Annotation 7 страница

Вынужденное ожидание, сдобренное тихой беседой, длилось не более пяти-шести минут, и вот плотно прикрытая дверь, за которой исчез Столп, отворилась. Строгий секретарь, одарив посетителей очередным подозрительным взглядом, – будь они террористами, непременно заволновались бы, что разоблачены, – скрестил руки на груди и торжественно огласил вердикт: – Высокий Табурет примет вас! Проследуйте за мной! – До чего мы докатились! – тихо пожаловать Элька друзьям из «зазеркалья», – уже испрашиваем позволения поговорить с табуреткой! – А ведь все начиналось с бесед с самобранкой! – с наигранным возмущением охотно подхватил приколист Рэнд, так вольготно развалясь в кресле, словно попутно насмешничал над вынужденной ютиться на табурете подругой. – Я ведь предупреждал, девочки, разбалуете вы их! Если так и дальше пойдет, скоро ни присесть, ни прилечь нельзя будет без разрешения мебели! Лаворий провел посетителей (Гилад, естественно, потянулся следом) в другую комнату. Только переступив ее порог, гости поняли, что оказались в самом настоящем зале. Высоченные своды потолка терялись где-то вверху, под ногами блистал узорчатый паркет, выложенный символами данов, а вся правая половина стены башни представляла собой сплошное (вот тут точно без магии не обошлось! ) окно. Через его разноцветный витраж струился свет, заливая единственный в практически пустом помещении предмет мебели – высокий трехногий табурет. На нем прямо и очень строго восседала маленькая, худенькая фигурка. Казалось, старушка парит или плывет в свете заходящего солнца. Миниатюрная бабуся в просторном белом одеянии, скрадывающем ее сверхъестественную худобу, с явным усилием приподняла веки и обвела компанию взглядом бледно-голубых, выцветших глаз, разомкнула бескровные губы и молвила: – Да осияет вас Лучезарный Свет, назвавшиеся посланцами Совета богов. С какими вестями прибыли вы в Твердыню Зад Си Дан? Элька ожидала, что услышит шепот, но голос Высокого Табурета был тверд и звучен. С неожиданной болью девушка поняла, что слышит то немногое, что еще осталось прежним в некогда сильной и могущественной женщине, душа которой упорно цеплялась за немощную плоть и заставляла ее жить лишь силой своего несгибаемого духа. Впрочем, плоти сохранилось настолько мало, что даже будь у знаменитого табурета подпилены не одна, как предлагала Элька, а все три ножки, старушка все равно с легкостью усидела бы на нем. – Да продлятся дни твои в свете, дана Дравелия, – с легким, но очень изящным поклоном отозвался Лукас, не употребляя титула старушки и не представляясь сам. – Мы прибыли в ответ на зов вашего мира. В Твердыню же привело нас несколько дел. Позволь представить тебе того, благодаря чьим талантам мы прибыли сюда столь стремительно – трогга Лумала, чей народ заново открыл людям тайны Старых Путей и готов стать проводниками по таинственным тропам – великому творению данов прошлого. Лумал прижал уши к голове и неловко поклонился Высокому Табурету, стеснительно засопев и отирая вспотевшие ладони о штаны. Трогг так разволновался, что не смог сказать ни словечка. – Мы рады приветствовать трогга Лумала в стенах Твердыни Зад Си Дан, – провозгласила старая женщина. На лице ее двигались только губы, и Эльке показалось, что она прилагает неимоверные усилия, чтобы не шевельнуть более не единой частью своего тела. – Польза от обретения старого знания безмерна! Мы полагаем, что Твердыне было бы нелишне бессрочно нанять всех проводников-троггов. Если не мы, то кто и для каких целей использует их таланты? – прошелестев юбкой, подтвердила Минтана, выступая вперед. – От Луговины Эда до Гулина он провел нас менее чем за пятнадцать минут, – поддержал свою колдунью Нал, кладя на весы решений ценный факт. – С вашим проводником побеседуют Столпы, – быстро, не разводя допросов или придворных реверансов, распорядилась Высокий Табурет, чуть приподнимая руку. Может, бабка и была стара, но мозги у нее пока работали просто отлично, как и предсказывала Минтана. А если колдунья была права и Дравелия сейчас находилась под действием какого-то дурманного зелья, то ее способностью рассуждать можно было только восхищаться и гадать, как же она мыслила, будучи здорова. Лаворий, не дожидаясь иного приказания, подошел к Лумалу и поманил пальцем, предлагая ему следовать за собой. – Также столкнулись мы с Черной Братией, что силой чар пыталась управлять птицами над Гулином, – торжественно продолжил маг. – И заклятие, будучи разрушено, по сотворившим его удар нанесло, вороньим рассудком их награждая. В затворенном амбаре пребывают черные даны, и ключ к их темнице передан мною дане Минтане, дабы могли вы по своему разумению виновным назначить кару. – Дана Минтана Старшему Защитнику и дану Кинту ключ передайте и сведения те, что потребны для доставки преступников, – снова распорядилась Высокий Табурет. Гилад нехотя кивнул. Еще более неохотно, понимая, что именно здесь и сейчас будет твориться все самое интересное, а ему придется покинуть зал, дабы исполнить распоряжение Высокого Табурета. – Но главная причина для нашего визита иная, – вновь вступил Лукас, дождавшись, пока Гилад и Минтана удалятся. – Лукас, подожди, – позвала, резко выдохнув, Мирей, прогоняя с лица выражение неизбывной муки, и встала. – Не пытайте ее разговором, пожалуйста. Старая женщина очень больна. Ей ужасно тяжело даже просто сидеть, не то, что говорить, слушать и принимать решения. Жутчайшая головная боль. Я ощущаю ее токи отсюда и больше не могу смотреть! Необходимо облегчить страдания! – А как же темная скверна этого мира, Мири? Ты сможешь? – сочувственно спросила Элька, прекрасно знающая самоотверженность подруги и ее готовность забыть себя ради других. – Я должна или не смогу более зваться жрицей Ирилии, – упрямо заявила эльфийка, ибо под ее внешней хрупкостью таился воистину стальной стержень. И Элька поняла, что даже Гал, Рэнд, Макс и Лукас, вместе взятые, не смогут сейчас удержать целительницу в доме. – Пусть идет. – Воин мгновенно встал на сторону жрицы, которой двигал долг. Обмен репликами занял не более нескольких секунд, и пауза даже не стала слишком заметной, поэтому маг с привычным искусством повернул течение своей речи в нужное русло: – Впрочем, прежде чем заговорить об этой причине, – молвил хитроумный Лукас, театрально поведя в сторону дланью, – я попросил бы прибыть сюда еще одну Посланницу богов – целительницу и жрицу Ирилии, ибо она явственно чувствует, что в этом зале находится та, кто неотложно нуждается в ее помощи. Мирей вспорхнула в зал на вершине башни Твердыни. Девушка из дивных эльфов пришла в мир, погруженный во мглу, и Элька в тот же миг не только поняла разумом, но и поверила, убедилась душой в правдивости слов подруги об осквернении Алторана. Едва эльфийка появилась перед друзьями и незнакомцами, в зале словно стало значительно светлее. Будто ясный огонь ее чистой души разогнал наслоения мрака, сквозь которые даже свет солнца казался каким-то тусклым и слабым, как через подкопченное стеклышко, но привычные ко всему люди не могли этого заметить. Вот так, в ореоле света, с мягкой, заботливой, полной сострадания улыбкой на губах, Мирей приблизилась к старой женщине на высоком табурете. Положив обе тонкие руки ей на плечи, попросила, изливая на дану Дравелию лучистый свет янтарных очей: – Позволь мне помочь тебе, бабушка! – По-твоему, я нуждаюсь в помощи? – проскрипела несгибаемая старуха, сил исправлять «бабушку» на «дану Дравелию» у нее уже не оставалось. – Если Мирей тебе не поможет, через несколько дней, максимум через две седмицы, ты умрешь, – сурово и тяжело, как кирпич на ногу, обронил Гал. – А вместе с твоей смертью треснет и предпоследняя печать на Узилище. Эльфийка метнула на воина сердитый взгляд – кто же говорит о смерти в присутствии больного перед лечением? – но не стала оспаривать фатального прогноза, ибо не могла сделать этого, не соврав. Тогда Элька, подкравшись к Галу, шепнула, ухватив его за руку и потянув за рукав: – Ну и диагноз! Ты не только поэт, но еще и целитель, о многогранный кристалл талантов? – Нет, я оборотень, – негромко ответил Гал, осторожно сжав на секунду пальцы Эльки, – и мой нюх еще никогда меня не подводил. Я чую болезнь, как скверну. – Что ты можешь из того, на что не способны наши лекари? – спросила эльфийку дана Дравелия, еще не уступая полностью или уже просто не веря в могущество медицины. Тень муки проскользнула по ее лицу. – Я должна посмотреть. Не знаю, смогу ли я тебя вылечить полностью, но укрепить тело мне по силам и уж конечно убрать боль, – по-прежнему ласково ответила Мирей, не снимая рук, лежащих на плечах женщины. – Хорошо, я прошу, помоги мне, – сдалась Высокий Табурет, и после этих слов словно перестала нести печать своего титула, став просто невыносимо исстрадавшейся, уставшей от бесконечной боли старухой, на плечах коей великим грузом лежали заботы. – Сделаю все, что смогу и на что будет воля Ирилии, – пообещала целительница, и ее теплые руки двумя птицами вспорхнули с плеч Дравелии и осторожно опустились на голову больной. Мирей выпустила силу целительницы, дарованную ей талантом, помноженным на благословение богини, и начала внимательно исследовать организм пациентки, ища причину болезни и осторожно отгораживая ее от терзаний боли. Глубокий вздох и непередаваемое радостное удивление в глазах Дравелии показало, что старухе стало значительно легче. Она перестала сопротивляться лечению и целиком отдалась чутким рукам эльфийки, более не противясь ни душой, ни телом ее помощи. Мири прикрыла глаза, погрузившись в свою работу, губы привычно шептали молитву Ирилии. Пальцы целительницы, поглаживающие голову старой женщины, слабо засветились – источник боли был найден и распознан. Жрица слегка нахмурилась, обдумывая методы устранения недуга и собирая силу. Ладони целительницы сияли уже так ярко, что казались отлитыми из текучего серебра. Постепенно стали сиять не только руки, но и вся фигура жрицы. Свет перетек на ее пациентку, окружив двух женщин светящимся ореолом, за которым были видны лишь смутные очертания тел. Это продолжалось не долее нескольких минут. Волшебное сияние угасло, и Мирей, переводя дыхание, отступила в сторону. Как ни устала эльфийка, радостная улыбка не покинула ее лица: целительница праздновала победу: она выступила против болезни и вновь победила! – Все? – неуверенно спросила дана Дравелия, доверчиво поднимая на девушку взгляд. – Ты здорова, я убрала опухоль, давившую на мозг, – просто ответила Мирей. – И без всякой трепанации черепа, – восхитилась Элька, всегда наблюдавшая за целительскими действиями подруги с удовольствием не меньшим, чем то, которое получала от созерцания ворожбы Лукаса, – филиппинские хиллеры отдыхают. Да еще и на пластическую хирургию время нашлось! – Ого! – потрясенно выдохнул Нал, откровенно пялясь на Высокий Табурет, и выпалил, подтверждая своими словами наблюдение Эльки: – Да вы, дана Дравелия, словно годов сорок скинули! – Таково действие целительных сил, дарованных Ирилией. Они сняли скверну проклятия, разлитую в вашем мире, ту, что не дает магам прожить надлежащий срок и старит их до времени, – не особенно ценя косметический эффект от своего вмешательства, затронувшего только одного человека из многих тысяч, пояснила эльфийка, обернувшись к воину. Старая, нет, теперь уже не более чем зрелая леди поднялась со своего важного сидения и быстро подошла к одному из узких вертикальных зеркал, вмонтированных в стену и призванных отражать свет таким образом, чтобы эффектно освещать высокий табурет и восседающую на нем тезку. Из зеркала на дану Дравелию посмотрела не сморщенная старуха с угасшим от непрерывной боли взглядом, а женщина в возрасте, но с еще гладким, тронутым лишь несколькими резкими мимическими морщинами лицом. Голубые яркие глаза сверкали решительно и твердо, бескровные губы порозовели, даже на щеках появился румянец. С рук исчезли пигментные пятна, разгладилась кожа. – Не могу поверить! Удивительно! То, что я снова… После стольких лет… – поднеся ладонь к лицу, выдохнула Высокий Табурет, позволив себе несколько секунд простой человеческой радости от возвращения здоровья и красоты. – Чем я могу вознаградить тебя, великая целительница? – Мне пора уходить. – Мирей поднесла руку к жилке, нервно пульсирующей на виске, словно ища защиты от мрака. – Но я буду благодарна, если ты выслушаешь моих друзей и захочешь помочь им, прибывшим в Алторан ради блага твоего мира. – Это меньшее из того, что я могу сделать, – согласилась дана Дравелия, и эльфийка исчезла, на прощанье ласково улыбнувшись своей пациентке. Дома Мирей радостно приветствовали Рэнд и Макс, усадили в кресло, напоили любимым земляничным соком, а вор еще и присовокупил восторженно: – Блеск, подружка! Ты здорово потрудилась! Эта старушка теперь у наших ребят из рук есть будет! – Я хотела только помочь ей, убрав боль, – крутя бокал с соком в тонких пальцах, укорила эльфийка вора, выискавшего в ее благородном поступке столь низменный подтекст. – Одно другому не помеха, как говорит Элька, – пощекотав мягкий животик крыса, цинично ухмыльнулся Рэнд, снова уставившись на экран. А в высокой башне дана Дравелия, решительно отложив любование своей сильно посвежевшей внешностью и честно выполняя обещание, данное целительнице, вежливо предложила гостям: – Я полагаю, нам предстоит серьезный разговор. Не лучше ли будет пройти в другую комнату, более подходящую для бесед. – А там есть стулья? – нахально полюбопытствовала Элька, многозначительно уставившись на одинокую высокую табуретку в зале, где посетителям любого ранга сидеть явно не полагалось, а если и полагалось, то для этих целей предназначался только несомненно красивый, но очень жесткий паркетный пол. – Там есть диваны и кресла, а если я побеспокою послушниц Риуму и Кадену, то отыщется вино, горячий лайс, печенье, кекс и сыры, – тонко улыбнулась глава данов Алторана, показывая, что прекрасно поняла намек. – Их опять будут кормить и спаивать! – возмутился несправедливости жизни Рэнд с видом вечно голодного и испытывающего жажду страдальца. Высокий Табурет направилась куда-то в северо-западном направлении к стене зала. Но пока Элька задумывалась, а не съехала ли малость крыша у волшебно омолодившейся колдуньи, дана Дравелия взялась за что-то невидимое и тут же оказалось, что она открывает дверь. Чары маскировки удачно прятали ее в стене зала от сторонних наблюдателей. Глава данов не обманула. В просторной и светлой комнате, в которую гости прошли через маленький коридорчик, действительно нашлась и мягкая мебель, с готовностью принявшая в себя тела, уставшие от седел, жестких лавок да табуреток, и столик с легкой закуской. Последний был проворно сервирован двумя весьма миловидными послушницами с длинными косами и глазками, сияющими любопытством из-под скромно полуопущенных ресниц. Помолодевшая повелительница явно произвела на помощниц сильное впечатление, но ни слова вопроса не слетело с хорошеньких губок. Судя по всему, в Твердыне серьезно относились к дисциплине и учили не только владению магическими силами, но и умению держать язык за зубами. Элька, никогда не стремившаяся по-настоящему скрывать свои чувства и всегда лепившая то, что придет на ум, тут же прониклась к дрессированным девушкам некоторой толикой сочувствия. Лайс разливали в тонкостенные чашки, расписанные веселыми голубенькими цветочками. Почему-то сервизами такого рода обзаводились женщины многих миров вне зависимости от сословной принадлежности и занимаемой должности. Горячий, благоухающий, словно свежескошенное сено и ящик со специями одновременно, густо-коричневый напиток послушницы наливали медленно, давая аромату напитка распространиться по комнате. А потом чуть ли не на цыпочках удалились, оставив Высокий Табурет наедине с гостями и Налом. Элька вдохнула аромат лайса, нашла его вполне аппетитным и пригубила. Невообразимая жаркая горечь наполнила рот. Подавив закономерное желание выплюнуть гадость на ковер, Элька с трудом проглотила жуткую дрянь, по сравнению с которой противный ташит Эсгала казался настоящим деликатесом. Дегустаторша поспешно отставила чашку, решив, что ни за какие коврижки больше не прикоснется к местному аналогу чая. Воин же, вот гурман-извращенец, с видимым удовольствием прихлебнул лайса и даже одобрительно улыбнулся. Заметив страдания девушки, дана Дравелия вежливо пододвинула к ней маленький пузатый горшочек с торчащей из него серебряной ложечкой и предложила: – Лайс без меда мало кому по вкусу приходится, положи пару ложек, попробуй! Элька недоверчиво покосилась на горшочек и на свою чашку с жутким напитком. Ей казалось, что невозможный лайс не спасет ни сахар, ни варенье, ни мед, сколько ни вбухай. Но никогда девушка не отвергала нового только из-за личных предубеждений и потому сделала так, как подсказала Дравелия. Щедро добавив меда в чашку, Элька добросовестно размешала его и осторожно пригубила. Подумала, оценивая вкусовые ощущения, и расплылась в улыбке: – Здорово! Спасибо за рецептик! Похоже на чай и кофе одновременно с добавлением ванили, гвоздики и корицы! Надо будет как-нибудь самобранке заказать на завтрак к каше! Вслед за Элькой лайс попробовал и осторожный, предпочитающий испытывать новшества на других, Лукас. Нал же, игнорируя женский напиток, сразу налил себе вина и взял хороший ломоть острого твердого сыра. Представившись и сказав пару комплиментов хозяйке относительно экзотического вкуса лайса и свежих кексов, испеченных на кухне Твердыни, маг осторожно заговорил о делах: – Дана Дравелия, мы получили весть о беде Алторана, призыв о помощи из Твердыни Зад Си Дан и откликнулись на него…– Призыв? – явно не понимая, о чем идет речь, переспросила Высокий Табурет, чуть нахмурившись. – Ха, а сушеная селедка Минтана была права. Бабуся-табуретка ни сном, ни духом о письмеце. Что-то сейчас будет! – оживился Рэнд, дружески толкнув Макса локтем в бок. – Это уже не важно, – с философским спокойствием заметил Шпильман, поднимаясь с пола. Парень очень легко терял свое ненадежное равновесие. – Разогнавшееся колесо не остановить! – Да, – ничуть не показывая неловкости ситуации, с достоинством подтвердил Лукас, одновременно отвечая и на вопрос Высокого Табурета, и на резюме Шпильмана. – Призыв – письмо, скрепленное печатью из синей глины, адресованное Лучезарному Свету, попавшее в Совет богов и переправленное к нам для ответа. – Что?! – Брови даны Дравелии взметнулись вверх, а потом гневно сошлись на переносице, обещая грозу. Бледно-голубые глаза заледенели (похоже, гроза ожидалась со снегом), руки сжали подлокотники кресла (и штормовым предупреждением! ). Не добрая милая женщина, чаевничающая с гостями, а властительница Твердыни предстала перед посланцами Совета богов. – Я могу увидеть этот документ? Лукас только кивнул, протянул руку. Рэнд, громко сетуя на то, что его превратили в мальчика на побегушках, и требуя премиальных, вскочил с кресла, прошмыгнул к столу заседаний, схватил послание и переправил его через зеркало в театрально протянутую длань мага. Мосье с вежливым полупоклоном вложил компрометирующий документ в руки Высокого Табурета. Женщина впилась глазами в строчки текста, печать, сломанную ножом и хаотической магией Эльки. Губы даны Дравелии сжались в тонкую полоску. Подлинности магической печати отрицать было невозможно. Глубоко вздохнув, чтобы прогнать налетевший приступ гнева, колдунья скорбно промолвила: – Бумага из моего кабинета, моя печать и синяя глина из секретного ящика в столе. Но без моего ведома и благословения отправлено сие послание. Без моего согласия приложена главная печать Твердыни и использована глина. Не знаю я, знаком чего служит это письмо: измена ли свила себе гнездо в наших стенах или несусветная глупость! «Если бы боги узнали, что их пытаются к чему-то принудить, то могли разгневаться и вообще стереть Алторан с лица Вселенной, – мысленно согласилась с Дравелией Элька, уже просвещенная друзьями о неистовых характерах и непостоянстве многих, даже вполне «добрых» богов. – Подпавшие под власть зла обыкновенно сильно пекутся о собственной шкуре и не стали бы столь банально подставлять целый мир, в котором живут. Но с другой стороны, неужели среди данов есть идиоты или идиотки, способные поверить, что смогут диктовать условия богам? А что, если…»Еще не выкристаллизовавшуюся мысль Эльки озвучил сообразительный Лукас, великодушно придав своему сообщению вид общекомандного мнения: – У нас есть предположение. Возможно, те, кто писал послание, не знали о магических свойствах синей глины и использовали ее лишь как обыкновенный материал для печати. Думаю, виновных легко можно обнаружить. Имея на руках письмо, мы можем сплести заклятие поиска по принадлежности и выявить составителей петиции. Дана Дравелия с готовностью кивнула, ей не терпелось поглядеть в глаза тем, кто за ее прежде немощной спиной плел интриги, допросить со всем тщанием и сурово покарать. – Но как бы то ни было, – мудро заметил маг, стремясь несколько усмирить гнев Высокого Табурета, – судьба выбирает странные пути и ведет ими людей, вне зависимости от их целей и желаний. Пусть это послание не отправлено вами или с вашего разрешения, дана Дравелия, но за то недолгое время, что нам довелось провести на Алторане, мы успели заметить, что мир воистину нуждается в помощи со стороны. Каковы бы ни были мотивы составителей петиции, их действия обернулись лишь во благо Алторану…– Позвольте мне самой судить об этом, дан Лукас, – сухо промолвила женщина, упрямо поджав губы, и с такой силой впилась в ручку хрупкой чашки, что будь у нее мужская мощь, туго пришлось бы бедной, ни в чем не повинной посудине. – Кстати, а не обойтись ли нам без поисковых заклятий? – неожиданно с энтузиазмом предложила Элька, глянув на закатное солнце в окно Твердыни. Пусть команда перенеслась на Алторан из своего позднего утра, но в этом мире, судя по всему, уже тогда был разгар дня, который медленно, но неумолимо приближался к концу. Следовало поторопиться, чтобы уложится в срок. Тратить на одно поручение больше одного дня, возвращаться домой, ночевать и снова браться за работу очень не хотелось. Элька любила, когда все происходило быстро, и давно почти перестала задумываться над той умопомрачительной скоростью и ловкостью, с которой ее коллеги решали проблемы, над которыми годами, если не веками, бились обитатели несчастных миров. Иногда все, что было по-настоящему нужно, так это простой взгляд стороны, не замешанной в конфликте и лишенной привычных шор. – Гал, разве ты не сможешь учуять того, кто писал письмо? Воин, которого никто и никогда до присоединения к команде не использовал в качестве полицейской ищейки, вместо ответа пожал плечами и, взяв главную улику, осторожно потянул носом воздух, вобрав в себя тысячи запахов, среди которых оборотень легко вычленил нужные. Наблюдая за его манипуляциями, Дравелия деловито спросила: – Мне вызвать в большой Зал Собраний всех данов и защитников Твердыни, чтобы защитник Эсгал мог установить виновных? – Нет нужды, – ответил воин, чей уникальный нюх уже подсказал ответ и отложил послание. – Я знаю, кто писал письмо, и уже видел этих девушек. – Девушек? – Удивлению даны Дравелии не было предела, она едва не расплескала лайс, добавив к своему белоснежному одеянию коричневых тонов. Мало того, что в Твердыне плелись коварные интриги, так еще в них уже стали участвовать какие-то сопливые девицы, а не опытные, зрелые колдуньи. – Они накрывали нам стол. – Эсгал кивнул в сторону чашек, кексов и остатков сыра. (Омолодившаяся дана Дравелия подкреплялась с весьма здоровым аппетитом, словно наверстывая то, чего так долго была лишена. )– Риума и Кадена? – От неожиданности Нал поперхнулся вином. Уж чего-чего, а такого от маленьких незаметных мышек-послушниц, прислуживающих Высокому Табурету, он явно не ожидал, впрочем, изумление Дравелии тоже можно было черпать половником. – Вы уверены? – на всякий случай уточнила колдунья, восставая из кресла и поднимая с маленькой подставки магический колокольчик вызова. Воин утвердительно кивнул, а Элька убежденно подтвердила: – Уж если Гал что-то говорит, значит, на все сто двадцать процентов уверен, можно не сомневаться! Более не мешкая, Высокий Табурет позвонила. В комнате очень быстро, словно только и ждали вызова прямо на коврике за дверью, возникли две девушки в аккуратных чистеньких нежно-голубых платьицах послушниц. Парочка замерла, ожидая распоряжений даны Дравелии. Нал чуть подался вперед, чтобы быть готовым физически пресечь действия заговорщиц, буде они направлены на собравшихся вокруг стола, Гал встал и неслышно, словно привидение, сместился за спины девушек, отрезая им путь к отступлению. Дана Дравелия пронзила послушниц суровым и острым, словно стилет, взглядом («Так вот у кого Минтана научилась так смотреть», – с ходу решила Элька), разомкнула уста и, положив длань на главную улику – послание к Лучезарному Свету, с холодным гневом изрекла: – Перед тем как назначить наказание, я хотела бы услышать ваши объяснения, послушницы Риума и Кадена! Побледневшие, потом покрывшиеся алым румянцем, залившим все лицо ото лба до шеи, девицы моментально опознали документ на столе, невольно попятились от разгневанной женщины, но не сделали попыток напасть или скрыться от правосудия. Они беспомощно переглянулись, задрожали, как осиновые листочки, и дружно разревелись, словно перепуганные девчонки, впрочем, они, по сути, и были таковыми. С жалостью поглядев на рыдающих «заговорщиц», Элька насмешливо констатировала: – Да, вряд ли целью их диверсионной работы был подрыв мощи Твердыни. – Я жду! – неумолимо приказала дана Дравелия, не подавая вида, что страдания девушек произвели на нее хоть какое-то впечатление. – Мы не хотели… Мы… мы не знали… Мы не… не думали… – сбивчиво начали всхлипывать девицы, размазывая слезы по лицам. – Прекратите реветь! Не думали раньше, поразмыслите теперь! Хватило ума написать письмо, так сумейте и объясниться, – без всякой жалости к проштрафившимся девицам рыкнула Дравелия, словно львица, вознамерившаяся отшлепать шаловливых котят. Что удивительно, окрик подействовал. Перемежая речь несвязными вскриками, всхлипами, местоимениями и междометиями, «заговорщицы» принялись рассказывать: – Мы не хотели ничего плохого, Высокий Табурет! Вот чем угодно поклянемся, хоть Лучезарным Светом и Колесом Перерождений! Совсем не хотели, а только терпеть уже мочи не было, мы все перепробовали, и так и эдак пытались, а потом решились на последнее средство! Ведь в Своде молитв Яэтары написано, что в Свете мольбы все пребудут и дано будет, за других просящему, втрое более, чем просящему за себя. Вот мы для большей надежности у вас бумагу взяли, мастику для печати и даже печать саму. Думали, за дело благое простится Светом, а вы и не узнаете. Записали молитвенную просьбу, на алтарь возложили, освятить хотели, а она – пуф! И исчезла! Мы каждый закуток в храме обыскали, но так и не нашли ничего. Понадеялись, дуры, что молитва наша принята, а только все зазря вышло! Гилад как смотрел на нас, словно сквозь витраж, так и не смотрит!!! – При чем здесь Старший Защитник Твердыни, он тоже участвовал в вашей глупой проделке? – отчетливо осознавая, что стала жертвой не злостного заговора, а идиотской выходки пары соплюшек, выставившей ее в не лучшем свете перед посланцами Совета богов, Дравелия вовсе не собиралась менять гнев на милость. – Нет!!! Нет!!! Он ничего и не знал, только мы же из-за него все написали. – Слезы хлынули из уже основательно припухших глазок с новой силой, а алые щечки так и вовсе стали пурпурными от смущения, но делать нечего, девицы продолжили исповедь: – Мы же знаем, что раньше и даны могущественнее были, и колдовали сильнее, и жили дольше, а мужчины даны на женщинах женились, а не друг с другом любились. Это все как Темного в Узилище заточили, так и началось! Мстит он нам всею злобною своею силою, тварей напускает, силу пятнает! Вот мы и просили Свет Лучезарный спасти нас, чтобы как прежде было! Тогда бы Гилад на нас бы внимание обратил! Он такой душка! Такой красавчик! От него же все женщины Твердыни без ума…Девицы еще продолжали покаяние, но Эльке, да и всем прочим членам команды все уже стало ясно. Риума и Кадена, изнемогая от неразделенной любви, сочинили и возложили на алтарь письмо-молитву в надежде вернуть красавчика Лада к нормальной ориентации. Как уж они собирались делить его, буде Лучезарный Свет внемлет их страстной молитве, оставалось неизвестным, то ли подружки решили бороться с проблемами по мере их поступления, то ли пользовать очаровательного защитника по очереди, то ли одновременно. Но, видно, нужда и сила их молитвенного желания были столь велики, что петиция дошла до Совета богов, а далее соответственно угодила на стол команде. И завертелось! Решив, что наслушалась оправданий послушниц сверх всякой меры, Высокий Табурет властным взмахом руки прервала исповедь и вынесла окончательный и не подлежащий обжалованию приговор: – Я не буду судить о ваших желаниях и способе, который вы выбрали для их осуществления. Пусть вас рассудит Свет Лучезарный, ибо он принял вашу молитву. Но кража синей глины и самовольное использование моей печати – проступки вполне земные, и кару вы понесете не в следующем перерождении, а ныне. Ступайте к Столпу Корделии, покайтесь в сих прегрешениях и испросите достойного вашей провинности наказания. – Да, Высокий Табурет, – проревевшиеся девицы до слов Дравелии, очевидно, считавшие, что доживают последние минуты если не в самой жизни, то в чине послушниц Твердыни точно и будут навеки с позором изгнаны из рядов данов, присели в глубоких реверансах. Это более походило на неудавшуюся попытку упасть ниц, и на подгибающихся ногах выползли из комнаты. Гал уступил им дорогу. Как только проштрафившиеся горе-интриганки убрались из комнаты, дана Дравелия тяжело вздохнула и прошептала, явно прилагая усилия, чтобы не закрыть ладонями лицо: – Какой стыд! Две малолетние идиотки! – Вам нечего стыдиться, Высокий Табурет, – вкрадчиво заметил Лукас. – Промысел Высших Сил, что ведут по жизни всех и каждого из нас, и миры, и всю Вселенную, воистину непостижим. Они подчас используют весьма… неожиданные орудия, но, поскольку Вселенная продолжает существовать, мы можем судить, что выбор их оправдан, каким бы странным и нелепым не казалось нам, созданиям земным, происходящее, оно имеет глубинный смысл. – Это он о нас, что ли? – загордился Рэнд, поименованный «неожиданным орудием» заодно с послушницами. – Вы хотите сказать, что Лучезарный Свет внушил двум дурочкам мысль сочинить это нелепое письмо? – удивилась Дравелия, никогда не приписывающая предмету своего поклонения столь вопиющего легкомыслия. – Нет, – мягко возразил маг, – я говорю о том, что Высшие Силы, обеспокоенные происходящим в Алторане, использовали мысль девушек о письме-молитве для того, чтобы донести зов о помощи из вашего мира к тем, кто способен помочь. Риума и Кадена действовали по собственному разумению, но в силу определенных обстоятельств их поступок имел куда более далеко идущие последствия, чем обыкновенная глупая выходка. Был отправлен зов, и я льщу себя надеждой, что он пришел по адресу. Мы, посланцы Совета богов, прибыли в ваш мир. – С какой целью? – поинтересовалась дана Дравелия, оправившаяся уже настолько, чтобы сделать несколько глотков лайса и начать задавать здравые вопросы по существу. – Вы попробуете укрепить печати? – В письме заключена просьба избавить ваш мир от темного гнета, мы постараемся исполнить ее, – «скромно» признался Лукас, не вдаваясь в подробности процедуры. – За это нам и платит Совет богов. – Вы сразитесь с самим Темным? – благоговейно выдохнула Высокий Табурет, не в силах поверить, что вот так, запросто пила лайс с отважными богоборцами. – Прежде чем принять окончательное решение относительно ответа на этот важный вопрос, – начал Лукас, в отличие от Гала отнюдь не горящий желанием записаться в команду богоубийц, буде в Узилище воистину пребывает божество, – мы должны побывать у озера Аверуса, ныне носящего имя Последней Надежды, подняться на гору Арродрим, посмотреть своими глазами на Узилище. Собственно ради вашего разрешения мы и посетили Твердыню. Во время изучения места заточения нам не хотелось бы отвлекаться на переговоры со стражами Узилища, дабы объяснять свои намерения еще и им. – Вы излечили мой недуг, с которым тщетно боролись лучшие даны-лекари Твердыни, – задумчиво промолвила Дравелия. – Я видела изначальный свет в душе той, что исцелила меня. Но достанет ли ваших сил, чтобы противостоять Властелину Беспорядка? Не знаю… Вы пока не представляете всей бесконечной мощи Владыки Теней, но имеете право сами убедиться в его могуществе. Я дам вам нечто большее, чем пропуск к Узилищу и да поможет вам Лучезарный Свет, ибо я буду молиться о том, чтобы вам удалось хоть что-нибудь! Высокий Табурет отставила чашку и поднялась. Женщина приняла решение и не собиралась более мешкать. Она подошла к невысокому резному шкафчику без ручек, нажала на какой-то выступ в украшавших его завитушках, открыла дверцу. Рука нырнула в глубины волшебного сейфа и, судя по щелчкам и едва слышным шорохам, на ощупь произвела в его недрах какие-то загадочные манипуляции прежде, чем появиться на белый (точнее закатный) свет со свитком в пальцах. Притворив створку шкафчика, Дравелия вернулась к столу и протянула Лукасу свиток, скрепленный уже известными команде печатями с табуретами. Мосье с полупоклоном принял свиток и не замедлил ознакомить с содержимым свой любопытный нос. Понимая, что друзья способны простить ему многое, но не сокрытие тайны, маг зачитал вслух: – «Именем Высокого Табурета Твердыни Зад Си Дан провозглашаю: предъявитель сего документа действует с моего полного разрешения и благословения. Всякому, прочитавшему данное послание, надлежит не препятствовать его действиям, а, напротив, по просьбе предъявителя оказывать всемерную помощь и поддержку». «Где-то я это уже слышала или читала, – мысленно задалась вопросом Элька, почесав нос. – Уж не у старика ли Александра Дюма? »Нал же издал едва слышный звук, не то хрюканье, не то кашель, будто кусочек кекса с мелкими яблочными цукатами и корицей пошел ему не в то горло, и пораженно пробормотал: – А я-то всегда думал, что Привольный Свиток – это миф…– Там, где мы появляемся, мифы становятся реальностью, – гордо задрав носик, заявила Элька, весьма довольная тем, что теперь не читает взахлеб книжки о чужих приключениях, а активно участвует и сама творит волшебство, или, если быть более честной сама с собой, скорее, хаотическое волшебство творится через нее, изливаясь во внешний мир. – Вы останетесь в Твердыне передохнуть перед дорогой к Арродриму? – предложила Высокий Табурет, которой еще об очень многом хотелось спросить странных пришельцев, первыми за несколько столетий каким-то образом перебравшихся через накрепко замкнувшуюся границу мира. Благодаря чудесным перстням команды у даны Дравелии, как и у многих других даже маниакально недоверчивых граждан и гражданок, не возникло и тени сомнения в том, что ее гости именно те, за кого себя выдают. Она охотно шла «на сотрудничество с органами». Но это отнюдь не исключало ее страстного, скрываемого под маской чуть отстраненного интереса, желания поподробнее разузнать о целях, намерениях, степени могущества, источниках, из которых черпается сила для столь великого, как полное исцеление и омоложение тела колдовства, и о многом-многом другом. Уж что-что, а задавать правильные вопросы и отдавать нужные приказания Высокий Табурет умела всегда. Благодаря этому и сидела до сих пор на столь важном, но чертовски неудобном сидении, как трехногая шаткая табуретка главного в Твердыне, а следовательно, и «ответственного за все и за всех лица». Вот только Лукас вовсе не собирался идти навстречу желаниям даны Дравелии. Скорбно-вежливое выражение его симпатичной физиономии ясно дало понять, что предложенный приют будет отвергнут еще раньше, чем велеречивый маг разомкнул уста, предварительно, правда, спрятав свиток во внутренний нагрудный карман камзола: – Просьбам миров к Совету богов нет числа, потому и нашей работе нет ни конца, ни края, она воистину бесконечна. Откликаясь на зов, мы понимаем, что, помогая одной беде, временно оставляем безответной другую, возможно еще более жаркую мольбу. Чем скорее мы поможем вам, тем…– Быстрее вернетесь домой ужинать, а то самобранка нам бойкот за нарушение режима объявит, будем на голодном пайке сидеть, сухарями и консервами питаться. А вот запивать либо водой из озера, либо вином придется, ох и нарешаем мы тогда, – бодро брякнул Рэнд, а Лукас, не подав виду, что слышал хохму приятеля, продолжил в той же патетической струе: – Быстрее возьмемся за решение следующей задачи. – Вот необоримый труд, воистину достойный любого дана и защитника, – уважительно подтянул Нал, выпрямляясь в кресле, словно отдавал честь. – Понимаю, – не менее благоговейно склонила голову дана Дравелия, проникнувшись сознанием момента, – но, надеюсь, у вас достанет времени, чтобы прислать нам весть, когда все… закончится, как бы оно ни завершилось…– Если с нами и дальше будут в качестве сопровождающих защитник Нал и дана Минтана, то, без сомнения, они первыми узнают о том, что произойдет у Узилища, и со всей возможной поспешностью передадут известие вам, – открутился маг от обязательства о срочном докладе в Твердыню. – Мы пришли ради помощи Алторану, но не служим никому из здешних властителей, ни перед кем не держим ответ, кроме собственной совести, чести и чувства справедливости. Не подотчетны мы и вам, Высокий Табурет, дана Дравелия. Эта свобода лишь во благо самому вашему миру, ибо помогает нам быть беспристрастными судиями и не зависеть от частного мнения или мнения большинства. Мы не в и не над Алтораном, мы вне его, – завершил Эсгал очень длинную, но зато исчерпывающе обосновывающую философскую концепцию действий команды речь, к молчаливому преклонению алторанцев и вящему изумлению коллег, нечасто слышащих от молчуна-воителя столь длинные монологи. – Ну ты и загнул! – с насмешливым уважением протянул Рэнд, борясь со внезапно нахлынувшим смущением, словно где-то в глубинах его лукавой души зашевелились чувства, намекавшие на то, что вся работа пройдохи на Совет богов не только сплошное, хорошо оплачиваемое развлечение, но и великий долг, добровольно взваленный на плечи. А Элька задумалась над тем, каким был Гал когда-то давно, когда носил имя Рассветного убийцы – Меча Дэктуса, бескомпромиссным и строгим, делящим мир лишь на черное и белое, не признававшим не то, что других цветов, а даже оттенка серого. «Правы легенды, – решила девушка. – Почти святой воин, безгранично убежденный в своей правоте и праве на истребление того, что считает Тьмой, и не только уверенный в своем высшем, дарованном богом, праве, но и пробуждающий эту веру в других, вопреки сомнениям. Это было страшно… Но с тех пор Гал, к счастью, многое пережил и сильно изменился. Должно быть, для него жутким стрессом стало осознание возможности собственных ошибок, поэтому теперь, хоть он и настаивает на своей точке зрения с упорством маньяка, но все-таки не бросается в бой, не выслушав аргументов друзей. Может быть, даже скоро он убедится, что мир разноцветен, а не черно-бел». – Я схожу за Минтаной, – посчитав диалог законченным, Нал поднялся и неслышным шагом разведчика вышел из комнаты. Гости допили лайс, а Элька, симулируя неумеренный аппетит, втихую переправила здоровенный кусок оставшегося кекса ребятам в зал совещаний. – Вот оно проявление высшего благородства, чувства чести, совести и справедливости! – умилился Рэнд, подхватывая кусок и торжественно размещая его на вышитой салфетке. – Элька, ты моя самая любимая девушка! Ты никогда не дашь другу умереть жестокой смертью во цвете лет! – Так ты, что ли, с голоду умираешь? – не веря ушам своим, чуть насмешливо удивился Макс, заглянув для проверки под стол в мусорную корзину, полную огрызков фруктов, фантиков, пустых пакетиков, пакетов и бутылок. Понимая, что при таких очевидных вещественных доказательствах ему не удастся свалить вину за отходы трапезы на «обжору» Мирей и неуемный аппетит Рэтика с крошкой Мышей, Фин наставительно пояснил: – Я имею в виду, что благородная Элька не даст мне захлебнуться слюной над тонким ароматом этой восхитительной сдобы! Обожаю корицу! – откромсав треть кекса, Рэнд тут же впился в него острыми зубами и демонстративно застонал от удовольствия. Всегда приятно съесть кусочек того, что на твоих глазах только что уплетал кто-то другой. – Да уж, специи и приправы ты любишь, – вспомнив, каким количеством соусников и баночек с приправой обставляет каждую трапезу вор, согласилась Мирей и тоже отщипнула себе кусочек кекса. Да и Максу заботливая эльфийка отрезала долю, опасаясь давать острый предмет в руки Шпильману, гениальному не только по части изобретений, но и в способности нанести своему телу максимальный урон за минимальное время. Мыша и крыс тоже получили по кусочку и быстро, с благодарным писком сметелили угощение. Гал смущенно хмыкнул, устыдившись того, что всякие длинные речи толкал, а не догадался угостить друзей, и встал, показывая, что готов приступить к исполнению обязанностей. Вернулись Нал с Минтаной, уже введенной своим защитником в курс планируемой операции. Элька сбегала за своей верхней одеждой, оставленной в приемной, и надела куртку, справедливо посчитав, что у Узилища может быть не все ладно с погодой, как-никак не к мишке плюшевому в гости команда собралась. – Как там Лумал? Доволен? Отдала мелок охотникам на «птичек»? – с ходу выдала пулеметную очередь вопросов Элька. – Ты многое успела рассказать троггу о деньгах и наших обычаях, – не без удивления заверила девушку-колдунью Минтана. – Лумал быстро научился торговаться, и Твердыне не удастся обвести его вокруг ушей. – Да уж, такие уши просто так не обведешь, значит, мы можем отправляться к Арродриму, – безмерно гордясь своими преподавательскими талантами, констатировала Элька. – Что до амбара с Черной Братией, то Старший Защитник Твердыни Гилад лично возглавит отряд. Я передала ключ-мел дану Корандису. Этот достойный человек позаботится обо всем прочем, – закончила рассказ Минтана. – Здорово! – довольно улыбнулась Элька и обернулась к Лукасу. – Помолитесь за нас Лучезарному Свету, дана Дравелия, – попросил на прощанье маг, желая сделать женщине приятное. – Да будет он вам защитой, посланцы Совета богов, – искренне напутствовала уходящих Высокий Табурет, ожидая какого-нибудь чуда напоследок, и чудо случилось: прямо у нее на глазах Посланцы богов, Минтана и Нал исчезли из комнаты. «Проводив» гостей, дана Дравелия глянула в полыхающее закатом окно и, решительно проигнорировав заманчивую мягкость кресла и остатки трапезы, вышла из комнаты. За то время, пока неизлечимый недуг терзал ее плоть, лишая возможности четко мыслить, накопилось столько дел… А самым главным из них было вновь напомнить расслабившейся Твердыне о Высоком Табурете. Женщина чувствовала небывалый, а, может быть, изрядно подзабытый в безнадежной борьбе с болезнью, прилив сил, шаг ее был тверд, а головка решительно поднята вверх. Впервые за многие дни, слившиеся в один бесконечный кошмар боли, она по-настоящему жила и надеялась, смела надеяться на то, что если не все, то хотя бы самое главное будет хорошо, что мрачный конец Алторана – разрушение печатей на Узилище Темного, спрогнозированное Люсином и Теламом, и в самом деле не состоится. Глава 11
Перед Узилищем

⇐ Предыдущая 2 3 4 5 678 9 10 11 Следующая ⇒