Раймонд Чэндлеp 12 страница

- Мистер Марлоу, - сказала она. - мы с вами должны окончательно договориться. Я сделала ошибку, пригласив вас. Я просто не хотела, чтобы меня - как бы вы выразились - держала за дурочку такая маленькая злая тварь, как Линда. Но было бы лучше, если бы я вообще не подымала шуму. Мне гораздо легче было бы пережить пропажу монеты, чем ваше присутствие. Даже если б мне ее никогда не вернули.

- Но вам ее вернули.

Она кивнула, пристально глядя на меня:

- Да, мне ее вернул. И вы знаете как.

- Я этому не верю.

- Я тоже, - спокойно сказала она. - Мой дурак сын просто взял на себя вину Линды. Я нахожу этот поступок детским.

Она взяла колоду и потянулась, чтобы положить красную десятку на красного валета. Потом она потянулась к приземистому столику, на котором стояло вино. Она отпила немного, опустила стакан и посмотрела на меня тяжелым взглядом:

- У меня такое чувство, мистер Марлоу, что вы собираетесь вести себя нагло.

Я потряс головой:

- Не нагло. Просто искренне. Я не так уж плохо поработал на вас, миссис Мердок. Вы получили дублон обратно. Полицию на вас я не вывел пока что. Я ничего не сделал для развода, но я нашел Линду - ваш сын все время знал, где она; и я не думаю, что у вас с ней проблемы. Она признает, что совершила ошибку, выйдя замуж за Лесли. Тем не менее, если вы полагаете...

Она хмыкнула и сыграла следующей картой. В верхнем ряду у нее был бубновый туз.

- Черт, трефовый туз побит. Не успею убрать его.

- А вы этак незаметно оттолкните его в сторонку, - посоветовал я, - когда не смотрите на карты.

- Не лучше ли вам вернуться к рассказу о Мерле, - спокойно сказала она. - И не очень-то злорадствуйте, если вам удалось выведать у нее несколько фамильных секретов.

- Я никогда не злорадствую. Вы послали Мерле к Ваньеру сегодня вечером с пятьюстами долларами.

- И что, если так? - она налила себе еще вина и отпила, не спуская с меня глаз.

- Когда он попросил денег?

- Вчера. Я не могла взять их из банка до сегодняшнего утра. А в чем, собственно, дело?

- Ваньер шантажировал вас почти восемь лет, не так ли? В связи с одним происшествием, имевшим место двадцать шестого апреля тысяча девятьсот тридцать третьего года.

В ее глазах как будто мелькнул страх, но еле уловимо и очень глубоко - так, словно он давно жил там и только сейчас выглянул на мгновение.

- Кое-что рассказала мне Мерле, - сказал я. - Ваш сын рассказал мне, как умер его отец. Я просмотрел сегодня старые газеты. Случайная смерть. На улице под окнами его офиса произошла авария, и все повысовывались из окон. Ваш муж тоже высунулся из окна, просто чересчур далеко. Поговаривали о самоубийстве, потому что после его смерти семья получила пятьдесят тысяч по страховке. Но следователь был очень мил и оставил это обстоятельство незамеченным.

- И что же? - У нее был холодный резкий голос - никаких тебе хрипов и одышки. Холодный, резкий и абсолютно спокойный голос.

- Мерле была секретаршей Гораса Брайта. Молоденькая девушка со странностями, чересчур застенчивая, простоватая, совсем ребенок по интеллекту, любит драматизировать события, очень старомодна в своих представлениях о мужчинах и тому подобном. Думаю, он разгорячился однажды, попытался овладеть ею - и напугал ее до полусмерти.

- И?

- Она зациклилась на этом и стала немножко кровожадна в глубине души. Ей выпал случай - и она отыгралась. Когда ваш муж высунулся из окна. Ну как?

- Говорите ясней, мистер Марлоу. Не переношу тумана.

- Бог мой, да куда ж ясней-то? Она вытолкнула своего хозяина из окна. Убила его, короче. И вышла сухой из воды. С вашей помощью.

Она опустила глаза на зажатую в левой руке колоду карт и легко кивнула. Ее подбородок опустился на дюйм - и поднялся.

- У Ваньера были какие-то доказательства? - спросил я. - Или он просто явился случайным свидетелем происшествия и вцепился в вас, а вы платили ему время от времени, чтобы избежать скандала и потому, что вы действительно любите Мерле?

Прежде чем ответить, она повертела в руке очередную карту. Невозмутима и непоколебима как скала.

- Он говорил о какой-то фотографии, - сказала она. - Но я никогда не верила этому. Он не мог ничего сфотографировать. А если и мог - то показал бы мне ее рано или поздно.

- Да, это маловероятно, - согласился я. - Даже если б у него была камера в руках - из-за этой аварии на улице снимок получился бы очень размытым. Но почему он не решился показать вам этот снимок, я прекрасно понимаю. Вы довольно опасная женщина, в некотором роде. Он мог бояться, что вы расправитесь с ним. Сколько вы уплатили ему?

- Это не... - начала было она, но осеклась и пожала мощными плечами. Властная женщина, сильная, безжалостная - способная перенести и не такое. Так она про себя подумала. - Одиннадцать тысяч сто долларов, не считая тех пятисот, что я послала ему сегодня.

- Все это чертовски мило с вашей стороны, миссис Мердок. Учитывая все обстоятельства дела.

Она сделала рукой неопределенный жест и еще раз пожала плечами:

- Виноват был мой муж. Он был пьян, мерзок. Не думаю, что она сильно пострадала, но, как вы сказали, он напугал ее до полусмерти. Я... я не могла ее винить. Она сама достаточно винила себя все эти годы.

- Она сама должна была отвозить деньги Ваньеру?

- Это была ее идея - как о некоторого рода искуплении.

Я кивнул:

- Да. Это на нее похоже. Позже вы вышли замуж за Джаспера Мердока, Мерле осталась с вами, и вы заботились о ней. Кто-нибудь еще знает об этом?

- Никто. Только Ваньер. Вряд ли он рассказывал кому-нибудь.

- Да, вряд ли. Ну что ж, теперь все позади. С Ваньером все кончено.

Она медленно подняла глаза и долго бесстрастно смотрела на меня. Ее седая голова казалась валуном на вершине огромного холма. Наконец она отложила карты в сторону и плотно сцепила положенные на край стола руки. Костяшки ее пальцев побелели.

- Мерле пришла в мое отсутствие и попросила управляющего провести ее в мою квартиру. Управляющий позвонил мне. Я мигом приехал туда, и она сказала мне, что застрелила Ваньера.

Дыхание миссис Мердок звучало в тишине, как свистящий шепот.

- У нее в сумке был пистолет, Бог знает зачем. Вероятно, для защиты от мужчин. Но кто-то - видимо, Лесли - обезопасил его, зарядив патроном не того калибра. Она сообщила мне, что убила Ваньера, и упала в обморок. Я вызвал доктора, своего друга, и поехал к Ваньеру. Во входной двери его дома торчал ключ. Он сидел в кресле, мертвый, давно мертвый, уже окоченевший. Он был мертв задолго до прихода Мерле. Она не стреляла в него. Ее признание - просто игра. Доктор объяснил мне все по последней моде, но я не буду докучать вам этими тонкостями. Думаю, вы и сами все понимаете.

- Да. Понимаю, вероятно. И что теперь?

- Она лежит у меня в постели. С ней сиделка. Я позвонил ее отцу по междугороднему. Он хочет, чтобы она приехала домой. Вы не против?

Она просто пристально смотрела на меня.

- Отец ничего не знает, - быстро сказал я. - Ни об этом, ни о другом случае. Я уверен. Он просто хочет видеть ее. Думаю, я смогу ее проводить. Теперь я чувствую себя некоторым образом ответственным за нее. Мне понадобятся эти последние пятьсот долларов, которые Ваньер не успел получить, - на расходы.

- И сколько еще? - грубо спросила она.

- Вам лучше знать.

- Кто убил Ваньера?

- Похоже на самоубийство. Пистолет лежит у правой руки. Выстрел в висок в упор. Пока я там ошивался, появился Морни с женой. Я спрятался. Морни пытался повесить это на жену. Она крутила с Ваньером. Так что она, вероятно, считает, что это сделал Морни. Но это похоже на самоубийство. Скоро там будут полицейские. Не знаю, к какому заключению они придут. Нам остается сидеть и ждать.

- Такие люди, как Ваньер, не кончают жизнь самоубийством, - угрюмо сказала она.

- Это все равно что сказать, что такие девушки, как Мерле, не выталкивают людей из окон. Это ровным счетом ничего не значит.

Мы пристально посмотрели друг на друга с той затаенной враждебностью, которую испытывали друг к другу с самого начала. Потом я поднялся с кресла и подошел к высокому окну. Я отодвинул занавеску и ступил на балкон. Кругом была сплошная ночь - нежная и тихая. Белый лунный свет был безмятежен и чист, как справедливость, о которой мы мечтаем, но которую нигде не находим.

Деревья отбрасывали тяжелые тени. В середине сада было что-то вроде маленького садика. Я заметил сверкание фигурного бассейна. Рядом с бассейном стояло кресло-качалка. Кто-то лежал в нем, мерцал огонек сигареты.

Я вернулся в комнату. Миссис Мердок продолжала играть. Я подошел к столику и глянул в карты.

- Вам удалось убрать трефовый туз?

- Я сжульничала, - сказала она, не поднимая глаз.

- И еще вот о чем я хотел вас спросить. Эта история с дублоном все еще остается туманной из-за пары убийств, которые теперь, когда вы получили монету назад, кажутся совершенно бессмысленными. Я хотел спросить, есть ли у Брэшера Мердока какая-нибудь особенность, по которой специалист вроде Морнингстара смог бы идентифицировать его?

Она подумала, не шевелясь и не поднимая глаз:

- Да. Должна быть. Инициалы мастера " Е. Б. " стоят на левом крыле орла. Мне говорили, обычно они стоят на правом. Это единственное, что мне приходит в голову.

- Думаю, этого достаточно. Вам действительно вернули монету? То есть это не было сказано просто для того, чтобы пресечь мое мельтешение вокруг?

Она быстро подняла глаза и тут же опустила.

- Монета сейчас в сейфе. Если вы найдете моего сына, он покажет вам ее.

- Хорошо, желаю вам спокойной ночи. Пожалуйста, прикажите собрать вещи Мерле и отослать их завтра ко мне.

Она снова вскинула голову, и ее глаза блеснули.

- Вы как будто чрезвычайно озабочены всем этим, молодой человек.

- Соберите, - сказал я. - И отошлите ко мне. Мерле вам больше не нужна... теперь, когда Ваньер мертв.

Наши взгляды встретились на одно, очень долгое мгновение. Странная жесткая улыбка тронула углы ее губ. Потом она опустила голову и углубилась в карты.

Я вышел из комнаты, тихо прикрыв дверь, прошел по коридору, спустился вниз, прошел еще по одному коридору мимо веранды и маленького кабинетика Мерле и пересек унылую захламленную гостиную, в которой я ощущал себя набальзамированным трупом.

Створчатые двери в глубине комнаты отворились, через порог ступил Лесли Мердок, уставившись на меня.

Его костюм был слегка помят и волосы тоже. Его рыжие усики выглядели, как всегда, малоубедительно. Тени под глазами казались глубокими, как ямы. В руке он держал длинный черный мундштук - пустой; он постукивал им по левой ладони и так стоял, совсем меня не любя, не желая меня видеть и не желая разговаривать со мной.

- Добрый вечер, - сухо сказал он. - Уходите?

- Не совсем еще. Мне надо поговорить с вами.

- Не думаю, что нам есть о чем говорить. Я устал от разговоров.

- О нет, есть о чем. О человеке по имени Ваньер.

- Ваньер. Я его едва знаю. Видел несколько раз. И то, что я о нем знаю, мне не по душе.

- Вы знаете его несколько лучше, чем говорите.

Он вошел в комнату, опустился в одно из попробуй-только-сядь-на-меня кресел; подавшись вперед, подпер подбородок левой рукой и уставился в пол.

- Хорошо, - устало сказал он. - Продолжайте. У меня такое предчувствие, что вы намерены блеснуть. Безупречные логические построения, поток интуиции и прочая дребедень. Прямо как в книгах.

- А как же. Приведу доказательства одно за другим, выстрою их в стройную схему, подкидывая раз за разом всякую мелочишку, которую держу про запас; проведу блестящий анализ мотивов и характеров и превращу их в нечто, совершенно отличное от того, что все - и, по правде говоря, я сам - думали о них до этого великого момента; и, наконец, неожиданно напрыгну на самого, казалось бы, бесперспективного подозреваемого.

Он поднял на меня глаза и почти улыбнулся:

- Который тут же побелеет как мел, забьется в конвульсиях и выронит пистолет из уха.

Я сел рядом с ним и вытащил сигарету.

- Мы можем разыграть это как-нибудь на досуге. У вас есть пистолет?

- Не с собой. Есть. Вы знаете.

- Он был с вами прошлой ночью, когда вы заходили к Ваньеру?

Он пожал плечами и оскалился.

- О! А что, я заходил прошлой ночью к Ваньеру?

- Пожалуй, да. Дедукция. Вы курите сигареты " Бенсон энд Хеджес". У них твердый, хорошо сохраняющий форму пепел. Так вот, в пепельнице у Ваньера этих серых шариков по меньшей мере на две сигареты. Но окурков в пепельнице нет. Потому что вы курите сигареты с мундштуком, а окурок из мундштука имеет характерный вид. Поэтому вы их забрали. Нравится?

- Нет. - Голос его был спокоен. Он снова смотрел в пол.

- Это пример дедукции. Плохой. Потому что не могло быть никаких окурков, а если и были и кто-то убрал их, то только потому, что они были в помаде. А у вашей жены странная привычка выбрасывать окурки в мусорную корзинку.

- Не впутывайте сюда Линду, - холодно сказал он.

- Ваша мать по-прежнему думает, что дублон взяла Линда и что ваша история о том, как вы отдали его Алексу Морни, - всего лишь попытка прикрыть ее.

- Повторяю, не впутывайте сюда Линду. - Частое четкое постукавание мундштука о его передние зубы было похоже на постукивание телеграфного ключа.

- Я бы очень хотел, - сказал я. - Но я не верю вам по другой причине. Вот по этой. - Я вынул дублон, положил на ладонь и показал Мердоку.

Лесли напряженно смотрел на монету. Плотно сжав рот.

- В то утро, когда вы рассказывали вашу историю, дублон лежал на хранении в ломбарде на Санта-Моника-бульвар. Монету прислал мне так называемый детектив по имени Джордж Филлипс. Бесхитростный парнишка, который - по недостатку ума и по чрезмерной жажде деятельности - дал втянуть себя в грязную игру. Плотный светловолосый паренек в коричневом костюме, черных очках и довольно броской шляпе. Разъезжал в " понтиаке" песочного цвета, почти новом. Вы могли видеть его болтающимся в коридоре у моего офиса вчера утром. Он следил за мной, а до этого, может быть, следил за вами.

Лесли непритворно удивился:

- Зачем ему это понадобилось?

Я зажег сигарету и бросил спичку в агатовую пепельницу, которую, казалось, никогда еще не использовали по назначению.

- Я сказал " может быть". Не обязательно. Он просто мог следить за этим домом. Именно здесь он прицепился ко мне, не думаю, что он следил за мной раньше. - Я все еще держал монету на раскрытой ладони. Я перевернул ее, подкинув, посмотрел инициалы " Е. Б. ", стоящие на левом крыле орла, - и убрал в карман. - Он смог ошиваться у этого дома потому, что его наняли продать редкую монету одному старому ушлому дельцу по имени Морнингстар. А старый ушлый делец что-то заподозрил и сказал Филлипсу - или просто намекнул, - что монета краденая. Случайно он обознался. Так как если ваш дублон Брэшера действительно сейчас находится наверху, значит, Филлипс был нанят продать вовсе не краденую монету. А фальшивую.

Мердок чуть передернул плечами, как будто ему стало зябко. И больше не пошевелился.

- Боюсь, тут в конце концов вырисовывается длинная скучная история, - мягко сказал я. - Конечно, было бы лучше придумать что-нибудь поинтересней. Это не очень веселая история, потому что в ней два, а может, и три убийства. Человека по имени Ваньер и человека по имени Тиджер однажды осенила идея. Идея заключалась в изготовлении копии редкой и дорогой монеты. Не настолько редкой, чтобы пользоваться колоссальным спросом, но достаточно редкой, чтобы принести много денег. Они выбрали способ, каким зубные техники изготавливают золотые пломбы. То есть из мелкозернистого цемента, который называется альбастоном, делается форма. Потом с помощью этой формы из воска отливается точная копия монеты; восковая заготовка покрывается другим видом цемента кристоболитом, способным выдерживать без деформации очень высокую температуру. В полученной форме оставляется крохотное отверстие - с помощью стальной иглы, которая вынимается после того, как цемент схватится. Потом форма из кристоболита нагревается до тех пор, пока расплавленный воск не вытечет через оставленное отверстие, после чего в наличии остается полый шаблон для отливки монеты. Он закрепляется в плавильном тигле на центрифуге и заполняется расплавленным золотом с помощью давления, возникающего в тигле при вращении. Потом все еще раскаленную форму окунают в холодную воду, кристоболит растрескивается - и в руках остается золотая монета с крохотной золотой иголочкой на месте отверстия. Эта иголочка срезается. Образец обрабатывается кислотой, полируется, и вот мы имеем не бывший в обращении, совершенно новый дублон Брэшера, отлитый из чистого золота и как две капли воды похожий на оригинал. Уловили идею?

Он кивнул и бессильно вытер ладонью лоб.

- Для проведения этой операции достаточно мастерства простого зубного техника, - продолжал я. - Изготавливать таким образом современные золотые монеты невыгодно, так как в этом случае расходы на материалы и работу не окупаются. Но отлить золотую монету, ценность которой определяется ее редкостью, очень даже выгодно. Так они и решили. Тут-то на сцене появляетесь вы. Вы берете дублон, как вы и говорили, и отдаете его, но не Морни, а Ваньеру. Верно?

Он смотрел в пол и ничего не отвечал.

- Расслабьтесь, - сказал я. - Ничего ужасного вы не совершили, если учитывать ваши обстоятельства. Вероятно, он пообещал вам денег, чтобы вы могли расплатиться с карточными долгами. Но он имел над вами большую власть, чем только это.

Мердок быстро взглянул на меня, он был страшно бледен, и в глазах его был ужас.

- Откуда вы знаете? - прошептал он.

- Кое-что мне рассказали, кое-что я выяснил сам, кое-что предположил. Я вернусь к этому позже. Итак, Ваньер со своим приятелем изготовили монету и хотели ее опробовать, то есть проверить, пройдет ли она экспертизу у знатока редких монет. Ваньер решил нанять какого-нибудь дурачка - и тот должен был попытаться продать фальшивку старому Морнингстару, причем достаточно дешево, чтобы тот решил, что монета краденая. В качастве дурачка они выбрали Джорджа Филлипса - по его идиотскому объявлению в газете. Думаю, Ваньер связывался с Филлипсом через Лу Морни, во всяком случае сначала. Вряд ли она была в курсе дела. Ее видели, когда она передавала Филлипсу маленький сверток. Там был дублон, который паренек должен был попытаться продать. Филлипс показал его Морнингстару, но тут-то и возникло неожиданное препятствие. Старик прекрасно знал все коллекции редких монет. В подлинности дублона он, вероятно, не усомнился, а инициалы мастера, стоящие против обыкновения на левом крыле орла, навели его на мысль, что это Брэшер Мердока. Он позвонил сюда и попытался прояснить ситуацию. Ваша мать сразу же что-то заподозрила, и таким образом пропажа монеты была обнаружена. Миссис Мердок решила, что дублон украла ненавистная ей Линда, - и наняла меня, чтобы я вернул краденое и раздобыл порочащие Линду свидетельства для развода.

- Я не хочу никакого развода, - горячо сказал Мердок. - Мне и в голову никогда не приходило. Она не имеет права... - Он осекся, бессильно махнул рукой и как будто всхлипнул.

- О'кей, я знаю. Итак, старый Морнингстар нагнал страху на Филлипса, который был вовсе не жуликом, а просто дураком. Он заставил паренька дать ему свой телефон. Я подслушал, как старик звонил ему после моего ухода из офиса. Я предложил Морнингстару выкупить у него дублон за тысячу долларов, и он предложение принял, посчитав, что сам сможет купить монету у Филлипса значительно дешевле, кое-что заработать себе на этой махинации, и все тип-топ. Тем временем Филлипс вел слежку за вашим домом, вероятно, чтобы выяснить, заявили вы в полицию или нет. Он увидел меня, мою машину, прочитал мое имя на водительской лицензии - и случайно оказалось, что он меня знает.

Он таскался за мною, не решаясь обратиться за помощью, пока я сам не заговорил с ним; паренек промямлил что-то о том, что знает меня еще по Вентуре, и о том, что он влип в какое-то подозрительное дело и что за ним следит длинный тип со странным глазом. Этот тип - Эдди Пру, телохранитель Морни. Морни знал, что его жена крутит с Ваньером, и приставил к ней Эдди. Пру видел, как она встретилась с Филлипсом неподалеку от его дома на Курт-стрит. И Пру следил за пареньком до тех пор, пока не заподозрил, что тот заметил его - как и было на самом деле. Эдди или кто-то еще из людей Морни могли увидеть меня входящим в дом Филлипса на Курт-стрит. Пру пытался запугать меня по телефону, а позже позвонил и пригласил к Морни.

Я бросил окурок в пепельницу, взглянул на жалкое, несчастное лицо человека напротив и продолжил. Это было тяжелое занятие, и звук моего голоса начинал раздражать меня.

- Теперь вернемся к вам. Когда Мерле сказала, что ваша мать наняла сыщика, вы испугались. Вы поняли, что она обнаружила пропажу дублона, и, полный энергии, явились в мой офис, чтобы что-нибудь выведать у меня. Очень изящный, очень саркастичный, очень заботливый по отношению к жене - но и очень взволнованный. Что именно вы выведали у меня, я не знаю, но вы срочно связались с Ваньером. Теперь вам нужно было скорей вернуть монету, присовокупив к этому какую-нибудь мало-мальски вероятную историю. Вы встретились с Ваньером, и он вернул вам дублон. Скорей всего, это тоже подделка. Ваньер видит, что его предприятие находится под угрозой срыва, еще не начавшись. Морнингстар позвонил вашей матери, и та наняла меня. Морнингстар что-то заподозрил. Ваньер идет к Филлипсу, проникает в дом через черный ход и пытается прояснить ситуацию. Но Филлипс не сказал ему, что уже отослал дублон мне. Это можно заключить из того, что Ваньер не пытался выйти на меня. Не берусь судить наверняка, но, вероятно, Филлипс сказал Ваньеру, что все это мошенничество, что знает, откуда взялась монета, и что он собирается пойти в полицию или к миссис Мердок. Ваньер же просто вынул пистолет, ударил паренька по голове и затем застрелил. Он обыскал его и всю квартиру, но дублона не нашел. Поэтому пошел к Морнингстару. У того монеты тоже не было, но Ваньер ему не поверил, он проломил старичку череп ручкой пистолета и обыскал его сейф; может быть, он нашел там какие-то деньги, может, нет, - во всяком случае, он создал видимость ограбления. Потом мистер Ваньер полетел домой; все еще несколько раздраженный тем, что не нашел дублон, но вполне удовлетворенный приятно и полезно проведенным вечером. Пара милых аккуратных убийств. Теперь нужно было подумать о вас.

Мердок метнул на меня испуганный взгляд и уставился на зажатый в руке мундштук. Потом запихнул мундштук в карман, внезапно вскочил, сжал руки и снова упал в кресло. Вытащил платок и промокнул лоб.

- Почему обо мне? - хрипло спросил он.

- Вы слишком много знали. Может, вы знали о Филлипсе, может, и нет. Зависит от того, насколько глубоко вас втянули в это дело. Но вы знали о Морнингстаре. План сорвался, и Морнингстара пришлось убить. Ваньер не мог просто сидеть сложа руки и надеяться, что эта новость не дойдет до вас. Он должен был закрыть вам рот - очень-очень крепко. Но он не мог убить вас. Это был бы скверный ход. Тогда бы он не смог держать в руках вашу мать. Она холодная, жестокая, алчная женщина, но, случись что с вами, она превратилась бы в разъяренную тигрицу и не остановилась бы ни перед чем.

Мердок поднял глаза и попытался изобразить на лице искреннее удивление. Но взгляд его был мутным и испуганным.

- Моя мать... что?. .

- Не пытайтесь и дальше дурачить меня, - сказал я. - Я смертельно устал от того, что семейство Мердоков все время дурачит меня. Сегодня ко мне домой пришла Мерле. Она и сейчас там. Девушка была у Ваньера, отвозила ему деньги. Откупные. Которые ему платили уже восемь лет. И я знаю почему.

Он не пошевелился. Лежавшие на коленях руки окаменели от напряжения. Глаза глубоко запали - почти исчезли. Это были глаза обреченного.

- Мерле нашла мертвого Ваньера. Она явилась ко мне и сказала, что убила его. Зачем ей понадобилось признаваться в убийствах, совершенных другими людьми, мы сейчас обсуждать не будем. Я поехал туда и убедился, что Ваньер убит еще прошлой ночью. Он был тверд, как мумия. У его правой руки валялся пистолет, по описанию похожий на пистолет некоего Хенча, соседа Филлипса. Кто-то подкинул Хенчу пистолет, из которого убили Филлипса, а его кольт прихватили с собой. Если это действительно кольт Хенча, а Ваньер совершил самоубийство - значит, его можно связать со смертью Филлипса. Лу Морни тоже связана с Филлипсом, но несколько иначе. Если же Ваньер не совершал самоубийства - а я именно так и полагаю он все равно может иметь отношение к смерти Филлипса. Или к смерти Филлипса может иметь отношение кто-то еще, кто убил и Ваньера. Вот почему это предположение мне не нравится.

Мердок поднял голову:

- Не нравится? - неожиданно чистым голосом переспросил он. Новое выражение появилось на его лице: что-то ясное, и сияющее, и глуповатое в то же время. Выражение лица слабого человека, гордящегося собой.

- Я думаю, это вы убили Ваньера, - сказал я.

Он не пошевелился, и лицо его по-прежнему сияло.

- Вы поехали туда прошлой ночью. Он позвал вас. Сказал, что попал в переделку и, если полиция выйдет на него, он позаботится о том, чтобы вы попали в переделку тоже. Что-то в этом роде?

- Да, - спокойно сказал Мердок. - Почти этими же словами. Он был пьян и несколько возбужден и, безусловно, уверен в своей власти надо мной. Он почти злорадствовал. Сказал, что, если его посадят в газовую камеру, я буду сидеть рядом с ним. Но это не все.

- Да. Он не хотел сидеть в газовой камере и не видел никаких причин там оказаться при условии, что вы будете молчать. Он выложил свой козырь. Заставить вас взять дублон он сумел, не только обещая дать денег, но и шантажируя чем-то связанным с Мерле и вашим отцом. Я знаю об этом. Ваша мать сейчас рассказала мне то, что я раньше не понимал до конца. Так Ваньер подстраховался в первый раз, и довольно надежно. Но в последнюю ночь он захотел еще подстраховать себя. Поэтому открыл вам правду и сказал, что у него есть доказательства.

Лесли задрожал, но ему удалось сохранить гордый вид.

- Я навел на него пистолет, - сказал он почти счастливым голосом. - В конце концов, она моя мать.

- Этого у вас никак не отнимешь.

Он встал с кресла - очень прямой и высокий.

- Я подошел к нему, наклонился и навел пистолет на его лицо. У него был пистолет в кармане халата, но он не успел достать его. Я взял его пистолет, а свой положил обратно в карман. Приставил дуло к его виску и сказал, что, если он не отдаст мне доказательства, я убью его. Он начал потеть и лепетать, что просто пошутил. Я чуть нажал курок, чтобы побольше испугать его.

Он смолк и вытянул руку вперед. Рука тряслась, но, когда он посмотрел на нее, сразу перестала. Он бессильно уронил ее вдоль тела и посмотрел мне в глаза.

- Должно быть, из пистолета недавно стреляли или у него очень чувствительный курок. Он выстрелил. Я отскочил к стене и сбил какую-то картинку. Я отскочил от удивления, что пистолет выстрелил, но это позволило мне не забрызгаться кровью. Я протер пистолет, сунул ему в руку и положил на пол рядом с рукой. Он умер сразу. Это была случайность.

- Зачем портить картину? - я усмехнулся. - Почему не оставить это милым честным убийством?

- Потому что так было на самом деле. Конечно, мне нечем доказать это. Может быть, я все равно убил бы его. А что полиция?

Я поднялся с кресла и пожал плечами. Я чувствовал себя страшно усталым, измученным и выдохшимся. В глотке саднило от беспрерывной болтовни, и голова раскалывалась от попыток привести мысли в порядок.

- О полиции я ничего не знаю, - сказал я. - Мы не слишком дружны - они подозревают меня в сокрытии информации. И, видит Бог, они правы. Они могут выйти на вас. Если вас никто не видел, если вы не оставили там отпечатков или даже если оставили, но у них нет причин подозревать вас и проверять ваши пальчики - тогда они никогда на вас не выйдут. Но если они что-нибудь узнают о дублоне и о том, что это был Блэшер Мердока, я не берусь предсказать, как пойдут ваши дела. Все зависит от того, как вы сможете защищаться.

- Если бы не мама, - сказал он, - меня бы все это мало волновало. Я всегда был неудачником.

- Но, с другой стороны, - продолжал я, игнорируя душещипательную реплику, - если пистолет очень чувствителен и вы сможете нанять хорошего адвоката и расскажете правду, вас не посадят. Закон не любит шантажистов.

- Это не пройдет, - сказал он. - Я был не в той ситуации. Я ничего не знал о шантаже. Ваньер предложил мне немного заработать, а я очень нуждался.

- Угу. Когда дело дойдет до информации, которой он вас шантажировал, все пойдет нормально. Старая леди сдастся. Речь пойдет о вашей голове или о ее. Она все выложит.

- Это ужасно, - сказал он. - Просто ужасно.

- Вам еще повезло с этим пистолетом. Все известные нам люди играли с ним, как хотели: стирали с него отпечатки, ставили новые. Даже я поучаствовал - просто чтобы не отстать от других. Это очень опасно, когда рука уже окоченела. Но это надо было сделать. Там был Морни и заставил жену оставить пальчики на пистолете. Он уверен, что это она убила Ваньера; а она, вероятно, уверена, что это сделал он.

Мердок по-прежнему не сводил с меня глаз. Я покусал губу. Она показалась мне твердой, как кусок стекла.

- Ну ладно, я побежал, - сказал я.

- Вы хотите сказать, что позволите мне остаться в стороне от всего этого? - Его голос снова стал несколько высокомерным.

⇐ Предыдущая 4 5 6 7 8 9 10 111213 Следующая ⇒