Рекс Стаут 9 страница

— Он умрет?

— От чего? Вы захватили с собой нюхательную соль?

— Проклятье! — взорвался вдруг Вулф. — Ты и на собственных похоронах будешь паясничать! Свяжи его лодыжки, и мы поднимемся наверх. Сомневаюсь, чтобы снаружи были слышны выстрелы, но мне все-таки будет поспокойнее, когда мы выберемся отсюда.

Я повиновался. Веревки в комнате было сколько душе угодно, так что управился я быстро. Когда я покончил с Петером, Вулф уже стоял у двери с фонариком в руке. Я тоже взял с полки фонарик и вышел следом за Вулфом к лестнице, а затем поднялся по ней. На сей раз мы преодолели пятнадцать ступенек быстрее, чем в первый раз, Вулф сказал, что нужно проверить, не остался ли в крепости еще кто-нибудь, и я согласился. Вулф знал в крепости все укромные места и закоулки, как будто сам ее построил. Он даже заставил меня подняться на сторожевую вышку, в то время как сам караулил у ее основания с моим «кольтом» в руке. Убедившись, что в крепости нет ни души мы вышли наружу и Вулф присел на валун возле тропы. Я заметил, что на поверхности камня рядом с Вулфом буреет пятно.

— Здесь Пашич зарезал пса, — сказал я.

— Да. Сядь. Как тебе известно когда я беседую с людьми, я должен смотреть им в глаза, а ты вынуждаешь меня крутить шеей.

Я уселся прямо на пятно.

— Я и не знал, что вы хотите поговорить.

— Я не хочу — я вынужден. Петер Зов — убийца Марко.

У меня отвалилась челюсть.

— Это шутка?

— Нет, это истина.

— Откуда вы знаете?

Вулф пересказал мне слова человека, сидевшего в кресле.

Добрую минуту я переваривал полученные сведения, щурясь на солнце.

— Если бы вы сказали это перед тем, как мы ворвались в камеру пыток, я потратил бы на одну пулю больше, — хмуро произнес я.

— Пф! Ведь ты не стал бы стрелять в повешенного?

— Нет.

— Тогда нечего вешать мне лапшу на уши.

Я еще немного пораскинул мозгами

— Все вывихнуто наизнанку. Он убил Марко. Я пришил негодяев, которые убили Карлу.

— В честном бою. Потом — у тебя не было выбора. Сейчас выбор есть.

— Какой? Вы спуститесь и взрежете ему ножом брюхо? Или я пристрелю его? Или один из нас бросит ему перчатку в лицо и вызовет на дуэль? А, может, зашьем его в мешок и сбросим с утеса? Или замуруем в стену и оставим подыхать от голода? — Тут меня вдруг осенило. — Нет, ни вам, ни мне это но вкусу не придется. А вот как насчет того, чтобы передать негодяя в руки Данило и его головорезов и рассказать о том, что мы узнали? И дело в шляпе.

— Нет.

— О'кей, тогда теперь ваша очередь. Только учтите копаться нам некогда — могут нагрянуть нежданные гости.

— Мы должны увезти его с собой в Нью-Йорк.

Признаться, на несколько мгновений я даже дара речи лишился.

— И вы еще укоряете меня за паясничанье!

— Я не паясничаю. Я сказал, что выбор у нас есть, но я ошибся. Мы повязаны по рукам и ногам.

— Чем?

— Обязательством, которое и привело нас сюда. Если бы речь шла только о мщении, мне бы и впрямь ничего не мешало спуститься туда и воткнуть в него нож. Но в таком случае мне пришлось бы согласиться с абсолютно неприемлемой для меня доктриной, согласно которой человек несет ответственность единственно перед собственным «эго». И все. Этой доктрине свято следовал Гитлер, а теперь на нее уповают Маленков, Тито, Франко и сенатор Маккарти. Все они враги подлинной свободы и демократии. Я их решительно осуждаю. Нечего ухмыляться. Так вот, поскольку Марко убили в Нью-Йорке, я считаю, что приговор его убийце должен вынести нью-йоркский суд, а не я. Наша задача в том, чтобы доставить его в Нью-Йорк.

— Ура, да здравствуем мы! Правда, есть только легальный способ, как это сделать — нужно добиться его экстрадиции. [5]

— Ничего подобного. Ты, как всегда, небрежен в терминологии. Единственным способом экстрадиция является лишь в том случае, если вывозить его отсюда законным образом. Нам же главное — доставить его в Америку, где он предстанет перед законным судом.

— Допустим. Каким образом?

— В том-то и дело. Ходить он в состоянии?

— Думаю, что да. Кости вроде бы целы. Пойти и выяснить?

— Нет. — Вулф, кряхтя, поднялся и выпрямился. — Я должен поговорить с этим человеком… Станом Косором. Я не хочу оставлять тебя здесь одного, поскольку ты можешь разговаривать только на языке выстрелов. Поэтому я сначала попробую по-другому.

Он повернулся лицом к Черногории и начал призывно размахивать руками, еще и еще раз. Я прикинул, что шансы на успех равны примерно десяти процентам: во-первых, Косор мог не оказаться на своем посту, а, во-вторых, я сомневался, что он настолько доверяет Вулфу, что с готовностью откликнется на его призыв. Но я проиграл. Я еще толком не начал вычислять, сколько времени ему может понадобиться, чтобы до нас добраться, как вдруг уголком глаза заметил за ручьем какое-то движение и в следующий миг узнал Косора, который с ловкостью ящерицы выскользнул из-за скалы. Когда он подошел поближе, я понял, что ошибся — это был вовсе не Косор, а Данило Вукчич. Он окликнул Вулфа, Вулф отозвался, и Данило быстро зашагал к нам.

Завязался оживленный разговор. Данило начал поглядывать в мою сторону, причем, как мне показалось, с куда большим уважением, нежели накануне. Сознавая, что столь высокой чести я обязан своей ловкости в обращении с огнестрельным оружием, я со скучающим видом зевнул и принял небрежную позу. Пусть видит, что для меня ухлопать троих головорезов — пара пустяков. Привычное занятие. Потом вспыхнул жаркий спор. Уладив его, Вулф дальше по большей части говорил сам, а Данило внимательно слушал, лишь время от времени вставляя отдельные реплики. Наконец, они вроде бы поладили миром; во всяком случае, обменялись рукопожатием, после чего Данило пожал руку мне. Выглядел он совершенно преобразившимся. По крайней мере, уходя, он дважды оглянулся, а напоследок, прежде чем исчезнуть за скалой, даже помахал нам рукой.

— Он совершенно изменился, — сказал я Вулфу. — Чем вы его очаровали?

— Сейчас нам уже некогда, — отмахнулся Вулф. — Нельзя терять ни минуты. Я должен поговорить с этим человеком, после чего мы сразу уходим. Я рассказал Данило обо всем, что случилось. Он хотел пойти туда и взглянуть на них, но я отказал. Если бы он пошел в одиночку, то вернуться мог с целой коллекцией отрубленных пальцев, включая палец Зова, а если бы мы пошли вместе, Зов бы нас увидел и подумал, что мы действуем вместе — а нам этого допустить нельзя. Поэтому мы забираем Зова с собой, а Данило попытается нам помешать, но потерпит неудачу.

— Надеюсь, мне не придется пристрелить Данило?

— Нет, если он не нарушит данного мне слова. Я бы предпочел не возвращаться в крепость. Ты сходишь один? Если он в состоянии идти, приведи его сюда.

— Руки оставить связанными?

— Нет, развяжи его.

Я вошел в крепость через парадный вход, разыскал нужный коридор, зажег фонарик и спустился по лестнице. Почему перед тем, как войти в комнату, я взял в руку револьвер, я даже сам ума не приложу, но я его вытащил и взвел курок. Войдя, я обошел всех троих мертвецов, убедился, что никто не задышал, и повернулся взглянуть на Зова. Он лежал неподвижно с закрытыми глазами, но не в той позе, в которой оставался перед нашим уходом. Я вытащил нож и перерезал путы, связывавшие его лодыжки и запястья.

Я смотрел на Зова и размышлял о том, как бы я мог упростить нашу задачу, если бы на пару минут позабыл о всех доктринах. И вдруг меня как громом поразило! А не мог ли Вулф иметь в виду именно это, когда послал меня сюда? Но по зрелом размышлении я решил, что ошибаюсь.

— Открывай зенки! — прикрикнул я на Зова. — Нечего прикидываться.

Безрезультатно. Тогда я ухватил его за ухо и начал немилосердно выкручивать. Зов застонал и открыл глаза. Я рывком приподнял его и подтолкнул к выходу. Он зашагал как миленький, и до валуна, на котором сидел Вулф, мы добрались без приключений.

— Что ж, мистер Зов, я рад, что вы можете ходить.

— Товарищ Зов, — поправил его недавний пленник.

— Пожалуйста, раз вам так больше нравится. Товарищ Зов. Нам надо идти. Могут нагрянуть незваные гости, а мой сын уже достаточно потрудился сегодня.

Зов посмотрел на Вулфа.

— Вы же вчера днем были в Титограде. Как вы сюда попали?

— Это подождет. Мы должны выбраться отсюда.

— Я хочу знать.

— Вы слышали, как я говорил про Духа Черной горы. Мне сказали, что одного из их главарей можно найти здесь, возле границы, вот мы и приехали сюда. Нам удалось с ним встретиться, но результат меня разочаровал. Мы решили пересечь албанскую границу, увидели эту крепость, и уже хотели было войти в нее, как вдруг услышали крик. Мы, уже приняв все меры предосторожности, спустились вниз, чтобы выяснить, в чем дело, и… Сами знаете, что мы увидели. Мы вмешались, потому что мы против пыток. Насилия, конечно, зачастую избежать трудно, как, например, во время вашего задания в Нью-Йорке, но пытки…

— Откуда вы знаете про мое задание в Нью-Йорке?

— Мы слышали, о чем говорил вам этот русский. Если русские всегда прибегают к подобным методам, то мы их не одобряем. Мы собираемся в Титоград, чтобы встретиться с Госпо Стритаром. Он произвел на меня самое благоприятное впечатление. Пойдемте.

— Мы не можем путешествовать по горам при свете дня. Мы должны где-нибудь затаиться… Я знаю подходящее место — мы пересидим там до темноты.

— Нет. Мы должны идти сейчас.

— Это невозможно. Живыми мы до долины не доберемся. Даже ночью это достаточно опасно.

Вулф похлопал его по плечу.

— Вы просто напуганы, товарищ Зов, и это вовсе не удивительно. Но я вынужден настаивать. Вы сами видели, каков мой сын в деле, и вы можете вполне на него положиться. Сам же я больше ни за что не соглашусь путешествовать ночью по вашим горам. Вас в таком состоянии я тоже бросить не могу. У вас было оружие?

— Да.

— Пистолет?

— И нож. Они положили их в ящик стола. — Зов оперся руками о поверхность валуна, пытаясь приподняться. — Я схожу и принесу их.

— Нет, вы должны беречь силы, — остановил его Вулф. — Пусть мой сын сходит. Алекс, пистолет и нож товарища Зова находятся внизу, в ящике стола. Сходи и принеси их.

— А что за пистолет?

Вулф спросил Зова, тот ответил, но переводить Вулф не стал. Слово «люгер» одинаково звучит на сербскохорватском, на албанском, и, наверное, на всех остальных языках. Нужный стол с ящиком я нашел сразу. Кроме пистолета и складного ножа, и ящике лежали также наручные часы в корпусе из нержавеющей стали, и кожаный бумажник с документами.

Когда я приблизился, Вулф сказал:

— Пистолет оставь у себя. Отдай ему только нож.

— Я нашел еще часы и бумажник с документами.

— Отдай их ему. — Он повернулся к Зову, — Ваш пистолет пока будет храниться у моего сына. После того, что вы перенесли, вам не стоит подвергать себя ненужному риску.

Зов рассовал по карманам переданные мною вещи и угрюмо сказал:

— Отдайте мне пистолет.

— Отдадим. Он трофейный?

— Да. Я снял его в войну с убитого немца.

— Не мудрено, что вы им дорожите. Должно быть, вы его и в Нью-Йорк захватывали?

— Да. В Нью-Йорк и на другие задания тоже. Отдайте мне его.

— Позже. Ответственность за благополучный исход нашего путешествия я беру на себя. Вы с моим сыном сверстники — жаль, что вы не можете общаться. Вы совсем не знаете английский?

— Почему — несколько слов знаю. «Доллар», «о'кей», «сигарета».

— Я жалею, что в свое время не обучил его сербскохорватскому. Как-никак, мы уже здесь довольно давно. Я пойду вперед, а мой сын будет охранять наши тылы. Пошли.

Будь у него пистолет, Зов, пожалуй, мог и заупрямиться, но без пистолета крыть ему было нечем, и он повиновался. Мы напились из ручья и вышли в путь. Зов подволакивал ногу, хотя было непохоже, что ему очень больно. Когда мы забрались на вершину горы, и Вулф остановился, чтобы перевести дух, я спросил его:

— А где нас ждет засада? Вы мне не сказали.

— Это и ни к чему. Старайся говорить поменьше. Разговоры о лингвистических познаниях могут оказаться блефом. Я скажу тебе, когда выхватывать револьвер.

Путешествие возобновилось. Топая следом за Зовом, я раздумывал о том, что Вулф преподнесет окружному прокурору убийцу тепленьким, прямо на тарелочке. Вместе с орудием убийства. Пулю, извлеченную из тела Марко, насколько я знал, давно приобщили к делу. Я припомнил отрывок из классического учебника по криминалистике, в котором говорилось о том, что после поимки преступника и предъявления уличающих его доказательств, работу можно считать завершенной.

Черта с два — завершенной, подумал я. Мне бы сюда автора этого учебника, я бы заставил его проглотить целую главу собственного сочинительства.

Памятуя о предостережении Вулфа, я старался не слишком глазеть по сторонам, но все же, когда мы приближались к знакомой козьей тропе, держался настороже. Никто на нас так и не напал. Стрелки моих наручных часов показывали уже десять минут второго, когда мы остановились у ручья, чтобы утолить жажду и закусить шоколадом. Товарищ Зов слопал столько шоколада, сколько мы с Вулфом вместе взятые.

Полчаса спустя мы вышли на широкое плато и внезапно очутились невдалеке от дома, в котором появился на свет Вулф. Я чуть поотстал, чтобы поглазеть на это диво. Судя по всему, задней стеной дому служила скала. Два этажа, четырехскатная коническая крыша, в каждой стене с той стороны, откуда я смотрел, прорезано по четыре окна. В трех окнах стекла разбиты. Деревянная дверь.

Я уже повернулся к Вулфу известить его о том, что собираюсь заглянуть внутрь, как его голос рявкнул:

— Пистолет, Арчи!

Я одним движением выхватил из кармана «кольт». Чуть поодаль от нас и в противоположной стороне от дома Вулфа стояли Данило, Йосип Пашич и еще двое, которые, похоже, прятались за валуном. Данило сжимал в руке револьвер, у остальных в руках ничего не было.

— Не стреляйте, — сказал Данило. — Вы можете ступать на все четыре стороны. Нам нужен только Петер Зов.

Вулф загородил Зова своим телом.

— Он идет с нами, и мы его не отдадим.

— Отдадите, как миленькие. Он — наш.

Вулф вел себя так, что вполне мог бы сказать «через мой труп», но не сказал. Я же расставил ноги поудобнее и нацелил «кольт» прямо в пупок Данило. Вулф произнес:

— Этот человек находится под нашей защитой. А мы — граждане Соединенных Штатов и, если с нами что-то случится, то вам несдобровать.

— С вами ничего не случится. А Зов — предатель. Он предал нас албанцам, и мы имеем право разобраться с ним.

— Что вы собираетесь с ним сделать?

— Я хочу выяснить, что он рассказал албанцам.

Скорее всего, они обменивались экспромтами, ведь времени на то, чтобы так подробно обговорить роли, у них не было.

— Я вам не верю, — отрезал Вулф. — Время, которое я провел в вашем обществе, дает мне право сказать, что я вообще не верю ни единому вашему слову. Если вы и в самом деле югославский патриот, то идите с нами. Только вы — ваши люди останутся здесь. Если Зов и вправду предал свою родину, то разбираться с ним по праву должен Госпо Стритар в Титограде, куда мы его и ведем. Если вы согласны присоединиться к нам, то бросьте оружие. Вы согласны?

— Нет.

— Тогда попытайтесь отнять его силой. Товарищ Зов, я сейчас повернусь лицом к дороге. Держитесь прямо перед мной, и мы с вами медленно пойдем вперед. Алекс, прикрывай нас. Будешь пятиться спиной вперед, ориентируясь по моему голосу.

Вулф повернулся спиной к неприятелю и положил обе руки на плечи Зову. Я отступил, пропуская их, а сам бдительно держал Данило на мушке. Потом начал медленно отступать.

Мы покинули открытое пространство и вышли на проселочную дорогу. Поскольку Зов не мог меня видеть, я с трудом сдержался, чтобы не ухмыльнуться и не помахать Данило, подобно тому, как он недавно помахал нам возле крепости. Мне даже пришлось прикусить губу, чтобы подавить порыв. Данило мог неправильно истолковать мой жест и все испортить.

Вулф включил свой звуковой маяк и принялся читать наизусть статьи конституции. Когда он дошел до четвертой, я не выдержал.

— Остановитесь, пожалуйста, — взмолился я. — Не думаете же вы, что я буду пятиться до самого Титограда.

— Дай мне закончить статью. Именно из-за четвертой статьи мы и оказались втянутыми в эту передрягу.

Томясь, я выслушал эту галиматью.

— Это все?

— Да.

Я повернулся и зашагал к ним.

В Титоград мы прибыли по-королевски — на стареньком грузовичке-«форде», который Зов востребовал и получил на первой же ферме, попавшейся нам по пути. В двадцать минут четвертого наш грузовичок остановился перед зданием управления полиции, куда ровно двадцать два часа назад нас привозил Жубе Билич. По просьбе Вулфа я заплатил водителю три тысячи динаров. Потом я взвалил на себя рюкзаки, прихватил наши свитера и последовал за Вулфом и Зовом в здание. Мы прошагали по мрачному коридору, поднялись по лестнице и вошли в комнату, в которой сидели на табуретах два писаря. Зов что-то сказал Вулфу, и Вулф перевел для меня, что нас просят подождать здесь Он протопал к стене и уселся на стул, который жалобно застонал под непривычной тяжестью.

Зов отправил одного из писарей к начальству. Минуту спустя писарь вернулся и сказал Зову, что его вызывают. На сей раз ждать пришлось довольно долго, так что я даже начал прикидывать, не собирается ли Госпо Стритар сам учинить над Зовом расправу и тем самым избавить нас от лишних хлопот. Такое развитие событий не было лишено привлекательности, однако по зрелом размышлении я встревожился — если Зова могли сурово наказать за дружеский визит к албанцам, то чем могла грозить аналогичная провинность Тоне Старе и его сыну Алексу? Это уже вовсе не привлекало. Я был бы рад задать Вулфу несколько животрепещущих вопросов, но бедолага сидел, уронив огромную голову на грудь, и так тяжело дышал, что я решил его пожалеть и оставить в покое.

Вскоре я услышал, как зовут какого-то Алекса, выкрикивая его имя вновь и вновь, и про себя обругал этого болвана, который упрямо не откликался. Потом кто-то потряс меня за плечо. Я открыл глаза, узнал Вулфа и встрепенулся.

— Ты уснул, — сварливо сказал он.

— Вы тоже. Причем вы — первым.

— Нас зовут. Возьми рюкзаки.

Я подобрал рюкзаки и последовал за Вулфом в кабинет Стритара. Встретивший нас Зов закрыл за нами дверь, потом подошел к столу Стритара и уселся в углу. Стритар, не вставая со своего места, жестом пригласил нас рассаживаться. Он так и не постригся. Он внимательно посмотрел на Вулфа, а потом придирчиво уставился на меня. Не будучи уверенным в том, как себя вести, я не стал в ответ ни ухмыляться, ни хмуриться, а просто сел и чинно уставился перед собой.

Стритар обратился к Вулфу.

— Жаль, что ваш сын не говорит по-нашему. Я бы хотел задать ему несколько вопросов.

Вулф кивнул.

— Я тоже жалею, что не обучил его. Ничего, я с радостью послужу вам переводчиком.

— Это не одно и то же. Товарищ Зов рассказал мне о том, что сегодня случилось. Вы и ваш сын проявили отвагу, как настоящие мужчины. Я вам очень признателен и обязательно извещу вышестоящих лиц. Я был бы также благодарен, если вы расскажете мне обо всем, что случилось с вами с тех пор, как вы уехали отсюда.

Вулф приподнял брови.

— Удивлен, что вы это спрашиваете. Вы же сказали, что вам становится известно все.

— Возможно. Но я хотел бы услышать из первых уст.

— Пожалуйста. Сначала мы зашли в дом, где много лет назад жил мой друг Грудо Балар. Теперь в доме проживает незнакомый мне человек, который никогда даже не слышал про Балара. Затем мы отправились по одному адресу, который я узнал в Албании. Мне сказали, что некий Данило Вукчич, если захочет, может много мне порассказать о Духе Черной горы.

— Кто именно дал вам его адрес?

Вулф потряс головой.

— Я же сказал вам вчера, что не буду подвергать неприятностям никого из тех людей, что согласились помочь мне. Нам удалось разыскать этого Данило Вукчича, и он и в самом деле знает все то, что нас интересует. Правда, у меня создалось впечатление, что он не горит желанием поделиться этими сведениями с первым встречным. Я держался с ним довольно откровенно. Вы, возможно, помните, что я рассказывал вам о том, как мы запрятали в горах солидную сумму в американских долларах. Так вот, я ему тоже рассказал об этом, но теперь уже раскаиваюсь. Не стоило мне так откровенничать. Думаю, что именно поэтому он предложил отвести нас в горы к одному из руководителей Духа Черной горы. Сейчас я даже не представляю, как я выдержал это путешествие. После мучительного…

— Минуточку. Вы где-нибудь видели Жубе Билича? Юнца, который вчера привел вас сюда.

Вулф казался озадаченным.

— Его? Где? В горах?

— Видели ли вы его где-нибудь с тех пор, как ушли отсюда?

— Нет. А что?

Стритар отмахнулся.

— Ничего. Продолжайте.

— До пещеры мы добрались — мне сказали, что она находится возле албанской границы — в разгар ночи. В пещере было пятеро. Вукчич сказал, что один из этих пятерых и есть предводитель Духа Черной горы, хотя впечатления на меня тот совсем не произвел.

— Как его зовут?

— Имен мне не называли. Я тогда уже начал подозревать, что дело нечисто. Они настаивали, чтобы я раскрыл им, где находится наш тайник. Мне даже начало казаться, что они собираются силой выпытать у меня эти сведения. Да и сам Вукчич вызвал у меня недоверие, хотя я ему, конечно, в этом не признался. В противном случае мы могли просто не выбраться оттуда живыми. Я ломал голову, как выбраться из этой истории, и, как мне кажется, справился с задачей достаточно успешно. Утром я сказал, что мы хотели бы взглянуть на границу с Албанией, и Вукчич проводил нас до границы — она ведь никак не помечена. Когда мы до нее добрались, мы просто двинулись вперед, находясь уже на албанской территории, Вукчич пытался нас задержать, но мы не послушались. Он некоторое время сопровождал нас, но, когда мы вышли к крепости, остановился. Мы подошли к крепости поближе и вдруг услышали крики. Остальное вам известно от товарища Зова.

— Я бы хотел услышать это от вас. Все, что можно — каждое слово.

Вулф рассказал Стритару обо всем, что случилось, умолчав только о наших с ним переговорах и о том, что Данило заходил в крепость. Заключил он так:

— Мы с сыном не ждем от вас особых знаков благодарности за наши заслуги, однако кое о чем мне бы хотелось вас попросить. Мой сын давно мечтает о пистолете системы «люгер», и он говорит, что тот пистолет, что принадлежит товарищу Зову, находится в прекрасном состоянии. Он готов поменять его на свой «кольт», если товарищ Зов не возражает.

Я, конечно, не знал, что именно Вулф сказал, но сразу понял, что он допустил ошибку. Зов тут же вскочил и принялся орать и размахивать руками, а Стритар насупился и поджал губы. Окажись Стритар умнее и проницательнее, не сносить бы нам с Вулфом голов. Впрочем, Вулф, следует воздать ему должное, заметив, какую бурю поднял, мигом пошел на попятный.

— Что вы, товарищ Зов, не волнуйтесь так. Я же просто предложил. Я думал, это будет вам приятно. Алекс, верни товарищу Зову его пистолет.

Я вынул из кармана «люгер», отдал его Зову и вернулся на свое место.

Стритар, похоже, успокоился.

— Что ж, ваш рассказ полностью совпадает с тем что я узнал от товарища Зова, — сказал он. — Конечно, вы могли как-то договориться, времени у вас было предостаточно, но у меня нет причин подозревать вас. Можете сказать своему сыну, что человек, которого он убил — Дмитрий Шувалов, один из главных русских боссов в Албании.

Вулф перевел для меня его слова, и я радостно осклабился.

— Зову несказанно повезло, что вы подоспели, — продолжил Стритар. — Вы заслуживаете награды. Что вы собираетесь делать дальше? Не хотите съездить в Белград? Не исключено, что мы могли бы устроить вам встречу с маршалом Тито.

— У нас же нет никаких документов.

— О, это ерунда, после того что вы сделали.

— Не знаю… — с сомнением в голосе протянул Вулф. — Мы с сыном уже выполнили то ради чего приехали. Мне не нужно много времени, чтобы отличить овец от козлищ. Я убедился, что нынешний режим печется о моем народе и заботится о благе для моей страны. Мы были рады вам помочь, но нам гораздо легче оказывать вам помощь из Америки. Кстати, в том тайнике в горах, о котором я вам говорил, спрятаны восемь тысяч американских долларов. Я хотел бы чтобы вы приняли их в знак нашего доверия к власти и нашего желания поддержать ее.

При этих словах Вулфа Стритар и Зов переглянулись. Зов, должно быть, подумал что денежки нужно поделить пополам, поскольку он привел нас сюда, а Стритар наверняка прикинул, что с Зова хватит и десяти процентов. Пусть еще радуется.

Вулф продолжал:

— Я, конечно, понимаю, что это пустяки, но пусть это будет просто жест доброй воли. Когда мы вернемся в Америку, мы подумаем, что еще можно для вас сделать.

— Нам нужны друзья в Америке, — кивнул Стритар.

— Разумеется. Мы постараемся оказать вам всяческое содействие. Может быть, вы хотите чтобы мы вступили в коммунистическую партию и попытались склонить американских коммунистов в вашу пользу?

— О, Господи! — Стритар ошалело вскинул голову. — Они же давно запродались Москве, это любому ребенку известно. Нет, с этой мразью мы связываться не будем. А где вы живете в Америке?

— В Филадельфии.

— Где это?

— Это город с двухмиллионным населением в девяноста милях к юго-востоку от Нью-Йорка.

— Два миллиона жителей! Невозможно представить. А там вас тоже зовут Тоне Стара?

— Нет. — Вулф чуть замялся. — Дело не в том, что я вам не доверяю, товарищ Стритар. Просто я не хочу, чтобы до моего возвращения кто-то наводил справки обо мне среди моих друзей и коллег. Когда я вернусь в Америку, я тут же сообщу вам, как меня зовут там, и дам свой адрес. Скажите мне только следующее. Я буду высылать вам деньги, но хочу быть уверенным, что они попадут по назначению. Как это лучше сделать?

Стритар поджал губы.

— Я обдумаю и дам вам знать. Вы правы, это нужно организовать как следует. Когда вы отбываете и как?

— У нас нет документов.

— Я знаю.

— Откровенно говоря, мы хотели бы уехать как можно скорее. Дело в том, что здесь нам грозит опасность. Я знаю, что полиция находится в подчинении вам и служат в ней настоящие профессионалы, но мы слышали, как этот русский сказал товарищу Зову, что тот был вынужден прийти в крепость, поскольку прекрасно знал, чем грозит ему ослушание. Следовательно, они могут не только посылать сообщения в Титоград, но могут принимать определенные меры, если эти сообщения игнорируются. Они, безусловно, не простят нам гибели Дмитрия Шувалова, не говоря уж о двух других людях. В Титограде нам определенно грозит опасность.

— Но вас никто не видел. Никто не знает, что вы здесь.

— Данило Вукчич знает. И его друзья тоже. Возможно, я его подозреваю понапрасну, но лучше подстраховаться. Кто знает, может быть, он как раз сейчас докладывает албанцам про то, что случилось. И в этой связи я хотел бы еще кое-что добавить, хотя, возможно, это и не наше дело.

— Что именно?

Вулф посмотрел на Зова, потом перевел взгляд на Стритара.

— Это имеет отношение к товарищу Зову. Мне кажется, что он находится в еще большей опасности, чем мы. У меня есть одно предложение, которое, возможно, позволит избежать этой угрозы.

— Какое?

— Отправьте товарища Зова в Америку. Он может поехать с нами сейчас или потом сам приедет к нам, а мы обещаем его устроить. Я вижу здесь сразу несколько преимуществ: во-первых, в Америке товарищу Зову ничто не угрожает; во-вторых, рядом с нами будет человек, который знает про ваши нужды и поможет мне передать вам деньги и конфиденциальную информацию — Вулф развел руками. — Если по какой-либо причине вам это представляется неудобным, я, конечно, настаивать не буду.

Стритар и Зов переглянулись. Стритар сказал:

— Что ж, стоит подумать. Мне кажется, что в этом что-то есть.

— Мне тоже, — произнес Вулф. — Тем более что Зов совсем недавно побывал в Америке. Именно поэтому я и предложил вам этот вариант. Возможно, вы даже придумаете для него еще какое-нибудь поручение. В таком случае, ему может понадобиться помощь, а на нас вы всегда можете рассчитывать — мой сын сегодня это доказал.

Стритар посмотрел на Зова. Потом переместил взгляд на Вулфа. Затем взглянул на меня. По общему духу беседы, по взглядам и по ряду иных признаков я уже догадался, что речь идет о чем-то весьма серьезном, поэтому выдержал его взгляд уверенно и с достоинством. Наглядевшись на меня вдоволь, Стритар повернулся к Вулфу и спросил:

— Вам не доводилось слышать о человеке по имени Ниро Вулф?

Меня следует представить к высшей награде — ведь я даже глазом не моргнул. Пусть произношение Стритара и оставляло желать лучшего, словосочетание «нировулф» я в состоянии разобрать на любом наречии. Представьте мое состояние: я знал, что пахнет жареным, и вдруг этот головорез называет Вулфа по имени. Как моя рука не нырнула к кобуре — до сих пор ума не приложу. Да, на лице Вулфа ни один мускул не дрогнул, но для меня это было слабое утешение. Вулф не потеряет присутствия духа, даже если ему посулят круглую сумму.

— Разумеется, слышал, — сказал он. — Если вы имеете в виду знаменитого толстого сыщика из Нью-Йорка. Вы не найдете ни одного американца, который бы про него не читал.

— Вы с ним знакомы?

— Нет, не имею чести. Но я знаю одного человека, который с ним на короткой ноге. Кстати, по его словам, я немного похож на Вулфа. Правда, я видел Вулфа на фотографии, и мне кажется, что единственное сходство состоит в размерах живота.

⇐ Предыдущая 2 3 4 5 6 7 8910 11 Следующая ⇒