Матвей

— …Может, брат объяснит то, до чего мне своим умом никак не дойти, — прочел Дэн и посмотрел на часы.

— А что там объяснять?! — удивился Гальяно. — Папашки, они все такие, любят сильных и наглых. А хлюпиков и сморкачей типа этого Андрюшеньки никто не любит. — Он говорил, а в голосе его отчетливо слышалась затаенная обида.

— Да, хлюпиков и сморкачей никто не любит, — вздохнул Туча, и они с Гальяно переглянулись.

— Ну, правда же, детский сад какой-то! — Гальяно с неприязнью посмотрел на дневник. — Пацану семнадцать лет, считай, наш ровесник, а в голове у него сплошной романтический бред! Ах, маменька! Ах, братец! Тьфу!

— Про знахаря интересно, — сказал Дэн задумчиво. — Его Лешаком звали, совсем как нашего лесного дядьку.

— Думаешь, это он? — Туча испуганно выпучил глаза.

— Ты дурак, что ли?! — Гальяно повертел пальцем у виска. — Это ж ему тогда под двести лет должно быть, а наше страшилище хоть и древнее, но не настолько же!

Они так увлеклись спором, что не заметили, как на лужайке появился Суворов.

— Эй, архаровцы, вы специально прячетесь так, что искать вас приходится с собаками? — спросил он, бросил быстрый взгляд на лежащий посреди покрывала дневник и нахмурился. — А кто вам разрешил покрывало в парк тащить? Кто потом его за вас от грязи отстирывать будет?

— Так мы же аккуратно, только на травку, — сказал Матвей, наблюдая, как Дэн осторожно прикрывает дневник бейсболкой.

— Начальнику лагеря рассказывайте про свое «аккуратно». — Суворов продолжал хмуриться. — Еще раз застану за порчей казенного имущества, будете на весь лагерь картошку чистить. Уяснили?

Они молча закивали в ответ.

— Армия какая-то, — буркнул себе под нос Гальяно.

Если Суворов его и услышал, то виду не подал, развернулся, пошагал в сторону главного корпуса.

Дэн натянул на голову бейсболку, дневник сунул за пазуху. Туча хотел было что-то сказать, но, видно, передумал, едва заметно пожал плечами.

После отбоя, вместо того чтобы улечься спать, они снова взялись за чтение дневника, но особо в этом деле не преуспели. В комнату заглянул Суворов, сказал строго:

— Гасите свет, архаровцы! Завтра подъем и пробежка, если вы вдруг забыли.

Не дожидаясь ответа, командир щелкнул выключателем, и комната погрузилась в темноту.

— Спать, я сказал! — послышалось уже из коридора.

— А и правда спать охота, — зевая, сказал Гальяно. — Ведь этот упырь не шутит, поднимет завтра ни свет ни заря, а Андрюшка этот от нас никуда не денется.

— Конечно, не денется, — хмыкнул Матвей. — Он же мертвый уже давным-давно.

Туча что-то буркнул то ли одобрительное, то ли протестующее, с ним не поймешь.

— Слушайте, а вы Ксанке ключик отдали? — спросил Гальяно, зевая во весь рот.

— Не видели мы ее сегодня больше, — послышался из темноты голос Тучи.

— А что ее видеть-то?! Она же с Васькой в одном доме живет. Ваське можно было отдать, чтобы вернул.

— Сам отдам! — сказал Туча неожиданно резко.

— Ну, сам так сам, — не стал спорить Гальяно. — Просто столько нервотрепки было из-за этого ключика, а вы так и не отдали.

— Завтра отдадим, — положил конец разговорам Дэн. Вроде бы и сказал спокойно, а его сразу все послушались. И как у него так получается?

Раздумывать над этим феноменом Матвей долго не стал, как-то незаметно и плавно погрузился в глубокий сон.

Утро началось так же внезапно и так же гадко, как и в прошлый раз: с громкого рева Суворова «Архаровцы, подъем! ». Одевались и умывались на автопилоте, а окончательно проснулись лишь у ворот.

— Снова на пробежку? — усмехнулся охранник, тот самый, который нашел их в лесу.

— Отныне каждый день! — Суворов улыбался так, как будто не было в его жизни большей радости, чем пробежка в семь утра. — За мной, архаровцы!

Бежать по извилистой лесной дорожке было не слишком удобно, но где-то на середине пути Матвей вдруг осознал, что получает удовольствие. Проснувшийся и взбодрившийся организм рвался в бой, жаждал и отжиманий, и приседаний — всего того, что еще вчера казалось каторгой.

— Не отставать! Быстро-быстро! — подбадривал их Суворов. — У меня сегодня изменения в программе.

— Небось пресс качать заставит, — задыхаясь, простонал Гальяно.

Оказалось, он ошибался, изменения в программе были куда интереснее. Командир назвал это азами рукопашного боя.

— Покажу вам кое-что, неразумным. Для самообороны пригодится. Не дай бог, конечно! Но в нашей жизни всякое бывает. Киреев, шаг вперед!

Выбранный в спарринг-партнеры Киреев криво усмехнулся, вышел на середину полянки.

— Нападай! — велел Суворов.

— Как?

— А как хочешь, так и нападай! Ты же вроде как занимался.

— Вроде как, — Дэн кивнул.

— Ну, так покажи, на что способен. И не стесняйся, можешь бить в полную силу. Нападай!

Дэн напал. Если нападение было проведено по всем правилам и в полную силу, то хреновый из него нападающий, потому что уже через мгновение Дэн оказался впечатан в землю.

— Вот примерно так! — Суворов помог ему встать на ноги, улыбнулся снисходительно и покровительственно одновременно. — А теперь то же самое, но в замедленном темпе. Готов?

Дэн молча кивнул и через мгновение снова оказался на земле. Как-то не очень получалось у командира в замедленном темпе, но красиво, ничего не скажешь.

Бросок отрабатывали несколько раз, до тех пор, пока пацанам не стало более или менее понятно.

— Ну, кто следующий? — Суворов весело сощурился.

— Можно я? — Туча робко поднял руку.

— Ты? — Суворов окинул его оценивающим взглядом, а потом сказал: — Ну, давай попробуем!

Завалить Тучу оказалось куда сложнее, чем Дэна. Он стоял насмерть, крепко-накрепко упершись в землю ногами, но Суворову все-таки удалось. Громко ойкнув, Туча рухнул на землю, но разлеживаться не стал, с неожиданным для его комплекции проворством вскочил на ноги, буром попер на противника.

— Ай, молодца! — только и успел сказать тот перед тем, как завалить Тучу во второй раз. — А теперь давай-ка наоборот!

— То есть вы нападаете, а я защищаюсь? — уточнил Туча, отряхивая штаны от травы и иглицы.

— Да, я нападаю. Ты же запомнил движения?

— Кажется.

— Ну, так вперед!

Матвей никогда не видел, как нападает носорог, но слышал, что происходит это быстро и страшно. Туча был похож на носорога, и у него получилось!

— Ох, Тучников, знал бы, что ты такой способный ученик, попросил бы действовать вполсилы, — проворчал Суворов, вставая с земли и потирая ушибленную поясницу. — Силища у тебя богатырская.

— Извините, Максим Дмитриевич! — Туча покраснел от смущения. — Не рассчитал.

— Плохо, что не рассчитал! В этом деле расчет далеко не на последнем месте. Вот если бы ты так об землю хряснул не меня, а Гальянова, перебил бы хребет — сто процентов! Так что осторожнее.

— А что сразу Гальянов? — буркнул Гальяно. — Я, может быть, всем наваляю одной левой!

Комментировать это смелое заявление Матвей не стал, лишь едва заметно улыбнулся.

Время разминки закончилось неожиданно быстро. Испытать на себе опыт и проворство Суворова довелось каждому. В лагерь возвращались в отличном настроении, ежедневные утренние пробежки уже не казались им повинностью.

Завтракали с аппетитом, энергично орудуя ложками. Только Туча жевал медленно, то и дело бросая взгляды в окно. Может быть, высматривал Ксанку. Дэн тоже выглядел сосредоточенным, на болтовню Гальяно не реагировал, думал о чем-то своем. За «вражеским» столиком царила непривычная тишина. Не к добру это…

— Предлагаю продолжить наши литературные чтения! — сказал Гальяно, когда с завтраком было покончено. — Очень, понимаешь ли, интересно, как у них там, у графьев!

Приступить к литературным чтениям у них тем утром так и не получилось. Суворовым было предложено другое, не менее увлекательное занятие.

— Ну что, архаровцы, искупаемся?! — Командир был непривычно добр и весел, и радостный его настрой изрядно нервировал Гальяно.

— Искупаемся! — сразу за всех ответил Матвей.

На речку шли другой дорогой. Оно и неудивительно, принимая во внимание тот факт, что выходили они не через запасную калитку, а через центральные ворота. С ними увязался Василий. Вот кому хорошо: может разгуливать где хочет! Василия тут же подозвал к себе Гальяно. Несколько минут они о чем-то разговаривали вполголоса, а потом мальчишка рванул в начало колонны.

— Нет у его батяни ключей от карцера, — сказал Гальяно шепотом. — Все ключи у Шаповалова. Так что увы-увы! А фонарик я заказал. Скинемся на фонарик?

— Скинемся, — снова за всех ответил Матвей. Дэн с Тучей по-прежнему были погружены в какие-то свои думы.

Река появилась неожиданно; сосновый лес оборвался у самого пляжа.

— Значит, слушаем инструктаж, архаровцы, — сказал Суворов. — По пляжу не разбредаться, в воду без моего разрешения не заходить, раненым и поцарапанным, — он многозначительно посмотрел на Тучу с Гальяно, — водные процедуры заменяю на прием солнечных ванн.

— Я уже не раненый! — возмутился Гальяно.

— Да? А вот Елена Викторовна не далее как вчера убеждала меня, что ты, Гальянов, едва ли не смертельно ранен и что раны твои боевые ни в коем случае нельзя мочить во избежание их инфицирования. Или ты ставишь под сомнение компетентность Елены Викторовны? — Суворов хитро сощурился.

— Ничего я никуда не ставлю! — проворчал Гальяно и отвернулся, но уже через мгновение лицо его просияло.

На дорожке, ведущей к пляжу, появилась та самая Елена Викторовна. На ней был цветастый сарафан и соломенная шляпка, а на плече висела пляжная сумка. Медсестра помахала им рукой. Ну, может быть, не им все, а конкретно Суворову, но Гальяно расценил, что этот жест адресован именно ему, радостно помахал в ответ. Наблюдавший за ним Суворов снисходительно усмехнулся, сказал:

— В воду не лезьте, пока не разрешу.

Не вслушиваясь в недовольный ропот, он шагнул навстречу Елене Викторовне.

Пляж оказался небольшим. Отряд, состоящий из двадцати человек, разместился на нем едва-едва. Медсестра расположилась чуть поодаль, расстелила на траве полосатое полотенце, сбросила сарафан и, оставшись в розовом купальнике, запрокинула лицо к солнцу. Гальяно восхищенно вздохнул. Да что там Гальяно! На медсестру глазели все.

Поболтав с ней пару минут, Суворов направился обратно, на ходу стаскивая с себя тенниску.

— Купаться, архаровцы! — разрешил он и, сбросив на песок спортивные штаны, первым шагнул в реку.

Пацаны с радостными воплями ринулись следом. На берегу остались лишь «раненые и поцарапанные» Туча с Гальяно. Но даже из этой не слишком выигрышной ситуации хитроумный Гальяно сумел извлечь пользу. Матвей с улыбкой наблюдал за тем, как он оказался рядом с медсестрой, присел на край полосатого полотенца, сказал что-то такое, от чего та звонко рассмеялась.

— Наш пострел везде поспел, — прокомментировал Дэн, с головой уходя под воду.

— И не говори! — Матвей нырнул следом.

Купались совсем недолго, только-только вошли во вкус, как Суворов велел выходить на берег. Сам он выбрался последним, по головам, как цыплят, пересчитал подопечных, а потом неспешной походкой, поигрывая загорелыми тренированными бицепсами, направился к увлеченно болтающим Гальяно и Елене Викторовне. Выглядел вожатый хорошо, не в пример лучше и мужественнее тощего Гальяно. Наверное, эту очевидную разницу заметила и медсестра, потому что, коротко кивнув Гальяно, она протянула руку Суворову. Так, взявшись за руки, они и дошли до кромки воды. Медсестра ежилась, не желала заходить в реку, и тогда Суворов подхватил ее на руки. Наблюдавший за ними Гальяно посерел лицом и отвернулся. По всему выходило, что этот раунд он проиграл. Он вернулся к ним мрачный и злой, пошарил в карманах джинсов, спросил:

— Прогуляемся, Матюха? Курить охота, спасу нет!

Матвей бросил взгляд на резвящуюся в воде парочку, кивнул.

— Давай прогуляемся!

Гулять решили в сторону затона. По прикидкам Матвея, он должен был находиться где-то недалеко.

— Вот урод! — процедил сквозь зубы Гальяно, имея в виду явно не затон и доставая из кармана сигареты. — Будешь?

— Нет. — Матвей мотнул головой, добавил осторожно: — Мне кажется, у них роман.

— Когда он мог случиться, этот роман? За два дня? — Гальяно щелкнул зажигалкой, присел на торчащую из воды корягу.

— Может, и раньше, в прошлом сезоне. — Матвей пристроился рядом.

— Ерунда! Даже если что-то и было, то уже кончается! Ты посмотри на него и на меня!

— Да. — Матвей сочувственно кивнул. Он уже посмотрел и сделал выводы.

— Я молодой, полный сил! Со мной интересно! — Гальяно взмахнул рукой. — А он? Какой-то неотесанный качок! Дай бог, если окончил физкультурный факультет в каком-нибудь занюханном педе! У них нет ничего общего, понимаешь?

Матвей осторожно кивнул, рассуждая над тем: благо или наказание завышенная самооценка. Хорошо, отвечать ему ничего не пришлось, потому что в этот самый момент из прибрежных кустов к воде вышел незнакомец. Было ему хорошо за сорок. Наголо бритый, несмотря на начало лета дочерна загорелый, высокий, коренастый, с военной выправкой. На принадлежность незнакомца к когорте военных намекали и камуфляжные штаны, хотя с таким же успехом он мог быть и охотником, и рыбаком. В руке мужчина держал авоську, в которой что-то позвякивало.

— Из зверинца, что ли? — спросил мужик вместо приветствия.

— Из какого еще зверинца? — Гальяно глубоко затянулся.

— Из лагеря. — Мужик улыбнулся, блеснув крепкими белыми зубами.

— А почему из зверинца? — спросил Матвей.

— Так в деревне ваш лагерь все зверинцем зовут. Волки и вепри — чем не зверинец?!

— А вас как зовут? — Объяснение Матвею понравилось. «Волки и вепри» и в самом деле не лучшее название для лагеря.

— Можете звать дядей Сашей. — Мужик протянул широкую ладонь. Рукопожатие у него было таким крепким, что Матвей невольно поморщился от боли, а Гальяно так даже ойкнул.

— Турист, что ли? — спросил он с неприветливой мрачностью.

— Васятка рассказал? — Дядя Саша присел на корточки у самой кромки воды, авоську поставил рядом.

— Он самый. Сказал, вы живете у реки, — улыбнулся Матвей.

— Поправочка: не у реки, а на реке. Хотите, покажу?

— А чего не посмотреть! — Гальяно загасил сигарету. — Мы — мужчины свободные.

Дядя Саша бросил на него цепкий взгляд, едва заметно усмехнулся.

— Ну, пойдемте тогда, свободные мужчины! — Он легко, по-мальчишески вскочил на ноги, пошагал вдоль берега. — Здесь недалеко совсем.

Идти и в самом деле пришлось всего несколько минут, до тех пор, пока из-за прибрежных зарослей не показалась корма лениво покачивающегося на волнах дебаркадера. Дебаркадер был небольшой, метров восемь в длину и метра три в ширину, с облезлой, со следами ржавчины надстройкой и такими же облезлыми боками. На натянутых над палубой веревках болталась камуфляжная куртка и вязанка мелкой рыбешки. «К пиву, наверное», подумал Матвей, вспоминая, как многозначительно позвякивало в авоське у их нового знакомого.

— Вот тут я и живу! — Дядя Саша шагнул на сходни, соединяющие дебаркадер с берегом, поманил ребят за собой. — Да не бойтесь вы, свободные мужчины, я не кусаюсь.

— А кто боится?! — возмутился Гальяно и решительно ступил на сходни.

Вблизи временное пристанище Туриста выглядело презентабельнее, чем с берега. Кругом царил идеальный порядок, на палубе не было ни соринки.

— А как тут можно жить? — оглядев дебаркадер, поинтересовался Гальяно.

— Нормально можно жить. — Дядя Саша пристроил авоську на сколоченный из досок стол, кивнул на тянущуюся вдоль левого борта лавку. — Присаживайтесь, ребята. Вас, кстати, как зовут? А то вы не представились. — Он улыбнулся, в уголках его голубых глаз появились лучики морщин.

Они отрекомендовались, уселись на лавку.

— А спать где же? — спросил пытливый Гальяно.

— А вон! — Дядя Саша кивнул на открытый люк. — У меня там вполне комфортабельная каюта. Не шикарная, конечно, но минимальные удобства имеются.

— А там что? — Матвей махнул рукой в сторону рубки.

— А там все: и кухня, и кают-компания.

— Без электричества, наверное, тоскливо здесь, — предположил Гальяно.

— Почему же без электричества?! — удивился дядя Саша. — Я же человек цивилизованный, у меня электрогенератор имеется.

— Здорово! — восхитился Матвей. Вот бы где он с удовольствием провел лето — на этом старом, переоборудованном в плавучий дом дебаркадере.

— Чем же мне вас угостить, гости дорогие? — Турист обвел свое хозяйство задумчивым взглядом. — Пиво не предлагаю, малы вы еще для пива.

При этих словах Гальяно скептически хмыкнул.

— А вот рыбки вяленой отсыплю! — Дядя Саша снял с веревки вязанку таранки, скрутил кулек из лежащей на столе газеты, положил в него рыбешек пятнадцать, не меньше, протянул Гальяно, спросил многозначительно:

— В самоволку ушли?

Ответить они не успели, потому что из прибрежных кустов, как черт из табакерки, выскочил Суворов.

— Плахов, Гальянов! Это что за номер?! — заорал он. — Это с какого перепугу я вас по всему берегу искать должен?! Велено было в воду без моего разрешения не заходить!

— А мы и не заходили, — огрызнулся Гальяно, прижимая к груди кулек с таранкой.

— Доброго дня, Максим Дмитриевич! — Дядя Саша приветственно взмахнул рукой.

— Приветствую, Александр Кузьмич! — Суворов ступил на сходни. — Это ты моих архаровцев сманил? — Голос его стал почти прежним, от недавнего брюзжания не осталось и следа. Было видно, что с Туристом они давно знакомы.

— Можно и так сказать. — Дядя Саша усмехнулся. — Только не сманил, а пригласил в гости. Хорошие ведь ребята! Зря ты на них кричишь.

— Да эти хорошие вот где у меня уже! — Ребром ладони Суворов чиркнул себя по горлу. — Шаповалов не успевает им дисциплинарные взыскания выписывать, они в карцер скоро жить переедут! Смотри! — Он спрыгнул на палубу, ткнул пальцем в Гальяно. — Видел, какой красавец одноглазый?! В первый же день отличился!

— А пусть не лезут! — буркнул Гальяно, отворачиваясь.

— А их таких четверо у меня. — Суворов подошел к столу, со значением посмотрел на торчащее из авоськи горлышко пивной бутылки.

— Это не их ли на днях в лесу искали? — Турист неуловимо быстрым движением сорвал с горлышка пробку. Матвею показалось, что без всяких приспособлений — голыми руками. — Угощайся. — Он протянул бутылку Суворову.

Тот вздохнул, замешкался, а потом все-таки взял пиво, сделал большой, жадный глоток.

— Этих самых, — сказал с мрачной усмешкой. — Вот что мне с вами делать? — Он посмотрел сначала на Гальяно, потом на Матвея. Взгляд у вожатого был не злой, возможно, немного усталый, и Матвей окончательно уверился, что их командир — нормальный мужик, просто работа у него такая…

— Максим Дмитриевич, мы ведь не нарочно. — Он дипломатично улыбнулся.

— Ага, мы нечаянно, — поддакнул Гальяно.

— За нечаянно бьют отчаянно! — Суворов сделал еще один глоток, посмотрел на дядю Сашу, сказал задумчиво: — И ведь время такое начинается… Я бы вообще этот лагерь закрыл к чертовой матери. Видел уже? А, Кузьмич?

— Да почти каждую ночь. — Дядя Саша откупорил вторую бутылку, теперь уже точно голыми руками.

— И что ты об этом думаешь? — спросил Суворов.

— А что думать? Время покажет. Может, и пронесет на сей раз.

— Время-то покажет, только вот мне каково за этими попрыгунчикам бегать? Я же отвечаю за них, Кузьмич.

— Ну, допустим, не ты один. Шаповалов ваш тоже в курсе.

— Шаповалов… Фома неверующий ваш Шаповалов! — Суворов посмотрел в их сторону, нахмурился. — А вы что уши развесили?

— Это вы про блуждающий огонь сейчас говорили? — с жадным любопытством спросил Гальяно.

— Ишь, и это уже знают! — усмехнулся Турист. — И когда только успели!

— Так мы его своими собственными глазами видели! — Гальяно приосанился.

— Ночью над лесом?

— Да нет, днем в лесу. В тот самый день, когда заблудились. Сначала огонь этот зеленый, а потом деда.

— Днем, говоришь, видели? — Дядя Саша казался удивленным. — И далеко?

— Да метров с десяти. Он из кустов шел. Свет, я имею в виду.

— А первым кто заметил? — спросил Турист, отхлебывая из бутылки.

— Туча. Степка Тучников, он первый. А потом дед пришел. Ну этот, который обгорелый. И все исчезло. А что за свет-то? — Гальяно переводил взгляд с Суворова на дядю Сашу.

— Аномалия местная, я же рассказывал, — ответил Суворов, но как-то слишком уж поспешно. — Место запомнили? — спросил чуть погодя.

— Надо в лес сходить. — Гальяно пожал плечами. Матвей видел — товарищ не спешит делиться информацией. Оно и понятно, взамен им пока ничего интересного не рассказали.

— Покажете, если что? — Суворов все еще хмурился, но в глазах его уже зажегся азартный огонь.

— А зачем вам? — вопросом на вопрос ответил Гальяно.

— Просто любопытно.

— Туча это место точно найдет, — опередил друга Матвей. — У него талант.

— Какой еще талант? — удивился дядя Саша.

— Он умеет находить потерянные вещи.

— Блуждающий огонь — это не вещь! — Гальяно больно ткнул его локтем в бок. Жест этот Матвей понял без слов — не болтай лишнего. Но у него уже был готов план!

— Только Туча без нас в лес не пойдет, — сказал он, всматриваясь в бегущую за бортом волну. — А нас же из лагеря никуда не выпускают, нас же наказывают постоянно.

— Далеко отсюда? — Суворов слушал очень внимательно.

— Не могу точно сказать. — Матвей пожал плечами.

— Да ты, Плахов, никак меня шантажировать удумал? — Суворов понимающе усмехнулся.

— Что вы, Максим Дмитриевич! Нам просто и самим очень интересно, что за огонь такой странный. Вы же нам не рассказываете ничего. — Он улыбнулся кроткой, но многозначительной улыбкой.

Вот теперь пусть эти двое подумают, погадают, что ребятам известно, а они подождут. Информация в обмен на информацию. Так, чтобы всем сразу стало хорошо и интересно. Надо же узнать, что здесь на самом деле творится. А вдруг в самую темную ночь на охоту выходит опасный маньяк. Или вдруг этот странный зеленый свет как-то по-особенному действует на человеческую психику. Может, это и не свет вовсе, а газ! Галлюциноген какой-нибудь природный. В то, что где-то в лесу спрятана база инопланетян, Матвей не особо верил, но и такую, почти фантастическую возможность не исключал. В любом случае разгадать эту загадку при поддержке Суворова будет проще. А чем еще заниматься в лагере все лето?! Не строевой же подготовкой, честное слово!

— Так что это за огонь? — уже в который раз спросил Гальяно. — И как он связан с Чудовой гарью?

— Они и про гарь уже знают! — Дядя Саша многозначительно посмотрел на Суворова. — Может, расскажем парням самую популярную здешнюю сказку? — Он подмигнул Гальяно.

— Времени нет, я и так отряд на Леночку оставил. Давай вечером! А, Александр Кузьмич? У нас как раз вечером большой костер намечается.

— В лесу?

— Да в каком лесу?! В парке! Приходи, расскажешь парням сказочку. Ты так рассказываешь — заслушаешься! А потом по пивку можем. — Суворов с сожалением поставил недопитую бутылку на стол.

— Ну, если по пивку. — Дядя Саша улыбнулся. — Только смотри, чтобы твои архаровцы после моей сказочки вообще не передумали в лес ходить.

— Не передумают, не бойтесь. — Гальяно с вызовом вздернул подбородок.

— А чего мне бояться? Это же не я блуждающий огонь посреди бела дня видел, — сказал Турист, и в голосе его Матвею почудились зловещие нотки.

⇐ Предыдущая 7 8 9 10 111213 14 15 16 Следующая ⇒