Роберт Линн Асприн 3 страница

Генерал побагровел.

— Сократите размеры армии, Гримбл, и вы скоро потеряете казну, которую вы столь бдительно охраняете.

— Довольно, господа, — я махнул рукой, веля им обоим утихнуть. — Как вы оба сказали, мы уже много раз обсуждали эту тему.

Было решено, что король Поссилтума, чем сидеть и нервничать на глазах всего населения, лучше уж пусть потеет наедине с советниками, пока невеста не прибудет на самом деле. Королевский образ и все такое. К несчастью, это означало, что я с утра оказался заточенным в небольшом помещении в компании Дж. П. Гримбла и Хью Плохсекира. Их постоянной грызни и препирательства хватило для превращения моего и так уж сомнительного настроения в довольно‑ таки рекордно поганое.

— Ну, пока мы ждем, наверное, вы оба можете коротко изложить мне свои личные взгляды о моей будущей жене и ее королевстве.

— Но, Ваше Величество, мы уже их излагали. Много раз.

— Ну, сделаем еще раз. Предполагается, что вы мои советники, не правда ли? Ну, вот и советуйте мне. Генерал Плохсекир, почему бы вам не начать?

Плохсекир пожал плечами.

— Со времени нашей последней беседы положение, в сущности, не изменилось. Тупик — королевство маленькое, на самом‑ то деле крошечное — в целом там проживает меньше тысячи граждан. Они притязают на весь горный хребет Тупик, от которого берет название их королевство, и который является их основной военной хитростью и защитой. Их претензии не оспариваются по большей части оттого, что горы эти коварные и соваться туда мало причин или вовсе никаких. По меньшей мере девяносто пять процентов их населения сосредоточено по одной долине среди гор. Никакой официальной военной организации у них нет, там, скорее, ополчение, но этого достаточно, так как в главную долину ведут не меньше пяти перевалов, где даже ребенок с кучей камней может удержать целую армию… а камней у них в избытке. Главное уязвимое место — у них — это продовольствие. Местность такова, что они не в состоянии содержать даже свое небольшое население, а так как они все еще в контрах с королевством в другом конце долины, которое первоначально владело ей целиком, то вынуждены покупать все свое продовольствие у нас… не задумываясь над тем, что цены, которые они платят нам, даже щедрый человек назвал бы грабительскими.

— Спрос и предложение, — молвил с зубастой улыбкой Гримбл.

— Минуточку, генерал, — перебил я. — Если я правильно понял, то из‑ за своих размеров Тупик не является для нас военной угрозой. Если он как‑ то и влияет на нас в военном плане, так это охраняет наш фланг от нападения с перевала. Верно?

— Правильно.

— А это он и так уже делает.

— Тоже правильно.

Увидев перед собой выход, я поспешил дальше.

— Мы не можем на них напасть, но, судя по вашим словам, у них нет ничего нужного нам. Так зачем же мы берем на себя труд заключать этот брачный союз?

Генерал указующе посмотрел на Гримбла.

— Потому, что хотя в Тупике мало народу и низкие урожаи, они сидят на самых крупных залежах драгоценных металлов на континенте, — доложил министр финансов.

— Драгоценных мет… а. Вы имеете в виду золото.

— Именно. Заключив такой союз, Поссилтум станет самым богатым королевством на все времена.

— Это кажется едва ли достаточным основанием для женитьбы, — пробурчал я.

— Нам хорошо известны мнения Вашего Величества по данному предмету, — кивнул Гримбл. — Вы выражали их часто и пространно, каждый раз, когда поднимался вопрос о возможности такого брака. Я лишь рад, что вы наконец дали согласие, когда граждане Поссилтума пригрозили поднять бунт, если вы не примете предложение о браке.

— Что произошло только после того, как вы, Гримбл, распространили слух, что такой союз приведет к значительному снижению налогов, — нахмурился Плохсекир.

— Я говорил, что он МОЖЕТ привести к снижению налогов, — невинно поправил его министр. — Разве я виноват, что простой народ поспешил с выводами?

Теперь, когда я получил более ясное представление о ситуации, я мог бы найти в себе немного сочувствия затруднительному положению короля, если бы он не подставил вместо себя меня.

— Хватит о Тупике. Давайте теперь мнение о моей будущей супруге.

Возник краткий миг неловкого молчания.

— В Тупике монархии нет, — осторожно начал Гримбл. — То есть, до недавнего времени ее не было. Он был больше племенным государством, где правил сильнейший. Однако, когда умер последний король, его дочь Цикута каким‑ то образом сумела взять власть в свои руки и удержаться на троне, основав таким образом своего рода королевскую династию. Как именно она это проделала — неясно.

— Некоторые говорят, что перед смертью короля она сумела заручиться лояльностью всех дееспособных бойцов королевства, обезопасив таким образом свои притязания от оспаривания, — доложил Плохсекир.

Я поднял руку, останавливая их.

— Господа, вы сообщаете мне факты, а я просил вас высказывать ваши МНЕНИЯ.

На этот раз возникло долгое неловкое молчание.

— Так здорово, да? — поморщился я.

— Ваше Величество должны помнить, — запротестовал Гримбл. — Нас просят высказывать свои откровенные чувства о женщине, которая скоро станет нашей королевой.

— Не раньше, чем после брака, — пробурчал я. — В данную минуту ваш король — я. Уловили мой намек?

Они уловили и с трудом сглотнули.

— На ум приходят слова «хладнокровие» и «беспощадность», — проговорил наконец генерал. — И это впечатление человека, сделавшего карьеру на военной резне.

— Я уверен, что слухи о том, что она убила отца для захвата власти в королевстве, сильно преувеличены, — слабо возразил Гримбл.

— …Но Вашему Величеству было бы очень желательно настоять на раздельных спальных покоях, и даже тогда спать чутко и при оружии, — твердо заключил генерал.

— С отдельными покоями не предвидится никаких затруднений, — злобно сверкнул глазами Гримбл. — Говорят, королева Цикута отличается нравственностью уличной кошки.

— Восхитительно, — вздохнул я.

Министр оделил меня отеческой улыбкой.

— О, нет ни малейшего сомнения, что все королевство, включая и меня самого, восхищается готовностью Вашего Величества пожертвовать собой ради блага своего народа.

Беда в том, что только я знал, кем готов был пожертвовать король.

Я изучал сквозь опущенные веки улыбку Гримбла, отчаянно роясь в памяти в поисках, чем бы расстроить его надменное наслаждение этой ситуацией. И внезапно нашел.

— Я собирался спросить, не знаете ли вы о текущем месте нахождения нашего придворного мага?

Улыбка Гримбла исчезла, словно вода на горячей сковороде.

— Он… уехал, Ваше Величество.

— Что? Опять отправился на поиски нового злополучного приключения?

— Нет, я имею в виду, он… уехал. Подал в отставку и ушел.

— Кому он подал в отставку? — поднажал я. — С чьего разрешения он покинул свой пост в этот, самый темный мой час?

— Ээээ… моего, Ваше Величество.

— Что‑ что, Гримбл? Я вас не совсем расслышал.

— Моего. Я сказал ему, что он может уезжать.

Гримбл теперь заметно вспотел, что меня вполне устраивало. Фактически, в голове у меня начала складываться одна идея.

— Хммм… зная вас, господин министр, я бы заподозрил, что за внезапным отбытием Великого Скива стоят деньги.

— В некотором роде, — уклончиво ответил Гримбл. — Вы можете сказать, что так оно и было.

— Ну, это не пойдет, — твердо сказал я. — Я хочу вернуть его… и до этого проклятого брака. И что еще важнее, раз вы одобрили его отбытие, то я считаю вас лично виновным и ответственным за его возвращение.

— В… Ваше Величество. Я же не знаю, где начинать поиски. Да он теперь уже может быть где угодно.

— Он не мог далеко уйти, — небрежно уведомил его без всяких просьб Плохсекир. — Его дракон и единорог все еще стоят в королевской конюшне.

— Вот как? — моргнул министр.

— Да, — улыбнулся генерал. — О чем вы могли бы знать, если бы ваша нога когда‑ нибудь ступала за пределы своей бухгалтерии.

— Вот видите, Гримбл, — подхватил я. — Для человека с вашей изобретательностью поставленная мной задача должна быть легкой. Итак, с вами все. Чем дольше вы задерживаетесь здесь, тем дольше вам придется искать нашего своенравного мага.

Министр начал было что‑ то говорить, затем пожал плечами и двинулся к двери.

— Да, Гримбл, — окликнул я его. — Вам нужно кое о чем помнить. До меня дошел слух, что в последнее время Великий Скив иногда, шутки ради, представал в моем обличье. По всей вероятности, этот бездельник разгуливает где‑ то с королевскими чертами лица. Одно это — ценное сведение, должно помочь вам обнаружить его.

— Благодарю вас, Ваша Светлость, — мрачно отозвался министр, вспомнив теперь о способности своей предполагаемой дичи менять облик.

Я не был уверен, но мне подумалось, что когда его соперник вышел, волоча ногами, генерал Плохсекир подавляет смех где‑ то в глубинах своей бороды.

— А как насчет вас, генерал? Как по вашему, ваши солдаты смогут помочь в распространении известия о моем королевском вызове Великого Скива?

— В этом нет необходимости, Ваше Величество.

С внезапной серьезностью, он подошел ко мне и положил мне руку на плечо, посмотрев прямо в глаза.

— Достопочтенный маг, — сказал он. — Вас хочет видеть король.

«Горячей женщине нет никакого противодействия, кроме горячительного напитка».

Р. Батлер

— Вы уже довольно давно знаете, что я — болен. Но вот чего вы, кажется, не понимаете, так это того, что отсюда вытекает.

Мы теперь сидели за вином, ведя куда более непринужденную беседу, чем в то время, когда я выдавал себя за Родрика.

— Бойцы узнают людей как по внешним чертам, так и по движениям и манерам. Это профессиональная привычка. Так вот у вас была внешность и голос короля, но осанка и жесты — Великого Скива, а не Родрика Пятого.

— Но если вы знали, что я самозванец, то почему ничего не сказали?

Генерал вытянулся, словно палку проглотил.

— Король не посвятил меня в это дело, равно как и вы. Я считал, что вмешиваться в ваши дела без приглашения было бы бестактностью.

— Разве вы не боялись, что я могу участвовать в заговоре с целью убийства короля и занять его место?

— Господин маг, хоть мы и встретились сперва как соперники, длительное знакомство с вами заставили порядком возрасти мое уважение к вам. И в ходе убеждения Большого Джули выйти со своей армией из Синдиката и поселиться в Поссилтуме как честные граждане, и сражаясь на нашей стороне в Большой Игре, когда вы рискнули жизнью и конечностями, спасая своего товарища по опасности, вы проявили смекалку, доблесть и честь. Хотя могу я иногда отзываться о вас менее чем пылко, самое низкое мое мнение о вас не включает возможности вашего участия в убийстве своего работодателя.

— Спасибо, генерал.

— …и, кроме того, только полный идиот захотел бы занять место Родрика столь незадолго до его брака с королевой Цикутой.

Я вздрогнул.

— Вот вам и растущее уважение.

— Я сказал: «Смекалку, доблесть и честь», об уме я не упоминал. Хорошо, тогда либо полный идиот, либо кто‑ то, выполняющий приказ своего короля.

— А как насчет малости и того и другого? — вздохнул я.

— Так я примерно и подозревал, — кивнул Плохсекир. — И теперь, когда мы говорим напрямик, можно мне спросить о местонахождении короля?

— Хороший вопрос.

В нескольких невеселых фразах я ввел его в курс дела по части своего задания и исчезновения Родрика.

— Как я и боялся, что случится нечто подобное, — сказал генерал, когда я закончил. — Король отчаянно искал, как бы отвертеться от этого брака, и, похоже, нашел способ. Ну, незачем говорить, если я могу чем‑ нибудь помочь, то только попросите, и я все сделаю.

— Спасибо, генерал. Фактически, я как раз…

— …Покуда это не противоречит благу королевства, — поправился Плохсекир. — Вроде оказания вам помощи в попытке бегства. Поссилтуму нужен король, и на данное время король — вы.

— О. Ну… как насчет использования ваших солдат для помощи в розыске короля?

Плохсекир покачал головой.

— Нельзя. Это задача Маши. Если я пошлю ей в помощь своих солдат, она подумает, что я не верю в нее.

— Восхитительно. У меня нашелся союзник, если я смогу обойти его лояльность и любовные увлечения.

Генерал, должно быть, заметил выражение моего лица.

— Все прочее я готов выполнить.

— Например?

— Ну… Например, научить вас защищаться от своей будущей жены.

Это действительно звучало обнадеживающе.

— Вы думаете, у нас хватит времени?

При этих словах раздался тяжелый стук в дверь.

— Ваше Величество, карета королевы Цикуты приближается ко дворцу.

— Нет, — ответил с обескураживающей честностью генерал..

Мы едва успели занять свои положенные места до появления процессии королевы. Трон Поссилтума временно перенесли на место непосредственно в дверях дворца, и только дунув с неприличной поспешностью по коридорам, мы с Плохсекиром сумели добраться до своих мест прежде, чем распахнулись порталы.

— Напомните мне как‑ нибудь потолковать с вами о действенности системы раннего предупреждения вашей армии, — язвительно попросил я Плохсекира, опускаясь на трон.

— По‑ моему, именно придворный маг жаловался на чрезмерную широту военного шпионажа, — огрызнулся Плохсекир. — Наверное, теперь Ваше Величество сочтет нужным убедить его в необходимости своевременной информации.

Прежде, чем я сумел придумать достаточно вежливый ответ, у подножья лестницы остановилась свита королевы.

Королевство Тупик явно не пожалело расходов на карету королевы. Если она и не была на самом деле сработана целиком из золота, то на оправу и украшения ушло достаточно этого металла, чтобы разница была чисто академической. Я получил тайное удовольствие от того, что Гримбл не присутствовал при этой сцене и не мог порадоваться. Задернутые занавески позволили нам видеть богатую вышивку на них, но не того или то, что находилось внутри кареты.

Завершала картину упряжка одномастных лошадей, хотя их лохматые шкуры и невысокий рост предполагали, что обычно горцы находили им более практичное применение, чем возить по сельской местности королевских особ.

Однако на этой карете и кончалось любое подобие декорума в процессии королевы.

Свита ее состояла из, по меньшей мере, двадцати слуг, сплошь конные и с лошадями на поводу, хотя я и не мог сказать, заводные ли это кони, или приданное невесты. Свита тоже была чисто мужской и отличалась однообразной внешностью: все как на подбор широкоплечие, узкие в талии и мускулистые. Она напоминала мне мелкомасштабные версии членов команд, против которых мы с Аазом выступали в Большой Игре, но, в отличие от тех игроков, эти ребята были вооружены до зубов. Они так и ощетинились мечами и ножами, сверкавшими из‑ за голенищ, наручных ножен и ножен заплечных, вызывая у меня уверенность, что общий вес их оружия компенсировал тяжесть охраняемой ими золотой повозки. Это были не красивые приборные украшения, а отлично пригнанное боевое вооружение, носимое с той непринужденностью, с какой бойцы носят орудия своего ремесла.

А сами бойцы были одеты в бесцветные мундиры, более подходящие для ползанья по кустарникам со стиснутым в зубах ножом, чем для службы в свите королевы. И все же они морщили свои широкие плоские лица в улыбках до ушей, когда то глазели, разинув рты, назад, то махали толпе, которая, казалось, твердо решила выбросить отмеченный ранее излишек цветов, похоронив под ним карету. На взгляд Плохсекира или Большого Джули, эта свита могла бы показаться затрапезной или недисциплинированной, но я бы не хотел быть тем, кто пытается у них что‑ нибудь отнять: королеву, карету или даже цветок, если он им понравится.

Заметным исключением из правила казались двое человек в процессии. Даже верхом они выглядели на голову выше прочих и наполовину шире. Они втиснули свои массивные тела в чистые и парадные мундиры и, похоже, ездили без оружия. Однако, я заметил, что вместо того, чтобы смеяться и махать руками толпе, они сидели в седлах словно палку проглотили и изучали окружающую обстановку со скучающим, отвлеченным вниманием к подробностям, какое я обычно связывал с хищниками.

Я уже собирался привлечь внимание Плохсекира к этой паре, как тут открылась дверь кареты. Появилась женщина, состоящая в родстве с большинством мужчин в свите. Такое же широкое плоское телосложение и те же черты лица, только возведенные в степень. Мое первое впечатление заключалось в том, что она выглядела, словно нижние две трети дубовой двери, если бы эту дверь вытесали из гранита. Не улыбнувшись, она обвела, резко обвела, окружающих испепеляющим взглядом, а затем кивнула про себя и сошла на землю.

— Фрейлина, — прошептал Плохсекир.

Не уверен, был ли предназначен его комментарий для моего успокоения, но он меня успокоил. Только после этого мне пришло в голову, что генерал добровольно поделился этой информацией, чтобы удержать меня от бегства, о котором я всерьез раздумывал.

Появившаяся затем фигура радикально отличалась от прочих тупиковцев в свите. Тонкая, как стрела, бледная, с черно‑ волокнистыми прямыми волосами, свисавшими ей ниже плеч. И вместо ожидаемого теперь уже круглого плоского лица, такие черты, словно ее вроде как повесили за нос посушиться. Она не была неприятной на вид, фактически, я полагал, что она моложе меня, но этот заостренный нос, с парой темных настороженных поблескивающих глаз, делал ее смутно похожей на грызуна. Она носила белое платье с длинными рукавами, которое, вероятно, выглядело куда очаровательнее на вешалке. Бросив на собравшихся граждан не более мимолетного взгляда, она подобрала имеющийся в юбке провис, спрыгнула с подножки кареты и стала подниматься ко мне со спортивной, голенастой грацией закоренелой мальчишницы.

— Вот ЭТО королева Цикута, — уведомил меня Плохсекир.

Я почему‑ то именно так и подозревал, но получив подтверждение, мигом принялся действовать. По крайней мере, с ЭТОЙ‑ ТО ролью я сумею справиться, ведь не зря же меня вновь и вновь натаскивали по этой части советники.

Я поднялся на ноги и царственно стоял, пока они дошли по лестнице до трона, а затем так рассчитал свой поклон, что тот совпал с ее реверансом… монарх приветствует монарха и все такое.

Вслед за этим мне полагалось сказать ей: «Добро пожаловать в Поссилтум», но прежде, чем я успел открыть рот, она выступила с собственным приветом.

— Извиняюсь, что не присела в реверансе еще ниже, но под платьем у меня ничего нет. Знаешь, Род, здесь, в низине зверски жарко, — сказала она, даря мне широкую, но тонкогубую улыбку.

— Э‑ э‑ э‑ э… — старательно произнес я.

Игнорируя мой ответ, или отсутствие оного, она улыбнулась и помахала рукой толпе, ответившей одобрительным ревом.

— Какой идиот пригласил этот сброд? — спросила она, но улыбка ни на миг не покинула ее лица.

— Э‑ э‑ э‑ э… — повторил я.

На выручку мне пришел генерал Плохсекир.

— Никакого официального объявления не делалось, Ваше Величество, но слух о Вашем прибытии, кажется, просочился до всего населения. Как и следовало ожидать, им очень не терпится увидеть свою новую королеву.

— В каком виде? — спросила она, скаля зубы и махая рукой скопившимся на крышах. — Шесть дней в пути по такой жаре без ванны или смены белья. И вместо скромного приема, полкоролевства собирается поглядеть на меня в таком виде, словно меня волокли за каретой, а не везли в ней. Ну, дело сделано и сделанного не воротишь. Но, запомните, если это случится опять… генерал Плохсекир, не так ли? Так я и думала. В любом случае, как я говорила, если это случится опять, то покатятся головы… я и говорю отнюдь не фигурально.

— Добро пожаловать в Поссилтум, — сумел я наконец сказать свою реплику.

Она была существенно сокращенной версией той речи, которую я собирался произнести, но при данных обстоятельствах я смог вспомнить только эту фразу.

— Здравствуй, Роди, — ответила она, не глядя на меня, все еще махая рукой толпе. — Я сейчас галопом в свои покои. Будь любезен, постарайся в течение следующей недели не путаться под ногами… меня ждет столько дел. Кроме того, похоже, ты будешь по горло занят другим делом.

— Как это?

— На тебя надвигается малюсенькая беда, по крайней мере, по словам господина, встреченного мной по пути. Вот он подходит. Покедова.

— Но…

Королева Цикута уже исчезла, пропала в глубине двора, словно облако дыма. Вместо нее я сфокусировался на человеке, вышедшим из кареты, и теперь с трудом подымавшемся по лестнице к трону.

Я заметил, что у него такие же хорьковые черты лица и манеры, как и у Дж. П. Гримбла. Однако, больше всего я заметил то, что двое широкоплечих хищника, которых я ранее считал частью свиты королевы, внезапно материализовались по бокам от него, возвышаясь над ним, словно пара книгонош… книгонош уголовного вида.

Я сел, частично потому, что приближающаяся фигура не казалась особой королевского звания, но по большей части оттого, что чувствовал — в этой последующей беседе мне будет желательно сидеть.

Хорьковолицый добрался наконец до моего трона, вытянулся и отвесил скорее короткий кивок, чем поклон. Это, по крайней мере, выглядело вежливым, поскольку верзилы по бокам от него вообще не обратили, по всей видимости, внимания на мое присутствие.

— Простите, что я вторгаюсь в такой торжественный момент, Ваше Величество, — сказал хорьковолицый. — Но нам нужно обсудить некоторые дела.

— Такие как…?

— Меня зовут Шайк‑ стер, и я представляю некий… консорциум бизнесменов. Я желал бы побеседовать с одним из ваших слуг относительно неких наших сотрудников, не явившихся с докладом после преследования наших интересов в этом регионе.

Как я упоминал ранее, я приобрел за время обучения неплохое умение говорить по «бюрократически». Однако же, речь этого человека оставила меня в полном недоумении.

— Что вы хотите и от кого?

Хорьковолицый вздохнул и на миг повесил голову.

— Разрешите мне выразиться так, — молвил он наконец. — Я от Синдиката, и хочу видеть вашего мага Скива. Речь идет о нашей армии, мальчиках Большого Джули, которая, своего рода, исчезла, после того, как связалась с ним. Теперь вы меня понимаете?

«Выбирай себе друзей потщательней.

А враги выберут вас сами».

Я. Арафат

Спустя несколько дней после прибытия королевы Цикуты во дворце Поссилтума царила такая же счастливая спокойная обстановка, как в ночь перед боем. Свиту королевы и представителей Синдиката разместили во дворце в качестве «королевских гостей», подарив мне, хотел я того или нет, войну на два фронта.

Королева Цикута не представляла собой непосредственной проблемы, она больше смахивала на бомбу с часовым механизмом. При специальном приказе «не мелькать перед ней» мне не требовалось особенно с ней общаться, и даже генерал Плохсекир признавал, что если она намерена попробовать убить меня, то не раньше, чем после свадьбы, когда она станет официальной королевой Поссилтума. И все же, когда день свадьбы вырисовывался все четче и четче, я все сильней сознавал, что разобраться с ней придется.

Непосредственной проблемой, однако, были представители Синдиката. Я их временно притормозил, сказав, что придворного мага в настоящее время во дворце нет, но за ним послали, и в качестве символа полной веры в это предоставил им гостеприимство дворца. Они мало пили и никогда не приставали ко мне с вопросами о возвращении «Скива». В душе я, однако, ничуть не сомневался в том, что через какой‑ нибудь срок их терпение истощится и они примутся искать придворного мага сами.

У меня также возникло ощущение: что этот «какой‑ то» срок будет очень недолгим.

Нуждаясь в любой помощи, какую я только мог заполучить, я приказал Плохсекиру послать одного из своих ратников за большим Джули. С минимальными трудностями мы доставили его контрабандой во дворец, и наша группа устроила военный совет. По рекомендации Плохсекира, я сразу же сбросил личину и ввел нашего гостя в курс событий.

— Сожалею, — сказал Джули, открывая совещание, — но я не вижу, чем я могу вам помочь, понимаете, что я имею в виду?

— Восхитительно. Вот вам и опытный воинский совет Большого Джули.

— Я ХОТЕЛ БЫ помочь, — пояснил он. — Вы поступили очень хорошо со мной и моими ребятами. Но я, бывало, работал на Синдикат, понимаете? Я знаю, что он такое. Коль они напали на твой след, то уже никогда не отцепятся. Я уже пытался вам это объяснить.

— Ну, не вижу, в чем тут проблема, — прогромыхал генерал Плохсекир. — Их же только трое и главный их представитель — штафирка чистейшей воды. Забота о том, чтобы они наверняка ни о чем никому — и никогда — не доложили, не потребует больших усилий.

Большой Джули покачал головой.

— Ты хороший мужик, Хью, но ты не понимаешь, с чем ты здесь имеешь дело. Если исчезнет разведгруппа Синдиката, то Большие Парни поймут, что попали в точку, и приведут в действие систему. Устранение представителей Синдиката его не остановит… оно его даже не задержит. Если оно что и сделает, так это ускорит процесс.

Прежде, чем Плохсекир получил шанс ответить, я опередил его несколькими собственными вопросами.

— Минуточку, Большой Джули. Когда мы впервые встретились, ты командовал самой большой армией, какую когда‑ либо видел этот мир, верно?

— Совершенно верно, — кивнул он. — Пока мы не встретили вас, мы катили вперед весьма неплохо.

— …А мы просто дали вам шанс исчезнуть как солдатам, и выйти в отставку как гражданам Поссилтума. Тебя и твоих ребят ни разу не победили в бою.

— Мы — самые лучшие, — гордо подтвердил Джули. — Всякий, кто с нами свяжется, вырвется окровавленным обрубком без всякого тела при нем, понимаете, что я имею в виду?

— Почему же тогда вы все боитесь так Синдикат? Если они что‑ нибудь попробуют затеять, почему бы тебе и твоим ребятам просто не соединиться с армией генерала Плохсекира и не преподать им урок хороших манер?

Бывший командир испустил глубокий вздох.

— Они так не работают, — растолковал он. — Если бы они отправились сюда в поход, словно армия, то, разумеется, мы бы выгнали их взашей. Но они не пойдут войной. Они будут засылать по несколько громил за раз, и все они будут вести себя вежливо, что лучше и не пожелаешь, и поэтому их будет не за что арестовывать. Однако, когда их здесь будет достаточно, они начнут наваливаться на ваших граждан. По мелочи, но неприятно. Если кто‑ то вам пожалуется, то этот кто‑ то окажется покойником, вместе с большей частью своей семьи. И очень скоро все ваши граждане будут бояться Синдиката больше, чем вас. Никто не жалуется, никто не выступает в суде свидетелем. Когда это случается, у вас больше нет королевства. Всем заправляет Синдикат, а вы умираете с голода. С подобным вторжением невозможно бороться с помощью армии. С ним вообще невозможно бороться.

Некоторое время мы все сидели, храня неловкое молчание, избегая встретиться глазами друг с другом и ломая головы в поисках решения.

— Чего я не понимаю, — проговорил Плохсекир, — так того, что если описанная тобой система так эффективна и так неудержима, то зачем они вообще взяли на себя труд сколотить армию?

— Мне действительно очень неприятно признаваться в этом, — поморщился Большой Джули. — Но мы были экспериментом. Каким‑ то скупердяям в Синдикате взбрело в голову, что хоть армия и дороже, экономя время на быстром захвате можно скомпенсировать дополнительные расходы. По правде говоря, по‑ моему, их эксперимент полностью провалился.

Это сбило меня с толку.

— Ты хочешь сказать, что твоя армия была неэффективной?

— До определенного момента — нет. После этого мы стали слишком крупными. Держать армию в поле дело дорогостоящее, и под конец недельное содержание моих ребят стоило больше полученного нами с покоренных королевств. Я думаю, в Синдикате готовились постепенно демобилизовать нас… вот потому‑ то им и понадобилось так долго отправляться на поиски своей армии.

Я быстро покачал головой.

— На этом последнем витке ты оторвался от меня, Большой Джули. ПОЧЕМУ они задержались с розыском?

— Из‑ за денег, — твердо ответил он. — Ничто, скажу я вам, не заставит Больших Парней так выпрямиться в кресле и обратить внимание, как твердые наличные. Я хочу сказать, когда дело доходит до денежных мотивов, они могут хоть учебник написать на эту тему.

— Это напоминает Гримбла, — пробормотал себе под нос Плохсекир. — Неужели никто больше ничего не делает ради обыкновенной старой доброй мести?

— Погодите, генерал, — сказал я, нагибаясь вперед. — Продолжай, Большой Джули. Какую роль играют в этом деньги?

— Ну, как я понимаю, Синдикат и так уже терял деньги на моей армии, ясно? Для меня это означает, что они не собирались выбрасывать доброе золото на барахло. Я имею в виду, зачем тратить деньги на поиски армии, которая, когда ее найдешь, всего лишь будет стоить тебе еще больших денег?

— Но теперь они здесь.

— Правильно. И одновременно Поссилтум того и гляди станет богатым. На мой взгляд, дело выглядит так, словно Большие Парни нашли способ свести кой‑ какие старые счеты и одновременно остаться с прибылью.

— Свадьба, — догадался я. — Мне следовало бы знать, что это значит. Это значит, что отменив свадьбу, я смогу устранить сразу две проблемы: королеву Цикуту и Синдикат.

⇐ Предыдущая 1 234 5 6 7 8 9 Следующая ⇒