Патриция Бриггз 12 страница

Я тоже так не думала. Я ущипнула себя за переносицу.

— Это плохо.

— Почему?

— Вчера дядюшка Майк сказал мне, что сочетание вампир колдун это очень опасно. Демоны пагубно влияют на самоконтроль, а это ужасно плохо для вервольфов. Дядюшка Майк очень встревожен.

Он ненадолго задумался.

— Да, плохо. Лучше бы мы узнали об этом заранее.

— М-м-м.

Я вздохнула. Есть еще кое-что, о чем ему следует знать, но говорить об этом не хотелось. Но Сэмюэля и Адама нет, и было бы неразумно утаивать информацию от одного из немногих союзников.

Это Даррил. Он обращается со мной так, словно в стае я рангом выше его. К тому же сама по себе я вряд ли его интересую. Так что едва ли он станет мне что-нибудь запрещать.

— У дядюшки Майка я встретилась с Марсилией. Она хочет, чтобы я нашла колдуна и убила его.

Наступило долгое красноречивое молчание.

— Она считает, ты можешь это сделать?

Его недоверие мне не льстит, но я и сама чувствовала что-то подобное, так что все в порядке.

— Очевидно. Она дала мне в помощь одного из своих вампиров самого высокого ранга.

— М-м-м.

— Я думаю, тут все честно. Он друг Стефана.

— Адам тебе не разрешил бы.

— Знаю. Но Адама нет. Если Уоррен придет в себя, позвони.

Я дала ему сотовый номер, домашний номер и номер мастерской.

Когда он записал все телефоны, я сказала:

— Позвони Брану и все ему расскажи.

— Даже о тебе? — спросил он.

Он знал, что Бран подумает о том, что я выступила против вампира и колдуна.

— Да.

Я не хотела ставить его в такое положение, чтобы Бран на него сердился. На меня Бран может сердиться когда-то это случалось довольно часто. Может, я могла бы снова к этому привыкнуть. Успокаивало то, что он за сотни миль отсюда, а у меня в сотовом есть определитель номеров.

И все равно...

— Но только если он спросит, — торопливо добавила я.

Даррил рассмеялся.

— Да, помню, я использовал эту уловку с матерью. Надеюсь, в твоем случае это сработает успешнее, чем в моем.

Я повесила трубку.

Адам и Сэмюэль исчезли до того, как Литтлтон начал свое небольшое представление у моего трейлера.

Литтлтон знал голос Сэмюэля. И уже несколько часов Адам не звонил, чтобы узнать, как Уоррен. И Сэмюэль не звонил.

Они оба у Литтлтона. Если Литтлтон подобен другим вампиром, днем он неактивен. Есть шанс, что они еще живы. Литтлтон любит смаковать добычу.

Надо найти их до ночи.

Я позвонила Елизавете и услышала автоответчик.

— Говорит Елизавета Аркадьевна. Сейчас я не могу взять трубку. Пожалуйста, оставьте свое имя и номер телефона, я перезвоню.

— Говорит Мерси, — сказала я после гудка. — Адам и Сэмюэль пропали. Где вы? Позвоните мне или Даррилу, как только сможете.

Я недостаточно знаю о ее волшебстве, чтобы понять, может оно помочь или нет. В крайнем случае можно расспросить ее о вампирах и колдунах. Можно убедить ее, что приказ Адама не разговаривать со мной несколько устарел.

Я набрала все три номера Тони и попросила его позвонить мне на сотовый. Позвонила Зи, но и там отозвался автоответчик. Я и Зи оставила подробное сообщение. Так и Даррил, и он будут знать, что я собираюсь делать.

Потом я взяла сотовый и поехала на работу. Отправлю Гэбриэла на весь день домой и закрою мастерскую.

Часы показывали, что я приехала на пятнадцать минут раньше обычного, и поэтому я удивилась, увидев миссис Ханну. Она сильно отклонилась от своего обычного расписания.

Когда я припарковалась на всегдашнем месте, она была рядом. Как я ни спешила, присутствие миссис Ханны требовало вежливости.

— Здравствуйте, миссис Ханна. Что-то вы сегодня рано.

Пауза. Потом миссис Ханна посмотрела на меня и как будто не сразу узнала. Я подумала: еще месяц-два, и от ее личности останется мало.

Но сегодня ее лицо немного погодя просветлело.

— Мерседес, девочка. Я надеялась тебя сегодня увидеть. У меня есть для тебя особый рисунок.

Она безуспешно принялась рыться в своей тележке, все с большим волнением.

— Все в порядке, миссис Ханна, — сказала я. — Я уверена, вы его найдете. Потом. Отдадите мне завтра.

— Но он только что был здесь, — раздраженно сказала она. — Портрет хорошего парня, которому ты нравишься. Того смуглого.

Это Адам.

— Завтра — тоже нормально, миссис Ханна. А что вы сегодня так рано?

Она осмотрелась, словно вопрос поставил ее в тупик. Потом расслабилась и улыбнулась.

— О, это все Джо. Он велел мне сменить маршрут, если я хочу навещать его.

Я улыбнулась. При жизни она говорила то о Джо, то о Питере. Не знаю, были ли у нее действительно такие бойфренды, или она только делала вид, что они есть.

Она доверительно наклонилась ко мне.

— Мы, женщины, должны постоянно меняться ради наших мужчин.

Я удивленно смотрела на нее. Именно. Я чувствую, что Адам меняет меня.

Она заметила, что ее слова попали в цель, и довольно кивнула.

— Но они того стоят. Бог любит их. Они того стоят.

И пошла своей обычной шаркающей походкой, которая помогала покрывать удивительно большие расстояния.

Глава десятая

— Нет, сэр, ее здесь нет. — Когда я вошла, Гэбриэл поднял голову. — Минутку. Она здесь.

Я взяла трубку, думая, что это Тони или Елизавета.

— Мерси слушает.

— Говорит Джон Бекворт. Я звоню из Виргинии. Простите, забыл о разнице во времени.

Голос знаком, а имя нет.

— Мистер Блэк? — спросила я.

— Да, — ответил он чуть смущенно. — На самом деле Бекворт. Я только что говорил по телефону с Браном Корником. Он считает, что в Тройном городе какие-то неприятности.

— Да, тут у нас напряженная обстановка.

Либо вчера Брану звонил Адам, либо Даррил вспомнил о Блэке-Бекворте и позвонил сегодня.

— Так сказал мистер Корник. Он предложил нам прилететь в Монтану в начале следующей недели. — Он помолчал. — Он, кажется, не в такой степени на взводе, как Адам Хауптман.

Да, это Бран, тихий и спокойный, пока не разорвет тебе горло.

— Вы звоните спросить, можно ли ему доверять? — спросила я.

— Да. Его не было в списке, который вы мне дали.

— Если бы у меня была дочь, я без колебаний оставила бы ее у Брана, — искренне сказала я, уходя от вопроса, почему имени Брана нет в списке. — Он хорошо позаботится о вас и о вашей семье.

— Он разговаривал с Карой, моей дочерью. — В голосе Бекворта звучало огромное облегчение. — Не знаю, что он ей сказал, но я уже несколько лет не видел ее такой счастливой.

— Отлично.

— Мисс Томпсон, если я что-нибудь могу для вас сделать, звоните без колебаний.

Я машинально начала отказываться, но потом остановилась.

— Вы на самом деле репортер?

Он рассмеялся.

— Да, но я не пищу о сексуальной жизни знаменитостей. Я занимаюсь журналистскими расследованиями.

— У вас есть возможности узнавать о людях?

— Да.

Я его заинтриговала.

— Мне нужна вся информация, какую вы сможете достать, о человеке по имени Кори Литтлтон. У него есть свой вебсайт. Он считает себя колдуном. Будет особенно ценно, если вы узнаете, есть ли у него собственность в Тройном городе.

Выстрел наобум, но я знала, что Уоррен проверил все отели и съемные квартиры. Если Литтлтон здесь, он должен где-то жить.

Он повторил имя.

— Сделаю, что в моих силах. На это может уйти несколько дней.

— Будьте осторожны, — сказала я. — Он опасен. Он не должен знать, что вы им занимаетесь.

— Это связано с неприятностями, о которых упоминал мистер Корник?

— Верно.

— Скажите, как с вами связаться. Вероятно, Лучше всего по электронной почте.

Я продиктовала ему свой электронный адрес и поблагодарила. Вешая трубку, я заметила, что Гэбриэл смотрит на меня.

— Неприятности? — спросил он.

Может, следовало более старательно держать Гэбриэла подальше от моего мира. Но у него хорошая голова на плечах, и он не глуп. Я решила: проще сказать ему, сколько можно. Да и безопаснее, иначе он сам начнет разнюхивать.

— Да. Крупные неприятности.

— Телефонный звонок вчера вечером?

— Это цветочки. Уоррен тяжело ранен. Сэмюэль и Адам пропали.

— А в чем дело?

Я пожала плечами.

— Не могу сказать.

Вампиры не любят, когда люди о них говорят.

— Это вервольф?

— Нет, не вервольф.

— Вампир, как Стефан?

Я уставилась на него.

— Что? Я не должен был догадаться? — Он укоризненно покачал головой. — Твой загадочный клиент, который водит микроавтобус, раскрашенный как «Таинственная машина», и приезжает только в сумерках? Он не Дракула, но, если существуют вервольфы, почему бы не существовать и вампирам?

Я невольно рассмеялась.

— Отлично. Да. — Потом сказала серьезно: — Никому не говори, что знаешь о вампирах, особенно Стефану. — И тут же вспомнила, что последнее не составит труда. С трудом проглотила комок в горле и серьезно продолжила: — Это небезопасно для тебя и для твоей семьи. Но тебя не тронут, если будут считать, что ты о них не знаешь.

Он отвел воротник и показал крест.

— Мама заставляет носить. Это моего отца.

— Это помогает, — Но еще лучше притвориться, что не ничего не знаешь. Я жду несколько телефонный звонков. Один от Тони, другой от Елизаветы Аркадьевны, ты ее узнаешь по русскому акценту.

Я собиралась на сегодня закрыть мастерскую, но мне все равно нечего делать, пока не позвонят Тони и Елизавета. Если Уоррену и Стефану потребовалось две недели, чтобы найти колдуна, я вряд ли найду его, бегая по улицам, куда глаза глядят. В Тройном городе больше двухсот тысяч жителей. Конечно, не Сиэтл, но и не Ту-Дот, Монтана.

Я никак не могла сосредоточиться на работе. Времени мне потребовалось вдвое больше, чтобы заменить гидроусилитель руля, потому что я без конца посматривала на свой телефон.

Наконец я сдалась и снова позвонила Зи, и снова зря. Елизавета по-прежнему не отвечала, Тони тоже.

Я взялась за следующую машину. И успела проработать всего несколько минут: вошел Зи. Судя по мрачному выражению, он был чем-то расстроен. Я дозакрепила ремень распределительной передачи на «Битл 70»[38] и стерев, с рук большую часть грязи, прислонилась бедром к сиденью и спросила:

—Что случилась?

— Только дурак связывается с вампирами, — с мрачным неодобрением ответил он.

— Литтлтон разорвал Уоррена на куски, Зи, — сказала я. — И, вероятно, убил Стефана. А Сэмюэль и Адам пропали.

— Ничего не знаю об Альфе и Сэмюэле. — Лицо его чуть смягчилась. — Это плохо, Liebchen. Но принимать указания от госпожи вампиров весьма неразумно.

— Я была осторожна.

Он фыркнул.

— Осторожна? Я видел твой трейлер.

— Я тоже, — печально сказала я. — Я была внутри, когда это произошло. Наверное, Литтлтон узнал, что Марсилия попросила меня найти его.

— Что ж, прошлой ночью ты его нашла. И что выгадала?

Я пожала плечами. Он прав, но я не могу просто сидеть и ждать, пока Уоррен позвонит и скажет, что они нашли Адама и Сэмюэля мертвыми.

— Марсилия считает, я с ним справлюсь.

— Ты ей веришь?

— Дядюшка Майк верит.

Это поставило его в тупик; он поджал губы.

— Что еще тебе сказал дядюшка Майк?

Разговоры о героях меня смущают, поэтому я ответила, что дядюшка Майк рассказывал мне о воздействии демонов на вервольфов.

— Дядюшка Майк сегодня утром побывал у меня, — сказал Зи. — И мы вдвоем посетили кое-кого из друзей.

Он бросил мне рюкзак. Я поймала его и раскрыла. Внутри оказался заостренный кол длиной в мое предплечье и пояс, который Зи давал мне, когда я в первый раз пошла в семью вампиров. Нож хорошо резал то, что обычный нож не режет, например цепи.

— Кол мне дала иная, состоящая в родстве с деревьями и со всем, что растет, — объяснил Зи. — Он из рябины, дерева света. Она сказала, что этот кол найдет дорогу к сердцу вампира.

— Ценю твою заботу, — ответила я, избегая обычного «спасибо».

Он едва заметно улыбнулся.

— Ты причиняешь массу беспокойства, Мерси. Обычно ты его стоишь. Не думаю, чтобы нож как-то навредил вампиру, пока действует его магия. Но когда вампир проткнут колом, он более уязвим. И тогда этим ножом можно отрезать ему голову.

Я сунула руку в рюкзак; на дне было еще что-то. Я вытащила это что-то на свет и увидела плоский золотой диск. На одной стороне изображена ящерица, на другой — какие-то знаки, возможно, письмена. И ящерица, и надпись потерты.

— Вампир не умрет, пока его тело не превратится в золу, — сказал Зи. — Положи на тело после того, как отрежешь голову, и произнеси имя медальона.

Он взял диск, потер пальцами надпись, и, хотя вряд ли надпись изменилась, я смогла прочесть — Drachen.

Прошло десять лет, но все же я два года изучала в колледже немецкий.

— Воздушный змей? — удивленно спросила я.

Он рассмеялся. Смех совершенно менял его узкое лицо.

— Дракон, Мерси. Это значит также «дракон»[39].

— Мне это сказать по-английски или по-немецки? — спросила я.

Он вложил диск мне в руку и согнул мои пальцы.

— Macht nichts, Liebling.

Все равно.

— Значит, если кто-нибудь произнесет одно из этих слов, медальон превратит то, чего касается, в пепел?

Я не хотела, чтобы в моем голосе звучал страх. Но часто ли в повседневной жизни я слышу слово «дракон»?

— Разве я дал бы тебе такую опасную вещь? — Он покачал головой. — Нет. Дядюшка Майк сообщил медальону твое имя, и теперь только ты можешь его оживить. Но для этого нужно и слово, и желание.

— Значит, я должна произнести слово и пожелать этого?

Что ж, если прижать диск к вампиру, думаю, желание превратить его в золу появится.

— Верно.

Я наклонилась и поцеловала его в щеку.

— Это мне очень поможет.

Он нахмурился из-за поцелуя.

— Хотел бы сделать больше, но это verboten[40]. Даже то, на что мы решились, очень рискованно.

— Понимаю. Дядюшка Майк мне говорил.

— Если бы рисковал только я сам, я пошел бы с тобой сражаться с этой тварью. Но может пострадать вся резервация Уолла-Уолла.

Когда малый народ впервые перестал таиться, имели место случаи насилия. И тогда иные, еще не отказавшиеся от «подполья», добровольно переселились в одну из нескольких резерваций, где могли жить в безопасности. Там живет Зи; насчет дядюшки Майка не знаю. Но знаю, что Серые Повелители не задумываясь убьют одного из своих во имя общей безопасности.

— Понимаю, — сказала я. И потом, ты же сказал мне однажды, что твои способности против вампиров бесполезны, да?

Его брови опустились еще ниже.

— Моя магия не поможет. Но у меня есть сила. Я кузнец. И тревожусь о тебе, потому что ты по-человечески хрупка.

— Поэтому я беру с собой одного из вампиров Марсилии, сказала я.

Мой сотовый зазвонил раньше, чем он успел ответить, что думает об этом. Я посмотрела на определитель номеров в надежде, что это Тони или Елизавета. Но это был Бран. Сначала я не хотела отвечать, но он ведь в Монтане. Что он может? Только наорать на меня.

— Привет, Бран, — сказала я.

— Не делай этого. Я буду у вас завтра утром.

Бран говорит, что не умеет читать мысли, но большинство вервольфов убеждены в обратном. В такие моменты я готова с ними согласиться.

Мне хотелось изобразить непонимание, но для этого нужны были слишком большие усилия. Я устала и сомневалась, что смогу нормально спать, пока Адам и Сэмюэль благополучно не вернутся домой или пока не умрет Литтлтон.

— Хорошо, — сказала я. — Рада, что ты приезжаешь. Но и ты, и дядюшка Майк говорили мне, что демоны — плохая новость для вервольфов. Что если ты сорвешься?

Мне и в голову не пришло, что Бран может не знать, кто такой дядюшка Майк. Бран знает вся и всех.

Он ничего не ответил.

— Нам некогда ждать тебя, — сказала я. — Если Сэмюэль и Адам еще живы, я должна найти их до темноты.

Он по-прежнему молчал.

— Пусть ты возражаешь — неважно, — мягко сказала я. — Ты все равно не сможешь меня остановить. Адама нет, и я самый высокий по рангу вервольф в стае, ведь Адам объявил меня своей подругой.

Забавно. А я ведь даже не вервольф. Я не ожидала, что мой мифический ранг сохранится, когда Адама не будет поблизости. Но Бран первый среди волков обязан соблюдать свои законы.

— Я не беспомощна, — заговорила я. — У меня есть сумка сверхгероя, убийцы вампиров и колдунов. И вампиры дали мне в помощь одного из своих.

Выступить против Литтлтона, вероятно, самоубийство, даже если у меня на подхвате вампир. Уоррену это не помогло. Но я не собираюсь сидеть и ждать, пока в мусорном контейнере дядюшки Майка окажется тело Адама.

— Ты доверяешь этому вампиру?

Нет. Но как ему сказать об этом? А я знала, что Брану лучше не лгать.

— Он хочет, чтобы Литтлтон умер навсегда. — В этом я была уверена: в голосе Андре я слышала гнев, жажду мести. — Он друг одной из жертв колдуна.

Я сказала «жертва колдуна», чтобы не думать: Стефан, или Адам, или Сэмюэль. «Жертва колдуна» — это нечто безымянное и безликое.

— Будь осторожна, — сказал он наконец. — Не забудь: ходячие научили вампиров бояться их, но вампиров много, а ходячая одна.

И он повесил трубку.

— Он прав, — сказал Зи. — Не лезь на рожон.

Я рассмеялась. Но мой смех был усталым и печальным.

— Ты видел мой трейлер, Зи. Я не полезу на рожон. Никто из ваших не знает, где он?

Зи покачал головой.

— Дядюшка Майк наводит справки, но ему приходится соблюдать осторожность. Если что-нибудь узнаем, мы тебе скажем.

Снова зазвонил телефон, и я, не глядя на номер, ответила:

— Мерси.

— Приходи обязательно.

Кайл говорил очень тихо, словно хотел, чтобы никто не подслушал. Но ведь он в доме вервольфа.

— Тебя все равно слышат, — ответила я. Я услышала, как Даррил что-то говорит по-китайски. Очень дурной знак: Даррил говорит по-китайски, только когда дело плохо. — Сейчас приду.

Я повернулась к Зи.

— Буду работать в мастерской сегодня и завтра. Может, и дольше, — сказал Зи. — Задаром.

Я попыталась возразить, но он поднял руку.

— Нет. Я не могу повредить Литтлтону, но помочь хоть этим могу.

Починка трейлера уже превратила следующий месяц в месячник макарон с сыром. Но благодаря Зи это по крайней мере не будет месячник японской Лапши. Я снова поцеловала его в щеку и побежала к машине.

Помня о судьбе волка, ехавшего вчера за мной, я двигалась по шоссе со скоростью ровно на пять миль выше разрешенной[41]. Если мне начнут выписывать штраф, это отнимет много времени.

Телефон снова зазвонил, когда я проезжала мимо патрульного дорожной службы, который остановился по другую сторону моста, у железной дороги. На этот раз номер принадлежал Тони.

— Привет, Мерси, — Сказал он. — Я получил от тебя аж шесть сообщений. Что случилось?

— Можешь раздобыть мне список всех случаев насилия за прошлый месяц, когда вызывали полицию? Нужен весь Тройной город, а не только Кенневик.

— Зачем?

Дружелюбие из его голоса исчезло.

— Потому что это насилие спровоцировано, и я смогу остановить виновника, если узнаю, где происходили инциденты.

Я смотрю ТВ. И видела, как полиция выслеживает серийных убийц. Ну, по крайней мере, в детективах. Разумно предположить, что вызванные демоном проблемы сосредоточены вокруг самого демона. Видимо, используя этот метод, Стефан и добился успеха.

Будь я серийным убийцей, я бы постаралась убивать в окрестностях полицейских участков, а не своей работы.

— У нас есть карта, — сказал Тони, когда я повернула на дорогу к дому Адама и вдавила педаль газа. Конечно, ограничение скорости на этой, дороге — тридцать пять миль, но я ни разу не видела здесь полицейского. — Почему бы тебе не заехать в участок? Я покажу тебе карту, если ты ответишь на несколько вопросов.

— Хорошо, — согласилась я. — Но сначала — несколько неотложных дел. Можем встретиться примерно через час?

— Буду на месте, — сказал он и повесил трубку.

Не успела я подняться на крыльцо, а Хани уже открыла дверь Адама.

— Они наверху, — без надобности сказала она. Даррил по-прежнему говорил что-то грубое по-китайски.

Нет, я не говорю по-китайски, но кое-что не нуждается в переводе.

Я побежала наверх, Хани за мной.

— Я попросила Даррила спуститься после того, как Кайл позвонил тебе, — сказала Хани. — Но несколько минут назад Уоррен попробовал встать, и Кайл прикрикнул на него. Поэтому Даррил снова ушел наверх.

Я с удовольствием расспросила бы о подробностях — прежде всего, почему ссорятся Уоррен и Даррил (если это не Кайл и Даррил), но не было времени.

Дверь в гостевую комнату, была открыта. Я остановилась на пороге и глубоко вдохнула. Когда заходишь в комнату с двумя сердитыми вервольфами (а я слышала их рычание), желательно быть спокойной. Гнев лишь усугубляет ситуацию, а страх может спровоцировать их обоих на нападение.

Я загнала эту последнюю мысль в глубину сознания, постаралась подумать о чем-нибудь спокойном и вошла.

Уоррен обернулся волком и выглядел не лучше, чем накануне ночью. Простыни, стены и пол были забрызганы его кровью.

Даррил, еще в обличье человека, боролся с Уорреном. Он как будто пытался удержать Уоррена в постели.

— Ложись! — ревел он.

В стае Даррил по рангу выше Уоррена, он второй после Адама, а Уоррен третий. Это значит, что Уоррен должен подчиняться Даррилу.

Но Уоррен, раненный, не в себе, с подавленной волком человеческой половиной, не помнил, что должен покориться власти Даррила. Все это происходит на уровне инстинкта. И то, что Уоррен не подчиняется Даррилу, означает только одно: Даррил на деле не более сильный доминант чем он. Уоррен все это время притворялся.

В сложившихся обстоятельствах это ужасно плохо. Раненый вервольф опасен: волчья природа вытесняет человеческую, и вервольф становится страшной тварью. Гораздо хуже своего природного двойника.

Уоррен еще никого не убил в доме по единственной причине — он полумертв, а Даррил чрезвычайно силен.

Кайл прижимался к стене как можно дальше от кровати: шёлковая лиловая рубашка разорвана в клочья, кожа под ней Исцарапана, из царапин сочится кровь. Лицо встревоженное, но страхом или гневом от него не пахнет.

— У тебя самый высокий ранг среди волков, — прошептала мне Хани. — Я попросила Кайла позвонить тебе, когда Даррил начал досаждать Уоррену. До последних минут с Кайлом было все в порядке.

Разве я сама не говорила Брану, что превосхожу Даррила по рангу? Но ведь Хани, как и все остальные волки Адама, знает, что на самом деле я не подруга Адама. И даже если бы была подругой; это не сделало бы мою власть настоящей, законной. Она не настолько настоящая, чтобы заставить Уоррена контролировать своего волка. Но в глазах Хани светилась вера в меня, и надо было рискнуть.

— Уоррен, — строго сказала я, — ложись.

Уоррен сразу послушался, и больше всех в комнате удивилась этому я, а уж потом Даррил. Я всегда считала глупостью то, что ранг самки в стае определяется рангом ее самца. Мне казалось, это осложняет жизнь и человеческая часть вервольфов не должна с этим считаться.

Даррил медленно выпустил Уоррена и сел на край кровати. Уоррен лежал неподвижно, его великолепная шкура была взлохмачена и покрыта кровью, свернувшейся и свежей.

— Что ж, — сказала я, Чтобы скрыть смущение, — он в состоянии менять облик, это хороший признак. А в таком виде он быстрее излечится. — Я посмотрела на Кайла. — Он говорил что-нибудь о том, куда пошли Адам и Сэмюэль?

— Нет. — Кайл удивленно посмотрел на меня. — Что ты сделала?

Я пожала плечами.

— Это политес вервольфов.

— Как тебе удалось то, что не удалось мне? — спросил Даррил.

Я повернулась и увидела, что его темные глаза посветлели, стали желтыми и он смотрит на меня.

— Я ни при чем, — сказала я. — Адам даже не спросил меня, когда перед всей стаей объявил своей подругой. И я всегда считала, что это просто способ не дать меня съесть. А что касается доминирования, вам с Уорреном придется разбираться, когда вернется Адам. — Я снова посмотрела на Кайла и спросила: — Тяжело ты ранен?

Тот покачал головой.

— Всего лишь царапины. — Он поднял голову. — Я тоже теперь буду выть на луну?

Теперь покачала головой я.

— Не так-то легко стать вервольфом. Он должен почти убить тебя. От царапины ничего не будет.

Кайл адвокат, на его лице ничего не отразилось. Не знаю, был ли он разочарован или испытал облегчение. Может, он и сам не знал.

— Надо перенести его в безопасную комнату, — сказала я Даррилу.

Безопасная комната находится в подвале; стены ее так укреплены, что выдержат натиск взрослого волка. Если Даррил недостаточно доминантен, чтобы удерживать Уоррена в постели, единственный выход — эта комната.

— Оставим матрац, — предложила Хани. — Мы с Даррилом отнесем его прямо на нем.

Что мы и сделали. Мы с Кайлом шли следом, и я наспех объясняла ему, что происходит.

Уоррен не возражал против заключения, но было трудно убедить Кайла не ходить за ним.

— Он ведь не нарочно причинил мне вред, — говорил Кайл, стоя на пороге камеры. — Я пытался помочь Даррилу удержать его.

— Прежде чем начнется улучшение, станет хуже, — сказала ему я.

— Он никогда раньше не причинял мне вреда.

Всем в комнате, кроме самого Кайла, это объяснило, насколько Кайл дорог Уоррену. Даже бешеный волк не трогает подругу.

— Не хочу объяснять затем Уоррену, почему мы позволили ему тебя съесть, — сказала я. — Послушай, можешь хоть весь день сидеть здесь на диване.

Перед камерой маленькая прихожая с диваном, креслом и большим телевизором.

— Только сегодня днем, — сказал Даррил. В его голосе еще слышалось рычание. Я обрадовалась, что полнолуние далеко. — К вечеру он будет в порядке.

Уоррен и его волк могли принять меня как подругу Адама, но сомневаюсь, что с этим мог смириться Даррил.

К тому же он пять минут назад обнаружил, что уступает в доминировании Уоррену, и из-за этого какое-то время будет не в духе.

Мы оставили Уоррена в камере. Кайл стоял снаружи, прислонившись к покрытым серебром прутьям. Не лучшее место для ожидания, но по крайней мере он не внутри.

— Мне пора, — сказала я Даррилу, когда мы вернулись наверх. — Я пытаюсь найти Адама и Сэмюэля. Справишься без меня?

Он ничего не ответил, только посмотрел вниз, на камеру.

— Мы справимся, — негромко сказала Хани. И погладила Даррила по руке, чтобы успокоить.

— Его не примут как второго, — промолвил Даррил.

Он, вероятно, прав. То, что Уоррен, волк-гомосексуалист, прожил так долго, свидетельствует о его силе и уме.

— Разберетесь с Адамом, когда он вернется, — сказала я. Посмотрела на часы и увидела, что еще успею позвонить Елизавете, прежде чем отправляться в участок.

Но третье сообщение на автоответчике оставлять не стала. Это ее может вывести из себя.

Когда я повесила трубку, Даррил сказал:

— Елизавета уехала из города сразу после того, как Адам нашел Уоррена. Она сказала, что ей опасно здесь оставаться. Если демон подберется к ней слишком близко, он сможет от Литтлтона перейти к ней, а это, сказала она, будет катастрофой. Забрала всю семью и отправилась в Калифорнию.

Екатерина не викканская ведьма[42]. Ее способности унаследованы и не имеют отношения к религии. То, как она испугалась демона, стало для меня доказательством того, что в прошлом она якшалась с силами тьмы; иначе демон не мог бы без приглашения подчинить ее.

— Будь оно все проклято, — сказала я. — Наверно, у вас нет соображений, как убить Литтлтона.

Даррил улыбнулся. В темноте ярко сверкнули его белые зубы.

— Съешь его.

— Очень смешно.

Я повернулась, собираясь уходить.

— Убьешь вампира, и демон уйдёт, — сказал Даррил. — Так говорила Елизавета Адаму. А вампира можно убить, если проткнуть его колом, отрезать голову, а потом сжечь.

— Спасибо, — ответила я, хотя ничего нового не узнала. Янадеялась, что Елизавета что-нибудь знает о демоне и это поможет мне убить Литтлтона.

Закрывая дверь, я услышала вдогонку слова Даррила:

— Конечно, можно и съесть.

Кенневикский полицейский участок не очень далеко от моего дома, сразу за Кенневикской средней школой. В небольшой прихожей толпа старшеклассников окружила торговый автомат. Я пробралась через них к застекленной будке, в которой просматривал какие-то бумаги молодой человек. Выглядел он так, словно место ему скорее в толпе у автомата.

Он спросил, кто я, услышал имя Тони и пропустил меня за первую дверь в пустую комнату для ожидания. Я никогда раньше не бывала в полицейском участке и нервничала неожиданно сильно. Когда я нервничаю, меня всегда охватывает клаустрофобия, поэтому я принялась расхаживать по помещению, снабженному кондиционером. Здесь сильно пахло моющим средством, хотя, думаю, менее чувствительные носы это нисколько не беспокоит. За этим антисептическим запахом я чуяла тревогу, страх и гнев.

Должно быть, к тому времени как пришел Тони, я выглядела странновато, потому что он сразу спросил:

— Мерси, что случилось?

Я начала говорить, но он поднял руку.

— Подожди, здесь нас услышат. Пойдем со мной.

Удачно: я не знала, что, собственно, скажу ему,

⇐ Предыдущая 7 8 9 10 111213 14 15 16 Следующая ⇒