Глава 7. Кай

‑ За тобой все следят, ‑ говорит мне Вик.

Я не обращаю на него внимания. Когда Враг обстреливал нас прошлой ночью, некоторые из их патронов оказались наполовину целыми, не разорвавшимися. Внутри них еще есть порох. Я засыпаю немного в ствол своего оружия. Враг озадачивает меня ‑ чем дольше мы находимся в этих местах, тем их снаряжение кажется все более примитивным и менее эффективным. Может, они, и правда, проигрывают.

‑ Что ты делаешь? ‑ спрашивает Вик.

Я не отвечаю. Я пытаюсь вспомнить, как это делается. Порох пачкает мои руки в черный цвет, когда я просеиваю его сквозь пальцы.

Вик хватает меня за руку. ‑ Остановись, ‑ говорит он вполголоса. ‑ На нас смотрят остальные приманки.

‑ Почему тебя так волнует, что они подумают?

‑ Это негативно отражается на боевом духе людей, когда человек, подобный тебе, сходит с ума.

‑ Ты ведь уже убедил самого себя, что мы не их лидеры, ‑ говорю я Вику и бросаю взгляд на приманок. Все, кроме Элая, отводят глаза. Он продолжает таращиться на меня, и, коротко усмехнувшись, я даю ему понять, что все в порядке.

‑ Кай, ‑ начинает Вик, и вдруг до него доходит. ‑ Ты пытаешься найти способ повторно использовать его в боеприпасах?

‑ Ну, может, это и не такая хорошая идея, ‑ отвечаю я. ‑ Его хватит разве что на один большой взрыв. Можно сделать гранату ‑ бросаешь пушку и убегаешь.

Вик любит продумывать варианты. ‑ Можно взять камни, а другие наполнят ими оружие. А ты уже придумал, как сделать запал?

‑ Пока еще нет, ‑ отвечаю я. ‑ Это самое сложное.

‑ Почему? ‑ спрашивает он так тихо, что остальные ничего не слышат. ‑ Это, несомненно, отличная идея, только будет сложно производить взрыв и удирать одновременно.

‑ Нет, это не наш случай, ‑ говорю я и снова стреляю взглядом в остальных. ‑ Нам нужно научить их, как все это сделать, до нашего ухода. Но у нас мало времени. Думаю, на сегодня оставим захоронение мертвых остальным.

Вик поднимается, поворачивается лицом к группе.

‑ Мы с Каем отдохнем сегодня, не будем больше хоронить, ‑ объявляет он. ‑ Остальные могут продолжить работать. Некоторые из вас до сих пор еще не пробовали это делать.

Когда они уходят, я смотрю на свои руки ‑ угольно‑ черные, покрытые каким‑ то веществом, падавшим на нас прошлой ночью смертельным дождем ‑ и вспоминаю, как мы очищали подобные следы в моей родной деревне. Общество и Враг были единственными, кто владел оружием, но мы все же знали, как использовать его и как изготовить наше собственное. Когда это действительно было необходимо, мы брали камни, похожие на сланец, и зажигали небольшие огни.

‑ Я все еще считаю, что нам лучше бежать в ту ночь, когда не будет обстрела, ‑ говорит Вик. – Нам нужно убедить их, что мы уничтожили сами себя этим веществом. Он указывает на порох, рассыпанный повсюду вокруг нас.

У Вика своя точка зрения. Я же настолько уверился, что они начнут за нами охоту, что не думал о других вариантах. Велика вероятность, что остальные увяжутся за нами, если не будет отвлекающей бойни и смерти, заметающей наши следы. И я вовсе не хочу, чтобы кто‑ нибудь попытался пойти с нами. Общество обязательно заметит, если пропадет большое количество приманок, тогда мы точно станем ценной добычей.

А у меня даже нет никакого намека на то, что именно мы собираемся искать в Каньоне. Я не пытаюсь быть лидером. Я всего лишь хочу выжить.

‑ Как насчет этого? ‑ говорю я. ‑ Мы выдвинемся сегодня ночью. Неважно, будет обстрел или нет.

‑ Хорошо, ‑ отвечает Вик после минутного раздумья.

Значит, все улажено. Мы сбежим. Скоро.

Мы с Виком работаем быстро, пытаясь придумать, как заставить оружие взорваться. Когда остальные возвращаются с похорон и выясняют, чем это мы занимаемся, они помогают нам собирать порох и камни. Некоторые ребята начинают мурлыкать и что‑ то напевать себе под нос в процессе работы. Я холодею, когда узнаю мелодию, хотя не должен бы удивляться тому, о чем они поют. Это гимн Общества. Сто Песен, тщательно отобранные Обществом ‑ эти сложные композиции только механические голоса могут с легкостью исполнять ‑ и Гимн это единственная мелодия, которую могут напеть большинство людей. Хотя не тренированный человек не сможет спеть ту его часть, где должно быть нарастающее сопрано. Большинство людей только копируют полутона, драм‑ н‑ бас партию и простые ноты альтовых и теноровых частей. Именно это я слышу сейчас.

Некоторые люди, жившие в Отдаленных провинциях, сумели сохранить старые песни. И когда мы работали, то напевали именно их. Одна женщина сказала мне как‑ то, что запоминать древние мелодии совсем не сложно, если рядом есть реки, ущелья и Каньон.

Я только хотел вспомнить, как происходит этот процесс. Но вопросы кто и почему возникали следом.

Вик трясет головой. ‑ Даже если у нас все получится, то все равно они останутся умирать, ‑ говорит он.

‑ Знаю, ‑ отвечаю я. ‑ Но они, по крайней мере, смогут отбить атаку.

‑ Всего один раз, ‑ возражает Вик. Его плечи поникают так сильно, чего я никогда раньше не видел. Как будто он, наконец, осознал, что он лидер и всегда им будет, и это тяжелым грузом придавило его к земле.

‑ Этого недостаточно, ‑ произношу я, возвращаясь к работе.

‑ Нет, ‑ соглашается Вик.

Я старался не замечать других приманок, но ничего не выходило. У одного лицо в ссадинах. Другой весь в веснушках и напоминает того парня, которого мы тащили к реке; я уже было подумал, что они братья. Но его об этом не спрашивал и не буду. Все они носят плохо сидящую одежду и чудные плащи, сохраняющие тепло, и ждут своей смерти.

‑ Как твое настоящее имя? ‑ неожиданно спрашивает меня Вик.

‑ Меня зовут Кай, ‑ отвечаю ему.

‑ А полное имя какое?

Я застываю на мгновение, когда оно молнией вспыхнуло в моем мозгу, впервые за долгие годы. Кай Финнау. Вот как меня звали раньше.

‑ Робертс, ‑ говорит Вик, недовольный моей медлительностью. ‑ Это моя фамилия. Меня зовут Вик Робертс.

‑ Маркхем, ‑ наконец, отвечаю я. ‑ Кай Маркхем. ‑ Потому что именно под этим именем она знает меня. Теперь это ‑ моя настоящая фамилия.

Тем не менее, другая моя фамилия тоже звучала правильно, когда я мысленно произносил её. Финнау. Фамилия, которую я делил с моим отцом и матерью.

Я бросаю взгляд на приманок, собирающих камни. Какая‑ то часть меня наслаждается ощущением правильности их действий, и сознанием того, что я помог им чувствовать себя лучше, пусть даже на короткое время. Но глубоко внутри меня гложет мысль: все, что я сделал ‑ это бросил им объедки. Они все еще продолжают голодать.

⇐ Предыдущая 3 4 5 6 789 10 11 12 Следующая ⇒