Иллюстрация: Андрей Носков / Соль 7 страница

⇐ ПредыдущаяСтр 7 из 11Следующая ⇒

(на ухо, шепотом, ласково): Мы ведь с тобой подружимся, да, Леночка?

Лена кивает.

Власова подходит к дивану, раздевается.

(вставая раком): Давай, лижи мне задницу.

Лена подходит, встает на корточки, лижет. Через пару минут Власова переворачивается на спину, Лена лижет ее пизду.

Кончив, Власова отталкивает девушку. Сразу же одевается.

(закуривая): Все, вали в отряд. Будут проблемы — говори. Конвой!

ЗОНА.

Панорама.

ШВЕЙНЫЙ ЦЕХ.

Женщины шьют рукавицы, среди них Лена. Длинные волосы теперь острижены под каре.

БАРАК.

Зэчки заняты повседневными делами, привычная суматоха.

Дальний от двери угол барака, отгорожен большим покрывалом. Сдвинуты две одиночные кровати, образуя одну большую постель. Две тумбочки, на одной — широкое зеркало и косметика, на другой — маленький телевизор. На телевизоре горшок с цветком. На стене висит ковер.

На постели лежит обнаженная женщина, матерая зэчка Марина, сорока лет. Волосы короткие, руки в наколках. Типичный буч. Курит, стряхивая пепел на пол. Перпендикулярно ей лежит голая Лена, слегка прикрытая простыней. Голова Лены на животе Марины, которая гладит ее.

Марина: Откидываешься завтра значит, да? Может, задержишься? Все равно со мной как у Христа за пазухой, горя не знаешь.

Лена: Нет, дают УДО — надо брать.

Марина: Мне еще три года, жди меня. Узнаю, что завела кого — приеду, убью обоих.

Лена молчит.

ПРОДУКТОВЫЙ СУПЕРМАРКЕТ.

Панорама торгового зала. Повседневная движуха, посетители, персонал.

Несколько касс. За одной сидит Лена, обслуживает клиентов. Волосы отросли, перекрашены.

РАЗДЕВАЛКА.

Конец рабочего дня, несколько продавщиц переодеваются. Все полуголые. Обсуждают что-то, смеются.

Входит администратор Галина, женщина лет тридцати пяти. В брючном костюме и туфлях. Открывает шкафчик, достает тапочки, переобувается.

Одна из продавщиц: Что, Галя, домой пока не идешь?

Галина (устало): С накладными надо еще разобраться. Эх, завтра хоть отдохнем маленько.

Продавщица: Да, корпоратив — это хорошо. Напьемся, да, Ленок?

Лена (весело): А то!

Галина (наигранно строго): Я вам напьюсь, смотрите у меня.

КОМНАТА.

Горит абажур. Лена лежит в постели, думает.

Перед глазами мелькают воспоминания, кадрами по нескольку секунд.

Власова лежит на диване голая, раздвигает ноги, пальцами раздвигает половые губы и говорит: Осужденная Петровская, давай, лижи.

Мальвина, стоит раком, Лена на корточках, лижет ей промежность. Мальвина (томно): Пальчиками, поглубже...

С Мариной в постели, обнимаются, целуются. Марина: Не бойся никого, теперь ты моя.

Лена улыбается и выключает абажур.

ПРОДУКТОВЫЙ СУПЕРМАРКЕТ.

Торговый зал. Кассы.

Лена обслуживает клиентов.

Женщина лет сорока, полная, в блузке и длинном платье, выкладывает продукты из тележки на кассу. Лене мерещится, что она обнажена.

Женщина складывает продукты в пакет, уходит. Лена смотрит ей вслед.

Подходит мужчина. Выкладывает продукты, Лена пробивает товар, тот расплачивается, складывает все в пакет и уходит.

Молодая девушка, подкатывает к кассе тележку. Лена представляет — девушка голая, садится на противоположную кассу, раздвигает ноги, мастурбирует.

РАЗДЕВАЛКА.

Продавщицы переодеваются, красятся.

Лена (скрывшись за дверцей шкафчика) сует руку в трусы, высовывает — пальцы влажные. Берет с полки салфетку, вытирает промежность, салфетку комкает и кидает обратно. Одевается.

Голос продавщицы: Ну что, девчата, пора в кабак? Чай-кофе-потанцуем?

Голос другой: Ага, водка-пиво полежим.

КАФЕ.

Длинный стол, заставленный едой. За столом сидит человек пятнадцать, в основном молодые девушки и парни, несколько человек постарше. Едят, разговаривают. Играет музыка, шумно.

Галина (в джинсах и блузке с вырезом на груди, яркий макияж, волосы заплетены в косу) встает, стучит вилкой по бокалу с вином.

(громко): Предлагаю выпить за наш дружный коллектив!

Все чокаются, выпивают.

За столом напротив Лены молодой парень, охранник магазина, подмигивает ей. Лена показывает ему средний палец.

ТАНЦПОЛ.

Играет танцевальная музыка, дискотечные огни в полутьме. Все весело танцуют. Галина в танце обнимается с парнями.

Подруга Лены (наклоняется к ее уху, не прекращая двигаться, стараясь перекричать музыку): Смотри, как Галька напилась.

Лена танцует, кивает головой, улыбается.

КРЫЛЬЦО КАФЕ.

Пьяная компания вываливается на улицу. Бессвязные реплики, пьяные рукопожатия, привычная картина.

Галина (шатается, машет рукой, язык заплетается): Такси!

К ней, шатаясь, подходит парень, берет за руку.

(бессвязно): Галина Юрьевна, никуда не отпущу!

Лена отталкивает его, берет Галину под локоть.

Парень (обиженно): Петровская, ты че, оборзела?

Лена (обернувшись ко всем): Я провожу ее, нам рядом. Давайте, пока!

Рядом останавливается такси, Лена сажает Галину, садится сама, машина уезжает.

ДВОР МНОГОЭТАЖКИ.

Ночь, тишина. Подъезжает такси, останавливается.

Выходит Лена, вытаскивает Галину.

Лена (водителю): Слушай, помоги довести, а? Нам первый этаж всего.

Ведут под руки Галину, та что-то невнятно говорит.

КВАРТИРА ГАЛИНЫ.

Галина лежит на диване в одежде, босоножки валяются рядом. Лена стоит, смотрит на нее.

Подходит, расстегивает ей ширинку на джинсах, засовывает туда руку. Вынимает, нюхает.

Галина спит.

Лена стягивает с нее джинсы, снимает трусы. Встает на корточки, осторожно раздвигает Галине ноги, лижет ей промежность. Затем приспускает свои брюки, трусы и мастурбирует, продолжая лизать.

Через несколько минут достает из кармана салфетку, вытирает свою промежность и пальцы, надевает трусы, брюки. Несколько секунд смотрит на спящую Галину, потом вытирает салфеткой ее пизду, надевает ее трусы и накрывает пледом.

Уходит.

ПЛЯЖ.

Вдоль моря идет Лена. На ней пляжные тапочки, шорты, майка-топик, кепка и солнцезащитные очки. В руке пакет с вещами.

Людей на пляже немного. Лена высматривает место поудобнее, достает из пакета покрывало, расстилает его, ложится загорать.

По пляжу идет женщина, чуть постарше Лены, одетая так же, тоже с пакетом. Подходит к Лене.

(улыбаясь): Извините, можно на минутку вещи рядом с Вами оставить? Хочу искупаться, а там телефон, документы.

Лена: Да, конечно.

Женщина: Спасибо.

Идет купаться. Лена смотрит ей вслед, представляет ее без купальника.

Через пару минут возвращается.

Женщина: Спасибо, что покараулили.

Лена: Да не за что.

Женщина достает из пакета полотенце, вытирается. Достает покрывало, стелит рядом с Леной.

Женщина: Не против?

Лена: Да нет.

Женщина достает из пакета вино, стаканчики.

(улыбаясь): Составите мне компанию?

Лена: А давайте. Меня Лена зовут.

Женщина (разливая вино): Алла. За знакомство.

Чокаются, выпивают.

ПЛЯЖ.

Ночь. Безлюдно, слышно, как плещется море.

Лена и Алла сидят на покрывале, вплотную друг к дружке.

Алла (пьяным голосом): Давай на брудершафт.

Пьют на брудершафт. Алла берет Лену за плечи, целует ее в одну щеку, в другую, на третий раз Лена подставляет губы. Страстно целуются.

Алла: Холодно уже, пойдем ко мне.

ДУШ.

Женщины обнажены, моют друг дружку.

КОМНАТА.

На постели сидит Алла, укутавшись одеялом. Заходит Лена, вытираясь полотенцем. Влезает на постель, обнимаются под одеялом. Целуются, отбрасывают одеяло. Гладят друг дружку, ласкают груди.

Алла ложится на спину, раздвигает ноги. Лена исполняет куннилингус. Потом меняются. Затем переходят в позицию 69.

После страстного секса целуются и лежат, поглаживая друг дружку.

Алла протягивает руку к абажуру, выключает свет.

ПЕРЕХОД В МЕТРО.

Поток людей. В толпе идет Лена.

ЗАНАВЕС.

70.

Опаздываю на съемку, звоню Верке, — начинай, скоро подтянусь.

Приезжаю, процесс в разгаре. Сажусь рядом с Веркой, наблюдаю, как она рулит. Ловко, кстати, у нее получается, любо-дорого посмотреть.

Замечаю чересчур активного актера. Дерганный какой-то, говорливость чрезмерная прет из него. Пригляделся — еще и зрачки как пятаки.

Чей-то он, спрашиваю Верку, вкинул что ли чего?

Ты как думаешь, говорит.

Почему сразу не сказала?

А ты б выгнал? Сниматься кто будет тогда, ты? Или Антоха, может? Да и работает посмотри как, молодчик прям.

Работал и впрямь как заведенный. Дедлайны опять же, будь они неладны. Сам виноват, вечно в последний момент начинаю, когда времени на замену уже не остается.

Но каков мерзавец, однако.

Я негодовал, во мне кипели зависть и злость. Зависть — оттого, что я немного депрессировал и сам был не прочь чего-нибудь употребить. Злость — за его нахальство.

Я и сам раньше, в самых разных местах, едва освоившись, начинал злоупотреблять периодически. Но я всегда прикидывал заранее, насколько велика вероятность спалиться. А со стороны этого парня было очень глупо полагать, что здесь его не раскусят.

Что нужно было делать, думаете? Выгнать нельзя, специально под него три сценария лежат. Рублем наказывать я не любитель — мотивация плохая, только озлобляет. Просто наорать — малоэффективно, тем более, что и так часто стал орать, возненавидят скоро.

Говорю Антохе в перерыве, — объясни вежливо, но доходчиво, что наркотики — это зло.

В конце дня подходит ко мне любитель скоростей, заметно погрустневший и вялый. Усталость от работы плюс отходняк — бодрости не способствуют, знаете ли.

Извини, говорит, Глеб, в клубе был, вещь качественная попалась, только сейчас отпустило.

А если б тебя, замудонец, к утру отпустило, ты б на отходняках работал? И зачем ты тусишь накануне съемки, сил, что ли, в избытке?

Молчит, как кошак нашкодивший.

Не все гладко с персоналом, косячат порою.

71.

Во время перерыва зашел разговор о точке джи. И оказалось, что все наслышаны про ее чудесные свойства, все знают, где она находится, но дел с ней почему-то никто не имел. Решили выяснить, что же это за зверь такой.

Три артистки ложатся на постель и раздвигают ноги — как куры на прилавке. Засовываю одной средний палец в пизду, рыскаю там — не нахожу. К другой подхожу, шарю у нее промеж ляжек — тоже нет. И с третьей неудача.

Антоха говорит, — давай я попробую. Старательно ищет — и тоже фиаско.

Артистки ржут, весело.

Говорю Верке шуткой, — может, у нас чувствительность пальцев неважнецкая, иди, попробуй.

Я пас, — смеется.

Появляется Вован, эксперт по сексу. По крайней мере, так себя позиционирует.

Точку джи, говорю, ищем.

Эх вы, говорит, профаны. И начинает умничать, типа, она находится там-то, искать нужно так-то, на ощупь она такая-то.

Да ты нам прям Америку открыл, говорю. По ходу ты с ней только по книжкам знаком, специалист херов.

Обижаешь, отвечает. Не одна телка подо мной вилась как уж на сковородке. Сейчас дядя Вова научит вас.

И картинно разминает пальцы.

С улицы зашел, дядя Вова, говорю, иди хоть руки помой, в святая святых сейчас полезешь.

Точно, — спохватился, — забыл.

Не впервые замечаю за ним такую нечистоплотность.

Засовывает сарделькоподобный палец артистке в нутро и сосредоточенно там копошится.

Ну вот, говорит, она, шершавенькая.

Ну че, спрашиваю артистку, как ощущения?

Да никак, смеется.

Да точно она, уверяет Вован, сами проверьте.

Проверяли уж, говорю, пиздаболище. Член с ней, с точкой, работаем дальше.

Так и не выяснили. Но и до этого случая, и после, слышал я немало отзывов и мнений. Вроде как есть все же эта таинственная точка, но не так уж она и эрогенна.

До сих пор, короче, не знаю, миф она или нет.

У мужиков, поговаривают, она вообще в жопе находится.

72.

Почти все мои актеры (за некоторыми исключениями) — красавцы, атлетически сложенные, телки на пляже, наверно, текут в момент. Каждого второго хоть сейчас обмазывай кремами и на конкурс культуристов отправляй.

Нужно было как-то передвинуть траходром — огромную постель весом, кажется, в тонну. А дееспособных мужчин на студии было двое — я и актер, здоровый накачанный парень. Глянешь на него и думаешь, — полжизни, поди, в спортзале провел, потом и кровью фигуру сделал.

Потащили, значит, койку. И вижу я, что мускулы-то — пшик. Как глиста товарищ въется, родит вот-вот.

Ты что это, говорю, какой слабый? Сколько от груди жмешь?

Ну, кило восемьдесят, отвечает.

Я меньше его раза в полтора, и то сотку делаю.

Стероиды, что ли жрешь? Смотри, стоять перестанет.

Да нет, говорит, я стероиды не уважаю.

Зато уважает товарищ какие-то чудо-мази, которые дают такой визуальный эффект. Косметика всего лишь, сила от них не прибавляется.

Вообще, что ли, не качаешься, спрашиваю.

Ну так, говорит, редко. В основном перед пляжным сезоном, живот подтянуть, бицепсы подкачать.

Эх ты, говорю, понторез.

Так что, девушки, не ведитесь особо. Они дохляки на самом деле.

73.

Идем с супругой по парку Горького, променад совершаем, так сказать.

Проходим мимо летней кафешки. За одним из столиков сидит шумная пьяная компания, из числа тех, при виде которых возникает чувство омерзения.

Слышу крик оттуда, — Глеб, привет! И девушка машет рукой.

Прищуриваю близорукие зенки — одна из моих кобыл.

Машу рукой — салют, мол. И дальше идем.

А мадам пьяна и неадекватна. Орет, — Глеб, пойдем к нам! А это жена твоя?

Дружбаны ее и подруги — все лыка не вяжут. Кто-то спрашивает ее, — это кто?

Она, — это Глеб, я рассказывала о нем.

С соседних столиков уже косятся. Интеллигентная беседа с супругой прервана, ситуация неловкая.

Подхожу, беру под руку, отвожу в сторону. Еле на ногах стоит, так нажралась.

Не заткнешься сейчас, говорю, я тебя уебу.

Начались пьяные речи, — ты что, Глеб, я просто так сильно обрадовалась. И прочая чушь в этом духе.

Может, тебе в натуре, говорю, пару лещей прописать? Завтра позвони мне, поговорим.

Прогулка была смазана. Разговор уже не клеился, жена недовольна. Оно и понятно — какой нормальной женщине такое понравится.

Конечно, дамочка мне не позвонила, ибо телефон свой моделям я не даю. И мы ей тоже больше не звонили.

74.

Если ролик заканчивается камшотом, то после выключения камеры артистки сразу идут мыть лицо. Сперма имеет свойство засыхать, и если с тела ее можно соскоблить мочалкой, то лицо драить никто не желает.

Но как-то замечаю такую картину. Модель приняла порцию спермы на лицо, страстно и с томным выражением растерла ее малость, как того требовал сценарий, и все — стоп камера. И продолжает растирать малафью, как крем.

Промолчал, — мало ли, нравится ей, видимо.

На следующий день другая так же.

У вас что, спрашиваю, за мода пошла?

Оказывается, девушкам попалась статья о живительных свойствах спермы, о том, как она чудесно питает кожу и продлевает молодость.

И целую неделю, пока снимали цикл, они увлекались спермомасками, чем немало веселили мужскую половину.

Лицом дело не ограничилось — начали мазать шею, зону декольте, руки. И все это сопровождалось обсуждениями и комментариями.

Но спермы было не так уж и много, и за нее шла борьба.

Каждая хотела, чтоб камшот был именно с ее участием. Порцию могли разделить на двоих-троих. Злились, когда часть чудо-нектара попадала на пол. Иногда даже одалживали друг у дружки несколько капель.

Одна из моделей пару раз собирала малафью с животов коллег в контейнер из-под линз. Я, говорит, по утрам еще мажусь.

Этот цирк, конечно, разнообразил наши порнобудни.

Но увлечение скоро сошло на нет. Наверно, девушки не молодели и разочаровались.

Говорю Верке, — че-то у тебя морщинки появляются у глаз, не желаешь спермомаски поделать?

Нет, смеется, уж увольте. Для этих целей у меня крема есть.

75.

Некрасивая история случилась однажды с фотографом.

Нам никогда не был нужен фотограф как штатная единица. Если требовалось сделать фотографии, то всегда справлялся Антоха — у него и все навыки есть, и техника.

Между тем, очень часто знакомые, малознакомые и совсем незнакомые фотографы предлагают свои услуги. Писем от фотографов мне приходит едва ли не больше, чем от кандидатов в актеры.

Сейчас вообще развелось фотографов как псов нерезанных, — каждый, купивший говнозеркалку, начинает мнить себя профессионалом.

Некоторые присылают портфолио, чтоб я заценил их мастерство. Кому-то, наоборот, для шикарного портфолио не хватает голых женщин.

Естественно, все предлагают услуги бесплатно, только парочка наглецов поинтересовались, как у нас оплачивается фотосъемка. Кто-то и сам предлагал лавэ за возможность поснимать.

По большому счету, у всех один интерес — побывать на съемках, заглянуть на порнокухню, удовлетворить свое любопытство.

Но нам, повторяю, не требуются, и вряд ли понадобятся. И я не столь широкой души человек, чтоб помогать всем страждущим.

Вообще, я с осторожностью отношусь к каждому просящему. И моя подозрительность и недоверчивость, надо заметить, обоснована.

Но как-то раз все-таки пригласили левого человека. Нужно было запечатлеть процесс съемки во фрагментах. Без всякого позирования, случайные кадры, в коих не только актеры, но и съемочная группа. Даже я попал в кадр, хотя старался уворачиваться — не люблю, знаете ли, лицо светить.

Антоха привел приятеля, не очень близкого, но как бы внушающего доверие. Чел подрабатывал всякими заказными съемками, в основном, на свадьбах. К нам он просился, по его словам, ради нового опыта.

Хотя, какой там опыт, по-моему, снимать ебущиеся тела — то же самое, что прохожих на улице.

Подозреваю, что когда-то у Антохи по пьяни развязался язык, и он наговорил товарищу немало интересного о происходящем на студии. И у того сразу загорелись глаза. Но это только подозрения, поэтому грешить зазря на друга не буду.

Назначили ему встречу в кафе.

Сидим с Антохой, пьем пиво, подруливает этот товарищ по имени Володя.

Не понимаю, кстати, Владимиров, которые представляются Володями. Сразу Ленин на ум приходит.

С виду Володя был обычным юношей — модные джинсики-футболочка, сумка через плечо.

Посидели, попили пивка, поговорили о несущественном. Потом малость за дело перетерли.

Сразу четко объясняю Володе, что к чему. Снимает день, потом сортирует, отбирает лучшие снимки и отдает нам. Лавэ не получит, но и сам не должен. Себе для портфолио оставляет несколько снимков, но обязательно согласовав. И чтоб ни один кадр не ушел на сторону.

Да я ручаюсь, говорит Антоха, Вовчик нормальный парень, не подведет.

Ничего я не ответил. Уж мне-то прекрасно известно, что и на старуху бывает проруха.

И самого меня интуиция подвела.

Короче, приезжает Володя на студию, с хорошим фотоаппаратом, штативом и еще какими-то приблудами.

Мило со всеми общается, под ногами не путается, вроде как и нет его.

Пару раз в течении дня зависал в сортире, дрочил, наверно.

Фотограф он был действительно хороший. Возможно, даже лучший, чем Антоха. Но, как мне объясняли, видео и фотосъемка — несколько разные вещи, и хороший оператор не всегда шарит в фотографии, и наоборот.

Все вроде бы чин по чину, через пару дней Володя предоставляет фотки, себе оставляет десяток снимков.

Договариваемся, что косяков с его стороны не будет, а в будущем, может, еще пересечемся. Жмем руки, расходимся.

Через полгода фотографии всплывают в Сети, одновременно на нескольких сайтах. Весь процесс съемки от начала до конца, только без кадров со съемочной группой. Но с лицами всего актерского состава. А это, между прочим, самое неприятное в ситуации. Все модели были уверены, что на родине их лица мелькать не будут, а тут такая подстава. И не будешь же каждому объяснять, что это не с твоей подачи сделано.

Хорошо хоть, что сайты были с низким трафиком, какие-то унылые, явно сделанные бедными студентами в надежде заработать. И наши фотографии были призваны, скорее всего, повысить посещаемость и интерес к ресурсам.

Подозрений на заказчиков даже не возникло. Зато путем нехитрых телодвижений выяснилось, что все это дело рук Володи.

А сам он куда-то исчез. Со съемной хаты съехал, номер сменил. Странный человек, дивидендов никаких от своей подлости не получил, а вот перспектива сотрудничества с нами, хоть и призрачная, маячить перестала.

А вы спрашиваете — почему я никого близко не подпускаю.

76.

Нужно было мне отправить грев корешу на зону. И вот советуюсь я, значит, с Русланом, как бы план в посылке запрятать, чтоб ни одна собака не нашла. На свиданке проще — передал втихаря, тот сунул в пупок или в очко, если вес поболе, и пошел себе дальше досиживать. А в посылке сложнее — риск велик, хорошо еще, если стервятники, распотрошив кабанчика и найдя кайф, сами употребят, а то ведь можно и срок продлить. Ну не суть.

Услышал нашу беседу актер, которого я зову Котовским за бритый череп.

В шампунь, говорит, непрозрачный, или в варенье темное. Процентов девяносто, что прокатит.

Слово за слово — и всплывает факт. Котовский, оказывается, у нас матерый зэчара. Условка по малолетке за кражу и потом за грабеж четыре года, от звонка до звонка.

А с виду и не подумаешь — скорее, недавний выпускник института, дорога которому в офисный планктон.

А почему скрывал, спрашиваю.

Зачем, жмет плечами, что бы это дало?

Оно и верно.

Причем на зоне Котовский был блатным и строго придерживался понятий.

Немало мы потом с ним общались, много всего интересного он мне рассказал. Бывшие сидельцы любят вообще за зону потереть. У Котовского, правда, отсутствовала присущая им бравада.

Ничего нового, впрочем, мне не открылось.

Например, как на тюрьме новоприбывших дурачков разводят на откровенный разговор. Подсаживается к лопуху сокамерник и давай в душу лезть, да издалека, ненавязчиво. Дурак, не чуя подвоха, начинает секреты озвучивать. И когда доходит до того, что жена или подруга у него в рот брала или он лизал у нее, — все, приплыли. Собирай манатки и к дальняку. Или вообще ломись из хаты.

Как протянутую руку не жмут незнакомому — мало ли, неровен час зафоршмачишься.

Как на одной из зон в старые времена вора в законе разжаловали, когда неизвестный доброжелатель на зону фотографию прислал, где этот вор за столом с проститутками в обнимку сидит.

Рассказы, конечно, подобные слышаны не раз, но слышать это из уст бывшего блатного, сознательно себя опустившего, если судить теми понятиями, было интересно.

Как тебя угораздило в порнуху-то податься, спрашиваю.

Откинувшись, Котовский твердо решил начать новую жизнь. А работать не привык и делать ничего не умел. Вот и пошел по пути наименьшего сопротивления.

Я сам, говорит, первое время охуевал. Когда-то чмырил пиздолизов и вафлерш, теперь сам таким стал.

А то ты раньше в пилотку не нырял, говорю.

Да нырял, конечно, отвечает. Все почти ныряли, только не дай Бог кому заговорить об этом. А тут я при всех, да на камеру. Метаморфоза, да?

Кстати, я думал однажды о том, почему в уголовных кругах оральный секс считается делом презрительным. И сделал два простых вывода. Во-первых, от примитивности контингента, его слабой умственной развитости и ограниченности. Во-вторых, у большинства из них такие телки, лизать которым в натуре западло.

А снова загремишь, говорю, и прознает кто. Не быть тебе больше блатным.

Конечно, говорит, прямая дорога в пидоры. Продырявить не продырявят, но за стол даже с красными не сядешь. Знаешь, Глеб, устал я от той жизни, живешь среди скота и сам как скот. А то, что зашкварен сейчас — так стимул будет не попадаться больше. Тем более на экспорт же идем. А наши урки и родное-то не смотрят.

Чую, дело было вовсе не в чудесных изменениях мировоззрения Котовского. Причины, скорее всего, были более прозаичными и менее радужными. Но выпытывать не стал.

Задумался я тогда о превратностях судьбы. Ведь я и сам когда-то был помешан на понятиях. В гопнической юности на многие вещи было табу. Девок, берущих в рот, презрительно звали башкастыми или просто бошками. Не дай боже поцеловаться с такой или поесть из одной посуды — сам станешь башкастым. Или нет, в таких случаях вроде становились губастыми.

После этого на районе не жить — ходишь изгоем, разве что в спину не плюют. Помню, как отшили такого из группировки. Ходил потом как тень, осунулся, бедняга. Носа из дому не высовывал лишний раз, бывшие друзья весь подъезд гадостями исписали.

А случилось все просто. Начал тусить с девчонкой, гулять по району, целоваться прилюдно. А ее на другом районе когда-то в рот перли, и новость эту быстро и не без удовольствия преподнесли нам. И тут же — сборы, круг, пиздюли, ссаные тряпки.

Жалко было чела, но тогда все было сурово. Сейчас большой человек, топ-менеджер в нефтяной компании. А те, кто его отшивали и клеймили — кто спился, кто сидит. Впрочем, это тема для отдельного рассказа.

Не раз видел, как школьники, по незнанке докурившие за башкой, «смывали с себя грех» — водили по губам пламенем зажигалки до страшных ожогов, или прилипали к железу ртом на морозе и резко отрывали, оставляя куски мяса.

Пиздолизы приравнивались к пидорам, и отмыться было невозможно.

За безобидный онанизм можно было прослыть рукастым или рукой.

Была у меня когда-то подруга, которая единожды сделала мне минет. Я строго-настрого приказал ей забыть об этом и помалкивать. Но она открыла секрет подруге, а та поделилась тайной со своим парнем, который был моим другом и коллегой по банде. По пьяной лавочке он шутливо намекнул, что знает многое, а все тайное становится явным. Этого безобидного намека мне хватило, чтобы провести не одну бессонную ночь. Я очень тогда боялся поругаться с тем другом, ибо он мог запросто поднять вопрос обо мне.

Недавно, кстати, похожий эпизод в «Клане Сопрано» увидел, поржал.

Спустя годы, повзрослев и кардинально изменив взгляды на жизнь, мы вспомнили с ним былое. И я рассказал о тех своих юношеских переживаниях. На что друг мне ответил, — эх, Глеб, знал бы ты, что мы тогда со своей вытворяли.

Такие вот дела.

Но поймал себя на мысли, что на студии у меня персональная кружка, из которой я позволяю пить только Верке. Понятия, правда, тут уже ни при чем — скорее, обычная брезгливость.

А Котовский и по сей день снимается, и довольно активно. Помимо меня он сотрудничает с другими деятелями, и видео с его участием гуляет уже и на родных просторах. По ходу, Котовский окончательно забил на все болт.

77.

Каким-то ветром занесло к нам бывалую модель, с едва ли не десятилетним стажем в порноделе и широко известную в узких кругах.

Звали даму Жизель. Любят они себе нелепые псевдонимы брать.

Забегая вперед, скажу, что снялась она у меня во многих роликах, несколько сценариев я написал даже специально под нее. Тело уже начинало сдавать позиции, все-таки четвертый десяток уже пошел, но опыт давал о себе знать. Работать с ней было одно удовольствие, — мало того, что сама все знала и умела, так еще и молодежь обучала всяким тонкостям.

На кастинг она принесла пять DVD-дисков со своим участием.

И это только малая часть, сказала она не без гордости.

Просмотрел, перематывая, все пять дисков. Записи самые разные, — от полулюбительских, без всякой режиссуры, отвратительной операторской работой и некачественной техникой, до вполне добротных вещей, сделанных на высоком уровне.

Один из роликов, который, надо заметить, и сейчас гуляет по Сети, но уже в качестве раритета, я видел несколько лет назад. Тогда я был студентом первого или второго курса и даже подумать не мог, что когда-то буду связан с порно. Возможно, я даже дрочил на нее, не помню.

Теперь можно было б трахнуть ее в память о былых временах, но — лень-матушка, как обычно. К тому же, если раньше она была для меня недосягаемой секс-бомбой с экрана, то теперь — вполне доступным, но уже малопривлекательным куском мяса.

Историческая женщина, можно сказать. Застала еще времена VHS и прочего примитива.

Тогда, говорит, как-то душевности больше было, люди больше решали, чем технологии.

Почти все порнотренды последнего десятилетия не обошлись без участия Жизели. Особенно она была востребована во времена моды на волосатые промежности, ибо волосня у нее густая и быстрорастущая.

Не без гордости перечислила режиссеров и продюсеров, с которыми переспала. О ком-то я был наслышан, о чьем-то существовании даже и не подозревал. И намекнула, что я окажусь следующим в этом списке. На что я без всяких намеков ответил, что обычно сам решаю, кого ебать, а не кто-то за меня.

Нашлись у нас и общие знакомые. С двумя моими моделями она недавно пересекалась на одном проекте в Питере.

Девочки Маша и Лида хотели сниматься чаще, но я не мог предоставить им такой возможности. Просто не столь интенсивно снимал, как хотелось бы. Потому и уехали в поисках лучшей доли в северную столицу. В которой, по сравнению с Москвой, просто порнографическое раздолье.

Как они там, спрашиваю.

⇐ Предыдущая 2 3 4 5 678 9 10 11 Следующая ⇒