеслась в прошлое, она сделала шаг, и в уме просчитала и представила до мельчайших подробностей, все как это было раньше, она завернула за угол и вошла в темную гостиную…

Нет, чуда не произошло.

Светлана вздохнула и, поджав коленки, устроилась поудобнее на диване и заснула на секунду. Потому что очень скоро, не успела она закрыть глаза, как ее кто‑ то потеребил за плечо.

⇐ Предыдущая 1 2 3 456 7 Следующая ⇒