Роман Куликов Ежи Тумановский 21 страница

– Я откуда знаю?! Ты спятил, что ли, Мякиш?!

– Смотри! – Он снова приблизил изображение и показал ящики для нуклонита.

Кремень поморгал, рассматривая картинку, потом до него дошло:

– Это же… те самые, что ты…

– Да, Кремень! Так где это место?

Сталкер забрал фотоаппарат у него из рук и принялся разглядывать. Пролистал фотографии дальше. Там оказалось еще несколько снимков странной группы.

– Нет, не знаю, – нахмурился Кремень.

– Не спеши. Посмотри внимательнее, – настаивал разведчик. – Костя говорил, они от Старолесья шли.

Сталкер еще раз просмотрел все фото, пытаясь найти хоть что‑ нибудь, что поможет опознать место.

– Нет, Мякиш, извини. – Он протянул разведчику фотоаппарат. – Не знаю.

– Досадно… – проговорил Мякиш, поднялся и вернулся на свое место.

Кремень снова завалился спать.

Мякиш сидел с цифровиком в руке и напряженно думал. Несомненно, найденная информация была крайне ценной. Но эта ценность напрямую зависела от времени. Ведь если он не успеет вовремя доставить ее, то отряд в защитных костюмах испарится, как иней под лучами солнца, унося с собой добытый нуклонит.

Разведчик опять включил фотоаппарат и стал тщательно разглядывать каждый снимок. Он просмотрел все с самого начала: Костя, слепые псы, спецназовцы… Ничего. Потом фотографии таинственной группы.

Мякиш увеличивал снимки, насколько позволял цифровик, и методично их изучал. Вдруг его внимание привлек фрагмент на самом краю одной из фотографий. Это, конечно, мог быть дефект съемки, но разведчик решил уточнить у сталкера.

– Кремень, проснись, – снова подсел к нему Мякиш. – Чего? – пробурчал сталкер и широко зевнул.

– Вот посмотри, я тут нашел… – Разведчик показал ему увеличенное изображение.

Кремень протер глаза и посмотрел.

– Что именно?

– Вот здесь, с краю… Мне кажется или между деревьев из земли что‑ то торчит?.. Не знаю, что именно, но, по‑ моему, похоже на пассажирский вагон.

– Вагон? – переспросил сталкер.

– Ну, может, и не вагон. Это мне так кажется.

– Нет, нет, тебе как раз правильно кажется, просто здесь плохо видно. Знаю я такое место.

– Где?! – обрадовался Мякиш.

Кремень развернул карту, разведчик тут же достал фонарик и посветил.

– Мы сейчас здесь, – показал сталкер. – А вагон находится западнее, вот в этом лесочке. Я его хорошо помню – выглядит так, словно специально его там закопали.

– Точно? Сколько туда идти?

– Точно. Идти часов двенадцать, с нашей стороны много чистой земли… – Неожиданно Кремень встрепенулся: – Э! У нас договор был! Я уже с тобой ходил! Теперь мне нужно Филина из Зоны вытащить!

– Вытащишь, – задумчиво ответил Мякиш. – Мне теперь и самому за Периметр нужно как можно быстрее. Спи, Кремень, завтра придется выложиться.

Сталкер недоверчиво посмотрел на разведчика, но тот уже погрузился в собственные мысли и ушел на свое место. Успокоившись, Кремень снова уснул.

* * *

Утреннюю смену дежурил Антон. Чтобы занять себя в самые трудные для бодрствования часы, молодой человек занялся приготовлением завтрака. На листе железа развел костер, подвесил над ним котелок каши с мясом, и вскоре запах стряпни разбудил остальных.

– Ох, как же жрать охота! – проговорил Кремень, потягиваясь и поднимаясь со своего ложа.

Сталкер посмотрел через щели между досками на небо. Утро выдалось пасмурным. Тонкая пелена облаков скрывала солнце.

Мякиш тоже бросил быстрый взгляд наружу, один глаз у него так и оставался заплывшим, а синяк уже сполз на скулу. Потом разведчик размялся и посмотрел на Филина, который молча сидел на своем месте. Дружелюбно подмигнув пленнику, Мякиш повернулся к Антону:

– Ну, Антоха, сейчас заценим, что ты тут накашеварил. Через несколько минут все дружно уплетали кашу. Филина развязали и тоже выдали порцию.

– Ну как? – спросил молодой человек.

– Вкусно, – похвалил Кремень. – По‑ домашнему.

– Кстати, о доме, – сказал Мякиш. – Через сколько за Периметром будем?

– Постараемся дня за три уложиться, – ответил сталкер. – Если ничего не случится, конечно.

Разведчик кивнул, перестал есть и почему‑ то опустил взгляд. Кремень съел еще пару ложек, посмотрел на Мякиша и вдруг понял, в чем причина такого его поведения.

Сталкер сразу нахмурился.

– Не‑ а! – покачал он головой. – Нет.

– Придется, Кремень, – с сожалением произнес Мякиш и посмотрел сталкеру в глаза.

– Вы о чем? – Антон сразу почувствовал возникшее между ними напряжение.

Филин тоже с любопытством наблюдал за разведчиком и Кремнем, которые сцепились взглядами. Потом сталкер с напором произнес:

– Я иду домой, и Филин идет со мной.

– Не получится, – спокойно сказал Мякиш.

– Ты мне не помешаешь!

– Помешаю.

Внутри у сталкера все закипало от праведного гнева:

– Мы договорились! Ты обещал!

– Знаю, – кивнул Мякиш. – Обстоятельства изменились. Мы не успеем дойти.

– Три дня! – воскликнул Кремень. – Ты все успеешь! Антон отставил кашу и слушал, не встревая в спор. Один Филин продолжал медленно есть, пытаясь понять, о чем речь.

– Не успею, и это не просто моя прихоть. Если они добудут то, зачем пришли, это будет крах! Понимаешь? Я не взываю к твоему патриотизму, не говорю о долге перед Отчизной, нет! Я прошу просто подумать, чем все это грозит и что может произойти. Ты стремишься сейчас спасти жизнь своему сыну, но надолго ли? Десять лет, может двадцать, а потом что? Я уже рассказывал, в чем здесь опасность. И это не выдумка, это здравые размышления.

– Похоже, у нашего агентика очередной заскок, – негромко заметил мародер. – Поход домой отменяется…

– Я все прекрасно понимаю! – воскликнул сталкер. – Но ты не можешь гоняться за всеми группами с ящиками для нуклонита, которые шастают по Зоне. А если после этой мы еще одну встретим? Тоже времени не будет до Периметра дойти?

– Я всю ночь размышлял. Других не будет. Тот лагерь – фальшивка. Он нужен был для отвлечения внимания от основной группы. Поэтому и охрана нужна была в полсотни человек, и по той же причине за нами так гнались – чтобы мы раньше времени не раскрыли их легенду.

– Откуда ты заешь?

– Настоящую группу ждали. Спецназ, который мы встретили, должен был ею заняться, но видимо, мы с тобой своей вылазкой переключили все внимание на тот лагерь. По иронии судьбы, шум, поднявшийся вокруг фальшивки, отвлек всех от настоящей цели.

– Откуда вы узнали о второй группе? – спросил Антон. Разведчик протянул ему фотоаппарат.

– Принадлежал одному из спецназовцев, оставленных для наблюдения в предполагаемом месте появления настоящей группы.

– Где ты его взял? – изумился молодой человек.

– Нашел в вещах фанатиков. Видимо, ребята нарвались на них и погибли. Чехол весь в крови и вещи их есть в мешках.

– Это только твои догадки! – сказал Кремень. – И я не собираюсь снова рисковать жизнью сына и своей, потому что тебе что‑ то показалось.

Антон и Филин смотрели фотографии.

– Что на них за хренота надета? – спросил мародер. – Никогда такого не видел.

– Экзокостюмы, – пояснил Мякиш. – Там на одном снимке хорошо можно разглядеть… В наших тестовых лабораториях тоже есть такие разработки, но у них явно законченные образцы, а не прототипы. Обгоняют нас буржуи по технологиям пока.

Говоря все это, он поднялся и подошел к парню и бандиту, якобы показать что‑ то на снимке, а сам незаметно сунул руку в карман. Оказавшись за спиной Филина, разведчик быстрым движением достал из кармана шнур и накинул на горло бандита.

– Эй! – заорал мародер от неожиданности. Хотел схватиться за петлю, но Мякиш рявкнул:

– Не трогай! Взорвется!

Рука Филина замерла на полпути к шее.

– Какого хрена?! – Кремень вскочил на ноги. – Ты чего творишь, твою мать?!

Разведчик тем временем скрутил концы шнура с прикрепленной к нему коробочкой на шее бандита.

– Прости, но так разговор будет намного продуктивнее, – сказал Мякиш.

Кремень с ненавистью смотрел на разведчика, даже не пытаясь скрыть свою ярость и злость.

– Сними с него эту гадость! – произнес сталкер вмиг осипшим голосом. – Ты понимаешь, что делаешь?

– Понимаю, Кремень, – кивнул Мякиш. И показал еще одно устройство, собранное из корпуса фонарика. – Дистанционный взрыватель. Сделал из мобильника, который нашел там же, где и фотоаппарат. Поясняю, чтобы не было сомнений и желания проверить, блефую ли я. Цепь настроена на размыкание, то есть взорвется при попытке снять или разрезать ошейник. Либо если я нажму на эту кнопку.

– Все продумал… – процедил сквозь зубы Кремень.

– Целая ночь на это ушла, – пожал плечами Мякиш.

– Эй! – Филин не выдержал. – Вы двое охренели совсем?! Я вам не вещь! Я – человек! Вы, твари паскудные, снимите с меня это дерьмо! Немедленно, или я убью вас обоих! Мрази! Ублюдки! – Бандит рассвирепел. Он вскочил и с диким оскалом начал тянуть шнур пальцами. В его глазах читались отчаяние, страх и безысходность.

– Заряд от контактной мины, – невозмутимо сообщил Мякиш. – Не целый, конечно, но от головы ничего не останется. Антон, отойди, а то забрызгает. Ну, давай!

– Не делай этого! – закричал Кремень, потом повернулся к Мякишу: – Сними это с него! Будь же ты человеком!

Разведчик даже не посмотрел в сторону сталкера.

– А‑ а‑ а! – Кремень вскинул автомат и прицелился ему в голову.

Рука Мякиша поднялась, и палец лег на кнопку дистанционного взрывателя. Наполненная яростью и гневом тишина, будто невидимым коконом, окружила троих мужчин. Они стояли в невероятном напряжении, и смерть витала между ними.

– Кашу кто‑ нибудь еще будет? – спросил вдруг Антон. Казалось, его никто не услышал. Молодой человек пожал плечами, присел и принялся доедать свой завтрак. Мерное и такое спокойное клацанье ложки по миске словно вывело всех из ступора.

Кремень перестал целиться в разведчика.

– Да чтоб тебя! Так нельзя! – сказал он. – Понимаешь? Нельзя!

– Я же говорил – понимаю, – хладнокровно ответил Мякиш, не убирая палец с кнопки и по‑ прежнему глядя на Филина.

Бандит тяжело дышал, над губой и на лбу выступили бисеринки пота.

– У меня к тебе предложение, – неожиданно обратился к нему разведчик.

– Иди на х… со своими предложениями, урод! Я сыт ими по горло!

– Что ты скажешь, если вместо дурки с мягкими стенами я предложу тебе службу на закрытой базе консультантом по Зоне? Жить будешь в отдельной квартире на территории базы. Зарплата, постоянная работа, даже определенные развлечения – все будет, как у всех.

– Что? – не понял бандит.

– На базе есть сауна и бассейн для сотрудников. Спортзал и площадки для боевой подготовки. Спутниковое телевидение и спуск на пляж, в маленькую закрытую бухточку. Полной свободы, конечно, не будет – за пределы базы тебя не выпустят. Но это лучше, чем больница или одиночная камера. А за твои преступления тебе в любом случае пожизненное светит.

Филин, нахмурившись, переваривал информацию.

– И что, твоя контора на это согласится? – недоверчиво фыркнул он.

– Да. Конторе будет выгодно тебя держать – уволиться ты не сможешь, опыт есть. Будешь ребят обучать – нам сейчас военные сталкеры очень нужны. И я точно знаю, что две недели назад должность консультанта была вакантна. А тебе, Кремень, я обещаю лучших врачей для сына. Тоха… что предложить тебе, я не знаю, но в любом случае что‑ нибудь найдется.

– С чего такая щедрость? – криво усмехнулся бандит, показывая, что не верит ни единому слову.

Мякиш ответил не сразу. Он посмотрел на каждого из присутствующих и только потом произнес:

– Мне нужна ваша помощь, мужики. Можете не верить мне, хотя я мог бы вообще ничего не предлагать, ведь у меня есть это, – он выставил руку с взрывателем, – но я прошу вас!

Слова разведчика звучали настолько неправдоподобно, но вместе с тем так убедительно и искренне, что и сталкер, и бандит пришли в замешательство. Лишь Антон покачал головой и без особых эмоций произнес:

– Интересная постановка вопроса – давать право выбора, хотя на самом деле выбирать не из чего.

Филин хмыкнул:

– А парень прав, выбирать не из чего. Придется нам, Кремень, еще по Зоне помотаться.

Мякиш заметил хитрый ход бандита, весьма ловко вставшего на сторону сталкера, но ничего не сказал, надеясь на здравый смысл Кремня.

Сталкер стоял понурив голову. Ему хотелось как можно скорее выбраться из Зоны, убедиться, что Филину больше не грозят никакие опасности, и вернуться домой, к семье. Однако обстоятельства не позволяли этого сделать. Хотелось рвать и метать, но Кремень взял себя в руки и несколько раз вздохнул, успокаиваясь.

– Хорошо, – сказал он наконец, – мы идем.

Через полчаса они спустились во двор. На трупах мутантов пировали птицы и мелкие грызуны. За полуразрушенным кирпичным забором слабый ветерок раскачивал траву. Все четверо еще раз окинули взглядами поле недавней битвы, оглянулись на заброшенное трехэтажное здание, сослужившее им хорошую службу, и отправились в путь.

Как и говорил Кремень, дорога оказалась достаточно легкой: длинные участки чистой земли, небольшие скопления аномалий, полное отсутствие мутантов. Можно было подумать, что сама Зона позволяет утомленным путникам расслабиться.

Часы тянулись один за другим с угнетающим однообразием. Все это время спутники почти не разговаривали. Даже на коротком привале лишь перекусили, несколько минут дали себе отдохнуть и двинулись дальше. Каждый был поглощен своими мыслями.

Кремень шел ведущим, с его лица не сходило хмурое выражение. Он никак не мог перестать злиться. Порой казалось, что вроде бы все – успокоился, но стоило вспомнить о семье, скользнуть взглядом по Филину или Мякишу, как кровь закипала снова. Все происходившее представлялось сталкеру совершенно несправедливым. Почему должно быть именно так? Неужели нельзя, чтобы ситуация разрешилась быстро, спокойно и наилучшим образом? Обязательно должны быть трудности, препятствия, «новые обстоятельства»? Вопросы без ответов. Бессмысленное самоистязание, которое не могло привести ни к чему хорошему. Хотелось высказать Мякишу все, что накопилось, но Кремень догадывался, во что это выльется, и поэтому героически молчал.

Разведчик и без слов понимал, что испытывает сталкер. Ему самому было неприятно, но в данной ситуации поступить иначе он просто не мог. Мякиш честно проанализировал ночью все варианты, при которых не пришлось бы тащиться в глубь Зоны. Но получалось, что разбираться с группой в экзокостюмах в любом случае придется ему самому. Конечно, разведчик не собирался вступать ни в какие боестолкновения – простое повреждение контейнеров, как они с Кремнем собирались сделать в лагере «туристов», его вполне бы устроило. После этого можно будет снять ошейник с Филина и спокойно выбираться за Периметр. Но пока мародер останется заложником.

Сам Филин был не против еще немного помотаться по Зоне. Кто знает, вдруг подвернется шанс улизнуть. Какую бы жизнь на закрытой базе ни предлагал Мякиш, каким бы комфортным ни обещало стать заточение, тюрьма останется тюрьмой. А провести всю жизнь в одних и тех же четырех стенах, пусть и с комфортом, – не самая радужная перспектива… Филин усмехнулся про себя – получалось, что он уже размышляет о сытой жизни за счет знаний о Зоне вполне серьезно, хотя, кроме слов разведчика, других гарантий у него не было. Этот парень, Антон, верно подметил – хитрый Мякиш наверняка посулил пустышку. Без доказательств, без какого‑ либо подтверждения своих слов. Но почему‑ то мысль поселиться возле моря так запала в душу, что относящийся к жизни с цинизмом бандит вдруг начал это отчетливо представлять себе.

Единственный, кто не сомневался в искренности разведчика, – это Антон. Несмотря на то что он уже не относился к Леониду с прежней симпатией, молодой человек почему‑ то верил, что все им сказанное – не обман, и когда все закончится, Мякиш найдет лучших врачей для сына Кремня, обеспечит хорошей работой Филина и сумеет придумать, чем отблагодарить за помощь самого Антона. Он усмехнулся. А что, собственно, ему надо? Вылечить его сердечный недуг разведчик не в силах. Молодой человек уже не был уверен, что это под силу даже Монолиту – что может камень знать о любви? Да и есть ли она – любовь? Последнее время Антон практически не вспоминал о Марине. Это можно было бы списать на события, которые обрушились на него сплошным потоком – он едва успевал переводить дыхание, – если бы не одно «но». Антон сознательно избегал мыслей о девушке, выстраивая незримый барьер, все надежнее разделяющий их. Так что же попросить у Мякиша? Пожизненное освобождение от налогов? Приятно, конечно, но так ли уж необходимо? Он чувствовал себя стариком из сказки Пушкина, который поймал Золотую рыбку, а желаний своих не знал.

Так они шли, думая каждый о своем, пока Кремень не остановил группу взмахом руки. Потом он подозвал всех к себе.

– Что случилось? – спросил Мякиш.

Сталкер без слов указал вперед и направо. Между деревьями, частично скрытый ими, из земли почти вертикально поднимался старый пассажирский вагон, неизвестно как здесь оказавшийся.

– Вот оно! – удовлетворенно сказал Мякиш. Он сразу достал фотоаппарат и нашел снимок, по которому Кремень опознал местность. Несколько раз сверившись с фотографией, уверенно произнес: – Наши гости находились чуть дальше, а снимали их примерно оттуда, – он указал направление. – Хорошее место, там, за двумя соснами. И судя по хронологии, парни в экзокостюмах направлялись… – Он пролистал снимки и заключил: – Мимо этого замечательного вагона, на северо‑ запад. – Мякиш был полон энтузиазма. Достал карту, разложил прямо на земле. – Антон, придержи край. Так… мы сейчас здесь, они шли… сюда… Кремень, а вот тут что? Похоже на железнодорожный узел… Что означает «ПЧ»?

Филин и Кремень ответили хором:

– Поле чудес!

Разведчик с легким удивлением посмотрел на обоих.

– Жуткое место, – состроил кислую мину мародер.

– Красивое место, – опроверг его сталкер, – но опасное.

– Очень опасное, – добавил бандит.

– Ого! Становится интересно, – хмыкнул Мякиш. – Как считаете, можно там нуклонит добыть?

– Если где и можно, то именно на Поле чудес, – сказал Филин. – Особенно после выброса. А последний выброс был очень интенсивным.

– Согласен, – подтвердил Кремень в ответ на вопросительный взгляд разведчика. – Я практически уверен, что отряд в экзокостюмах направлялся туда. Больше здесь идти некуда, только если к самому энергоблоку, но это в другую сторону. А на Поле чудес аномалии такие скопления создают, что не только нуклонит может появиться, а вообще что угодно.

– Понятно, – кивнул Мякиш. – Как туда пойдем?

– Куда? – недоуменно спросил Филин. – На Поле чудес?! Да ни за что!

– Надо, Филя, надо! – сказал разведчик, глядя при этом на Кремня.

Сталкер отнесся к вопросу Мякиша на удивление спокойно.

– Подходов к Полю много. Я предлагаю обойти по краю с восточной стороны. От того маршрута, которым пошли люди с контейнерами, мы уйдем в сторону, но наверстаем время позже. Там дальше будет узкий участок относительно чистой земли – «язык» называется. По нему достаточно быстро доберемся до железнодорожного узла. Этот узел, можно сказать, сердце Поля чудес. А дальше только наблюдать и искать.

– Хорошо, – решил разведчик, складывая карту, – веди.

* * *

Уже минут через двадцать они проходили мимо покрытого пятнами ржавчины вагона. Рядом с ним лежали колесные пары, вырванные из креплений неизвестной силой, видимо той же, что принесла сюда сам вагон и почти наполовину воткнула его в землю. Через окна без стекол можно было увидеть, что внутри вовсю разросся «жгучий пух», свисавший с полок и сидений.

Мимолетный ветерок игриво проскочил сквозь окна, и тонкие нити растительной аномалии потянулись в сторону путников. Несколько клоков оторвались и полетели вслед за людьми, словно намереваясь догнать их, но ветер быстро сбросил незваных попутчиков, и «жгучий пух» повис на ветках колючего кустарника.

То, что они вступили на территорию Поля чудес, поняли сразу все, едва увидев первые «ненормальные» аномалии. Большинство ловушек тут были достаточно хорошо заметны, благодаря исходившему от них зеленоватому, бледно‑ голубому или белому свечению. Но на этом их отличие от стандартных не заканчивалось. Мякиш раньше не видел, чтобы гравитационные аномалии обвивали деревья или принимали форму распустившегося тюльпана, или чтобы «жарка» и «электра» переплетались, изображая спираль ДНК‑ Зона словно ставила здесь какие‑ то свои эксперименты.

Кремень сказал, что такие «чудеса» только на границе Поля. Дальше более‑ менее привычно, хотя и «работает» как‑ то странно. Например, помимо обычной «плешки», на Поле чудес встречалась «веерная плешка» – многолучевая аномалия, свернутая в спираль. Ее лучи насыщены радиоактивной пылью и при активации резко раскрываются. Или «ступенчатый трамплин», попав в который, можно не один час служить волейбольным мячиком для разыгравшейся аномалии.

* * *

До «языка» добрались в сумерках. Сталкер нашел небольшой овражек без ловушек, в котором решили устроить ночлег. Поужинали разогретой тушенкой, запили горячим сладким чаем, распределили дежурства, расставили сигнальную цепь, загасили костер и расположились на отдых. Ночь накрыла Зону, и овражек погрузился в темноту. Спать еще не хотелось, а начать разговор отчего‑ то никто не отваживался. Самым смелым, или самым наглым, оказался Филин.

– Вот скажите мне, умники, вы почему до сих пор парню прозвище не придумали? – спросил он. – Сколько он у вас будет по Зоне «голым» ходить?

Разведчик безразлично пожал плечами.

– Да с тобой понятно, – махнул рукой мародер. – Но ты‑ то, Кремень, вроде бывалый сталкер…

– И что? – хмуро отозвался Кремень. – Я никому еще клички не давал.

– Клички – у собак, – поучительно сказал Филин. – У людей – прозвища. Парень, какая у тебя фамилия?

– Суворов, – ответил Антон.

Бандит замолчал, пытаясь придумать производную от фамилии, но никак не мог сообразить.

– Да ладно, – улыбнулся молодой человек. – Меня даже в школе Тохой называли.

Мякиш усмехнулся, глядя на Филина:

– Успокойся, мыслитель. Сейчас мозги от натуги из ушей полезут.

– Но это неправильно, что парень по Зоне без прозвища ходит. Кремень, скажи!

– Неправильно, – согласился сталкер, после чего отвернулся и закрыл глаза, показывая, что дальнейший разговор его не интересует.

На этом все попытки придумать Антону прозвище закончились, но Филин не собирался успокаиваться:

– Слышь, разведка, а у тебя свой дом есть? Отдельный чтоб.

– Есть. Кстати, недалеко от нашей базы, так что будем видеться.

– Мне только там еще твоей морды не хватало. А сколько комнат?

– Четыре. Две на втором этаже: спальня и кабинет. Две внизу: гостиная и комната отдыха. В последней я планировал бильярдный стол поставить, а в гостиную – большой телевизор на стену и домашний кинотеатр… Люблю фильмы посмотреть, особенно старые советские.

– А может, ты эти хоромы мне отдашь?

– Харя не треснет?

– Нет, в самый раз! – усмехнулся мародер и, довольный тем, что последнее слово осталось за ним, улегся спать.

Первым дежурил Антон. Молодой человек хоть и устал не меньше остальных, но спать совсем не хотел. Он снова думал о Марине. Тоска почти прошла. Антон начал осознавать всю глупость своей попытки добраться до Монолита. Тогда это казалось верным шагом, правильным и единственно возможным. Сейчас Антон так уже не считал. Он пытался вызвать образ Марины перед внутренним взором, но удавалось с трудом. Вместо ярких воспоминаний в голове крутилась сцена их расставания, холодный взгляд девушки, безразличный голос, произносящий «пока». Совсем недавно ему было бы больно об этом думать, но сейчас…

Внезапно он услышал вдалеке неясные голоса и сначала подумал, что показалось, – только ненормальный станет бродить по Зоне ночью. Но прислушавшись, понял, что это не галлюцинация и не очередные «чудеса». К их стоянке действительно кто‑ то приближался. Через минуту Антон снова различил невнятный разговор, а потом раздался негромкий смех. Все это походило на мистику, и у парня от страха по телу побежали мурашки. Он подсел к Мякишу, тронул его за плечо.

Разведчик проснулся мгновенно и едва слышно спросил:

– В чем дело?

– Сюда кто‑ то идет. Люди… – прошептал Антон ему на ухо. Мякиш вслушался и, убедившись, что парню не почудилось, велел будить остальных. Но, почувствовав суету, Кремень проснулся сам и осторожно разбудил Филина.

Все четверо затаились, приготовив оружие. Голоса приближались. В разговоре участвовали несколько мужчин, разведчик насчитал троих, но возможно, их было больше. Говорили они не по‑ русски и не по‑ украински. Иностранцы двигались поверху, и Мякиш вжался в склон овражка. Остальные последовали его примеру.

– На каком языке они говорят? – спросил затаившийся рядом с Антоном Кремень.

– На английском, – прошептал молодой человек.

– Я по‑ английски не понимаю, – зачем‑ то сказал сталкер, как будто и так было не ясно. – В школе и в институте немецкий учил. Что они говорят?

Мякиш шикнул на него, знаком показывая, чтобы заткнулся.

Вскоре неизвестные приблизились и уже шли по кромке оврага, прямо над ними. Иностранцы чувствовали себя вольготно. Перебрасывались отрывистыми фразами в полный голос, смеялись и явно ничего не боялись. Либо были полными идиотами, либо их самоуверенность имела под собой веские основания. Мякиш склонялся к последнему. И через полминуты получил доказательства своей правоты.

Решив перебраться на другую сторону оврага, неизвестные не стали спускаться, а просто… начали прыгать, резко отталкиваясь от своего склона, чтобы пролететь около семи метров и приземлиться на противоположном.

Когда первая темная фигура мелькнула над головами, а сверху посыпались песок и комки глины с потревоженного склона, вздрогнул не только Антон. Даже невозмутимый обычно Кремень мгновенно прижался к земле.

В чуть более светлом, чем окружающая темнота, небе пронесся человеческий силуэт. В ночной тишине был отчетливо слышен механический звук. Человек грузно, но вместе с тем уверенно перелетел овраг и приземлился на другой его стороне. За ним последовали еще двое. Последний помедлил, внимательно оглядывая местность, словно его что‑ то насторожило.

Спрятавшиеся под ним люди затаили дыхание. На другом склоне начали звать отставшего товарища, тот что‑ то невнятно ответил, но прыгать не спешил. Вдруг земля стала осыпаться у него под ногами, и чтобы не упасть, он прыгнул, неловко взмахнув руками. Из‑ за неудачного толчка его прыжок вышел не таким гладким, как у остальных. И на другой стороне оврага ему тоже не повезло – он едва не упал. Чтобы сохранить равновесие, был вынужден сделать два шага вперед и со всего маху напоролся на «трамплин». Аномалия сработала, отбросив человека мощным ударом на росшее неподалеку молодое деревцо.

Растение переломилось, а мужчина, даже не охнув, поднялся и выругался. Кремень не знал, что именно он сказал, но догадался по интонации, что это именно ругательства. Попавший в аномалию человек теперь шел, подволакивая одну ногу. Хромота сопровождалась шипящим звуком, напомнившим Кремню его работу «на гражданке». Так шипели неисправные пневматические или гидравлические узлы в станках. Сталкер сразу подумал о снимках на фотоаппарате погибших спецназовцев – там были люди в экзокостюмах. Мякиш что‑ то говорил про лабораторные разработки, но и без объяснений было ясно, что такое снаряжение значительно усиливает возможности обычного человека.

Последний иностранец, несмотря на повреждения, постарался догнать товарищей, и вскоре они скрылись в темноте.

– Кремень, ты видел?! – тревожным шепотом проговорил Филин, когда странный отряд удалился. – Он в «трамплин» попал, дерево сломал – и хоть бы хрен! Прихрамывать только начал.

– Видел, – сдержанно ответил сталкер, хотя был удивлен не меньше бандита. Его больше беспокоило другое. – Мякиш, мы за ними не сможем сейчас пойти.

– Да и не надо, – махнул рукой разведчик. – Они на конце «языка» лагерь поставили. Тот, что отстал, жаловался какому‑ то Кролику, что шлем не откалиброван. Антоха, я ведь правильно понял?

– Да, правильно, – подтвердил Антон. – Кролик – это, видимо, кличка одного из них. А кто это вообще?

– Хантеры. Наемники, – сказал Мякиш. – Работают на одну некоммерческую организацию.

– А экипировка у них неслабая, – протянул Филин. – Другого такой «трамплин» в лепешку размазал бы. А этот даже не вскрикнул. Я бы не стал связываться с этими ребятами.

– Мы и не будем, – успокоил разведчик. – Утром осторожно навестим их лагерь, испортим ящики для нуклонита и свалим.

– Стратег долбаный! Тебе повязку на подбитый глаз – и будешь вылитый Кутузов! – съязвил бандит. – Ты думаешь, они лагерь без охраны оставят?

– Сейчас же оставили, – вставил свое слово Антон.

– Ну всё! Наемникам точно кранты! У нас тут одни полководцы, мать их за ногу! Один Суворов, другой Кутузов… Точно говорю: кранты вражинам! – с серьезным видом заявил Филин. – Они еще не знают, на кого нарвались, а то дали бы деру.

⇐ Предыдущая 16 17 18 19 202122 23 24 25 Следующая ⇒