Дэвид Джонсон 7 страница

⇐ ПредыдущаяСтр 7 из 11Следующая ⇒

— Ты пришел убить меня? — уставшим голосом спросил Плашер.

— А ты хочешь предложить что-нибудь другое?

— Тайлер, у меня много денег. У меня очень много денег. Говори, сколько стоит моя жизнь?

Тайлер захохотал.

— Нисколько. Считай, что эти деньги тебе уже не принадлежат.

— Почему?

— Ты труп, Плашер. Ты говорящий труп. Неужели ты еще не понял этого?

— Ты их никогда не найдешь. Они уйдут вместе со мной на тот свет.

— Ошибаешься, Плашер. Люди умирают, а деньги остаются. Сейчас мы перевернем твою квартирку…

— Последний раз говорю, ты не найдешь их. Я дам тебе двадцать миллионов!

Тайлер вытаращил глаза и раскрыл от удивления рот. Он медленно опустился на кресло.

— Сколько?

— Двадцать миллионов.

— А ты, парень, зря время здесь не терял. Откуда же у тебя такая сумма, а?

— Ты согласен?

— Двадцать миллионов. Так ведь что-то еще и себе решил оставить, да?

— В отличие от тебя, я работал мозгами. Но крепкие руки мне тоже нужны. Так что могу тебя взять в компаньоны, — стараясь выглядеть спокойным, произнес Плашер.

Кажется, меч, который в очередной раз занесла над ним судьба, просвистел рядом, не задев его.

— Меня? В компаньоны? А я не мелковат для тебя? Я ведь столько денег зарабатывать не умею, — в голосе Тайлера прозвучала не то насмешка, не то недоверие.

— Я говорю вполне серьезно.

— Хорошо. Я сейчас, — поднялся с кресла Тайлер. — Отпущу людей.

Он направился к выходу.

— Стой! — закричал Плашер.

Тайлер остановился и с удивлением посмотрел на Плашера.

— Ты что?

— Вернись обратно!

Плашер выхватил из кармана пистолет.

— Ты с ума сошел! — сказал Тайлер. Глаза его бешено забегали по комнате, словно ища, куда бы укрыться. — Не шути так, Плашер. Брось пистолет.

— Вернись обратно! — снова закричал Плашер. — Мне терять нечего!

Тайлер сделал неуверенный шаг назад, а потом быстро рванулся вперед.

Плашер нажал на курок.

Тайлер схватился за плечо и полетел на пол.

— Сюда! — заревел он.

В квартиру влетели двое с автоматами.

Плашер, не целясь, выстрелил, и один из бандитов, выронив автомат, взмахнул руками, ударился затылком о стену и стал медленно опускаться на пол. Изо рта его появилась тоненькая струйка крови.

Но выстрелить в другого Плашер уже не успел.

Автоматная очередь оглушила его и невероятная боль пронзила все тело.

Плашер вздрогнул, схватился за бок рукой, которая тут же стала липкой от крови, опустился на колено, но удержаться не смог. Пистолет выпал у него из рук.

Вторая пуля попала в бедро. Плашер почувствовал, как пропитываются кровью его брюки, и понял, что игра со смерть окончена. Смерть победила, и она уже приготовилась схватить его в свои объятия.

— Ну что, падла, — подошел к нему Тайлер, держась за раненое плечо, — перехитрить меня вздумал?

Он отшвырнул ногой в сторону пистолет Плашера.

— А теперь говори, где деньги?

— Я же сказал тебе, что заберу их с собой на тот свет, — с трудом шевеля губами, ответил Плашер. — А ты не веришь, дурак.

Он хотел улыбнуться, но улыбка не получилась.

— А вот сейчас мы это проверим, заберешь ты их или нет, — бросил ему Тайлер. — Роджер, а ну-ка обыщи квартиру. Каждый миллиметр.

Напарник Тайлера поставил у стены автомат и принялся перетряхивать комнату. Сначала он вывернул все содержимое шкафа: в одной половине его была одежда, в другой снизу находились папки с бумагами, сверху — небольшой бар. Денег или каких-нибудь драгоценностей не было.

Тогда Роджер подошел к небольшому дивану, достал из кармана нож и в нескольких местах разрезал его обшивку. Там тоже ничего не было.

— Что ж, поищи в другой комнате, — сказал ему Тайлер. — А мы пока побеседуем.

Он достал из бара бутылку виски.

— Надеюсь, оно не отравлено? Он сделал несколько глотков.

— Может, ты тоже хочешь виски, а?

Тайлер подошел к лежащему на полу Плашеру и начал выливать содержимое бутылки ему прямо на лицо.

— Ну как, вкусно? Еще хочешь? Пожалуйста, попей еще. На том свете, виски наверное не производят. Как ты считаешь? Ты пришли мне оттуда весточку, хорошо?

Плашер молчал.

Вдруг Тайлер швырнул пустую бутылку в сторону и приподнял Плашера за рубашку.

— Говори, сука, где деньги!

Плашер отвернулся.

— Не хочешь, да? Сейчас захочешь. Сейчас ты сам мне все расскажешь и покажешь.

Он достал из кармана зажигалку и потряс ею перед лицом Плашера:

— Ты у меня заживо сгоришь, понял?!

Плашер облизал пересохшие губы и, задыхаясь, тихо сказал:

— Хорошо… Я скажу.

Он с трудом повернул голову в сторону шкафа.

— Отодвинь его…

Тайлер удивленно посмотрел на Плашера, затем медленно подошел к шкафу и толкнул его здоровой рукой.

Шкаф легко отъехал в сторону.

— Вот это да, — покрутил головой Тайлер.

— Теперь открой дверь…

— А где же здесь дверь?

Тайлер уперся рукой в стену, и она неожиданно легко поддалась, пропуская его в маленькую темную комнатку.

Тайлер в нерешительности остановился.

— А ты молодец, — вырвалось у него. — А где здесь у тебя свет включается?

— Подожди…

— Что?

— По… подожди, — совсем тихо сказал Плашер, истекая кровью.

Тайлер с нетерпением посмотрел на него.

— Ну?

— Ты убил… Джека?

— Какого Джека? Ты что, сумасшедший?

— Джека… моего охра… охранника… Вы убили… уби… его…

— А черт! Нашел о чем вспоминать.

— Он был… моим… моим другом… понимаешь? — Плашер закрыл глаза.

— А черт! — выругался Тайлер.

— Теперь иди… Там… у двери… шифр…

Тайлер зашел в комнатку и посветил зажигалкой.

— Ну, вижу.

— Код… семь… три… пять…

— Семь, три, пять, — повторил Тайлер. — Нажал. Что дальше?

— Кнопка… рядом…

Тайлер нажал кнопку.

Оглушительный взрыв потряс воздух. Прохожие на улице повернули головы в одну сторону и закричали от ужаса: один из домов, укрываясь в огромных клубах пыли и дыма, рухнул на землю…

* * *

Машина Мэрфи остановилась в нескольких шагах от храма.

Мэрфи и Льюис направились туда. Казалось, внутри было пусто и безмолвно.

После яркого света Энн почти ничего не видела во мраке. У Мэрфи сразу же сработал термограф-датчик теплового излучения. Его глазные щитки широко разошлись — храм был полон людей. Отовсюду на них смотрели испуганные глаза. Опасности для общества эти несчастные не представляли…

С улицы донесся какой-то шум.

— Всем выйти из здания! — загремел чей-то повелительный голос, усиленный мегафоном.

Льюис и Мэрфи вышли из храма. Здание было окружено полисменами в серой форме. Все были вооружены автоматами.

— Стоять на месте и не двигаться!

— Мы — офицеры полиции, — мгновенно сориентировался Мэрфи.

— Вы нам не нужны, — ответил через мегафон шеф реабилитационной группы Магдэгар. — Эта группа получила задание очистить район Кадиллак-Хайц, полностью покончив с повстанцами. Для этого она и была создана. У нас же есть данные о том, что в здании находятся участники групп сопротивления — преступники. Поэтому я прошу вас отойти и не мешать нам их захватить.

— Мы были в храме. Там — гражданские лица, — отчеканил Мэрфи.

— Да, они зашли туда всего лишь погреться, — решительно добавила Энн.

Мысли Мэрфи беспорядочно метались. Он пытался найти правильное решение, опираясь на заданные ему директивы:

«Директива N1 — СЛУЖИТЬ ОБЩЕСТВУ»;

«Директива N2 — ЗАЩИЩАТЬ НЕВИНОВНЫХ»;

«Директива N3 — СОДЕЙСТВОВАТЬ ВЫПОЛНЕНИЮ ЗАКОНА»;

«Директива N4 — НЕ ПРИЧИНЯТЬ ВРЕДА СЛУЖАЩИМ ФИРМАМ " ОУ-СИ-ПИ" ».

— Последнее предупреждение: отойдите в сторону, в противном случае мы будем вынуждены применить силу, — выйдя из себя, орал в мегафон Магдэгар.

— Хочу заметить, что вы совершаете ошибку, — предупреждающе сказал Мэфри.

Взревев, Магдэгар взмахнул рукой, и солдаты бросились, было, в атаку.

Но Мэрфи был готов к ее отражению. Он поднял огневое средство мощнейшей ударной силы, вмонтированное в руку, но… Он переводил установку с одной группы полисменов на другую и везде получалась осечка. Срабатывала защитная сила четвертой директивы: «Не причинять вреда служащим фирмы " Оу-Си-Пи" ». А все полисмены реабилитационной службы именно к этой категории и относились, впрочем, как и сам Мэрфи.

Пришлось перенести огонь на передвижные средства и на асфальт прямо перед полисменами, не давая им шагнуть.

Полисмены попятились назад.

— Ну, что? Убедились, что и мы шутить не любим? — закричала Льюис. — Если вы хотите зайти туда, то вам все равно не пройти мимо нас!

— Что ж, — воскликнул вконец рассвирепевший Магдэгар, — у меня не будет никаких проблем, когда я пристрелю вас!

Магдэгар вскинул карабин и выпустил всю обойму в Льюис. Льюис навзничь упала на ступеньки…

Мэрфи вновь поднял огневое средство, сделал наведение на цель, но все снова блокировалось четвертой директивой.

— Ну, что, проклятая железяка, чья взяла? — Магдэгар поднял карабин и перевел его на Мэрфи.

Последовала вспышка, послышался сухой треск. Мэрфи упал рядом с Льюис.

Он перекатился в сторону, пытаясь приподняться. Не сразу, но ему это удалось. Еще мгновение — и Мэрфи снова на ногах. Сделал шаг, другой. Подошел к двери храма, встал в дверях, заслоняя собой вход.

К нему подошла Ника.

В его механизме она услыхала прерывистый сигнал тревоги. Девочка открыла щиток на его груди, посмотрела на экран и прочитала:

«Внимание!!! Тревога!!! Повреждение системы эффективности работоспособности — 72 процента».

— Этот робот пострадал, и очень здорово, — сказала Ника подбежавшим к ней Берте и Томасу.

Через несколько минут возле них уже были Марено и Большой Сэм.

— Идем скорее с нами, — попросила девочка и потянула робота за руку.

— Прикройте меня, и мы уйдем, — ответил Мэрфи.

Берта и Томас, вытащив несколько дымовых шашек, бросили их в сторону противника. Густая завеса дыма, казалась, закрыла навсегда солнце.

— Идите все в храм, — приказала Берта. — А Марено и Сэм пусть забаррикадируют дверь.

Мэрфи поднял Льюис на руки и внес в храм.

Кто-то зажег свечи.

Энн была еще жива, но лицо напоминало восковую маску, а тело корчилось в невыносимых муках. Собрав последние силы, Льюис чуть улыбнулась:

— Мэрфи! Как же так? Этого не должно было случиться…

Мэрфи наклонился над ней и поддержал голову.

— Тише, Льюис, помолчи. Боль скоро пройдет, — пытался успокоить он.

У Мэрфи включилась запись изображения. Все, что происходило дальше, навсегда запечатлел его электронный мозг.

— Мэрфи, мы всегда были с тобой друзьями. Сделай то, о чем я прошу, ради меня: разделайся с ними, — попросила Льюис и, протянув руку, погладила своего верного напарника по щеке.

Глаза ее тосковали и молили.

— Я обещаю, — твердо сказал Мэрфи.

— Мэрфи… — она не успела договорить. Глаза закрылись, голова запрокинулась. Лицо стало спокойным и умиротворенным — боль навсегда ушла из Энн.

— Полицейский умер, — сказал Мэрфи и склонил перед Льюис голову.

Он не чувствовал боли, но что-то непонятное творилось в его электронном мозгу.

В его памяти с неимоверной быстротой, путаясь в хронологической последовательности, проносились эпизоды из прошлого, связанные с Льюис.

— Привет. Меня зовут Льюис. А у вас есть имя? Ее лицо ему кажется ужасно знакомым, но он никак не может вспомнить, где они уже могли встречаться.

— Чем я могу быть полезен вам, офицер Льюис? Она оглядывается по сторонам, затем неожиданно наклоняется к самому его лицу:

— Мэрфи, ведь это ты? Ты действительно не помнишь меня?

Их машины одна за другой мчатся по центральной улице города. На окраине они резко тормозят и сразу же попадают под перекрестный огонь.

Мэрфи бросается к машине Льюис, и пока та выскакивает из нее и прячется за ближайшим деревом, ведет беспрерывный огонь.

Преступники, видя, что их выстрелы не наносят роботу-полицейскому никакого вреда, пытаются скрыться, но это удается далеко не всем.

Автоматные очереди настигают их и обжигают спины, ноги, руки.

Когда все утихает, Льюис подходит к нему и кладет руку на плечо:

— Спасибо тебе, Мэрфи. Без тебя мне было бы чертовски трудно.

В это время один из преступников неожиданно поднимается с земли и быстро направляет ствол автомата в их сторону. Мэрфи толкает Льюис, она падает на дорогу. Пули плющатся о металл, робот полицейский спокойно вытягивает вперед руку и стреляет. Пули прошивают преступника насквозь, он дико кричит и валится на асфальт, корчась от боли.

— Фу, какой ты грубый кавалер, — говорит Льюис и весело смеется.

— Этот парень будет твоим новым напарником, Льюис. Мэрфи, познакомься с Льюис.

Она протягивает ему свою маленькую руку, и он с готовностью пожимает ее.

— Очень приятно познакомиться, Мэрфи, — на лице Льюис нежная улыбка.

— Отличная работа, — говорит он и кивает головой в сторону какого-то человека, который лежит у стены.

— Спасибо, — смущается немного она.

— Ты сошел с ума! Мы же потеряем его! — кричит Льюис, все время оглядываясь на заднее окно машины.

— Держись покрепче! — он резко тормозит и разворачивает машину на сто восемьдесят градусов. Они мчатся навстречу автомобилю с грабителем.

— Ты что, мы же разобьемся! Сумасшедший!

Не доезжая нескольких метров друг до друга, машины почти одновременно тормозят.

— Ну, у тебя и выдержка! — говорит Льюис.

— Это у него нервы ни к черту, — не соглашается Мэрфи.

Небольшая комната. Полумрак. Льюис опускает с кровати ноги и, немного волнуясь, говорит:

— Мне бы очень не хотелось, чтобы то, что произошло сейчас, было просто случайностью.

— Я тоже не хочу этого.

— И даже если ничего больше не повторится, мы будем вспоминать об этой встрече всю оставшуюся жизнь, правда?

— Да.

— Нет, ты скажи мне серьезно.

— А я и говорю тебе серьезно.

— Поклянись.

— В чем?

— Что ты никогда не забудешь эту ночь.

— Клянусь.

— Нет, не так.

— А как?

— Повторяй за мной: я клянусь…

— Я клянусь…

— …что никогда не забуду эту ночь.

— …что никогда не забуду эту ночь. Она прижимается щекой к его груди.

— Вот теперь точно не забудешь.

Все это время Ника, не отрываясь, смотрела на Мэрфи и Льюис. Ее маленькое сердце разрывалось от жалости и боли, слезы текли по детскому личику.

— Пошли, малышка, — Берта потянула Нику за руку. — У нас слишком мало времени.

— Ника, поторапливайся, — позвал Марено.

— Я тебя очень прошу, пошли с нами, пожалуйста, — девочка с надеждой посмотрела на Мэрфи.

— Девочка, ты сошла с ума! — в гневе закричал Марено. — Он же из полиции, он за них!

— Нет, Марено, — спокойно возразила Берта. — Теперь этот парень на нашей стороне.

Берта поняла, что все происшедшее, смерть Льюис перевернула душу Мэрфи. Сейчас она не видела в нем машину, ей было по-человечески жаль его.

— Ну, что ты делаешь, Берта? — поддержал Марено Томас. — С каких это пор принимать решения будет ребенок, несмышленая девочка?

— Ну, положим, у нас есть более несмышленые. А Ника… Ника права, — тихо сказала Берта, гладя Нику по плечу.

— О Господи! Да ты только посмотри на него! — не унимался Марено. — Он же от первого до последнего винтика принадлежит полиции!

Послышался глухой удар в дверь. Полисмены начали вышибать ее. Несколько выстрелов в замок или в петли, а потом дружный нажим — и все, дверь не выдержит, и тогда люди с оружием войдут сюда.

— Пойдем, пойдем отсюда! — закричал Сильвестр Максвелл. — У нас нет времени ссориться.

— Он прав, — сказал Мэрфи. — Мы все должны уйти.

Дверь трещала под непрерывными ударами. Через несколько минут она распахнулась, в храм ввалились полисмены с автоматами в руках. Впереди был Магдэгар. Он трясся от гнева:

— Обыскать каждый сантиметр! Выполняйте немедленно! — заорал он.

Он еще раз обвел глазами весь храм — нигде ни души.

— Черт! — такого провала он не ожидал. Оставалось ждать результатов обыска.

К нему подошел офицер с датчиком, на котором сигналила красная лампочка.

— Мы зарегистрировали, он передвигается. Датчик хорошо его ощущает, — сказал он и протянул Магдэ-гару аппарат. Тот взял его в руки, не веря глазам.

— Не может быть, не может быть… — прошептал он, глядя на датчик. И вдруг догадка осенила его. — Подземный ход! Это подземный ход! Ищите подвал!

* * *

Солдаты обнаружили в здании храма колодец. Видимо, через него и скрылись повстанцы.

Магдэгар подошел к отверстию, встал на колени и направил вниз луч мощного фонаря. Внизу не было видно ничего подозрительного, но Магдэгар не очень-то этому верил. Он подозвал к себе офицера:

— Возьмите с собой группу людей и спускайтесь вниз, — приказал он.

Без малейших колебаний пятеро здоровенных полисменов с фонарями исчезли в черной глубине.

Магдэгар терпеливо ждал.

Прошло несколько минут. Наконец, из колодца выбрался один из полисменов и доложил, что повстанцы скрылись именно через этот ход.

— Показывай дорогу! — закричал Магдэгар и полез вслед за полисменом.

От колодца шел туннель, вырытый совсем недавно. Крепежными стойками ему служили ящики, взятые на складе. Двигаться было неудобно — проход был слишком узкий и низкий, на голову все время сыпалась свежая земля.

Туннель переходил в канализационный отсек. В некоторых местах пол резко уходил вниз и был покрыт водой с тошнотворным запахом. В неярком свете вода казалась черной и маслянистой.

Магдэгар вдруг обнаружил, что все вокруг буквально кишит серыми тварями. Он никогда не видел таких огромных, жирных крыс. Некоторые из них падали в воду и пронзительно визжали, барахтаясь там и пытаясь выбраться.

Магдэгар почувствовал приступ тошноты.

— Дальше идти нельзя, мы застрянем, — сказал офицер.

— А между тем, это единственный путь, по которому прошли террористы! Продолжайте преследование, — приказал Магдэгар, а сам с группой офицеров повернул назад.

* * *

Путешествие по подземной галерее было не из легких. Каждый из мужчин нес тяжелые боеприпасы, включив все свои осветительные приборы. Мэрфи старался идти медленно, чтобы его новые друзья не отставали.

Ника, прерывисто дыша, шла с ним в ногу. Он то и дело останавливался, чтобы помочь ребенку пройти наиболее трудные участки.

— Нужно торопиться, — подгоняла всех Берта. — Да, путь не из легких, но не пройдет и получаса, как они устремятся по нашим следам. Мы должны успеть на базу, так что веселее, веселее, ребята!

Берта быстро прошла вперед.

За четверть часа они преодолели довольно приличное расстояние и вышли на небольшую площадку. В этом месте галерея раздваивалась.

— Нужно пройти налево еще метров двести, — сказала Берта. Все поспешили за ней.

Вдруг Мэрфи замедлил ходьбу. Споткнувшись, он прислонился к стене. Все его тело задергалось. Он попытался заговорить, но раздалось какое-то дребезжание. Снова запищал сигнал тревоги. На экране загорелось: «Тревога!!! Повреждение систем. Эффективность работоспособности — 25 процентов».

— Слушай, что с тобой? — с тревогой спросила Ника. В ответ Мэрфи рухнул на землю.

— Эй, помогите, помогите! — закричала Ника. Все подбежали к Мэрфи и попытались поднять его.

— Черт! — раздраженно выругался Томас Брэд. — Не хватало еще эту железяку тащить на себе!

Но тащить далеко не пришлось.

Берта подошла к решетчатым дверям в стене и постучала. Послышался скрежет отодвигаемого засова. Дверь открылась, показался человек лет пятидесяти.

— Извини, Кунц! Пришлось немного задержаться. Мужчины, напрягаясь изо всех сил, втащили Мэрфи. Его усадили на широкий стул возле колонны.

Помещение, куда пришли повстанцы, было огромных размеров. Яркий электрический свет заливал груды оружия и боеприпасов, сложенные возле высоких колонн.

— Он плохо выглядит, — сказала Берта, внимательно посмотрев на Мэрфи.

— Я думаю, ты бы выглядела не лучше, если бы у тебя на груди разорвалась граната, — пошутил Маре-но.

— Следят… — с трудом проскрежетал Мэрфи, вздрогнув при этом.

— О чем это он? — спросил Марено.

Сильвестр Максвелл вытащил из кармана датчик, улавливающий инфракрасное излучение человека.

— Датчик, датчик! Они регистрируют местоположение датчика и поэтому висят у нас на хвосте!

Ника подошла к Мэрфи, неподвижно сидевшему на стуле, ловко сдвинула щиток на его левой ноге и вынула оттуда маленькую пластинку. На ней мигали две зеленые лампочки. Эта пластинка и посылала сигналы.

Марено бросился к ящикам с боеприпасами и вернулся оттуда с висевшей на боку сумкой с инструментами. В вытянутой руке он нес черный металлический цилиндр, держа его как можно дальше от себя. Кунц отшатнулся от него.

— Бомба на предохранителе и взорваться не может, не валяй дурака, Кунц! — расхохотался Марено. — Мне почему-то очень хочется куда-нибудь ее присобачить!

Он взял у Ники пластинку, вышел во коридор и пошел в обратную сторону, к площадке. Там он оттащил в сторону тяжелый брезент, лежащий на полу, и увидел в бетоне крышку люка. Он с трудом открыл ее и бросил пластинку в воду.

Что-то ворча себе под нос, он приварил металлические фланцы бомбы к крышке канализационного люка. Проверил, плотно ли держится цилиндр, а потом повернул какой-то рычажок и вытащил черный стержень чеки. Раздался негромкий сухой щелчок — взрыватель был взведен.

Удовлетворенно потирая руки, Марено поспешил удалиться. Там, позади, он уже услышал шум приближающихся полисменов, в темноте слабо замерцали огоньки их фонарей.

— Ты что, поставил ловушку нашим друзьям из фирмы «Оу-Си-Пи»? — спросила Берта, когда он вернулся к ним.

— Что ж, возможно, — загадочно улыбнулся он. Через несколько минут раздался оглушительный взрыв.

Ника заткнула уши. План Марено удался.

— Ребята, возьмите же себя в руки, — сказал Марено, глядя на взволнованные лица друзей.

— На этот раз они подобрались уж слишком близко, — медленно начал Кунц.

Все посмотрели на него.

Кунц швырнул в сторону винтовку и вдруг закричал визгливым голосом:

— Ничего не получится! Здесь ничего не работает! Марено подошел к нему и схватил за плечи:

— Слушай, ты можешь помолчать? — сказал он сквозь зубы. — Если нервничаешь, сделай глубокий вдох и медленный выдох. Понял?

— Кунц, — успокоительно заговорила Берта. — Мы должны держаться вместе. Район Кадиллак-Хайц небольшой, но это наш дом, это все, что у нас есть. И если ты думаешь, что наш дом не достоин того, чтобы его защищали, то что ж, уходи, никто тебя держать не будет.

Берта включила радиостанцию:

— Говорит Берта, говорит Берта. Ответьте базе.

Мэрфи сидел молча. Наверное, была задета какая-то микросхема — он сильно дергал головой.

Ника сидела возле него на корточках и гладила по руке.

* * *

Доктор Лазарес, одетая в светло-серый спортивный костюм, сидела дома и читала. От этого занятия ее оторвал звонок видеотелефона. Она нажала кнопку и перевела взгляд на вспыхнувший экран. Мэри увидела лицо Флата.

— Что-то случилось? — спокойно спросила она. Флат издевательски заухмылялся:

— Молодец, девочка, отличная работа! — сказал он, явно издеваясь.

— О чем вы?

— Ты еще не знаешь? Включай быстрее телевизор — не пропусти новости!

Мэри щелкнула кнопкой дистанционного управления. Передавали вечерние новости. На экране она увидела лицо Пола Магдэгара, окруженного корреспондентами, наперебой задававшими ему вопросы.

— Вы можете объяснить нам, что происходит? — услышала она вопрос.

— Я могу сказать только одно — произошла страшная трагедия, — начал свое интервью Магдэгар. — Трудно поверить, что робот обратил свои действия против гражданских лиц…

Он исчез. На экране появилось лицо диктора, который начал размеренно читать:

— Только что были получены неприятные сведения, и мы хоти предупредить всех граждан: кто увидит небезызвестного вам робота, опасайтесь его действий.

— Господи, ну что за чепуха, — Мэри махнула рукой и выключила телевизор.

— А теперь слушай меня, умница, — продолжил Флат. — Если завтра утром, даже не утром, а к семи утра, ты не подготовишь список необходимых действий, как можно разобраться с этим делом с наименьшими потерями, то тогда, может быть… может быть, наша фирма не выдвинет против тебя обвинения в суде…

Флат повесил трубку.

Мэри облегченно вздохнула. Ей было неприятно видеть его самодовольное лицо даже на маленьком экране, не говоря уже о почти ежедневных встречах в лаборатории.

«Господи, а ведь он мне когда-то нравился, — в который раз ужасалась сама себе Мэри. — Но ведь он тогда казался совсем другим. Никогда не орал на подчиненных. Был вежлив и улыбчив. Наверное, это была обыкновенная маска, за которой скрывалось лицо хищника. И ведь уже тогда карьера для него была превыше всего.

Черт, а он, кажется, до сих пор не может мне простить того, что я отказалась стать его женой. Зато я об этом нисколько не жалею»

Мэри захлопнула книгу. Читать больше совершенно не хотелось.

Она подумала о роботе-полицейском. Мэри давно догадывалась, что в мозгу Мэрфи сохранилась память о его прошлой, человеческой жизни. Это подтверждали и ее лабораторные исследования.

Когда она включала воспроизведение его памяти, то на экране вместе с четким изображением событий, зафиксированных Мэрфи, неожиданно появлялись какие-то неясные, словно в тумане, очертания домов, деревьев, машин. Все время появлялись какие-то люди, но распознать их лица было очень трудно.

Очевидно, для более качественного изображения необходимо было что-то изменить в микросхемах, которые обеспечивали воспроизведение памяти, но что именно надо было изменить, Мэри без помощи инженеров разобрать не могла.

Сообщать же кому-либо о своем открытии доктор Лазарес пока не хотела.

Но она все больше убеждалась в другом: мозг робота-полицейского непонятно каким образом не только функционировал согласно заложенным в него программам, но и вырабатывал какие-то чисто человеческие качества.

И потом, откуда эта странная привязанность Мэрфи к Льюис? Ведь в полицейском участке работают сотни человек, из них, если на то пошло, немало женщин, но почему-то он выбрал именно Льюис, с которой, говорят у него что-то было до ТОГО.

И ведь Льюис к нему тоже очень привязана. Почему? Она же не знает, кем был Мэрфи раньше, не должна знать, потому что ЭТО держится в строжайшем секрете.

Опять зазвонил телефон. Но Мэри не хотела никого ни видеть, ни слышать. Тем более, если вдруг что-нибудь опять понадобилось Флату.

Пусть думают, что ее нет дома.

Мэри спрятала лицо в ладони. Надо было решать, какой отчет предоставить завтра Флату. Она бы давно оставила работу в этом учреждении, ей был ненавистен Флат, ей была ненавистна вся эта фирма «Оу-Си-Пи», которой управляли одни мерзавцы.

Единственный, кто ее удерживал здесь — это Мэрфи. Он был для нее, словно брат, мужественный и в то же время совершенно беспомощный.

И ей было очень жалко его.

Время было за полночь. Неумолимо приближалось утро.

Мэри сидела в кресле. Она совершенно не знала, какой отчет предоставить сегодня утром Флату.

* * *

Рано утром инспектору полиции Джонсону и шефу службы безопасности Флату была назначена аудиенция у президента компании «Оу-Си-Пи» Блэка.

Подъезжая к зданию корпорации, они увидели большую толпу возле парадного входа. Заметно было, что люди чем-то очень взволнованы.

Оказывается, один из сотрудников фирмы, которому грозило увольнение, выбросился из окна. И это не первый случай за последнее время.

На здание кто-то повесил плакат: «Фирма " Оу-Си-Пи" — сборище грязных мерзавцев и сволочей! »

Полисмены в серой форме пытались разогнать толпу, но люди сопротивлялись, шумели.

— Увольнения идут вовсю, — сказал Джонсон, когда они поднимались в лифте.

— Да, — поддержал Флат. — Ходят слухи, что компания скоро обанкротится.

— И на бирже паника, наши акции резко упали, — сообщил Джонсон.

— Ну и ну… — удивленно протянул Флат.

Они вышли из лифта. Мимо, задев их обоих, прошел какой-то странный человек высокого роста. Лицо у него было крупным и грубым, широкий нос и плоские скулы отталкивали своим уродством, однако не внушали страха. Тело было массивным, и даже одежда не могла скрыть той физической силы, которую оно излучало.

Джонсон и Флат, переглянувшись, пожали плечами.

Джонсон продолжил:

— Да нет, мы не можем проиграть. С такой компанией, как Конамицу, мы всесильны и непобедимы.

— Выживание, вот о чем нам нужно сегодня думать, — Флат не торопился разделять иллюзии Джонсона.

— Ну, не может быть, что бы все было так уж плохо, — похоже, Джонсон сам старался убедить себя в том, что говорит.

В коридорах компании царила суета. По кабинетам туда-сюда бегали служащие, живо обсуждая события последних дней.

⇐ Предыдущая 2 3 4 5 678 9 10 11 Следующая ⇒