Глава XXVIII

Воробей вошел в лагерь следом за Листвичкой. На поляне царила напряженная тишина, и Воробей сразу почувствовал печаль, смятение и растерянность, охватившие его соплеменников. Никто в лагере не знал, что думать о смерти Уголька и как к ней относиться.

Вместе с Листвичкой Воробей подошел к телу Уголька и принюхался. От холодной шерсти мертвого кота пахло ледяной водой, глиной, Львиносветом, Березовиком, Белолапой и Терновником, которые продолжали в молчании сидеть над его телом.

– Он такой холодный и мокрый, – прошептала Листвичка, садясь рядом с Угольком. – Мы не можем таким отправить его к звездным предкам!

Воробей услышал, как целительница принялась вылизывать шерсть Уголька. Волны печали исходили от Листвички, и Воробей слегка растерялся, потрясенный силой ее горя. Она оплакивала Уголька с таким отчаянием, с каким мать оплакивает своего котенка.

«Неужели она была влюблена в Уголька? » – подумал он и тут же одернул сам себя: – «Этого не может быть! Она же целительница! »

Усевшись рядом с Листвичкой, Воробей тоже стал вылизывать Уголька и едва не уснул, убаюканный этими ритмичными движениями.

Сдавленный крик Листвички заставил его очнуться от дремоты. Неподдельный ужас, как вода в половодье, растекался от целительницы.

– В чем дело? – спросил Воробей.

Несколько мгновений он слышал лишь лихорадочный шорох ее языка, скользившего по шерсти Уголька.

Затем Листвичка прошипела:

– Иди сюда и сам взгляни!

Воробей хотел язвительно напомнить ей, что он лишен возможности на что‑ либо взглянуть, но вовремя прикусил язык. Вместо этого он послушно приблизился к наставнице и сел рядом. Тело Листвички дрожало от напряжения, шерсть ее стояла дыбом.

Принюхавшись, Воробей почувствовал запах крови и плоти. Он протянул лапу и нащупал на горле Уголька края глубокой раны. Такие раны опытный охотник обычно оставляет на теле дичи.

Нет, такие раны не остаются ни от падения в ручей, ни от смерти под водой! Их оставляют, когда хотят убить.

– Он не утонул, – сипло выдохнула Листвичка. – Его убили.

У Воробья закружилась голова. Если бы Листвичка не решила проявить заботу к умершему, никто в племени никогда не узнал бы, как умер Уголек! Что же теперь будет?

– Я иду к Огнезвезду, – ответила на его невысказанный вопрос целительница.

Через несколько мгновений она вернулась обратно в сопровождении предводителя.

Огнезвезд наклонился и тщательно обследовал тело.

– Кто мог это сделать? – в смятении пробормотал он.

– Племя Ветра? – предположила Листвичка. – Мы нашли его на границе!

– Ты прекрасно знаешь, что на нем не было запаха племени Ветра, – напомнил Огнезвезд, и Воробейник почувствовал, что он искренне растерян. – Я понимаю, что вода могла смыть запахи, но все же… – Теперь он говорил совсем тихо, словно разговаривал сам с собой. – Зачем племени Ветра просто убивать одного из наших воинов? Может быть, они таким образом пытались предостеречь нас от чего‑ то? Но мы не угрожаем племени Ветра!

– Кроме того, Уголек чистокровный Грозовой кот, – вставил Воробей. – Племя Ветра не должно испытывать к нему никакой вражды!

– Вот именно! – кивнул предводитель, и Воробей услышал, как он задумчиво поскреб когтями по земле. – Но если это не воины Ветра, значит, Уголька убил кто‑ то из Грозовых котов!

– Нет! – испуганный шепот Листвички острым орлиным когтем пронзил Воробья. – Ни один Грозовой кот не мог совершить такое злодейство! Это должно быть племя Ветра! – Воробью показалось, что целительница больше старается убедить в этом себя, нежели Огнезвезда. – Что будем делать? – напряженно спросила она.

Предводитель ненадолго задумался.

– У нас нет никаких оснований лишать Уголька посмертных почестей, – решил он, наконец. – Пусть старейшины похоронят его. Затем я поговорю с племенем.

– Я позову Кисточку и Долгохвоста, – вскочила Листвичка.

* * *

Воробей дождался, пока старейшины выйдут из своей палатки, и все племя соберется вместе, чтобы в последний раз попрощаться с Угольком. Должно быть, Листвичка прилизала шерсть на горле убитого, скрыв рану, потому что никто ничего не заметил.

Когда Кисточка и Долгохвост вынесли тело из лагеря, Огнезвезд сказал Ежевике:

– Пусть никто никуда не расходится. Я должен поговорить с племенем.

Воробей даже подпрыгнул от неожиданности, когда Львиносвет горячо прошептал ему на ухо:

– Что случилось?

Конечно, Воробью очень хотелось рассказать ему всю правду. Но он не смог найти нужные слова. Открытие Листвички было слишком пугающим и порождало слишком много догадок и подозрений.

– Скоро сам узнаешь, – буркнул он.

Стоя рядом с братом, он нетерпеливо рыл когтями землю, дожидаясь возвращения старейшин. Остролистая тоже присоединилась к ним и принесла с собой тревогу, растревоженным пчелиным роем гудевшую над ее шерсткой.

– Произойдет что‑ то ужасное, – шептала она. – Я чувствую.

Когда Кисточка и Долгохвост наконец вернулись в лагерь, Огнезвезд взлетел вверх по каменной осыпи и закричал:

– Пусть все коты, способные охотиться самостоятельно, соберутся под Каменным карнизом!

Большая часть племени уже и так была на поляне. Из палатки оруженосцев выскочили заспанные Лисенок и Ледышка, из детской вышли Милли и Ромашка в сопровождении всех своих котят. Потом Воробей почувствовал сбоку знакомый запах Белки.

– Мы обнаружили новые обстоятельства смерти Уголька, – начал Огнезвезд, когда все племя было в сборе. – Это был не несчастный случай. Глубокая рана на горле Уголька говорит о том, что его убили.

Со всех концов поляны послышались громкие вопли. В животе у Воробья тревожно заурчало. Он чувствовал, как застыли стоявшие рядом с ним Львиносвет и Остролистая, и ему невольно передался их ужас. От стоявшей неподалеку Белки к нему донеслись страх и горечь.

– Это сделала лиса? – перекрикивая всеобщий вой, спросил Белохвост.

– На нем не было лисьего запаха, – ответил Огнезвезд, когда на поляне вновь воцарилась тишина. – И лиса не оставила бы нетронутое тело в ручье. Она охотится для того, чтобы есть.

– Может быть, он свалился в ручей и наткнулся горлом на ветку? – спросила Белка, и Воробей почувствовал, как отчаянно ей хочется, чтобы это предположение оказалось правдой.

– Я в этом сомневаюсь, – покачал головой Огнезвезд. Грусть в его голосе подсказала Воробью, что предводителю тоже хотелось бы поверить в это объяснение. – Рана была очень аккуратной, похожей на удар, которым воин убивает дичь.

– Ты хочешь сказать, что Уголька убил кот? – недоверчиво воскликнул Белохвост.

– Племя Ветра! – завизжал Терновник. – Наверное, они напали на него около границы и убили! Нужно напасть на них! Прямо сейчас, не откладывая!

Его слова утонули в одобрительных криках воинов, но Огнезвезд взмахом хвоста призвал племя к тишине.

– Не стоит принимать поспешных решений, – пророкотал он, обводя глазами своих соплеменников. – Не забывайте, что на теле Уголька не было запаха племени Ветра. Более того, у нас нет никаких свидетельств того, что он был убит кем‑ то из другого племени.

Жуткая тишина воцарилась на поляне. Наконец, Бурый дрожащим голосом переспросил:

– Ты хочешь сказать, что Уголька мог убить кто‑ то из нас?

С бешено колотившимся сердцем Воробей ждал ответа Огнезвезда. Его сестра и брат замерли рядом с ним, и он отчетливо слышал, как Белка, словно задыхаясь, жадно ловит пастью воздух.

– Кто‑ нибудь из вас знает, кто в Грозовом племени мог желать смерти Уголька? – спросил Огнезвезд.

Воробей едва удержался, чтобы не рассказать все, что он знает. Ему нестерпимо хотелось узнать, что будет дальше, но здравый смысл взял верх над любопытством.

Львиносвет и Остролистая тоже молчали. Сидевшая чуть поодаль Белка затаила дыхание. Воробей знал, что брат с сестрой сейчас вспоминают ужасную сцену на утесе, когда тайна Белки перестала быть тайной. Это – и только это! – стало причиной смерти Уголька.

И теперь они должны были навсегда сохранить эту тайну – ради себя и ради всего Грозового племени.

⇐ Предыдущая 10 11 12 13 14 15 16 17 1819