Борис фон Шмерцек 5 страница

Однако предстояло еще многое сделать.

Последние два часа он провел, завернувшись в одеяло, сидя на неудобном стуле, не то в полудреме, не то в раздумьях. И пришел к выводу, что необходимо выполнить две вещи. Во‑ первых, разыскать Энтони Нангалу и спасти его, если только он еще жив. Во‑ вторых, узнать, кто ответствен за нападение на замок. Под подозрение попадали двое – преследователь Лары Мозени и похититель Энтони Нангалы. Возможно, имелся еще кто‑ то, но, кроме этих двух следов, у них все равно больше ничего не было.

Он услышал, как Лара повернулась на бок на походной кровати, и бросил на нее взгляд.

– Доброе утро, – сказал он.

– Не знаю, что может быть доброго этим утром, – пробормотала она.

«Я тоже», – подумал он.

Последние события все еще давили на него тяжким грузом, даже больше, чем ночью. Именно теперь, по прошествии некоторого времени, невыносимая боль утраты всей силой обрушилась на него. Разрушенный замок, погибшие друзья. В один день он потерял смысл жизни.

– Ты все еще злишься на меня? – спросила Лара.

– Нет. Наверно, так когда‑ нибудь и должно было случиться. В течение девятисот лет мы наживали себе врагов. Нам не могло везти вечно.

Казалось, Лара почувствовала облегчение.

– Послушай мой план действий. – И Эммет рассказал ей о том, что придумал в полусне. – Мы должны разделиться. Ты попытаешься все узнать об азиате, преследовавшем тебя. Я между тем поищу Энтони. Ты знаешь его адрес в Нью‑ Йорке?

Лара покачала головой.

– Я тоже не знаю, – вздохнул Эммет.

Каждый член ордена имел минимум полудюжины адресов по всему земному шару, которые к тому же постоянно менялись. Текущие адреса хранились в компьютере, но тот лежал засыпанным под тоннами камней.

Ему пришла в голову идея.

– Кажется, ты говорила, что Энтони послал тебе факс?

– Да. Из отеля в Судане.

– Постарайся вспомнить, как называется отель и в каком городе он находится.

Лара задумалась на мгновение.

– Насчет города абсолютно уверена, – сказала она. – Порт‑ Судан. Но название отеля…

Она замолчала, размышляя. Внезапно ее лицо посветлело.

– «Си‑ Вью»! [5] Да, теперь я вспомнила. Отель «Си‑ Вью» в Порт‑ Судане.

Эммет Уолш улыбнулся.

– Неплохое начало, – заметил он.

Затем вытащил из одного ящика два герметично запаянных пластиковых пакета. Один подал Ларе. Она увидела в пакете кредитную карточку и комплект поддельных документов.

– Это облегчит нам поиск, – продолжил Эммет. – С кредитной карточкой ты получаешь доступ к главному счету ордена в банке «Кредит Суисс». Там накапливается капитал, создаваемый в течение многих столетий. И помни – расходы не должны тебя смущать. Сейчас самое главное – разузнать, кто напал на нас вчера ночью.

200 км южнее Порт‑ Судана

«Харматтан», величественная пятидесятиметровая яхта, неторопливо рассекал лазурную гладь Красного моря. Оснащенная двумя специальными моторами в три тысячи лошадиных сил, яхта была способна развить добрых тридцать пять узлов хода. Тем не менее сейчас она шла лишь вполсилы.

Над элегантным корпусом судна возвышалась белая двухэтажная надстройка, где пассажиры могли с комфортом отдохнуть. В кормовой части палубы, поодаль от посадочной площадки для вертолета, радиолокатор накручивал бесконечные круги. Рядом устремлялись в безоблачное небо несколько антенн и мачта с флагом Саудовской Аравии. Среди них развивался вымпел с красным осьминогом. В свете послеполуденного солнца яхта сверкала и искрилась, словно была высечена изо льда.

Матс Леклерк стоял у поручней в носовой части и наслаждался мягким прохладным воздушным потоком, обтекающим движущуюся яхту. Благодаря неизменно хорошей погоде его кожа со временем приобрела бронзовый оттенок. Загар еще сильнее оттенял яркие синие глаза и короткие светлые волосы.

Он носил тонкий, бежевого цвета костюм, рукава которого в большинстве случаев закатывал до локтей. Так он чувствовал себя непринужденно и выглядел вместе с тем вполне элегантным. Кроме того, так ему было удобнее. Только на важных деловых переговорах он опускал рукава.

Матс был человеком спортивным и энергичным, его фигура производила впечатление незаурядной силы, о чем он прекрасно догадывался.

Матс Леклерк гордился своими достижениями, хотя его биографию и нельзя было назвать безупречной. Он начал изучать экономику в Кембридже, но, не закончив, бросил, так как его манили приключения. Подписал пятилетний контракт на службу в Иностранном легионе и по истечении срока вернулся в Люксембург. Там Матс познакомился с доктором Гольдманом, а тот в свою очередь познакомил его с шейхом Ассадом. С тех пор Леклерк, так же как и Гольдман, состоял на службе у Ассада. Сначала он отвечал только за подготовку личной охраны Ассада. Со временем дослужился до должности ответственного за безопасность. Теперь, в свои сорок три года, Матс Леклерк зарабатывал больше, чем когда‑ либо мог даже мечтать.

«Харматтан» оставил позади архипелаг Суакин и направился к материку. Скудный, окрашенный в коричневые тона ландшафт побережья быстро принимал более отчетливые очертания. Глазам Матса Леклерка открылась просторная бухта, окаймленная с одной стороны крутой скалой, с другой – песчаной отмелью.

Когда яхта приблизилась к маленькому рыбацкому поселку Акик, единственному населенному пункту на много километров вокруг, она сбросила скорость. Постукивая двигателем, она очень медленно входила в маленькую гавань близ Акика.

Члены команды зашевелились. Пока «Харматтан» ложился в дрейф, кормой все ближе придвигаясь к заросшей водорослями стене причала, на носу и корме яхты появились два матроса. Они ухватились за швартовы, спрыгнули через бортовой леер на сушу и пришвартовали яхту к ржавым, вмонтированным в камень стальным кольцам. Мотор замолк, и «Харматтан» успокоился на мягкой прибрежной зыби.

Под крики чаек Матс Леклерк с чемоданом в руке ступил на пирс. За ним последовали пять мужчин, одетых в рубашки с короткими рукавами и льняные брюки. Все они также захватили чемоданы, так как их пребывание здесь должно было продлиться несколько дней. Официально эти мужчины считались инженерами, направленными сюда с другого берега моря шейхом Ассадом. Но это была только маскировка. В действительности эти пятеро были не простыми инженерами. Много больше – доверенными лицами Леклерка.

Заметив прибытие яхты, на берег сбежались несколько детей, пришли женщины и старик с палкой. С веселой болтовней они окружили приезжих.

Матс Леклерк не много понимал из того, что говорили эти люди. Он знал несколько слов на ква, динка и нуба – трех из более чем пятидесяти языков, распространенных в Судане. Тем не менее здешний диалект был ему незнаком, а арабским – официальным языком страны – в этой деревне владели лишь немногие. Акик, как оазис в пустыне, был отрезан от остального мира.

При всем том Леклерк понимал, почему местные жители оказывали им такой сердечный прием. Год назад шейх Ассад заключил договор с суданским правительством и построил недалеко от Акика нефтеперерабатывающий завод. Судан стал получать долю прибыли. Рыболовство едва могло прокормить одного мужчину, не говоря уже о целой семье, а Ассад создал рабочие места. Со строительством нефтеперерабатывающего завода у людей в Акике появилось относительное благосостояние. С тех пор шейх Ассад считался здесь благодетелем.

Окруженные местными жителями, Матс Леклерк и его пять спутников вышли с пирса на деревенскую улицу. Через несколько минут рядом с ними остановился черный лимузин с тонированными стеклами. Шофер помог им разместить багаж. Затем Леклерк и его спутники удобно устроились на задних сиденьях автомобиля, и лимузин отъехал, оставив после себя легкое светло‑ коричневое облачко пыли.

Через заднее стекло Леклерк еще раз оглянулся на пирс. Через несколько дней «Харматтан» снова их заберет. А до тех пор они будут считаться инженерами нефтеперерабатывающего завода, но выполнить им придется совсем другое задание – незаконное и даже в известном смысле преступное, пусть даже совершаемое в научных целях. Они должны позаботиться о грузе. В последний раз, две недели назад, им помешал некто Дерек Бакстер, он же Энтони Нангала. На этот раз ничто не должно сорваться. Слишком многое поставлено на карту.

Только во время перелета в Судан Эммет Уолш полностью осознал значение нападения на Лейли‑ Касл. До этого момента шок облегчал боль. Теперь, когда появилось время для размышлений, раны в душе начали неудержимо кровоточить.

Родриго Эскобар, Оле Асмус, Уильям Дойл и все остальные были мертвы. При нападении они находились в зале. Те, кто не погиб под обломками, сгорели в огне. Эммет все еще ощущал жар пламени на коже, а в ушах раздавались крики умирающих братьев и сестер.

Он вздохнул и отвернулся к иллюминатору.

Он скорбел о каждом из погибших, но больше всего – о Донне Гринвуд. До сих пор он пытался вытеснить мысли о ней, так как боль этой потери казалась ему невыносимой. Но ее красивое лицо в очках с золотой оправой теперь все настойчивее возникало в сознании, так что он не мог больше заглушать эту боль.

Командир корабля сообщил, что через несколько минут самолет приземлится в международном аэропорту Хартума. Пассажиров попросили не курить и пристегнуть ремни. Эммет Уолш пристегнулся машинально, как робот. Мысленно он оставался с Донной.

В аэропорту, благодаря поддельным документам, он без проблем прошел таможню b паспортный контроль. Теперь его звали Брайан Фицджеральд, он прибыл в Судан, чтобы провести отпуск на побережье Красного моря. Больше никаких вопросов ему не задавали.

Часом позже состоялся внутренний перелет из Хартума в Порт‑ Судан. В начале седьмого вечера он подъехал к отелю «Си‑ Вью». Протянул водителю такси полную горсть суданских фунтов и вышел из машины. В двух чемоданах находилось все, что могло ему понадобиться в течение следующих недель. С помощью взятых из убежища в горах кредитных карточек они с Ларой в Глазго сняли со счета довольно крупную сумму, сменили одежду на новую и купили снаряжение.

Снаружи отель «Си‑ Вью» выглядел не слишком роскошно, но, по крайней мере, казался чистым и ухоженным. Кроме того, подкупало его расположение – непосредственно на побережье. Только портовая улица отделяла его от узкого морского берега и моря.

Когда Эммет прошел через стеклянные вращающиеся двери, он всей душой понадеялся, что посещение этого места поможет ему продвинуться в его поисках. Еще в Глазго он позвонил в этот отель. Под надуманным предлогом он попытался узнать нью‑ йоркский адрес Энтони Нангалы – безуспешно. Любезный дежурный администратор проверил списки гостей по компьютеру и на ломаном английском языке сказал Эммету, что в «Си‑ Вью» никогда не был зарегистрирован гость по имени Энтони Нангала. Эммет попробовал еще две фамилии, которыми Нангала мог воспользоваться. Но они также не были занесены в память компьютера. Других псевдонимов Нангалы Эммет не помнил. Так что ему ничего не оставалось, как лететь в Судан и оттуда идти по следу пропавшего собрата.

Эммет вошел в небольшое безлюдное фойе. Лучше и быть не могло. Сейчас ему не нужны были лишние свидетели.

Он нажал кнопку на стойке. Вскоре появилась молодая негритянка в форменной одежде. Не хочет ли гость снять комнату, почти без акцента спросила она.

– Смотря по обстоятельствам, – ответил он. – Я ищу одного человека.

Девушка наморщила лоб.

Эммет протянул через стойку паспортную фотографию. Он вырезал ее еще в пещере из поддельного водительского удостоверения Нангалы.

– Знаком вам этот мужчина? – спросил он.

Девушка незамедлительно кивнула:

– Мистер Бакстер долгое время был нашим гостем.

Мистер Бакстер, подумал Эммет. Дерек Бакстер. Теперь он тоже вспомнил это имя.

– Так он уехал? – спросил явно удивленный Эммет. – Вы не можете мне сказать куда?

Девушка колебалась.

– Все в порядке, – сказал Эммет и вынул из портмоне денежную купюру.

Глаза девушки сверкнули. Она быстро спрятала купюру и что‑ то набрала на компьютере.

– Хартум, – сказала она приглушенным голосом, хотя, кроме них, в фойе по‑ прежнему никого не было. – Туда полетел мистер Бакстер, после того как нас покинул.

– Он оставил свой адрес?

– Нет, сэр. Мне очень жаль.

– Что записано в графе «место проживания»?

Девушка снова стала печатать на клавиатуре.

– Здесь стоит только Нью‑ Йорк, – наконец сказала она. – Ни улицы, ни номера дома. Мне очень жаль.

Эммет застонал про себя. Неужели он сразу же оказался в тупике?

Пока он обдумывал, как ему быть дальше, девушка заметила:

– Может, вы хотите оставить для мистера Бакстера сообщение? Он снова зарезервировал у нас номер на следующую неделю. Так что, если это не очень срочно…

– Он возвращается сюда на следующей неделе?

– Да. И оплатил номер заранее, так как хотел быть уверенным, что получит тот же номер. Мистер Бакстер предпочитает номер четыреста двадцать один. Он считает, что оттуда самый лучший вид.

Мысли Эммета заметались. Номер 421. Всегда один и тот же. Почему? Определенно не из‑ за красивого вида. Может быть, оттуда можно наблюдать то, что невозможно увидеть из других номеров отеля?

– Когда мистер Бакстер возвращается? – спросил Эммет.

– В следующую субботу.

– Сегодня только воскресенье. Могу я забронировать этот номер на ближайшие несколько дней?

Девушка справилась в компьютере и кивнула:

– Только до утра субботы. Вы должны освободить номер и выписаться не позднее десяти часов.

– Договорились. – Эммет улыбнулся. – Главное, что у меня будет самый прекрасный вид, который может предложить Порт‑ Судан.

Исфахан, Иран

Лара Мозени вошла в свою квартиру, поставила в спальне чемодан и рухнула на кровать. Полет из Глазго через Лондон в Тегеран и последующая трехсоткилометровая поездка на поезде по стране были утомительными. Кроме того, она еще не оправилась от нападения на Лейли‑ Касл. Лару по‑ прежнему мучила мысль о том, что именно она привела преследователя в Шотландию. Никогда она не сможет простить себе эту ошибку.

Лара уставилась в потрескавшийся потолок и почувствовала, как на глаза навернулись слезы. Она понимала, что сейчас должна ощущать не скорбь, а страх. Здесь, в Исфахане, она не была в безопасности. Хотя тюрьма Анарак лежала в добрых ста пятидесяти километрах отсюда, на востоке, с другой стороны Кухрудских гор, и полиция не знала адреса беглянки, но сам факт побега должен был получить широкий резонанс.

При аресте ее сфотографировали. Поэтому Лара решила полистать газеты за последние дни, стопкой сложенные под дверью ее квартиры. И с облегчением убедилась, что ее фотография нигде не была напечатана. Тем не менее приходилось быть осторожной. Если ее схватят и снова посадят в тюрьму, ее ждет самое строгое наказание.

Она постаралась прогнать мысли о насилии, пытках, увечьях и смерти и снова сосредоточиться на задании. Она здесь для того, чтобы найти своего преследователя. Азиата. Если он шел по ее следу, вероятно, он уже давно за ней наблюдал. В свою очередь это означает, что он снимал квартиру где‑ нибудь поблизости от ее дома. Здания на противоположной стороне улицы казались Ларе наиболее подходящими для тайного наблюдения. Оттуда она и решила начать свои поиски. Японец или китаец наверняка бросился в глаза кому‑ нибудь в иранском рабочем квартале.

Фасады домов в этом районе выглядели так, словно на них наспех поставили множество заплат. Не было ни одного, с которого не сыпалась бы штукатурка, почти ни одной крыши с целой черепицей. От одного дома к другому беспорядочной сетью тянулись провода. Любой электрик с Западного полушария в ужасе отвернулся бы от подобного зрелища.

Припаркованные у края улицы машины дополняли картину запущенности. Покрытые толстым слоем пыли, ржавые и помятые, они, казалось, стояли здесь целую вечность.

В воздухе витал запах жареного мяса, и у Лары побежали слюнки. Откуда‑ то доносился голос муэдзина. Дети на улице играли жестяной банкой в футбол. Обычный, ничем не примечательный вечер.

Лара позвонила в первую попавшуюся дверь. На пороге появилась полная, одетая в черное женщина с укрытым чадрой лицом.

– Чем вам могу помочь? – спросила она на фарси.

Лара, в жилах которой текла персидская кровь, объяснила ей. Женщина покачала головой – она никогда не видела в этом районе азиата.

В этот вечер Лара звонила еще в десятки других квартир. Но каждый, кого она спрашивала, давал один и тот же ответ.

Что это могло значить? Что азиата здесь никогда не было? Или только то, что он был знатоком своего дела, профессионалом, знавшим, как превратиться в невидимку?

Лара в нерешительности постояла на улице. Снова почувствовала дразнящий аромат жареного мяса. И решила, что за едой придумает, что ей делать дальше.

Направляясь к ресторану‑ закусочной на углу улицы, она не заметила, что этажом ниже ее квартиры было открыто окно. За задернутой наполовину занавеской сидел пожилой мужчина в инвалидной коляске. Он проследил, куда пошла Лара.

Порт‑ Судан, отель «Си‑ Вью»

Из номера 421, выходившего окнами на восток, в самом деле открывался прямо‑ таки фантастический вид на безбрежное море. Эммет Уолш стоял на балконе пятого этажа и наслаждался закатом. Пальмы и дома вдоль портовой улицы бросали темные тени на морской берег. Зато вода блестела и сверкала, словно огромная, усыпанная бриллиантами равнина.

Но Эммет Уолш, он же Брайан Фицджеральд, был уверен, что Нангала снимал этот номер не из‑ за идиллического вида. Должна быть другая причина. Эммет снова приложил к глазам бинокль и принялся осматривать морскую гладь.

Если бы я только знал, что должен искать!

Несколько рыбачьих лодок танцевали на волнах. Паром взял курс на гавань. Вдали можно было разглядеть очертания нефтяных танкеров и грузовых судов.

При всем желании Эммет Уолш не мог догадаться, на что смотрел с этого балкона Энтони Нангала.

Почувствовав голод, он решил пойти в гостиничный ресторан. За едой на него снова накатила тоска. Он мысленно представил обрушивающиеся стены Лейли‑ Касла и услышал крики братьев и сестер. Больше всего он горевал о Донне.

Эммет сидел над тарелкой с ароматными блюдами, и кусок не лез ему в горло. Зато он выпил бутылку вина. Это немного заглушило боль, по крайней мере на некоторое время.

Последние лучи заходящего солнца раскрасили небо над Исфаханом насыщенным темно‑ красным цветом. Затих шум транспорта, люди вернулись с работы, и вскоре из окон домов послышались оживленные разговоры вперемешку со звуками бесчисленных радио‑ и телевизионных приемников.

Лара Мозени, сидевшая за одним из складных столиков перед рестораном‑ закусочной на углу улицы, отложила столовый прибор в сторону. От обильной пищи ее разморило. За едой она обдумывала, как будет продолжать поиски таинственного азиата, однако ни к какому решению так и не пришла. Если он не вел за ней слежку здесь, в Исфахане, будет дьявольски трудно напасть на его след.

Лара решила заказать себе еще что‑ нибудь выпить и тут неожиданно заметила мужчину в форме на противоположной стороне улицы. Ларе показалось, что он смотрит прямо на нее.

«Он узнал меня! – пронеслось у нее в голове. – Вероятно, полицейский, который видел мое лицо среди фотографий в бюллетене находящихся в розыске…»

Мужчина в форме приближался быстрыми шагами. Ему было где‑ то около тридцати. Дружелюбное выражение лица успокаивало, чего нельзя было сказать об оружии на поясе.

У Лары по спине пробежал ледяной озноб. Ей пришлось приложить максимум усилий, чтобы не вскочить и не помчаться сломя голову куда глаза глядят. Удерживал только страх, что ее подстрелят.

Когда, прежде чем перейти улицу, мужчина в форме стал оглядываться по сторонам, Лара молниеносно схватила нож с тарелки и спрятала руку под столом. Она не собиралась снова попадать в тюрьму.

Мужчина посторонился, пропустив сигналящую машину, и почти сразу оказался рядом с ней.

– Лара Мозени? – спросил он.

Лара крепче сжала рукоятку ножа в кулаке.

– Да, – ответила она.

– Могу я попросить вас пройти со мной?

– А если мне хочется еще немного здесь посидеть?

Резкие слова, кажется, озадачили мужчину.

– Я… я, конечно, не могу вас заставить, – сказал он. – Все дело в том, что… мой дедушка очень хотел поговорить с вами.

Ларин кулак под столом расслабился.

– Ваш дедушка?

– Амир Бин‑ Саль.

Лара кивнула:

– Я живу над ним. Что он от меня хочет?

– Не знаю. Он только сказал, что хочет с вами поговорить.

Лара оплатила счет и встала. Прежде чем последовать за мужчиной в форме, она незаметно положила нож на тарелку.

Амир Бин‑ Саль был старым и худым. Он сидел, согнувшись, в инвалидной коляске. Его кожа была бледной, глаза невыразительными. Сломленный человек.

Тем не менее он удивил Лару вопросом, удалось ли ей найти азиата.

– Еще нет, – ответила она. – Откуда вы знаете, что я его ищу?

Старый мужчина улыбнулся. Печальной, меланхолической улыбкой.

– С тех пор как меня парализовало, я почти не покидаю дом, – объяснил он. – Эти четыре стены – весь мой мир. Если только в гости не заходит Кемаль. – При этих словах он кивнул в сторону внука. – В остальное время окно – моя единственная связь с внешним миром. Не то чтобы я жаловался… В известном смысле это даже увлекательнее телевизора, который когда‑ то у меня был. На улице идет настоящая жизнь.

Лара поняла. Пожилой мужчина, сидя весь день у окна, наблюдал и слушал, что происходит по соседству.

Бин‑ Саль продолжил:

– Этого мужчину я видел один‑ единственный раз – и это кое‑ что значит. Он ведет такой же уединенный образ жизни, как и я. Никогда не ходит за покупками, никогда не отдергивает занавески, вечером не зажигает свет. Довольно‑ таки необычно. Он живет в доме с синей входной дверью на другой стороне улицы. На втором этаже, почти напротив вашей квартиры, госпожа Мозени.

– Что вы еще знаете о нем?

– К сожалению, больше ничего. Почему вы его ищете?

– Ну… Он должен мне деньги. – Ничего другого ей не пришло на ум. – Он занял у меня довольно большую сумму и, боюсь, смылся.

– Я, правда, не знаю, куда он исчез, – сказал Бин‑ Саль, – зато знаю хозяина квартиры. Его зовут Шариф Каплан. Он живет в нескольких кварталах отсюда. Скажите ему, что вас прислал я, иначе он не станет с вами разговаривать. Он приличный человек – насколько это слово вообще подходит к иранскому торговцу. Вероятно, захочет получить от вас несколько монет. Но я уверен, что он вам поможет.

Когда Эммет Уолш вернулся из ресторана отеля в свой номер на пятом этаже, у него появилась одна мысль. Возможно, вид из окна вообще не играл никакой роли. Возможно, Энтони Нангала выбрал номер 421 совсем по другой причине. Наверняка он служил Энтони неким опорным пунктом, откуда он вел свою работу. В таком случае где‑ то в этих четырех стенах он, по всей видимости, спрятал важные указания, связанные с проектом. Если Эммету повезет, эти указания приведут его напрямик к похитителям.

Чтобы забыть свое горе или хотя бы отвлечься на некоторое время, Эммет лихорадочно принялся за поиски. Он отодвигал комоды, заглядывал за радиаторы и картины, висящие на стенах, обыскивал шкафы и выдвижные ящики. Все впустую. Он проверил ковер и простучал стены в поисках пустот. Снова ничего. Потолочные панели плотно прилегали друг к другу. И в швах чехлов диванных подушек он тоже не обнаружил ничего подозрительного.

В начале двенадцатого он сдался.

Тем временем действие алкоголя ослабело, и Эммет, к своему сожалению, вынужден был констатировать, что снова чувствует себя трезвым. Он подумал было, не принести ли из ресторана в номер еще одну бутылку вина, однако отказался от этой мысли. Вместо этого пошел в ванную комнату и принял душ. Затем в изнеможении рухнул на кровать.

Зачем, ради всего святого, Энтони Нангала бронировал этот номер?

Пока он размышлял, лежа на кровати, его взгляд случайно упал на картину над телевизором. В своих поисках Эммет уже рассматривал обратную сторону картины. Теперь он впервые обратил внимание на ее сюжет. Это была дешевая гравюра из тех, что можно без труда купить на любом курорте. Нечто вроде современного средиземноморского пейзажа: на переднем плане – парусники, стоящие в гавани, позади – несколько зонтиков от солнца перед белым домом с надписью «Bellevue». Очевидно, отель.

По мнению Эммета, картина не значила ничего. Тем не менее каким‑ то загадочным образом она притягивала его внимание. И неожиданно его осенило. Bellevue. Французское слово, означающее «прекрасный вид».

Особенным в этой комнате был не панорамный вид на море, а эта неприметная гравюра на стене…

Эммет встал и снял картину с крючка. Быстро освободил от рамы со стеклом и задней вставкой. С легким звяканьем на пол упал маленький ключ, спрятанный за паспарту.

Эммет поднял его, положил на ладонь и принялся рассматривать. Инстинкт подсказывал, что ключ как‑ то связан с исчезновением Энтони Нангалы. Возникал только один вопрос: к какому замку он подходит?

Он перевернул ключ и увидел гравировку: SVH 15.

Есть! Это должно означать Sea View Hotel, ячейка сейфа номер 15… А что иначе? Предвкушая успех, Эммет надел спортивный костюм и покинул комнату.

За регистрационным окошком стояла все та же чернокожая девушка, предоставившая ему номер Энтони Нангалы. Она любезно улыбнулась ему. Эммет спросил, где находятся ячейки сейфов отеля.

– В каждой комнате, в гардеробном шкафу. Вы можете сами составить шифр для замка…

– Разве нет отдельных ячеек? Или сейфов?

Девушка кивнула:

– Есть. В конце коридора, справа.

Эммет поблагодарил ее и отправился в конец коридора.

Сделанные из хромистой стали дверцы сейфов сильно облупились, но выглядели достаточно надежными. Эммет открыл ячейку номер 15, обнаружил туго набитую бумагами папку и вынул ее. На обратном пути в номер он уже знал, что ему предстоит длинная ночь.

В этот понедельник с утра было прохладно и пасмурно. Над городом лежало тонкое серое покрывало тумана. Минареты в центре Исфахана вырисовывались вдали темными тенями.

Лара подошла к дому Шарифа Каплана и позвонила в дверь. Вчера вечером, сразу после беседы с Амиром Бин‑ Салем, она уже пыталась застать домовладельца, но безуспешно. Теперь она надеялась, что ей повезет больше.

В самом деле, внутри послышались шаги. Вскоре дверь распахнулась, и перед ней предстал мужчина с высоким лбом и черной окладистой бородой. Он выглядел усталым, и от него пахло чесноком.

– Мое имя Лара Мозени, – представилась она. – Меня послал к вам Амир Бин‑ Саль. Он считает, что вы сдали квартиру человеку, которого я разыскиваю. Китайцу или японцу.

Каплан кивнул:

– Японцу. Несколько дней назад, но он втихаря съехал, не поставив меня в известность. Чертово отродье!

Кажется, он был рассержен, что вполне устраивало Лару. Рассерженные люди часто давали больше сведений, чем собирались.

– Должно быть, того мужчину укусил скорпион, что он так поспешно исчез отсюда, – продолжал сердиться Каплан. – Даже дверь за собой не закрыл. Если бы мне не сказали соседи, в квартире уже давно расположился бы какой‑ нибудь сброд. Я с самого начала знал, что делаю ошибку, сдавая квартиру иностранцу. Сразу заподозрил, что с ним что‑ то не в порядке.

– Заподозрили? Почему?

– Когда человек с деньгами хочет непременно снять квартиру в этом районе, это сразу вызывает подозрения. И ради Аллаха, у мужчины были деньги! Он хотел снять квартиру только на два месяца. Я сказал, что он должен заплатить вперед за полгода. Не моргнув глазом, он сунул мне в руку купюры.

Тревожные новости. Несомненно, им приходится иметь дело с противником, обладающим достаточными средствами.

– Что вы знаете об этом мужчине? – спросила она. – Он назвал вам свое имя?

Поразмыслив, Каплан сказал:

– Аканава. Джеймс Аканава.

– Вы уверены?

– Готов держать пари, что его зовут по‑ другому. Но если человек платит за полгода вперед, я не стану задавать никаких вопросов.

Лара вздохнула про себя.

– Зато я могу назвать вам номерные знаки его машины, – продолжил Каплан. – Я записал их, когда он забирал ключ от квартиры.

– Записали? Зачем?

– Я же сказал вам, что парень показался мне странным. Я подумал, что мне не помешает сохранить номерные знаки его автомобиля. Если он что‑ нибудь натворит и сбежит, я смогу, по крайней мере, хоть что‑ то предложить полиции. За небольшое вознаграждение, само собой разумеется.

Лара поняла. К сожалению, злость Каплана на постояльца не повредила его духу предпринимательства.

– Сколько бы вам дала полиция за номерные знаки? – спросила она.

Каплан назвал завышенную сумму. Лара сбавила сумму наполовину. После этого он исчез внутри. Затем вернулся к двери и в обмен на деньги протянул Ларе записку.

⇐ Предыдущая 1 2 3 456 7 8 9 10 Следующая ⇒