Александр Мень 19 страница

В ответ на его вопрошания небесный муж Гавриил, страж престола Божия, открыл мудрецу, что пророк разумел не годы, а семилетия (" седмины" ), то есть 490 лет (20). Этот период разделяется на три этапа, первый из которых длился от Иеремии до возвращения из плена и " Помазанника", то есть первосвященника возрожденной Общины. Это вавилонская эра-золотая голова из сна Навуходоносора. Вторая фаза-время господства мидо-персов и греков. Она завершается " смертью Помазанника" - убийством Ония III в 171 году. И наконец, в последнюю " седмину" наступает самая горькая пора. Надменный богохульник, " Вождь народов", прервет богослужение в Храме, и воцарится " мерзость запустения". Даниил видит, как враг " вознесся до воинства небесного, и низринул на землю часть сего воинства и звезд, и попрал их. И даже вознесся на Вождя воинства сего, и взята была у Него ежедневная жертва, и поругано было место святыни Его" (8, 10). Любой израильтянин догадывался, что под этим богоборцем Даниил подразумевает Антиоха Эпифана (21).

Книга Даниила округляет даты, следуя общепринятой тогда цифровой символике. Но конец гонений он предсказал почти точно. По его словам, " мерзость запустения" просуществует три с половиной года, и последующие события подтвердили это пророчество (22).

Даниил, однако, полагал, что тотчас после крушения врага наступит последняя эра, время земного Царствования Мессии. В каком-то смысле мир, действительно, уже вступал в предновозаветную эпоху. И так ли уж важно, что более точные сроки ускользнули от Даниила? Провидцам дано открывать не их, а общие векторы истории.

Главное остается: вера в торжество Добра. Пусть чудовища сменяют друг друга, пусть приходят и уходят деспотии, пусть свирепствует гонитель-грядет Сын Человеческий, Который положит начало новому миру. Пока же народ Божий должен собрать все свое мужество, стоять насмерть, ждать и надеяться.

Подобно живой воде падали слова Даниила в измученные души. И особенно окрыляло их пророчество о судьбе людей, сохранивших верность до последнего дыхания. Они погибли, но смерть их-только временный сон.

В День Суда многие из спящих во прахе земном пробудятся:

одни - для жизни вечной, другие - на вечное поругание и посрамление.

А разумные будут сиять, как светила на тверди,

и обратившие многих к правде-как звезды, вовеки, навсегда.

Дан 12, 2-3

В конце времен архангел Михаил, покровитель ветхозаветной Церкви, ополчится на сатанинскую рать и одолеет ее. Вообще всей Книге Даниила свойственно чувство близости незримых сил, участвующих в мировой драме (23). Ему открыто, что дела человеческие тесно сплетены с духовной битвой, которая кипит во Вселенной между силами света и тьмы.

Даниил не звал евреев браться за оружие, но его книга, подобно трубному звуку, пробудила в людях боевой дух. Сознание обреченности сменила вера в победу над гонителем. Именно она подвигла мужей Израиля подняться на защиту народа и святыни.

К началу 166 года Антиох закончил свои акции в больших городах, и теперь сирийцы стали прочесывать селения и местечки в поисках непокорных. Однажды царские чиновники явились в поселок Модин, расположенный на полдороге между Яффой и Иерусалимом. Как всегда, жителям было приказано принести жертву богам. Многие послушно собрались на зов. Но старый священник Маттафия из рода Хасмонеев сам отказался и запретил своей семье выполнить царскую волю. " Даже если, -заявил он, - все народы и области, подвластные царю, послушаются и отступит каждый от богослужения отцов своих, и согласится с указом его, то я и сыновья мои и братья мои поступим по завету отцов наших. Помилуй нас Бог, чтобы оставить Закон и заповеди" (24).

Он вышел с другими на площадь, но лишь для того, чтобы видеть, как будут поступать люди. Когда же первый изменник подошел к алтарю, чтобы воздать честь идолу, Маттафия не выдержал. В присутствии ошеломленной толпы он нанес отступнику смертельный удар, сразил воина, охранявшего жертвенник, и опрокинул алтарь. Вслед за тем, окруженный сторонниками, Маттафия обошел город с кличем: " Кто ревнует о Законе и тверд в Завете, следуй за мной! "

Это было началом восстания.

Надеяться на успех было, конечно, безумием. Что мог маленький угнетенный народ противопоставить могущественным врагам? Но людей одушевляла вера в чудесную помощь свыше. Поэтому, когда семья Маттафии ушла в горы, к ним начали стекаться толпы народа. Шли с женами и детьми, с имуществом и скотом, вооруженные чем попало. Во главе партизанских отрядов встали пять сыновей Маттафии: Иоханан, Симон, Элеазар, Ионатан и Иуда, прозванный Маккаби, Маккавеем, что значит " Молот". По нему и все движение стали называгь Маккавейским.

При первой же вести о событиях в Модине из Акры выступило войско карателей. Они настигли одну из повстанческих групп и взяли ее голыми руками, так как иудеи отказались сражаться в субботу. Узнав об этом, Маттафия был охвачен горем и негодованием. Отныне, объявил он, на все время войны закон субботы для носящих оружие отменяется.

Несмотря на такое отступление от обычаев, к восстанию примкнули хасиды, среди которых были " мужи, крепкие силой и верные Закону" (25). Впоследствии они разошлись с Хасмонеями, но в момент общей опасности действовали с ними заодно.

Под началом сыновей Маттафии была уже целая армия, хотя и плохо оснащенная. Они стали делать вылазки в города, изгоняя царских людей и разрушая идольские алтари. " Так, -говорит историк, - защищали они Закон от язычников и от рук царей и не дали торжествовать нечестивцу".

В 166 году Маттафия, ослабевший в скитаниях по горам, заболел и почувствовал приближение смерти. Старец собрал сыновей и завещал им биться за веру, доколе язычники не отступят. Власть военного вождя он передал Иуде, " сильному от юности своей". Этот выбор стал решающим. Маккавей оказался тем человеком, который дал тирану отпор и с честью выполнил задачу, возложенную на него историей.

ПРИМЕЧАНИЯ

Глава семнадцатая

ВЕТХОЗАВЕТНЫЕ МУЧЕНИКИ. КНИГА ДАНИИЛА

1. Полибий, XXIX, 26. Данные о походе Антиоха и его последующих предприятиях в Иудее находятся также в 1 и 2 Макк. и у Флавия, который, впрочем, лишь пересказывает повествование Макк.

2. 1 Макк 1, 38.

3. 1 Макк 1, 54, ср. Дан 2, 31, 12, 11. Название божества ВааЛшамем связанос тем, что в Сирии Зевс был отождествлен с туземным Ваалом-Хададом. Остаетсянеясным был ли поставлен в Храме идол Зевса или Антиох ограничился жертвенником. Большинство историков считает второе предположение болеевероятным. См.: Н. Rоwlеу. Menelaus and the Abomination of Desolation. - " Studia Orientalia Joanni Pedersen", 1953, р. 303-315.

4. И. Флавий в Арх. XII, 5, 5 приводит послание самарян к Антиоху, где они называют его " богом", отмежевываются от иудеев и во всем соглашаются с указом царя. Впоследствии, во время восстания против Антиоха, самаряне помогали ему в войне с иудеями (1 Макк 3, 10). См.: В. Рыбинский. Самаряне, С. 249.

5. 2 Макк 6, 18-31. Нет оснований подвергать сомнению это свидетельство о мучениках Элеазаре и семи юношах лишь потому, что, согласно рассказу, сам Антиох присутствует при пытках. Книга не указывает, где происходили эти события (ср. 2 Макк 6, 8-9). См.: Г. Грец. История еврейского народа, т. 3, с. 261. Христианская Церковь доселе чтит память этих мучеников (1/14 августа).

6. 2 Макк 12, 43-45. Хотя эти строки написаны спустя 40 лет после событий, Кн Даниила показывает, что вера в воскрешение мертвых укрепилась и распространилась именно в годы преследований. См. : П. Страхов. Воскресение, с. 167 сл.

7. В связи с проблемой датировки Кн. Даниила С. Булгаков справедливо замечает, что историческая критика " не исчерпывает вопроса о религиозном авторитете священных книг, который зависит отнюдь не от исторической точности надписания их автора, но от церковной оценки содержания этой книги,, выражающейся в признании ее каноничности и опирающейся на ее содержание" (С. Булгаков. Два града. М., 1911, т. 2, с. 52-53). Библеисты приводят следующие аргументы в пользу датировки Дан II в. до н. э.: 1) книга не упоминается ранее этого времени (в частности, ее не знает Бен-Сира), 2) автор делает множество намеков на эпоху Селевкидов, которую знает хорошо, в то время как история Халдеи и Персии периода плена воспринимается им через призму легенд, 3) западноарамейский диалект, употребляемый в ряде глав Дан, был распространен во II в, 4) слова о " мерзости запустения", упомянутой и в 1 Макк, указывают на гонение Антиоха IV; 5) в годы плена еще не было учения о воскресении мертвых, 6) Дан говорит о " царстве Греческом", т. е. о Македонской монархии, которая возвысилась в IV в. (см.: R. Н. Вrowп. Тhе Вооk оf Daniel. New York, 1962). Тем не менее в основу повествовательной части Дан легли старые предания, восходившие к эпохе плена (см.: " Вестники Царства Божия" ).

8. Бл. Иероним подчеркивает, что иудеи отнесли Кн. Даниила к " Писаниям" (Кетубим) в связи с тем, что Даниил представлен в книге не столькокак пророк (в традиционном смысле слова), сколько как мудрец (бл. Иероним. Толкование на Кн. пр. Даниила, I, 3).

9. J. Вright. Нistory of Israel, р. 408.

10. Характерные черты мировоззрения автора Кн. Даниила, указывающие на его связь с традицией мудрецов, отмечены у G. vоп Rad (Old Testament Theology, v. 2, р. 308 ff. ).

11. Ср.: Гесиод. Труды и дни, 109-174. См.: А. Мень. Дионис, Логос, Судьба. Миф о " золотом веке" и упадке человечества был, вероятно, заимствован Гесиодом из восточных источников. См.: ТЛДМ, с. 26, 90.

12. Ср.: Ис 13-14. Иногда символом греховного Града были Эдом или Кириам-Тоху (Город Хаоса) (см.: Авд 1, 1-3; Ис 24, 10, Малах 1, 2-5).

13. Концепция Августина изложена в его книге " О Граде Божием" (XIV, 28 сл). Идеи Августина, основанные на Библии, получили развитие в главных направлениях христианской историософии. Она отрицает как языческий циклизм, так и учение об однолинейном прогрессе, рассматривая историю как целостный поток, который до наступления Царства Божия отличается двойственным характером (см.: А. Мень. Истоки религии, гл. VIII). Град земной обречен, ибо в своих устремлениях не выходит за пределы посюстороннего. Град же Божий идет по пути бесконечного восхождения (см. Н. Бердяев. Смысл истории. Париж, 1963, с. 227).

14. Дан 4, 25 сл.; 5, 1 сл.

15. Дан 7, 2-8 " Четыре ветра" в ст. 2 указывают на всемирное значение событий, отраженных в видении. Как полагают современные экзегеты, ст. 4-5 первоначально читались так: " Первый-как лев, но у него орлиные крылья, между зубов во рту его три клыка. Ему сказано: Встань и ешь мяса много. Я смотрел, доколе не вырваны были его крылья, и поднят он был от земли. Вот еще зверь, похожий на медведя; он стоял с одной стороны и стал на ноги, как человек, и сердце человеческое дано ему". Три клыка первого зверя означают, по-видимому, трех главных вавилонских царей " Человеческое сердце" второго зверя указывает на относительную мягкость законов Мидийского царства. Четыре головы третьего зверя-Кир, Ксеркс, Артаксеркс и Дарий. Рог четвертого зверя (эллинистические царства)-Антиох Эпифан.

16. См: А. Гринцер. Две эпохи литературных связей-ТЛДМ, с. 26, М. Еliadе. Тhе Мyth оf the Eternal Return, р. 124.

17. По свидетельству Плутарха, персы считали, что после эры торжества Добра и справедливости настанет время " покоя" Божества (Плутарх. Об Исиде и Осирисе, 47). Вполне вероятно, что иранцы усвоили идею, родственную представлениям индийцев о " днях" и " ночах" Брамы. См.: еп. Хрисанф. Религии древнего мира, т. I, с. 577-580; М. Еliadе. Тhе Мyth оf the Eternal Return, р. 80. Полагают, что идея о вечном возвращении (Пифагор, Гераклит) пришла в Грецию из Персии. См.: М. L. West. Еаrly Greek Philosophy and Orient, 1971, р. 173 ff.

18. Дан 7, 27. Некоторые толкователи, ссылаясь на слова Кн. Даниила, что Сын Человеческий означает " царство святых Вышнего" (7, 18), ограничиваются этим собирательным пониманием образа. Однако в данном случае следует помнить, что в библейской символике собирательный образ нередко означает и личность (напр, Эвед-Ягве, Служитель Господень). Во всяком случае, в апокрифах, появившихся в ту эпоху. Сын Человеческий понимается безусловно как личность. См.: О. Сullmann. Тhе Christology of the New Testament. London, 1967, р. 139-140.

19. Слова " Сын Человеческий" встречаются в Новом Завете более 80 раз. См.: И. Громогласов. Наименование Иисуса Христа Сыном Человеческим. ЧОЛДП, 1894, Э 2, с. 107 сл.

20. Древние христианские толкователи полагали, что 70 седмин означают время от 490 года до рождения Мессии. Однако большинство современных библеистов считает, что автор имел в виду период от Иеремии до конца гонений Антиоха. См.: А. Карташев. Ветхозаветная библейская критика. Париж, 1947, с. 37-38.

21. Так считал не только языческий писатель Порфирий (IV в. ), который первым отнес Кн. Даниила к эпохе Антиоха (см.: А. Ранович. Античные критики христианства. М., 1935, с. 121 сл. ), но и многие христианские толкователи. См.: св. Ипполит Римский. Толкование на Кн. пр. Даниила, IV, 26; бл. Иероним. Толкование на Кн пр. Даниила, VII, 8; св. И. Златоуст. Творения, т. VI, с. 689.

22. Сроки в Дан 7, 25; 8, 14; 12, 11-12 округленно означают полседмины, т. е. три с половиной года.

23. Большое внимание, которое Кн. Даниила и апокрифы уделяют роли ангелов в истории, историки нередко связывали с идеей трансцендентности Бога. Отдаленность Его от мира якобы требовала посредников. На самом же деле рост ангелологии связан с исчезновением опасности поклонения духовным силам, которая угрожала Израилю до плена См.: С. Трубецкой. Учение о Логосе, с. 256.

24. 1 Макк 2, 19. Слово " Хасмоней" происходит от евр. имени Хашмона, родоначальника семьи Маттафии. См.: И. Флавий. Арх. XII, 6, 1.

25. 1 Макк 2, 42. Как было уже отмечено, в синодальном переводе вместо " союз (или собрание) хасидов", стоит " множество иудеев".

Глава восемнадцатая

ЧАЯНИЯ ОСВОБОЖДЕННОГО ИЕРУСАЛИМА

Иудея, 166-160 гг. до н. э.

История имеет смысл только в том случае,

если она кончится, если она не будет бесконечной.

Н. Бердяев

Восставшие уповали на чудо, и чудо произошло. Правда, впоследствии историки объяснили его слабостью Антиоховой державы, на которой сказались политические неудачи и внутренние смуты. И все же явилось неожиданностью, что Иудея смогла успешно бороться с военной машиной Селевкидов. Бойцы Маккавея говорили, что вместе с ними сражаются ангелы; действительно, трудно поверить, что в этой неравной схватке религия Библии могла быть спасена без помощи Божией...

Уверенные в легкой победе, полководцы Антиоха долго не понимали, что имеют дело не с бандой мятежников, а с серьезной военной силой. Иной раз они заранее брали с собой работорговцев, готовясь пополнить казну за счет продажи пленных, а вместо этого их собственным солдатам приходилось искать спасения в бегстве. Один за другим следовали бои, неизменно приносившие Маккавею победы.

Казалось, Иуда давно уже готовился к этим дням. Он проявил себя талантливым стратегом: применял сложные маневры, нападал на врагов ночью, пользуясь преимуществами внезапной атаки. Все оружие его людей было захвачено у противника; он сам носил меч, снятый с тела Аполлония-палача Иерусалима.

Первое время иудейское ополчение было плохо организовано, но это восполнялось энтузиазмом и глубокой верой в небесное

заступление. Люди, никогда не воевавшие прежде, совершали чудеса храбрости.

Девизом Иуды были слова: " Помощь Божия". Если случалось, что воины колебались, видя превосходящие силы неприятеля, он ободрял их, говоря: " Не от множества войск бывает победа, но приходит с Неба". Если на успех рассчитывать было трудно, Маккавей обращался к своим полкам: " Лучше нам умереть в сражении, чем видеть бедствия нашего народа и святыни. И какова будет воля Неба-так да сотворит! " Он всенародно исповедал веру в воскресение, и впервые в его стане начали возносить молитвы за павших на поле брани (1).

Два года сын Маттафии вел борьбу на несколько фронтов, и все это время его тяготила мысль о положении Храма, который оставался в руках язычников. Наконец, после разгрома войск генерала Лисия при Бетцуре, он воспользовался передышкой и в декабре 164 года двинулся на Иерусалим.

Там часть его армии осадила Акру, где заперся Менелай с сирийским гарнизоном, а сам Иуда в сопровождении главных сил вступил на храмовую гору. Укрепления ее были разрушены еще Аполлонием, и ничто не стояло на пути иудеев.

Глазам воинов предстало удручающее зрелище. Все вокруг было разорено и запущено, крыши зданий поросли деревьями. Язычники разбежались, но на святом месте стояли их алтари и эмблемы. Под пронзительные звуки вестовых труб иудеи пали на землю и со слезами разодрали свои одежды в знак великой скорби.

Оплакав оскверненный Дом Божий, Маккавей немедленно взялся за его восстановление. Одни люди несли караул вокруг Храма, другие-разбирали алтари Зевса. Камни вытащили на свалку, а на месте " мерзости" соорудили новый жертвенник из нетесаных глыб. Бывшие в рядах Хасмонеев священники принесли утварь, какую могли собрать, и вот в 25-й день месяца кислева, почти три года спустя после поругания Храма, он был вновь освящен. Снова, как прежде, зазвучали над холмом библейские гимны и поднялся к небу дым курений.

Восемь дней длились торжества. Со стен Акры враги видели толпы, которые, держа в руках цветы и пальмовые ветви, благодарили Бога за окончание " дней гнева". Ночами в городе загорались бесчисленные огни. Воины сидели у шатров-почти все дома были разрушены, - отдыхали после боев и радовались победе. Этот праздник, получивший потом название Ханука (Освящение), было решено с тех пор справлять ежегодно.

Говорили, что Иуда нашел в одном из тайников освященный елей, оставленный прежними служителями Храма, и, взяв его, зажег первую лампаду праздника (2). Эта ханукальная легенда как бы символизировала неистребимость веры, сломить которую не смогли никакие гонения.

По окончании праздника Иуда приказал строить стены вокруг святилища, а сам выступил на юг, откуда ему стали угрожать соседние племена.

Тем временем в Персию, где воевал Антиох Эпифан, дошло известие о хасмонейских победах. В ярости царь объявил, что сделает Иерусалим " еврейским кладбищем", сроет его до основания, так что само имя города будег забыто. Но для новой кампании ему нужны были дополнительные средства. Поэтому царь решил обобрать один из богатых эламских храмов, забыв, что его отцу подобная операция стоила жизни.

И на этот раз посланный за добычей отряд получил отпор. Неудача так потрясла царя, что он впал в настоящее неистовство. Полибий утверждает, что с ним случилось помрачение рассудка (3). Во время одного из таких приступов Антиоха и настигла смерть. Это случилось вскоре после того, как Иуда отвоевал и очистил Иерусалимский Храм.

Антиох IV оставил свою монархию в трудном положении. Сын его Антиох V был еще ребенком, а живший в Риме брат Эпифана Деметрий считал себя законным наследником. В результате началась долгая борьба между регентами, узурпаторами и правомочными претендентами на престол, которая не раз приводила к гражданским войнам. После Эпифана ни один из девятнадцати царей династии не умер своей смертью. Однако Селевкиды были пока еще достаточно сильны, чтобы не отказываться от захваченных территорий. Удобное стратегическое положение Палестины побуждало их продолжать борьбу с иудеями.

В 163 году было вновь предпринято генеральное наступление. Желая рассчитаться за прошлые неудачи, Лисий двинулся на юг во главе огромной армии и на сей раз решил одним ударом сломить восставших. Впервые на полях Палестины появились невиданные прежде чудовища-боевые слоны. Остановить этот вал Иуда был уже не в состоянии. Брат его Элеазар погиб, пронзив копьем передового слона, но остальные продолжали двигаться вперед. После жестокого боя Лисию удалось прорваться в Иерусалим и соединиться с гарнизоном Акры. Однако Иуда не сдался. Он занял оборону в одной из крепостей и стал снова набирать ополчение.

Несмотря на поражение Маккавея, его первый натиск все же не прошел даром. Лисий, бывший регентом империи, понял бесплодность и опасность религиозной политики Эпифана. Решив отныне действовать мирным путем, он отменил эдикт прежнего царя и вернул иудеям свободу вероисповедания. Этим он надеялся заодно вбить клин между Иудой и умеренными, которые требовали лишь одного: неприкосновенности Закона и Храма. Лисий пошел еще дальше, казнив Менелая как виновника всей смуты, а вместо него предложил некоего Элиакима, или Алкима.

Как член архиерейской фамилии, он мог быть в глазах иудеев вполне законным кандидатом.

Вскоре тревожная новость заставила Лисия покинуть Иерусалим. Он узнал, что Деметрий бежал из Рима и провозгласил себя царем. Когда же Лисий прибыл в Антиохию, армия перешла на сторону Деметрия. Регент и юный Антиох V были убиты.

Переворот, однако, не привел к переменам в Палестине. Новый монарх продолжил осторожную тактику Лисия. Он подтвердил права первосвященника Алкима, снабдил его войском и послал своего друга Никанора в Иерусалим, чтобы обеспечить там порядок.

Вначале Никанор действовал успешно, пользуясь трениями между сторонниками Иуды и Алкимом, который был склонен к эллинизму и считал Хасмонеев опасными бунтарями. Но самой большой удачей Никанора явилось заключение мира с Иудой. Маккавей после этого прибыл в Иерусалим, женился и, казалось, оставил мысль о борьбе. На некоторое время воцарилось обманчивое спокойствие.

Хасиды были вполне довольны создавшимся положением. Полагая, что цель восстания достигнута, они решили признать законность нового архиерея. Делегация, в которую входили почтенные книжники, отправилась к Алкиму. " Священник из рода Ааронова пришел вместе с войском и не обидит нас", -говорили они. Но, вопреки ожиданиям, Алким обошелся с ними круто. Считая хасидов союзниками Иуды и подстрекателями мятежа, он казнил многих из них. чтобы устранить прочих. Не довольствуясь этим, Алким внушил Никанору мысль арестовать Иуду, с тем чтобы навсегда погасить очаг восстания. Однако Маккавей успел вовремя скрыться.

Никанор понял, что может вспыхнуть новая война, и стал требовать выдачи Иуды, грозя в противном случае разрушить Храм и построить на его месте святилище Дионису. Но осуществить угрозу он не успел, так как вскоре получил известие о приближении Маккавея во главе большого войска.

Противники сошлись под Бет-Хороном. Слоны уже не помогли сирийцам. В самом начале битвы Никанор погиб, его солдаты обратились в бегство, а Иуда вторично занял Храм.

Шел март 160 года.

Теперь можно было ожидать, что из Антиохии прибудут новые силы. Маккавей решил на этот раз не останавливаться, пока полностью не свергнет " иго язычников". Он даже отправил послов в Рим, чтобы заручиться поддержкой этого грозного соперника Селевкидов.

Алким после гибели Никанора, вероятно, скрылся в Акре; он был уверен, что большинство народа на стороне Иуды. На самом же деле далеко идущие планы вождя не встречали среди иудеев того сочувствия, какого можно было ожидать. У ревнителей Закона преобладали совсем иные настроения. Они все больше склонялись к мысли, что время земных войн вообще прошло, что нужно надеяться не на Рим, а на Мессию, Который скоро явится в освобожденный Иерусалим. Люди не хотели верить, что великая битва за Закон была нужна лишь для создания маленького, пускай и независимого государства. Сама ветхозаветная религия не позволяла им мириться с этим. Только всемирное торжество Правды Божией почиталось достойной целью и предметом упований. Здесь проявился тот духовный максимализм, который не давал Израилю покоя и влек его к безмерному и сверхчеловеческому...

В Книгах Маккавеев и у Иосифа Флавия мало говорится об этих народных чаяниях. Между тем именно они сформировали облик иудейства той эпохи и среду, в которой было возвещено Евангелие. Для того чтобы понять, во что верило и на что надеялось поколение, прошедшее через годы испытаний и борьбы, мы должны теперь обратиться к еврейской апокрифической литературе.

Греческое слово апокриф означает нечто сокровенное, спрятанное в тайнике. Дело в том, что многие книги иудейских апокалиптиков были впоследствии отвергнуты Общиной и стали осуждаемой, " потаенной" литературой (4). Впрочем, такое название вполне соответствует самому духу таинственности, свойственному литературе этого рода.

Когда возникли апокрифы, точно установить едва ли возможно. В прежние времена диапазон между предполагаемыми датами измерялся в сотни и даже тысячи лет. Теперь же с уверенностью можно утверждать одно: они писались от эпохи Эпифана до первых веков нашей эры.

Нелегко ответить и на вопрос, кто были авторы апокрифических книг: это задача со многими неизвестными. Ясно только, что они не принадлежали к лагерю эллинистов. Вряд ли были они и ортодоксальными хасидами: слишком малое место занимают у них уставы Торы. Ближе всего создатели апокрифов стоят к фарисеям и ессеям, но эти течения возникли уже после появления первых апокрифических писаний. Остается, следовательно, предположить, что среди иудейских книжников была какая-то особая группа, идеи которой отразились в " потаенной" литературе. Эти люди, как видно из их книг, называли себя " избранниками", " праведниками", " бедняками". Они явились, с одной стороны, выразителями популярных верований и надежд, а с другой-стали родоначальниками ессейского движения.

При всем разнообразии апокрифов их объединяет тема " последних времен". И прежде исторические грозы будили в Израиле пророческое вдохновение, Маккавейская же эпоха целиком проходила под знаком эсхатологии. Правда, теперь уже редко кто решался говорить прямо от лица Божия, как Исайя или Иеремия. Все сознавали, что время такого непосредственного Откровения кончилось. Поэтому, силясь рассеять мглу грядущего, апокалиптики, как и Даниил, искали ответа у древних. В заголовках апокрифических книг мы видим имена славных мужей прошлого: Еноха, Патриархов, Баруха, Эзры.

Апокалиптики считали себя толкователями тайн седой старины, о которых не знал никто, кроме посвященных. Именно в силу этого авторы апокрифов претендовали на авторитет, равный библейскому. На самом же деле они основывались не на Писании, а на агаде' легендах, поверьях, мифах, словом, на том, чем народ изукрашивал строгую ветхозаветную религию. Отсюда крайняя противоречивость и неравноценность апокрифов. В них безнадежно сплетены фольклор и астральная мифология с прозрениями почти библейского уровня. Эти книги можно сравнить с подражанием эпигона великому мастеру, когда даже в грубых формах сохраняются благородные контуры первообраза.

Метафорический язык пророков доведен у апокалиптиков до крайности. В их книгах присутствуют и космология и оккультные знания; они перенасыщены аллегориями и намеками. Однако за всеми этими огненными реками и скалами, крылатыми существами и чудовищами проступает одно центральное видение: близость Царства Божия.

В то время как хасмонеи делали ставку на вполне земную политическую независимость, апокалиптики всецело жили мессианской идеей. Они не осуждали Иуду и даже восхищались им. Возможно, некоторые из них, как и хасиды, сражались в рядах его войска. Впрочем, военные замыслы казались " избранникам" ничтожными на фоне грандиозных картин Грядущего. То были революционеры, но революционеры-мистики, жаждавшие вселенского переворота, который совершит десница Господня.

Как было уже сказано, иудейская Община не включила апокрифы в состав Писания. Во-первых, не все верили, что их авторы

на самом деле Енох, Соломон или Барух. А во-вторых, была для недоверия и другая, более серьезная причина, хотя прямо о ней не говорили. Она заключалась в том, что по некоторым важным пунктам апокалиптика отступила от исконно библейской традиции.

Начиная с Торы Библия всегда ставит альтернативу, говорит о выборе пути и ответственности. История творится в диалоге между Промыслом и человеческой волей. Для мира нет жестко обусловленного будущего; оно зависит от того, как люди отзовутся на Божий призыв. Автор Книги Ионы подчеркивает это, повествуя о прощении раскаявшейся Ниневии. Поэтому-то пророки так настойчиво вмешивались в события своего времени, учили народ, предостерегали его от грехов и заблуждений.

Философского ответа на вопрос о связи свободы с предопределением в Библии мы не найдем. Она просто утверждает реальность того и другого, не пытаясь интегрировать парадокс в виде рациональной формулы. Эту великую мудрость Ветхого Завета усвоило и христианство, которое не боялось антиномично выражать истины Откровения.

Позднее иудейство нередко принимало более упрощенные и логически объяснимые точки зрения. Иосиф Флавий говорит о спорах богословов, многие из которых все сводили либо к воле Творца, либо к воле человека (5). Из апокрифов видно, что авторы их рассматривали историю в духе предопределения (6). Таким образом они невольно сближались с астрологией и стоическим фатализмом - самыми популярными доктринами эпохи. Если в Апокалипсисе Даниила дух профетизма еще сохранен, то апокрифы зачастую оказывались уже вне рамок Писания.

Книжники-апокалиптики по-своему истолковали учение о Божией Премудрости, понимая ее как некую небесную скрижаль, где изначала предустановлено все добро и зло мира, весь ход событий до конца Вселенной. Они полагали поэтому, что избранный мудрец, приобщившись к сокровенному знанию, может прочесть эту скрижаль целиком.

⇐ Предыдущая 14 15 16 17 181920 21 22 23 Следующая ⇒