(Геродот, «История», книга V, 42)

Пренебрежение дельфийским оракулом и древними обычаями Геродотом безусловно осуждается. Автор дает понять, что выбор Ливии для основания новой спартанской колонии был неверным. Карфагеняне это мнение разделяли в полной мере, поскольку Дориэй не нашел ничего лучше, как в 515 году до н. э. высадиться в Триполитании, в двадцати пяти километрах к востоку от финикийского Лептиса Великого, прочно входящего в зону интересов и влияния Нового Города.

Где сотня греков, там скоро появится тысяча, а где тысяча, там и десять тысяч — взгляните хоть на Сицилию! Обеспокоенные жители Лептиса обратились к карфагенянам с просьбой восстановить status quo, сиречь выставить спартанцев прочь, применяя не бесполезные уговоры, а грубую физическую силу как аргумент, наиболее понятный выходцам из Спарты. Что и было сделано при помощи зависимых ливийских племен два или три года спустя после появления Дориэя — греки едва унесли ноги. Попутно Карфаген окончательно включил Лептис в состав империи.

Дориэй на этом не успокоился. Осознав ошибку, он отправляется в Дельфы и получает от оракула совет поискать счастья на Сицилии, которая опять же рассматривалась Карфагеном как неотъемлемая собственность Нового Города.

Наглость спартанцев не знала пределов — Дориэй основывает город Гераклею рядом с финикийским Панормом и Солунтом! Советский антиковед И. Ш. Шифман в исследовании «Возникновение карфагенской державы» (1963 г. ) прямо говорит: «... Это обстоятельство показывает, что походы Дориэя должны рассматриваться не только как следствие его личных неудач в борьбе за царскую власть в Спарте, но и как проявление определенной последовательной политики греческих полисов, направленной на вытеснение карфагенян из Западного Средиземноморья, прежде всего из Сицилии».

В Карт-Хадаште окончательно разозлились и снарядили крупную военную экспедицию на Сицилию, которая совместно с финикийскими полисами Мотийской федерации и племенем элимийцев после ожесточенной войны разгромила войско Дориэя и разрушила Гераклею в 510 году до н. э.

Во время сражений с Дориэем о Карфагене неожиданно вспомнили персы, что описано Юстином в главе XIX «Эпитомы».

«... Сицилийские племена из-за постоянных обид со стороны карфагенян обратились за помощью к брату спартанского царя Леонида [Дориэю]. Началась трудная война с Сицилией, тянувшаяся долго и с переменным счастьем. Пока все это происходило, в Карфаген прибыли послы от персидского царя Дария. Они принесли с собой царский указ, которым запрещалось пунийцам приносить человеческие жертвы и есть собачье мясо. Кроме того, царь предписывал сжигать тела умерших, а не зарывать их в землю. В то же время [царские послы] просили помощи против Греции, с которой Дарий собирался воевать. Но карфагеняне отказали в военной помощи из-за непрерывных войн с соседями, в остальном же они с готовностью повиновались [царю], чтобы не показалось, что они во всем оказывают ему противодействие».

На первый взгляд, трактовка этого странного фрагмента чрезвычайно затруднена из-за совершенно сказочных деталей. Но, если вдуматься, сказка оборачивается былью, пускай и совсем иной, чем задумывал автор.

Гней Помпей Трог, книгу которого пересказывает Юстин, пользовался сразу несколькими литературными источниками, включая римские, греческие и, с огромной вероятностью, сохранившиеся к его эпохе карфагенские — по крайней мере начало «Истории Филиппа» повествующее об основании Карфагена и царевне Элиссе, рассказ о сражениях Малха и отрывок о Магоне Великом явно списаны с пунийских летописей (или их копий) и частично дополнены соображениями самого Трога «с римской точки зрения».

Откуда Помпей Трог взял историю про посольство Дария не известно, однако приведенный отрывок является частью подробного описания войны Карфагена под руководством сыновей Магона, Гамилькара и Гасдрубала, на Сицилии против «сицилийских племен». Что же это за племена? Точно не элимийцы, верные союзники финикиян. Может быть, сикулы или сиканы, тоже местные аборигены? Но скорее всего, информатор Трога подразумевал греков, которые к тому времени уверенно полагали себя сицилийцами.

Скажем больше: таинственный автор использованной Помпеем Трогом хроники сам был сицилийским греком, враждебным Карфагену — он с удовольствием повествует о карфагенских неудачах, поразившей войско полководца Гамилькона эпидемии и самоубийстве последнего. При этом летописец совершенно не обращает внимания на громкие победы пунийцев в Африке, сосредотачиваясь только на Сицилии.

Версия о греко-сицилийском происхождении источника Трога разом снимает все вопросы и противоречия. Греки и так писали о Карфагене всевозможные гадости, при этом стараясь не замечать или преуменьшить военные достижения противника и преувеличить свои — вспомним очевидные нестыковки в описании Геродотом битвы при Алалии.

Фрагмент о посольстве Дария выглядит дистиллятом, концентрированной антикарфагенской пропагандой, которую греки вкладывают в уста персидских посланников.

О ужас, человеческие жертвоприношения»! Таковых, кстати, никто в Карфагене не отрицал и не скрывал, единственно, масштабы гекатомб «несколько преувеличены» недругами пунийцев. Сами греки тоже были небезгрешны — тема человеческих жертв обширно присутствует в мифологии Эллады, в горах Аркадии в честь богини Артемиды ежегодно вешали людей, известны жертвы Гекате, Зевсу и Дионису. Возможно, эта практика в Греции носила более скромный характер чем в Карфагене, жертвы людей постепенно заменялись на животных, а возможно и нет. В любом случае человеческие жертвы в Древнем мире не воспринимались как нечто невероятное, наказуемое или вопиющее — раз боги требуют, их желание следует удовлетворить. Это нормально.

Затем: какой кошмар, карфагеняне жрут несчастных песиков! И тоже ничего предосудительного: мясо собак иногда использовалось в пищу, причем по данным археологов собачьих костей от общего числа домашних животных в Карфагене найдено всего три процента (L. H. Van Wijngaarden-Bakker, 2007 «The Animal Remains from Carthage, Campaign 1993») — собака под соусом ну никак не являлась ежедневным и любимым блюдом жителей Нового Города. Однако, у персов собака почиталась культовым животным и безвестный сицилиец мог об этом знать, использовав нечестный прием, чтобы уязвить пунийцев якобы от лица Дария.

Абсолютно невероятным и еретическим выглядит «предписание» Дария о кремации умерших. Иранские верования, что маздаизм, что появившийся за ним зороастризм, категорически отвергали сожжение трупов как осквернение священного огня; такое действие у персов считалось неискупимым прегрешением. А вот у древних греков кремация была широко распространена и стала едва ли не доминирующим похоронным обрядом, особенно ввиду дефицита земли в Элладе: кладбища лишь занимают полезную площадь! Эта несуразица в сообщении Трога вновь подтверждает греческое происхождение текста.

Да и вообще, с какой стати персам указывать Карфагену, как отправлять свои религиозные обряды? Иранцы не трогали храмы в Финикии, а царь Камбис II после завоевания Египта старательно доказывал покоренному народу свою легитимность не только облачаясь в ритуальные одежды фараонов, но и участвуя в жреческих обрядах, принося жертвы египетским богам и одаривая храмы, не взирая на официальную религию иранцев и почитание Ахура-Мазды. Геродот с Диодором пишут о «святотатствах» Камбиса в Египте, но веры им мало — греки редко хорошо отзывались о своих противниках, будь то персы или карфагеняне.

Так неужели сицилийский информатор Помпея Трога выдумал историю о посольстве Дария в Карфаген от начала до конца? Нет. Посольство было, другой вопрос какие цели оно преследовало, и отчего вдруг иранцы решили, что могут приказывать карфагенянам — в частности, настоятельно требовать военной помощи?

Ответ кроется в системе подчинения и вассалитета империи Ахеменидов. Дарий рассуждал как полновластный царь, в чьи владения входила Финикия, бывшая метрополия Карфагена. Если я, Дарий I, Государь Всея на Свете, простер свою могучую длань над городом Тиром, выходцы из которого основали Карфаген, следовательно оный Карфаген так же подчиняется мне, царю царей, единственному, сиятельному и великолепному!

Логично? Логичнее некуда! Вассал моего вассала — мой вассал, и точка! Другое дело, что Дарий подходил к вопросу с чересчур архаичной позиции, искренне полагая, что если в старые времена Вавилон повелевал Финикией и Тиром, то значит и Тир точно так же обладал властью над Карфагеном. Из этого вытекает, что царь Персии и Вавилона наследует все до единого владения по цепочке.

Карфаген — независимое государство? Да не смешите меня, так не бывает! Раз независимое, то почему карфагеняне доселе привозят богатые дары в тирийский храм Мелькарта?

Если отмести в сторону все неправдоподобные детали (собаки, жертвоприношения, кремация трупов), то остается единственный реальный факт: персы, пребывая в святом заблуждении, что имеют дело с вассалами Тира, приказали Карфагену поддержать своего царя в войне с греками.

Карфагеняне немедленно дали понять, что у них есть собственная гордость, суверенитета Дария (да удлинится бесконечно его завитая борода и т. д. ) пунийцы над собой не признают и флот с войском не дадут — у самих проблем выше головы. Да вы хоть на спартанцев взгляните, досточтимые господа послы! Совсем заедают, проклятые!

Но мы, безусловно, выражаем уверения в совершеннейшем и неизбывном почтении к августейшей персоне богоравного Дария! Извольте принять подарки и подношения, а теперь пройдем в банкетную залу... Эй, кто-нибудь, позовите рабынь посимпатичнее!

Власти Карфагена ни в коем случае не хамили гостям — отлично знали, с кем имеют дело. Зачем ссориться со сверхдержавой из-за глупого недоразумения? Да и тактические соображения говорят об очевидном: сухопутная граница с персами совсем недалеко, на Киренаике, это во-первых. Во-вторых, если вести правильную политическую линию, то в перспективе Ахемениды могут стать союзниками против греков. В-третьих, а что, собственно, нам сейчас сделает Дарий, возжелав показать свое неудовольствие? Царь просит подкреплений, а значит накрепко увяз в Греции. Снарядить морскую экспедицию против Карфагена он не в состоянии, пешком из Египта персидскому войску идти далеко и накладно, см. историю с погибшим под оазисом Аммона отрядом Камбиса II.

Послы, несолоно хлебавши, отбыли обратно в Вавилон. В ведомстве по иностранным делам Карфагена злорадно потирали руки — отшить персов удалось с неоспоримым изяществом. Дарию придется признать, что он имеет дело с самостоятельной державой, но в будущем Персия может рассчитывать на союзническую помощь при условии равных обязательств.

Карфагенские дипломаты выиграли время: внешнеполитический подход Ахеменидов к средиземноморской империи Нового Города существенно трансформировался уже при следующем царе, Ксерксе I, сменившем Дария на троне в 486 году до н. э.

Готовя большой поход на Грецию, примерно в 480 г. до н. э. Ксеркс отправляет в Карфаген очередное посольство, о котором мы знаем от Диодора Сицилийского:

«Ксеркс, <... > желая изгнать всех греков из своих домов, послал посольство к карфагенянам, чтобы призвать их присоединиться к его предприятию, и заключил с ними договор о том, что он будет вести войну с греками, живущими в Греции, в то время как карфагеняне должны в то же время собрать большие вооруженные силы и покорить греков, которые живут на Сицилии и в Италии. В соответствии с этим соглашением, карфагеняне собрали большое количество денег, набрали наемников из Италии и Лигурии, а также из Галатии и Иберии; и в дополнение к этим войскам они набрали людей своей собственной расы со всей Ливии и Карфагена, и в конце концов, после трех лет в постоянной подготовки они собрали более трехсот тысяч пехотинцев и двести боевых кораблей».

⇐ Предыдущая 1 234 Следующая ⇒