ГЛАВА ШЕСТАЯ

– Хантер! Ты там?!

При первом же выстреле Коул обхватил Дори рукой и скатился с ней с постели, закрывая ее тело собой. Он понял, что схватил револьвер с бокового столика. А сейчас, прижимая ее к себе, прошептал:

– Ты в порядке?

Она кивнула, и он был рад, что у нее не было истерики, а что еще лучше – не было вопросов. Она глядела на него так, как будто ожидала приказов и собиралась их исполнять. В этот момент он подумал, что, может быть, полюбил ее. Какой мужчина не полюбит женщину, которой можно командовать?

– Оставайся на полу, а я узнаю, кто там, – приказал он.

Она беспрекословно подчинилась.

Осторожно Коул продвинулся к окну вагона и выглянул. Было полнолуние, и он ясно разглядел четырех всадников. Один был впереди всех и сидел верхом на большой гнедой кобыле; он выказывал полную бесстрастность, как будто его ничто в мире не заботит, и это был человек, которого нельзя было с кем‑ то спутать или забыть.

Опустившись на пол, Коул прислонился к стене, очень красноречиво ругаясь.

– Большинство слов я никогда не слышала, – тихо сказала Дори, испугав Коула до такой степени, что он, нацелив на нее револьвер, взвел курок, прежде чем сообразил, что делает.

Дори подползла к нему под кроватью и осторожно выглянула – только ее лицо виднелось из‑ под простыни, свисавшей до полу. Услышав звук взводимого курка и увидев опускающееся дуло револьвера Коула, она снова исчезла под кроватью. Когда Дори сочла, что в нее не выстрелят, она опять выглянула.

– Кто это? – прошептала она.

– Вайнотка Форд. – Коул откинул голову к стене вагона. – Мне сказали, что он умер. Иначе я никогда бы не сел на поезд вроде этого. – Гнев, гнев на себя заполнил его полностью. – Как я мог быть таким глупцом! – Он оглянулся на нее. – Это его младшего брата я убил при ограблении банка. Я знал, что Форд явится за мной, но, говорю, слышал, что он умер. Может, потому я это услыхал, что пол‑ Техаса желает ему смерти.

Выстрелы раскололи тишину ночи.

– Выходи оттуда, Хантер, и встречай своего Господа! Мне не терпится увидеть, как ты подохнешь!

– Что мы будем делать? – спросила Дори, глядя на Коула так, словно считала, что он может решить любую проблему на свете.

«Она снова делает из меня героя, – подумал Коул. – По крайней мере я умру, зная, что кто‑ то думает, будто я стою больше, чем ничтожный гангстер».

– Мы ничего не будем делать, – сказал он, – ты останешься здесь, а я выхожу и сражаюсь с Фордом.

– Хантер! – опять раздался крик снаружи.

– Порядок! – прокричал Коул в окно. – Подождите минуту. Я одеваюсь. У человека есть право умереть обутым.

Он поднялся и посмотрел на Дори.

– Помоги мне одеться.

Она моментально выбралась из‑ под кровати, собрала его одежду и стала помогать ему одеваться.

– Надеюсь, я не очень любопытна, но как ты думаешь стрелять из револьвера, если не можешь даже застегнуть рубашку?

– Я буду стрелять левой рукой.

– Ах да. Ambidextious[2].

Коул даже не потрудился понять, что бы это значило.

– Дай мне рубашку.

Дори отвернулась от него, быстро схватила щетку для волос и, внезапно повернувшись, бросила ему. Коул хотел ее схватить левой рукой, но промахнулся, и щетка громко стукнулась об пол.

– Ты так же хорошо управляешься левой рукой с револьвером, как ловишь вещи?

– Замолчи и помоги натянуть сапоги, – приказал он, затем, когда она помогла ему, заговорил тихим, спокойным голосом: – Не знаю, подозревает он о тебе или нет. Сомневаюсь, что он в курсе. Его проблема – это я, а не ты.

Она стояла перед ним на коленях, помогая натянуть сапог, и внезапно страшная тоска охватила его.

Казалось, он был так близко к обладанию тем, о чем никогда даже и не мечтал такой человек, как он. Он никогда не думал, что у него будет жена, а может, и дети. Но сейчас сообразил, что, наверное, это и была причина, по которой он согласился жениться на этой маленькой женщине, такой чистой и свежей.

Ему хватило ума понять, что никогда снова у него не будет шанса заполучить такую, как она. Никогда снова к нему не придет невинная женщина и не предложит начать жизнь, не похожую на ту, которую он знал.

Но сейчас этот шанс упущен. Он не сомневался, что эти минуты – последние в его жизни. Вайнотка Форд, у которого мать – шайонка, а отец американец, был порочным ублюдком. Он никогда не любил своего брата, убитого Коулом, но, кроме этого, ему никогда и не нужен был предлог, чтобы вызвать кого‑ нибудь среди ночи и убить.

Месть за брата была предлогом не хуже всякого другого. Форда справедливый бой не интересовал никогда: он не встречался с человеком лицом к лицу посередине улицы, чтобы выяснить, кто быстрее стреляет. Форду нравилось остановить дилижанс и перебить в нем всех – единственно из спортивного интереса.

Сейчас Коул считал, что если ему удастся защитить Дори, – это лучшее, что он сможет сделать. Склонившись к ней, он приподнял ее лицо за подбородок и посмотрел ей в глаза.

– Я хочу, как только выйду в эту дверь, чтобы ты вышла в противоположную и смешалась с пассажирами в другом вагоне. Ты меня поняла? Не обращай внимания, если снаружи ты что‑ то услышишь, оставайся в поезде. Постарайся, чтобы Форд не догадался, что ты имеешь ко мне хоть какое‑ то отношение.

Внезапно Коула затошнило. Если Форд убьет его, что удержит этого убийцу от того, чтобы не ограбить поезд? Даже если Форд не знает, что Дори с ним связана, он разглядит, что она молода и беззащитна. И красивая, – подумал он, – с этими ее волосами, заплетенными в толстую косу, с мягкими оборками на ночной рубашке вокруг шеи и выражением, с каким она на него глядит. Он понял, кого теряет.

Быстро, но с большим пылом он поцеловал ее, и, когда отпрянул, от поцелуя у него закружилась голова.

– Увидимся позже, хорошо? – сказал он, делая вид, что вернется, но потом добавил: – Скажи сестре, пусть о тебе позаботится, и передай, что ты заслуживаешь большего, чем человек по имени мистер Перец.

Он хотел, чтобы она улыбнулась, но она не улыбнулась. Ее глаза сделались огромными, и он знал, что, если задержится еще на минуту, Форд выстрелит в них. Все эти годы живым он оставался потому, что ему было все равно жить или умереть. А вот сейчас не все равно. Очень сильно не все равно.

– Хантер, у тебя есть десять секунд, и потом мы туда войдем!

– Береги себя, Эполодорайя, – прошептал Коул, выпрямился и пошел к задней двери вагона.

– Что‑ то ты долго тянулся, – сказал Форд, когда Коул появился на платформе позади поезда.

Коул спокойно стоял, ожидая первого движения противников. Единственным шансом Коула выжить было броситься на платформу в момент первого движения любого из четырех и начать стрелять. Действуя так, он убил бы троих прежде, чем убили бы его. По крайней мере у них будет втрое меньше возможности что‑ нибудь сотворить с Дори. Первым он возьмет Форда, и тогда, может быть, его люди разбегутся или, может, трусы с поезда, которые, должно быть, наблюдают из каждого окна, помогут.

⇐ Предыдущая 1 2 3 4 567 8 9 10 Следующая ⇒