Мария Вересень 9 страница

Оттолкнулся копытами, и у меня перехватило дыхание.

Страшен и велик был шаман Ан Аргыл Ойун, говорящий с духами. Мог мертвого поднять, умершего три года назад, болезни лечить, предсказывать день появления солнца и повелевать страшными абасами, которые питаются душами людей и животных. Так говорил о себе Ан Аргыл Ойун, приходя в стойбища и требуя отдать ему долю едой, животными и женщинами. Ужасен он был своим видом. Железными лапами мог надвое разломить копье в руках Воина, железными рогами прободать шатер. Зло звенели колокольцы на его одежде, задолго предупреждая о его приближении. Боялись люди Ан Аргыл Ойуна, заранее выставляя богатый откуп на пороги юрт. Не боялся черный шаман даже Юрюнга Айы Тойона - Творца Вселенной, не раз прилюдно вызывая его на бой. Но Создатель Вселенной не торопился отзываться на его вызовы. Однако все имеет свой предел, даже терпение Великого Творца! Утомили его беспрестанные жалобы людей на произвол, творимый черным шаманом.

Любил долгую зиму проводить Ан Аргыл Ойун в селении Тутинка, имел большую юрту, жирных наглых жен, которые не уважали никого и били даже молодого вождя. И вот случилось однажды вождю в злополучный час оказаться на пути черного шамана и его старшей, самой страшной и самой зловредной жены. Не успел он вовремя отскочить с их дороги, жена ударила вождя в ухо, а Ан Аргыл Ойун еще и пнул, унизив его достоинство. Взыграла обиженная гордость в молодом вожде, вскинул он горестно руки и закричал:

- Доколе детям Юрюнга Айы Тойона терпеть ненавистного черного шамана?! - И услышал его Великий Творец. Видно, не настолько велик был Ан Аргыл Ойун, как о себе говорил, потому что послал Творец свою младшую дочь Верлею.

Прекрасна была младшая дочь Юрюнга Айы Тойона, одета была в дорогие меха, источавшие жар и свет. Волосы ее были цвета огня, а глаза синие, как летнее небо. Спустилась Верлея, дочь Юрюнга Айы Тойона, на огромном небесном звере. Увидела Ан Аргыл Ойуна и, ткнув в него пальцем, громовым голосом произнесла страшное заклятие:

- Купи слона за деньги.

Испугался Ан Аргыл Ойун, заверещал на языке абасов, но непреклонна была Верлея, схватила его за малахай, топала огненными сапогами, трясла черного шамана и все грозней кричала:

- Купи слона за деньги, старый хрыч!

Завизжали жены Ан Аргыл Ойуна и вынесли из своего большого дома все богатство шамана, неправедно отобранное им у людей. Но Верлея взяла лишь кожи со словами, при помощи которых вызывал шаман злых духов абасов, тем самым лишив его силы. Вскочила на небесного зверя и снова умчалась в жилище Юрюнга Айы ТоЙона.

Встал молодой вождь и теперь уже сам пнул поверженного Ан Аргыл Ойуна, указал на него перстом и произнес страшное заклятие, от которого завизжал шаман страшным голосом:

- Купи слона за деньги, старый хрыч!

Жуткое это заклятие стали передавать люди из поколения в поколение, и ни разу не подвело оно их.

Едва я распрощалась с Сивкой-Буркой, как поняла, что в доме старого пасечника творится что-то ужасное. Дедок спал, хотя Велий изо всех сил пытался дозваться меня через ракушку и так кричал, что бедная подпрыгивала на столе. Я бросила кожаный свиток на кровать, быстро скинула одежку, замоталась в одеяло и сонным голосом спросила:

- Ну чего надо?

Из зеркальца на меня глянули две озверелые морды, лишь немного смахивающие на лица дружков.

- Ты где была?! - прорычали они в один голос.

- Вот вам нате! - Возмутилась я. - Разбудили посреди ночи, орут, вам что, делать нечего?

- Врет, - уверенно сказал Аэрон, - я же точно знаю, что врет! Не было ее там! За сотни, нет, за тысячи верст находилась! Да я ее чувствовал-то совсем чуть-чуть! Как на другом краю света!

- Ага! - рявкнула я. - Вот, прям не переобуваясь, сбегала на край света и вернулась!

Аэрон задумался, а Велий произнес:

- Верелея, ты нас не дури.

- Я не поняла, чем вы недовольны? - надулась я. - Я обещала на связь вовремя выходить?

- Ну, - неуверенно кивнул головой Велий.

- Ну, так до связи! - Я сделала зеркальце непрозрачным, а ракушку временно неговорящей. Только перстенек на пальце подсказывал, что дружки за мной бесстыдно наблюдают, а рассмотреть добычу хотелось до зуда в руках.

Я еще раз, покосившись на колечко, зевнула и стала поправлять приготовленную кровать. Одеяло с плеч медленно поползло вниз, я, делая вид, что не замечаю посверкивания камня, выпрямилась и потянулась, подняв руки кверху. Одеяло упало к ногам, камень на кольце потух. Я довольно потерла руки, подтянула одеяло обратно, села на кровати и развернула сверток

- Не то! - через некоторое время удрученно произнесла я, таращась на пляшущих человечков. - И стоило этому старикашке так упираться из-за ерунды? И мне ругаться с Велием.

Список был довольно длинным, а маг нетерпеливым. Ладно, будем упираться, пока Велий окончательно не взбесится. С этой мыслью ила из мешка ночнушку, надела ее и уснула.

Утро началось истошным воплем и частой дробью ударов, сопровождающихся надрывными криками;

- Внученька родная, не погуби дурака старого, что не признал тебя, не поверил!

Я разлепила один глаз и тут же подскочила на кровати, потому что дед Сивко изо всех сил молотился головой о половицы и бородой подметал нечистый пол. Я вжалась в стену и осторожно поинтересовалась:

- Эй, дедуля, что с вами?

Дедуля не по-стариковски ловко вскочил ко мне на кровать и принялся осыпать мне ножки поцелуями, намазывая их при этом медом из баночки и шепча что-то. Я с холодком в животе вспомнила, что что-то похожее делают жрецы Хорса с курями перед тем, как их резать на жертвеннике. Завизжала, как те же куры, и понеслась от него по комнате вскачь, а он за мной, вопя:

- Внученька родная, не обижай, прими жертву.

- Жертву! - заорала я, прибавляя ходу.

Не зря за меня волновался Велий, действительно сумасшедших полно! Единственное, чему я удивлялась, так это тому, откуда в еще вчера немощном теле старика столько прыти, он умудрялся не отставать от меня, орошая все вокруг медом из своей плошки. Выскочив на улицу и запершись в нужнике, я провизжала:

- Уйди, дедуля, иначе я за себя не ручаюсь, - и сорвалась на тонкий фальцет: - Сейчас все здесь разнесу-у-у!

- Разноси, внученька! - счастливо закричал дед в ответ, а я неверяще уставилась на него в щелку и увидела, как он опять, задрав задницу кверху, долбит головой промерзшие доски.

- Деда, а с тобой все нормально? - испуганно проблеяла я.

- Ой, нормально со мной, внученька, - ответил Сивко.

- А может, тебе нехорошо? - снова спросила я.

- Ой, как мне хорошо!

- А чего ты тогда за мной гоняешься?! - зарыдала я.

- Как же? А жертву принести? - удивился дед, а я перешла на ультразвук:

- Не надо меня в жертву! Я молодая еще, жить хочу!

Сивко перестал бить поклоны, выпучил глаза и пробормотал:

- Заступница, как же тебя можно в жертву-то?! Это ж я на тебя молюсь!

- Чего это?! - испугалась я еще больше.

- Так ведь ты же Березины племянница, избавительница моя от хвори и болезни! Да я ж твоей заботою теперь… - Он заметался по двору, не зная, что сделать, ухватил саманный кирпич и, хекнув, разломил его о собственную грудь, а я поняла, что из нужника никогда не выйду, так и найдет меня здесь Велий замерзшую и в одной короткой рубашке.

- Дедушка Сивко, мне на Макарьев хутор надо, я хочу людям добрые дела делать!

- Дела, - закричал дед Сивко, - да я тебя до Макарьева на себе домчу!

- Я умру на таком скакуне! - завизжала я.

- Избавительница! - завыл в ответ дедок, я таращилась на него сквозь щель, чувствуя, как ноги, обильно смазанные медом, начинают леденеть.

И тут откуда-то сверху на двор упал огромный серый волчище.

Кобель, который до этого радостно носился кругами вокруг спятившего хозяина, юркнул в свою будку и там затаился. А я заорала во всю глотку:

- Алия! Вытащи меня отсюда!

Серый Волк грянулся оземь и, поднявшись уже добрым молодцем, укоризненно глянул на Сивко:

- Чего ж ты, старый пень, творишь-то? Она ж сейчас от страха окочурится!

- А чей-то? - Сивко упал на зад, сжимая плошку перед собой.

А я выскочила из нужника и вцепилась в Алию:

- Я думала, он меня сейчас как куру в меду запечет!

- А неча ему было молодость возвращать не подумав! - рявкнула подруга. - Хорошо хоть Велий с Аэроном тебя в нужнике узрели да меня на подмогу отправили.

- Вот гадство! - буркнула я и посмотрела на Сивко по-иному.

Дед сиял, как начищенный кладень, и пожирал меня благодарными глазами.

- Ты это… - я погрозила ему пальцем, - не говори никому.

- Все исполню! - Дед снова ткнулся лбом в землю.

Убраться сразу с пасеки не удалось. Пока я отмывалась, Серый проголодался и заявил, что будет завтракать. Хорошо хоть снедь у них с Алией была с собою. Я осторожно высунулась из бани, теперь зная, почему боги из Ирия носа не кажут - страшно им. Серый травил байки, а изрядно помолодевший дед так улыбался, что я боялась - у него рот порвется.

- Ну загостилась я у вас, - пропела я с порога, - пора и честь знать.

И стала быстренько кидать шмотки в мешок. Однако стоило мне метнуться к дверям, как я застряла, прижатая к косяку. И даже не удивилась, подняв глаза и разглядев взмыленного Зорю. Мы встретились глазами, и что-то в выражении лица дурачка мне не понравилось.

- А вот еще один мой почитатель. - Я ткнула в Зорю пальцем. - Второй день за мной гоняется, об косяк раздавить хочет.

- Ты пошто девицу пугаешь? - нехорошим голосом спросила Алия, наступая на дурачка, но тот только испуганно загукал.

Плюнув на него, я подхватила вещички и отправилась в лес, Подальше от людских глаз. Пока Серый Волк перекидывался обратно, Успела много хорошего сказать Велию и Аэрону, которые лишь гоготали в ответ как мерины, объясняя, что только так меня можно отучить делать глупости.

До Макарьего хутора мы домчались махом. На хуторе все было в порядке, никаких признаков чумы не имелось. Перекусив с радушными хозяевами, я отправилась дальше пешком, решив на ходу отойти от тряски. Этот день был не в пример вчерашнему - хоть и морозен, зато ярок. Тропинка петляла влево, вправо, огибала взгорочки и лесные чащи, было такое ощущение, что ее прокладывала углежогова Лохматка, которой было абсолютно безразлично, как идти, куда идти, лишь бы к вечеру быть на месте: в тепле и у кормушки.

Изрядно подмерзнув, я решила, что погорячилась, отправившись пешком. А Индрика вызывать уже не имело смысла - по моим расчетам, до хутора Дальний было рукой подать, если не петлять как пьяная змея. Надо немного срезать путь, подумала я и смело углубилась в лес. Наст трещал под моими ногами, но держал мой вес. Я так осмелела, что даже решила читать на ходу тетрадку. Вскорости выяснилось, что совсем недалеко и по дороге живет один из архивных должников, зовут его Маргобин, а по профессии он некромант. Ой, как мне не понравилось его имя! Ой, как мне не понравилась его профессия! И я бы малодушно плюнула на него, но книга, которую он задолжал, как назло, называлась «Волшебные превращения».

- Ох, до чего же мерзкие люди эти чернокнижники! - пожаловалась я спящему лесу и только тут поняла, что иду по заснеженному оврагу. Ни вправо, ни влево вылезти из него было невозможно, пришлось скрепя сердце шагать по этой виляющей тропе. Вот этот-то овраг и стал для меня ловушкой. Его стенки были высоки, я вполне уже могла пройти мимо Дальнего. Тюк сразу стал непосильно тяжелым, а ножки слабыми.

Я совсем уже собралась делать при вал, махнуть на все и завалиться в снег, как вдруг увидела дымок. Побежала к нему и вскоре обнаружила землянку и хорошо утоптанную к ней тропинку. Я радостно туда ворвалась, надеясь если не на еду, то на тепло.

Землянка оказалась просторная, человек на тридцать, не меньше.

По стенам висели не только звериные шкуры, но и ковры, на которых красовались копья, луки, мечи. Я подивилась, как богато живут нынче охотники. Сунулась в грубую, но добротную печь и с восторгом обнаружила там горшок тушеного мяса с капустой, а в большом ларе - хлеб. Сама себе удивляясь, я жадно накинулась на еду, сочувствуя ребятам, которые взвалили на себя такую обузу, как конь. Ведь как здорово - все бросить и завалиться спать! А коняшку расседлай, напои, накорми, обиходь, а ведь еще их и волки кушают. Так рассуждая, я расхаживала по землянке и чем дольше ходила, тем меньше мне нравились живущие в ней охотники.

Конечно, какой-нибудь женатый добытчик и мог сшить от нечего делать жене шубу, да не одну, но зачем же с собой золотое узорочье тащить да за печь прятать? Попересыпав из ладошки в ладошку драгоценные каменья, я твердо решила здесь задержаться. Очень мне тут понравилось! То, что это хижина разбойной шайки, я уже сообразила, теперь соображала, что же мне с ними сделать. Алию для подмоги звать не стала, надеясь, что дяденьки сразу меня не зарежут, а потом мне авось повезет. Буду понаглей, пострашней, навру чего-нибудь, в крайнем случае - сбегу или Анчутку кликну. После благодарного деда мне ничего не страшно было. И, чувствуя себя невероятно смелой, я завалилась на их широкую кровать и уснула.

Разбудили меня, сдернув за ногу с кровати. Я больно приложилась затылком об пол и сразу же разозлилась:

- Кому здесь жить надоело?!

От меня отпрянул ражий мужик в овчинной шубе и косматой шапке, надвинутой по самые глаза. Я уцепилась за его бороду и страшненько так взрыкнула:

- А ну, кто нас тут не уважает?!

Меня как собачонку сгребли за шиворот и стукнули об стенку, к счастью укрытую ковром.

- Ой, звездочки, - детским голоском завела я.

- Девица! - загоготали разбойники. - Сама пришла! Вот радость-то! А чей-то у ней в мешке?

Кто-то из мужиков стал самозабвенно рыться в моем бауле, еще один попробовал залезть под подол, но я решила, что хорошенького понемножку. Резко щелкнула пальцами, и ближайших ко мне разбросало, я довольно ухмыльнулась и, махнув рукой, смела и того, который так нахально влез в мешок. Конечно, мужички схватились за свои кривые железяки, но я только расхохоталась, и то, что раньше висело в виде трофеев на стенах, со свистом отправилось в полет в направлении хозяев землянки. Разбойная братия охнула и постыдно бросилась в бега, но в мои планы не входило оставаться в одиночестве. Я недовольно рявкнула, и дверь напрочь заклинило, а пока мужики в нее долбились, подхватила выпавшие из мешка вещи, сунула их обратно, залезла на стол, удобно села в середине, сложив ноги по-турецки, и произнесла:

- Значит, так, времени у меня мало, каждому по отдельности объяснять не буду. - Я досадливо сморщила нос. - Да перестаньте вы в нее долбиться! Пока я не скажу, все равно не откроется.

Мужики стали нервно на меня оглядываться, я улыбнулась им той улыбочкой, которой научилась в Школе у нечисти, мгновенно замораживающей и лишающей воли.

- Ведьма, - сказал с придыханием кто-то из разбойников.

- Нет. - Я покачала головой и, вспомнив охранников у вежицких ворот, поправила мужиков: - Демоница.

После такой поправки в разбойничьем стане послышались первые стоны ужаса. Я фыркнула и проникновенно заговорила снова:

- Я чего сюда зашла-то. - Посмотрела на перекошенные у кого от страха, а у кого от злости лица, оперлась руками на стол и сообщила: - Дело у меня к вам. Мужички вы лихие, вам мою просьбу исполнить - раз плюнуть!

- А что нам за это будет? - отмер кто-то из них.

- Вот молодец! - похвалила я его. - Сразу перешел к сути!

Разбойники отлипли от двери и стали осторожно садиться ближе к столу.

- Книжечку мне надо у Маргобина добыть.

- Дык он это… - подал голос разбойник в тулупе и высокой меховой шапке, - колдун, мертвяков поднимает.

- Может, и поднимает, - безмятежно продолжила я, - только выто не за мертвяками отправитесь, а за книгой. Колдуну она ни к чему, а мне нужна позарез.

Один из головорезов, решив, что я увлеклась рассказом, попытался незаметно подойти сзади и оглушить чем-то тяжелым. Я, не поворачиваясь, махнула рукой, и поднятый надо мной бочонок опустился на голову ему самому. Глухой удар упавшего на пол тела и бульканье, судя по запаху, разлившегося вина. Остальных я обвела пронзительным взглядом и вкрадчиво поинтересовалась: есть ли еще подобные герои? Герои затаились. Я для устрашения еще потрясла стены землянки, пыхнула сажей из печки и продолжила:

- Книгу оставите мне в Большой Заставе, на имя Вереи. Чего вытаращились? А, об оплате? Ну-у… - Я неопределенно повела рукой. - Думаю, с вас достаточно и того, что вы никогда не будете писать против ветра, вы и так люди небедные.

Разбойники напряженно молчали, зло переглядываясь, а я, увидев тускло засветившееся колечко, вытащила из мешка зеркало и ракушку и как можно непринужденнее спросила:

- Ну и чего?

- Ты где? - спросил Велий, судя по обстановке, разговаривал он из комнаты в трактире.

- Рядом с Дальним. Чуть-чуть не дошла. - Тут я заметила краем глаза, как кто-то из разбойников встал, и рявкнула: - Сидеть! - со страху пустив трещину по потолку.

- Что у тебя там? - заволновался маг и прошипел, разглядев, видимо, окружающие меня рожи: - Во что ты вляпалась?

- Да ты что! - Я похлопала глазками. - Хорошие ребята, веселые и за меня горой! - Я посмотрела на разбойников: - Улыбнитесь!

Разбойники стали натужно давить улыбки.

- Ну, ты видишь, что все хорошо? Все, пока. Как доберусь до Дальнего, свяжусь. - И я убрала ракушку, успев услышать возмущенный вопль Аэрона:

- Да она ж в разбойничьей шайке!

Кольцо продолжало светиться. Я встала на ноги, закинула мешок на спину и, сверху вниз глядя на мужиков, сказала:

- Ну что ж, мы обо всем договорились. И не думайте, что плата слишком мала, дня через два вы поймете - это то, что вам нужно.

Я спрыгнула со стола и, пройдя мимо расступившихся разбойников, щелчком открыла дверь. Если кто из них и лелеял надежду разобраться со мной в лесу, то был горько разочарован, потому что я, с неудовольствием покосившись на кольцо, поняла, что дружки не успокоятся, пока я не доберусь до хутора, и вызвала Индрика, который окончательно вверг разбойников в ужас и панику, вырвавшись прямо из-под снега. Я вскочила ему на спину, и мы взмыли в небо. Последнее, что я успела увидеть, это вываливающегося из бурелома к разбойничьей землянке огромного медведеобразного детину.

Хутор Дальний встретил нас темнотой и тишиной. Не светилось ни единого самого крошечного огонька.

- Тебе точно сюда надо было? - фыркнул Индрик, положив свою голову мне на плечо.

- Точно. - Я толкнула ворота, те со скрипом, медленно раскрылись. Ни заливистого лая собак, ни признаков жизни в большом доме, к которому жались, как цыплята к квочке, домики поменьше. Есть тут кто живой? - осторожно позвала я. Порыв ледяного ветра хлопнул распахнутыми ставнями, я поежилась. Сразу стало страшно и очень неуютно.

Я, стараясь не скрипеть снегом, пошла вперед. Индрик, сложив крылья на спине и навострив ушки, за мной. Поднялась на высокое крыльцо, тихо отворила незапертую дверь и сунула голову внутрь. Сени были пусты, под низким потолком висели пучки сушеных трав, я открыла дверь в горницу и растерянно повертелась на месте.

Мебель зияла пустыми полками, снег из разбитого окна припорашивал разбросанные по полу тряпки и домашнюю утварь.

- Такое чувство, что хозяева покинули это место в большой спешке, - пробормотала я, оглядываясь на сунувшего в дверь голову Индрика. - Вон, даже такой хороший серебряный подносик оставили. - Верея, пошли отсюда, - прогундел конь.

- Интересно, от кого они так драпали? - продолжала я, не обращая внимания на дядьку-единорога.

- Куда ты пошла?! - закричал тот, увидев, что я направляюсь к лестнице, ведущей на верхний этаж. Попробовал протиснуться в дверной проем, но застрял со своими крыльями, засопел, забился, с трудом выпал обратно.

- Ты иди пока во двор, - посоветовала я ему, - я наверху проверю и вернусь.

- Правда?! - недоверчиво спросил Индрик, я одарила его укоризненным взглядом и стала подниматься по скрипучей лестнице.

Наверху было еще темнее и страшнее. Я по очереди заглянула во все три комнаты. Такая же картина, как и внизу: разбросанные в спешке вещи, пустая мебель, тишина. На чердаке что-то стукнуло, зашуршало, я вздрогнула и стала на цыпочках красться наверх. У двери чердака притормозила, прислушалась к каким-то неприятным звукам и толкнула дверь. Лучше бы я послушалась Индрика!

Я даже достойно заорать не смогла, стояла и таращилась, как какая-то страшно волосатая и жутко зубастая тварь, похожая на огромную жабу, отрывает и заглатывает куски от чего-то смутно напоминающего бывшего дворового Бобика. Жуткий ночной кошмар рвал все это дело, стоя на задних лапах, на скрип двери существо повернуло ко мне свою страшную, всю в крови харю и удивленно рыгнуло.

- Здрасти, - в ужасе проговорила я, - приятного аппетита. - Деревянно развернулась к опешившему монстру спиной и пропищала: - Ну, я пойду?

Зверюга подавилась, потом заревела, сверкая красными глазами.

- Верея! Ты там долго? - заорал снизу Индрик, чем и отвлек ненадолго тварь от моей персоны. Во всяком случае, с чердака скатиться вниз по лестнице я успела.

Наверху завыло, заскребли по полу когти, и зубастое чудовище ринулось вслед за мной. Я по перилам съехала на первый этаж, оглянулась, оценила умение ночного кошмара бегать с одинаковой прытью как по полу, так и по стенам, и захлопнула тяжелую дверь сеней прямо перед его пастью. Раздался треск, вылетела доска, морда высунулась в щель, взбадривая своим ревом уцелевших тараканов. Я от души шарахнула по разверстой пасти первым попавшим под руку предметом, оказавшимся крышкой от кастрюли, сама не ожидая, что оказываю твари услугу, так как зубастая дрянь просто-напросто застряла в щели, а после моего удара оказалась хоть и побитой, но свободной и желала немедленно мной подзакусить.

Я завизжала так, что со стен попадали пучки зелени. Зверь даже притормозил, впечатленный моим вокальным талантом, что позволило мне вырваться на крыльцо и перемахнуть через перила. Индрик, красуясь, выскочил из-за угла дома, и я услышала недоуменное конское:

- Ты чего?!

И вот тут-то чудище во всей своей красе явило себя на крылечке.

Мой белоснежный крылатый красавец издал нежный поросячий взвизг и… зарылся в землю, брызнув комьями снега и земли на гадину. Тварь встряхнулась и повернула голову в мою сторону. Помнится, в приюте мы из рогатки расстреливали камушками горшки на заборе злющей бабки Ефросиньи. Так вот взгляд у твари был в точности как тогда у меня и моих дружков, прицеливающийся, с прищуром. Холодок пробежал по спине, когда я почувствовала себя в роли глиняного горшка, в который целится камушком озорник. Только в отличие от него у меня были ноги.

- Ай! - закричала я и бросилась бежать.

- Ты добралась до Дальнего? - вопросила в кармане ракушка. - А то Аэрон…

- Туточки я! - взвизгнула я в ответ, протискиваясь в просвет между домами. Клыкастое уродство проехало по насту, взвыло, развернулась и стало продираться за мной, цепляясь когтями за бревенчатые стены.

- Что у тебя там?! - испуганно закричал Велий.

- Конкурент, - пропыхтела я, вываливаясь из зазора между домами с другой стороны. - Прибыл раньше меня. Теперь злится! - Я заскочила в пустую конюшню и заложила ворота изнутри брусом. Глухо ударило, заорало, полетели щепки.

- Это же рватень! - не своим голосом завопил Велий. - Верелея, беги оттуда! Вот черт!

- А я что делаю?! - Я запустила обгрызенным лошадиным мослом в преследователя, лезущего в пролом в воротах.

- Где твой Индрик? - Кольцо просто полыхало.

- Тоннели роет! - крикнула я в ответ, выбегая в заднюю дверь и подпирая ее поленом.

- Какие тоннели? - на два голоса заорала ракушка.

- Знамо дело - подземные! - Я скачками помчалась дальше, надеясь, что запертая дверь подальше удержит зверюгу.

- Он что, сбежал?! - подавился возмущением маг.

- Я надеюсь, что это был тактический ход! - доверительно поведала я, прячась за колодцем. - Сейчас он ка-ак выскочит!

Выскочил не Индрик, а все та же кошмарная дрянь, которая сделала огромный прыжок, пытаясь достать меня, но переоценила свои силы, не долетев всего несколько ладоней, ударила когтем по Руке, выбив ракушку в снег, и с обиженным воем рухнула в колодец.

- Вот и поговорили! - Подбирать ракушку времени не было. Я, отбежав к большому дому, затаилась.

Монстр, возмущенно визжа, вылез на бревенчатый сруб колодца, тряхнул мокрой шкурой и повел носом.

- Я ничем не пахну, я ничем не пахну, - забормотала я, стараясь не дышать.

Началась упоительная игра в кошки-мышки. Тварь навострила уши и медленно кралась вдоль стен, звеня льдинками в промерзшей шерсти. Я изобретательно пряталась. Длилось это довольно долго, я даже успела успокоиться и начать соображать, как бы мне избавиться от столь рьяного поклонника. Жаль, ракушка осталась в снегу! Уж Велий-то бы мне подсказал.

«Кошке» надоело бродить кругами, и она, зло взвыв, приняла решение охотиться с крыш. Взлезла по стене дома и, усевшись на конек, обвела красными глазами двор и постройки. Я не ожидала такого коварства и была замечена в считанные мгновения. Не окажись поблизости высокого крыльца с выломанной доской, быть бы мне поздним ужином. Мое проворство саму меня привело в изумление, но сунувшуюся следом тварь я встретила ударом мешка и взмахом руки, после которого ее откинуло, но ненадолго. Пасть снова защелкала зубами в неприятной близости.

- Ой! А слюни-то развесила! - Я поморщилась и попробовала утереть слюнявую морду клоком сена.

Зубастая дрянь закашлялась, возмущенная моей наглостью. Я посмотрела на полыхающее колечко и покачала головой:

- Толку мне от ваших приглядываний! Вот если бы что-нибудь упало и раздавило эту тварюгу!

И боги меня услышали, потому что на зверюгу откуда-то обрушилось бревно такой толщины, что, казалось, таких деревьев и не существует.

Монстр захрипел, дрыгнул конечностями и вроде бы сдох. Бревно скатилось с расплющенной твари, та зашевелилась, а я уж совсем пала духом, но сообразила, что это просто кто-то поволок зверя за хвост в сторону от дыры. Снег заскрипел под ногами, и в щель заглянули фиалковые глаза. Зоря совершенно нормальным голосом и с удивительно поумневшим лицом спросил:

- Живая?

Я вжалась в угол и поняла, что останусь жить здесь, как какая-нибудь Мурка, потому что лишний раз уверилась, что Зоря - маньяк, специализирующийся на раздавливаниях, если не собственным весом, то увесистым бревном.

- Ну ты чего испужалась-то? - улыбаясь, спросил Зоря.

Я стукнулась об лесенку, пытаясь выскочить из-под крыльца.

- Иди сюда. Кысь-кысь-кысь, - позвал меня Зоря.

- Ты почему не гукаешь?

- Что ж я, на голову больной, гукать? - удивился Зоря.

- А мне в Куличиках сказали, - потирая шишку, заметила я, - что тебя маленьким с моста на камешки уронили головою.

- Да ну?! - изумился Зоря.

- Баранку гну! - окрысилась я и махнула на него мешком. - Вали отсюда и кошатину свою забирай!

- Ты чего дерешься?! - Зоря схватился за ушибленный нос, потом просунул в дыру свою здоровенную ручищу и стал водить ею, пытаясь меня нашарить. Я совсем примерилась куснуть его за руку, как Зоря вдруг заорал и стал молотить ладонью по снегу.

- Ой, мама, еще и припадочный! - Я начала в ужасе скрести доски крыльца. Рука исчезла, словно Зорю кто-то выдернул за ногу, и его начали топтать и пинать, визжа по-жеребячьи:

- Я тебе дам девок лапать!

Потом в дыру сунулась Индриковая морда, я рванулась ему навстречу, злая как собака и сунула ему кулаки в ноздри.

- Ты што твоишь?! - закричал единорог, тряся головой, но мне было слишком страшно последний час, чтобы я его так просто отпустила. Меня полночи пугали и гоняли, и мне срочно нужно было снять напряжение, поэтому я вцепилась в нос коню еще и зубами, визжа на весь хутор:

- Предатель!

- Я не пьедатель, я испуался! - орал он в ответ, припадая на задние ноги и пятясь от меня. Я краем глаза заметила Зорю, испуганно жмущегося к забору, и, бросив Индрика, накинулась на детину:

- Что, сидишь? Часу своего дожидаешься, изувер? Ну давай, дави! Надоели вы мне все, с самого утра покоя нет!

Тут я вспомнила про кольцо.

- А вы, два лоботряса, чем занимались все это время? - закричала я. - Меня жрут, а вам Алию лень прислать?!

Зоря провалился внутрь своего тулупа, пуча на меня глаза.

- Слышь, конь, - горячо зашептал он, - а она, часом, не тронутая?

Укушенный Индрик всхлипнул:

- Дура она, ее и ворон так называет!

- А сам-то ты кто? - заинтересовался Зоря.

- Дядька я ее, - пояснил Индрик, потом понял, что разговаривает с тем, кто пытался меня лапать, злобно сощурил глаза и добавил: - Ии смерть твоя!

- Эй! Ты рожище-то убери, - завопил Зоря, - а то пообломаю! - и сжал кулачищи, готовясь к смертному бою.

- Цыц оба! - заорала я и замерла, прислушиваясь, откуда пищит Велий.

Ракушечку изрядно затоптали. Пока я очищала ее от снега, Велий и Аэрон на два голоса оправдывались, я их не слушала, однако для всех желающих внятно описывала тех, кто рядом со мной и где я бы их видала после всего случившегося. Выдохлась, устало привалилась к колодцу и оценивающе посмотрела на Зорю:

- В общем, из живых врагов у меня лишь он остался, сейчас забью и спать лягу, - поведала я небу.

- Дай я его потопчу! - с готовностью сунулся вперед Индрик, но я остудила его пыл:

⇐ Предыдущая 4 5 6 7 8910 11 12 13 Следующая ⇒