238. Чайковский ‑ Мекк

Плещеево,

1 октября 1884 г.

1884 г. октября 1 – 3. Плещеево.

Милый, дорогой друг!

Наступили последние дни моего пребывания в Плещееве; меня зовут в Петербург и дирекция театров и Модест, который по поводу своей пьесы нуждается в свидании со мной. Я уезжаю отсюда в четверг четвертого числа, прямо в Петербург. Я не только ни разу не ездил в Москву с тех пор, как был там еще во время Вашего пребывания, не только никто у меня не был, но даже, вследствие какого‑ то непонятного недоразумения или неисправности почты, не имею оттуда никаких известий, а издатель мой, Юргенсон, еще две недели тому назад возвестивший, что высылает мне корректуру моей сюиты, не присылает ровно ничего, а на мои запросы, – почему это, – не отвечает. Не знаю, что это означает, но так как все свои работы я кончил, а новых начинать не хочется, то в последние дни; я предаюсь полному отдохновению.

Очень много читаю, очень много играю, брожу по окрестностям (которые мне всё более и более нравятся) или по дому, более, чем когда‑ либо, наслаждаюсь одиночеством и тишиной и более, чем когда‑ либо, мечтаю поселиться навсегда в деревне. Погода испортилась; уже два дня сряду идет дождь. Признаться, я не особенно сокрушаюсь об этом. С тех пор, как себя помню, у меня всегда была какая‑ то болезненная любовь к осенней хмурой погоде, к пожелтелым и обнаженным деревьям, к своеобразно прелестному осеннему пейзажу.

Я прочел у Вас огромное число книг, особенно перечел много из старых русских беллетристов, причем я заметил в себе, что насколько окрепла во мне склонность к Льву Толстому, настолько я заметно охладел к Тургеневу. Почему это? – Не могу отдать себе отчета. Я прочел здесь также “Вильгельма Мейстера” Гёте, которого прежде не знал.

Величайшее наслаждение доставляет мне Ваша фисгармония. Ничего лучшего в этом роде я не видывал. Случается, что я засяду и до того увлекусь красотой некоторых регистров и разными их комбинациями, что не имею силы оторваться, по[ка] Алексей не позовет меня обедать или ужинать.

3 октября.

Последний вечер провожу я в Плещееве и ощущаю грусть вместе с страхом. После месяца полного уединения не так‑ то легко очутиться в омуте петербургской жизни. Сегодня я привел в порядок все книжные и нотные шкапы, т. е. возвратил и поставил на свое место всё, что брал из них. Вообще совесть моя совершенно спокойна относительно полнейшей целости всех вещей Ваших, за исключением одного проступка, в коем каюсь. Однажды ночью я хотел завести большие часы, висящие в моей спальне (они остановились, а я ужасно люблю ночью тик‑ так в часах), и так усердно вертел ключом, что гиря с треском свалилась, и часы требуют основательной починки. Алексей, которого я сейчас призывал, утверждает, что он с своей стороны тоже никакой ломки и порчи не произвел.

Я очень благодарен Ромашкину за его услуги и усердие.

Приношу Вам, бесценный, дорогой друг, самую горячую благодарность за то, что приютили меня в Плещееве, о котором я сохраню самое приятное воспоминание. Как часто в Петербурге я буду мысленно переноситься в этот тихий, милый дом. Благодарю еще и еще раз.

Адресую в poste restante. Будьте здоровы, дорогая моя, дай бог Вам всякого благополучия.

Ваш П. Чайковский.

⇐ Предыдущая 819 820 821 822 823824825 826 827 828 Следующая ⇒