Борис фон Шмерцек 9 страница

Эммет тихо проскользнул в дом. Внутри было темно, хоть глаз выколи.

– Фазиль, вы дома? – прошептал Эммет.

Ему никто не ответил.

Он ощупал стену, нашел наконец выключатель и еще прежде, чем глаза привыкли к свету, испугался: обеденный стол лежал на боку, все стулья были раскиданы. Кухонная ниша слева выглядела так, будто там резвилась стая обезьян, – всюду пивные бутылки и разбитая посуда. И посреди хаоса на полу лежало неподвижное тело Фазиля Мгали с ножом в спине. Эммет опустился рядом на колени, но, прежде чем положить руку на сонную артерию, понял, что ничем больше не сможет ему помочь.

В гостиной лежал труп юноши. Большое красное пятно расплылось на белой спортивной куртке. Угасшие глаза пристально смотрели в потолок.

Казалось, что оба мужчины поссорились и погибли в драке. Но картина выглядела несколько искусственной. Хаос был слишком хорошо организован. Кроме того, зачем молодому парню посреди ночи затевать ссору с Фазилем Мгали? В этом не было никакого смысла. Эммет был уверен, что Мгали убили из‑ за того, что тот ему помогал. И юноша был либо убийцей и погиб при исполнении задания, либо – что Эммет считал более вероятным – слишком любопытным свидетелем, которого заставили замолчать.

Эммет вздохнул. Эта ночь потребовала слишком много жертв. Нельсон Мгобогамбеле, Фазиль Мгали, юноша в гостиной. Живы ли еще похищенные из Вад‑ Хашаби люди, он не знал. Он мог только надеяться.

Эммет погасил свет, взял карманный фонарь, стоявший на комоде рядом со входом, и направился в ванную. Там он нашел свою одежду, оставленную перед погружением в воду. Он оделся и вышел наружу. Утренняя заря, занимавшаяся над морем, стала ярче, но Эммету теперь было не до красот рассвета. Погруженный в мысли, он обошел спящую деревню и вернулся к машине.

Во время всей поездки из Акика в Порт‑ Судан события этой ночи не выходили у него из головы. Он спрашивал себя, что скрывалось за всеми этими преступлениями, похищениями и убийствами, и не находил ответа.

В отеле его одолела усталость. Он вошел в номер, повесил на дверь табличку «Просьба не беспокоить» и почти сразу заснул. Когда он проснулся, было уже начало первого.

Из фойе гостиницы Эммет позвонил в Исфахан и оставил для Лары сообщение на автоответчике. Эммет сказал, что нашел след, который, возможно, приведет к Энтони Нангале или по крайней мере к его похитителям. Он добавил, что собирается покинуть Порт‑ Судан, и попросил Лару о встрече в аэропорту Джидда в Саудовской Аравии.

Когда доктор Томас Бриггс вошел в комнату номер тридцать два, экс‑ сенатор Уэйн Блумфилд, сидя на стуле у окна, любовался полной луной.

– Чудесный вид, не правда ли? – на удивление кротко спросил старик.

Похоже, что вечерняя беседа с Бриггсом затронула некую сентиментальную струнку в душе обычно жесткого в суждениях циника.

– Великолепная ночь, – согласился Бриггс.

Он догадывался, что происходило с Блумфилдом. Какие мысли двигали им, какие заботы мучили. И хотя не в характере Бриггса было устанавливать с пациентами доверительные отношения, сейчас он подошел к старику, сидевшему у окна, и, желая успокоить, положил руку ему на плечо.

– Я знаю, что вы теперь неохотно летаете, сенатор, и уж тем более на такие далекие расстояния, но уверяю вас, что дело стоит того. Вы насладитесь еще не одной такой ночью, как эта, если последуете моему совету и примете помощь доктора Гольдмана.

Блумфилд кивнул, не отрывая взгляда от ночного неба.

– Я доверяю вам, Бриггс, – пробормотал он. – Я действительно вам доверяю. Но то, что вы рассказали мне сегодня вечером, звучит слишком фантастично, чтобы быть правдой.

– Вы хотели дать себя законсервировать в жидком азоте, а позднее оживить. Это было фантастикой. Поверьте мне, сенатор: проект, о котором я вам рассказал, во много раз безопаснее, чем процедура «Алькора».

– Однако в «Алькоре» я рискую только своим мертвым телом, – возразил ему Блумфилд. – А об опасных последствиях вашего проекта я должен думать еще при жизни.

– Вы правы, – сказал Бриггс. – Зато вы будете первым человеком, который…

– Прекратите сейчас же! – прервал его Блумфилд. – Если вам так импонирует мысль о пионерах и вы твердо уверены, что при вашей процедуре не может возникнуть никаких осложнений, что вам мешает первым вылечить самого себя своим чудодейственным средством? Я подхожу вам только потому, что мое время истекает и у меня крупный банковский счет. От кого еще вы могли бы потребовать десять миллионов долларов за то, что он согласится стать подопытным кроликом?

Бриггс ничего не ответил. Блумфилд попал в самую точку. Разумеется, имелся еще один ответ на вопрос, почему он являлся идеальным кандидатом для испытаний метода Гольдмана: у Блумфилда почти не осталось живых родственников. Его жена умерла много лет назад, он никогда не имел детей, а прикованная к постели сестра находилась в доме престарелых во Флориде. Если при операции случится что‑ либо непредвиденное, некому будет задавать неприятные вопросы.

Блумфилд еще долго распространялся о том, как это бессовестно – использовать стесненное положение пожилого мужчины. Однако Бриггс знал, что пожилой мужчина уже распорядился сделать перевод десяти миллионов долларов. Так что на попятный он не пойдет. И если все пройдет по плану, он получит награду, которой нет цены.

В окно Бриггс заметил в отдалении фары автомобиля. Свет то исчезал за изгибами дороги, то вскоре вновь появлялся из‑ за вершины холма. Теперь лучи света свернули на подъездной путь к санаторию.

– Это наша машина, – заметил Бриггс.

– Значит, мы едем вместе?

– Само собой разумеется.

Бриггс уже все организовал. В течение следующих нескольких дней его коллега и заместитель Джессап Хоган возьмет на себя руководство клиникой в Санта‑ Барбаре. Потому что доктор Томас Бриггс ни за что на свете не хотел упустить шанс присутствовать при медицинском открытии века.

– Вы сложили свои вещи, сенатор? – спросил Бриггс.

– Мой чемодан стоит у шкафа.

– Тогда мы должны отправляться в путь.

Пожилой мужчина с трудом поднялся со стула.

– Вы правы, – сказал он. – Время дорого.

Аэропорт короля Абдул Азиза,

Джидда, Саудовская Аравия

Госпожа Дженнифер Уотсон, пожалуйста, подойдите к стойке информации аэропорта в зале ожидания. Госпожа Дженнифер Уотсон, пожалуйста, – произнес голос из динамика.

Эммет Уолш поблагодарил даму в окошке информации за трансляцию сообщения и огляделся. Здание аэропорта выглядело так, как будто его построили в конце шестидесятых, хотя на самом деле оно было закончено только в восемьдесят первом. Белые колонны и бетонные плиты. Интерьер несколько оживляли светло‑ зеленые ряды пластиковых кресел, отдаленно напоминавшие НЛО. Как ни странно, большинство мест оставались свободными, хотя людей здесь было видимо‑ невидимо. Но многие предпочитали сидеть на собственных ковриках на полу и молиться – паломники, ожидавшие свой автобус или уже посетившие Мекку и теперь возвращавшиеся домой. Все это Эммету рассказала дама в окошке информации.

Почувствовав прикосновение к плечу, он обернулся. Перед ним стояла Лара Мозени.

– Мистер Фицджеральд, я полагаю? – спросила она.

– Совершенно верно, – ответил Эммет. – Брайан Фицджеральд. Добро пожаловать в Джидду, мисс Уотсон. – Он подхватил стоявшую рядом с ней на полу спортивную сумку. – Это весь ваш багаж?

– Да.

– Тогда я предлагаю вам сразу отправиться посмотреть ваш отель.

С этими словами он пошел вперед. На араба, стоявшего всего в метре от них у стойки информации и что‑ то набиравшего на мобильном телефоне, ни он, ни Лара не обратили внимания.

Том Танака рассматривал экран мобильного телефона – портрет спутника Лары Мозени, которого он только что тайно сфотографировал и отправил по MMS в штаб‑ квартиру Интерпола в Лионе. Мужчина на снимке был ему незнаком. Возможно, коллеги во Франции смогут о нем что‑ нибудь разузнать.

Танака самому себе казался смешным в этой маскировке, хотя здесь, в аэропорту, он выглядел как большинство людей. На нем была типично арабская мужская одежда: белоснежное одеяние до щиколоток, так называемый дишдаш, в качестве головного убора – черно‑ белая куфия, квадратный хлопчатобумажный платок, закрепленный на голове игалем, черной веревкой из скрученной козьей шерсти. Чтобы скрыть характерные восточные черты лица, Танака приклеил себе черную окладистую бороду. Старомодные солнцезащитные очки, со стеклами размером с экран телевизора, закрывали верхнюю половину лица.

Том Танака сложил мобильный телефон и спрятал его в складках одеяния. Затем он взял чемодан и последовал за Ларой Мозени и ее спутником наружу.

В арендованном автомобиле, старом, но тем не менее вполне работоспособном «мерседесе», Эммет и Лара могли оставить маскировку.

– Рассказывай, – потребовала Лара. – Я крайне заинтригована. Что случилось в Судане? Из намеков, оставленных на автоответчике, я ничего не смогла понять.

В то время как они ехали по направлению к центру города, в отель, Эммет в подробностях рассказал, что он пережил в Вад‑ Хашаби и Акике.

– Я предполагаю, что Энтони шел по тому же следу, – заключил он. – При этом он слишком близко подошел к людям Ассада, и они сделали то, что умеют лучше всего: похитили его.

– Только в этот раз они нанесли удар в Нью‑ Йорке.

– Точно. И вынудили Энтони рассказать, на кого он работает. Поэтому они разрушили Лейли‑ Касл. У этих людей нет совести. К тому же они располагают необходимыми средствами. Ассад наверняка сказочно богат, не так ли?

– Возможно, не так богат, как можно было бы ожидать от нефтяного шейха, – ответила Лара. – Но обладает достаточным количеством денег, чтобы содержать небольшую личную армию.

– Личную армию? – Эммет недоверчиво покачал головой. – На этот раз мы действительно столкнулись с сильным противником.

Том Танака держал необходимую дистанцию от преследуемой машины. Сам он сидел в древнем «форде», который забронировал для него Интерпол. Неприметная машина, слабо отличающаяся от тех, что заполняли улицы.

Несмотря на опущенные окна, пылающее полуденное солнце превратило салон машины в раскаленную духовку. Приклеенная борода начала чесаться, но Танака не решался ее отклеить. Возможно, ему еще понадобится эта маскировка.

Мысленно он вернулся к прошлому. Дело «меча и розы», порученное ему шесть месяцев назад, было необычным даже для опытного сотрудника Интерпола. Он охотился за бандой преступников, действовавшей по всему миру и неизменно оставлявшей на месте преступления медальон с выгравированными мечом и розой. Трудно понять, что это значит.

В известном смысле Том Танака даже симпатизировал этой банде. Они боролись с несправедливостью. Однако методы, которыми члены «меча и розы» добивались своих целей, Танака не мог одобрить. Они не считались с законом и слишком быстро хватались за оружие. Интерпол вынужден был положить этому конец. Действующую в глобальном масштабе, творящую самосуд преступную банду нельзя было больше терпеть.

Интерпол с самого начала недооценивал эту компанию. Когда год назад появились первые медальоны с мечом и розой, руководство отнеслось к делу несерьезно и предоставило его местной полиции. Казалось, преступников, тщеславных настолько, что они нарочно привлекают внимание к своим действиям, удастся поймать довольно быстро. Сегодня дело охватывало более двухсот пятидесяти случаев – сто, когда были найдены медальоны, и другие сто пятьдесят, когда преступники не оставляли медальонов, но почерк был несомненно тем же. Случаи, когда неизвестные с оружием выступали против наркобаронов, морских пиратов или охотников на пушного зверя. Интерпол предполагал, что в течение последних десяти лет было произведено более тысячи действий, караемых законом, которые можно отнести на счет банды «меча и розы». И чем дальше архивисты углублялись в прошлое, тем больше всплывало таких дел.

Уже шесть месяцев Танака занимался исключительно этой преступной бандой. С тех пор каждый медальон он воспринимал почти как издевательство и личное оскорбление. Как намек на его собственную нерасторопность. Но восемь недель тому назад ему помогла случайность. Одна любопытная горничная отеля в Тегеране заметила в багаже гостьи необычный медальон. Служащая внимательнее пригляделась к красивой вещице и вспомнила, что однажды уже видела фотографию подобного рисунка в газете – в связи с полицейским отчетом. Тогда она заявила в полицию. Таким образом Том Танака обратил внимание на Лару Мозени. С тех пор он следовал за ней по пятам в надежде, что она приведет его к сообщникам.

Как раз это она и сделала, в чем Танака был убежден. Лейли‑ Касл был центром, а «Лэйёк энтерпрайзис» кодовым названием банды «меча и розы». К сожалению, теперь замок представлял собой груду развалин.

Танака предполагал, что разгром замка был ответным ударом, совершенным кем‑ то очень недовольным «Лэйёк». Но очевидно, не все члены банды погибли, так как через два дня после нападения на замок Танака получил звонок от связного в Исфахане и узнал, что Лара Мозени внезапно появилась в своей квартире. Более того, она начала выслеживать Интерпол. Танака отправился в Иран, чтобы продолжить слежку за женщиной – еще осторожнее, чем в последний раз. Сегодня утром он проследовал за нею до Саудовской Аравии. И теперь преследовал ее в старом «форде».

Зазвонил мобильный телефон. Танака вынул его из складок одеяния и бросил взгляд на экран, высветивший номер штаб‑ квартиры в Лионе. Он нажал кнопку:

– Это Танака. Что нового?

У аппарата был Пьер Дюмон, его шеф.

– Речь идет о фотографии, которую вы нам только что прислали. Скверный моментальный снимок.

– А как еще его можно было сделать? Попросить типа в аэропорту постоять минутку спокойно и приветливо улыбнуться?

– Вам обязательно все принимать на свой счет, Танака? Я только хотел сказать, что качественный снимок позволил бы дать более надежный результат. Но тем не менее мы смогли установить личность вашего нового знакомого. Его зовут Эммет Гарнер Уолш. Ему пятьдесят пять лет, рост – метр восемьдесят три сантиметра. Родился в Эдинбурге. Бизнесмен. В архивах на него почти ничего нет. Мы кое‑ что о нем узнали только потому, что восемь лет назад он был задержан в Лондонском аэропорту. Имел при себе оружие, которое, правда, детектор не обнаружил, зато оно было найдено при выборочной проверке багажа. В кармане у Уолша был билет в Москву. Утверждал, что оттуда намеревается ехать в Архангельск, охотиться на северных оленей. Конечно, это звучало подозрительно, но ни в чем другом его нельзя было уличить. Кроме того, при нем было разрешение на право ношения оружия и выписанная в Москве охотничья лицензия. Поэтому его отпустили.

Танака заметил, что дистанция между ним и преследуемой машиной увеличилась, и перестроился в другой ряд, обгоняя грузовик, чтобы снова сократить разрыв. Шум мотора, проникавший через открытые окна, заглушал голос Дюмона в мобильном телефоне.

– Не могли бы вы повторить? – спросил Танака, после того как снова зашел в хвост преследуемой машине. – Все, начиная с московской охотничьей лицензии. Здесь было так шумно, что я ничего не расслышал.

– Тогда вы пропустили самое главное. Я сказал, что Уолш является управляющим «Лэйёк энтерпрайзис» и владельцем Лейли‑ Касла. Другими словами, он почти наверняка глава банды «меча и розы»!

Танака лихорадочно размышлял. Кто‑ то приложил столько стараний, чтобы разрушить шотландский замок. Что, если речь идет вовсе не об ответном ударе, а о мистификации? Может быть, остались в живых не только Лара Мозени и Эммет Уолш, а все? Он сообщил Дюмону о возникшем подозрении.

– Вы думаете, они догадались, что мы идем по их следу, и разбомбили свой замок, чтобы спрятать доказательства?

– Не только из‑ за этого. Они могли также симулировать собственную смерть и таким образом ускользнуть от закона. Уолш и другие знали, что понадобятся месяцы, пока Интерпол разберет обугленные груды развалин, – достаточно времени, чтобы принять надлежащие меры и уйти от преследования.

После короткой паузы Дюмон сказал:

– Я хочу, чтобы вы организовали в Джидде группу круглосуточного наблюдения за Уолшем и Мозени. Если ваша теория верна, возможно, они встретятся с другими членами банды. Я хочу фотографии всех, кто покажется вам подозрительными. Я хочу знать, кому они звонят и о чем беседуют. Прежде всего я хочу знать, что они ищут в Саудовской Аравии.

– Кто наш связной в Джидде? – спросил Танака.

– Юсуф Исхак. Служба разведки и наблюдения. Специалист по разведывательной и контрольной технике. Уже семь лет работает на Интерпол. Можете записать его адрес?

– Я сижу в машине.

– Тогда я пришлю вам его адрес и номер телефона по SMS.

– Хорошо. – Танака закончил разговор и нажал на газ, так как «мерседес», который он преследовал, опять вырвался вперед.

Эммет и Лара достигли отеля «Джидда Шератон» в Норт‑ Корнише, расположенного прямо на прибрежном бульваре. Эммет припарковал «мерседес» в подземном гараже, а Лара отправилась регистрироваться. Через четверть часа они встретились в номере Эммета.

– У тебя с собой данные на Ассада? – спросил Эммет.

Лара прикоснулась к кожаной папке, которую держала под мышкой.

– Ты не единственный, кто провел бессонную ночь, – заметила она. – Я тоже старалась.

Они сели за стол, и Лара рассказала о том, что узнала.

– Фарук аль‑ Ассад. Семьдесят восемь лет. Держит мультинациональный нефтяной концерн. Как большинство богатых саудовцев, он инвестировал свое состояние в различные отрасли. Банки, высокотехнологичные предприятия, фармацевтическая промышленность, производство оружия – все, что представлялось ему перспективным. К сожалению, это все, что удалось найти в Интернете о его компании.

– Не важно, – сказал Эммет. – Если будет необходимо, мы позже сможем достать более точный обзор его долей участия.

Лара кивнула и продолжила:

– Раньше Ассад входил в «джет‑ сет», [13] это относится к семидесятым – восьмидесятым годам. Бывал на всех торжественных приемах и званых обедах. Примерно двадцать лет назад в один прекрасный день его поведение изменилось. Говорят, тогда с ним случился инфаркт. С тех пор он ведет замкнутый образ жизни в своем дворце в Аль‑ Кудсе, примерно в четырехстах километрах отсюда в южном направлении, недалеко от побережья Красного моря, у подножия гор Тихамы.

Она подвинула к Эммету несколько фотографий, которые нашла в Интернете и распечатала. Он взял их в руки и принялся рассматривать.

На первой фотографии можно было увидеть крыши домов Аль‑ Кудса, за ними, на краю города, – дворец. Горы на заднем плане придавали дворцу неприступный вид, почти такой же, как у Лейли‑ Касла. Следующая, снятая вблизи фотография смягчала первое впечатление. Зубчатые башни и стены казались вполне пригодными для обороны, однако дворец выглядел роскошно, словно был воплощением сказок «Тысячи и одной ночи». Фасад сплошь заткан великолепным орнаментом, все окна снабжены декоративными решетками. Слева и справа от здания башни куполами‑ луковицами устремлялись в небо.

Следующая фотография изображала сад за дворцом, размером по меньшей мере с три футбольных поля. Дорожки вились вокруг источников, каскадов, фонтанов, экзотических деревьев, кустов и клумб.

– Надо отдать Ассаду должное, у него есть вкус, – заметил Эммет.

– Да, но эта роскошь наверняка стоила ему целого состояния. В начале семидесятых он заказал проектирование и строительство всего комплекса сооружений Омару Ларби, своего рода звезде ближневосточной архитектуры. Позже Ларби сделал для него кое‑ что дополнительно – например, лабораторию, которая должна была расположиться под садом. Точнее говоря – аквариум. Говорят, что там Ассад занимается исследованием морских животных, прежде всего осьминогов.

– На его яхте развивался флаг с осьминогом, – сказал Эммет. – Он явно помешан на этом.

Он принялся рассматривать другую фотографию – портрет мужчины приблизительно шестидесяти лет, совсем седого, с гладко зачесанными назад волосами. Хотя уголки рта у него были чуть приподняты кверху, не похоже было, что он улыбался, так как глаза казались холодными, как у мертвеца.

– Кто это? – спросил Эммет. – Неужели Ассад?

– Нет. Последние десять лет Ассад не делал никаких фотографий, – ответила Лара. – Также никаких киносъемок. Типа на фотографии зовут Гольдман. Доктор Амадей Гольдман. Врач из Люксембурга, уехал оттуда, после того как из‑ за какого‑ то скандала попал на первые страницы газет. Он что‑ то вроде научного руководителя.

Эммет снова посмотрел на фотографию и покачал головой.

– Врач из Люксембурга, который разводит осьминогов для арабского нефтяного шейха? Да кто может во всем этом разобраться? – простонал он.

Конечно, Эммет и Лара не знали, жив ли еще Энтони Нангала. Как и жители деревни Вад‑ Хашаби. Эммет видел, как на борту яхты шейха Ассада их переносили в трюм – бессильные, казалось, безжизненные тела. Но так как еще оставался шанс, что они могли быть только усыплены, Эммет и Лара не хотели напрасно терять время. Чем быстрее они будут действовать, тем больше шансов спасти похищенных, – в этом они были уверены.

Они решили распределить обязанности. Эммет будет разыскивать старого знакомого, торговца оружием по имени Гамуди, которому, возможно, удастся обнаружить, куда отвезли похищенных. Там же Эммет хотел запастись оружием для возможной освободительной акции. Чтобы информацию и оружие можно было сразу оплатить, Эммет решил сначала нанести визит в местный банк.

Тем временем Лара должна была поискать сведения о шейхе Ассаде в местной библиотеке. Первые десять лет жизни Лара провела в Персии, однако ее отец был арабом, поэтому она превосходно владела и этим языком.

Уже на улице у нее возникло чувство, что за ней наблюдают. Неоднократно она останавливалась у витрин, чтобы незаметно осмотреться, однако так и не смогла обнаружить преследователя.

В библиотеке Лара перерыла газеты из архива. Ей предоставили микрофиши нескольких выпусков со статьями, где упоминался шейх Фарук аль‑ Ассад. Но разузнала она не намного больше того, что ей уже было известно.

Между тем она обратила внимание на мужчину, сидевшего в другом конце читального зала лицом к ней. Ларе он показался типичным арабским студентом. На его столе лежала по меньшей мере дюжина книг. Пухлый том в руке был такой толщины, будто содержал в себе все знания мира.

Лара некоторое время понаблюдала за студентом и установила, что он постоянно бросает на нее украдкой взгляды. Сначала она решила – за этим скрывается только естественный интерес молодого человека, у которого разыгрались гормоны, – все‑ таки она была лишь на несколько лет его старше и далеко не уродиной. Однако по прошествии некоторого времени она заметила, что предполагаемый студент даже не листает свою книгу. Он просто сидел, уставившись на раскрытые страницы, и от случая к случаю украдкой поглядывал на сидевшую на другом конце зала Лару.

Так как Лара и без того закончила свои поиски, она решила отправиться на прогулку по городу. Там у нее будет достаточно возможностей отделаться от студента, если он продолжит за ней слежку.

Во время неторопливой прогулки по оживленному центру Джидды она действительно снова заметила молодого человека. Казалось, он бесцельно брел по противоположной стороне улицы, но каждый раз, когда Лара останавливалась перед каким‑ нибудь магазином, он делал то же самое; как только она шла дальше, он тоже трогался с места.

Лара купила себе во фруктовой лавке яблоко и принялась его есть, а в голове мелькали бесчисленные вопросы. Кто этот молодой парень и кто дал ему поручение шпионить за ней? Неужели Интерпол снова идет по ее следу? Или юноша – один из людей Ассада? Как он, несмотря на предпринятые меры предосторожности, все‑ таки на нее вышел? И велась ли также слежка за Эмметом?

Лара нуждалась в ответах.

Она села в первый попавшийся автобус и с удовлетворением установила, что юноша последовал за ней. Он протиснулся через центральный проход в автобус и выбрал место где‑ то позади, так чтобы не терять ее из виду.

Через двадцать минут автобус достиг южной городской окраины. Здесь дома уже не стояли вплотную друг к другу; вокруг остановок возвышались большие многоквартирные дома, за ними тянулись пустыри. Когда автобус остановился рядом со стройкой, Лара вышла. Не оборачиваясь, обошла вокруг недостроенного здания и незаметно осмотрела стройплощадку. Она выглядела брошенной; сегодня, кажется, здесь никто не работал.

Лара проскользнула через дыру в заборе, пересекла свободную, заросшую редким густым кустарником территорию и вошла внутрь здания. Внутри царили тень и приятная прохлада. Кроме того, здесь, вероятно, до завтра не появится никто. Идеальное место для допроса с глазу на глаз.

Сергей Люшкин был грузного телосложения и ростом добрых метр девяносто два сантиметра. Лицо выглядело массивным, кисти рук крупные, как лапы медведя. Чтобы смягчить впечатление от своих габаритов, Люшкин всегда одевался в элегантные черные костюмы от Армани. Черный цвет придавал его фигуре стройность, кроме того, подчеркивал его светлый, с красноватым оттенком цвет лица. В черном он выглядел как‑ то человечнее и располагал к себе. Что, в свою очередь, было хорошо для дела.

Люшкин был воплощением современного русского человека, самостоятельно проложившего себе путь наверх. После развала бывшего Советского Союза и образования СНГ он был одним из первых, кто открыл для себя преимущества свободного предпринимательства. Начал он в 1992 году с импорта дешевых машин с Запада. Сегодня, в сорок три года, он мог на законном основании утверждать, что принадлежит к верхушке российского бизнеса. Он управлял империей, раскинувшейся от Москвы до Владивостока. От продажи автомобилей он давно отказался. Уже с середины девяностых он занимался исключительно изготовлением ультрасовременных медицинских приборов: компьютерных томографов, аппаратов для трехмерного УЗИ, микрозондов. Настоящее золотое дно.

Сергей Люшкин поставил бокал с шампанским на маленький полированный стол красного дерева, откинулся в шикарном кресле и посмотрел в боковой иллюминатор своего «лир‑ джета». Плотный слой облаков под ним выглядел словно море из ваты – мягкий, белый, бесконечный ковер. Здесь, наверху, все казалось спокойным и мирным, но под толщей облаков, по‑ видимому, бушевала буря.

Люшкин нажал кнопку на консоли, вмонтированной в боковую стену.

– Где мы сейчас находимся, Владимир?

– Примерно в четырехстах километрах юго‑ восточнее Анкары, – раздался из динамика голос пилота. – Скоро достигнем сирийской границы. Нам осталась еще половина пути, господин Люшкин.

– Спасибо, Владимир.

Он отпустил кнопку и сделал еще небольшой глоток шампанского. Затем снова взял книгу, которую до этого читал. «Искусство алхимии». Этот потрепанный томик был ему давно знаком. В детстве он прочел его за одну ночь, потом неоднократно перечитывал. До сегодняшнего дня она неизменно очаровывала его, тем более что сейчас многовековая мечта алхимиков, казалось, наконец готова была стать явью. И он, Сергей Алексеевич Люшкин, принимал в этом участие.

Усмехаясь, он подумал о многих людях, которым рассказывал о своей слабости к алхимии. Родители, преподаватели, друзья и знакомые. Почти никто не принимал его всерьез; большинство даже посмеивались над ним и – более или менее серьезно – называли чокнутым. Но что они знали? Они даже не давали себе труда понять суть, постигнуть душу алхимии. Они верили в то же, что и все: алхимия – это не что иное, как стремление открыть способ искусственной добычи золота. Но таким образом невежды сводили цельную философскую концепцию лишь к одному аспекту. В алхимии речь шла не только о преобразовании неблагородных металлов в золото, но и об облагораживании всех вещей на Земле.

Всех вещей и людей.

Конечно, учение древних алхимиков несколько устарело, это понимал даже Сергей Люшкин. Согласно алхимической теории, так называемую materia prima, первичную материю, необходимо нагревать в специальном стеклянном сосуде, чтобы из нее, пройдя семь этапов, образовался конечный продукт – философский камень, из которого, в свою очередь, можно получить эликсир жизни. В книге Люшкина это описывалось так: «materia prima превращается в меркуриальную (ртутную) воду, чтобы на следующей ступени быть зарытой в чреве земли». Или: «…удается восстановление, тогда материя на пятой ступени приобретает красный цвет, бурлит и клокочет, как красный дракон, раздираемый внутренней борьбой, до тех пор, пока не превратится в кровь». Так что не приходится удивляться, что алхимики прошлого часто пользовались репутацией шарлатанов.

Однако современная наука сделала чудо явью. Правда, не было никаких семи ступеней, никакой таteria prima, никакой меркуриальной воды и красного дракона. Но в сообщении, полученном вчера утром от его друга Амадея Гольдмана и теперь лежавшем в потайном кармане его пиджака, было написано: «Седьмая ступень достигнута. Эликсир действует! » Только это имело значение.

Сергей Люшкин почувствовал, как от живота по телу расплывается приятное тепло. Это чувство вызвало не шампанское, а предвкушение радости.

⇐ Предыдущая 4 5 6 7 8910 11 12 13 Следующая ⇒