6. ЦАРСТВО СМЕРТИ 3 страница

Зейн не видел выхода и все же сознавал, что тот существует. Возможно, укорял он себя, если бы пост получил другой, более компетентный человек, он смог бы что‑ нибудь придумать. Однако пока Смертью становятся по прихоти Судьбы случайные люди вроде него, имеющие весьма средние способности. Действительно, чего ожидать от того, кто убил предшественника, чтобы занять его место? Он, вероятно, типичный представитель гомо сапиенс. Вряд ли гипотетический преемник справится намного лучше. Надо просто добросовестно работать.

Удивительно, но такие мысли придавали новые силы. Скорее всего его ждет неудача, и все же необходимо попытаться… Зейн не представлял, что нужно делать, как добиться своей цели, да и, откровенно говоря, в чем она состоит конкретно, тоже не знал, но, если появится шанс на успех, не упустит его!

Зейн поднял голову. В делах образовался небольшой перерыв, и он решил остановиться. Здесь, севернее, еще не растаял снег. В глаза бросился рекламный щит вездесущего дьявольского агентства: «Внимание! Записывайтесь заранее! Горячие ванны! Особый уход счастливцев у нас в заведении ждет! » Под броским заголовком была изображена распростертая на постели сногсшибательная демонесса, прикрытая двумя лоскутками ткани. Она кокетливо манила пальчиком желающих вкусить от прелестей Ада. В углу щита стоял торговый знак – два резвящихся чертенка, «Веселые дьяволята».

Зейн испытал соблазн протаранить щит Морт‑ мобилем и с трудом сдержался. Здесь свободный мир; Сатана имеет такое же право рекламировать свой «товар», как и любой торговец. Парадокс добропорядочности состоит в том, что сие качество требует от своих приверженцев позволять негодяям творить черные дела. Стоит ли игра свеч?

Пора за работу. Еще несколько раз он сохранил клиентам жизнь. До сих пор было неясно, нарушены правила или нет; во всяком случае в «Новостях» Чистилища бойкий ведущий сообщал о таких случаях мельком, небрежным тоном, словно желал сказать: «Всего лишь очередная выходка нашего недотепы! » Так что даже если кому‑ то его поведение не нравилось, решать, забирать душу в определенный момент или нет – привилегия Смерти. Возможно, тот, кому суждено попасть в Рай, оставшись в живых, станет злодеем и позже станет добычей Сатаны, но вряд ли. Неужели найдется человек, который, увидев Танатоса, который пришел за ним, не поспешит после роковой встречи изменить свой образ жизни? Подобный идиот заслуживает вечных мук!

Эти настроения еще больше усилились после одного случая. Клиентом оказался мальчик пятнадцати лет, жертва редкой формы рака. Бедняга лежал на своей кровати, избавленный наркотиками и заклинаниями от боли. Снадобья, которыми его напичкали, влияли и на психику, даруя бодрость и оптимизм. Он удивленно взглянул на внезапно возникшего перед ним странного человека в плаще.

– Я не видел вас раньше, хотя почему‑ то вы кажетесь мне знакомым. Вы врач?

– Не совсем, – невпопад ответил Зейн, осознав, что мальчик не понял, кто к нему явился. Стоит ли ему сказать правду?

– Тогда вы психолог, пришли, чтобы ободрить меня?

– Нет, обычный человек. Я хочу взять тебя с собой. Ты любишь путешествовать?

– А, шофер! Но мне не хочется снова кататься по парку.

– Нет, нам предстоит по‑ настоящему долгое странствие.

– Может, просто посидите со мной? Немного поболтаем о разных вещах… Ладно? А то мне так тоскливо и одиноко! – Мальчик провел рукой по взъерошенной золотистой шевелюре, словно пытаясь избавиться от печальных мыслей.

Зейн уселся на краешке кровати. Таймер показывал, что осталось пятнадцать секунд. Он заморозил время. Неужели некому составить мальчику компанию и ему суждено умереть в полном одиночестве? Наверное, его близкие и друзья знали то, что от него скрыли: болезнь неизлечима. Одна из жестоких насмешек Судьбы!

– Конечно, я поговорю с тобой!

Мальчик благодарно улыбнулся:

– Я так рад! Мы подружимся, я знаю! – Он протянул руку. Бедняжка очень ослаб, ему стоило огромных усилий держать ее на весу. – Привет! Меня зовут Тэд.

Зейн осторожно коснулся пальцев мальчика:

– Рад познакомиться с тобой, Тэд. Меня зовут… – Зейн осекся. Мальчик не знал, что вот‑ вот умрет. Жестоко сообщать ему об этом. Но лгать тоже нельзя. Как поступить?

Тэд улыбнулся:

– Забыли? А может, пришли сюда, чтобы сделать мне укол, и боитесь, что я закричу?

– Нет. Понимаешь…

– Не говорите. Можно я угадаю? Вы явились получить по счетам? Мой папа наверняка залез в долги. Заклинания счастья – штука дорогая. Зря все это! Я по‑ прежнему чувствую себя неважно. Лучше пусть использует одно из них сам – уже дня два ходит как в воду опущенный. Наверное, потому что потратил столько денег на лечение. Все из‑ за меня! Я чувствую себя виноватым, а иногда хочу, чтобы все кончилось раз и навсегда! Пусть папа хоть немного порадуется.

Скоро так и случится, однако отец мальчика не станет от этого счастливее.

– У меня вообще‑ то другая работа. Хотя я тоже прихожу и забираю то, что люди должны отдать, а взамен избавляю от забот и тревог.

– Коммивояжер? Хотите продать что‑ то интересное? Новую программу для домашнего компьютера, которая унесет меня в другой мир на пару дней?

– Даже дольше, – вполголоса произнес Зейн.

– А, да ну их! Сначала было здорово, потом же надоело страшно! И магические игрушки – я при помощи заклинаний сотворил столько безобидных сказочных тварей! Вон там, под кроватью, завалялся розовый слоник. Видите?

– Мальчик поднял покрывало, и Зейн увидел маленькую фигурку. – Единственное, чего мне сейчас по‑ настоящему хочется, – выйти на улицу, увидеть солнце, ощутить ветерок на коже или просто пробежаться, почувствовать хруст сухих веток под ногами. Я так долго валяюсь здесь!

Конечно, мальчик все равно слишком слаб, чтобы бегать. Даже если он выведет его на улицу, ничего хорошего не получится. А что знает Тэд о своей болезни?

– Чем же ты хвораешь? – спросил Зейн.

– Что‑ то с позвоночником. Постоянно болит; на меня накладывают чары анестезии и колют в спину, но от этого немеют ноги, и я не могу ходить. Поскорее бы меня вылечили! Я и так пропустил столько занятий в школе! Не хочу оставаться на второй год. У меня ведь были неплохие оценки. Все мои друзья перейдут в следующий класс, а я, как дурак…

Значит, бедняге действительно сказали, что он поправится. Как они могли обманывать паренька!

– В чем дело? – спросил Тэд.

Настало время принять решение. Сказать правду или придумать что‑ нибудь? И то и другое плохо. Не говорить ничего – фактически та же ложь.

– Я пытаюсь сидеть на двух стульях…

– Смотрите, свалитесь!

Зейн улыбнулся:

– Лучше прокачусь на своем коне.

– У вас есть лошадь? Вот здорово! Всегда мечтал о собственном скакуне! Он породистый?

– Не знаю, я плохо разбираюсь в этом. Мне он достался… по наследству. Великолепный белый жеребец, может летать.

– Как его зовут?

– Морт.

– Моррис?

– Морт, с буквой «т» в конце. Он…

Тэд сразу наморщил лоб:

– «Мортис» по‑ латыни – смерть. Мне всегда она хорошо давалась.

Черт, он здорово влип! Сам Зейн не выучил ни одного из мертвых языков. Откуда ему было знать, что Тэд окажется таким образованным?!

– Это конь бледный, который служит Смерти.

– Но на нем не может ездить обычный человек!

– Может, если станет его хозяином. – Близится момент истины. Неужели нельзя было сказать прямо?!

Мальчик пристально вгляделся в незнакомца.

– Черный плащ! – воскликнул он наконец. – И капюшон, как у монаха. А лицо! Да, теперь я вижу… Череп!

– На самом деле я просто человек, которому поручили такую работу.

– Значит, вы… – Тэд содрогнулся, порывисто вздохнул. – Я больше никогда не пойду в школу, верно?

– Мне очень жаль.

– Я так и знал! Никогда не верил этим врачам! Да, заклинания и лекарства помогали, я чувствовал себя нормально – а сны говорили правду! Я сейчас вопил бы от ужаса, но меня накачали фальшивым счастьем, и я просто не способен грустить. Знаете, а вы не такой уж страшный и плохой. По крайней мере поговорили со мной немного.

– В душе у меня скопилось одинаковое количество добра и зла. А вот что касается тебя… Слушай, ты совершил какой‑ нибудь по‑ настоящему серьезный грех?

– Ну, однажды украл игрушку в магазине…

– Это мелочь. Я имею в виду что‑ то вроде убийства.

– Как‑ то раз, когда тетя наказала меня за сквернословие, я захотел, чтобы она умерла.

– Тоже ерунда. Ты же не воплотил свое желание в жизнь? Или хотя бы попытался?

Тэд в ужасе уставился на него:

– Да вы что! Я и представить такое не способен! – Тут мальчик невесело усмехнулся. – Ну, подумать‑ то я подумал! Но на самом деле вовсе не хотел, чтобы она умерла!

– Возможно, ты солгал так, что из‑ за твоих слов случилось ужасное несчастье или умер человек? Должен же быть какой‑ нибудь большой грех на твоей совести! Иначе меня бы не вызвали.

Мальчик задумался.

– Иногда мне хотелось кое‑ что сделать, хотя ни разу не представилась возможность. Нет, кажется, я чист перед Богом. Мне очень жаль, но честное слово, ничего в голову не приходит.

Что‑ то тут не так. Зейн достал талисманы, с помощью которых проверял души.

– Больно не будет.

– Так всегда говорят медсестры, когда готовятся сделать укол.

– Нет, правда. Я просто подсчитаю количество зла в тебе.

Желтоватый камень засиял как миниатюрное солнце, а коричневый чуть почернел.

– В тебе девяносто процентов добра, – удивленно произнес Зейн.

– Я ведь говорил вам, что ничего особого не сотворил.

– Но ведь я прихожу только к тем, кто не может отправиться в Рай или Ад. Должно быть, произошла ошибка.

– Значит, я не умру?

Зейн вздохнул:

– Не хочу вселять в тебя напрасные надежды. Думаю, тебе суждено сегодня умереть в полном одиночестве, но где‑ то в нашей системе произошла путаница, и вызвали меня. В Чистилище не хватает квалифицированных работников, так что иногда случаются ошибки. Прости, что напрасно побеспокоил. Тебе не нужно было знать, что случится… до самого конца.

– Нет, нет! Хотя меня накачали всякой дрянью, мне все равно одиноко. Я рад, что вы пришли. А можно прокатиться на вашем замечательном коне?

Зейн улыбнулся:

– Да, конечно, Тэд.

– Что ж, тогда я, пожалуй, готов…

Зейн нажал на кнопку.

Через пятнадцать секунд у мальчика отказало сердце. Зейн извлек душу так быстро, что Тэд не почувствовал ни страха, ни боли.

Снаружи ждал Морт. Он каким‑ то непостижимым образом понял, что должен стать конем. Зейн взобрался на него, и жеребец поскакал по небу.

Окруженный сиянием звезд, Зейн отпустил душу, и она сразу полетела на Небеса. Конь спустился вниз: Танатоса ждал новый клиент.

– Прощай, Тэд, – прошептал Зейн. – Там ты забудешь об одиночестве и боли!

Он поработал с собранными душами, передал в Чистилище те, которые сам не смог отправить по назначению. Потом отправился к себе, чтобы перекусить и немного поспать. Его пожелания выполнили: звонок теперь исполнял приятную мелодию из классического репертуара, а по комнатам разносился аромат лилий. В конце концов, хоть Зейн и приносит смерть, сам‑ то он живой человек и должен чувствовать себя уютно в собственном жилище!

Он вновь и вновь вспоминал Тэда. «Правильно ли я поступил, потратив столько времени, вместо того чтобы обслуживать клиентов? Может быть, не следовало говорить ему правду? Стал ли этот случай еще одной промашкой, которую изложат в своей коронной манере въедливые ведущие „Новостей“? Сочтут ли мое поведение в тот день грехом или нет? » Он не стал включать телевизор, чтобы не потерять окончательно веру в себя.

Прислуга внешне ничем не отличалась от обычных людей, однако Зейн сознавал, что единственный живой человек здесь он. То ли специфика работы позволяла ему общаться с мертвецами, то ли они зачарованы так, чтобы выглядеть существами из плоти и крови… Как бы то ни было, когда он пожимал руку слуги, она казалась теплой. Но все‑ таки Зейн чувствовал себя чужим и одиноким в Чистилище.

Он вспомнил о дочери мага. Луне. Они ведь договорились о свидании. А ее отец, даже обретя металлическую оболочку вместо тела, чтобы выполнить непосильную задачу, от которой зависела его судьба, не преминул еще раз напомнить о ней, чем немало заинтриговал Зейна. По мере того как блекло в его сознании воспоминание о мимолетном знакомстве с Анжеликой, идеальной спутницей, которую он уступил за бесполезный камень богатства, Луна все больше привлекала его. Как соблазнительно она выглядела! И, главное, девушка, в отличие от здешних обитателей, была живой!

Зейн подъехал к дому Луны. Как только он добрался до Кильваро, его снова охватили сомнения. Имел ли он право использовать свое положение в личных делах? И как представиться? Лучше использовать ничего не значащее для нее собственное имя.

Зейн снял с себя форменную одежду. Теперь он уязвим, зато чувствует себя самим собой.

Только нажав на кнопку звонка, Зейн сообразил, что девушки может не оказаться дома. Ведь они так и не договорились о точной дате встречи; на самом деле он даже не знал, какой сегодня день недели. Конечно, для того чтобы выяснить это, достаточно одного взгляда на часы; просто беспрерывные скачки во времени и пространстве совершенно дезориентировали Зейна. Он отвык от земной жизни.

Через минуту девушка открыла дверь. Она была в желтом домашнем халате, волосы под сеточкой собраны в пучок. Не уродина, конечно, но отнюдь не красавица: нечто неопределенное. Она сильно похудела. Лицо осунулось от пережитого горя, на нем обозначилась сеть морщинок, а под глазами – синие круги. Не нужно было спрашивать, чем она занималась последние несколько дней – ясно, скорбела по умершему отцу.

Луна окинула посетителя недоверчивым взглядом. Да, без обуви, в поношенных джинсах и рубашке он выглядит живописно!

– Меня зовут Зейн. Мы договаривались о встрече.

Прищурившись, она внимательно изучила его и явно не узнала.

– Кажется, ты ошибся адресом. Интересно, как тебе удалось пройти мимо грифонов?

– Нет, не ошибся. Просто оделся иначе, чем ты, наверное, ожидала. Ты видела меня в роли Смерти. Грифоны запомнили мой запах; как только они почуяли, кто пришел, сразу отбежали подальше. Ты сама настаивала, чтобы свидание состоялось. Помнишь?

Девушка быстро кивнула:

– Что ж, входи.

Как только Зейн перешагнул порог, страшная тяжесть обрушилась на плечо. В ноздри ударил резкий мускусный запах. Он с трудом обернулся, пытаясь разглядеть неведомую тварь. Никого.

– Мой невидимый страж, – объяснила Луна. – Гигантская дрессированная ночная бабочка. Если бы ты оказался грабителем…

Зейн с трудом растянул губы в улыбке:

– Следовало бы самому догадаться, что тебя охраняют. Но я не лгу. Могу сейчас вызвать Морта, облачиться в плащ, и тогда твоему чудовищу придется несладко. Впрочем, думаю, обойдемся без этого. Я пришел на прошлой неделе, чтобы забрать твоего отца, мага. За то, что я согласился выслушать его, он обещал… благосклонность дочери. В первый раз я тебя увидел обнаженной, потом ты оделась. Когда он умер, мы поговорили, и ты предложила…

– Отпусти его! – прошептала Луна, и невидимый страж убрал свою лапу. И вовремя: боль становилась невыносимой.

– Спасибо, – пропыхтел Зейн. – Нам не обязательно встречаться сегодня. Ты сказала, чтобы я пришел, когда свободен, и как раз сейчас образовался небольшой перерыв в работе. Прости, я не подумал, что тебе не до свиданий.

– Сегодня так сегодня, – отрывисто произнесла она. – Мало радости сидеть здесь одной. Только разреши мне переодеться и надеть снимающий горе талисман…

– Не надо! – оборвал ее Зейн. – Лучше останься собой. Переживать в такое время естественно; твой отец, полагаю, тоже так думает. Нельзя насиловать свои чувства.

Слегка наклонив голову, девушка молчала, раздумывая над его словами. Наконец она произнесла:

– Неужели не хочешь, чтобы я хорошо выглядела?

– Ты мне нравишься такой, какая ты сейчас. Естественная. Я имею в виду…

Луна улыбнулась и на мгновение стала той самой красавицей, которая ослепила его во время их первой встречи.

– Кажется, я понимаю! Что ж, мне очень приятно слышать это. Такие слова действуют не хуже заклинания. Чего же тебе хочется, Зейн?

– Просто выполнить просьбу твоего отца. Поговорить, узнать тебя получше. В Чистилище он так горячо убеждал меня, что…

– В Чистилище?

– Да, он сейчас там. Ему пришлось самому вычислять, сколько в его душе добра и зла. Невероятная по трудности задача!

Луна пожала плечами:

– Папа умеет делать невероятные вещи. Он ни от чего не страдает?

– Нет.

– Тогда забудем о нем на некоторое время, хорошо? Извини, на чем ты остановился?

– Я пришел, чтобы просто побеседовать. Больше ничего, понимаешь?

– Почему? – нахмурившись, спросила девушка.

– Не подумай, что я не считаю тебя привлекательной. Во время нашей первой встречи ты была просто ослепительно прекрасной! Но понимаешь… я не…

– Прекрасной! – угрюмо повторила Луна. На сей раз ему не удалось польстить девушке. – Ты, конечно, говоришь о физических, а не нравственных достоинствах или уме.

– Да. – Зейн чувствовал себя ужасно неловко. – За одну короткую встречу такое оценить невозможно. Единственное, что мне известно, – часть зла в твоей душе на самом деле принадлежит отцу. Впрочем, дело в другом. Ты способна превратить себя в неотразимую женщину. Но будь ты уродливой как смертный грех, все равно ты – личность! А вот я – ничтожество, я не сумел найти себя…

– И это мне говорит Танатос, повелитель царства мертвых?

– Смерть – просто должность. Я случайно ее занял. Думаю, нашлись бы гораздо более достойные люди. Я просто пытаюсь хорошо делать свое дело. Может, со временем из меня получится аккуратный исполнитель, не допускающий ни единой ошибки.

– Ошибки? – переспросила Луна. – Ну‑ ка, присаживайся, Зейн. – Она взяла его за руку, подвела к кушетке и уселась рядом. Их колени соприкасались. – Расскажи, как у тебя идут дела.

– Тебе такое не интересно, – промямлил Зейн, хотя на самом деле ему страшно хотелось поделиться своими проблемами.

– Послушай, Зейн, именно мой отец избрал тебя на роль Смерти! – Ее голос звучал так завораживающе‑ искренно! – То, что тебе кажется случайным стечением обстоятельств, на самом деле…

– Я вовсе не хотел ругать твоего отца!

– Он решил, что лучше тебя не справится никто. Я почему‑ то уверена, что папа не ошибся. Очевидно, у тебя имеются качества, которые позволят добиться наилучших результатов, особенно в период кризиса. Так что не надо постоянно сомневаться в своих возможностях.

– Твой отец выбрал меня на роль Танатоса, а также идеального телохранителя и спутника дочери. Не вижу смысла ни в том, ни в другом.

Луна убрала сетку и занялась укладкой роскошных каштановых волос.

– Я пока тоже, – улыбаясь, произнесла она. – Значит, нам все откроется в будущем! Мой отец ни разу не ошибался и очень любил меня. Он гений! Поэтому я постараюсь понять, в чем истинная причина такого решения. Давай поговорим откровенно; я открою свои секреты, ты мне – свои. Может быть, тогда мы поймем, почему отец хотел, чтобы мы соединили наши судьбы.

– Да, наверное, у него имелись какие‑ то соображения. Он ведь маг! – Трудно найти убедительную причину отказаться от близкого знакомства с очень привлекательной девушкой, а как только Луна привела себя в порядок, она стала хорошеть прямо на глазах!

Оставался один неприятный момент: девушка принимает его лишь потому, что решила исполнить последнюю волю отца.

– Конечно. – Ее голос звучал немного раздраженно. Действительно, зачем рассуждать об очевидных вещах?

Зейн снова почувствовал себя неловко. Странное свидание!

– Понятно, почему такой, как я, способен увлечься девушкой вроде тебя. Но с чего вдруг знаменитому магу выбирать для своей любимой дочери в спутники жизни… Луна, ты заслуживаешь лучшего! А он наверняка хотел, чтобы ты была счастлива.

– Несомненно, – рассеянно произнесла девушка. Волосы, рассыпавшиеся по плечам, отливали золотом.

Она все больше отвлекала его от серьезного разговора, и не только потому, что стала еще красивее. Луна, кажется, намеренно провоцировала гостя. Кокетливая поза, зовущий взгляд…

– Да, насчет работы… Я хотел рассказать о своих ошибках. Вот, например, одно из последних дел: подросток, который не знал, что умрет. От него скрыли, что болезнь неизлечима, но, увидев меня, мальчик догадался. Не знаю, следовало тогда наврать ему, как другие, или сказать правду? В конце концов пришлось сделать последнее. В любом случае я все провалил.

– Ты считаешь, что нерешительность – страшный грех?

– Наверное, да. Как можно найти правильный путь, если не знаешь, чем он отличается от тупикового?

Девушка состроила гримаску:

– Верно! Тебе просто не хватает опыта. А пока постарайся не набить слишком много шишек.

– Никогда не задумывался о том, насколько важна смерть для всего живого, – хмуро произнес Зейн. – Только теперь, когда я сам приношу ее людям, понял, что это великая сила и благо.

– Как так? – тихо спросила Луна, глядя ему прямо в глаза, словно гипнотизируя.

– Каждый из нас в конце концов прощается с земным существованием; иначе в мире не осталось бы ни миллиметра незанятого пространства. Но смерть необходима и самим людям. Ведь в действительности вечная жизнь ужасна, похожа на надоевшую до тошноты игру, ставшую непереносимо скучной из‑ за мириад, повторяющихся изо дня в день мелочей. Кому нужна такая каторга! Только клиническим идиотам. Но я‑ то в основном не имею дела с теми, кто уходит, прожив свой полный срок. Я говорю сейчас о людях, не готовых покинуть мир. Их нить Судьба оборвала раньше времени, и не они повинны в этом.

– Не они? – Луна умело направляла разговор в нужное русло, как психиатр или следователь на допросе, однако Зейн не возражал.

– Возьмем, к примеру, последние случаи. Семилетний мальчик завтракал в школьном буфете. Внезапно вышел из строя какой‑ то клапан, взорвалось водонагревающее устройство… В результате рухнул потолок. Погибло пять детей и учитель. Мой клиент рос в так называемой неблагополучной семье, отчего его душа балансировала между добром и злом. Чтобы все окончательно определилось, ему необходимо было прожить отмеренный срок жизни. Но из‑ за нелепой случайности бедняга стал моим подопечным. А пятеро других без моей помощи совершили переход. Возможно, все они отправились прямиком в Рай. По крайней мере, надеюсь… Хотя тоже могли бы пожаловаться! Ведь на Небеса им предстояло попасть лет эдак через шестьдесят. Они могли как‑ то улучшить мир, оставить свой след на Земле. Какой смысл в подобном стечении обстоятельств? Зачем понадобилось лишать стольких людей права на существование?

– Спроси Судьбу, она может знать, – вполголоса произнесла Луна.

– Еще одно происшествие: из Вашингтона на юг летел супермощный ковер, семьдесят девять человек «на борту». На переднем крае образовалась ледяная корка, постепенно аннулировавшая заклинание антигравитации. Результат: ковер задел краем мост и рухнул в Потомак. Уцелела лишь десятая часть пассажиров. Среди погибших оказался мой клиент, так что я видел катастрофу и не понимаю, зачем такое понадобилось. Достаточно простого антиобледенительного заклинания…

– Я думала, зимой они применяются всегда.

– Да. Однако оно оказалось недостаточно мощным, лед образовывался быстрее, чем ожидалось, а проверить никто не потрудился. Столько погибших из‑ за элементарной небрежности… Почему, зачем? Если во всем этом имеется хоть какой‑ то смысл, возможно, я смирился бы, принял бы существующее положение вещей. Но, по‑ моему, такие инциденты – причуда Судьбы! Страшная смерть, траур, осиротевшие дети… Честно говоря, не уверен, что хочу оставаться частью системы, допускающей подобное!

– Я переубедила бы тебя, да не сумею объяснить все как следует, – отозвалась Луна. – Мой отец верил, что смерть никогда не грядет напрасно, даже если кажется, что она пришла слишком рано. Он говорил, что всему найдется разумное объяснение; надо только поработать головой.

– Даже гибели детей или ни в чем не повинных пассажиров? – мрачно произнес Зейн. – Неужели и здесь ты видишь руку Божью?

– Не знаю. Отец мечтал об идеальном устройстве мироздания, где Рай, Чистилище и Ад являются необходимыми, дополняющими друг друга частями творения Господа. Думаю, он сейчас сказал бы, что любая, самая бессмысленная на первый взгляд смерть способствует достижению некоей цели. Ни один из пассажиров злосчастного ковра не оказался на нем случайно.

– Ты веришь в это?

Девушка вздохнула:

– Моя душа отягощена злом, а вера слаба. Я не знаю и трети того, во что посвящен папа.

– Мы с тобой обычные смертные. Нас не снабжают ответами на трудные вопросы.

– Верно. И все же я думаю, что можно найти какой‑ то выход из ситуации, если постараться. Как именно ты стал Смертью?

– Убил своего предшественника, – признался Зейн. – Я собирался покончить с собой, потому что по глупости потерял девушку – красивую, богатую, порядочную, вроде тебя. Но, увидев рядом скелет, от страха выстрелил в него. Потом явилась Судьба и сказала, что я должен стать новым Танатосом. Вот и все, пожалуй.

– Вроде меня! – повторила Луна с горьким смешком. Она закончила прихорашиваться и сейчас выглядела почти так же сногсшибательно, как во время первой встречи.

– Да. Не просто хорошенькая, а чистая и…

Луна едва удержалась, чтобы не расхохотаться.

– Как ты плохо знаешь женщин!

Зейн пожал плечами:

– Я знаком с массой обычных девушек. Тем не менее…

– Смерть явилась за тобой, – оборвала она его. – Значит, в тебе скопилось столько же зла, сколько добра.

– Да. Я никогда и не утверждал…

– Если ты проверишь меня, увидишь то же самое. За внешность я должна благодарить природу и косметическую магию. Но душа, к сожалению, не так чиста, как ты полагаешь. Не идеализируй меня, Зейн. Я ничуть не лучше, а может, и хуже тебя!

– Ну, я уверен…

– Нет, не уверен. Слушай, давай убедимся! Заодно станет ясно, почему так решил отец.

Луна резко поднялась. Она излучала решительность и деловитость. Казалось, со сменой настроения другой стала даже одежда. Небрежно наброшенный на тело халат теперь выглядел словно строгое платье. Да, она использует магию, но способна околдовать и без помощи заклинаний.

– Идем в подвал.

Зейн последовал за девушкой, ожидая увидеть нечто вроде каменного склепа, однако увидел ярко освещенную комнату, обшитую деревянными панелями, больше похожую на зал в музее. В шкафах, на бесчисленных полках лежали всевозможные камни.

– Они все… волшебные? – изумленно спросил Зейн.

– Разумеется. Этим и занимался папа – изготовлением талисманов. Перед тобой одна из самых высоких и трудоемких форм магии. Вполне возможно, камни, которые ты используешь для подсчета добра и зла в душе, обработаны моим отцом. В наше время существует, я думаю, всего четыре человека в мире, способные творить такую немыслимо сложную магию. Он один… точнее, был одним из них и понимал тебя намного лучше, чем ты сам. Вот почему необходимо узнать, в чем причина его решения. Честно говоря, я не очень стремлюсь развивать наши отношения, да и ты предпочел бы кого‑ нибудь другого, но отец решил, что мы предназначены друг для друга, и, прежде чем расстаться, нам следует решить эту загадку. Если обнаружатся веские причины для того, чтобы исполнить его волю, придется волей‑ неволей подчиниться обстоятельствам. В крайнем случае поможет камень любви.

– Ну, мне‑ то он не потребуется. Достаточно на тебя взглянуть, и…

Луна чуть поморщилась и продолжала деловым тоном:

– Сначала отделим реальность от иллюзий. Мой отец говорил, что человека лучше всего характеризует зло, таящееся в нем. Его главный грех в том, что он сотрудничал с Сатаной, чтобы усилить магическую силу. Без помощи Ада папа добился бы звания мага международного класса, но никогда не стал бы Великим мастером. Среди коллег его всегда выделяло стремление достичь вершин мастерства. Из‑ за этого ему грозят вечные муки, однако я еще больше уважаю его за целеустремленность и смелость.

– Я тоже, – согласился пораженный Зейн. Он слышал, что маг международного класса может практически стереть с лица земли целый город с помощью одного заклинания. Страшно даже представить себе, на что способен Великий мастер! Вряд ли кто‑ нибудь из непосвященных знал это, ведь волшебники любят секретность и не открывают профессиональные тайны посторонним.

– Сейчас мы расскажем друг другу о своих грехах и посмотрим, что скажут камни. – Луна взяла с полки несколько талисманов.

– Не понимаю, чего ты добива…

– Держи его в правой руке; он испускает сияние, лишь когда ты лжешь. – Девушка передала ему мутный алмаз. – А камень греха – в левой. Такой же ты используешь для оценки душ.

Зейн подчинился. Луна сделала то же самое.

– Сейчас я покажу, как ими пользоваться.

– Угу, – буркнул Зейн.

– Меня зовут Венера, – объявила девушка. Камень истины сразу вспыхнул.

– Ой нет, Луна. – Никакой реакции. – Я просто продемонстрировала принцип действия. А теперь попробуй ты.

– Меня зовут Мафусаил, – произнес он, и камень негодующе полыхнул огнем. – Зейн. – Сияние угасло.

⇐ Предыдущая 3 4 5 6 789 10 11 12 Следующая ⇒