Альтернатива.

Фото 49

Гостили у нас в Крыму в те времена и папины родственники.

Фото 50

Фото 51

Вот 2 снимка с приехавшей т. Лелей, а ниже т. Муся с Гарькой – братишкой, которого я помнил и до нашего отъезда из Ленинграда. Я с восхищение смотрел на модель парусника, которую ему купила его мама! Вскоре он ее увез в Кронштадт.

Фото 52

К сожалению, не была сделана тогда фотография дяди Жоржика, также приезавшего к нам в гости.

Запомнил из разговоров, что мальчику уже исполнилось 17 лет, и что вскоре он будет совсем взрослым.

Я с ним находил общий язык больше, чем с другими родственниками, поскольку он сам занимался фотографией, и я начал понимать, общаясь с ним, в чем заключается секрет этого дела. Хорошо помню, как менялся цвет фотобумаги, которая попадала на солнечный свет.

Понял от него, в чем состоит смысл засвечивания фотографии. Я начал понимать, что дядя Жоржик «рукастее» всех других меня окружающих. Рабочий человек!

Конечно, в связи с приездами родственников, большая часть нагрузки ложилась на мамины плечи: всех было нужно обеспечить постелями, накормить, познакомить с новыми местами и достопримечательностями, и т. п. Ей-то и без них доставалось от хождения по базарам, стирок, постоянных готовок пищи, ожидания папкиных командировок и т. п.

В этом смысле ей вскоре начала помогать кают-компания на службе у отца, куда мы начали дружно ходить обедать, и где служивый люд дружелюбно общался между собой в неформальной обстановке. Помню как один моряк с «оперным» голосом, что-то громко пел под аккомпанемент тут же расположенного рояля, и ряд других моментов. С работой по специальности, проживая в Севастополе, маме, конечно, вспоминать не приходилось.

Проживая в Севастополе, конечно, в свободное от работы время, родители посещали его окрестности, пляжи, достопримечательности города и окрестностей. На меня оставила впечатление Панорама Защиты Севастополя в Крымскую войну, посещение сооружений наМалаховым Кургане, прогулки в горах, Генуэзские башни, и т. п. Иногда отец в свои служебные командировки прихватывал и меня.

Особенно запомнилась наша с ним поездка в Феодосию, оттуда по горной дороге переезд на легковой машине в Двуякорную бухту и возвращение в Севастополь на торпедном катере.

Эх! Не подумал я тогда, что с этим путешествием будет крепко связана моя последующая взрослая жизнь. Посмотреть бы тогда на все повнимательнее, да и запомнить бы получше!

Как-то мама, папа и я участвовали в экскурсионной поездке по Южному Берегу Крыма на автомобилях грузового типа, каковых я до этого не встречал, или не запомнил. По-видимому, это были первые экскурсионные путешествия.

Автобусов, применявшихся для этих целей, тогда еще не существовало. Фото 53 Фото 54

Первый снимок – это остановка экскурсии у Байдарских ворот, вторые снимки сделаны у каких-то дворцов, наименования которых не помню.

На последнем снимке родители стоят на заднем плане слева среди экскурсантов, а со мной, слева в нижнем ряду сидящих, развлекается молодая симпатичная женщина.

Фото 55

О жизни родителей в Севастополе в начале 30-х годов скажу еще, что в те годы в стране начал вводиться в действие комплекс ГТО (готов к труду и обороне), занятия по которому и сдача норм, по-видимому, были обязательными для всех военнослужащих и их семей. Сдавшие норму, получали красивый значок и носили его на груди, как орден. Хорошо помню, как мама бегала и прыгала на стадионе, а папа плавал по дорожке плавательного бассейна. (Бассейн был расположен непосредственно у берега бухты, на том же месте где я его видел потом в 80-ые годы). Пока родители занимались на стадионе, я самостоятельно осваивал некоторые гимнастические снаряды, расположенные там же: научился забираться наверх под перекладину по канату, а также лазать вверх по палке. Конечно, при этом получал от взрослых советы: как что при этом следует делать.

В конце 1933 года отец получил новое назначение по службе, в город Владивосток.

Недолго думая родители собрали свои небогатые пожитки и весело отправились в путь на новое место службы и местожительство. Такова испокон века, всегда, была участь военных: быстро и без лишних рассуждений переезд в места «куда труба зовет».

Хорошо помню Севастопольский железнодорожный вокзал и нашу посадку.

Поехали.

До Москвы точно ехали вместе всей семьей, и там была пересадка на Ленинградский поезд. День гуляли по Москве. Посетили зоопарк.

На ленинградском поезде дальше отправились мы с мамой, а взяли ли мы с собой папу - этого я точно не помню.

Возможно, что он из Москвы отправился во Владивосток самостоятельно, чтобы потом, когда там устроиться, и нас с мамой к себе забрать, а может быть проводил нас в Ленинград.

Жизнь наша складывалась ладно и прекрасно.

Альтернатива.

Из радела 3., очевидно, что жизнь Редькова Н. А. и ВМ ладно и прекрасно сложиться не могла, ибо ВМ состояла в партии Большевиков, а ее муж в оппозиционной Промпартии, функционирующей подпольно.

Так, или иначе, но поскольку Власть в стране принадлежала партии Большевиков, а все иные партии считались вражескими, ВМ была обязана сделать властям сообщение о членстве своего супруга во враждебной большевикам партии. В случае сокрытия такого факта ее саму также бы отнесли к активным врагам Советской Власти со всеми отсюда вытекающими последствиями.

Возможно изза страха перед последствиями укрытия Врага Народа, а, возможно из идейных соображений, которых, по-моему, у нее никогда не было, а скорее всего вследствие рабского подхалимства перед власть-имущими, она на Редькова Властям донесла.

По-видимому, в 1930 году по этому доносу Н. А. Редьков был арестован и расстрелян. Возможно, что ему инкриминировали еще какие-то преступления.

Уже, когда Нина Редькова, дочка ВМ и Н. А., повзрослела, ее мать ВМ просила ее никогда не интересоваться ходом упомянутой расправы над ее отцом.

После расправы с Нининым отцом, со своим мужем, ВМ, доказавшая свою верность большевикам, получила более ответственное задание – ее направили на проведение коллективизации в деревню. В эту командировку она взяла с собой и свою маленькую дочку Нину.

Деревня произвела на Нину незабываемое впечатление: кроме домов с русскими печками, в которых люди даже мылись, она запомнила, как некоторые «нехорошие» люди собирались с наступлением темноты сжечь ее в доме вместе с мамой – ВМ.

Эти «нехорошие» люди являлись зажиточными крестьянами-«кулаками», у которых по указкам и распоряжениям «молодой бабы» ВМ отнималось все их имущество, и сами они из родных деревень изгонялись, либо в отдаленные пустыни, либо на перевоспитание в «трудовые» лагеря.

⇐ Предыдущая 12