13. Зигфрид <Э. А. Старк> Эскизы «С.‑Петербургские ведомости», 1905, 26 апреля

< …> [dcxxxvi] Постановка пьес Метерлинка — дело страшной трудности, ибо довольно малейшего фальшивого штриха, чтобы трагическое превратилось в смешное. Тут нужно полнейшее проникновение своеобразным духом, которым отмечены все наиболее характерные драмы Метерлинка. И Художественный театр разрешил эту задачу блестяще: можно сказать, что он первый дал нам почувствовать Метерлинка.

Когда медленно открылся занавес, приглашая нас последовать вглубь величественных настроений «слепых», мы сразу почувствовали, что стоим перед какой-то жуткой тайной. На нас повеяло духом древнегреческой трагедии. На сцене мрачный, древний лес, старые стволы которого теряются где-то вверху, точно отдаляя небо от земли. Внизу — обломки скал, поваленные деревья, посередине лес открыт и видно море, мрачное, нахмуренное, как перед грозой. И такое же мрачное небо над ним. И у подножия лесных великанов, сидя на корнях, на камнях, лежа на земле, сбились в кучу несчастные слепые. В стороне, прислонясь к большому дереву, сидит мертвый священник. Вся постановка есть блестящий результат вдохновения К. С. Станиславского. И затем все жуткое настроение этой сцены: страх перед неизвестностью этих несчастных слепых, потерявших своего единственного руководителя и беспомощно жмущихся друг к другу, стараясь скрыться от какого-то неведомого {453} ужаса, который подступает к ним со всех сторон, их мольбы, жалобы, стоны, временами тихая покорность судьбе, порою негромкий протест и общая растерянность, подавленность перед внезапно нахлынувшей на них бедой, — все это прекрасно было передано артистами. Ни одна фраза не осталась непродуманной, ни одно слово, ни один звук, в котором так много значения, не были потеряны, все давало очаровательную гармонию. Выделять кого-нибудь не приходится: это был стройный оркестр, в совершенстве со всеми оттенками сыгравший фантастическую поэму ужаса. Внешние сценические эффекты, усиливавшие впечатление, были на удивление. Мое ухо, с детства привыкшее слушать шум моря, не могло уловить ни малейшей фальши в морском шуме, воспроизведенном Художественным театром, столь это неподражаемо. И какой только машиной они его делают!

Занавес опустился, оставив впечатление какого-то очарованного сна.

Когда он поднялся снова, опять наступил черед удивлению. «Там, внутри» поставлено едва ли еще не лучше. Великолепен дом в староголландском стиле, отличные живописные костюмы на всех действующих лицах, и, что самое главное, бесподобно передан контраст между «там, внутри», где все так безмятежно, спокойно, и «снаружи», откуда подкрадывается ужас и где есть люди, уже знающие некую тайну. Хорошо также воспроизведен эффект постепенно приближающегося похоронного пения. Но… есть маленькое но. Г. Вишневский не подходит для ответственной роли старика. У него слишком индивидуальный голос, не дающий ни на одно мгновение забыть, {454} что перед вами г. Вишневский, в нем как-то слишком мало одухотворенности, которая тут непременно нужна, потому что хотя старик этот и простой крестьянин, но в его уста Метерлинк вложил такие глубокие мысли, что для надлежащего впечатления здесь необходима большая тонкость исполнения.

⇐ Предыдущая 138 139 140 141 142143144 145 146 147 Следующая ⇒