ОТ АВТОРА 9 страница

Он накрыл руками ее груди, а его губы жадно их целовали, а затем они стали спускаться вниз к ее пупку.

Джессика простонала, когда он придавил ее всем телом, а когда он вошел в нее первый раз, то она почувствовала боль и стала сопротивляться. Он остановился и больше не двигался, а лишь целовал ее нежно и трепетно, пока она не стала расслабляться. А когда она расслабилась окончательно, ноги ее стали раскрываться.

– Не сражайся со мной, Джессика, любовь моя. – Он покусывал мочку ее уха, и теперь, когда он вошел в нее до конца, боль, которую она испытывала, уже не была такой острой. – Я… Джесси, ты нужна мне.

– Да, – ответила она ему шепотом. – Я здесь, я с тобой.

После некоторых быстрых толчков, стараясь не особенно причинять ей боль, он застыл весь в поту и расслабился.

– Я люблю тебя, Джесси, – прошептал он ей, а она ласкала его темные волосы, ощущая узелок его маски на затылке.

По мере того как Джессика стала приходить в чувство, она начала сознавать всю ненормальность того, что с ней произошло. Теперь она была связана с этим незнакомцем до конца своей жизни. Она слегка повернула голову, чтобы рассмотреть его, однако все, что она увидела, – это мужчину в маске. Она даже не видела истинного лица человека, который только что овладел ею.

– Хм, – произнес он. – Ты сердита на меня, потому что любовь у нас получилась такой, как я ее захотел?

– А что ты за человек? – спросила она его осипшим голосом.

– А вот этого, дорогуша, я тебе не открою. Очень хотел бы, да не могу. Скажи мне, тебе очень было больно?

– Вот именно сейчас мне больней всего, – ответила она, почувствовав, что слезы наворачиваются у нее на глаза.

Он скатился с нее, лег рядом и Слегка потряс ее.

– Всю эту неделю ты беседовала с горожанами Уорбрука. О чем же вы разговаривали?

Слезы у нее сразу же высохли, и гнев вытеснил все остальные эмоции.

– Мы говорили о трусости..

– Это чьей же трусости? Твоей, их, а может быть, моей?

– Ну конечно же об их трусости. Мне кажется, что я не трусиха, да и о тебе нельзя этого сказать, насколько мне известно.

Он нежно ласкал кожу ее упругого тела.

– Джесси, тебе пора одеваться. Еще пара минут, и твое тело вновь привлечет меня, и я овладею тобой, на этот раз уже на прибрежных скалах.

Джессика явно засомневалась.

– Нет, нет, – он улыбнулся ей. – Девственницам нужен перерыв между сеансами любви.

Она откатилась от него в сторону и потянулась за своей одеждой. Даже несмотря на то, что в пещере было темно, Джессика подметила живой блеск глаз Мстителя, когда он наблюдал, как она одевается. Ее первым желанием было поскорее прикрыть свою наготу, однако она поняла, что именно обнаженное тело и дает ей власть над этим мужественным человеком. И тогда, грациозно изогнув спину, она, не торопясь, стала надевать нижнее белье.

– Джесси, – предупреждающе произнес Мститель.

Она лукаво усмехнулась и бросила на него взгляд из‑ под полуопущенных ресниц.

Издав животный рев. Мститель достиг ее одним прыжком.

О, какое же это изумительное зрелище, подумалось ей, когда этот мускулистый, смуглокожий мужчина в маске внезапно возникает перед ней из сумрака ночи. Она раскрыла ему свои объятия, и он жадно впился губами в нежную кожу ее шеи.

– Мне будет нелегко узнать тебя на улице, – произнесла Джесс, – когда ты будешь без маски на лице, однако прочие части твоего тела мне уже хорошо известны. Рекомендую тебе не появляться на улицах нашего города без одежды.

Он засмеялся, не отрывая своих губ от ее шеи.

– Одевайся поживее, маленькая искусительница. Я хочу узнать, о чьей трусости ты вела речи с горожанами.

Джессика очень хотела вернуть его в свои объятия, однако как она ни пыталась это сделать, он больше не прикоснулся к ней. Он стал одеваться, одновременно наблюдая за ней, и у нее не было в этом сомнений, потому что она услышала несколько вздохов с его стороны, но, похоже, он сумел совладать с собой.

Когда они оба уже были одеты, он вновь раскрыл ей свои объятия и прижал к своей груди, и тут она почувствовала, что он весь мокрый от пота. Ей это польстило, и она потерлась щекой о мокрый шелк его рубашки.

– А теперь, Джессика, расскажи мне, как ты жила все эти дни.

И она начала повествование, изложив ему все события, которые имели место в ее жизни с тех пор, как они виделись в последний раз. У нее перехватило горло, когда она стала рассказывать ему о том, как она лишилась своего судна, и тогда Мститель легонько ее встряхнул.

– Да хватит тебе жалеть саму себя! – резко скомандовал он ей.

И как ни странно, его грубая команда возымела действие, она сразу почувствовала себя лучше, и слезы перестали душить ее.

– Итак, – произнес он раздельно, – ты хочешь нажить себе еще больше неприятностей.

Она тут же отстранилась от него, заглянула ему в глаза.

– Все, чего я хочу – это избавить Америку от англичан. Этот адмирал не имел никакого права сжигать мое судно. Даже если Англия и является нашей метрополией, то англичане не имеют права обращаться с нами, как с…

– С детьми, ты хочешь сказать, – дополнил он ее мысль.

– Ты понимаешь, что мы вовсе не дети, – произнесла она спокойно. – Мы достаточно разумны, чтобы управлять нашей страной самостоятельно..

– Джесси, ты ведешь изменнические речи.

– Можно их назвать и так, однако я слышала об освободительном движении на юге Америки. Вот я и подумала, что, может, сумею раздобыть несколько подпольных прокламаций. И тогда я бы дала понять горожанам Уорбрука, что они вовсе не одиноки.

– А каким образом ты собираешься их раздобыть? И как ты намерена распространять их, не будучи схваченной английскими солдатами? А как ты сможешь защитить свою семью, если ты решилась пожертвовать жизнью во имя свободы Америки?

– Этого я не знаю, – ответила она ему рассерженно. – У меня просто возникла идея, а детали я еще не обдумывала.

– Не исключено, что я окажу тебе содействие в этом деле, – произнес он мягко.

И тут Джессика выпалила, как всегда, не подумав перед тем, как что‑ нибудь сказать:

– Если мы вместе станем распространять листовки, то тогда тебя схватят. Лучше я сяду на попутный корабль и отправлюсь на Юг.

Гнев медленно закипал в жилах Мстителя, но теперь он вырвался наружу. Он рывком схватил ее за плечи, повернул к себе лицом и принялся ругать ее сначала по‑ итальянски, а затем по‑ испански. После чего процедил сквозь зубы:

– Это не ты, а я раздобуду эти прокламации, я их и распространить сумею, да так, что на тебя и тень подозрения не падет! А ты в это время будешь сидеть дома, там, где и подобает находиться женщине!

Глаза у нее вспыхнули злобой.

– Да если бы я сидела все время дома, то ты давно уже был бы покойником.

На какое‑ то время взгляды их повстречались, и теперь они смотрели друг другу прямо в глаза.

– Так с кем же ты все‑ таки вела речи о независимости? – задал он ей вопрос.

– Ни с кем, – ответила она, постепенно приходя в себя. – Просто Александр указал мне на некоторые факты.

– Этот жирный морской морж? И что он постоянно крутится вокруг тебя? Что ему от тебя нужно?

– Ты что же это, станешь указывать мне теперь, с кем мне встречаться, а с кем нет? Да ты на меня никаких прав не имеешь, даже невзирая на то, что сейчас произошло между нами. А вот тебе еще предстоит доказать, на что ты способен, если у тебя нет помощи извне. Хорош же из тебя Мститель! Единственным твоим удачным налетом стал визит к женщине под юбку!

После этих слов Джесс спохватилась и закрыла себе рот тыльной стороной ладони. Она поняла, что сказала лишнее.

Мститель пружинисто вскочил на ноги, глаза его горели злобой.

– Постой, я вовсе не хотела тебя обидеть, – начала было оправдываться Джессика. – Я просто хотела сказать тебе, что ты не должен был говорить мне, чтобы я сидела дома…

Мститель круто развернулся и, не сказав ни единого слова, исчез во мраке ночи.

Глава 11

Джессика постояла некоторое время, напрягая зрение и слух, пытаясь услышать хотя бы малейший звук или движение в той стороне, где растворился в ночи Мститель, однако тщетно: от него не было ни слуху, ни духу.

Ей ничего не оставалось делать, как собрать свои сети, взять улов и двинуться домой.

Джессика устало опустила на большой стол в общей комнате дома Монтгомери тяжелую корзину со свежей рыбой и омарами. Элеонора же прикрикнула на Молли, чтобы та занималась своим делом, с грохотом задвинула в кирпичную печь сковородку для выпечки кукурузной сдобы. Потом она пыкнула на тощую собачонку в будке, одновременно покручивая вертел, и устремила рассерженный взгляд на Натаниела, потому что он еще не начал чистить рыбу.

– Это все он, – проговорила сквозь зубы Элеонора. Джесс вопрошающе взглянула на Ната, который поднял омара, упавшего на пол.

– Это Ник, – тихо, одними губами, прошептал Нат, кивнув головой в сторону входной двери.

– И что же натворил твой Николай на этот раз? – спросила Джесс и взяла горячую пышку со сковородки. Элеонора сердито взглянула на сестру.

– И вовсе он не мой. – Затем добавила более спокойно:

– Александр болен. Насколько мне стало известно, он, может быть, даже при смерти, а этот высокомерный, неуклюжий монстр даже не позволяет мне его навестить. Он утверждает, что якобы Алекс не желает никого видеть.

– По всей вероятности, это чистая правда, – с полным ртом проговорила Джесс. – Он не желает никого видеть по той простой причине, что не будет на нем его расписных одежд. – Она стряхнула крошки с рук.

– Но уж меня‑ то он примет. – Она прошла через гостиную и взялась за ручку двери комнаты Алекса, однако Ник успел выйти из соседней комнаты и остановить ее.

– Он не желает никого видеть. Джесс постучала в дверь.

– Алекс, открой, это я, Джессика. Элеонора обеспокоена состоянием твоего здоровья. Отопри дверь и впусти меня.

Ответа не последовало. Она бросила взгляд на Ника. Это был смуглый мужчина крупного телосложения, который в данный момент весьма зло на нее поглядывал.

– А я все равно желаю его видеть, – произнесла Джесс, упрямо поджав губы.

– Он не принимает посетителей. Джессика хотела сказать что‑ то еще, но передумала и, улыбнувшись, пожала плечами.

– Хочется верить, что аппетит у него все‑ таки хороший, – произнесла она с улыбкой и вернулась к сестре. Элеонора искоса взглянула на нее, но она, отрицательно качнув головой, вышла из дома.

Не собиралась она подчиняться этому мужлану Нику, поэтому, пробравшись сквозь заросли вокруг дома, она очутилась у окна и спальню Алекса. Она задержалась на мгновение подле окна Сэйера. Старший из рода Монтгомери не спеша оторвал свой взор от раскрытой книги.

Джесс затаила дыхание, но так как старик лишь продолжал молча смотреть на нее, то она выдавила из себя вялую улыбку и продолжила путь вокруг дома. Когда Джесс подошла к окну Алекса, то с удовлетворением отметила, что ставни его окна открыты. Она уже была одной ногой внутри, как внезапно ее схватили за пояс и выдернули наружу. Она увидела перед собой Ника, – А, это госпожа Джессика, – произнес он с укоризной. – Вот уж никогда бы не подумал, что вы способны на такие поступки. А теперь живо давайте отсюда, не пристало вам подсматривать в мужские покои.

Руки Джесс непроизвольно сжались в кулачки, но она одержала себя усилием воли и, резко развернувшись, ушла. Да и какое ей, собственно, дело, даже если с Александром что‑ то и стряслось неладное. Ведь он доставлял ей одни лишь хлопоты. Ведь это он послужил причиной того, что она так разозлила Мстителя.

Она почувствовала, как слезы навернулись на глаза, и шмыгнула носом. Джесс теперь уже до конца уяснила для себя: все она сможет пережить – как любовь, так и ненависть Мстителя.

И шмыгнув напоследок носом, Джессика отправилась в прибойную пещеру, ведь Уэнтворты заказали ей пятьдесят фунтов венерки, съедобного морского моллюска, к столу адмирала и его офицеров. И тут Джесс злорадно усмехнулась, вспомнив эту снобку, миссис Уэнтворт, которая теперь была вынуждена поставлять за свой счет провиант для английских офицеров, находившихся у них на постое, что ежедневно уменьшало их богатство.

– Ну что же, это послужит ей уроком, – произнесла Джесс с улыбкой, поигрывая скребком для сбора венерки.

А Элеонору в ту ночь душили слезы. Дети давно уже привыкли к вспыльчивому характеру Джессики, но вот Элеонора была совершенно иной женщиной. Как правило, всегда спокойная и рассудительная, Элеонора была опорой семьи.

– Я уверена, с Александром что‑ то случилось, – произнесла Элеонора. Она в прострации сидела за столом, совершенно забыв, что дети ждут обеда. А дети переводили взгляд с пустых тарелок на Элеонору, как бы разделяя ее озабоченность.

Джесс подала знак Нику, и они вдвоем принесли к столу жаркое и хлеб из кукурузы и начали раздавать детям, а Элеонора вновь заголосила о несчастье, которое, должно быть, постигло Алекса.

– Он ведь едва притрагивается к пище, которую я ему посылаю. Дверь в его комнату на запоре, а ставни изнутри прихвачены болтами, боюсь я, с ним что‑ то неладно.

– Да что тут волноваться? – задала вопрос Джесс. – Ну простудился мужчина, и он настолько полон самомнения, что боится продемонстрировать на публике свой покрасневший нос.

Элеонора в ярости вскочила со стула, тыча деревянной ложкой в лицо Джессике.

– Да мы здесь все жизнью своей обязаны этому мужчине, – крикнула она во весь голос. – Ты у нас настолько поглощена мечтами о Своем пленительном Мстителе, что совершенно не обращаешь внимания на то, что этот благородный человек сделал для нашей семьи. Он ведь спас наш дом от пожара. Да и тебя от виселицы уберег. Ты вспомни, когда Питман лишил нас всего нашего имущества, то Алекс его полностью возместил. А когда сгорел наш корабль – «Мэри Кэтрин», и сгорел, между прочим, по вине твоего Мстителя, то именно Алекс спас тебя от позора. И единственный человек, который нам оказывает реальную помощь, – это Александр. Мы ему всем обязаны, ведь он дал нам одежду, пишу и мебель. А ты даже не удосужилась быть с ним всего лишь просто вежливой. И если ты еще против него хоть одно словечко вымолвишь, то я тогда…

Джессика просто задохнулась от ярости. Элеонора всегда любила разговаривать с сестрой начальственным тоном, но вот кричать на Джесс она еще никогда не осмеливалась.

– Может, мне еще и кафтан его примерить? – кротко осведомилась Джессика, пытаясь разрядить обстановку. Остолбенев на мгновение, Элеонора отреагировала самым неожиданным образом: через секунду миска с дымящимся жарким угодила Джессике прямо в лицо. А еще через секунду Элеонора грохнула дверью, выходя из комнаты.

Отшвырнув в сторону эту злополучную миску, Джесс окунула пылающее лицо в ведерко с питьевой водой, а когда она подняла голову для глотка воздуха, то увидела вокруг детские глаза, раскрытые от ужаса.

– А что если Элеонора умрет и все мы останемся совсем одни? – прошептал ей Филип.

– Если только я ее сама не прикончу! – проворчала про себя Джессика, но, вглядевшись в испуганные детские лица, вздохнула:

– Да нет, она просто рассержена. Я ведь тоже иногда бываю в таком состоянии.

– Да ты у нас все время злая, – произнес Нат, и Джессика пристально на него посмотрела.

– Ну ладно, оставайтесь дома и обедайте, а я пойду приведу домой Элеонору, – сказала Джессика.

Однако выполнить обещание, данное детям, оказалось не так‑ то просто. Джесс пришлось довольно долго искать свою сестру в темном лесу, она нашла Элеонору запутавшейся в кусте колючей ежевики. Джессике пришлось еще немало выслушать о достоинствах Александра Монтгомери, пока она выпутывала волосы сестры из усеянных колючими шипами ветвей кустарника.

По возвращении домой Джесс дала себе клятвенное обещание, что проберется в комнату Алекса во что бы то ни стало и будет при встрече с ним исключительно вежлива и не позволит себе ни одного замечания по поводу его одежды.

На следующее утро Элеонора разбудила сестру ни свет ни заря.

Джессика немного поворчала, что четыре утра для нее рановато, но ослушаться сестру не посмела, помятуя вчерашний инцидент. Позевывая, она вышла из дома и стала подниматься на холм, к дому семьи Монтгомери.

Алекс забрался в окно своей темной спальни, пошевелил плечами и сделал несколько вращательных движений головой, чтобы снять усталость и размять шейные позвонки.

Внезапно с кровати послышался голос Ника:

– Таггерт? Алекс застыл на месте.

– А что, неужели Джесс здесь? – прошептал он чуть слышно.

Ник сел в постели и протер глаза.

– Так это ты, приятель! А который сейчас час?

– Три часа утра. – Алекс сел на краешек кровати и снял сапоги.

Как же чудесно было разгуливать по Бостону шикарно одетым. И никто не смог злорадствовать по поводу его внешнего вида, а дамы исподволь бросали на него взгляды сквозь раскрытые веера.

– Так почему же ты лежишь в моей постели и окликнул меня именем «Таггерт»?

– Ох уж эти мне женщины! – осклабился Ник, медленно вылезая из постели. – Элеонора была абсолютно уверена, что ты при смерти, и требовала личного свидания с тобой. А затем она выслала соглядатая, эту твою Джессику, которая высматривала тебя в окне спальни. Я успел, однако, ухватить ее за задницу.

– Если ты умудрился причинить ей боль, то я…

– И что тогда? – с вызовом произнес Ник.

– Да ничего, ладно, – пробормотал Алекс.

– Ну что, привез прокламации? Алекс потянулся всем телом.

– Я не слезал с седла три дня. Не спал, практически ничего не ел, но прокламации я раздобыл. Теперь вот отосплюсь денек и тогда их разбросаю. – Он улыбнулся. – А что, Джессика действительно в окно подглядывала? Но она ведь не смогла понять, что комната пуста, не так ли?

– Да нет, я поймал ее в самый нужный момент. А теперь спи, я пойду к себе в спальню. Женщины могут завтра прийти.

– Только не без предупреждения. Мне ведь надо успеть надеть парик и широченный кафтан.

– А вот это уже твои проблемы. Лично я завтра возвращаюсь на свой корабль, и мне вновь будут прислуживать слуги. А вот тебе придется позаботиться о себе самому.

У Алекса уже не оставалось сил для возражений. Он стянул с себя одежду и нагишом нырнул под одеяло. Через секунду он уже спал глубоким сном.

Разбудило его прикосновение маленьких нежных ручек, охвативших его запястье и медленно двигающихся вверх по руке.

– Алекс, – послышался голос Джессики, – Алекс, как ты себя чувствуешь?

Где‑ то в глубине усталого сознания Алекс внезапно ощутил сигнал тревоги, но вместе с ним пришло и вожделение Он осторожно взял изящную ручку Джесс в свою руку и уже было поднес ее к губам, но тут ощущение опасности возобладало в нем.

– Джесс, это ты? – спросил он хрипло.

– Да, я, – прошептала она. – Я пришла посмотреть, что с тобой случилось. Элеонора просто места себе не находит от тревоги за тебя.

Алекс постепенно стал осознавать то положение, в котором он очутился. Он не был в данный момент ни толстяком Алексом, ни Мстителем в маске Он открыл глаза. К его счастью, в комнате было темно.

– Подай мне один из моих париков, – сказал он, забираясь поглубже под одеяло. Самое главное, чтобы она не обратила внимания на его шевелюру.

– Алекс, ты ведь знаешь, я благосклонно отношусь к лысым мужчинам.

– Ну, пожалуйста, Джессика, – заныл он Глаза Алекса стали постепенно привыкать к темноте. И когда она подала ему парик самого маленького размера, ему пришлось сказать ей:

– А теперь отвернись.

Весьма неохотно Джессика все‑ таки отвернулась, однако при этом не вымолвив ни слова. Когда Алекс надевал этот маленький парик, то ему приходилось предварительно завязывать волосы в тугой узел, поэтому теперь ему пришлось немало потрудиться, чтобы упрятать свою пышную шевелюру.

– Не подашь ли ты мне камзол? – спросил он раздраженно. Быть может, эта атласная одежда яркой расцветки скроет его секрет от проницательное взора Джессики.

Джесс резко повернулась на месте, чтобы рассмотреть Алекса получше.

– Я дала Элеоноре обещание, что не буду рассматривать твою одежду, поэтому единственный способ для меня выполнить это обещание – это то, что ты не станешь на себя ее натягивать. Элеонора совершенно уверена, что ты на смертном одре, и судя по твоему голосу, ты действительно недалек от него.

Алекс, не вылезая из‑ под одеяла, мысленно чертыхнулся в адрес вездесущих женщин и взглянул на Джессику.

– Я не могу подняться. Я лежу нагишом. – Он почти пожалел о сказанном, увидев, как передернуло Джесс при мысли, что она увидит его голым. И тогда, может быть, даже слишком поспешно, подумалось Алексу, она открыла ящик комода в основании кровати, достала оттуда чистую рубашку и подала ему, отвернувшись. Алекс сел в постели, и откинувшееся одеяло обнажило его мускулистое тело Когда он натянул на себя рубашку, ему пришла в голову мысль рассчитаться с Джессикой за те слова, которые она сказала ему, когда он предстал перед ней в костюме Мстителя.

Он заполз поглубже в постель, положил подушку на живот и прикрыл руки так, что были видны лишь кисти.

– Ну вот, – устало произнес он, – теперь я выгляжу прилично.

Джесс зажгла свечу и внимательно изучила его лицо.

– А выглядишь ты совсем неплохо. Что же с тобой было?

– Всего лишь обострение моего старого заболевания. Разве я не говорил тебе, Джесс, что один врач сказал, что я долю не протяну?

Она нахмурилась, а затем поставила свечу.

– Вообще‑ то больным ты не выглядишь. Бывает, что ты выглядишь ужасно, однако нельзя сказать, что ты полная развалина. – Ее глаза расширились. – Прости меня, пожалуйста, я дала Элеоноре обещание, что не стану тебя оскорблять. Теперь, когда я вижу, что с тобой все в порядке, я должна идти ловить рыбу. Пожалуйста, съешь что‑ нибудь и сделай так, чтобы моя сестра больше на меня не вопила. Может быть, мы с тобой и увидимся через пару дней. – Она собралась уходить.

Молниеносным движением Алекс поймал ее за запястье.

– Не могла бы ты побыть со мной еще немного, Джесс. Мне ведь здесь так одиноко.

Она попыталась стряхнуть его руку, но напрасно.

– Ты, Алекс, сам тому виной. Ты поставил у входа этого морского единорога, и он к тебе никого не допускает.

– Я знаю, – ответил Алекс задумчиво. – Просто я не хочу, чтобы меня видели в таком состоянии.

– Ну, теперь‑ то ты выглядишь гораздо лучше, чем когда… – она оборвала фразу на полуслове. – Ну так и быть, побуду еще минутку. О чем ты хотел со мной поговорить? – Она потянулась было за стулом, но Алекс, удерживая ее за запястье, усадил на край кровати рядом с собой.

– Чем ты занималась во время моей болезни?

– Рыбной ловлей.

– И больше ничем?

– А чем же я еще могу заниматься? Теперь, когда я лишилась своего судна, рыбный промысел отнимает у меня в три раза больше времени, чем раньше.

Алекс продолжал удерживать ее за руку.

– Ну а как рыба продается? Вот теперь она улыбнулась:

– Адмирал Уэстморлэнд и его войско лишают семью Уэнтвортов всяческого дохода от их мелочной лавки. Госпожа Уэнтворт вчера жарила морских моллюсков.

– А как поживает Эбигейль? Джессика презрительно скривила рот:

– Ходят слухи, что она удаляется с Итаном сразу же после ужина.

Алекс кашлянул, чтобы скрыть смешок.

– А как твой Мститель поживает?

– Бешеный он, – произнесла она, не подумав, и тут же замолкла.

– Бешеный от злости или он просто не в своем уме?

– А вот это тебя не касается. – Она попыталась убрать руку, однако Алекс этого не допустил.

– Что, голубки поссорились? – поддразнил он Джессику.

– А мы вовсе и не… – начала Джесс, но замолчала и опустила взор.

– Да ладно, рассказывай, – стал льстить ей Алекс – Как я понял, недавно вы снова виделись. Хорошо хоть он налет не совершал. Я был слишком слаб, чтобы защитить тебя.

На этот раз ей удалось вырвать руку, она схватила подушку и резким взмахом опустила ему на голову, выбив из парика облака пудры – Ты негодяй, – выкрикнула Джесс. – Ты просто напыщенный, ленивый негодяй! Это ты виноват во всем, что произошло. Ты посеял сомнения в моей душе. Мститель – это надежда на освобождение для всего нашего города, в то время как ты просто шут гороховый Да, ты просто… – Она прервала свою речь, потому что Алекс лежал в постели недвижим. Его шея была неестественно вывихнута.

– Алекс! – У нее перехватило дыхание, и она почти рухнула на постель, приблизив лицо к лицу Алекса. – Алекс, я этого не хотела Я забыла, что ты такой хрупкий Алекс, не умирай, прошу тебя! Я тебе искренне признательна за все то, что ты сделал для нашей семьи, – Она обняла его за голову и прижала к своей груди, одновременно гладя его по щеке. – Прости меня, Алекс! – мягко произнесла Джессика.

– Больше я тебя бить не буду.

Алекс улыбался, наслаждаясь мягкостью и теплом груди Джессики несколько долгих мгновений, а затем, застонав, обнял ее за спину.

Она рванулась из его объятий, но Алекс крепко держал ее.

– Джесс, ты полна жизненных сил, которые мне столь необходимы. Побудь еще со мной, прошу тебя!

Она еще крепче прижала голову Алекса к своей груди.

– Я не хотела сделать тебе больно. Ты говоришь мне такие гадости, что я просто забываю о том, какое ты нежное создание.

– А станешь ли ты сожалеть, если меня не будет здесь?

Она мгновение колебалась.

– Конечно же буду Ты создаешь массу проблем, но ты настоящий друг нашей семьи. Оглядываясь в прошлое, я вспоминаю, как ты спас меня в тот безумный день, когда они сожгли «Мэри Кэтрин». Я тоже ведь потеряла в тот день рассудок и наделала глупостей.

Алекс приподнял одну бровь.

– Да, отчасти.

– Ну как ты, получше?

– Гораздо.

– Алекс, я не знаю, что у Элеоноры действительно на уме. А теперь мне пора на промысел.

– Да, конечно, иди, а я буду здесь тихо полеживать, пока обо мне кто‑ нибудь не вспомнит и не принесет поесть.

– Я скажу Элеоноре, когда буду уходить на побережье, чтобы она тебя накормила, – сказала Джесс, оправляя одежду.

– Ну, она не скоро дойдет сюда.

– Да нет же, я думаю, это займет немного времени, я скажу ей, когда пойду за рыбацкими сетями.

– Да, конечно, что могут значить несколько часов голодовки для человека, который уже при смерти? – и Алекс бессильно уронил голову.

Джессика вздохнула.

– Ну, так уж и быть, пойду посмотрю, может, на кухне что‑ нибудь осталось.

Вернувшись, она принесла холодного цыпленка, хлеб, сыр, разбавленное водой вино и яйца, сваренные вкрутую. Поставив поднос со снедью перед Алексом, она " собралась уходить, но он был настолько немощен, что не мог дотянуться до подноса самостоятельно. Через несколько минут она уписывала еду вместе с Алексом, делясь с ним своими соображениями, как распространять подпольные прокламации в городе Уорбрук.

– Мы не можем допустить, чтобы продолжалось это угнетение, – произнесла она твердо.

– А что, твой Мститель отказывается тебе помочь? Полагаю, ты к нему обращалась за помощью.

Джесс не могла не рассказать ему подробно обо всех ее приключениях, опустила только, что они занимались любовью.

– Ты сказала, что он был рассержен. Почему? Она сверкнула глазами.

– Слишком много я тебя слушаю. Я сказала ему, что он неумеха.

– Так прямо и сказала?

– Ну почти гак. – Она покраснела при мысли о том, что она сказала ему в действительности. – Он уже не счастлив со мной. Может, я его больше никогда и не увижу.

Алекс мимолетно сжал ее руку.

– Если он достаточно умен, то вернется к тебе. Она улыбнулась Алексу, а затем заметила лучи солнца, пробивавшиеся сквозь закрытые ставни.

– Мне нужно идти, а то я сегодня останусь без рыбы. – Она поставила усеянный крошками поднос на стол и, повинуясь внезапному порыву, поцеловала Алекса в лоб. – Спасибо тебе за все и за то, что ты меня выслушал. Я скажу Элеоноре, чтобы она тебя не беспокоила.

Он улыбнулся ей так, что она пристально на него посмотрела.

– А знаешь, Алекс, выглядишь ты совсем недурно. Когда мы найдем тебе невесту, то прежде всего покажем ей тебя лежащим в постели. А теперь отдыхай, – сказала она и вышла из комнаты.

Алекс откинулся на подушки и захохотал.

– Ревнуешь, Мститель? – спросил он во весь голос. – Да и как тут не ревновать. Тебе ведь таких вещей не говорили.

Он швырнул парик на пол и заснул с улыбкой на губах.

Глава 12

После прибытия в город адмирала Уэстморлэнда Мститель больше не появлялся, а горожане при виде войск англичан стали настолько послушны, что адмирал начал уже успокаиваться. Ему нравилось, что народ в городе ходил, потупив взгляды, в которых так и светилась злоба, однако посмотреть адмиралу прямо в глаза никто не осмеливался. Тогда адмирала потянуло на хвастовство. Он заявлял во всеуслышание, что для наведения в городе порядка нужен лишь железный кулак.

Тем более неожиданным для него было очередное появление Мстителя.

Ранним утром горожан разбудил звон колокола, висевшего на крыле дома Монтгомери, что означало опасность. Когда‑ то этот колокол использовали для оповещения о нападении индейцев, а впоследствии в этот колокол звонили при пожарах и прочих несчастьях.

⇐ Предыдущая 5 6 7 8 91011 12 13 14 Следующая ⇒