Мартин Сутер 15 страница

На поляне уже не было типи, но хижина‑ парилка уцелела. Не без помощи Рембо друзья нашли две бутылки из‑ под вина и использованный презерватив.

Они прочесали окрестный лес в поисках брошенных убежищ, впрочем, без определенного смысла. Вельти при этом казался более заинтересованным, чем Блазер, которого, откровенно говоря, порадовало раннее наступление сумерек.

Бланк на воде замесил из муки тесто, добавил щепотку соли, скатал тесто колбаской и намотал спиралью на палку. Палку он подержал над углями, наблюдая за тем, как тесто приобретает золотистый оттенок. По пещере распространился аромат хлеба.

Горячий хлеб хорошо пошел с салом и мятным чаем. Получился настоящий пир.

Ночью выяснилось, что его организм успел отвыкнуть от столь питательной пищи. Во рту стоял вкус сала, вздутый живот сдавливал диафрагму, пульс бился учащенно.

Бланк пытался ни о чем не думать. И все же его мысли неотвязно крутились вокруг голубянки. Высота ножки: 2–3 см, стройная, слабая. Он внимательно посмотрел на посиневшую ножку найденного им желтого гриба. По описанию ножка желтых корзинчиков голубянке никак не соответствовала. Вверху она воронкообразно расширялась и к тому же была полой до самого корня.

Бланк пытался дышать спокойно и размеренно. Но потом поймал себя на мысли, что задерживает дыхание в ожидании очередного глухого «уху» одинокого сыча. Сегодня ближе к ночи этот звук казался ему зловещим предзнаменованием.

Судя по веселому пению птиц, денек предстоял чудесный. Рассвет наступил несколько раньше обычного. Блеклое небо, снова показавшееся над коричневыми и заметно поредевшими буковыми кронами, обещало быть безоблачным. Бланк оделся, выпил сладкого чая и доел остатки испеченного на палке хлеба.

Затем вышел на площадку перед пещерой и стал ждать, когда глаза смогут различить красное семенное убранство ближайших к нему тисов.

Бланк удержал себя, чтобы не броситься к месту, где он давеча нашел желтые корзинчики и ножку бархатного чепчика. Для этого не нужно было волевых усилий: место было третьим по счету в его ежедневном обходе на западе.

Между коричневыми стволами тисов он снова заметил, как что‑ то сверкнуло. Сдерживать себя больше не было сил, и последние метры он пробежал, спотыкаясь о препятствия.

Это была небольшая группа корзинчиков. Девять штук. А посередине два других грибочка, намного меньше по размеру и изящнее.

Он осторожно собрал их кончиками пальцев и исследовал шляпки: 7–9 мм, шафранно‑ желтые, слизистые и блестящие, с выпуклым и остреньким верхом, ребристые. Спороносный слой: шафранно‑ желтый, ножка свободная. Ножка: такого же цвета, как и шляпка, 2–3 см, стройная, слабая. Мякоть: одного цвета со спороносным слоем, запах немного неприятный.

Бланк наблюдал за тем, как оба гриба медленно голубели.

Внизу, в ущелье послышался собачий лай. Бланк взял бинокль. Две гончие шли по чьему‑ то следу. Раздался резкий свист. Гончие бросили след и помчались назад.

Бланк, зажав оба гриба в ладони, поспешил к пещере. Корзинчики он оставил на месте.

Блазер решил на свой страх и риск обследовать лес вокруг остатков хутора Еловый Двор. Вельти был на службе и мог присоединиться только на следующий день. Блазеру это было даже на руку. Вчера ему в какой‑ то момент показалось, что Рембо не столько помогал, сколько был обузой.

Тем не менее одна полезная информация вынудила его изменить планы.

По пути на бывший хутор Блазер заскочил на дежурный пост проверить, что случилось за ночь и нет ли новостей от Моора. Сослуживец в окошке справился по телефону и подал Блазеру знак рукой. Блазер дождался, когда тот положил трубку.

– Поступило заявление от семьи Фельдер, владеющих хутором Шёнакер. У них кто‑ то украл продукты из кладовой.

– Ну, пошли кого‑ нибудь.

– Мать главы семьи утверждает, что от вора несло дымом, как от одежды пожарника.

– Она его видела?

– Нет, только ощущала его запах.

Блазер направился к выходу:

– Я сам съезжу.

– Я так и думал, – сказал коллега. Но Блазер был уже на улице.

Однако через секунду он опять вернулся со словами:

– Если позвонит Моор, передай, что у нас ничего нового.

Ущелье было покрыто толстым слоем шуршащих буковых листьев. В некоторых местах гончие тонули в них по горло. Пиус Отт с трудом пробирался по крутому склону, пытаясь издавать как можно меньше шума. Но безнадежно. Если Бланк обитал тут, то он услышал бы его издалека.

Через каждые два метра Отт останавливался, чтобы унять собак, которые то и дело нападали на следы диких зверей под листвой. И каждый раз, останавливаясь, он просматривал местность в бинокль.

Значительно выше, под скалистой перемычкой, он обнаружил нечто напоминающее вход в пещеру. И решил проверить.

Собаки также что‑ то почуяли. Возбужденно виляя хвостами, они ждали команду хозяина. Это и в самом деле была пещера. Вход замаскирован ветками, сама пещера забита дровами, отсортированными по размеру и добросовестно перевязанными.

Отт вернул ветки у входа в первоначальное положение. Чуть поодаль снова залаяли собаки. Обычно они так лаяли, когда находили сдохшее животное, будто отпевали.

Отт снял с плеча ружье и стал осторожно приближаться.

Собаки лаяли в проем еще одной прикрытой ветками пещеры. Отт снял ружье с предохранителя, прицелился, подошел к входу и скомандовал:

– Выходи!

Ни шороха.

– Считаю до трех. Раз…

В ответ тишина.

– Два. Три.

Отт направил ружье в воздух и нажал на спусковой крючок. В узком ущелье выстрел прозвучал, как на стрелковом стенде. В пещере никакого движения.

Отт просунул ствол между нависавшими над входом корнями, пригнулся и пролез в пещеру.

Она наполовину была заполнена дровами. Около очага лежали несколько примитивных сосудов из кое‑ как обожженной глины. Угли еще тлели.

Отт обнаружил запасы продуктов, среди прочего большой шматок сала. Пещера выглядела закоптевшей. В ней воняло, как в коптильне. Ни спального мешка, ни рюкзака.

Пиус Отт не стал ничего трогать – не хотел оставлять следов. Позвав свистом собак, он спустился к ручью.

Около десяти Бланк вышел к поляне бывшего хутора Еловый Двор. Собственно, на открытом пространстве он показываться не рискнул и наблюдал за останками хутора сквозь деревья. В бинокль можно было четко рассмотреть детали.

На душе у него было абсолютно спокойно. Руины выглядели так, словно они здесь были всегда. Чувство сродни сожалению посетило его лишь тогда, когда он заметил выжженную огнем уродливую просеку. Кто‑ то начал потихоньку засаживать ее молодыми елочками. Но чтобы окончательно залечить эту рану, потребуются годы.

Бланк двинулся дальше, не упуская из вида путь, по которому прошел много месяцев назад с Люсиль и участниками грибного ритуала. В поисках «The Dark Side of the Moon».

Он никак не ожидал, что типи по‑ прежнему на месте. И все же был разочарован: на поляне он не нашел ни одного камня от кострища. Точно так же исчезли углубления, куда втыкались жерди.

Правда, сохранилась хижина‑ парилка.

Около входа в парную Бланк соорудил из валунов новое место для костра, насобирал дров и зажег огонь. Пока нагревались камни, он как сумел навел в хижине порядок. Раскатал свою изоляционную подстилку и с помощью пленки из комплекта для выживания устроил занавес на дверном проеме.

Затем наполнил кастрюлю водой из озерца под водопадом. Отпилил два тяжелых сука от елки, положил их друг на друга около костра, выкатил на перекрестье палкой из огня несколько раскалившихся камней, перенес в хижину и свалил в углубление посередине.

После того как все камни были таким способом перенесены в хижину, он снял с себя одежду, уселся на протертое махровое полотенце и полил водой на камни.

От первых же клубов дыма у Бланка перехватило дыхание. Он закрыл глаза, подождал несколько секунд и начал дышать глубоко и ритмично, сконцентрировавшись на слабом щекотании сбегавших по телу тонких струек пота. Постепенно наступило расслабление.

Он зажег мяту, древесную смолу и полевой тимьян. Покосившаяся хижина наполнилась ароматами леса и летнего луга. Он полил еще воды на камни, чтобы поддать пару.

Бланк оставался в хижине до тех пор, пока жар не стал невыносимым. Потом он побежал к водопаду и окунулся в его холодные воды.

Затем уже в прогревшейся хижине‑ парилке он вытерся насухо и надел теплую одежду. Если все пойдет как надо, он, возможно, пробудет в лесу несколько часов.

Урс Бланк залез в карман рубашки, извлек маленький пластиковый пакетик и вывалил его содержимое на донышко перевернутого котелка. Тридцать засушенных остроконечных лысух и два свежих бархатных чепчика, давно уже переменивших веселую желтую окраску на предвещавшую опасность голубую.

На этот раз он выбрал два средних гриба и три, поменьше, карликовые шапочки. По сравнению с прежним Бланком он определенно похудел килограммов на пятнадцать. А дозировка, как он помнил, определялась массой тела.

Что касается голубянки, то тут он недолго колебался. Оба грибочка были крохотными.

Бланк положил грибы в рот один за другим и стал жевать. Закрыв глаза, он попробовал вызвать в памяти образы, какие пережил в прошлый раз. Шиву, жевавшую широко раскинув руки, как будто она шла по растянутому канату. Хихикающую Люсиль, когда он шептал ей в ухо, что Шива похожа на жующую козу.

Он припомнил вкус, напоминавший сырые носки, и горечь, которая усиливается по мере того, как жуешь.

Он снова представил, как они с Люсиль, не в силах пережевывать дальше, едва досчитали до десяти и сглотнули кашицу, запив витаминным лимонадом.

В этот раз он досчитал до тридцати.

Котелок вполне заменил барабан с бубенчиками. По нему можно было стучать, а алюминиевая дужка – если держать котелок правильно, – дребезжа, позвякивала о стенки.

Музыка стала меняться. Теперь уже звуки исходили не только от него. Они как бы сами текли к нему. И все же именно он управлял ими.

Звуки перешли в полифонию. Глухое постукивание о стенки котелка, более высокие ноты – удары по днищу, дребезжание дужки и отраженный звук от стен деревянной постройки. Каждое из этих звучаний приходило как бы самостоятельно. Но по воле Бланка они объединялись в гармонию целого.

Бланк дирижировал до тех пор, пока пол не перевернулся и ему не пришлось спасаться бегством на воздух.

Там его поглотил взъерошенный осенний луг.

Внутри луга было светло.

Он был прозрачен.

В нем взрывались краски. Шафранно‑ желтая и цианиновая.

Луг его выплюнул.

Бланк встал на ноги.

Лес захлестывали высокие волны.

Двое сотрудников службы фиксации следов из столицы кантона работали в кладовке. Были запротоколированы все показания, составлен список пропавших продуктов, их стоимость оценили немногим более чем в сто франков. Собственно, Блазеру здесь больше нечего было делать. Но он хотел дождаться, когда служба фиксации следов закончит свою работу, чтобы услышать от коллег первые комментарии.

Из‑ за этого он сидел на кухне с Фельдерами и пил кофе под бесконечно повторяющиеся реплики: «Средь бела дня!.. », «Попадись он мне в руки!.. » и «Когда от Кунца так несло дымом, я не могла стоять».

Бланк сидел на мягкой подстилке из фиолетового мха и смотрел в лесной калейдоскоп.

Пурпурные папоротники выступали впереди желтых елей, черные стволы пихт были обвешаны водорослями цианинового оттенка.

Бланк растворил лес в его первоначальных красках и смешал их вновь.

Затем он принялся играть с формами. Лес из прозрачных пестрых кубиков, из больших кубов, из цилиндров, из точек, лес в виде вуалей.

Лес из людей.

Щитовники[38] превратились в д‑ ра Флури, Хальтер + Хафнер – в мох, Пиус Отт обернулся сухой елкой, Альфред Венгер – строгой пихтой. Черты Эвелин он преобразил в опахало из папоротников. Великолепная шевелюра Люсиль стала вереском. Джо Гассеру он отвел роль гниющего ствола елки, Гайгер, фон Берг и Миндер сплелись в образе ежевичного куста.

Друзья, враги, любовницы, прежние знакомые, все, оставившие в его жизни хотя бы какой‑ то след и теперь ему одинаково безразличные, проносились перед ним, принимая причудливые формы, подчиняясь его воле.

И если бы среди них не оказалось строгой пихты – Венгера, то он стер бы всех, не задумываясь.

Однако пихта говорила ему:

– Ты можешь определить курс. Ты можешь определить курс.

Тогда Бланк приказал щитовнику снова превратиться в д‑ ра Флури.

Мох преобразился в Хальтера + Хафнера, пихта в Альфреда Венгера, папоротник в Эвелин, вереск в прическу Люсиль, гнилой еловый ствол в Джо Гассера, ежевичный куст в д‑ ра Гайгера, фон Берга и Миндера. А сухая ель – в Пиуса Отта.

Друзья, враги, любовницы, прежние знакомые, люди, сыгравшие в жизни Бланка решающую роль, и статисты обступили его, садящего на самом дне леса. Они раскачивались в едином ритме вместе с ним, с папоротником, мхом, ветвями, подчиняясь плавному течению Вселенной. И вместе с ним стали ее частью.

Пиус Отт надел теплое нижнее белье, пуловер со стоячим воротником, куртку с волокнистым мехом, водоотталкивающие и непродуваемые охотничьи штаны на вате, несколько тонких носков и утепленные сапоги. В рюкзак положил шлем, перчатки, варежки с мехом внутрь, плотную куртку на подкладке из дышащей ткани, полиэтиленовую пленку из комплекта для выживания, пачку мюсли, сушеные фрукты, сушеное мясо, дрожжевой хлеб, походную фляжку, бинокль, фонарик, складную лопату, прибор ночного видения и патроны.

Открыл шкаф с оружием и решил взять удобную нарезную винтовку с оптикой и лазерным прицелом. На пояс он прицепил кобуру с девятимиллиметровым «люгером». [39]

Когда он надевал свою охотничью шляпу и садился в пикап, солнце уже окрасило обрывки облаков над озером в розоватые тона. Казалось, будто недавно прошел снег.

Урс Бланк проснулся от тишины. Ни птичьего щебета, ни ветерка, ни шелеста, ни самолета в небе. Не слышно даже водопада.

Его будто упаковали в вату.

Он открыл глаза. Белый свет проникал в хижину‑ парилку сквозь щели в сырых досках. Ему было тепло и уютно в спальном мешке. Между пленкой и дверной рамой протянулась светлая полоска.

Он выполз из мешка и отдернул пленку в сторону.

Поляна была покрыта снегом. Мокрыми кляксами снег лежал и на ветвях елей на опушке, отчего они выглядели несколько поникшими под неожиданным гнетом.

Бланк надел ботинки, взял мешок с бельем и, тяжело ступая по снегу, пошел к водопаду. Водопад превратился в тонкий ручеек, бесшумно стекавший со скалы в водоем. Словно кто‑ то завернул кран.

Там он умылся и вернулся в хижину. Поел немного сала и запил водой. Сложил рюкзак и приготовился уходить.

Над поляной беззвучно спланировал ястреб. Бланк чувствовал, как окружающее спокойствие постепенно переходит в него и заполняет все его существо.

Он закинул рюкзак за спину и осторожно пошел по первопутку к лесу.

До опушки оставалось всего несколько шагов, как вдруг он услыхал за спиной какой‑ то звук. Бланк оглянулся и увидел, как бесформенная масса, состоящая из грязи, сучьев, щебня и снега, обрушилась со скалы в озерцо, а за ней устремился поток воды.

Водопад вернулся.

Вельти опоздал. Он выглядел переутомленным. У него было ночное дежурство, а незадолго до смены его к тому же послали на место ужасной автомобильной аварии на шоссе. В довершение ко всему ему пришлось съездить за собакой.

Блазер еще вечером оставил ему на посту известие, что отпечатки пальцев неизвестного, забравшегося к Фельдерам в кладовую со съестными припасами, совпадают с отпечатками пальцев Бланка. По прибытии в Делликон его уже ждало подтверждение.

Блазер дал Вельти время, чтобы выпить всего лишь чашку кофе, да и то на ходу. Полчаса назад звонил Фельдер. Кунц, тот самый крестьянин, который встретил Бланка у развилки, видел на снегу следы человека, шедшие от бывшего хутора Еловый Двор. Он посчитал это странным и позвонил Фельдеру. Тот заехал за Кунцем на джипе, и оба отправились на хутор Еловый Двор, даже съездили к водопаду. Следы, по их словам, вели от хижины‑ парилки Джо Гассера. В хижине, похоже, кто‑ то переночевал.

Тишина заснеженного леса лишь изредка нарушалась глухими звуками падавшего с ветвей снега. Бланка радовало, что снег таял. Через несколько часов его следов не останется.

На всем пути он не повстречал ни души. Только однажды, когда ему предстояло пересечь поле, показался трактор. Бланк наблюдал за трактористом в бинокль с опушки леса. Трактор остановился, но лицо тракториста было направлено в другую сторону. Он вылез из кабины, повозился с прицепом, быстро вернулся и поехал дальше. За трактором тянулся широкий коричневый след – из прицепа на снег капал жидкий навоз.

В ущелье снега навалило не меньше. Бланк взобрался на самый верх гребня, туда, где мергель встречался с тонкой полоской скальной породы. Благодаря этому маневру он не оставил следов, а в пещеру можно было попасть и сверху.

Он двигался осторожно, выверяя каждый шаг, держась за стволы, кустики и корни.

Если бы не выбирал столь тщательно место, куда поставить ногу, то наверняка не заметил бы кучку свежего кала. Кал явно был человеческим. Об этом, кроме прочего, свидетельствовал лежавший тут же клочок туалетной бумага. Бланк пользовался водой. Свое отхожее место он оборудовал чуть подальше от входа в пещеру.

Он медленно снял рюкзак и привязал к молоденькой елке. Вытащил из кармана охотничий нож и открыл.

От снега буковая листва под ногами намокла и не шуршала. Поэтому можно было ступать почти бесшумно. Но прежде чем сделать следующий шаг, он выждал минуту.

Спустя двадцать минут Бланк стоял перед входом в пещеру, прислонившись к песчаниковой скале.

Он ждал.

Через некоторое время до его ушей донеслось слабое покашливание.

В последние месяцы Бланку приходилось часами подстерегать кроликов у их норок. Он научился не выдавать свое присутствие, не замечать времени и быть готовым к тому, что кролик может выскочить внезапно, в любой момент.

– След! – повторял Вельти команду псу Рембо, который и так изо всех сил тянул поводок. Иногда Вельти поощрял собаку, приговаривая «молодец, молодец», и гордо оглядывался, где там Блазер.

А тот, задыхаясь, едва поспевал за ними. Собака напала на след в хижине‑ парилке и больше его не теряла.

Это достижение Рембо не сильно впечатляло Блазера. Он был уверен, что и сам справился бы не хуже. Следы неплохо различались на снегу.

Он немного поотстал и теперь лишь заметил, что Вельти его дожидается. Поравнявшись с ефрейтором, Блазер понял, что была и другая причина для задержки. Они достигли опушки, перед ними простиралось широкое, только что удобренное навозом поле. Следы вели туда.

– Я не могу идти с Рембо через поле, он потеряет нюх.

– Со мной тоже, я потеряю жену.

Они решили обойти поле по краю леса в восточном направлении до места, где опять был чистый снег.

Оттуда в лес вела дорога. У обочины стоял темно‑ зеленый додж‑ пикап «адвенчер» с затемненными стеклами. Похоже, его оставили накануне снегопада.

Вышедший из пещеры человек был вооружен винтовкой. На нем были спортивная куртка и шлем.

Бланк прыгнул на него. Человек, вероятно подчиняясь инстинкту, в ту же секунду обернулся. Винтовка выпала из рук, но он успел поймать занесенную над ним руку противника с ножом.

Бланк схватил его за левое запястье. Они сцепились. Незнакомец был пониже ростом, но цепким и жилистым.

Теперь Бланк узнал в нем Пиуса Отта.

Отт попытался ударить Бланка коленом между ног. Бланк отразил удар и тут же свалил противника на землю.

Отт боролся, как терьер. Они катались, сцепившись, перед пещерой, соскользнули с уступа и покатились по склону.

У ручья они с силой врезались в ствол бука и остановились.

Удар оглушил Отта, и он слегка ослабил хватку. Бланк высвободил руку с ножом.

Он выкрутил Отту руку за спину и вставил острие ножа между третьим и четвертым ребрами.

Never hesitate.

Тем не менее что‑ то не позволило ему воткнуть нож глубже.

Бланк отпустил Отта, поднялся, сложил нож и ловко положил в карман.

Отт валялся перед ним, задыхаясь, в месиве из листьев, земли и снега.

Бланк покачал головой и улыбнулся.

Он ясно видел, как правая рука Отта скользнула внутрь куртки. У него было время помешать. Но он с улыбкой ждал. Рука Отта вынырнула с «люгером».

У Бланка было хорошо и легко на сердце.

Даже когда в него вошла пуля.

Пиус Отт с серьезным видом стоял на краю небольшой ямы со складной лопатой в руке. Он сам выкопал яму в податливом лесном грунте. На несколько секунд Отт, казалось, оцепенел. Потом сделал траурный венок из веточки тиса и ленты от шляпы и бросил его в могилу.

Церемония закончилась. Он начал закапывать.

Слой черного гумуса.

Затхлый слой земли со спутанными корнями грибов.

Слой выцветшей прошлогодней буковой листвы.

Слой недавно опавших коричневых листьев.

Урс Бланк стал частью леса.

– Гляди, – сказал Вельти, – если он опять взял след, то это экстра‑ класс.

Они открыли пикап – Блазер был спецом по вскрытию автомобилей – и дали Рембо понюхать подушку на сиденье водителя. С этого момента собака шла по следу не отрываясь.

– Идет как по магниторельсу, – упивался Вельти.

Они довольно долго шли за Рембо по лесной дороге. У небольшого деревянного мостика собака отклонилась в сторону и привела в узкое ущелье.

Через двести метров им повстречался охотник. Он был весь перепачкан, куртка в нескольких местах порвана, лицо в кровавых царапинах. Охотник курил сигару.

Рембо залаял на него, оскалив зубы.

– Господин Отт, – сказал Блазер, – будет лучше, если вы отдадите мне свое оружие.

Отт передал ему винтовку.

Потом залез в куртку и вытащил пистолет.

Прошло немного времени, и фамилия Бланка исчезла со скромной латунной таблички у входа в контору.

А еще через несколько месяцев исчезла и сама табличка.

[1] Экзамен на адвоката (англ. ). (Здесь и далее прим. перев. )

[2] «Лирджет» – название одного из типов самолетов бизнес‑ класса.

[3] Препаратор – специалист по изготовлению наглядных учебных пособий по биологии или медицине.

[4] То есть «Коллекция Фогт» (англ. ).

[5] «Баухауз» – высшая школа строительства и художественного конструирования, основанная в Веймаре (Германия) в 1919 г. Ее представители занимались разработкой эстетики функционализма, принципов современного формообразования в архитектуре и дизайне, средствами пластических искусств формировали новую материально‑ бытовую среду.

[6] Гропиус Вальтер (1883–1969) – немецкий архитектор, дизайнер и теоретик архитектуры. Основоположник функционализма, разрабатывал рационалистические принципы в архитектуре и дизайне. Основатель и директор (1919–1928) «Баухауза». С 1937 г. работал в США.

Мис ван дер Роэ Людвиг (1886–1969) – немецкий и американский архитектор. В 20‑ х гг. был одним из лидеров функционализма, в 1930–1933 гг. занимал должность директора «Баухауза». С 1938 г. жил в США, где развивал идею совершенной «универсальной формы», создал тип здания‑ параллелепипеда со стальным каркасом, нерасчлененным внутренним пространством и сплошным остеклением навесных стен.

[7] Действие происходит в Швейцарии, где существует милиционная армия, то есть армия, воинские части которой в мирное время состоят (в отличие от кадровой армии) из учетного аппарата и немногочисленного командного состава.

[8] Определенный, установленный, условленный день (фр. ).

[9] Тибетский фимиам высшего качества (англ. ).

[10] Ринпоче – духовная степень, приблизительно соответствующая степени доктора богословия. Присваивается высоким ламам, учителям и старшим монахам.

[11] «Перье» – французская минеральная вода.

[12] Отбрось сомнения (англ. ).

[13] Банановый ликер‑ крем (фр. ).

[14] Чатни – индийская кисло‑ сладкая фруктово‑ овощная приправа к мясу.

[15] Игроки мирового масштаба (англ. ).

[16] Скажи мне, когда они появятся, – я не вижу вдаль (англ. ).

[17] Это они? (англ. )

[18] Псилоцибин и псилоцин – галлюциногенные вещества, содержащиеся, в частности, в некоторых грибах.

[19] Покрытая шкурами переносная коническая палатка, характерная для североамериканских индейцев.

[20] Гилмор Дэвид – с 1968 г. солист и гитарист группы «Пинк Флойд».

[21] Трип (англ. trip) – путешествие, поездка; на сленге – галлюцинирование вследствие наркотического опьянения.

[22] Дегустаторы, отпив немного вина, выплевывают его и только затем делают первый глоток.

[23] Здесь: набор блюд.

[24] «Томийо» – критическое периодическое издание, основанное в 1970‑ е гг. двумя французскими специалистами по питанию – Кристианом Мийо и Анри Го, в котором описывается стиль и качество кухни известных ресторанов. Издание ведет периодический рейтинг.

[25] Лендлер – народный немецкий танец.

[26] Crè me fraî che (фр. ) – особым образом приготовленные сливки консистенции густой сметаны.

[27] Гуиро (англ. guiro) – простейший африканский перкуссионный инструмент. Изготовляется из пустой тыквы и палки.

[28] Молитва «Единение» (Communio) из «Реквиема»: Вечный свет даруй им, Господи, / с Твоими Святыми навеки, / потому что Ты милосердный. / Вечный покой им светит. / С Твоими Святыми навеки, / потому что Ты милосердный (лат. ). «Реквием» (Requiem) представляет собой католическую заупокойную мессу, которая послужила основой для многих композиций западноевропейской музыки (самые знаменитые – версии Моцарта и Верди).

[29] Легкая ткань из шерсти альпаки – животного рода лам.

[30] Здесь: У вас или у меня? (англ. )

[31] «Belle de Nuit» – букв.: «Ночная красавица» (фр. ).

[32] Паппарделла – лапша под мясным соусом (ит. papardelle).

[33] Поверенный в делах (в суде), адвокат (англ. ).

[34] Пеммикан – блюдо длительного хранения у североамериканских индейцев. Готовится из высушенного и перетертого мяса бизона. При подаче поливается горячим жиром вперемешку с ягодами.

[35] Дэвид Хокни (р. 1937) – английский художник. С 1976 г. работает в США. В живописи и графике соединил традиционную манеру в духе академического классицизма с элементами поп‑ арта и нарочито инфантильного примитивизма. Прославился своими портретами, а также «калифорнийской серией», в которой мотивы американской мечты представлены в образах земного рая, сочетающих детский восторг со взрослым поэтическим юмором.

[36] Это слово, означающее нечто тошнотворное, перекликается с нем. Kotze – «блевотина».

[37] Сколько угодно, вволю (фр. ).

[38] Щитовник – папоротниковое растение (dryopteris adans).

[39] Пистолет системы «Люгер» (Luger), в России больше известный как «парабеллум».

⇐ Предыдущая 6 7 8 9 10 11 12 13 1415