МЫ ЖЕ БРАТЬЯ 2 страница

- Он и мучил рационально. - Виктор стиснул кулаки. - Жадность стала хорошим стимулом.

- Так или иначе, теперь ваш кошмар закончился. - Сосед погладил парня по плечу. - Со временем твой папа восстановится. Сейчас он истощён и физически и морально... Нужен стимул, чтобы ему снова захотелось жить. Это ускорит выздоровление.

- Он очень любит моих детей, - слабо улыбнулся Виктор, тихонько поглаживая руку папы, который всё же заснул - спокойно и глубоко. - Чтобы уберечь нас от подобной участи, он и взял всё на себя.

- Тогда всё понятно, - кивнул сосед. - Наши родительские инстинкты порой способны творить настоящие чудеса... Будем надеяться, что они сумеют сотворить ещё одно. Искренне надеюсь, что весь этот кошмар не повредил его рассудок. Когда начнёт вставать и выходить из комнаты - присматривай получше.

На третьей неделе Кирин начал вставать с постели. Благодаря уходу, хорошему питанию и горячей заботе сына, он начал потихоньку приходить в себя. Рюк и Ленни постоянно сидели рядом с ним, когда Виктор забирал их из детского сада, лопотали что-то... И через четыре дня бедняга впервые улыбнулся сквозь слёзы.

Поправившись телесно, Кирин не сразу оправился душевно. Он занимался детьми, пока Виктор пропадал на работе, прибирался в комнате, готовил, но постоянно вздрагивал от чужих голосов, резких звуков, сторонился соседей... Он плохо спал - мучили кошмары - и вскоре близнецы начали спать с дедушкой - так кошмаров не было. Присутствие внуков действовало на Кирина лучше любого успокоительного, и со временем всё наладилось. Кирин стал более общительным, чаще выходил во двор гулять с малышами... Виктор, уходя утром на работу, очень боялся, что, вернувшись, не застанет папу дома, но пока боги были милостивы. А вскоре оживший дед начал сам отводить Рюка и Ленни в детский сад и забирать домой, давая сыну возможность лишний раз подработать.

Жизнь их маленькой семьи входила в нормальную колею.

Рюк насуплено смотрел на ребят постарше, заслоняя собой младшего брата.

- Серьёзно? Этот мокряк - твой брат-близнец? Гонишь! - фыркнул девятилетний бета.

- Ничего я не гоню! Мы родились вместе. И я никому не позволю его обижать.

Ответом маленькому альфе был обидный хохот.

- Да он, наверно, подкидыш...

- Не, папа на стороне нагулял...

- А, может, дед? Видали, как он ходит? Как шлюха из трущоб...

Этого Рюк стерпеть уже не мог и бросился на обидчика. Дедушку близнецы очень любили и знали, что он при ходьбе попой " повиливает" потому, что у него серьёзно повреждены суставы. Когда у Кирина начались боли и сосед-доктор разговаривал с Виктором, дети подслушали разговор и узнали, почему дедушка стал так часто болеть. Они мало что поняли из объяснений доктора, но по выражению папиного лица сообразили, что с дедушкой Кирином однажды случилось что-то очень плохое. Со временем, когда дети подросли, они много чего узнали про то, как их семья поселилась в общежитии, поняли, почему у дедушки начались проблемы со здоровьем, и все намёки на его грязное прошлое со стороны однокашников воспринимали в штыки. Кирин спас их ценой собственного здоровья, поняли дети, не позволил так же плохо обойтись с их папой... и никто не имел права плохо говорить о нём! Они же ничего не знают!

Рюк колошматил обидчиков, не жалея кулаков. Для своих семи лет он уже был очень силён - часто помогал дедушке носить пакеты с едой из магазина. Ленни, чуть поколебавшись, бросился на помощь брату. Получилась свалка, а потом обидчики начали убегать от рассерженных за дедушку близнецов. Детей едва успели растащить, после чего братьев вызвали в кабинет директора.

Виктор примчался в школу через полчаса после звонка и, увидев изрядно потрёпанных сыновей, в ужасе метнулся к ним.

- Что случилось?

- Ваши дети устроили отвратительную драку. - Директор-бета побарабанил пальцами по столу, чуть подёргивая ноздрями - у Виктора течка была на носу. - Я понимаю, почему драку затеял Рюк - он альфа... инстинкты есть инстинкты... Но откуда столько злости и кровожадности у вашего сына-омеги? Он же чуть не выцарапал глаза одному из пострадавших! Вы уверены, что с ним всё в порядке?

- В полном, - уверенно ответил Виктор и снова повернулся к сыновьям. - Так что случилось?

- Врёт он всё! - вскинулся Рюк, одёргивая подол испачканной в пыли рубашки, которую ему ко дню рождения сшил дедушка Кирин. - Это не мы первые начали!

- А вот дерзить старшим... - сердито начал привставать директор.

- А я говорю, что это враньё! - не унимался маленький альфа. - Они сначала начали Ленни дразнить, а потом ос-кор-били нашего дедушку Кирина! - Рюк старательно выговорил непривычное слово. - Они назвали его шлюхой! Надо было просто стоять и слушать? А у деды просто суставы больные, потому он так и ходит!

- Вот как? - нахмурился директор, а Виктор болезненно дёрнулся. - Ну да... уважительная причина... Но почему твой брат в драку полез? Он же омега...

- Потому и полез. - Ленни гордо вскинул голову, тряхнув длинными волосами. Кирин всегда сам стриг своих внуков и считал, что Ленни так идёт больше. - Они обидели нашего дедушку, а мы же братья и всегда должны быть вместе. И никому я глаза не выцарапывал. Я только под глазом ему поцарапал случайно один раз и за волосы оттаскал. Зато Рюк ему нос разбил и синяк под глаз поставил...

- Вы уверены, что с вашим сыном всё в порядке? - Директор поджал губы. - Он у вас приёмный что ли? Откуда у омеги столько агрессии?..

- Он мой родной брат! - с надрывом крикнул Рюк, обнимая брата за узкие плечи. - Никакой он не приёмыш! Он мой брат!

- Рюк, не надо так громко. - Виктор обнял обоих своих детей. - А с дракой действительно нехорошо получилось...

- " Нехорошо" - это ещё слабо сказано. - Директор всё же встал, уперся обеими руками в стол и вперился в близнецов тяжёлым взглядом. - Будете наказаны оба - на два часа останетесь после уроков. Какова бы не была причина драки, это не повод так зверствовать... для омеги.

Виктор скрипнул зубами и шепнул ребятишкам:

- Ничего, родные мои, ничего. В школе пусть наказывают, но вы поступили правильно. Такое спускать нельзя. Только в следующий раз будьте поосторожнее...

Директор это услышал и нахмурился ещё сильнее.

С первого дня в школе близнецы привлекли к себе уйму внимания. Обычно уже к выпуску из детского сада альфы и беты старались не смешиваться с омегами - система воспитания не допускала панибратства с " деградантами", годными только на то, чтобы рожать детей, но Рюк продолжал всюду следовать рядом с младшим братом. Близнецы были неразлучны с самого рождения. Плотный крепенький Рюк и худенький маленький Ленни немного странно смотрелись вместе, но их это совершенно не волновало. Эта сплочённость бросала вызов всем школьным устоям. Если бы Рюк был бетой, то ему бы это ещё сошло с рук, но юные альфы быстро начали поднимать его на смех за излишне трепетное отношение к брату. Когда Виктор привёл их в школу в первый раз, чтобы зачислили, директор с сомнением оглядел Рюка, крепко держащего за руку брата, и жмущегося к нему Ленни, спросил, действительно ли их родитель хочет устроить обоих детей в одну школу, и очень удивился, услышав утвердительный ответ. Школа была рядом с домом, бесплатная и вполне устраивала Виктора. Плохо было то, что она была смешанной, но Рюк пообещал, что никому не позволит обижать Ленни. Эта драка стала первой серьёзной. Она обеспокоила Виктора, но омега всё же испытал чувство гордости за своих детей. Его старания не пошли впустую - Рюк рос хорошим справедливым мальчиком и очень заботливым братом.

Уже в коридоре Виктор сказал:

- Ладно, милые мои, папе надо на работу... Вас дедушка заберёт, я его предупрежу.

- А если его дразнить будут?

- Просто не слушайте никого. Они ничего не понимают - глупые ещё. Будьте умнее. Они же нарочно заставляют вас первыми бить, чтобы потом всё свалить на вас. Рюк, присматривай за Ленни... и держитесь вместе. Что бы не случилось.

- Конечно. - Рюк крепко сжал ладошку брата. - Мы же братья.

Когда Кирин забирал внуков из школы, то, услышав за своей спиной выкрик " Шлюха! ", вздрогнул, стиснул зубы и постарался шагать твёрже и без вихляний, но боль в суставах вынудила остановиться. Рюк встревоженно потянул его в сторону скамейки.

- Сядь... посиди... Очень больно? Ты сегодня мазью мазал?

- Мазал... Ничего... сейчас пройдёт... - Кирин тяжело сел и кое-как сдержал слёзы.

- Не плачь, деда... - Ленни прильнул к Кирину и обнял. - Не слушай их. Они глупые и ничего не знают. Они не понимают, как плохо тебе было...

Кирин вздрогнул снова и поднял глаза на детей.

- Вы... знаете?

- Мы подслушали, как дядя Хорс с папой говорил, - смущённо признался Рюк. - Это было очень страшно?

- Да... и больно... но по-другому было никак... Вы могли попасть в приют... а там тоже плохо... я знаю... И папа ваш тоже мог... Я не мог этого допустить...

- Всё хорошо, деда. - Дети обняли Кирина с обеих сторон. - Всё хорошо. Мы всё равно тебя любим.

- Спасибо, дорогие мои... - Кирин притиснул внуков к себе и всё-таки всхлипнул. За прошедшие пять лет он вполне успокоился, вернулся к нормальной жизни, но последствия жестокой эксплуатации Гумбертом уже начали давать знать о себе. Усиливались боли в повреждённых суставах, беспокоила спина и не только... Виктор покупал лекарства, дети старались помогать по хозяйству, чтобы не перегружать любимого деда. Такая забота грела, но от сочувствующих взглядов соседей, которые хорошо знали его печальную историю, и обидных выкриков на улице ему было плохо. Прошлое снова возвращалось - в ночных кошмарах. Приют, куда он попал из Дома Малютки, с полным букетом унижений, первое изнасилование в тринадцать лет, потом Ярмарка, где его купил Гумберт, унижения в новом доме... Рождение Виктора стало отдушиной и терпеть было легче. Узнав, что у Виктора аллергия на препараты для медикаментозного аборта, Кирин принял твёрдое решение заботиться о будущем малыше любой ценой. Ему было не впервой терпеть. То, что детей двое, стало приятным сюрпризом... и только добавило ему боли. Но он крепился. И, видя, какими славными и добрыми растут их малыши, он радовался. Кто бы не был отцом близнецов, но его дурных наклонностей Рюк не унаследовал.

Подождав, пока утихнет боль, Кирин поднялся со скамейки.

- Ходи так, чтобы тебе не было больно, - сказал Рюк, цепляя на плечи школьный рюкзачок. Учебники у братьев были общие, и Рюк всё таскал сам как старший. - Пусть дразнятся. Они глупые.

Кирин судорожно вздохнул, взял детей за руки, и они пошли домой.

Та драка не стала последней. Сообразив, что является больным местом Рюка, его постоянно провоцировали на новые потасовки, и Ленни всегда встревал вместе с братом. Они довольно быстро стали в школе изгоями, с ними никто не хотел дружить - альфы и беты презирали, а омеги боялись, чтобы им не доставалось ещё больше, и отчаянно завидовали Ленни по-чёрному. Но братьям было всё равно. Им и вместе было хорошо. Они вместе сидели за партой, вместе гуляли и играли во дворе, делали уроки, отбывали наказания и помогали папе и дедушке по хозяйству. На все упрёки и насмешки близнецы гордо вскидывали головы и хором отвечали одно и то же:

- Мы же братья.

Жили они неплохо, хоть и скромно. Виктора повысили до кассира и прибавили зарплату. Работы и нервов стало больше, но омега не жаловался. Хозяин действительно попался приличный, а однажды даже предложил выйти за него замуж, но Виктор решительно отказался, показав старый шрам от метки.

- Я уже всё решил, - сказал он, глядя альфе прямо в глаза, - ещё до того, как родились мои дети. Не сердитесь.

- Боишься за своего младшего? Мой тоже омега...

- Простите, но я всё для себя уже решил.

- Жаль, - вздохнул хозяин. - Ты старательный парень, Виктор, и был бы хорошим мужем...

- Не хотите мне платить? - рискнул пошутить омега.

- А что, плохой повод? - в ответ пошутил хозяин.

- Сэр... а почему вы... такой? - осторожно спросил Виктор. - Вы не похожи на других альф. При других вы... извините... резкий... но когда их нет...

- Бизнес, - пожал могучими плечами альфа. - Альфа должен быть твёрд и непоколебим, а не размазнёй. Мне повезло с мужем... он был славным парнем... - Альфа погрустнел. - Благодаря ему я многое понял. Его ты мне не заменишь, но я бы не стал требовать от тебя того, чего ты не хочешь. Тебе и одного раза хватило, верно?

- Да, сэр, вполне хватило. Я не жалею, что потом у меня родились дети, но пережить подобное ещё раз...

- Я просто хотел помочь тебе и твоим детям... и обеспечить должную заботу своим. Только и всего. И ты правильно своего Рюка воспитываешь. Он будет хорошим парнем... А как папа?

- Плохо спит, - вздохнул Виктор, облокачиваясь на стойку кассира. День получился хорошим и принёс приличную выручку... - Его дразнят из-за походки... Не объяснишь же, почему он так ходит... он и так тяжело всё это переживает.

- Так это правда, что собственный муж продавал его всем подряд?

- Да. Мы еле-еле смогли вырваться оттуда. Папа защищал меня и наших малышей, и теперь это всё аукается болячками.

- Ты... если что... обращайся. Если понадобятся лекарства...

- Спасибо, сэр, но мы сами справимся.

Ночью Кирин снова метался и кричал во сне. Виктор не без труда его растолкал и до самого утра сидел рядом, обнимая и успокаивая. Близнецы тоже проснулись, но Виктор не стал загонять их обратно в постель. Видя, что Гумберта поблизости нет, а дети рядом, Кирин быстрее успокаивался. Близнецы переглянулись и молча приняли решение. На следующую ночь они снова спали вместе с дедом, и кошмаров не было.

Всё шло хорошо, но беда всё же постучалась в их дверь. Разразилась эпидемия. Добрый хозяин и его дети умерли, магазин закрылся. Деньги, скопленные за восемь лет, начали таять. Омеге кое-как удавалось подработать то тут то там... Виктор забегал домой только поесть, поспать, помыться и переодеться. Близнецы сидели дома с дедом - школу временно закрыли. Но вскоре дети заболели. Кирина и Виктора зараза обошла стороной, и, видя, как страдают Рюк и Ленни, они не знали, что делать. Лекарства были очень дорогими, а денег едва хватало на еду и оплату комнаты. Видя, как мечется Виктор, подрабатывая везде, где можно, Кирин решился. Однажды, когда дети заснули после приступа горячки, он молча собрался и ушёл из дома.

Город погружался в вечер. Кирин, старательно кутаясь в куртку, сидел в трамвае и смотрел в окно. Ему было страшно, хотелось вернуться домой, но видеть, как медленно умирают дети, было ещё хуже. Омега знал, что на прилично оплачиваемую работу его не возьмут по причине плохого здоровья, а деньги на лекарства были нужны. И срочно. Был только один способ их быстро и наверняка заработать... Только теперь он всё будет решать сам.

Трущобы уже погрузились в сумрак, изредка разгоняемый тусклым светом уличных фонарей. Под ботинками хлюпала вонючая грязь. Кирин торопливо шагал, оглядываясь по сторонам, и нашёл то, что ему было нужно. Из распахнутых дверей прокуренной пивной доносились смех и голоса.

Рядом со стойкой толпились выпивохи - простые работяги, нищие, стреляющие мелочь у прохожих, шлюхи... Бармен-омега лихо наливал мутное пиво в разнокалиберные ёмкости, из-под прилавка регулярно поднимались бутыли с самогоном. Кирин взял себе кружку пива и сел в уголок, оглядываясь. Здешняя публика ему не нравилась до отвращения, от взвеси самых разнообразных запахов мутило, напоминая о вони многочисленных клиентов... Свою кружку Кирин выпил быстро, надеясь, что это хоть немного притупит страх. Деньги на лекарства надо достать во что бы то ни стало, иначе Рюк и Ленни умрут!

За его стол сели двое. Кирин осторожно поднял голову. Одеты чуть лучше остальных, ещё трезвые... Хорошо. Омега глубоко вдохнул и принял завлекательную позу.

- Привет, - многозначительно промурлыкал он.

Посетители взглянули на него.

- Чего тебе?

- Развлечься не желаете? - Кирин вспомнил, как Гумберт заставлял его притворяться для удовольствия клиентов, и старое умение вернулось моментально. Он кокетливо облизнул губы, томно прикрыл глаза, и соседи присмотрелись к нему внимательнее. За эти годы Кирин окреп и выглядел вполне симпатичным несмотря на возраст. - Много не возьму.

- А что ты умеешь делать? - заулыбались посетители.

- Всё, что вы захотите. Могу доказать.

- Ну, докажи.

Кирин нырнул под стол, подобрался к одному и ловко начал расстёгивать на нём штаны. Второй заглянул вниз и хмыкнул.

- Да, умеешь...

Его приятель очень быстро начал постанывать и подумал, что если этот странный омега действительно способен сделать всё, что они скажут, то они ему заплатят столько, сколько тот запросит.

- Папа, откуда? - ахнул Виктор, увидев, как вернувшийся откуда-то родитель достаёт из пакета пузырьки и блистеры с таблетками. Те самые.

- Я подработку нашёл недавно, - коротко ответил Кирин. - Выпросил аванс - сказал, что у нас дети погибают... Так, этого пока должно хватить. Вы уже поужинали? Хорошо, тогда давайте пить лекарства.

Пока Кирин с улыбками и шутками заботился о внуках, Виктор с недоумением наблюдал за ним. От отца, как ему показалось, попахивало дешёвым пивом...

- Папа... а где ты работу нашёл?

- На другом конце города.

- И кем ты работаешь?

- Какая разница? Главное, что у нас теперь есть деньги на лекарства... Всё, молодцы, мальчики. А теперь быстро спать! Теперь вы быстро поправитесь и мы снова пойдём гулять в парк...

В душе Виктора шевельнулось подозрение, но он промолчал.

Каждый день Кирин куда-то уходил на несколько часов, возвращался усталый и измученный, с нездоровым блеском в глазах, но довольный. Он приносил детям сладости и игрушки... Проблема с лекарствами отпала, но Виктор не переставал беспокоиться. Кирин снова начал плохо спать, от него всё отчётливее пахло спиртным по возвращении.

- Папа, где ты работаешь? - не выдержал Виктор, когда Кирин, пошатываясь, выкладывал на стол свою новую добычу - очередной запас лекарств.

- Какая разница? - пожал тот плечами и умилённо взглянул на крутящихся вокруг него Рюка и Ленни. Ребята уже начали вставать с постели и пытались помогать по хозяйству. - Да-да, родные мои, я и вам кое-что купил... Подождите минутку...

Виктор подошёл к отцу и поморщился. От Кирина опять пахло смесью пива и самогона, а его собственный, ослабевший с возрастом запах - ландыши и мёд - приобрёл горчинку. Точно так же было, когда Гумберт начал продавать его тело всем подряд.

- Папа... ты же болеешь... Как ты можешь работать?

- Это только пока наши дети не выздоровеют, - отмахнулся Кирин и торжественно вручил внукам по большой шоколадке. - Угощайтесь и набирайтесь сил. А ещё я вам апельсины достал... - Ленни взвизгнул от радости - он обожал апельсины. - Я потерплю, а потом брошу.

- Папа, от тебя спиртным несёт... Ты что... подрабатываешь... - Виктор не смог произнести это слово и подобрал другое. - в трущобах?

- Если да, то что? - Кирин холодно сверкнул глазами. - Нам были нужны деньги на лекарства - я их достал. Наши дети выжили и уже идут на поправку. Это главное.

- Папа, зачем? - Виктор в ужасе отшатнулся от отца. - Ты же... Я бы сам достал... заработал...

- Мальчик мой, ты и так почти не отдыхаешь. Я просто помогаю тебе так, как могу...

- Папа, опомнись! - Виктор схватил отца за плечи и встряхнул. - Что ты такое говоришь?! Ты и так очень много для нас сделал! Тебе незачем возвращаться в этот кошмар!

- Это было моё решение, - отвёл глаза Кирин.

- Не надо, папа! - Виктор со слезами повис на отце. - Тебе и так досталось! Что будет с нами, если ты однажды просто не вернёшься?! Ведь мальчики так любят тебя! И я тебя люблю! Не ходи туда больше, не надо! Я сам всё заработаю, только не ходи...

Кирин взглянул на детей, которые тоже смотрели на него, широко распахнув глаза. Рюк смотрел на дедушку, как будто не мог поверить в то, что услышал, а Ленни откровенно плакал.

- Деда... не надо... - шептал снова и снова маленький омега. - Пожалуйста... не надо...

Кирин затрясся и тяжело опустился на табурет. Мальчики прижались к деду, положив надкусанный шоколад на стол.

- Но ведь...

- Не надо, папа, - повторил Виктор. - Мы не хотим тебя потерять...

Кирин с болью в душе обнял своих детей.

- Хорошо... не буду... Больше я туда не пойду.

Виктор вытер слёзы и не заметил, как лихорадочно блеснули глаза отца.

За завтраком Виктор заметил, что Ленни снова еле жуёт, и встревожился. Недавно мальчики отметили свой день рождения - им исполнилось по двенадцать лет. Рюк, задувая свечки на именинном пироге, тогда придвинулся к брату и заметил, что запах Ленни вроде бы усилился. Значит, у маленького омеги скоро будет первая течка, понял Виктор. И вот пошли первые симптомы предтечного состояния - у мальчика пропал аппетит.

- Ленни, ты хорошо себя чувствуешь?

- Да, пап, - вяло кивнул Ленни.

- Тогда почему ты так плохо ешь? И вчера за ужином тоже...

- Просто не хочется.

- Так, Рюк, - повернулся Виктор к старшему сыну, - если Ленни вдруг станет нехорошо - срочно уводи его подальше от всех и присмотри, пока всё не пройдёт. И чтобы старшеклассники из альф и бет его не трогали. Ты меня понял? Никто.

- Течка? - посерел Рюк, инстинктивно придвигаясь к брату. Виктор хорошо знал этот жест - это означало, что их альфа готов защищать брата-омегу от всего подряд.

- Да, самая первая. И это очень важно. Сделаешь? - Рюк энергично закивал, обнимая дрожащего брата за плечи. - Вот и хорошо. Мы сейчас особенно нужны Ленни.

- А чем так страшна первая течка?

- Во время вспышек выделяется мало смазки, особенно в первый день. Омега только-только начинает созревать, готовясь к будущему рождению детей. Организм начинает перестраиваться, во время течки обостряется чувствительность, и это само по себе большое потрясение. А при этом ещё и запах усиливается, как ты сам почуял на вашем дне рождения. Тебе и другим альфам и бетам вашего возраста это ничего не сделает, но вот уже активно созревающие старшие могут попытаться... - Виктор сглотнул, и Рюк крепче обнял брата, поняв всё. Он уже не раз видел, как старшеклассники - альфы и беты - зажимают омег по углам и укромным местечкам. Многие омеги после этого плакали, прятались от всех, а некоторые потом исчезали из школы. - Понятно, что в первые полтора года беременность Ленни не грозит - организм дозревать будет долго - но вот попытка его... - Виктор снова осёкся. - В общем, это будет очень больно. А наш Ленни не такой сильный, как ты, и не сможет сопротивляться.

- Ленни не будет больно, потому что его никто не тронет, - уверенно заявил Рюк. - Я никого к нему не подпущу.

- Умница. - Виктор с улыбкой потрепал старшего сына по коротко остриженым волосам. Рюк рос быстрее брата и уже почти догнал своего родителя и дедушку. Пока он казался слишком худым и нескладным, но было ясно, что он будет большим и мускулистым - настоящим альфой. Его широкое лицо уже теряло детские черты, становясь более резким. Ленни обещал остаться таким же невысоким, как и папа, щуплым, черты его лица были тоньше и мягче, чем у брата, а глаза больше. И всё же братья были очень похожи - как разные версии одного и того же человека. Виктор до сих не переставал любоваться своими детьми. - А как только всё пройдёт - сразу идите домой. Со школой я потом сам договорюсь.

- Хорошо, пап.

Ленни всё сильнее дрожал от страха. После дня рождения он всё чаще ловил на себе жадные взгляды старшеклассников. Если бы не Рюк, то кто знает, что могло бы случиться... Юный альфа по-прежнему ревностно оберегал брата от всех, плюя на насмешки сородичей и бет.

После завтрака Виктор осмотрел младшего сына и заметил, что начала выделяться первая смазка - пока жидкая, как вода, по чуть-чуть. Дал Ленни пару тканевых подкладок, обьяснил, как надо ими пользоваться, помог подложить первую, чтобы сильно не мешала, и проводил мальчиков до двери.

- Папа, мне страшно... - прошептал Ленни, крепко держась за руку брата.

- Ничего, всё будет хорошо. Ведь с тобой будет Рюк... А течки бывают всего три-четыре раза в год, можно и потерпеть. Я же как-то справляюсь...

- А у деды их больше нет?

- Да, уже нет. И так будет у всех нас. Потерпи, мой милый, ничего с этим не поделаешь. Так уж мы, омеги, устроены.

- А почему ты не хочешь ещё детей? Ты же ещё можешь, раз у тебя бывают течки...

- А зачем? У меня же уже есть вы. - Виктор поцеловал обоих мальчиков. - Всё, идите... и будьте осторожны.

Как только близнецы вышли за дверь, Виктор повернулся к отцу и строго посмотрел на него.

- Папа, никуда не уходи, пока мальчики не вернутся из школы. За Ленни надо будет присмотреть, позаботиться, ведь вечером или ночью будет новая вспышка. Рюк почти ничего не знает, и кроме тебя помочь будет некому. Ты меня понял?

- Конечно, как же иначе?! Я же прекрасно помню, как сидел рядом с тобой во время твоей первой течки... Ты мне не доверяешь? - возмутился Кирин.

- Доверяю. Просто напоминаю.

За прошедшие два года Кирин вроде бы успокоился и никуда надолго не исчезал, спиртным от него больше не пахло, но Виктор не был уверен на все сто процентов. Возможно, что отец просто тщательно скрывает свои походы в трущобы... Кирин и сейчас периодически метался в ночных кошмарах, а порой Виктор замечал, что отец как будто " подвисает", пялясь в одну точку и отвечая невпопад. На все вопросы он отвечал, что всё в порядке, но тревога за родителя не покидала. После того, как Кирин признался, чем он зарабатывал деньги на лекарства внукам, Виктор с него глаз не спускал, но ведь он не мог следить за отцом, пока работал на фабрике разнорабочим... Возвращаясь домой после тяжёлой смены, он всегда заставал Кирина дома занимающегося с детьми, и близнецы говорили, что дедушка бывает дома, когда они из школы приходят... Что же тогда с ним творится?

С каждым часом запах Ленни усиливался - Рюк это чуял отлично, как любой альфа. Он не раз видел, как мучается во время вспышек папа несмотря на помощь деда, и переживал за брата. Ни на уроках ни на перемене он не отпускал от себя Ленни дальше, чем на два шага. А ведь старшие уже активно начали дразниться...

- Что, братишка скоро потечёт?

- А сам его попочку попробовать не хочешь?

- Да чем он пробовать будет? У него же " перчик" ещё не встаёт!

- Мелюзга!

На все эти высказывания и насмешки Рюк только огрызался, но в драку не лез, зная, что тогда Ленни останется без защиты. Он только крепче сжимал ладошку брата.

- Рюк... а если они правы? Если ты, когда начнёшь созревать, захочешь?..

- Не захочу, - буркнул Рюк. - Папа как-то сказал, что такие, как мы, особенные. Что альфы обычно не хотят своих братьев-омег, если они рождаются вместе. А ещё папа сказал, что я, когда мы у папы в животе были, тебя от всех прятал. Значит, я никогда тебе больно не сделаю. И не захочу.

- Это хорошо.

- Ленни, мы же братья. Я всегда буду беречь тебя и защищать. Никто тебя не тронет, если ты сам этого не захочешь. Это я тебе обещаю.

- Спасибо, Рюк... Ты самый лучший брат на свете...

- Ты тоже. Мы братья и всегда будем вместе.

До третьего урока всё было спокойно... относительно. Потом, уже на математике, Рюк заметил, что Ленни снова бьёт дрожь, но уже какая-то странная. Маленький омега начал скрипеть зубами, пригибаться к столешнице, ёрзать на стуле и стискивать кулачки, как будто сдерживаясь. От него пахло так, что учитель-бета, водя мелом по доске, то и дело заговаривался и косился в их сторону. Его ноздри подрагивали, вбирая аромат Ленни. Началось, понял Рюк.

- Сэр, можно нам выйти? - поднял он руку, заметив, что на них смотрят все.

- Да-да... идите... - пробормотал учитель и отвернулся.

Рюк торопливо сгрёб всё со стола, затолкал в рюкзачок, взял брата за руку и вывел из класса под тихий шепоток. Оказавшись за дверью в пустом коридоре Ленни перестал сдерживаться и застонал, оседая на пол - ноги уже не держали. Лицо омежки раскраснелось, начиная покрываться испариной, глаза лихорадочно блестели, дыхание участилось и стало хриплым. Надо было что-то делать, но что? Рюк так и не понял, как дедушка помогал папе во время течки, хотя пытался смотреть, но Кирин постоянно просил его выйти и не мешать. Сердце юного альфы разрывалось от страха. Как помочь Ленни? Не тащить же в медпункт - новый школьный врач был альфой...

- Рюк... - простонал Ленни. - Мне плохо...

- Сейчас... сейчас... - Рюк нацепил рюкзак на плечи, подхватил брата на руки и со всех своих длинных ног помчался в туалет. Ленни судорожно цеплялся за его рубашку, и Рюк почувствовал, какой он горячий. Да что такое?.. Забежав в туалет, Рюк опустил Ленни на пол, запер дверь на полный оборот и шпингалет, сел рядом и начал лихорадочно думать, что могло бы облегчить состояние Ленни. Тот уже сжимался, как от боли, трясся даже не мелкой дрожью... стонал всё громче. Его было жалко до слёз, но плакать себе Рюк очень жёстко запретил.

Пощупал лоб. Горячий. Значит, надо сделать холодный компресс, как делали папа и дедушка, когда они болели. Из чего?.. Рюк подумал, решительно оторвал у своей рубашки рукав, намочил его холодной водой из-под крана и положил Ленни на лоб.

Про течки Рюк знал очень мало - то немногое, что доводилось видеть собственными глазами и мельком слышать от старших. То, что утром рассказал папа, было интересно, но не давало подсказки, как облегчить страдания Ленни. Рюк знал, что течки у омег - это нормально, знал, что при этом выделяется смазка, знал, что течка состоит из так называемых вспышек, когда омегам отчего-то становится очень плохо, чем и могут воспользоваться альфы и беты, чтобы сделать своё чёрное дело... Знал, что именно во время течек у омег зачинаются дети. Пережидание вспышек часто называли словом " переломаться". Ленни надо было как-то переломаться, чтобы потом можно было отвести его домой и вверить заботам дедушки, который точно знает, что надо делать. Но что можно сделать сейчас? Когда они болели и дедушка уходил и долго не возвращался, то папа как-то справлялся сам, ворочаясь в постели полностью раздетым, потом, когда всё заканчивалось, медленно вставал, набрасывал на себя халат и, отдышавшись, брёл в душ, после которого долго отдыхал. Если вспышка приходилась на выходной - а он всегда пытался договориться на отгулы, чтобы переломаться спокойно дома - то Рюк или Ленни всё чаще старались далеко не уходить, чтобы принести папе воды попить или поправить одеяло... Что же надо делать? Не бежать же искать учителя-омегу, чтобы подсказал - он обещал не бросать Ленни одного...

⇐ Предыдущая 123 4 Следующая ⇒