Книга третья 2 страница

– А что это такое? – спросил он.

Гость выпрямился на стуле, словно проглотил палку.

– Величайшее земляное укрепление во всем Корнуолле, – ответил он.

Джонни просто зашелся от восторга. Он моментально представил себе мистера Трежантиля стоящим на огромном крепостном валу, а за ним – десять тысяч вооруженных воинов, подчиняющихся каждому ему приказу.

– Мне бы ужасно хотелось на него взглянуть! – заявил он.

К величайшему удивлению родителей Джонни, мистер Трежантиль не оставил эту просьбу без внимания, а отозвался на нее с удовольствием.

– В самом деле, почему бы и нет? – сказал он. – Нет ничего проще. Экскурсия в Замок ан‑ Динас должна входить в образование каждого корнуэльского мальчика.

Джонни сразу же ухватился за представившуюся возможность.

– Мэри тоже должна поехать, – настоятельно сказал он, – и Амиот, потому что он – рыцарь Мэри. Мы все должны поехать.

– Мой дорогой, успокойся, – вмешалась миссис Бозанко. – У мистера Трежантиля есть другие дела, помимо того чтобы сопровождать такую ораву по вересковым пустошам в это время года, когда дни становятся короче и всякое такое.

И тут она заметила в петлице Амиота красную ленту. «Надеюсь, это не означает, что Мэри забивает себе голову глупостями», – мелькнула у нее мысль.

– Уверяю вас, миссис Бозанко, – серьезно заявил гость, – что для меня нет большего удовольствия, нежели сопровождать вашу семью в Замок ан‑ Динас, тем более если Амиот тоже поедет с нами. Мы можем назначить день и, выехав пораньше, вернуться до наступления темноты. Нечасто встречаешь молодых людей, проявляющих подобный интерес к истории.

Итак, жена фермера позволила себя убедить. В конце концов, эта идея могла ничем не кончиться и оказаться одной из фантазий мистера Трежантиля – вроде происхождения ее мужа от короля Хоэля. На следующей неделе ему взбредет в голову что‑ нибудь другое, и он забудет о замках и королях.

После ухода гостя Мэри и Джонни не могли говорить ни о чем другом. Зимой развлечений мало, и до них еще далеко, а визит в родовой замок мистера Трежантиля, пожалуй, самое лучшее, что можно придумать до Рождества. Только Амиот молчал, и мистер Бозанко, положив руку ему на плечо, добродушно осведомился:

– Что тебя беспокоит, парень? Тебе не хочется побродить по вересковым пустошам в поисках замков?

Амиот вздрогнул: он был погружен в раздумья, а взгляд его был сосредоточен на открытой двери.

– Отчего же, сэр, я с радостью поеду, – ответил он. – Просто я гадал, где мог прежде слышать это имя – Динас. Я мог бы поклясться, что когда‑ то знал человека с таким именем, но не помню, кем он был и когда это было.

Мистер Трежантиль, чтобы добраться до Пенквайта засветло, бежал по тропинке вприпрыжку. Он пришел к печальному выводу, что у фермера Бозанко нет чувства истории. Его совершенно не взволновала новость о Хоэле Первом. И, по всей вероятности, ничего бы не изменилось, даже если бы он продолжил свою лекцию и поведал этому славному человеку, что Хоэль Первый был отцом молодого рыцаря Каэрдина и Изольды Белорукой, несчастной девицы, которая попыталась утешить легендарного Тристана, когда тот расстался с ее тезкой, Изольдой Белокурой, женой короля Марка. Правда, Готфрид Страсбургский дал отцу имя Джовелин и сделал его герцогом Арундельским, но это была явная ошибка.

Однако доктор Карфэкс просил своего пациента придерживаться фактов, и мистер Трежантиль, хорошенько обдумав этот вопрос, решил не беспокоить своего врача таким незначительным делом, как происхождение Габриеля Бозанко от Хоэля Первого, а дать эти сведения в сноске, когда будет возвращать доктору его книги и бумаги.

ГЛАВА 24 Заговор и контрзаговор

Эпидемия простуд, наступившая раньше обычного, удерживала доктора Карфэкса в Трое с самой сессии суда присяжных, и поэтому он не ездил в последнее время «за город» (так обитатели Троя называли местность, находившуюся всего в миле от города), дабы нанести свой обычный визит мистеру Трежантилю в Пенквайте или семье Бозанко в Лантиэне.

Когда доктор последний раз слышал о них, чайный плантатор в отставке пребывал в добром здравии и посвящал все время своему новому увлечению – этимологии, которая увела его так далеко от изначальной задачи – разобрать бумаги доктора, – что последний потребовал, чтобы пациент отослал ему всю кипу бумаг обратно. Ну а что касается Джонни Бозанко, который легко отделался шрамом на лбу, то ему, скорее, нужна была розга учителя, нежели врачебная помощь.

Однажды вечером, в конце месяца, окончив прием пациентов, доктор Карфэкс прошел в столовую и в ожидании обеда разбирал свою почту; среди прочей корреспонденции он обнаружил записку от миссис Бозанко. Она просила его благословения на предмет предполагаемой экспедиции в Замок ан‑ Динас.

«Дорогой доктор, – писала она, – мистер Трежантиль весьма любезно предложил показать детям большой земляной замок возле Сент‑ Колум‑ ба, где, по‑ видимому, несколько столетий назад жили его предки. Не будет ли это слишком большой нагрузкой для Джонни и не отложить ли эту экскурсию до весны? Я не хочу их разочаровывать, и если Вы скажете, что им можно поехать, они поедут. Мне приятно Вам сообщить, что Джонни, кажется, совсем поправился. Искренне Ваша Элис Бозанко».

Издав негромкий смешок, доктор отложил это письмо. Итак, в результате своих изысканий его пациент дошел до того, что претендует на родство с неизвестными обитателями Замка ан‑ Динас – «земляного замка возле Сент‑ Колумба», как определила его миссис Бозанко, – пожалуй, это самая лучшая новость, услышанная им сегодня. Дальше Трежантиль заявит о своем происхождении от самой девственницы Колумбы, чем вызовет возмущение у великого множества народа, особенно у тех, кто поклоняется этой святой в церкви Сент‑ Колумб. Правда, если бы они узнали, что манор Тресаддерн, к западу от этого земляного укрепления, назван так потому, что это был Тре‑ Саддарн, или город бога Сатурна, то были бы потрясены еще больше.

Что же касается детей, то ничто не могло быть для них полезнее, нежели прогулка в горы, при которой они выбрались бы на некоторое время из своей долины; и было бы совсем хорошо, если бы эта экскурсия затянулась на пару дней, а то и более.

– Мона, – обратился он к своей экономке, когда та внесла основное блюдо – это был упитанный фазан, подстреленный владельцем ближайшего поместья и присланный доктору в знак уважения, – Мона, ваша любезная сестрица в Тресаддерн‑ Фарм все еще принимает постояльцев?

– Да, доктор, – ответила Мона, – и все лето у нее было полно народу. Хотя я представить себе не могу, что им там делать, – разве что прогуливаться пешком да удить рыбу в ручье, который находится за целую милю оттуда. У некоторых людей очень странные идеи насчет того, как следует проводить свободное время.

Доктор Карфэкс вздохнул с облегчением, убедившись, что экономка не забыла обвалять фазана в сухарях, уселся за стол и отрезал от этой сочной птицы крылышко и грудку.

– Вы думаете, у нее найдется место для мистера Трежантиля и детей Бозанко, если бы они остановились там на пару дней? Джонни не помешала бы смена обстановки и свежий воздух, а мистер Трежантиль получил бы возможность разыскать своих предков.

– Я уверена, что у нее найдется место, – ответила экономка. – Сейчас она занимает лишь половину дома, а все постояльцы, должно быть, уже разъехались. Если пожелаете, я ей напишу, чтобы быть уверенной.

– Да, сделайте это, Мона, – сказал доктор, чуть поразмыслив. – И вот что еще я вам скажу. Если они отправятся в экспедицию в следующую пятницу и задержатся там на субботу, мы пошлем им часть той превосходной испанской ветчины, которую прислал вчера мистер Макфейл из таможенной конторы. Если ваша сестра хотя бы наполовину такая же хорошая стряпуха, как вы, то мистер Трежантиль забудет о своей сомнительной родословной и предастся радостям эпикурейства.

– Да, сэр, – согласилась Мона, польщенная комплиментом в свой адрес, ибо она, хоть и не была знакома с греческой философией, достаточно хорошо знала своего хозяина, чтобы понять, о чем идет речь.

Она с превеликой поспешностью написала своей сестре, миссис Полвил, в Тресаддерн‑ Фарм, предупреждая о возможном приезде «богатого пациента милого доктора и двух хорошо воспитанных детей», и получила в ответ письмо, в котором сестра заверяла ее, что «весь Тресаддерн будет предоставлен в распоряжение знакомых доктора Карфэкса».

Словом, пока все шло хорошо. Доктор Карфэкс послал записки миссис Бозанко и мистеру Трежантилю, в которых сообщал, что взял на себя заботу об устройстве путешественников и договорился о жилье на пятницу и субботу будущей недели с миссис Полвил из Тресаддерна, сестрой своей экономки. А поскольку Тресаддерн расположен в непосредственной близости от Замка ан‑ Динас, то будет очень удобно совершать туда вылазки. Ему также доставит величайшее удовольствие, добавил доктор в записке мистеру Трежантилю, прислать им кое‑ что в дополнение к субботнему обеду: если потреблять этот продукт в умеренных количествах и по крайней мере за четыре часа до сна, то он никому из них не повредит.

Через двадцать четыре часа доктору доставили депеши из Лантиэна и Пенквайта с изъявлениями сердечной благодарности.

«Теперь развеяны все страхи относительно нежелательности подобной экспедиции поздней осенью», – заявила миссис Бозанко, в то время как мистер Трежантиль, который питал некоторые опасения относительно того, что придется испытать лишения, сидя во рву Замка ан‑ Динас и поглощая холодный пирог с мясом, признался, что «сознание того, что в конце долгого дня нас будут ждать теплая постель и вкусная еда и что к тому же Тресаддерн‑ Фарм может оказаться на том самом месте, где находился давно исчезнувший манор Трежантилей, еще более улучшило настроение автора этого плана».

Ни миссис Бозанко, ни мистер Трежантиль не сочли нужным упомянуть об одном мелком факте, по их мнению не представлявшем особого интереса, а именно что Амиот Тристан, с согласия его хозяина Габриеля Бозанко, будет сопровождать всю компанию – по особой просьбе Мэри и Джонни.

А если бы миссис Бозанко не забыла о том, что от добра добра не ищут, и не сочла необходимым повезти юного Джонни в Трой, дабы купить ему теплое пальто в магазине тканей напротив «Розы и якоря», то весьма возможно, что известие о предполагаемой экспедиции не дошло бы до ушей той особы, которой, по мнению матери Джонни, нужно знать об этом в последнюю очередь. Старое пальто Джонни еще вполне можно было носить – правда, оно было слегка коротковато да чуть потерлось на локтях. Но поскольку было так много разговоров о родовом имении мистера Трежантиля, миссис Бозанко решила, что ее сыну непременно нужна обновка. В среду днем она влетела в магазин тканей на Трафальгар‑ сквер, приметив элегантную модель, выставленную в витрине, – пальтишко было похоже на морской бушлат. Миссис Бозанко была так занята предстоящей покупкой, что не видела, как Джонни, задержавшись на пороге, весело машет Деборе Бранжьен, которая как раз вытряхивала пыльную тряпку, распахнув окно на верхнем этаже «Розы и якоря».

– В пятницу мы едем в Замок ан‑ Динас, – сообщил он, – Амиот, Мэри и я. Мы там проведем две ночи, самостоятельно, без папы и мамы. – В голосе мальчика звучали хвастливые потки: еще бы, он на время освободится от родительской опеки!

– Вот как! – ответила Дебора. – Ну что ж, тебе повезло. А скажи, пожалуйста, кому принадлежит Замок ан‑ Динас? Полагаю, феям.

– Нет, не им, – возразил Джонни. – Они не имеют к этому никакого отношения. И на Замок ан‑ Динас, и на Тресаддерн‑ Фарм, где мы будем ночевать, право феодала у мистера Трежантиля.

Именно в эту минуту миссис Бозанко позвала сына в магазин, чтобы примерить пальто, и Деборе осталось лишь гадать, что значила последняя фраза Джонни. Во всяком случае, следует рассказать обо всем хозяйке, потому что из‑ за запрета, наложенного на обмен визитами между «Розой и якорем» и Лантиэном, новости о ферме Бозанко приходили крайне редко.

Если дети Бозанко отправлялись в увеселительную поездку в сопровождении одного лишь молодого человека, с которого недавно сняли обвинение в убийстве, тогда госпожа Деборы может без всякого риска отправить письмо в Тресаддерн‑ Фарм, где бы это место ни находилось. Деборе не пришло в голову, что у хозяйки «Розы и якоря» могут возникнуть еще какие‑ нибудь идеи на этот счет.

Немного позже, когда хозяин гостиницы отправился вниз, в бар, служанка зашла в комнату госпожи, чтобы сообщить ей новость. Линнет Льюворн, от нечего делать сортировавшая белье, позволив песику Пти‑ Крю лизать свои крошечные лапки на ее стеганом одеяле, внимательно выслушала Дебору, а потом взглянула на календарь, висевший на стене.

– Следующая суббота – тридцать первое число, – сказала она Деборе. – Говорит ли тебе о чем‑ нибудь эта дата?

– Только о том, что это канун Дня всех святых, – быстро ответила Дебора, – и тот, кто хочет узнать свою судьбу, должен взглянуть в зеркало, держа в руках зажженную свечу.

Ее хозяйка презрительно рассмеялась.

– В девичестве я проделывала это раз двадцать, и посмотри, что я в результате получила, – ответила она. – Нет, пусть мертвые поднимаются из своих могил, а святые смотрят вниз с небес – мне нет до этого никакого дела. Но если я не ошибаюсь, в следующую субботу, тридцать первого, трактирщики и хозяева гостиниц устраивают свой ежегодный обед и мистер Льюворн на него приглашен.

Дебора, взявшая с кровати стопку белья, задумчиво посмотрела на свою госпожу.

– Даже если и так, – ответила она, – это не значит, что будет правильно, если вы сорветесь с места и помчитесь в противоположную сторону, как только за ним закроется дверь.

Линнет улыбнулась. К счастью, эту улыбку видела только Дебора, ибо в ней было торжество.

– В этом не будет необходимости, – ответила она. – В этом году обед состоится в «Индийской королеве». Хозяева гостиниц приглашены вместе с женами.

Тресаддерн, Замок ан‑ Динас – эти названия мало что говорили Деборе, но поскольку она помогала обслуживать посетителей в баре, то слышала об «Индийской королеве» – гостинице, стоявшей на отшибе, где‑ то на дороге между Бодмином и Труро, и прославившейся кутежами и скандалами.

– Если вы гонитесь за шумом и пьяными драками, то вы их там найдете, – сказала она хозяйке. – Но я никак не возьму в толк, какое отношение обед в «Индийской королеве» имеет к детям Бозанко и к кое‑ кому еще.

– Тебе все станет ясно, если ты взглянешь на карту, – ответила Линнет и, подхватив на руки Пти‑ Крю, вышла из комнаты и направилась вниз, в бар. Нет, она не ошиблась. Старая карта, висевшая на стене, поведала ей обо всем, что она желала знать. «Индийская королева», которую отделяло от Сент‑ Колумба всего несколько миль, находилась на таком же расстоянии и от крепости на холме, обозначенной как Замок ан‑ Динас. Что касается Тресаддерн‑ Фарм, то любой местный житель укажет ей, как туда пройти. Она взглянула на мужа. Как обычно в последнее время, он сидел в унынии, подперев рукой подбородок, и смотрел на пустой стакан, стоявший перед ним.

– Кажется, вам нехорошо, – сказала Линнет, тихонько подойдя к нему и убирая стакан. – Вот как выходит, когда сидишь целый день дома и пьешь больше своих посетителей.

Подняв на нее взгляд, муж вздохнул.

– Если и так, – ответил он, – вы знаете, чья тут вина.

– Ну, ну, – возразила Линнет, – мужья всегда винят жен в своем плохом настроении. По правде говоря, я сама эти последние недели была не в духе, и мне бы не помешало развеяться.

Муж схватил ее за руку.

– Я повезу вас, куда вы только пожелаете, – ответил он с пылом, порожденным отчаянием. – Вам стоит сказать лишь слово.

Линнет пожала плечами.

– Уже поздняя осень, – возразила она. – Куда же мы можем поехать – мы с вами вдвоем, чтобы нам не было смертельно скучно? – Она сделала паузу, смахивая крошки со стола, за которым он сидел. – А что это за обед, на который вы приглашены в будущую субботу? – небрежным тоном осведомилась она.

– Ежегодный обед трактирщиков в «Индийской королеве», – сказал он. – Пригласили нас обоих, но я ответил только за себя.

Линнет сморщила носик, что выражало и отвращение, и раздумье.

– В любом случае это означает поездку, – размышляла она вслух с притворным пренебрежением, – и шанс надеть новое платье. Полагаю, вы отказались за меня, потому что предпочитаете выпить со своими друзьями?

– Нет, Линнет, вы же знаете, что это неправда. – Марк Льюворн прильнул к жене. – Да если бы вам захотелось поехать со мной, вы бы сделали меня счастливейшим человеком в Корнуолле! Я даже предположить не мог, что это возможно.

Линнет, что с ней редко случалось, склонилась над сидевшим мужем и слегка коснулась его чела, как бы мирясь с ним.

– Заметьте, я не обещаю, – сказала она, – но если к пятнице установится хорошая погода, то мы могли бы отправиться в тот же день, сделать покупки и переночевать в Сент‑ Остелле, а в субботу выехать пораньше и добраться до «Индийской королевы» еще до полудня. И тогда я бы смогла немного прогуляться по округе, прежде чем придет время переодеваться к обеду, а вы, – она сделала паузу, – для разнообразия поприветствуете ваших друзей в трезвом виде.

Двадцать минут спустя Дебора, сбегав через дорогу, отнесла на почту письмо, адресованное Амиоту Тристану, Тресаддерн‑ Фарм, возле Сент‑ Колумба.

Вечером в пятницу, тридцатого октября, доктор Карфэкс, сворачивая с Фор‑ стрит на Трафальгар‑ сквер после визита к пациенту, жившему на другом конце города, заметил посыльного, Билла Ферриса, который накануне по его распоряжению доставил половину окорока мистеру Трежантилю в Пенквайт. При виде доктора Билл Феррис оробел и похлопал себя по карману.

– Черт побери, совсем вылетело из головы, – извинился он. – Ношу это со вчерашнего утра.

Обнажив голову, он подал доктору письмо, которое тот принял с крайне серьезным видом.

– Так не годится, Билл, – пожурил он посыльного, качая головой. – А если бы у мистера Трежантиля начался сердечный приступ и он бы выбрал вас своим гонцом? Нет, нет, я просто пошутил. Бегите в «Розу и якорь» и выпейте пива.

Посыльный ухмыльнулся и исчез, а доктор Карфэкс, увидев, что со стороны церковного двора к нему приближается дородная миссис Макфейл, которая уж если зацепится языком, то продержит человека не меньше десяти минут (он однажды проверил это по церковным часам), резко изменил курс и нырнул с парадного входа в «Розу и якорь», дабы избежать встречи. Конечно, пойдут разговоры: дескать, доктор Карфэкс не прочь пропустить рюмочку. Ничего, сплетни все же лучше, нежели болтовня миссис Макфейл. Оказавшись в безопасности, он воспользовался возможностью взглянуть на записку, которую ему только что передал посыльный. Бегло пробежав ее глазами, доктор взорвался, и если бы в эту минуту с ним рядом была миссис Макфейл, она бы растрезвонила по всему Трою, что у доктора Карфэкса сделался такой бешеный нрав, что пациенты больше не должны ему доверять.

– Ну, это превосходит все, что мне приходилось слышать! – воскликнул доктор и с такой яростью топнул ногой, что Нед Варкоу, дежуривший в баре, услышал это с другого конца коридора и, прихрамывая, пошел посмотреть, кто там буянит у парадного входа.

«Дорогой Карфэкс, – говорилось в записке, – большое Вам спасибо за оленью ногу, которую только что доставили. Она будет передана сестре Вашей экономки в ту же секунду, как только мы окажемся в Тресаддерне, а поскольку у нас четверых – молодого Амиота, детей и у меня, – вероятно, разыграется аппетит, то мы будем предвкушать превосходное жаркое в субботу на обед. Мы намереваемся отбыть в четырехместной карете на рассвете в пятницу. Искренне Ваш Э. Трежантиль».

Оленина! Назвать великолепную испанскую ветчину олениной! Приготовить из нее жаркое к субботнему обеду! Да это же кощунство! И послать туда не кого‑ нибудь, а именно Амиота Тристана, чтобы он разгуливал, сколько ему угодно, в Замке ан‑ Динас, когда там бродят тени… Но тут его размышления прервал голос, раздавшийся совсем рядом:

– Чем могу служить, доктор?

В коридоре стоял маленький Нед Варкоу, едва доходивший доктору до пояса.

– Спасибо, Нед. Я просто… хм… дал выход своим чувствам. Как ваша госпожа? И хозяин?

– У них все было хорошо, когда они выехали утром, – ответил он. – Но сколько продлится это согласие, не берусь предсказывать. Их не будет до воскресенья, как предполагает хозяин. Они останутся на субботний обед в «Индийской королеве».

– В «Индийской королеве»?

– Именно так, доктор. Хозяин в любом случае туда собирался, а хозяйке вдруг пришла в голову мысль сменить обстановку.

Да уж, яснее ясного! А «Индийская королева» всего в трех милях от Замка ан‑ Динас. Вот дурак этот Трежантиль, непроходимый дурак!

Доктор Карфэкс торопливо попрощался и зашагал по дороге к почте. Он привык быстро принимать решения, что было необходимо при его профессии. После подсчетов, занявших всего минуту, он пришел к выводу, что товарный поезд, перевозивший руду по специальной железнодорожной ветке из Сент‑ Блейзи в Рош, отходит рано утром в субботу. Как удачно вышло, что всего две недели назад он помог жене машиниста разрешиться двойней. Его посадят на этот поезд, хотя перевозить в нем пассажиров запрещено законом. Если все пойдет хорошо, к полудню он уже будет в Замке ан‑ Динас – как раз вовремя, чтобы предотвратить беду, а то и катастрофу. Что касается его пациентов, то в течение суток им придется позаботиться о себе самим. Или обратиться к молодому Техиди.

Телеграмма, адресованная «Трежантилю, Тресаддерн, Сент‑ Колумб», была вручена почтмейстеру через несколько минут после того, как доктор Карфэкс принял решение. Она гласила: «Не спускайте глаз с молодого Амиота. Намерен присоединиться к Вам к полудню в субботу. Ни в коем случае не вздумайте испортить ветчину. Поклон. Карфэкс».

ГЛАВА 25 Замок ан‑ Динас

Поскольку мистер Трежантиль был никудышным кучером, то он не собирался сам везти всю компанию в Замок ан‑ Динас. Открытые двуколки годились для таких закаленных людей, как его врач, но чтобы проделать путь в восемнадцать миль в последние два дня октября, требовался закрытый экипаж, которым бы правил кучер Дингль. Дети и Амиот могли по очереди сидеть на козлах, а если кто‑ то в четырехместной карете почувствует дурноту, то можно с величайшей легкостью опустить окна.

Согласно плану мистер Трежантиль должен был выехать в карете из Пенквайта в восемь часов утра и примерно через двадцать минут подхватить свою маленькую группу на большой дороге, у поворота на Лантиэн. Дальше они проследуют через Ланливери к дороге, ведущей от Бодмина до Труро, и, если все пойдет как надо, через два с половиной часа они повернут направо, к Замку ан‑ Динас. Привал сделают у тропинки, ведущей к земляному укреплению, и, если погода будет по‑ прежнему хорошей, группа из четырех человек после ланча отправится осматривать ан‑ Динас. Дингль доставит их вещи к миссис Полвил в Тресаддерн‑ Фарм и проедет еще две мили в карете до Сент‑ Колумба, где остановится в гостинице «Красный лев».

В пятницу на рассвете погода была чудесная, хотя и немного прохладная. Все шло по плану: Джонни важничал, сидя на козлах в новом пальто, а Мэри, которая держалась как настоящая леди, восседала рядом с хозяином кареты, напротив Амиота.

Мистер Трежантиль укутался до подбородка в дорожный плед, и его тирольская шляпа, в которую было воткнуто перо грача, не очень‑ то подходила к желтоватому цвету лица. И тем не менее в ней он выглядел настоящим путешественником, который может в любой момент перебраться через пропасть или подстрелить серну. Амиот, которому мистер Бозанко дал свои бриджи, гетры и куртку, не забыл вдеть в петлицу ленту Мэри. Миссис Бозанко, когда после завтрака прощалась с дочерью, сделала вид, что не заметила этот ребяческий вздор.

Мэри в карете слегка расслабилась и, сидя с полузакрытыми глазами, разрывалась между желанием посмеяться над мистером Трежантилем, длинный нос которого торчал над пледом, смахивая на клюв грача, и опасением, что ей станет плохо, если окно не откроют пошире. Ее утешали улыбка Амиота, исполненная понимания, нарочитый жест, которым он дотрагивался до ленты в петличке, и случайное прикосновение его колена под вторым дорожным пледом.

Джонни пребывал на седьмом небе, точнее – в мире детства: сидя на козлах, за каждым поворотом дороги он с восторгом открывал какое‑ то новое чудо. Деревья были золотистыми, живые изгороди – красновато‑ коричневыми, на некоторых виднелись ягоды шиповника. А когда они оставили позади Ланливери, а впереди, с правой стороны, показалась скалистая громада Хелмен‑ Тор, Джонни чуть не задохнулся от радостного волнения: ведь знакомая, поросшая лесом долина, где был его дом, теперь далеко позади и сейчас он въезжает в дикую местность, где охотились воины ушедших времен.

Величественный Капитан, гнедая лошадь мистера Трежантиля, впряженная в карету, одолевал холмы, как настоящий боевой конь, а когда, попетляв миль пять, карета выехала на большую дорогу, которая вела из Бодмина в Труро, и вдали показалось побережье, Джонни начал подпрыгивать на козлах, уговаривая мистера Дингля, кучера, ехать побыстрее. Мистер Дингль был не готов к этому, поскольку, по правде сказать, не одобрял всю эту затею с экспедицией. Экскурсия – это совсем неплохо, когда на нее отправляются поздней весной или ранним летом и дают лошадям пару часов передохнуть вблизи тенистой рощи или уютной гостиницы. Но заставлять животное тащиться восемнадцать миль в край, где не ступала нога цивилизованного человека, да еще ожидать, что лошадь и кучер проведут две ночи вдали от собственного удобного жилища, в какой‑ то странной гостинице в Сент‑ Колумбе, – это, по мнению мистера Дингля, можно было почти что приравнять к убийству. Вероятно, они потеряют колесо. Лошадь разгорячится и простудится. Подстилка на конюшне будет сырая. Все эти опасения он изложил Джонни тоном, выражавшим унылую покорность судьбе, перемежая свою речь такими фразами: «Не нравится мне все это. В такое время года гонять лошадь по дорогам! Если нам придется внезапно спускаться под гору, я не смогу ее удержать».

И тут им как раз представилась такая возможность – внезапно спуститься под гору. Дорога змеилась по этой местности, как лента, и Джонни сразу же отметил, что она тут гораздо более ровная, нежели дорога между Сент‑ Сэмпсоном и Троем, к которой привык Капитан.

– Может быть, сегодня, – неохотно согласился кучер, – но если ее прихватит морозом, то бедный Капитан костей не соберет.

– Мороза не будет, – пообещал Джонни. – Барометр отца показывает «ясно». Может быть, пойдет дождь, но не сильный.

Мистер Дингль хмыкнул.

– Да дождь‑ то здесь не такой, как у нас, дома, – пробурчал он. – Польет как из ведра и затопит всю дорогу, и Капитан будет брести по самую холку в воде.

Тут из кареты раздался голос его хозяина, и кучер, натянув вожжи, прервал свои предсказания.

– Сворачивайте направо, Дингль, как только мы проедем поворот на Рош, – приказал мистер Трежантиль, – но не вздумайте сворачивать к Сент‑ Венн. Мы едем в Сент‑ Колумб и должны увидеть Замок ан‑ Динас на вершине задолго до того, как доберемся до него.

– Да, сэр, – ответил кучер, отсалютовав хозяину кнутом; но когда голова мистера Трежантиля исчезла, он повторил – пожалуй, в десятый раз: – Не нравится мне все это.

Мистер Дингль, ожидавший увидеть зубчатые стены с башнями, пусть и в руинах, окончательно убедился, что эта экспедиция – сущее безумие, после того, как, проехав еще полчаса, Джонни взволнованно воскликнул:

– Посмотрите, я думаю, это он и есть – вон там, как горб на линии горизонта – это Замок ан‑ Динас!

Кучер, пораженный настолько, что даже на минуту смолк, посмотрел в ту сторону, куда указывал палец Джонни.

– И вот ради этого мы сюда тащились? – спросил он недоверчиво. – Бедный Капитан тянул карету пятнадцать миль, чтобы мы увидели этот старый бугор?! Если бы у мистера Трежантиля была хоть капля здравого смысла, он бы приказал мне повернуть кругом и отправиться домой.

– Тише, – прошептал Джонни. – Здесь жили предки мистера Трежантиля.

– Пожалуй, так и было, – заметил исполненный презрения кучер. – Скорее всего, дикари в шкурах. Ни один настоящий джентльмен этого бы не вынес.

Мэри, которую прижал к окну кареты исполненный энтузиазма хозяин, придерживалась примерно того же мнения, что и мистер Дингль. Замок ан‑ Динас был всего‑ навсего холмом, обрамленным зарослями дрока. Он был ничем не лучше Замка Дор, где они с Джонни обычно играли в прятки, поджидая, пока подкуют лошадей. Но это не имело никакого значения, ведь главное – она вдали от дома, с Амиотом.

– Наверное… наверное, оттуда открывается прекрасный вид, – вежливо заметила она.

Мистер Трежантиль, занятый изучением карты, проигнорировал ее замечание.

– Он господствовал над всем Корнуоллом и, очевидно, был неприступен, – сказал он ей, несколько преувеличивая, что, правда, вполне простительно. – Смотрите, Амиот! Ручаюсь, у вас в Бретани нет ничего столь же прекрасного.

Амиот, бросив мимолетный взгляд на цель их экскурсии, сел на место. Он был слегка бледен. Это оттого, подумала с сочувствием Мэри, что он сидит не по ходу движения. Впрочем, скоро они доедут до места назначения и смогут выйти из кареты.

⇐ Предыдущая 8 9 10 11 121314 15 16 17 Следующая ⇒