Андрей Белянин 14 страница

— Пожалуй, нам надо поговорить наедине, — решился я. — Вы ведь не будете против, мой генерал?

Наташа поддерживающе кивнула, но помидоры взяла с собой.

* * *

— Я говорила тебе! Я предупреждала тебя! Он найдет меня везде, а в Городе втрое быстрей, чем где‑ либо.

— Но, милая…

— Не успокаивай меня! Убери руки! Боже мой, что я говорю… Ну прости, прости меня, пожалуйста! Сегодня невероятно тяжелый день. Утро так замечательно началось, у меня все получилось, мы в кои‑ то веки отправились вдвоем в гости. И надо же было тебе лезть в эту дурацкую драку?!

— Наташа, о чем ты говоришь? Мы что, первый день знакомы? Я и не пытался хоть как‑ то приставать к тем парням. Вспомни, один случайно толкнул меня, а ты превратила его в козла…

— Мало ему! Пусть бы кто еще посмел повысить голос на моего собственного мужа. Всякие оборотни паршивые будут тут зубки показывать? Повыдергиваю вместе с челюстями! Если мне понадобится, я и сама тебя укушу.

— Не надо! Ой! Ухо, ухо, ухо…

— Прости, любимый. Не смогла удержаться, уж очень захотелось. Дай поцелую. Но ведь тебе не очень больно?

— Нет, — признался я. — Даже приятно.

— Вот видишь, я всегда говорила, что, если мы хоть ненадолго расстанемся, ты будешь страшно скучать по моим укусам.

— Так и есть, но по твоим поцелуям я скучаю еще страшнее…

— Сережка, нет! Ну подожди, подожди. — Наташа уперлась ладошками мне в грудь. — Скажи сначала, как ты намерен нас отсюда вытащить?

— Проще простого, — хмыкнул я, — у меня теперь есть штатная должность — шпион на службе его превосходительства! Крысы сами выведут меня на поверхность для «получения очень секретной информации». После чего мы с тобой плавно растаем в местном населении.

— А если нас найдут?

— А будем смотреть под ноги и постараемся не падать в открытые люки.

— Но они затевают вторжение!

— Господи, дорогая" да неужели ты принимаешь весь этот военно‑ патриотический фарс за чистую монету? Не получив от меня никаких сведений, генерал отложит революцию до лучших времен, а потом и вовсе перегорит этой затеей. В крайнем случае я могу бросить в канализацию письмо с предупреждением. Дескать, враг очень силен, заговор раскрыт, операция обречена на провал. А внизу приписка: «Погибаю смертью храбрых. Ваш шпионус. » Все. Шах и мат в четыре хода!

— Не уверена, что это сработает, — задумчиво насупилась моя жена. — Знаешь, все как‑ то… Да, черт возьми, эта идея мне вообще не нравится. Что ж, я из‑ за тебя теперь всю жизнь оглядываться должна? Жить в страхе, что крысы когда‑ нибудь нас найдут? Увольте! Уж если ты назвался их шпионом, выполняй свою работу честно. Не порть мне репутацию! Муж ведьмы может быть как злодеем, так и добрым магом, но он всегда человек слова. Сказал — съел с потрохами, сказал — одарил новым компьютером. Милый, в нашем деле честь превыше всего!

— Надо держать марку, — согласился я, — а в каком это «нашем деле», дорогая?

— Да ладно тебе, не притворяйся. Сережка, я так тобой горжусь. Мой муж — самый великий колдун в Городе! Его стихи становятся могучими заклинаниями во всех мирах! Когда в тебе всерьез заговорит честолюбие, ты сделаешь меня королевой?

— Сбавь обороты, твое величество. Спустись с небес на грешную землю. Почему ты так уверена, что нам угрожает опасность? Сыч черт‑ те где, ждет освобождения Фенрира и зализывает раны после горячего общения с узкоглазым Боцю.

— Сережка, ты ведь начитанный у меня, в иных измерениях и время движется иначе. Мне кажется, он давно ждет нас здесь, он прибыл сюда еще раньше, чем мы. Я сделала все, чтобы он не нашел меня сразу же. Мы почти два дня были так безмятежно счастливы… Но он найдет меня.

— Это из‑ за бабушкиного креста?

— Да… — Она вновь прильнула к моей груди.

— Но чего особенного он может нам сделать? — возмутился я. — Ты у меня все‑ таки ведьма, а не субтильная лаборантка пединститута на кафедре химии и биологии. Я тоже помогу. Хочешь, я сочиню какое‑ нибудь эдакое стихотворение, и с Сычом случится обширный инфаркт миокарда.

— Любимый, сколько я тебя помню, за всю жизнь ты так и не сумел вытрясти из своей музы ни одного заказного стихотворения.

— Ради тебя…

— Даже ради меня. Сережка, ты настоящий поэт, таких мало. Да и почти наверняка твои стихи срабатывают здесь лишь потому, что они — настоящие, идут от души и сердца, а не от разума и холодной рассудочности. Ты у меня — талант.

Слов не было. Я лишь немного покружил ее на руках, но в дверь деликатно постучали. Итак, время вышло, их величество Кошкострахус Пятый ждал от нас деловых предложений шпионского характера. В общем‑ то моя супруга права, я действительно прочел на своем веку немало книг. Наверняка можно было бы отыскать определенные параллели с нашим теперешним положением.

— Дорогой генерал, по счастливому стечению обстоятельств у нас с вами общий враг. Поэтому я хотел бы предложить…

— Дас! — радостно взвыл наш гостеприимный тиран. — И я тожес подумалс об этомс. Шпионус, ты абсолютнос правс! Иногос выходас нетс… Но этос оченьс большойс рискс.

— В каком смысле? — переглянулись мы с женой.

— Понялс, понялс, — понизив голос, заговорщицки сощурился наш наниматель.

— Давайтес по существус, не вдаваясь в деталис. Итакс, сколькос?

— Чего? — опять не уловил я.

— Килограммовс помидоровс.

— А… вот вы о чем… Наташенька, сколько тебе надо на ближайшую неделю?

— По десять кило в день, итого семьдесят за семь дней плюс на аджику, для салата и во вторые блюда, ну и для закатки на зиму… — пустилась перечислять она. — Надеюсь, что при правильном расходе продукта уложусь в триста шестьдесят два.

— Годится! — сразу же согласился Кошкострахус. — Когдас приступитес к выполнениюс заданияс?

— Какого?

— Чтос значитс «какогос»? — Теперь уже генерал перестал улавливать смысл нашей игры. — А, забылс, забылс! Мыс жес на конспирациис… Трис дняс хватитс?

— Конечно, — кивнул я, — за три дня мы поднимем в Городе всех знакомых, выясним, где работает Сыч, и накатаем хорошенькую жалобу его руководству.

— Этос отвлекающийс маневрс? Охс, и хитерс ты, шпионус… А какс выс намереныс егос, м… м… ликвидироватьс?

— Зачем?

— Но… какс понятьс «зачемс»? Мыс ведьс толькос чтос об этомс договорилисьс. За тристас шестьдесятс двас килограммас помидоровс! Онис, кстатис, ужес доставленыс по вашемус адресус, мадамс.

— Вы так любезны, генерал.

Наташа попыталась улыбнуться, из нас троих она первая поняла, что произошло. Лично я до последнего момента не осознавал реального хода событий. Когда наконец и до меня дошло — отступать было уже некуда. «Опытный шпионус» пообещал провести операцию по обезвреживанию старого Сыча. Хорошо еще не поклялся убить на месте…

— Не смущайся, любимый, — мурлыкнула Наташа, ласково потянув меня за ухо, — ты абсолютно прав, «обезвредить» — не обязательно уничтожить.

— Угу… я его низведу как личность. Я на него в суд подам, статью в газету напишу, в народных частушках с грязью смешаю, карикатуру нарисую и дам на ризографе размножить, а потом бесплатно рассую по всем почтовым ящикам.

— Невероятнос! — От восторга генерал даже зааплодировал. — Я и не ждалс такихс великолепныхс предложенийс! Вашис возможностис вышес всехс похвалс! Но выс увереныс, чтос этос сработаетс?

— Вы о чем?

— О частушкахс.

— Смех — великое оружие, — мудро пояснил я. — Оно поразит врага в самое сердце, и его уволят с работы. Вам ведь главное — убрать его как противника, а не обязательно убить.

— Нетс, но желательнос, — серьезно кивнул Кошкострахус.

— Ладно, уговорили… — Я на все махнул рукой. — Выдайте мне половину месячного жалованья авансом и объясните скорейший выход наверх… ну и еще… ничего не забыл? А, чтоб помидоры прибывали регулярно!

Генерал отдал соответствующие приказания, по‑ отечески обнял меня на прощание, вновь поцеловал ручку Наташе, и нами занялся тощий адъютант. Он сосчитал мне тридцать с чем‑ то монет полновесного золота царской чеканки и уточнил, в каком месте Города нам было бы удобнее начать диверсионную работу. Я попросил как можно ближе к дому сэра Мэлори. Крысюки притащили пару парадных носилок, на одни уложили меня, на другие — мою жену. Наташа еще попросила подушку и одеяло, так что всю дорогу умудрилась мягко продремать. Нас несли почти час. Я бы тоже поспал немного, обстановка соответствовала: мягкий полумрак, ритмичные покачивания, но мне не дали. Утомленный активной деятельностью, Фармазон несколько сдал позиции, и уже Анцифер не преминул этим воспользоваться…

* * *

— Сереженька, я должен серьезно поговорить с вами о душе…

— Анцифер, мне ужасно хочется спать, нельзя ли отложить разговоры на возвышенные темы куда‑ нибудь… подальше?

— Никогда не откладывай покаяние, сын мой! — наставительно поднял палец белый ангел. — Ибо кто знает, когда окончится жизненный путь… Возможно, иного времени у тебя уже не будет, ибо коротка жизнь человеческая и не властен он над ней. Потому что стоит над всеми нами Господь Бог и печется о всех. Даже волос не упадет с головы вашей без воли Божьей. Следовательно, каждое слово, слетающее с уст Господних, служит спасению души вашей. Ибо…

— Х‑ р‑ р‑ р…

— Сергей Александрови‑ и‑ и‑ ич!

— А? Что?

— Вы спали!

— Я не спал…

— Нет, спали!

— Анцифер, вы невероятный зануда…

— А ваш храп во время проповеди способен вывести из себя даже святого!

— Хорошо. Я окончательно проснулся и полон решимости вас выслушать.

— Наконец‑ то… Итак, мы должны основательно поговорить о вашей бессмертной душе, которая подвергается сейчас серьезной опасности. Мало того, что вы осквернили свои уста ложью и назвались шпионом, вы позволили купить себя, совершив таким образом грех сребролюбия. Вы напросились на опаснейшее задание, цель которого — убийство!

— Но, дорогой Анцифер…

— Никаких «но»! — высокопарно повысил голос ангел. — Это было только вступительное слово, перейдем же к главной части нашей сегодняшней беседы…

— Я проснулся, тра‑ ля‑ ля! — язвительно пропел черт, мгновенно заняв незыблемую позицию у моего плеча.

— Изыди, бес!

— Ничего не знаю. Кто не успел, тот опоздал. Пока я беспросветно отдыхал после тяжкого труда, ты имел полную возможность влиять на хозяина. А теперь — все. Время вышло, поблажек больше не будет. Нам, чертям, вообще дремать не положено — еще какого грешника проспим… так что двигайся, белобрысый, мне тоже интересно, как ты Серегу охмурять будешь.

Анцифер надулся, покраснел и уже готов был обрушить на голову близнеца гром и молнии, но вмешался я:

— Парни, у вас еще раны минувших боев видны невооруженным глазом, не доводите до конфронтации. Раз уж все тут, давайте поговорим о наших общих проблемах. Вы оба в курсе дела. Хорошо или плохо сложившееся положение вещей, но оно есть. Так получилось… Мне нужен ваш совет по поводу Сыча.

На этот раз они не стали спорить. Видимо, до обоих все же дошло, что со мной следует считаться. Анцифер задумчиво прикрыл глаза, меланхолично разглаживая складки на белоснежном одеянии, а Фармазон долго морщил лоб, выделывая пальцами замысловатые фигуры.

— Итак, ваше мнение? — поторопил я. — Очень прошу высказываться поочередно, коротко и по существу.

— Кончать с ним надо! — твердо начал бес.

— Но не убивать, не берите грех на душу, — включился ангел.

Дальше они так и сыпали, отчаянно стараясь перебить друг друга:

— Оборотень — он оборотень и есть! Гаси его, Серега, не пожалеешь…

— Зло не уничтожается еще большим злом. Пролитая кровь не ведет к счастью

в личной жизни.

— Добровольно этот гад талисман твоей супруги ни за что не отдаст.

— Можно вежливо попросить. Возможно, у него еще остались какие‑ то незатронутые струны добропорядочности…

— Но снять цепочку с трупа гораздо спокойнее. И ему не жалко, и тебе никакой нервотрепки.

— Если уж на то пошло, то бабушкин подарок можно попробовать выкрасть. Все‑ таки это меньший грех, чем запланированное убийство…

— Зато мокрушников на зоне больше уважают. Раз ты твердо решил избрать карьеру преступника, то не мелочись, престиж — он везде престиж!

Вот в каком ключе они услаждали мой слух добрые полчаса. В принципе, все ясно, помочь не может ни тот ни другой. У каждого специфические взгляды на текущую задачу, и, значит, искать пути решения придется самому. Как быть? Убивать мне еще никого не приходилось, не уверен, что я на это способен. С другой стороны, вор из меня тоже никакой. Нет, драться‑ то мне доводилось, и конфеты из маминого столика я тоже таскал в детстве, но это не тот уровень. Пожалуй, без помощи сэра Мэлори все‑ таки никак не обойтись… Стоило мне окончательно утвердиться в этой мысли, как нас доставили по адресу.

Когда старый рыцарь открыл нам дверь и убедился, что мы — это действительно мы, — его радость не имела границ!

— Сергей Александрович, любезный вы мой! Ну проходите, проходите же… Жду не дождусь! Наталья Владимировна, крякотам любс! Урияхонь грейфс лю‑ лю

файнцмать шу… Мирконтьерра фис! Не снимайте обувь, на улице чисто, а у меня есть кому убрать. Счастлив лицезреть вас обоих целыми и здоровыми. А откуда такой странный запах? Сюрмань кальтотус — вонизмус…

Мне показалось не вполне удобным объяснять дорогому хозяину, что его долгожданные гости буквально пять минут назад вынырнули из канализационного люка. Аромат Наташиных духов и моего одеколона вкупе с разнообразными миазмами сточных вод и в самом деле должны были давать весьма оригинальный запах. Держу пари — подобное сочетание не приходило в голову ни одному парфюмеру мира…

Стол, ожидавший нас в гостиной, оказался выше всяких похвал. Хотя мы шли на ранний обед, а попали на поздний ужин, но сервировка, закуски, смена блюд и вин были великолепны. Чувствовалась хорошая школа старого аристократа. За столом мы шумно болтали на разные отвлеченные темы — от погоды до искусства, от политики до оккультизма, от анекдотов до библейских притч. Наташа очень быстро привыкла к неожиданным заскокам в речи сэра Мэлори и даже довольно удачно переводила мне особенно непонятные места. Серьезный разговор начался лишь за кофе. Хозяин слушал почти не перебивая, а мы взахлеб рассказывали о Валгалле, о пленении гигантского волка Фенрира, о спасительном появлении Боцю. Сэра Мэлори очень интересовали стихи, которыми я добивался таких ошеломляющих результатов. В порядке боевого эксперимента я еще раз прочел «Длинноногую недотрогу» — ничего не произошло. Либо не сложилась соответствующая обстановка, либо каждое заклинание (виноват, стихотворение) можно было использовать только один раз. Либо, что тоже не приходилось сбрасывать со счетов, мои стихи не являлись абсолютно ничем магическим, а все произошедшее объяснялось загадками природы. Такой поворот устраивал бы меня даже больше, хотя и ни в какой мере не льстил моему авторскому самолюбию. Но, с другой стороны, поэзия все‑ таки периодически «срабатывала», и в результате кратковременного диспута мы единогласно признали, что структура моей магии, туманная и загадочная, не поддается научному анализу. По крайней мере, на данный момент.

В рассказе о Фрейе сэр Мэлори указал мне на одну досадную неточность:

— Она — не дочь Одина. Настоящим отцом этой юной леди является его родной брат — бог моря Ньорд, а мамой — некая Сканди, тоже богиня, но ничем, кроме скандального нрава, особо не прославленная.

— Странно, — пожал плечами я. — Но Фрейя всегда обращалась к Одину, называя его папой, и он всегда говорил о ней как о дочери.

— Вот такие они несуразные, боги… Чтоп лиь тарамунь, бузансон фи кляр! Лесль резюми?

— Возможно, вы оба правы, — примиряюще улыбнулась Наташа, — я как‑ то читала, что у древних племен, кельтов, пиктов и гипербореев, старший в роду был отцом для всех. Необязательно родным, но всякие племянники, внуки и даже дети слуг обязаны были оказывать ему отцовские почести.

Мы умудренно кивнули, подтверждая «несомненную» правоту дамы. Я взял себе кофе глясе с ванильным мороженым, и рассказ неспешно двинулся дальше, к моему падению в люк, к крысиному генералу Кошкострахусу Пятому, новоиспеченной звезде шпионажа и готовящемуся восстанию. Старый рыцарь был безмерно удивлен:

— Это же абсурд! Сергей Александрович, то, о чем вы мне поведали, лишено какого‑ либо разумного смысла… Тань тяу — синь по ля руж революсиска!

— Абсолютно с вами согласна, уважаемый сэр, — серьезно поддержала Наташа. — До сегодняшнего дня я тоже и не подозревала о существовании такой проблемы, как война с крысюками. Город традиционно открыт для всех, у нас нет расовой, видовой или любой другой дискриминации. И вдруг… Сережка, поверь, у нас никогда не было даже намека на противостояние ведьм — колдунам, оборотней — вампирам, магов — крысюкам…

— Но генерал говорил о какой‑ то комиссии по борьбе с грызунами.

— Совершенно обычная общественная служба из разряда бытовых услуг. Там еще занимаются выведением тараканов, мытьем окон, выгулом собак и уборкой квартир. Я даже не знала, что Сыч чем‑ то там руководит.

— Он делает все, чтобы забрать вас к себе, — подвел черту старый рыцарь. Они с Наташей обменялись многозначительными взглядами, а я ничего не понял. Связь между давлением на крысюков и привлечением моей жены от меня ускользала. Спрашивать было стыдно, не хотелось признаваться самому себе в некоторой тупости. Впрочем, сэр Мэлори, кажется, уловил причину моего задумчивого взгляда и попытался объяснить элементарное на пальцах:

— Крысы — существа обидчивые и недальновидные. Их легко завести, они охотно поверят, что их притесняли всю жизнь. В Городе традиционными ловцами крыс считаются оборотни. В случае восстания, революции, бунта, путча и тому подобных выступлений будут мобилизованы все, кто способен превращаться в представителей семейства кошачьих и псовых. А уж в суматохе сражений Сычу было бы так удобно…

— Удобно что? — переспросил я, но мага перемкнуло.

— Умунтякнуть сраболептунуса на кверерень ли бронтянутьки. Не сом ту мусь? А мусь луперма… Ктор ма галефис, а Сыч зунь, синь сунь! И крякотам, крякотам, крякотам… Он же не имеет ни чести, ни совести. Мы бы обегали все Темные миры в бесплодных поисках вашей дражайшей супруги.

— Общую суть я уловил. Но если уж мы здесь собрались для обсуждения планов борьбы с нашим активным врагом, то давайте ближе к делу. Мне не улыбается идея прорыва геройских крысюков на ваши тихие улицы, а если не остановить рвение старого Сыча, то они пойдут. Есть какой‑ нибудь способ его остановить?

— Меч, веревка, молоток! — твердо объявил сэр Мэлори.

— А… еще какие‑ нибудь, менее радикальные средства?

— Книги.

— Какие?

— Лупенькарск алярм бурса! Сеньтиа и рентина, горбенскорсия фолиантанка.

— Тогда берем, — дружно решили мы с Наташей.

* * *

Я не буду описывать окончание нашего визита и недолгую дорогу домой. Ничего знаменательного за это время не произошло. Когда Наташа уснула, я еще раз погладил ее по плечу, осторожно встал и, накинув полосатый халат, босиком отправился на кухню. Как я и ожидал, оба братца были уже там. Свет горел, чайник на плите шумел, а мои духи, как паиньки, сидели рядышком, внимательно изучая толстенный старый том, выданный сэром Мэлори.

— Циля, на тебя ничем не угодишь…

— Но кровопролитие — это не метод!

— Зато полностью решает все наши проблемы.

— Ага, после чего ты даешь рапорт о том, что наконец‑ то наставил нашего дорогого хозяина на торную дорожку в Ад! Все вы, бесы, одинаковы…

— Ой, ну не надо обобщать, ты борешься за его душу так рьяно, словно ему уже давно пора в Рай. Насколько мне известно, хозяин полон сил и отбрасывать тапочки не собирается. Следовательно, наш торг пока неуместен…

— Логично. Итак, продолжим.

Две головы, черная и белая, вновь склонились над книгой. Я деликатно постучал по дверному косяку. Близнецы вздрогнули и подняли на меня недоумевающие взгляды:

— Ты че не спишь, Серега?! Ночь на дворе…

— В самом деле, — поддержал брата ангел, — вы бы шли отдыхать, Сергей Александрович. День выдался тяжелый, вам отоспаться надо. Мы тут сами все проштудируем и завтра по утречку доложим, как и что.

— Да ладно вам. — Я присел на табуретке напротив. — Фармазон, если не затруднит, сделайте мне чашечку кофе, пожалуйста. Сегодня я тоже намерен поработать. А вы, Анцифер, просветите меня, что интересного вычитано в мое отсутствие.

— Так, ничего особенного… Вся книга представляет собой довольно обширную энциклопедию, посвященную волкам. Если конкретнее, то теме волка как мифологического существа. У разных народов в разные времена культ этого

зверя занимал довольно видное место. Например, у…

— Серега, слышь, — перебил озабоченный Фармазон, ставя передо мной дымящуюся чашку, — я там в холодильнике бутылочку «Амаретто» обнаружил. Поддельный, польского розлива, но градусность приличная. Ты не против по маленькой? Для улучшения работы головного мозга.

— Одну ложку в кофе, — попросил я, черт кивнул. Анцифер презрительным движением губ отверг предложенную рюмку, и нечистый дух присел с ликером в уголочек, отнюдь не чувствуя себя брошенным и одиноким.

— Если не возражаете, то продолжим. Первые сведения о почитании волка ведут нас еще к мифам Древней Греции. Помните, у Гомера есть легенда о Посейдоне, превратившем в волков команду целого корабля? В этом деле, кстати, была замешана некая Теофанэ, редкая красавица… Или рассказ о мраморном волке царя Фракии? Осколки этого памятника до сих пор прячут в запасниках Лувра. Говорят, что первым человеком‑ волком была несчастная Латона, изменившая свой облик из‑ за происков ревнивой богини Геры. Она и ее дети обладали возможностью становиться то волком, то человеком. Между прочим, вам как поэту это должно быть особенно интересно…

— Почему? — прихлебывая кофе, поинтересовался я. Фармазон в углу тоже скорчил недоуменную гримасу.

— Да потому, что бог Аполлон, покровитель изящных искусств, одновременно был и покровителем волков, — многозначительно завершил Анцифер. — Таким образом, ваш брак с женщиной‑ волчицей является просто подарком богов. С точки зрения древних греков, разумеется.

— Кончай язвить, Циля! Крути экскурс дальше, аудитория созрела. Твое здоровье, Лександрыч…

— Так вот… о чем это я? А, волк почитался народами Монголии и Турции. Чингисхан с гордостью называл себя сыном волка! В Китае во время затмений били в барабаны и пускали стрелы в небо, отгоняя небесного волка, грозящего проглотить солнце. У египтян существовал храм бога‑ волка Упуата, что значит «открывающий пути». Чувствуете, как это многозначительно? Волчица вскормила своим молоком Ромула и Рема, основателей Рима. О значимости волка для древних викингов вам известно из личного опыта общения. В славянской культуре волк занимает такое же почетное место, как медведь или лиса, да еще и «служит службу» Ивану‑ царевичу. У народов Кавказа убийство волка считалось грехом, по нему носили траур, как по человеку. В древней Европе существует множество легенд…

— О нет! — взмолился я. — Если мы хоть парой фраз будем отмечать каждую, мне действительно не придется сомкнуть глаз до утра. Вы ведь прочли уже больше половины? Так растолкуйте мне, какой способ борьбы с волчьим оборотнем самый результативный.

— Точно, точно, — поддержал уже буреющий Фармазон, слегка покачиваясь в своем уютном уголке. — Братан, кончай эту псевдонаучную, муторно‑ фольклорную нудистику. Переходим к сути, ибо лишь она — истина, все прочее — детали и мишура. А истина, как известно, — в вине! Ваше здоровье…

— Фармазон, да вы пьяны.

— Ничего подобного! — праведно возмутился поперхнувшийся черт. — Не городи глупостей под руку… Утопить меня хочешь? Тьфу, враги… чуть не захлебнулся! Моя речь чиста и разумна, мысли доходчивы, образы просты, аллегории цветисты, аллитерации неизбиты, рифмы… Стоп! Это уже по твоей части, муж ведьмы с потрясающими асфальт стихами. За это надо выпить! Кто со мной? Что, совсем никого? Ну‑ ну… как хотите… Вздрогнем!

— Не обращайте внимания, Сергей Александрович. Я сам вам все расскажу. Действительно, мы отметили два основных способа борьбы с волками‑ оборотнями. К сожалению, они не дополняют, а взаимоисключают друг друга.

— Как это?

— Очень просто, — пустился объяснять Анцифер. — Если исходить из франко‑ германского эпоса, то волков можно покорить словом Божьим. Знаменитый святой Франциск Ассизский именем Христа заставил волка‑ людоеда полностью изменить свой страшный нрав, чем избавил от хищника население целого города. А святой Эрве из Бретани был слепым, и, когда волк загрыз его собаку, монах сумел убедить свирепого зверя стать его поводырем. Святой Остренберт из нормандского монастыря вообще возил на волке белье после стирки. Вот что способна сотворить истинная вера и смиренные молитвы!

— М‑ м… не уверен, что я настолько праведен. Конечно, надо взять на вооружение и этот метод, но… Что у нас на второе?

— Циля, дай я ему расскажу! — снова влез неугомонный черт. — Не спорь, другой способ явно по моей части, и для тебя он все равно недопустим по целому ряду не зависящих от тебя же причин… Уф! Какая длинная фраза получилась. Ну, ты меня понял, да? Значит, так, Серега, вторым, и самым действенным, способом борьбы с оборотнями является серебряная пуля! Именно такой был застрелен огромный волк, поедавший детей. Его убил охотник из Шато‑ Лэрмитаж, отлив три серебряные пули и начертав на них крест, да еще и освятив у настоятеля монастыря. Хотя сам храбрец впоследствии умер от нервного потрясения… Мрачная история, по‑ моему, ее изрядно подредактировали святоши, но это сейчас не важно, главное — принцип! Причем не каждого оборотня было так легко поймать. На отлов знаменитого Жеводанского Людоеда король Людовик XV снарядил целый отряд драгун, а епископ Мандский презентовал десять тысяч ливров тому, кто убьет хищника. В конце концов зверя буквально изрешетили серебряными пулями, и его огромная шкура украшала королевские покои. Но сколько народу он перед этим угробил — страшно сказать… Так что, по идее, нет ни малейшей гарантии, что Сыч добровольно встанет на задние лапки и даст себя убить. Тут, кстати, есть еще один пунктик, который тебе как будущему охотничку не грех бы знать… Обрати внимание, Циля, на твоих глазах совершаю хороший поступок.

— Премного благодарен, — язвительно поклонился ангел. — Так я и поверил.

— Нет, вы слышали?! Какая наглость, а? Я тут в лепешку расшибаюсь, хозяина от верной смерти спасаю, свою голову забубенную сую прямо в петлю, можно сказать… А он мне не верит! Он нос воротит, благополучненький наш! Да ты хоть знаешь, какое у меня было тяжелое детство?! Родителей не помню, всю жизнь на побегушках, витаминов не хватало, на хлеб только своим горбом зарабатывал, игрушки — и те деревянные… Эх, Циля! Собака ты после этого, вот ты кто…

— Фармазон! — Я потянулся и отобрал у черта жалкие остатки орехового ликера. Разобиженный нечистый пустил пьяную слезу, и мне стало его жалко. — Не пейте больше. На сегодня уж точно хватит. Давайте я сделаю вам кофе покрепче, и мы спокойно договорим. Что там по поводу одного пунктика?

— Серега, ты вот мне… по‑ человечески… объясни, че он так на меня взъелся? — все еще всхлипывая, забормотал несчастный. Недопитая бутылка сама собой перебежала с моего края стола на его. — Я ведь с ним… по‑ хорошему! От души, от сердца… от чистого сердца, а он?

— Ладно, извините, — примирительно вздохнул ангел и собственноручно вылил остатки «Амаретто» в Фармазонову рюмку. — Теперь говори.

— Теперь… скажу! Вот вам самая секретная информация: если только старый Сыч хотя бы один раз укусит хозяина до крови — все! Хана… Наш поэт начнет мутировать в оборотня, и одним волкодлаком на земле станет больше. Это старый закон сохранения магической энергии. Короче, вы представляете себе, чего способен натворить волк‑ оборотень, с выражением читающий взрывоопасные стихи? Он же станет подлинным проклятием человечества во всех Темных мирах! Вот… все сказал. Ну че, Серега, тебе решать…

* * *

Как видите, вопрос был более чем интересный. Конечно, я ни на грамм не надеялся убедить старого Сыча отказаться от преследований моей супруги одним Христовым именем. То есть произнести‑ то такую фразу я произнесу, но вот результат… Заранее ясно, что никакого результата от этого не будет. Ну разве что он съест меня, предварительно выслушав. Почему бы оборотню и в самом деле сначала не насладиться проповедью, а уж потом и пообедать? Вполне допускаю, что у людей, ведущих праведный образ жизни и посвятивших себя служению Христу, получались и не такие чудеса. Однако моей кустарной самодеятельности явно будет недостаточно. Хотя… Анцифер активно убеждал меня, что это самый‑ пресамый «христианский» способ обращения врага в друга. Он даже обещал подсказывать мне текст на ушко… Значит, полностью отказываться от этой идеи не стоит.

Предложения Фармазона насчет стрельбы серебряными пулями тоже довольно интересны. Стрелять я выучился в армии, с десяти шагов попадаю в горящую спичку. Если взять двустволку, со второго раза уж точно не промахнусь. Правда, есть загвоздка… Я никогда в жизни не стрелял в живое существо. По движущейся мишени — пожалуйста, а вот в настоящего зайчика или белочку, не говоря уж о человеке, — не приходилось. Получается, стрелок из меня, может, и неплохой, но вот охотник — бездарный. Если речь пойдет о том, чтобы выследить волка в густом лесу, взять на мушку и застрелить в прыжке… Боюсь, мои шансы совсем невелики.

⇐ Предыдущая 9 10 11 12 131415 16 17 18 Следующая ⇒