Опасная любовь 3 страница

Элизабет мило улыбнулась, ее зеленовато-голубые глаза хитро заблестели.

— Ой, Кара, даже не знаю, с чего начать…

Глава 8

Кара крепко сжала руку Элизабет Ее темные глаза удивленно расширились — Не могу поверить! И ты дала Скотту от ворот поворот — при всех дружках?

— Это — еще не все! — заговорщическим тоном продолжала Элизабет. Ей понравилось играть роль Джессики Редко когда удается дать волю страсти к сочинительству. — Мы катались на лодке по озеру, Скотт стал приставать ко мне. Тогда я взяла и столкнула его в воду!

— Что? Прямо в одежде?

— Ну да.

— Вот здорово — Кара смотрела на нее с нескрываемым восхищением. — Так ему и надо! Мужики иногда бывают такими козлами… А он что?

Элизабет прыснула!

— Помнишь, был такой старый фильм «Чудовище Черной лагуны»? Вот так примерно он и выглядел»

Кара покатилась от хохота:

— Ой, не могу! Жаль, что меня там не было! Что угодно бы отдала, чтобы увидеть его в таком виде! «Я тоже», — злорадно подумала Элизабет, живо представив себе мокрого, обляпанного тиной Скотта. Конечно, это по его милости Джессика не ночевала дома.

И почему Джессика не послушала ее? Элизабет ведь предупреждала: от Скотта хорошего не жди! Она вздохнула: в глазах Джессики эти слова, скорее всего, только добавляли ему привлекательности.

За спиной Кары она заметила приближающегося к ним Тодда и подала знак «не выдавай меня». Тодд понимающе подмигнул и приложил палец к губам — «буду нем как рыба». Затем подошел и небрежно обнял Элизабет за узкую талию. В его карих глазах мелькнули веселые искорки — он тоже включился в игру.

— Приветик, Джес. А ты мне с каждым днем все больше напоминаешь свою сестричку.

— Какой коварный. Все мне льстишь, — промурлыкала Элизабет, бросив на него томный взгляд из-под длинных ресниц. Кара недоуменно, но и с восхищением смотрела то на нее, то на Тодда; всем известно, сестры Уэйкфилд были когда-то ярыми соперницами. Ну все: к последнему уроку вся школа будет знать, что Тодд кокетничал с Джессикой. Элизабет громко откашлялась, чтобы скрыть готовый вырваться смешок. Она видела, что Каре не терпится узнать побольше о буйной вечеринке у озера, но ей не хотелось расписывать несуществующие подробности в присутствии Тодда.

— М-да. Ну что ж, пожалуй, мне пора, — неохотно сказала Кара. — У меня на следующем уроке контрольная по истории, а я в учебник и не заглядывала, — сообщила она, выразительно посмотрев на Тодда.

— Нечего на меня смотреть, — рассмеялся Тодд. — Мои знания ограничиваются тем, что произошло на прошлой неделе.

— Не бойся, Кара, — подбодрила Элизабет, — ты их потрясешь своими познаниями.

— Ой, ну ладно, я побежала! Счастливо! — Кара увидела проходящую мимо Лилу Фаулер и бросилась догонять ее, помахав на прощание рукой в браслетах. — Лила, ты знаешь» — пропела она.

Элизабет снова прыснула:

— Наверняка у нее кто-то из предков был городским глашатаем. На что спорим, к обеду вся школа будет знать эту историю.

— Какую еще историю? — спросил Тодд.

Элизабет в двух словах повторила собственное сочинение о том, как Скотт полетел с лодки в воду.

— Честное слово, было бы здорово, если бы Джессика и вправду его столкнула. Он мне с первого взгляда не понравился. Я так и знала, что из-за него будут неприятности.

— Тебя послушать, твоя Джессика вообще ни при чем, — сухо прокомментировал Тодд. — Интересно, а она-то что делала, пока Скотт сбивал ее с пути истинного?

— Зачем столько иронии? — нахмурилась Элизабет. Джессики все не было, и нервы у Элизабет начали сдавать.

— Насколько я понимаю, наша Красная Шапочка до сих пор не объявилась, — сказал Тодд.

— Пока нет, — обиженно ответила Элизабет. Она мельком взглянула на часы над дверями в коридоре — для полного соответствия образу Джессики часы она утром не надела.

— Ладно, сейчас уж ничего не поделаешь. Да выбрось ты ее из головы.

Элизабет закусила губу и, нахмурясь, снова бросила взгляд на часы. Тодд слишком хорошо знал это выражение лица Элизабет. Он схватил ее за руку, заставив посмотреть ему в глаза:

— Я, кажется, правильно угадал, о чем ты думаешь. Лиз, не делай этого. Слышишь? Сдавать экзамен за Джессику — все равно что обмануть Я же знаю тебя — ты бы никогда не пошла на обман ради самой себя. А ради Джессики, выходит, можно?

— — Это ведь не совсем обман, — жалко оправдывалась Элизабет, но, представив себе, что предстоит сделать, она вдруг похолодела. Во рту появился противный привкус, даже голова стала болеть. «Ложь, как трясина, — подумала Элизабет, — чем больше силишься из нее выбраться, тем глубже увязаешь».

— А что же это, по-твоему? — не унимался Тодд.

— Джес прекрасно знает все ответы. Я уверена, если бы она сейчас пришла, она сдала бы экзамен на «отлично».

— Вот именно, «если бы»! Но ее нет! Слушай, Лиз, тебе не надоело каждый раз отдуваться за Джессику? У нее ни стыда, ни совести. Ты действительно думаешь, что на твоем месте она поступила бы так же?

— Это нечестно! — выпалила Элизабет. Она была расстроена и, кроме того, в глубине души понимала, что Тодд прав: она не верила, что Джессика выручила бы ее, поменяйся они местами. — Ты так говоришь потому, что не любишь ее. Ты всегда ее недолюбливал!

Тодд удивленно вскинул брови:

— Уж кто-кто, а ты должна знать, почему я не восторге от твоей сестрицы. В самом начале, когда Элизабет с Тоддом познакомились, Джессика сама решила заполучить его. Но, как она ни старалась, на этот раз у нее ничего не вышло. Никакие уловки не помогли. Она добилась одного — Тодд начал сторониться ее, Джессика играла его чувствами и чувствами сестры — такое не скоро забывается.

— Джессика думает только о себе, ни до кого другого ей дела нет, — добавил он.

Элизабет гневно обернулась, в глазах ее блеснули слезы — А тебя никто не спрашивает!

Тодд осторожно прикоснулся к ее руке:

—, Послушай, я только хотел»

— Я знаю, что ты хотел! — Элизабет сбросила его руку. — Хотел поссорить меня с сестрой! Вот уж не думала, что ты способен на такую подлость, Тодд Уилкинз.

Шея Тодда медленно заливалась краской. До сих пор они никогда не ссорились. Вид у Тодда был такой, точно его пнули ногой в живот.

— Извини, Лиз, — сказал он каким-то чужим голосом. — Я только хотел помочь тебе. Но, я вижу, ты не хочешь слушать правду.

— Правду? Ты просто ревнуешь. Не хочешь, чтобы я заботилась о ком-то другом. Хотя бы и о Джессике. Тодд наконец-то взорвался:

— Ну знаешь! Это уж полный идиотизм!

— Вот как! Выходит, я обманщица, да еще и идиотка! Но какой бы идиоткой я ни была, — процедила она сквозь зубы, — после этого ни на какое свидание я с тобой не пойду!

Слова подействовали на Тодда как пощечина.

— Насколько я понимаю, — холодно сказал он, — наше свидание в субботу отменяется?

На субботу был объявлен чемпионат школы по серфингу. Полшколы соберется на пляже смотреть, как ребята скользят на досках по крутым волнам, а вечером намечен грандиозный костер и шашлыки. Элизабет ни за что на свете не пропустила бы такого события. И уж, конечно, ни за что не пошла бы туда без Тодда — до этой минуты. Обидные слова сорвались с языка прежде, чем Элизабет успела сообразить, что она говорит.

— Да я скорее с акулой пойду плавать!

— Давно бы так. — Тодд мрачно посмотрел на нее, затем резко повернулся и двинулся прочь.

Элизабет смотрела вслед удаляющемуся Тодду, пока его мускулистая спина не скрылась из виду, Горечь и раскаяние переполняли ее. И зачем она ему все это наговорила? Он не заслуживал таких слов Он ведь только хотел как лучше. Но когда дело касалось Джессики, все каким-то непонятным образом становилось с ног на голову — даже чувства Элизабет.

Скорее, надо догнать его, извиниться! Нет. Сейчас лучше этого не делать. Совсем все испортишь. Сглотнув слезы, Элизабет приняла решение. Придется сдавать экзамен и за Джессику. Она слишком далеко зашла, обратного пути нет.

Глава 9

— Может, все еще не так плохо, как ты думаешь, — утешала ее Инид.

Элизабет поднесла мокрую салфетку к красным распухшим глазам.

— Ничего у меня не получилось! Я была так расстроена, что даже думать не могла. Я провалилась, это точно.

Второй вариант экзамена был не труднее первого, правда вопросы составлены немного иначе. Но Элизабет они казались тарабарщиной слезы застилали глаза, слова расплывались на бумаге. Она пыталась справиться с собой, но все мысли были о Тодде. Как он взглянул на нее перед тем, как уйти!

Зареванная и подавленная, Элизабет сдала работу последней. Она смутно помнила, что, выбегая из класса, услышала имя своей сестры: это ее окликнул мистер Сэндалоу, проводивший экзамен на втором уроке. Элизабет сделала вид, что не слышит: ей совершенно не хотелось с ним объясняться. Все так запуталось, что она уже сама ничего толком не понимала.

— Я все испортила, — причитала она.

— Тебе в этом кое-кто помог, — заметила Инид, но имени не назвала — было и так ясно, о ком она говорит.

Они стояли в туалете, где Инид нашла заплаканную Элизабет, с отвращением разглядывающую в зеркало свое лицо в темных потеках, — Как я ужасно выгляжу, — всхлипнула она.

Инид кивнула и протянула ей салфетку:

— Правда, ужасно.

— Спасибо, утешила!

— Не расстраивайся. Ты все равно прекрасна. Просто немного заревана. Умойся, подкрась губы, причешись, — сунув руку в свою объемистую косметичку, Инид протянула подруге расческу, тюбик земляничной помады. — Жизнь на этом не кончилась.

— Жизнь, может, и нет, но наши отношения с Тоддом наверняка. И каникулы будут загублены, если я провалилась. Ведь Джессику теперь экскурсоводом не возьмут.

— Она сама во всем виновата. Совсем ни о чем не думает. Надо же — впутать тебя в такую историю! По крайней мере, у нее сейчас есть хоть какой-то шанс пройти, А вот если бы ты вообще не сдавала за нее, ее бы уж точно не взяли.

— Знаю, но мне от этого почему-то не легче.

— Я на днях читала одну статью, — продолжала Инид. — В ней говорится: если тебе плохо, вспомни о чем-нибудь действительно ужасном. Ну хотя бы о голодающих в Индии. Очень помогает. Твои собственные несчастья покажутся пустяками.

Элизабет метнула на подругу возмущенный взгляд:

— Премного благодарна за совет. Мне сейчас действительно плохо.

— Прости, я хотела помочь тебе.

— Тодд тоже так говорил. — Лиз слегка провела помадой по дрожащим губам.

— Да что у вас произошло? Ты что-нибудь сказала ему?

— Да, кажется, — по щекам Лиз опять побежали слезы. — Я сама все разрушила. Он со мной никогда больше не будет разговаривать.

— Не выдумывай. Он тоже очень расстроен, ты, наверное, и сама заметила.

— Это было так ужасно! Как он посмотрел на меня в последнюю секунду! Как будто я всадила ему нож в спину. Я сама во всем виновата.

— Да не мучайся ты так. — Их глаза встретились в зеркале. — Ты сама знаешь, кто действительно виноват. Не буду называть имени. А то ты и на меня набросишься. Пойдем, Лиз. Мне еще надо подготовиться к контрольной по «Макбету».

Элизабет судорожно всхлипнула:

— Не утешай меня. Бесполезно. Мне очень, очень плохо.

— Лиз, помнишь, что ты мне сказала, когда мы поссорились с Ронни?

Элизабет отрицательно покачала головой.

— Ты сказала, если ты ему действительно нравишься, ссора из-за пустяка ничему не помешает. Он на разрыв не пойдет.

— Но я такого наговорила Тодду! Нет, это слишком серьезно, — горестно вздохнула Элизабет. — Я сказала, что лучше пойду купаться с акулой, чем с ним на соревнования по серфингу.

— Ото! — Инид округлила глаза. — Надо же такое придумать. Ты просто слишком вошла в образ Джессики.

Лиз опять всхлипнула.

— Ладно, не расстраивайся. Я шучу. — Инид похлопала подругу по плечу.

Дверь распахнулась, и в туалет впорхнула стайка смеющихся девушек. За ними вошла Дана Ларсон, солистка школьной рок-группы «Друиды».

— Кого хороним? — бесстрастно спросила она, взглянув на зареванное лицо Элизабет и кучу мокрых салфеток в раковине.

Одета она была, как всегда, вызывающе: футболка, которая была ей явно велика, красная полосатая мини-юбка, фиолетовые чулки и черные замшевые ботинки. Одно ухо украшала огромная золотая серьга в виде петли, другое — крошечная серебряная звездочка.

— Не говори, догадываюсь. — Она взглянула на свое отражение и пригладила выбившуюся прядку светлых, коротко подстриженных волос. — Поссорилась со своим парнем?

— Откуда ты знаешь? — спросила Элизабет.

— Все зло от мужчин, — ответила Дана с таким видом, будто по этой части собаку съела. — С ними то паришь в облаках, то низвергаешься в ад. Уж я-то знаю. Помню, я была влюблена в одного саксофониста. Просто с ума по нему сходила.

— И что с ним случилось? — спросила Инид.

— Я все-таки предпочла с ним расстаться. Он больше любил других девиц, чем меня и свой саксофон, — ответила Дана и пожала плечами. — Мне без него гораздо лучше. И тебе, наверное, будет лучше без твоего. — как его там?

Элизабет опять заплакала. Она представить себе не могла, как будет жить без Тодда.

— Я, кажется, заболеваю, — сквозь слезы сказала она.

Глава 10

— У тебя больной вид Лиз, — сказал Роджер Коллинз, куратор школьной газеты — Ты хорошо себя чувствуешь?

Элизабет кивнула. В горле у нее стоял ком, и она не в силах была произнести ни слова. Она сидела, склонившись над пишущей машинкой в просторной комнате редакции школьной газеты и невидящими глазами смотрела на вставленный в каретку листок бумаги. Она сочиняла заметку для очередного номера «Оракула». Заметка называлась «Кому улыбнется счастье».

«Сонни Кэллаган, лидирующий на соревнованиях штата по серфингу, уверенно заявил, что и в эту субботу никому не уступит первого места. Хотя Билл Чейз загадочно молчит, его поклонники уверены, что спортивное счастье и на сей раз улыбнется ему…» — Дальше этого пока не шло.

Мистер Коллинз склонил над статьей рыжеватую голову:

— М-м. Неплохо. А не могла бы ты сама сделать этот субботний материал? Элизабет удивленно вскинула брови:

— Я думала, его будет делать Джон. Джон Пфайфер был у них спортивным обозревателем, и она не сомневалась, что писать о субботних состязаниях будет он.

— Джон сказал сегодня утром, что не сможет. В субботу состоится теннисный турнир. Его организуют Пэтмены. Наверняка будет играть Брюс.

— Ну, конечно, я напишу про серфинг.

— Ты ведь знаешь, что мистер Пэтмен — председатель попечительского совета. Он сказал что очень расстроится, если такое важное спортивное мероприятие будет освещать кучка, по его выражению, «длинноволосых оболтусов». — Он ухмыльнулся — Это, конечно, не для печати.

— Да, понимаю.

Элизабет хорошо знала Пэтменов, считавших Ласковую Долину своей вотчиной. С ними лучше не связываться.

— Это поручение, — продолжал мистер Коллинз, — грозит тебе, самое большее, тем, что ты весь день проваляешься на солнышке. Возьмешься?

Элизабет не очень хотелось смотреть на соревнования без Тодда, но ведь это ее работа. И ей ничто не должно мешать. Даже разбитое сердце. Да и не хочется огорчать мистера Коллинза, готового всегда прийти ей на помощь. Умный, отзывчивый и к тому же красивый — не удивительно, что его любят в школе больше других учителей.

— Возьмусь. Сделаю этот материал, — ответила она.

— Ты уверена, Лиз, что хорошо себя чувствуешь? Что-то ты очень бледная. Хочешь, подброшу тебя домой? Тебе бы, наверное, лучше сейчас полежать.

— Да нет, ничего страшного, — тихо проговорила Элизабет, не отрывая от машинки глаз. — Просто надо немножко подышать свежим воздухом. Спасибо, я, пожалуй, лучше пройдусь пешком.

Элизабет взяла свои книжки и поспешила к двери: еще слово, и слезы опять польются сами собой.

В дверях она налетела на Оливию Дэйвидсон, которая вела в газете раздел «Искусство». Та несла стопку новых статей, и листки бумаги, как снежные хлопья, закружились по комнате.

— Ой, извини, Лив! — воскликнула Элизабет и опустилась на колени, чтобы помочь Оливии собрать рассыпавшиеся листки. — Я-я тебя не заметила.

— Ладно, ерунда. — добродушно улыбнулась Оливия, поправив темные локоны, выбившиеся из-под лилового шарфика. — Я как раз думала, под каким бы предлогом выбросить эту подборку — прошу прощения за дурацкий каламбур, — весело щебетала она, собирая отпечатанные на машинке страницы. — Да, я в коридоре встретила Тодда. У него такой вид, что хоть «скорую» вызывай. Что с ним стряслось?

— Мы поссорились, — призналась Элизабет, и в глазах у нее опять заблестели слезы.

— Всего-навсего? А я по его виду решила, что по меньшей мере началась ядерная война.

Оливия была помешана на антиядерных демонстрациях и здоровой естественной пища Она постоянно всем выговаривала — впрочем, без занудства, — что они едят слишком много консервированных продуктов. Она сама неизменно завтракала хлебом из муки грубого помола, вегетарианским паштетом и салатом из люцерны. У нее был мрачноватый юмор, который Элизабет, однако, нравился.

— Для нас эта ссора пострашнее ядерной войны.

— Да ну? Впрочем, я тебя понимаю. Я тоже поссорилась со своим другом. На той неделе. До сих пор не разговариваем. Я с самого начала знала, что этим все закончится. Разве могут быть, у меня серьезные отношения с человеком, который не видит ничего страшного в шельфовом бурении?

Элизабет подобрала с пола последний листок, сунула его Оливии и вышла в коридор. Оливия ей нравилась, но в эту минуту ей было не до ядерных войн и шельфового бурения.

Она брела по лужайке перед школой и вдруг впереди увидела знакомую фигурку. Сверкая золотистыми волосами и отчаянно махая рукой, ей навстречу бежала Джессика.

Глава 11

— Меня никогда в жизни так не оскорбляли! — вопила Джессика. — Ты не представляешь, каким подлецом оказался этот Скотт. Больше я с ним ни за что никуда не пойду» — Она вдруг оборвала фразу, глаза у нее округлились, как будто она только что разглядела сестру.

— Что это ты в моей одежде? — спросила Джессика.

— Я— начала было Элизабет, но Джессика разве даст что сказать? Налетела вдруг на сестру, обняла ее так, что у той чуть ребра не затрещали. Можно подумать, Элизабет только что выиграла финал телевикторины — получила «кадиллак», цветной телевизор и бесплатную поездку на Гавайи в придачу.

— Ах, Лиззи! Я была уверена, я просто знала, что ты меня спасешь! Ты самая хорошая, самая умная сестра в мире! Я не сомневалась, что ты сделаешь все, чтобы я не провалилась.

— Джес, дело в том, что экзамен…

— Не волнуйся, я тебе тоже когда-нибудь помогу. Ты не представляешь, что это для меня значит, Лиз. Я чуть с ума не сошла, думала, что этот болван Скотт испортил мне все лето. Ты спасла мне жизнь.

И Лиз поняла — у нее не хватит духа сказать ей правду. У нее даже сил не было злиться. Джессика сама скоро все узнает. Как только вывесят результаты экзаменов. А пока пусть радуется, что Лиз чудом сдала экзамен и за нее.

Джессика сияла от счастья, как будто и не было этой кошмарной ночи в компании Скотта. Она и не заметила, что Элизабет не разделяет ее радости.

— Что это с ним? — слегка нахмурившись, Джессика показала глазами на кого-то за спиной сестры. — Если бы взглядом можно было убить, нам бы обеим не поздоровилось.

Элизабет обернулась как по сигналу тревоги: мимо них, насупившись, шел Тодд. Сердце у нее замерло. По привычке Лиз хотела было помахать ему, но, встретив его ледяной взгляд, опустила руку. И отвернулась, чтобы Тодд не заметил слез у нее на глазах.

— Вы поссорились, да? — спросила Джессика.

Элизабет не успела ответить, — Джессика затараторила о более важных, на ее взгляд, вещах.

— Сколько сейчас времени, Лиз? Надо скорее найти Кару с Лилой, повторить приветствие, которое мы вчера разучивали. — Ты же все уроки прогуляла, Джес. Вдруг нарвешься на кого-нибудь из учителей?

— Ничего страшного, — нетерпеливо бросила Джессика. — Скажу, что плохо чувствовала себя с утра. Это, кстати, почти правда. — У нее на губах заиграла улыбка. — Из-за этого Скотта я действительно чуть не умерла.

Джессика метнула суровый взгляд на школьные часы, как будто они тоже ополчились против нее.

— Лиз, дорогая, я побегу в спортзал. Еще ведь надо переодеться для приветствия. Не огорчайся, Лиз! — крикнула она уже на бегу.

Хорошо ей говорить, не огорчайся. С таким же успехом капитан «Титаника» мог давать такой же совет пассажирам, когда лайнер пошел ко дну. Только что она потеряла самое важное в жизни: Тодда и уважение к себе. Сможет ли она когда-нибудь все это вернуть?

На помощь Джессики рассчитывать нечего. Добрая, верная Элизабет в который раз навлекла на себя несчастье, спасая сестру от беды и позора. Может, даже загубила свою жизнь. Но Джессика вряд ли потеряет из-за этого сон и аппетит..

— Ты у нас сегодня героиня дня! — проворковала Кара.

Джессика стояла в раздевалке и застегивала молнию на своем красно-белом плиссированном костюме. — Я? — Джессика удивленно вскинула брови.

— Я уже всем рассказала, как ты лихо отделала Скотта на пикнике. Настоящая Скарлетт О'Хара! Школа может тобой гордиться.

— Что же именно ты рассказала? — невинно поинтересовалась Джессика.

— Просто мне не хотелось бы, чтобы ты упустила что-нибудь существенное.

— Не волнуйся, — успокаивала ее Лила Фаулер, безуспешно воевавшая с заевшей молнией на костюме. — Кара еще и от себя добавит. Благодаря ей вся школа уже знает о твоих подвигах.

И она выложила ей все, что слышала от Кары.

— Да помогите же с этой проклятой молнией! В нее, кажется, нитка попала…

Джессика ухватила нитку, дернула, и молния заработала. Она улыбнулась, и ее зеленовато-голубые глаза весело заблестели. Все вышло не так уж плохо.

Жеманно растягивая слова, она сказала;

— Знаете, как говорят, дьявол в аду не так страшен, как оскорбленная женщина.

Как все-таки здорово, что у ее сестры богатое воображение!

— Ручаюсь, Скотт и не подозревал, что в аду так мокро, — рассмеялась Кара, да так заразительно, что и Джессика с Лилой залились смехом.

Они вошли в спортзал. Джессика в дверях задержалась, чтобы обменяться рукопожатием с Кеном Мэтьюзом. Кен выглядел именно так, как должен выглядеть капитан футбольной команды: умопомрачительный блондин с голубыми глазами. Сейчас он вспотел на тренировке, и на футболке, прилипшей к груди, проступили темные пятна. По мнению Джессики, он выглядел потрясающе сексуально.

— Как самочувствие, Кен-кукленок? — спросила она, кокетничая.

Это была их старая шутка. Джессику очень смешило его сходство с возлюбленным куклы Барби.

— Горю как в огне. — Кен поддержал флирт, прижав руку Джессики к своему бедру. — И с каждой минутой все сильнее. — Он посмотрел на нее с высоты своего роста. — Что с тобой? Ты похожа на кошку, стянувшую чье-то мясо.

— Можно и так сказать. — подмигнула ему Джессика.

Глава 12

Такой долгой недели в жизни Элизабет еще не было. Каждый вечер она находила благовидный предлог находиться вблизи телефона: в ней еще теплилась надежда, что Тодд все-таки позвонит. При каждом звонке сердце ее готово было выскочить из груди, но это обычно была Инид или просили позвать Джессику.

— Ты, кажется, разочарована, что это всего лишь я, — сетовала Инид, — Ты, наверное, ждешь звонка от принцессы Дианы?

— Будет тебе. Инид. Ты же знаешь, я всегда рада твоему звонку. Просто я — ну, надеялась— голос ее задрожал и прервался — Не понимаю тебя, Лиз. Если Тодд не звонит, что мешает тебе самой позвонить ему? Кто-то должен сделать первый шаг.

— Я хотела позвонить, — уныло ответила Элизабет. — Но подумала, что ничего из этого не выйдет.

— Почему? Откуда ты знаешь? Ты же не пробовала!

— Надо смотреть правде в глаза, Инид. Он не захочет со мной разговаривать. Никогда в жизни.

— Ты что, на кофейной гуще гадала?

— Мне не до шуток. Я говорю тебе совершенно серьезно.

— Я тоже. А может, и Тодд сидит сейчас у телефона и ждет твоего звонка.

— Нет, не сидит. Я вчера видела его в читальном зале, он посмотрел сквозь меня, как будто я стеклянная. — Элизабет вздохнула — Даже не презрительно, а как будто я вовсе не существую. Это ужасно!

— Да, может, он тебя действительно не заметил, — предположила Инид.

— Не хотел, вот и не заметил. Теперь вздохнула Инид;

— Ладно, мне тебя не переубедить. Но знай, что в делах любовных следуют правилу: только вступив в воду, узнаешь, холодная она или нет.

Элизабет не выдержала и прыснула;

— Где это ты вычитала? На фантике от жвачки?

— Прочитала в «Космополитене», если хочешь знать, — слегка обиделась Инид. Чтение журналов было ее любимым занятием.

— Спасибо за наставление. У меня ногам до сих пор холодно, — сказала Лиа — Думаю, у Тодда тоже.

— Что же ты собираешься делать?

— Ничего. Боюсь еще чего хуже натворить. Я за что ни возьмусь — все испорчу — Мне кажется, все-таки лучше пойти и поговорить с Тоддом. А вдруг он думает, что ты на него до сих пор злишься? Поверь, в любой ситуации самое лучшее — искренность. А самое худшее — замкнуться в себе. Я ведь то же самое пережила. И посмотри, как прекрасно все у нас с Джорджем обернулось.

— У вас все было не так, — возразила Элизабет.

— Но ведь и мы с тобой разные.

— Ты, Инид, журналов начиталась. Особенно «Космополитена».

— Тебя уговаривать — пустая трата времени. Поступай, как знаешь. Тебе виднее. Пока, Лиз. Желаю удачи. Она тебе сейчас очень нужна.

Прошло три дня. Тодд так и не позвонил, и не было на свете человека несчастнее Элизабет. В четверг они с Инид столкнулись у раздевалки с Карой. Она поздоровалась с Элизабет, но не так бурно, как в прошлый раз, когда приняла ее за Джессику. И, конечно, остановилась поболтать, узнать последние сплетни.

— Что-то я в последнее время не видела тебя с Тоддом, — заметила она, зевнув: дескать, меня это совершенно не интересует. — Заболел он, что ли?

Инид толкнула» Элизабет в бок и ловко сменила тему:

— Не только Тодд исчез. Я вот давно не вижу Билла Чейза. Он уже три занятия по истории пропустил. Куда он мог деться?

Кара просияла:

— Вы действительно не знаете?

— Что не знаем? — спросила Элизабет.

— По последним сведениям, Билл Чейз ушел в подполье. Уже несколько дней его никто не видел.

— От кого же он прячется? — поинтересовалась Инид — Может, от ФБР? — Она улыбнулась. — Что-то я слабо представляю себе Билла на плакате «Разыскивается опасный преступник».

— Ходят слухи, он хочет отвертеться от соревнований по серфингу, — продолжала Кара, пропустив мимо ушей ехидное замечание Инид — Наверное, боится, что Сонни Кэллаган его побьет.

— Не знаю, не знаю, — сказала Элизабет. — Не похоже на Билла. Он только на вид кажется безучастным. А на самом деле его очень волнуют эти соревнования. У него есть спонсор — какой-то спортивный магазин.

У Кары округлились глаза: какая пикантная подробность! И так неожиданно!

— Тем более он должен прятаться! С каким видом он явится к спонсору после поражения?

— Это ты чересчур, — с сомнением проговорила Элизабет. Но, с другой стороны, в воскресенье на пляже, Билл действительно был очень мрачный, глядя, как Сонни безупречно скользит по волнам.

— Я во всяком случае, ставлю на Сонни— фыркнула Кара. — К тому же он выглядит даже очень и очень…

— По-моему, Билл тоже симпатичный парень, — заметила Инид.

Билл Чейз был не совсем в ее вкусе, но почему-то она сочла нужным за него заступиться.

Кара метнула на нее уничтожающий взгляд.

— О вкусах не спорят, — надменно произнесла она и отправилась в класс.

— Мне так плохо, я даже не вижу, что вокруг происходит, — сказала Элизабет.

⇐ Предыдущая 1 234 Следующая ⇒