Глава 50. Кассия

‑ Не уходи безропотно во тьму, ‑ шепчу я ему, в последний раз.

И Кай вдруг улыбается, такой улыбки я никогда раньше не видела. Улыбка дерзкая и беззаботная, которая может повести за ним людей и в огонь и в воду. ‑ За это не волнуйся, ‑ отвечает он.

Я прикасаюсь к нему, пробегаю кончиками пальцев по векам, нахожу его губы, прижимаюсь к ним своими губами. Покрываю поцелуями скулы. Его соленые слезы напоминают мне о море, у которого нет берегов.

Он ушел, затерялся меж деревьев, а я остаюсь в реке, и больше нельзя терять времени.

‑ Делай, как я говорю, ‑ Инди пихает мне в руки весло, перекрикивая шум воды, стремительно движущейся рядом с нами. ‑ Если я скажу лево руля, начинаешь грести с левой стороны. Если скажу право руля, гребешь справа. Если скажу ‑ пригнись, так и сделаешь, ‑ луч ее фонаря слепит мне глаза, и я вздыхаю с облегчением, когда она отворачивается к носу лодки. По щекам текут слезы от недавнего прощания и яркого света.

‑ Давай, ‑ командует Инди, и мы вместе отталкиваем лодку от берега. Мгновение мы сидим, замерев, а потом течение находит нас, толкает вперед.

‑ Право руля, ‑ выкрикивает Инди.

Беспорядочно кружащиеся снежинки усыпают наши лица, пока мы мчимся, маленькими белыми звездочками облепляют стекло фонарей.

‑ Если мы вдруг перевернемся, держись рядом с лодкой, ‑ выкрикивает в мою сторону Инди.

Она видит перед собой ровно настолько, чтобы успеть быстро крикнуть, принять быстрое решение; она так сортирует дорогу, как мне никогда не суметь: брызги на лице, сверкающая серебром вода, черные ветви, цепляющие нас с берегов, обломки деревьев, вырастающие перед нами из центра стремительного потока.

Я копирую ее, следую за ней, тенью повторяю ее ходы. И удивляюсь, как вообще могло Общество поймать ее в тот день в океане. Она Лоцман, на этой реке, сегодня ночью.

Часы или минуты пролетают незаметно, есть только изменения воды, изгибы течения, выкрики Инди и всплески весел, когда мы перекидываем их из стороны в сторону.

Я поднимаю глаза наверх, осознавая, что надо мной что‑ то происходит; наступает та часть ночи, когда еще темно, но уже кажется, что эта темнота постепенно стирается по краям горизонта. Я упускаю тот момент, когда Инди кричит право руля, и вот мы переворачиваемся и падаем, падаем в стремительный поток.

Черная холодная вода, отравленная сферами Общества, накрывает меня с головой. Я ничего не вижу, зато чувствую все, ледяную воду, дрейфующие стволы деревьев, больно избивающие меня со всех сторон. Это момент моей собственной смерти, и вдруг что‑ то иное хватает меня за руку.

Держись рядом с лодкой.

Мои пальцы скребут по обшивке, я нащупываю какой‑ то выступ, хватаюсь за него и выталкиваю себя на поверхность. Вода горькая на вкус; я выплевываю ее и прижимаюсь теснее.

Я внутри лодки, захваченная в ловушку под ней и спасенная в воздушном пузыре. Что‑ то царапает мне ногу. Фонарь потерялся.

Я как будто в Каверне, пойманная, но живая.

‑ Ты сможешь, ‑ сказал в тот раз Кай, но сейчас его нет рядом.

Я неожиданно вспоминаю день, когда увидела его впервые, тот день возле чистого голубого бассейна, когда они вместе с Ксандером нырнули под воду, но не утонули.

Где же Инди?

Что‑ то ударяет лодку в бок, и вода становится тихой.

Внутрь проникает свет фонаря. Это Инди, подталкивающая лодку. Она умудрилась ухватиться за борт снаружи и даже сберегла свой фонарь. – Мы сейчас на спокойном участке реки, ‑ бодро заявляет она. ‑ Но долго это не продлится. Выползай оттуда и помоги толкать лодку.

Я выныриваю из‑ под лодки. Поверхность воды черная и гладкая, замутненная в середине потока. ‑ Ты держалась за свое весло? – спрашивает Инди, я с удивлением обнаруживаю, что да. – На счет три, ‑ командует она и начинает отсчет, мы резко переворачиваем лодку и снова хватаемся за борта. Быстрая, словно рыба, она шлепается в лодку и протягивает мне весло, чтобы помочь забраться на борт.

‑ Ты не сдалась, ‑ говорит она. – Я уж думала, что, наконец, покончила с тобой. – Она заливается смехом, и я вслед за ней. Мы смеемся до тех пор, пока мы не ловим очередную волну, и Инди кричит, дико и торжествующе. Я присоединяюсь к ней.

‑ Вот где начинается реальная опасность, ‑ говорит Инди, когда солнце появляется на горизонте, и я понимаю, что она права. Течение по‑ прежнему быстрое; теперь мы видим лучше, но также можно заметить и нас, а мы уже выбились из сил. Здесь густые заросли тополя уже вытеснены тонкими деревцами, с редкой серо‑ зеленой листвой, вытянувшимися в небо и сплошь покрытыми колючками.

‑ Нам нужно держаться ближе к деревьям, чтобы иметь хоть какое‑ то укрытие, ‑ говорит Инди. – Но если будем плыть слишком быстро, то рискуем изорвать лодку об эти колючки.

Мы проплываем мимо огромного мертвого тополя с потрескавшейся коричневатой корой, упавшего, засохшего и закончившего свои дни после долгих лет, прожитых на берегу реки. Надеюсь, что Хантер и Элай благополучно добрались до гор, думаю я, и что Кай надежно укрыт деревьями.

А потом мы слышим это. Какой‑ то звук сверху.

Не сговариваясь, мы одновременно теснимся ближе к берегу. Инди протягивает свое весло в гущу колючих веток, но оно соскальзывает и не застревает в них. Мы начинаем дрейфовать, и я ударяю веслом по воде, пытаясь толкнуть нас обратно.

Воздушный корабль кружит над нашими головами все ближе.

Инди вытягивается, хватаясь голой рукой за колючие ветки. Я открываю рот от удивления. Она повисает, и я спешно выпрыгиваю, подталкивая лодку к берегу, и слышу скрежет трущихся о пластик колючек. Пожалуйста, не порвись, умоляю я. Инди отцепляется, ее руки кровоточат, и мы обе задерживаем дыхание.

Они пролетают мимо. Они не заметили нас.

‑ Мне бы сейчас не помешала зеленая таблетка, ‑ выдыхает Инди, и я начинаю хохотать от облегчения. Но таблетки пропали, как и все остальное, что у нас было, уплыло прочь, когда мы перевернулись. Инди привязывала наши сумки к поручню лодки, но вода сорвала их, не смотря на крепкие узлы; какая‑ то ветка или деревце насквозь пробили веревки, и я порадовалась, что это не были наши тела или пластик лодки.

Как только я залезаю на борт, мы снова плывем, держась у берега. Солнце поднимается все выше, и над нами больше никто не пролетает.

Я думаю о моем втором потерянном компасе, ушедшем на дно реки, как о камне, которым он был, пока Кай не изменил его.

Вечереет. Тростник по краям реки что‑ то нашептывает и затихает под дуновение легкого ветерка, а в угасающих лучах заходящего солнца, в бескрайнем прекрасном небе загорается первая вечерняя звезда.

Потом я вижу, как она сияет и на земле. Даже не на земле, а на воде, темным пятном растянувшейся перед нами.

‑ Это, ‑ произносит Инди, – не океан.

Звезда мигает. Как будто что‑ то заслоняет ее, на небе или на воде.

‑ Но он такой большой, ‑ недоумеваю я. – Что еще это может быть?

‑ Озеро, ‑ отвечает Инди.

Странный гул доносится до нас от воды.

Это лодка, стремительно приближающаяся в нашу сторону. Нам некуда увернуться от нее, да и мы настолько утомились, что не испытываем никакого желания убегать. Мы сидим рядышком, голодные, уставшие от боли и плывущие по течению.

‑ Надеюсь, что это повстанцы, ‑ говорит Инди.

‑ Вполне возможно, ‑ соглашаюсь я.

И вдруг, под приближающий гул, Инди хватает меня за руку. – Я бы выбрала голубой цвет для моего платья, ‑ сообщает она мне. – Я бы взглянула прямо ему в глаза, неважно, кто бы он был. Я бы не испугалась.

‑ Я знаю, ‑ отвечаю я.

Инди кивает и отворачивается к тому, что уже близится. Она сидит распрямившись. Я представляю, как голубой шелк – в точности цвет платья моей мамы – струится по телу Инди. Представляю, как она стоит на берегу моря.

Она так красива.

В каждом человеке есть что‑ то красивое. В Кае, я, прежде всего, заметила его глаза, и я до сих пор люблю их. Любовь заставляет тебя смотреть, и ты смотришь и смотришь. Ты замечаешь линию руки, поворот головы, походку. Когда ты влюбляешься впервые, ты ослеплен и видишь все это, как восхитительное, желанное целое, или прекрасную совокупность прекрасных частей. Но когда ты начинаешь видеть любимого по частям, озадачиваясь разными почему – почему он ходит именно так, почему он прищуривает глаза этак – ты начинаешь любить и эти части тоже, и такая любовь тот час же становится более совершенной и более полной.

Другая лодка почти приблизилась, и я вижу на ее борту людей, одетых в водонепроницаемые костюмы. Интересно, это для того, чтобы просто не намокнуть? Или они знают, что вода отравлена? Я обхватываю себя руками, с таким чувством, будто я заражена, хотя кожа не слезает с костей, и мы воздерживались от питья речной воды.

‑ Подними руки, ‑ шепчет Инди, ‑ Пусть они видят, что мы не представляем опасности. – Она кладет свое весло поперек коленей и поднимает руки над головой. Жест настолько беззащитный, настолько нехарактерный для нее, что я, замешкавшись, не сразу следую ее примеру.

Она не дает им заговорить первыми. – Мы сбежали, ‑ выкрикивает она. – Мы пришли, чтобы присоединиться к вам.

Их лодка подтягивается еще ближе. Я оглядываю их гладкую черную одежду, принимая во внимание, что их количество равняется девяти. А нас всего двое. Они смотрят в ответ. Замечают ли они наши пальто, произведенные в Обществе, нашу истерзанную лодку, наши пустые руки?

‑ Пришли, чтобы присоединиться к кому? – задает вопрос один из них.

‑ К Восстанию, ‑ не колеблясь, отвечает Инди.

⇐ Предыдущая 42 43 44 45 464748 49 50 51 Следующая ⇒