Хелпикс

Главная

Контакты

Случайная статья



Annotation 4 страница

⇐ ПредыдущаяСтр 4 из 7Следующая ⇒


  В любви мед перемешен с желчью. Плавт   Глава VI. РЕВНОСТЬ
 

  Люта, как преисподняя, ревность; стрелы ее – стрелы огненные. Песнь песней  
 В начале весны вашу семью поразила эпидемия – можно даже сказать, пандемия – ревности.
 «Мрачной ревности с мертвенно-бледным лицом» (Вольтер).
 Вообразите, первой жертвой пал дедушка Жюль. А ведь, казалось, у почтенной четы все складывалось как нельзя лучше. Контр-адмирал засыпал Лилибель цветами и подарками, о чем вы не упускали случая с усмешечкой рассказать Любимому Мужу, но он делал вид, что намека не понимает. В один прекрасный день контр-адмирал неожиданно появляется у вас: зашел, дескать, попросить одну книжку, пока Лилибель в очередной раз отправилась к своему парикмахеру (извините: «мастеру»). С первого взгляда вы замечаете его (дедушки Жюля, а не мастера) поникшие усы. – Как здоровье? – спрашиваете вы с некоторым беспокойством. Вообще-то, случись у него что со здоровьем, ваша свекровь подняла бы на ноги все министерство Морского флота. – Ревматизм замучил! – ворчит он, нервозными движениями перерывая вашу библиотеку И вдруг – признание: – Лилибель мне изменяет! – Простите? – Лилибель мне изменяет! – Я вам не верю! – Она играет в бридж с бывшим директором «Креди Лионе», самовлюбленным кретином, и беспрестанно строит ему глазки. В столовой садится с ним рядом и томным голосом спрашивает, не желает ли он кусочек хлеба. Я с ума схожу. Вы смеетесь. Ох уж эта Лилибель! – Она хочет, чтобы вы ее ревновали. Так ведут себя все кокетки. На самом деле, она вас обожает. И тут дедушка Жюль пускается в откровения. Вставная челюсть не поспевает за его речью. Поначалу вы просто не разбираете слов. Но постепенно смысл его рассказа проясняется, и тогда глаза ваши округляются, а рот раскрывается от изумления. Перед тем как познакомиться с Лилибель, старый плут уже имел любовницу. Семидесяти шести лет. Да, да! Семидесяти шести!.. Старушка не смирилась с его женитьбой. Она то и дело оставляла ему на автоответчике страстные сообщения: «Жюль, я не могу без тебя! », «Дорогой, я буду любить тебя всегда! » и т. д. Она приезжала в «Лютики» и устраивала сцены. Оскорбляла Лилибель («Бесстыжая! »), а та в долгу не оставалась («Старая шлюха! »). Однажды наши леди подрались на улице, лупили друг друга сумочками. А потом ваша свекровь сорвала с головы соперницы шляпку под норку и растоптала ее ногами. Вы потрясены. До сих пор вы полагали, что бурные страсти – удел молодых супругов. – Потому мы и поехали расписываться в Лас-Вегас. Боялись, что Клара закатит скандал в мэрии, – объясняет контр-адмирал. Словом, он переборол стыд и пришел к вам за советом. Как избавиться от Клары? Вы предлагаете удавить ее, задушить подушкой, подсыпать мышьяку в липовый чай, пригласить кататься на лодке по озеру в Булонском лесу и утопить... – Она верующая? – В старости все мы становимся верующими, – цинично отвечает дедушка Жюль. – Пойдите к священнику ее прихода, попросите наставить ее на путь истинный и пригрозить адом за неисполнение десятой заповеди: «Не пожелай мужа ближней твоей». – Прекрасная мысль! – радуется супруг Лилибель. И горячо жмет вам руки. – Знаете, детонька (давненько вас не называли детонькой, а как, однако, приятно), ваша свекровь восхитительная женщина. Добрая, ласковая, великодушная... Откровенно говоря, это не первые эпитеты, которые приходят вам на ум, когда вы думаете о матери Любимого Мужа. Но вас ожидают еще и другие сюрпризы. – Представляете, – взволнованно продолжает дедушка Жюль, – Лилибель через день прогуливает Од в каталке по парку Монсо. Од?.. А это кто? Еще одна любовница? Выходит, не перевелись еще донжуаны во французском флоте? (По женщине в каждом порту, вернее, в каждом квартале? ) Ваше удивление от него не укрылось. – Од – моя бывшая жена. У нас сохранились хорошие отношения, несмотря на развод и подлецов-детей. Я ее каждый день прогуливал. Они с Лилибель подружились, и теперь ваша свекровь меня через день подменяет. И к парикмахеру своему водит. Мы частенько ходим втроем в ресторан. Вы и не подозревали, что старческая любовь может быть такой пылкой и нежной одновременно. Принято считать, что с годами страсть в супружеской паре сменяется равнодушием, а то и враждебностью. Теперь вы обнаруживаете, что это далеко не (всегда) так. Вот здорово! Получается, у вас еще все впереди. Если повезет.
 Что же до Клары, то вмешательство священника, вероятно, принесло плоды. Во всяком случае, дедушка Жюль больше на эту тему не заговаривал. Только однажды за воскресным обедом, лукаво подмигнув вам, принялся, ко всеобщему (кроме вашего) удивлению, петь дифирамбы римской апостольской католической Церкви, которая «так великодушно наставляет чад своих на путь добра и вселяет мир в их сердца».
 В то самое воскресенье ваша Старшая нагрянула, как обычно, с лучезарной улыбкой, светлыми русалочьими волосами, чарующими зелеными глазами, тремя детьми, Зятем № 2 – и принялась готовить баранью ногу. Ваши собственные кулинарные способности, как известно, не простираются дальше слипшихся макарон и яичницы. (С яйцами в мешочек уже сложней: хотя вы и не спускаете глаз с песочных часов, они (яйца) все равно попадают на стол либо крутыми, либо всмятку. ) Ваш хозяйственный кретинизм объясняется двумя причинами. Вы всегда работали и не имели времени обучаться поварскому искусству. И, кроме того, вы предпочитаете читать книгу, жуя бутерброд, нежели поджаривать на медленном огне телятину под белым соусом. Любимый Муж никогда вас за это не упрекал – оттого вы и любите его так безумно. Проходя по коридору на кухню за бутылкой холодного игристого «Лиму» – священный аперитив воскресного обеда, – вы с удивлением слышите доносящийся из туалета раздраженный крик: – Это плохо кончится, Рауль! Плохо!.. Я думаю о детях... Нет, я тебя слушаю. Только этим и занимаюсь!.. Я могу слушать и говорить... Жюстина ругается по мобильному телефону со своим бывшим, с Зятем № 1, отцом двоих старших детей: Матиаса и Эмили. С самого их развода, то есть уже восемь лет, она ведет с ним непрестанную войну. Десять минут спустя она вихрем врывается на кухню, где вы с тоской глядите на баранью ногу, не зная, что с ней делать. Глаза ее (Жюстины, а не баранины) мечут молнии. – Эта стерва ждет потомства! Переводите: вторая Жена Зятя № 1 – он только что поспешно женился – беременна. Вы так и предполагали! На последнем дне рождения вы видели эту Одиль и заметили в ее глазах жгучую ревность к вашей дочери и ее старшим детям, которых зять № 1 обожает. Надо добавить, что Жюстина ее тоже терпеть не может и беззастенчиво кичится своим статусом Первой Жены и Матери Наследников престола. Вообще-то, вы подозреваете, что ваша Старшая в глубине души еще немного влюблена в своего бывшего... хотя и нежно заботится о Зяте № 2, а уж этот ее просто боготворит. Любовные отношения редко бывают простыми. Когда однажды вы свои подозрения в шутку высказали Старшей, она пришла в бешенство и обвинила вас в том, что вы всегда предпочитали Зятя № 1 второму. Вы категорически отвергли обвинение, хотя долю истины оно содержало. Зять № 1 смешил вас больше, чем Зять № 2, и вы сохранили к нему некоторую слабость. Признавая, впрочем, что у него мерзкий характер и что он увивался за каждой юбкой.
 Пока Жюстина шпигует мясо чесноком, вы пробуете ее успокоить, полагая, что она попросту бесится от ревности. – Рауль прекрасный отец. Оттого что у него появится новый ребенок, он не станет меньше любить Матиаса и Эмили. – Ага, как же! Он уже хочет сократить алименты, потому что ожидаются дополнительные расходы. – Я уверена, что это незаконно. Вероятно, его женушка подзуживает. – Она меня ненавидит. Она жаловалась Раулю, что я слишком часто звоню. Это ее убивает! Слышала бы ты, каким тоном она мне отвечает по телефону, делая вид, что меня не узнает: «А кто его спраааааашивает?.. Ах, это выыыыыы! Сейчас посмотрю, может ли он с вами поговорить... » А я ей назло сладким голосом сообщаю: «Я только хотела его поблагодарить за роскошный букет, который он мне прислал на день рождеееееения! » В ярости она – бац! – швыряет телефон на пол, чтобы у меня лопнули барабанные перепонки. Но я предусмотрительно держу мобильник в метре от уха. – Про цветы это правда? – Разумеется, нет! Такого не случалось даже, когда мы были женаты!.. Это моя месть: мерзавец получает сцену минимум на час! А я умираю от смеха! Вы делаете строгое лицо, хотя в действительности вам тоже смешно: – Дорогая, нехорошо так поступать... – Очень может быть. А по-твоему, хорошо, когда она мне звонит и тянет жеманно: «Мне очень жаааааль, но в субботу мы не сможем взять детей, потому что это годовщина нашего знакомства, и Рауль непременно хочет повезти меня в Онфлёр! » – А как она с детьми? – Сюсюкает. Чтобы ему понравиться. Но увидишь, теперь, когда мадам ждет собственного отпрыска, все переменится. Бип-бип... Бип-бип... – Это твой телефон, – говорите вы. – Я свой отключила, чтобы не бросаться к нему всякий раз, когда звонит один из пяти ваших. – Я не знаю, куда я его дела... – стонет Старшая. – Нигде не вижу.
 Бип-бип... Бип-бип... – Может, в духовку вместе с мясом? – предполагаете вы. Нет. Вот он, под грудой картофельных очисток. – Алло?.. Рауль? Это опять ты?.. Что? Не можешь пойти завтра вечером на родительское собрание?.. Потому что твою жену непрерывно тошнит! Ну и что? Без тебя она не справится? Позволь напомнить тебе, что, когда я ждала Матиаса, я постоянно падала в обморок, но это не мешало мне работать в магазине... У меня не было выбора: ты сидел без работы. Это ты забыл!.. Хлоп! Вешает трубку. Бип-бип... Бип-бип... Старшая отключает телефон. – Надоел он мне, сукин сын! Эта стерва из него веревки вьет! Да чтоб он сдох!.. Вы оставляете ее речь без комментариев. У Жюстины от рождения был неукротимый, взрывной характер, а с годами эти качества расцвели пышным цветом. Любое мало-мальски критическое замечание с вашей стороны навлечет на вас кучу неприятностей, а вы уже в том возрасте, когда пропадает всякая охота спорить и тем более ссориться со своими детьми. Вы предпочитаете промолчать.
 Тем не менее война между Старшей и новой мадам Рауль вас беспокоит, и вы рассказываете об этом Деточке. (Психоаналитикам, надо думать, не понравилось бы, что вы делитесь секретами – пусть не всеми, а только некоторыми... – с младшей дочерью. ) Ну и ладно. Можно ли сегодня доверять им самим и медикам вообще, когда журнал «Наука и будущее» приводит список 478 больниц, где пациент рискует умереть из-за плохого ухода? Вы теперь стараетесь не простужаться.
 – Ревность – это страшный порок! – провозглашает Ализе, о которой вы и забыли, погрузившись в размышление о качестве медицинского обслуживания во Франции. И разражается рыданиями. Бросаетесь к ней, обнимаете ее и баюкаете, как маленькую (восхитительное ощущение). – Ну!.. Что такое? – Не скажу! – хнычет Деточка. – Мне стыдно! – Матери можно во всем признаться, и ничего стыдного тут нет, – говорите вы дрожащим голосом. – Я... Я тоже подыхаю от ревности! – Ты ревнуешь Жиля? – Дааааа! Болезнь передалась и ей.
 Прерываемые душераздирающими всхлипываниями объяснения Ализе весьма туманны. Сначала вы думаете, что этот самый Жиль, наделенный небесно-голубого цвета глазами, клеится ко всем девицам подряд. Оказывается, нет: это девицы к нему клеятся, а он не возражает. Дело в том, что наш адвокат без клиентуры, обладая прехорошеньким личиком, зарабатывает деньги демонстрацией мужской одежды и пользуется бешеным успехом у молодых девушек и даже у дам, и все они смотрят на него с вожделением, как кошка на голубя. Ализе потеряла покой и сон. – Понимаешь, он такой симпатичный, такой очаровательный, что одна из этих стервозин его в конце концов у меня уведет. – Он гуляет с другой? (У вас много лет ушло на то, чтобы усвоить: «гулять» с девицей – или с парнем – означает вовсе не «идти по улице, держась за руки», а «спать» с указанным лицом. ) Деточка подпрыгивает. – Ты с ума сошла! Он прекрасно понимает, что я ему сперва яйца отрежу, а потом уж буду разбираться, что и с кем! – Тогда чего ты страдаешь? – Сразу видно: ты понятия не имеешь, что такое ревность... Дочь и не подозревает, что ее мать ревнива, как тигрица! Просто тигрица эта научилась прятать свои клыки. Потому что мужчин, готовых задушить любимую, стоит ей рассеянно взглянуть на другого самца, подозрительность в женщине раздражает. Таких женщин называют назойливыми. Капелька ревности тешит мужское самолюбие, избыток – выводит мужчин из себя. Не объяснять же дочери, что, хотя вы и научились сохранять невозмутимость, видя чарующие улыбки Любимого Мужа, обращенные к любой самке моложе ста лет, у вас при этом бурлит кровь и сводит живот, вам хочется завыть, укусить предателя, стукнуть его громадной желтой лампой из вашей гостиной, выколоть ему глаза вилкой и т. д. Своего первого возлюбленного вы едва не убили, треснув его по голове чудовищной, но для дела очень удобной бронзовой статуэткой, когда однажды вечером он вернулся со следами губной помады на воротничке. Он попытался вам объяснить, что прощался с Арианой, своей бывшей невестой – красавицей, в отличие от вас, – которой он тем не менее предпочел вашу скромную особу. Вы были в таком бешенстве, что слушать ничего не желали. Что еще за прощания с поцелуями?.. Вы орали так, что незадачливому жениху пришлось спасаться бегством. Вы расторгли помолвку, но перед тем перевернули вверх дном квартиру упомянутой Арианы (красавицы, в отличие от вас). Я тебе покажу, я тебе трусики маникюрными ножницами в лоскутки искромсаю... платья зубами изорву... телевизор твой утюгом размозжу... Эта стерва Ариана (красавица, в отличие от вас) испытала шок, возвратясь домой после выходных, проведенных с мужем другой своей подруги. Последнюю она и заподозрила в погроме. Дамочки подрались, тузили друг дружку кулаками и ногами (французский бокс). Итог: трое госпитализированных, один разрыв, один развод. Вот что делает ревность.
 В будущего Мужа вы влюбились с первого взгляда (вообразите, такое случается! ), как только увидели его со спины (да-да, со спины! ) в рабочем кабинете, и одновременно с любовью ваше сердце заполонила ревность. У вас сводило кишки, когда он отвечал по телефону чересчур ласковым тоном (любовница? ). Ком подступал к горлу, когда он обедал с писательницей, обладающей пышной рыжей гривой (любовница? ), а не такими, как у вас, тощими гладкими волосами мышиного цвета. Красная пелена застила глаза, когда он обращался на «ты» к своей секретарше (любовница? ). Начинался психоз, когда на коктейле вы видели его в окружении обворожительных дам (все – любовницы? ).
 Брак не излечил вас от ревности.
 Вы чуть не умерли с горя, когда однажды за обедом приятели Любимого Мужа рассказали со смехом, что в ранней молодости он крутил роман с некой Арлет (с тех пор вас тошнит от имени Арлет. Это надо же такое придумать! ). Для нее он купил старенькую малолитражку, выкрасил ее в красный цвет любви, наполнил розами такого же цвета и в этом дурацком экипаже целый день катал свою противную Арлет. ДЛЯ ВАС ОН НИКОГДА ТАКОГО НЕ ДЕЛАЛ! Вечером того же дня, в постели, пряча ярость за беспечной игривостью, вы расспросили супруга об этой поганой бабешке. – Пф! – фыркнул он. – Это была полная идиотка! – Но ты ее любил? – Я? Ни капельки. Просто мне хотелось перед ребятами покрасоваться. А любил я в ту пору свой мотоцикл. И только его. Между тем вам известно, что это не так: свекровь проболталась. Он тогда увивался еще и за некой Жозет (от имени Жозет вас тоже теперь тошнит. Как можно с таким жить? ) и ездил с ней по Франции на своем любимом мотоцикле. Вы тут ему возьми и предложи мотопробег вдвоем на «Мицубиси-900». – Ты с ума сошла! Это не для женщин! На мотоциклах гоняют молодые здоровые парни. – Ах вот оно что! А как же эта Жозет проехала на заднем сиденье твоего мотоцикла по маршруту Париж-Таманрассет? – Ее звали Жозет? Я уже и забыл. Увы, это не все! Роясь однажды в шкафу вашего супруга, вы напали на след еще одной большой любви. Тут надобно сознаться: у вас есть чудовищный недостаток... Вы любите копаться в чужих вещах. В начале вашей совместной жизни – и не только в начале – вы регулярно обшаривали карманы супруга, просматривали его бумажник, ежедневник, записную книжку («Кто это, Софи? » – «Машинистка... »), чеки карточки Visa (на случай, если, как ваша подруга Анаис, найдете, помеченный вторником 17 марта – день, когда супруг заверил ее, что на обед ел сэндвич у себя в кабинете, – счет из ресторана «Таеван»: «2 чел., 1800 франков» – ого! – и запись его рукой «Доминик». «Кто такая Доминик? » – завопила Анаис. «Племянник, приехал из Нанси», – холодно ответил Жюльен. Рассказывай! Племянников из Нанси водят в ближайшую пиццерию). Вы же не находили ничего (означает ли это, что Любимый Муж вам верен или что он прячет нужное на работе? ), пока в одной старой коробке, в потрепанном конверте с надписью «Нина» (черт! «Нина» – это звучит красиво! Почему ваша мать не назвала вас Ниной? ) не увидели фотографию обворожительной мерзавки и... посвященные ей стихи, написанные Его рукой!
 СТИХИ!
 Вот уж никогда не предполагали, что ваш Господин и Повелитель способен написать стихи женщине. Року, своей собаке, – возможно, но женщине... ПО КРАЙНЕЙ МЕРЕ, ВАМ ОН ИХ НИКОГДА НЕ ПИСАЛ. Вы с грустью положили фотокарточку и стихи на место и ни слова не сказали о своей находке Мужу. Однако с тех пор в вашем сердце засела заноза.
 Правда, однажды вы все-таки решились подарить ему свою фотографию – очень красивую, вы там прямо кинозвезда (красивой была фотография. Не вы). Вы прочитали, что неуемная ревность проистекает из комплекса неполноценности, и надеялись, что комплимент (пусть даже не вполне искренний) облегчит ваши страдания. – Можешь поставить ее у себя в кабинете, – сказали вы как бы шутя. – Э нет! Я не налоговый инспектор! Вы обалдели: – Почему «налоговый инспектор»? – Ты никогда не замечала, что налоговые инспекторы ставят у себя на столе фотографии жены и детей? Это чтобы выглядеть человечными. Пришлось вам смириться с тем, что Любимый Муж терпеть не может никаких проявлений нежности. (Эротизм – другое дело, но говорить о нем вам целомудрие не позволяет. ) Он называет это «сюсюканьем», а «сюсюкать» пристало только читательницам дамских журналов. Которые он на дух не переносит. Хотя вы сами видели, как в воскресное утро он читал их в туалете. Если и случается ему, расслабившись, взять вас за руку – настоящие мужчины тоже имеют слабости, – он мгновенно спохватывается и выпускает вашу руку с раздражением, которое вы стараетесь не замечать. Он никогда не говорил вам: «Я тебя люблю». НИКОГДА. Но хуже другое. Ваш супруг никогда вас ни капельки не ревновал. Что это? Безразличие? Или он так уверен в вас? (Не без оснований: за тридцать восемь лет вы ни разу не взглянули на другого мужчину). Вы бы предпочли иметь такого мужа, как у вашей подруги Сибиллы, он глаз с нее не спускает, как с кипящего молока. ... – Для кого это ты красишься? ... – Я звонил сегодня домой. Домработница-филиппинка объяснила мне на своем тарабарском языке, что ты вышла. Интересно куда? ... – Когда я звонил тебе на мобильный, ты сказала, что гуляешь с детьми в Тюильри. Но я отчетливо слышал музыку... Что? Карусель? Ты меня за идиота держишь? ... – Почему на обеде у таких-то ты все время разговаривала с этим самодовольным кретином – твоим соседом справа? Ты с ним знакома? Давно ли? ... – Почему за ужином у таких-то ты ни слова не сказала соседу слева? Между вами что-то есть, и ты надеялась, что я не догадаюсь? ... – Поль, по-твоему, мил?.. Ты права, отличный парень. Месяц спустя. ... – Признайся, сука, что ты изменяешь мне с Полем! Ты сама сказала, что он тебе нравится! ... – А своему первому мужу, болвану, бездельнику, ты тоже так улыбалась? Вам было хорошо вместе? Он трахал тебя лучше, чем я? Ревность не оставляла его ни на минуту. Однажды, вернувшись с работы раньше обычного и застав жену в халате, он принялся шарить по шкафам, полагая, что обнаружит там «Любовника». Он даже нанял частного детектива, который чуть не сдох со скуки, таскаясь за Сибиллой по магазину «Леклерк», где она покупала тряпки для мытья пола и вытирания пыли. Вот о чем вы мечтали!.. Нет. Это не совсем так. Вернее, ТЕПЕРЬ это уже не так. Вы стали менее ревнивы. Может, с возрастом пришла снисходительность. А может, ДОВЕРИЕ. И то, и другое, разумеется, ошибка. Однако за тридцать восемь лет Любимый Муж ни разу не дал вам реального повода для ревности. Что это, верность или фантастическая осторожность? Вы не знаете. И предпочитаете не знать.
 Вы перестали рыться в его вещах, проверять его расписание, прислушиваться к телефонным разговорам. Возможно, вы даже уже неспособны на былые подвиги. Зато есть что вспомнить. Как-то раз на обеде у друзей вам показалось вдруг, что ваша соседка справа заигрывает с Мужчиной вашей жизни, сидящим справа от нее. На лице у последнего при этом вы подметили незнакомое вам плутоватое выражение. Вас словно что-то кольнуло. Наклоняетесь будто бы поднять салфетку, заглядываете под стол. И что же? Эта дрянь, ваша соседка, сняла свою зеленую под крокодиловую кожу туфельку со шпилькой 12 сантиметров и босой ногой гладит вашего мужа по щиколотке. В ярости вы хватаете опустевшую зеленую лжекрокодиловую туфлю и суете ее в свою сумку – из натуральной кожи, – стоящую возле вашей ноги. Затем ждете продолжения, усмиряя свой гнев дыханием дзен и наигранно улыбаясь Любимому Мужу, который выглядит явно смущенным (славный он у вас все-таки! ) Когда обед заканчивается и все встают, вы с наслаждением видите, как эта дрянь, ваша соседка (по имени Софи), ерзает на стуле, нервозно ощупывая пол босой ногой в поисках испарившейся туфли. Но ничего не находит. Наконец она нагибается и заглядывает под стол. Пусто. – Вы что-то ищете? – спрашиваете вы нарочито громко. Теперь уже все гости смотрят на Софи, лицо которой делается морковным. – Понимаете... У меня скверная привычка снимать под столом туфли... и одна туфля пропала. – У меня такая же скверная привычка! – сочувственно пищат женские голоса. Несколько отважных мужчин заползают на четвереньках под стол в поисках улетучившейся лодочки. Пусто. – Это что-то неслыханное! – всплескивает руками хозяйка дома. – В квартире завелись привидения! – Зеленую туфельку украл маленький зеленый человечек, – фантазирует кто-то из гостей. Любимый Муж смотрит на вас. Несмотря на ваши невинные, как у святой Бернадетты Субиру, глаза, он догадался. С трудом сдерживая смех, он ретируется в дальний угол комнаты. Мерзавка еле ковыляет и, чуть не плача (что вас нисколечки не трогает), просит вызвать ей такси, чтобы поскорее спрятать свой позор. Вы с радостью отмечаете, что ни один из присутствующих мужчин не предлагает ее проводить. После ее ухода все принимаются обсуждать, откуда у женщин такая привычка снимать туфли под столом. – Из кокетства они всегда покупают обувь, которая им жмет, – хихикает один из мужей. – Носить туфли на шпильках – это пытка, – отвечает его жена. – Зачем же вы их носите? – спрашивает какой-то дурень. – Затем, чтобы соблазнять вас стройными ногами, – отвечает хор голосов. – Все гораздо банальней, – холодно замечаете вы. – Туфли снимают, чтобы мозоли отдохнули. У Софи их на каждом пальце по штуке. С тех пор потаскушка, пытавшаяся соблазнить Мужчину вашей жизни, получила прозвище: «Софи, у которой мозоли».
 – Ты все-таки жестоко поступила с бедной женщиной, тем более что нет у нее никаких мозолей, – говорит ваш супруг вечером под одеялом. – Ничего подобного. Я могла бы броситься на нее и расквасить ей нос бутылкой бордо, обзывая ее при этом шлюхой и какашкой. Ты отлично знаешь, что я на это способна. – Ну и ревнивы же вы, мадам! – замечает Любимый Муж, в душе гордый тем, что возбуждает такую страсть. Поскольку он устал, он, разумеется, не произносит долгожданного «Я тебя люблю». Не важно. Ночь все равно была прекрасной.
 На другой день вы упаковываете ваш боевой трофей – зеленый говноступ гадючки Софи – в подарочную бумагу и с посыльным отправляете на работу Мужу-издателю, приложив записку следующего содержания:
 «Месье, коль скоро вы не желаете поставить у себя на столе мою фотографию, посылаю вам вместо нее эту калошу как символ моей ревнивой любви. Ваша жена»
 Муж посмеялся и, не колеблясь, установил на углу стола зеленую под крокодиловую кожу лодочку со шпилькой 12 сантиметров. Там она, к недоумению посетителей, стоит и по сей день.
 Эпидемия ревности докатилась даже до Микулета. Вы узнаете об этом, заехав в свой загородный домик, чтобы вместе с лесником проложить новую дорожку в роще. Апполина рассказывает вам, как все было. Мадам Луи, которую ее супруг – ваш дорогой управляющий – зовет просто «Женой», стала в последнее время следить за своей внешностью. Ходить регулярно к парикмахеру, волосы красить в соломенный цвет и стричь под Жанну д'Арк, покупать себе премилые платьица в цветочек и по пятницам торговать в них яйцами на базаре. Она даже подумывала получить водительские права. Что, впрочем, нисколько не мешало ей ухаживать за курами, кроликами и детьми. В деревне эти перемены не остались незамеченными. О них судили и рядили за игрой завсегдатаи клуба «Веселый шар». Старожилы относили все на счет дурного влияния «парижанки» («парижанка» – это вы). В одну прекрасную пятницу случилось вот что. У мадам Луи, приехавшей в город на мопеде, лопнула шина. Мастер в гараже, хотя и был другом, заменить ее не смог. «Такой сейчас нет». (Ровно так отвечают и вам в любой местной мастерской. ) «Жена» приняла мужественное решение возвращаться домой пешком: 15 километров да еще с тяжелыми покупками. По дороге ее догнал сосед на машине и предложил подвезти. У мадам Луи болели ноги – взаправдашние мозоли! – и она согласилась. Следуя местной традиции, она села на заднее сиденье старенького «пежо», давая понять интересующимся, что просто едет на попутной машине. Однако, прибыв домой, она, возможно, и в самом деле развращенная вашими парижскими нравами, налила водителю стаканчик баньюльса. Даром ей это не прошло. Поступок ее бурно обсуждался в «Веселом шаре». Старики предсказывали, что широкий лоб месье Луи украсится в скором времени рогами. И с нетерпением ждали реакции будущего рогоносца. Тот же перестал здороваться с соседом и демонстративно чистил охотничье ружье. Впрочем, на кабана он больше не ходил (опять же под вашим «дурным влиянием»), а потому в «Веселом шаре» заключили, что в наступающем сезоне ничего примечательного не случится. Между тем в одно прекрасное утро сосед-водитель не смог завести ни трактор, ни старенькое «пежо». Спешно вызванному мастеру пришлось порядком повозиться, прежде чем он обнаружил причину поломки. В бензин и в дизельное топливо кто-то подсыпал сахару. В «Веселом шаре» новость восприняли с одобрением. Муж сумел постоять за свою честь. И жизнь вошла в привычную колею.
 По средам вы нередко водите внуков, Эмили и Аттилу, обедать в ресторан. Они это обожают. – Ах, бабуль, как все вкусно! Тут куда лучше, чем в школьной столовой! Еще бы не вкусно! За такие деньги! Затем вы вместе отправляетесь в кино на выбранный демократическим путем (т. е. вами) фильм. Потом приходите к вам домой и, сидя перед телевизором, ждете, когда Старшая закроет магазин и заберет детей. Вчера, пока они в пятьдесят седьмой раз с увлечением смотрели «Робина Гуда», вы любовно расчесывали великолепную шевелюру Эмили. Вдруг Мельхиор прыгнул на диван, оцарапал вам руку, а затем шмыгнул под доставшийся вам от бабушки комод в стиле Людовика XV. Только кончик хвоста остался торчать наружу. Вы вскрикнули от боли и изумления. – Мельхиор! Ты что? Из-под бабушкиного комода донеслось душераздирающее «мяу! ». – Мельхиор, объясни, пожалуйста, почему ты меня оцарапал. Котик вздохнул и прошептал обиженно: – Потому что Эмили ты вон как долго чешешь, а меня вообще никогда! – Мельхиор!.. Ты что, ревнуешь?!?.. – Да как же мне не ревновать в семье таких ревнивцев? В самом деле, как?  Глава VII. СОКРОВЕННАЯ ТАЙНА
 

  Если вы хотите узнать цену деньгам, попробуйте взять взаймы. Б. Франклин  
 Опытным путем вы установили, что подружки готовы обсуждать с вами все что угодно, но только не свой семейный бюджет. Или: КТО ЗА ЧТО ПЛАТИТ? Многие молодые женщины охотно с юмором поделятся с вами интимными подробностями своей сексуальной жизни, но как только речь заходит о деньгах, из них слова не вытянешь. Однако именно деньги – предмет бесконечных семейных разборок. Аккуратно проведя собственное расследование, вы пришли к выводу, что, хотя нет таких семей, где бы не случалось ссор из-за денег, все как один уверены, что привлекать к ним излишнее внимание – делать из мухи слона. Можно при всем честном народе рассуждать об экзотических, подвластных лишь акробатам позах из «Камасутры», и это не стыдно, но если вчера вы чуть не вцепились друг другу в глотку, потому что на вашем банковском счете закончились деньги, вы не признаетесь в этом никогда в жизни! – Это все ты! – кричит Он. – Все деньги уходят на твои тряпки! – У меня такая работа, – защищается она, – я должна одеваться прилично. Посмотри лучше на себя! Забыл, сколько жрет твоя чертова машина с турбодвигателем?! – Не могу же я жить без машины! А новую купить не на что! И вообще я на себя не трачу ни копейки! – Да ну? А как же твои трусы с инициалами от «Диора»? А? Они стоили целое состояние! Мог бы прекрасно обойтись трусами из «Тати»! И вообще, зачем это тебе понадобились инициалы на нижнем белье? Не иначе как решил впечатлить свою секретаршу, дурак несчастный! – Что ты несешь? Кстати, а твой кружевной пояс для чулок? Без него, конечно, обойтись нельзя? Слесаря хочешь соблазнить? Она уже рыдает. – Это чтоб тебе понравиться, кретин! Как и все мужчины, Он терпеть не может, когда женщины плачут. Он пожимает плечами: – Так, теперь еще и слезы, – ворчит он, – пошло-поехало... Он уходит дуться в свою комнату. Она тоже дуется, но на кухне. Они ложатся спать молча, повернувшись спиной друг к другу.
 Варианты развития событий. Они засыпают, не сказав друг другу ни слова, и наутро все забыто. На первый взгляд. Она нежно целует его в шею и виновато шепчет: «Ты прав. Я больше не буду покупать кружевные пояса! » Он, нежно: «Ну что ты, любимая! Наоборот. Они тебе так идут! » Он игриво похлопывает ее по попке. Она хихикает. Они занимаются любовью. На следующий день он дарит ей ярко-оранжевые шелковые стринги. Старшая и Деточка наотрез отказались посвящать вас в тайны своего бюджета. Старшая потому, что она вообще ничего вам не рассказывает с тех пор, как живет с вашим Зятем № 2. Он вам не доверяет? (И правильно делает. ) Вас это страшно раздражает. Тем более что на ваши осторожные вопросы (удержаться вы все равно не можете) Жюстина холодно отвечает, что «у них все ПРЕКРАСНО»... Нет, она НИКОГДА не ссорится со своим мужем. А в особенности из-за презренного металла... (Так вы и поверили! Даже Дева Мария и Иосиф наверняка спорили по поводу расходов на маленького Иисуса! ) Между тем вам стало известно, что Старшая, как и все работающие женщины, имеет личный банковский счет. Есть счет и у Зятя № 2; и существует еще и третий счет для общих расходов: «Дом и дети». К каждому счету прилагается карточка Visa, которой могут воспользоваться как Жюстина, так и ее муж. А потому Зять № 2 влип однажды в неприятную историю, когда, покупая себе мокасины в обувном магазине, хотел расплатиться по карточке жены. Кассирша, решив, что карточку он украл, вызвала полицию. В итоге Зять № 2 улепетывал оттуда в одних носках, а обе пары обуви остались у продавщицы. Что касается Деточки, она весело заверяет вас, что денежные проблемы мало ее волнуют. Она вспоминает о них только в конце месяца (после 20-го). Тогда платит тот, у кого хоть что-то осталось. То есть она, Ализе, которой обожаемые родители (Любимый муж и вы) выдают некую сумму вдобавок к тому, что она зарабатывает иллюстрациями к книжкам для детей. Что касается ее возлюбленных, то все они либо студенты (им тоже помогают родители), либо безработные (опять же помогают родители), либо подрабатывают где придется, но всех их денег едва хватает на «Макдоналдс». Как-то один из них – невыносимый сноб, – смеясь, объяснил вам, что в тяжелые времена зарабатывает писанием. – И что же вы пишете? – заинтересовавшись, спросили вы. – Письмо моему отцу.
 Вам остается только прижать к стенке самых близких подруг. Самые старшие из них никогда не работали (только по дому). И жили, таким образом, на те деньги, которые им ежемесячно выдавал их Господин и Повелитель «на хозяйство и на булавки». (Вы терпеть не можете этого дурацкого выражения «на булавки». Есть в нем что-то унизительное. ) Поэтому их финансовое благополучие напрямую зависело от щедрости или скупости благоверного. Потому что скупые мужчины существуют. Да, да! Гарпагоны, которые скорее умрут, чем потратят лишнюю копейку. У вашей подруги Жизель муж потребовал список хозяйственных трат на следующий день после свадьбы. Она подчинилась – а что делать? – и написала в расходной книге, переплетенной, под старину, черным сукном:
 12 июня, понедельник Лук-порей 2 франка 75 Картошка 7 франков 45 Мясо 46 франков 10 Абрикосы 9 франков 30 Разное 10000 франков
 К счастью, у ее супруга было чувство юмора. Он расхохотался и больше никогда не требовал у нее никаких отчетов. Проявлял даже щедрость на протяжении всей их совместной жизни. А вот другой вашей подруге Кристине муж, миллионер и скупердяй регулярно выдавал деньги на хозяйство, но... требовал расписку! Она считала, что у него невроз на почве денег – последствие тяжелого детства в интернате. До тех пор, пока при разводе он не потребовал назад все выданные суммы! Одной из ваших сестер в мужья тоже достался крохобор, и как-то раз, когда ей осточертело препираться из-за колготок, последовав вашему мудрому совету, она схватила детский пластмассовый револьвер, очень похожий на настоящий, и приставила его к виску супруга. – Артур, если ты немедленно не подпишешь мне доверенность на свой банковский счет, я убью тебя, – ледяным тоном сказала она. Испуганный Артур подписал. К сведенью: многие мужчины, которые с закрытыми глазами доверяют воспитание детей женам, ни за что на свете не назовут им даже приблизительную сумму их совместных семейных сбережений.
 В результате многие женщины немножко «подворовывают». На одном очень веселом заседании Женской Лиги вас посвятили в эту премудрость. Следует, например: – положить деньги семейного пособия (вернее, то, что от них остается) на ваш собственный банковский счет, а не на счет «Хозяйство-Дети»; – idem с медицинскими страховками, хотя врачи и лекарства оплачивались деньгами, предназначенными на «Дом»; – жульничать без зазрения совести, закупая продукты, и на выгаданные деньги подарить себе шелковый шейный платочек, на который спутник вашей жизни все равно не обратит внимания. Если же случится невероятное, и он его все-таки заметит и сделает вам комплимент, стоять на том, что он очень, очень старый (платок, а не спутник жизни); – каждый вечер спокойно вычищать все карманы и бумажник вашего благоверного, особенно если он не слишком аккуратный (как делала Моника Пантель, пока крутила роман с Одиберти); – приобрести себе по дешевке на ярмарке в Сен-Флуре платье из обглоданного (интересно кем) бархата и заявить, что оно стоило бешеных денег, хотя вы и торговались до посинения. Потому что, оказывается и какие-нибудь жалкие трусики стоят целое состояние, а налоги просто непомерны. В таком случае торговаться вполне прилично и даже необходимо (за исключением, увы, налогов). – А как же иначе?! – изумляются подруги и смотрят на вас как на ненормальную. – Мы все покупаем со скидками: требуем и получаем. Вы не верите своим ушам. Вы бы никогда на это не решились. Однако вы тоже умеете торговаться, научились еще в юности на базарах в Мекнесе. Это целое искусство. Сначала надо внимательно осмотреть, повертеть в руках медный поднос, хотя купить вы хотите белые домашние тапочки. Продавец-араб пулей вылетает откуда-то из глубин своей лавки: – Мечта, а не поднос!.. Настоящая медь!.. Сказочные узоры!.. – Не спорю. Сколько? – Не дорого... Совсем не дорого!.. На всем базаре не найдешь такого чудесного и такого дешевого подноса. – Сколько? – Тысячу франков. – Рехнулся? Какую цену заломил! А те белые тапочки, они почем? – Сто франков. – Сто франков! Так и разориться недолго! Даю пятьдесят. – Ты хочешь моей смерти!.. Девяносто. – Нет, пятьдесят. Я сказала пятьдесят франков. Торговец возводит глаза к небу, взывает к Аллаху и охает: – Восемьдесят пять... только ради тебя! – Нет. Восемьдесят пять все равно много. Ладно, значит, не судьба. До свидания. И вы отходите к соседней лавочке, продавец которой тоже уже бежит вам навстречу. Первый торговец, догоняя вас: – Вернись, красавица!.. Вернись! Отдаю за восемьдесят! – Семьдесят пять – и так и быть, беру эти ужасные тапки. – Согласен, семьдесят пять! Но мои дети умрут с голоду!.. Что, впрочем, не мешает ему упаковывать ваши тапки с широкой улыбкой, на которую вы отвечаете не менее широкой улыбкой. Семьдесят пять им красная цена. Но не станете же вы ломать такую же комедию в дорогом диоровском бутике, чтобы получить десятипроцентную скидку на флакон ваших любимых духов с ароматом ландыша. Ни у «Леклерка» ради скидки на маленькие бисквитные пирожные. Продавщица вызовет службу спасения, и ваш муж потребует у вас развод за «публичный позор». Хотя... Странное у вас и у Любимого Мужа отношение к деньгам. Вы, например, всегда боялись оказаться на старости лет в нищете и окончить жизнь в жутком, вонючем приюте, вроде того, куда бабушка возила вас по четвергам, чтобы одарить пирожными и связанными вашими руками шарфами слабоумных, пускающих слюни стариков. В семнадцать с половиной вы узнали, что значит голодать. Потом вы пахали как лошадь на трех работах (вас прозвали Бульдозером); так прошло несколько лет, потом вы стали наконец прилично зарабатывать... ... и сразу же начали откладывать деньги... ... на которые купили разрушенную ферму, ставшую, мало помалу, вашим домом, – и все это... ... НЕ ЗАНЯВ НИ ГРОША. Потому что слово «ЗАНИМАТЬ» было и остается для вас синонимом разорения и даже тюрьмы! Вы так до сих пор и не поняли, откуда у вас этот страх. Может, сказалось то, что оба ваши дедушки были банкирами и оба разорились. Занять означает для вас платить в полтора раза дороже за машину в течение пяти лет. Потом, по истечении трех, заболеть или, еще хуже, лишиться работы и, следовательно, не выплатить долг до конца. Тогда – оп-ля! – у вас отбирают ваш «пежо», мебель распродают с молотка и, возможно, вас самих сажают за решетку, как это случилось с маркизом де Садом. Ваш консультант в Национальном парижском банке, милейший человек, много раз пробовал объяснить вам, что такое случается только в романах, что никогда – он клянется головой своего директора! – он не отправит вас в тюрьму; но вы тем не менее продолжаете верить в худшее. Поэтому вы очень строго отчитали вашего внука Матиаса, когда он пришел с жалобной физиономией ЗАНИМАТЬ у вас две тысячи франков на покупку мотоцикла Suzuki. – Никогда ни у кого не занимай деньги! (В особенности на мотоцикл Suzuki. ) Именно таким образом люди и попадают в американский клуб «анонимных должников». Вы ПОДАРИЛИ ему эти две тысячи франков, потому что на собственном горьком опыте знаете, что, ДАВАЯ ВЗАЙМЫ членам вашей семьи и близким друзьям, вы рискуете с ними поссориться. У них все равно не будет денег, чтобы вернуть вам долг (вам и в голову не приходит от них этого требовать), но они просто исчезнут из вашей жизни. Вместо них с вами будет разговаривать автоответчик, или же они как-нибудь поставят вас в известность, что они находятся на грани срыва, а то и самоубийства. Вы предпочитаете потерять деньги, чем подругу. Есть одна арабская поговорка: «Отдашь руками – ходи ногами». У вас с этим был связан один любопытный опыт. Однажды, возвращаясь на машине из Тулузы, вы увидели, как на обочине, возле въезда на платную автостраду, голосует некий удивительный английский джентльмен. Рыжие, закрученные кверху усы, типично английская экипировка: элегантный галстук и безупречная складка на серых фланелевых брюках, в руках роскошный кожаный кейс. Ему недоставало только котелка и зонтика, чтобы быть точной копией майора Томпсона, героя дорогого вашему сердцу Даниноса. Вас разбирает любопытство. Почему столь элегантный господин не в Сити, а голосует на шоссе Де-Мэр? И что случилось с его «роллс-ройсом»? Вы останавливаетесь. Сухо отказываетесь подвезти компанию молодых голландцев в шортах, не очень чистых и совершенно непричесанных, с огромными рюкзаками за спиной и сигаретами в зубах. Сажаете кузена английской королевы. И завязываете разговор на вашем английском, который вы зубрили целый год в Йоркшире, окутанном туманом, под унылые звуки рожка. Куда же он направляется? В Каркасон. Прекрасно. Вам по пути. И... э-э... что заставило английского джентльмена голосовать на обочине шоссе Де-Мэр? Милорд повествует вам о своих несчастьях. Он не баронет, а представитель компании по торговле отопительными приборами, работающими на солнечной энергии (вы немного разочарованы). Он продает их по всей Европе и, в частности, в Испании, Италии и Израиле. Он хочет поселиться на юге Франции, чтобы покрыть наши очаровательные крыши из красной римской черепицы отвратительными пластиковыми панелями из черного полимера. (Вы вторично разочарованы и начинаете подумывать, не выкинуть ли его из вашей маленькой красной «тойоты»). Пока он спокойно спал в поезде Париж-Тулуза, кто-то обшарил его купе и вытащил портфель со всеми деньгами, кредитными карточками и документами. Он, конечно, подал жалобу, но сейчас без документов и денег, а в консульстве ему только и разрешили, что позвонить шефу, который проводит свой отпуск в Испании и сейчас едет на своем «роллс-ройсе» (наконец-то! ) из Марбельи в Каркассон, чтобы там подобрать своего подчиненного. История несчастного англичанина, потерявшегося на юге Франции, голодного и изнывающего от жажды, не оставляет вас равнодушной. В вас пробуждается истинно французское гостеприимство. Вы чувствуете себя представителем Франции, и Франция не может бросить в беде иностранца, особенно гражданина нашей верной союзницы Англии и возможного кузена дорогой покойной леди Дианы. – Давайте я одолжу вам немного денег? – предлагаете вы самым что ни на есть любезным голосом. – Тогда вы сможете пообедать и отдохнуть в какой-нибудь гостинице. Кажется, джентльмен колеблется. – Вы вернете мне «my money», как только встретитесь с вашим шефом, – настаиваете вы, в восторге от собственной щедрости. – Я благодарю вас от всего сердца. – Сколько вам одолжить? – Сколько вы... э-э... могли бы? Добрые дела надо доводить до конца, эта мысль вдохновляет вас. Однажды в юности вы целый день были бойскаутом, но вечером вас исключили. Как видно, это наложило на вас отпечаток: – 500 франков? – Гениально! Я спасен. Подъехав к Каркассону, вы протягиваете деньги английскому джентльмену, который в свою очередь дает вам визитку, на которой вы читаете:
 Herr Franz MÜ LLER Berlin
 Вы ошеломлены. Задаете дурацкий вопрос (все еще на английском): – Почему у вас визитка на немецком языке? – Ну... потому что я немец! – Как это?.. Разве вы не англичанин? – Нет. Конечно нет. Я из Берлина. – Почему же тогда вы разговариваете со мной на английском? – Потому что вы первая заговорили со мной по-английски. А я вам ответил. Я думал, это вы англичанка. Внезапно этот англо-немец перестает вам нравиться. Однако делать нечего, обратной дороги нет. Вы пишете свой адрес на другой его визитке и расстаетесь друзьями. Дома вы рассказываете о своем приключении. И проводите опрос общественного мнения. 10% считают, что герр Мюллер вернет вам 500 франков завтра же; 40% – вернет через неделю; 30% – в течение месяца; 19% – с огромным букетом цветов через компанию «Интерфлор». И только Деточка уверена, что этот фальшивый английский джентльмен жулик и своих денег вам больше не видать. Через полгода, попытавшись написать в Берлин и не получив ответа, вы вынуждены взглянуть правде в глаза. Деточка была права: герр Мюллер, конечно же, оказался мошенником, а вы – доверчивой идиоткой, подарившей ему 500 франков. Полезный урок, но дороговатый. С тех пор, проезжая по шоссе Де-Мэр, вы всякий раз внимательно разглядываете всех, кто голосует у обочины, чтобы при случае отдавить ноги тому, из-за кого вы утратили веру в фальшивых английских джентльменов. На тернистом пути экономии вас поддерживает то, что вам почти разонравилось ходить по магазинам. С тех пор как ваш размер сменился с 36-го на 50-й, шмотки не будоражат ваше воображение. Увы, это так! В юности вы были очень тоненькой, но тогда у вас не было денег, чтобы бросаться в дорогие магазины на распродажу. А теперь, когда деньги есть, продавщицы, поглядев на вас, говорят с брезгливым видом: – Видите ли, Мадам... у нас одежда только до 40-го размера! Вам нечего купить даже в бутике вашей дочери. Напрасно вы обращаете ее внимание на то, что как раз у дам вашего возраста... и ваших благородных размеров... обычно водятся деньги, она только возводит руки к небу: – Сядь на диету! Вы не выносите диет, вам начинают повсюду мерещиться молочный шоколад с орешками и повидло из каштанов. Но вы так просто не сдаетесь и, заходя в магазин, всегда держите про запас две эффектные фразы: – Что? Две тысячи франков за этот вот мохеровый свитерок? Он того не стоит... Или: – Вы понимаете, что продаете это пальто по цене хорошей машины? Какое безобразие! И уходите с возмущенным видом, оставляя дверь открытой. В ЛЮБОЙ обуви у вас болят ноги, за исключением матерчатых туфель на веревочной подошве. Но очень проблематично ходить в них по Парижу в разгар зимы. Особенно если льет дождь. Туфли превращаются в мокрые лохмотья, которые, высохнув на радиаторе, деревенеют. Их можно выкидывать. Четыре года вы носите одни и те же черные ботинки, на которых меняли подметки уже раз десять. Только им удается нигде не поранить ваши бесценные ножки. Вы хотите, чтобы вас в них и похоронили. Вам очень нравится одна сумка Lady Dior, и вы не раз были готовы купить ее. К несчастью, у нее один чудовищный – для вас – недостаток: она без ремешка, ее нельзя носить через плечо. Но у вас уже дважды на улице вырывали из рук сумочку, которой вы беззаботно помахивали. А там было удостоверение личности, чековая книжка, кредитные карточки, ключи от квартиры, деньги и т. д. Ужас. Последующие дни вам было чем заняться: вы сражались с банком, где вам прямо говорили, что о вас думают, меняли замок (караул, слесарь освободится не раньше чем через два месяца), восстанавливали документы (длинная очередь и приличный штраф). И имели другие радости жизни. С тех пор любимую сумочку вы носите только через плечо и так, чтобы сумка уютно покоилась на вашем маленьком животике, а вы бы еще придерживали ее правой рукой. Если кто-то толкает вас, вы тут же кричите: «Держи вора! »
 Вы никогда не пользуетесь косметикой, что приводит в ужас Деточку и Лилибель. Вас страшно утомляет, когда приходится два раза в день намазывать себя чем бы то ни было с ног до головы. Зато вы заслужили похвалу дерматолога, когда явились к нему на прием: – У вас очень хорошая кожа для вашего возраста. Правда, он не уточнил, каков, с его точки зрения, ваш возраст... На что вы никогда не жалеете денег. На Марию, вашу дорогую домработницу-португалку, вы всегда готовы доплатить ей, потому что терпеть не можете домашнюю работу. Вы не умеете пользоваться пылесосом (в молодости вы освоили только веник). В тот единственный раз, когда вы попытались погладить рубашку Любимого Мужа, вы ее сожгли, и он заставил вас поклясться вашим любимым котом, что вы никогда больше не притронетесь к его одежде. Вы путаете порошок для стиральной машины с порошком для посудомоечной. Вы не хозяйка дома, а угроза обществу. И еще одна статья расходов: книги. Вы ни за что не станете экономить на старинных книгах/изданиях (как, впрочем, и на иллюстрированных журналах). Даже ваш налоговый инспектор отчитывал вас за сумасбродство. Бесполезно. Вас все равно не остановить. Время от времени вы способны ухнуть кучу денег на Микулет. Например, на одном аукционе вы не удержались и приобрели каменную статуэтку XVIII века – собачку, у которой недоставало левого уха и хвоста. Вы водрузили ее у подножья лесенки из нескольких ступенек, ведущей в вашу спальню. Любимый Муж был крайне удивлен. – Ты принимаешь свою ферму за замок? – поинтересовался он не без иронии. Вы не ответили, потому что – приходится признать – обсуждения финансовых вопросов с вашим супругом имеют тенденцию быстро перерастать в бурные разборки. У вашего Любимого Мужа еще более странное отношение к деньгам, чем у вас. Он одновременно и щедр, и скуп. Скуп он потому, что так же, как и вы, знает на собственной шкуре, что такое нищета. Его отец был из провинции, но вполне обеспечен, поэтому в детстве ваш Муж ни в чем не нуждался. Потом отец разорился, и все имущество пустили с молотка. Несколько лет семья по-настоящему бедствовала: они зарабатывали тем, что кололи орехи для кондитерской фабрики. Любимый Муж начал подрабатывать где придется и не сразу устроился на приличную работу. Иногда вы вместе с волнением вспоминаете, как в молодости на пару латали картоном прохудившиеся башмаки. А щедр он потому, что натура у него широкая. Вот и получается, что он часто ведет себя непоследовательно. В те далекие времена, когда можно было носить натуральный мех и не бояться гнева нашей великой национальной интеллектуалки Брижит Бардо (к слову, каким, интересно, мясом она кормит своих собак или они тоже вегетарианцы? ), ваш муж подарил вам шикарное леопардовое манто «Ревийон». На ваш взгляд, цена его была запредельной. В тот же вечер он наорал на вас за то, что, уже собираясь идти спать, вы машинально подкинули в камин еще одно полешко. – Зачем ты переводишь дрова! – визжал он. – Черт меня дернул жениться на такой транжире! Если вы, не дай Бог, вышли из комнаты – хоть на 45 секунд – и не выключили лампу, он вопит: – Да выключи же свет! За него деньги берут! Вы пропускаете все это мимо ушей, потому что каждую субботу он ведет вас в шикарный ресторан, где заказывает вам омаров, черную икру, гусиную печенку – словом, все самое дорогое. Потом он спокойно оплачивает счет и оставляет 100 франков официантам на чай... и тут же требует у вас 10 франков для гардеробщика. Дело в том, что у вашего супруга с мелочью настоящая мания: он утверждает, что у него нет мелочи, хотя вы слышите, что она звенит в его карманах. Ванну не дает спокойно принять: – У тебя нет мелочи, дать на чай почтальону, который принес заказное письмо. – Погоди, нырну, поищу на дне... Как и вам, вашему Любимому Мужу глубоко плевать на одежду. Обычно он носит коричневые вельветовые штаны, которые ему широки, и клетчатую рубашку в стиле кантри, купленную на блошином рынке. Плюс австрийская куртка цвета хаки из плотной шерсти, которую вы ему подарили в допотопные времена. Во всем этом он похож на престарелого садовника. А потом, совершенно случайно оказавшись возле бутика «Ланвен», он заходит туда и заказывает себе у портного черный костюм, шесть черных сорочек с воротником Мао и кашемировое пальто, тоже черное. Понимайте как хотите!.. К бутику «Карден» в пригороде Сент-Оноре, где как-то раз он назначил вам встречу, он подъехал на велосипеде в необъятном плаще черного цвета, доходившем ему до пят, с которого стекали струйки дождя, и в надвинутой на уши рыболовецкой шляпе под стать плащу. Вы с трудом удержались от смеха, наблюдая за выражением лица продавщиц, когда эдакий верзила 1, 92 ростом прислонил свой велосипед к витрине и по-хозяйски вошел в их шикарный магазин, точно на свой рыболовецкий траулер. Он присмотрел для вас роскошное – и безумно дорогое – замшевое пальто цвета фуксии, отделанное широкими полосками меха чернобурки. Оно сидело на вас божественно. Обезумев от счастья, вы бросаетесь ему на шею. – Отлично, мы его берем, – объявляет он продавщицам. – Но с одним условием. В бутике повисает мертвая тишина. Так этот рыбак собирается торговаться? Будет молить о рассрочке на двадцать лет?.. Или пытаться выменять пальто на тонну выловленного им тунца? – Я хотел бы, – говорит с улыбкой Любимый Муж, – чтобы месье Карден изготовил мне накладные усики из меха чернобурки, на тот случай когда мы с женой будем появляться вместе. Цена значения не имеет. Старшая продавщица, поначалу ошалев, быстро взяла себя в руки: – Ну конечно, месье! – сказала она любезно, прекрасно понимая, что только англичане – оригиналы от природы – и очень состоятельные французы могут позволить себе такие причуды. Вы так никогда и не узнали, что подумал по этому поводу господин Карден. Усики из меха чернобурки, упакованные в шелковую бумагу, перевязанную красным бантом, были вам доставлены вместе с пальто. Любимый Муж ни разу их не надел, к вашему большому сожалению. – Ты был бы похож на танцора танго... Мы были бы потрясающей парой! (Вы обожаете танго. ) – Ну нет! Я не альфонс. Я только пошутил: хотел посмотреть, не выставят ли меня из магазина, как клошара. Оказалось, деньги могут все... Печально! В один прекрасный день усы исчезли из шкафа. Вы грешите на Мельхиора, небось, красуется в них перед зеркалом, пока вы ходите по магазинам, правда, сам Мельхиор категорически все отрицает. В вашей семейной жизни есть одна финансовая «проблема», которая вас не радует. С тех пор как вы поженились тридцать восемь лет назад, Любимый Муж каждый месяц выдает вам одну и ту же сумму денег на хозяйство. Да! Одну и ту же сумму вот уже тридцать восемь лет! И тридцать восемь лет назад этих денег хватало с избытком и на няню, и на домработницу... Вам казалось вполне естественным, что ваше семейство содержит Любимый Муж, хотя сами вы всегда тоже работали. Мужчина должен быть кормильцем – в таком антифеминистском духе вы были воспитаны. (Но никогда не признавались в этом в Женской Лиге, иначе вас сию же минуту оттуда бы исключили). Однако сейчас этих денег с трудом хватает на плату за квартиру и на домработницу. Вы горестно сетуете на этот факт своему мужу раз в два-три месяца. – Знаешь, за тридцать восемь лет лук-порей подорожал в три раза! –... Плевать! Ненавижу лук-порей. – Я еле свожу концы с концами. – Сожалею, но я не могу давать больше при моей зарплате. – Что за бред! Ты же хозяин! Вот и повысь себе зарплату... – Наш бухгалтер трепло, в ту же минуту все мои служащие будут в курсе, и придется повышать зарплату всем. Фирма разорится! Вы не верите ни одному слову, но все еще не изобрели способа выудить несколько лишних франков из этого упрямого жмота! Разве что... потихоньку связаться с каким-нибудь профсоюзным лидером и подбить его на организацию забастовки с целью всеобщего повышения зарплаты... Но на это вам трудно решиться. Тем более что ваш Гобсек, верный себе во всем, компенсирует это ежемесячное безобразие роскошными подарками. Очаровательный, похожий на игрушку красненький внедорожник «тойота», чтобы вы могли наслаждаться загородными прогулками. Бассейн в Микулете, сделанный по его проекту, а потому какой-то невообразимой формы. Вы бы, конечно, предпочли прямоугольный бассейн, выложенный камнями и мозаикой! Но ваш дорогой муженек отклонил это предложение презрительным «Какие же у тебя мещанские замашки! », и вам пришлось заткнуться. Он также подарил вам – на ваше пятидесятилетие – какой-то хитрый спортивный тренажер, напоминающий средневековые устройства для пыток. Вам не доставило никакого удовольствия напоминание о том, что возраст начинает влиять на вашу фигуру, и вы спустили эту адскую машину в погреб. Любимый Муж обнаружил это и потребовал объяснений. – Знаешь, я как Уинстон Черчилль. У него однажды спросили, как ему удается держать себя в такой отличной форме, и он ответил, закуривая сигару: «No sport! »[15] Как и все, ваш Господин и Повелитель выбирает подарки, которые нравятся ему самому, но совершенно не обязательно вам. То, что нравится вашему мачо, должно приводить вас в восторг. Например, пара безобразных современных, изогнутых и позолоченных подставок для дров, для большого старинного камина в Микулете. Вы с энтузиазмом благодарите супруга (бабушка хорошо вас воспитала, да и благие порывы надо поощрять). И припрятываете эти страшилки на чердаке. Увы! Любимый Муж начеку. – А где подставки, которые я тебе подарил? Знаешь сколько я за них заплатил? Вот уж чего вы совершенно не выносите в вашем Любимом Муже, так это намеки на стоимость подарков. Вы пожаловались Лилибель на его бестактность, но она дала понять, что ее сын получил отличное воспитание. Что же до подставок, вы отвечаете Любимому Мужу, что вы их спрятали в надежное место и не станете ими пользоваться, пока жив ваш отец. – Не вижу никакой связи, – удивленно замечает он. – Все очень просто. Наши теперешние подставки подарил мне pater familias[16]. Это наши семейные подставки, и он очень расстроится, если, придя в гости, не увидит их в нашей каминной. Однако ваш бедный любимый отец все же умер. Вам казалось, что Любимый Муж совсем забыл о своих подставках, но вот как-то за обедом, лакомясь гусиным паштетом, он вдруг нахмурил брови и в упор посмотрел на камин: – А разве я не дарил тебе несколько лет назад великолепные подставки?.. – Э-э... Да... Но те, которыми мы пользуемся сейчас, подарил мне мой бедный отец незадолго до смерти, и, когда я смотрю на них, я думаю о нем. Нельзя же упрекать дочь в том, что она дорожит воспоминаниями о своем покойном отце. – А что ж мы тогда сделаем с моими подставками? – осведомляется ваш супруг... – Паштет восхитителен. – Да. Я нашла новую бакалею, совершенно замечательную... Мы могли бы подарить их Жюстине на Рождество – Прекрасная мысль! Увы! Старшая тоже не оценила эти подставки. Она потихоньку попросила у вас разрешения передарить их своей свекрови. Свекровь торжественно презентовала их своей внучатой племяннице. И так подставки путешествовали из семьи в семью... И через пять лет каким-то невероятным образом вернулись к вам. Вы их очень красиво упаковали и подарили месье Луи из Микулета, который вроде бы пришел от них в восторг и заявил, что поставит их у себя в спальне. Вроде бы от подставок вы отделались навсегда. Слава богу!  Глава VIII. ПРАЗДНИКИ
 

  Любовь не может обойтись без праздников и подарков, как голуби без зерна. Поговорка (придумана автором)  
 Просто любить – этого мало. Любовь надо проявлять. Устраивать праздники. И дарить подарки. В вашей семье по этому вопросу существуют три точки зрения. Первая – поздравлять всех с днем ангела. Даже если этого ангела не существует. Так Ализе самовольно назвала 8 июня, день Святого Медара, днем блаженной Ализе, под предлогом, что Медар был очень великодушным святым, «даже по отношению к лентяям». А также потому, что семейные кошельки, опустошенные перед рождественскими праздниками, успевают к тому моменту пополниться, и надо ловить момент, пока они снова не похудели в преддверии летних каникул. Но при этом Деточка, с тех пор как ей исполнилось двадцать, отказывается праздновать свой день рождения и даже принимать по этому случаю какие бы то ни было подарки, которые якобы надрывают ей душу. Она предпочитает провести этот день в постели у себя в комнате, с опущенными шторами и выключенным автоответчиком. Говорит, что обдумывает «Мысли» Паскаля. Но вы не можете отделаться от подозрения, что она просто дрыхнет. Расстроенная, что постарела еще на один год. Лилибель с ней солидарна. Малейший намек на ее возраст поссорит вас с ней месяца на три. Ваш супруг, ее сын, так и остался в неведении, что его мать омолодила себя на три года: во всех личных документах последняя цифра в дате ее рождения заменена с единицы на четверку. Вторая точка зрения. Дедушка Жюль. Он ненавидит свое имя, находит его не слишком эффектным, более подходящим какому-нибудь юнге, чем морскому офицеру в больших чинах. Никто не смеет пикнуть 12 апреля, в день святого Юлия (папа римский с 337 по 352 год). Третья точка зрения. Ее разделяют остальные члены семейства, которые с нетерпением ждут благословенного дня, когда на них со всех сторон посыплются подарки, цветы, сладости и пожелания. Вы входите в число этих последних. Впрочем, вы, как и дедушка Жюль, ненавидите свое имя. Вы стали упрекать за него родителей, как только пошли в школу, где вам немедленно дали кличку: Николь Бледная Моль. Папа ворчал, что вас не назвали Сефиз, по его, папиной, семейной традиции, тогда бы ваша кличка была Сефиз – вот ваш девиз (это имя получила ваша шестая сестра). Мама вам объяснила, что Николь происходит от греческой Ники и означает Победа. Все дело в том, что вы были зачаты на Мальте, после грандиозного матча по поло, в котором французская команда из Северной Африки, капитаном которой был ваш отец, в то время бойкий кавалерийский лейтенант, разгромила британцев. Лились потоки шампанского. И через девять месяцев родились вы. И хотя вы обожали своих родителей, поло и шампанское, все это было слабым утешением. Тем более что святой Николь вообще не существует (если только вас не считать). И приходится, начиная с 1 декабря внушать всем по очереди, что преподобный Николай – ваш небесный покровитель: «Святой Николай... шестое декабря... Тра-ля-ля... шестое декабря... святой Николай, который так любит шоколад... » Увы! Как раз приближается Рождество – самое время для подарков (которые закуплены заранее), и в карманах – ни гроша. Вы можете рассчитывать только на два букетика анемонов, приобретенных дочерьми впопыхах на рынке (они увянут на следующий же день) и на розовые азалии в большом горшке от вашего супруга. Вы благодарите его нежными поцелуями и только один раз за 38 лет вашей совместной жизни решились признаться, что ненавидите азалии. Но обожаете орхидеи. – Орхидеи? Что за странность! – пробормотал ваш супруг и тут же позабыл об этой странности навсегда. Несмотря ни на что, вы довольны (азалиями и анемонами). Потому что цветы – определенно ваша слабость. И даже страсть. Вы с легкостью заказываете у шикарного и к тому же милого продавца цветов очаровательные букеты для дочерей, подруг, сестер и любимой вами консьержки. Но себе не купите и шести маленьких роз. Такой траты вы себе позволить не можете. Это грех. Возможно, на вас в детстве повлияли монахини, которые предназначали цветы только Господу? Или вы просто не можете видеть, как они увядают?.. (Фрейд, на помощь! ) Впрочем, одно из ваших самых лучших воспоминаний еще со времен войны, когда вы жили с матерью в Марокко, – это поездка по вторникам на так называемой «карросса» (старой телеге, запряженной тощей клячей и управляемой таким же тощим кучером-арабом) на цветочный рынок в арабском квартале, откуда вы возвращались с кипой роскошных благоухающих цветов и украшали ими весь дом. Однажды к вечеру ваш несимпатичный Отчим № 2 (по кличке Ворчливая Горилла) попросил маму срочно явиться в резиденцию (местопребывание губернатора), чтобы украсить гостиную, где генерал Кларк со своими офицерами – они только что высадились в Северной Африке (после того, как бомбили ваш монастырь) – неожиданно решили отобедать с представителем Франции. На цветочный рынок идти было поздно. В полной растерянности мама уставилась в окно – и вдруг вскрикнула от радости. Все улицы были усеяны очаровательными маленькими желто-солнечными цветочками, похожими на лютики. Вас поспешно отправили их собирать, потом ваш отчим украсил ими обеденный стол, разложив в стеклянные пепельницы. Когда все было закончено – успели прямо к обеду – вы с мамой отошли в сторону полюбоваться творением собственных рук. И у вас вырвался крик ужаса. С заходом солнца цветочки золотистого цвета закрылись и стали похожи на желтоватые зубочистки, воткнутые в зеленый мох. Ворчливая Горилла сначала с яростью набросился на маму, а потом объяснил немного удивленному генералу Кларку, что это очень редкие цветы, которые растут только в Марокко и называются «магрибские спички», они якобы приносят удачу, потому что, закрываясь, возвещают о дожде, всегда долгожданном в этих жарких краях. Американский генерал был в полном восторге от известия, что ему так повезло. К сожалению, сколько он потом ни спрашивал про «магрибские спички», никто не понимал, о чем он толкует.
 По заведенному у вас обычаю, только дети в свой день рождения получают торт со свечками по количеству их лет. Взрослым же вы вежливо втыкаете в торт одну-единственную белую свечку, символ следующего года. Перед вашим днем рождения трое ваших внуков по традиции обязательно спрашивают хором: – Сколько тебе лет, бабушка? На этот вопрос вы тоже по традиции весело отвечаете: – Бабушке, как всегда, 20 лет! (Если бы это было правдой! )
 Другие праздники: Мам, Пап, Бабушек, Влюбленных (день Святого Валентина) и т. д. После голосования (на котором только Зять № 2, обожающий семейные торжества, не согласился с общим мнением) и под давлением Любимого Мужа ваше семейство постановило не отмечать эти «коммерческие праздники», специально придуманные флористами, кондитерами, ювелирами для выкачивания денег. Что касается вас, то вы были в восторге оттого, что с ваших плеч свалилась подготовка еще к четырем праздникам (их и без того уже семнадцать). Но вот школьные учителя придерживаются другого мнения. И потому уже в феврале они призывают своих учеников «проявить любовь к родителям», а именно: своими неумелыми ручонками мастерить из макарон, раскрашенных всеми цветами радуги, всевозможные цепочки и браслеты, или вылеплять из теста ярко-розовые пепельницы с отпечатками их пальцев, или рисовать свою дачу в виде странного дома с семнадцатью дымовыми трубами и без единой двери (вы предпочитаете не знать, что думают по этому поводу детские психологи), или украшать стаканчики из-под йогурта марками, украденными с вашего письменного стола, чтобы потом преподнести их вам же в качестве подставки для карандашей и т. д. Всю эту дрянь родители вынуждены принимать с восторгом, осыпая свое чадо нежными поцелуями, и с благоговением прятать от посторонних глаз на антресолях. Матиас и Эмили переросли это «ребячество», они берут заранее деньги в счет карманных расходов (никогда их не возвращая) и преподносят вашей Старшей коробку шоколада из супермаркета (самого дешевого). «С праздником Мам, мамочка! » Жюстина не любит шоколад. (Неслыханно, да? ) Она подсовывает эту коробку вам: «С праздником Мам, мамочка! » – но вы опять на диете и потому отвозите ее Лилибель, от имени ее сына. Сам он категорически отказывается подарить матери даже четки из вишневых косточек. – Никогда! – кричит он каждый год. – Это дурацкий праздник, не настоящий. Это вовсе не мешает Лилибель блаженно заглатывать шоколадки, одну за другой, причмокивая от удовольствия. И не толстея при этом ни на грамм. Счастливая, да? Деточка отделывается двумя-тремя фразами по телефону: – Я все-таки поздравляю тебя с этим идиотским праздником, иначе ты подумаешь, что я тебя не люблю, и будешь хныкать. – Я никогда не хнычу! – возмущаетесь вы. – Нет, хнычешь, про себя. Это правда. И пусть те, кто никогда «не хныкал про себя», первые бросят в вас камень.
 Остается всем праздникам праздник – Рождество. В жизни Старшей это настоящий дурдом. Когда Жюстина развелась с Раулем, отцом Матиаса и Эмили, она сообщила вам, что они с мужем торжественно поклялись сохранить дружеские отношения и избавить детей от страданий (насколько это возможно) из-за развода родителей. Однако не все оказалось так просто. Во-первых, Зять № 1, известный журналист, колесит по всему свету и поэтому часто не выплачивает алименты к сроку. Жюстина бросается к своему сотовому и звонит своему бывшему даже на другой конец света, чтобы напомнить, что у ЕГО детей обед ровно в половине первого и за него надо платить. Они отчаянно ругаются друг с другом по мобильникам, она – находясь в Париже, он – в Монголии. Деньги наконец приходят. Наступает затишье. И во-вторых. Через месяц после того, как Зять № 1 съехал от Жюстины (ночью, украдкой, чтобы не видеть рыдающих детей) и переселился в роскошную пятикомнатную квартиру (слишком большую, слишком дорогую – так оценила ее моя Старшая, но Рауль, оказывается, отвел две комнаты Матиасу и Эмили, чтобы они проводили у него выходные... Так! ), у него обосновалась пресловутая Одиль. Эта дама, настоящая акула, вышла наконец из подполья, где провела не один месяц, и взяла дом в свои руки. К большому огорчению ваших внуков, которые собирались «отрываться у папы на полную катушку», и Жюстины, которая в глубине души собиралась и далее руководить жизнью бывшего супруга, даже на расстоянии. Обе женщины тут же возненавидели друг друга, но продолжали лицемерно любезничать. И вот наступило первое Рождество после развода. В начале декабря Старшая позвонила отцу своих детей: – Хочу тебе напомнить, что в этом году мы отмечаем Рождество у моих родителей, и мама, как всегда, ждет тебя, – спокойным голосом сообщила она ему. – То есть?.. Мы же в разводе... – Ну и что? Почему, собственно говоря, дети должны праздновать Рождество без отца? И потом, ты прекрасно знаешь, что мама тебя обожает. – Но там же будет твой муж? – Не муж, а бойфренд. Я сыта по горло семейной жизнью, и у меня нет никакого желания снова выходить замуж. Но это вовсе не означает, что мы с Бенуа не любим друг друга – напротив. И дети его обожают. А он – их и готов ради них на все. Ты должен быть ему за это благодарен. – Да, я очень признателен этому человеку – он святой! И все же хочу тебе напомнить, что и у меня есть родители, возможно, они тоже хотели бы увидеть внуков на Рождество. – Мама им уже позвонила. Все улажено. Рождественский ужин будет у нас, а Новый год – у вас. На будущий год – наоборот. Давай! До 24-го... Пока! Она повесила трубку. Бывший муж, чертыхаясь, сделал то же самое. – Кто это? – спросила Одиль, прослушавшая весь разговор от начала до конца. – Моя бывшая жена. Просто напомнила, что вечером 24-го будет рождественский ужин с участием детей у ее родителей. – У твоих бывших тестя с тещей! – Да... Да! У них. – И ты собираешься туда пойти? – Хм... да. Ради малышей, понимаешь. – А я? – Что ты? – Где я встречу Рождество? Одна, под мостом? – Хм... нет. Уф. Ты пойдешь со мной. – К твоим бывшим тестю и теще с твоей бывшей женой, которая ненавидит меня, всем своим видом выражая смирение? И вообще, почему бы нам самим не взять твоих детей? Отец ты или нет? Имеешь право. – Да, конечно. Но это верный скандал, а мне лень ругаться. Да к тому же Матиас и Эмили обожают сводного брата Аттилу и отчима тоже, этого дурачину-дантиста, они не захотят справлять Рождество без них. – Господи, какая канитель! – Се ля ви, милочка. Нормальная современная семья. – Понимаю. Я же не идиотка. Но, по-моему, это перебор... И вообще праздновать Рождество старомодно. Знаешь, я, пожалуй, останусь здесь одна, с телевизором и бутылкой шампанского. – Дело твое, дорогая. – Так значит, тебе наплевать, пойду я или нет? Ну и гад же ты! Одиль разрыдалась. Рауль, чувствуя себя виноватым, стал ее успокаивать. Зануда наконец сдалась и решила пойти на Ваш замечательный рождественский ужин. Ни вас, ни Старшую это решение в восторг не привело. Сейчас же начались споры. Надо или нет класть ей подарок под елку? – Никогда! Я ни копейки не потрачу на эту мерзавку! – вопила Жюстина. – Если уж приглашаешь к себе кого-то, надо вести себя прилично. Иначе не стоит и приглашать, – поучаете вы дочь. – Я лично ее не приглашала! – отвечает Старшая. – Это Рауль навязывает нам свою проститутку. – Ладно... Подарком займусь я, – решаете вы. – А то ты способна подлить ей серной кислоты в духи... Через три дня случается еще одна маленькая катастрофа. Родители Одиль очень надеялись, что к ним на рождественский ужин придет дочь в сопровождении своего «жениха» Рауля и его детей. Вы объединяетесь с матерью Зятя № 1 против новоиспеченных родственников, которые мешают вашим семейным планам. Что это вообще за люди – ни вы, ни ваши внуки их в глаза не видели. Не говоря уже о том, что и Одиль мы почти не знаем, уточнила мама бывшего мужа Жюстины, и она официально живет с моим сыном только один месяц. – Не берите в голову, – усмехнулась Старшая, – я хорошо знаю вашего сына, такая связь долго не продлится. Родители Одиль, скрепя сердце, согласились устроить рождественский ужин с королевским пирогом[17]6 января. И хватит о них!
 Наступает время, которого вы боитесь больше всего – время покупать подарки. И дело не в том, что вам придется потратить кучу денег, главное – найти для каждого члена вашего семейства то, что действительно доставит ему удовольствие. Никаких идей, у вас в голове засуха, как в Сахаре. У ваших близких еще хуже. Любимый Муж (очень уставшим голосом, как будто вы предлагаете ему пробежать нью-йоркский марафон): – Что я хочу на Рождество? Да ничего. Я совсем ничего не хочу. (И все же он скорчит гримасу, если ничего не получит! )
 Старшая: На твое усмотрение, мамочка. Вы: Но все-таки? Старшая (неожиданно вдохновившись): Я видела очень миленький синий костюмчик, в предместье Сент-Оноре (Ах! Сент-Оноре, это так дорого! ). Но имей в виду: юбку надо брать 36 размера, пиджак – 38- го, объем груди – 95 см. Вы: Поняла. А Бенуа? Старшая: Что угодно. Он не привередлив. Вы: Тогда галстук. Старшая: Ты уже дарила ему галстук в прошлом году. Вы: Обожаю покупать галстуки. А твой папа носит только воротники а-ля Мао, и я чувствую себя обделенной. Старшая: Так и быть, покупай галстук. Вы: А детям? Старшая: Спроси лучше у них. Это их дела.
 Матиас (вежливо): Что тебе понравится, бабуля. Вы: Это очень мило с твоей стороны. Но подарок все же должен понравиться тебе. Матиас: Тогда ОРБ. Вы: Что это, ОРБ? Матиас (убитый вашим невежеством): Велосипед- вседорожник. Вы: Черт! (Вы подозреваете, что этот АТБ стоит бешеных денег. ) Матиас (которому понятно, почему вы чертыхаетесь): Можешь объединиться с Бенуа. Я уже говорил ему про велосипед. Бойфренд Жюстины очень обрадован возможностью купить АТБ пополам со мной. Вы идете выбирать его вместе. В магазине маленькая девочка кидается к Зятю № 2, с гордым видом останавливается перед ним, широко раскрывает рот и издает: «Ааааарррррргггггггххххх»... Зять № 2 не удивлен. В отличие от вас. Он наклоняется к девочке, изучает ее зубы и глотку. – Можешь закрыть рот, моя дорогая. Все в порядке, – говорит он ей ласково. И поворачивается к вам, с улыбкой: – Это одна из моих маленьких пациенток. Все правильно, ведь Зять № 2 – зубной врач. Велосипед приобретен, и возникает проблема. Куда его спрятать? Ваши внуки, горя нетерпением скорее посмотреть свои рождественские подарки, наверняка перероют всю квартиру. Остается только спрятать их на лестничной площадке в служебных клозетах, которые обычно используются как подсобные помещения, несмотря на категорический запрет домуправа. К черту домуправов!.. Но они (клозеты) запираются только изнутри. Вы вызываете слесаря. – Зачем закрывать туалет снаружи? – удивляется он. – Чтобы запереть там моего мужа, если он мне изменит. – Ха, так бы и сказали! – радостно отвечает слесарь. – Вот об этой шутке я, пожалуй, не стану рассказывать жене.
 Во всем предместье Сент-Оноре не осталось и в помине костюма синего цвета, ни вам 36-го размера юбки, ни 38-го размера пиджака, ни 95-го объема груди. Вы решаете пойти в «Виттон» и купить Старшей сумку. Дороговато! Но ваша любимая Жюстина заслужила хороший подарок. Вы уверенно входите в магазин. И тут же делаете шаг назад. В бутике столпотворение, яблоку негде упасть и страшная суета, да к тому же одни японцы. Даже у продавщиц раскосые глаза, и лопочут они тоже на языке самураев! Такое впечатление, что вы попали в Токио! Но вот наконец бледнолицая продавщица: вы спасены! Вы бросаетесь к ней. – Вы мне не поможете? Похоже, мы здесь с вами единственные француженки. – Я не француженка – улыбаясь, отвечает она с едва заметным акцентом, – я бельгийка, а мой муж и мои дети – японцы. Тем хуже. Вы хватаете сумочку «Виттон», которую одно создание из Страны восходящего солнца пытается у вас отнять, восхищенно попискивая. И вы не выдерживаете. У вас есть ужасный недостаток. (Господи! Еще один! ) Как и Любимый Муж, вы покупаете только те вещи, которые вам нравятся. И довольно часто вам трудно с ними расстаться. Вот и сейчас. Вы не в силах устоять и покупаете две сумки: для дочери и для себя. Последствия: большая прореха в вашем бюджете по статье «Рождественские подарки». Вы лицемерно утешаете себя: мол, вы никогда ничего не покупаете себе в конце года. Имеете же вы все-таки право немножко себя побаловать? Ведь вы знаете, что найдете в вашем черном башмаке под елкой: ароматизированные свечи. Ваше маленькое семейство знает об этом вашем пристрастии. Конечно, очень подходящий подарок: недорогой, легкодоступный. Короче, вы получаете столько свечей, что можно задымить пол-Парижа.
 Теперь вы бежите в «Гермес», чтобы купить шейный платочек для Лилибель. Клянетесь себе (осеняя себя крестом) больше не поддаваться соблазну и не пополнять вашу коллекцию еще одним платочком. В знаменитом магазине натыкаетесь на толпу японцев из «Виттона»: они плотным кольцом окружили прилавок со сказочными шелковыми платочками. Сколько вы ни кричите: «Разрешите пройти!.. Извините... », сколько ни толкаете азиатских джентльменов, пытаясь протиснуться сквозь стену из кимоно – толку никакого! Тогда вы меняете тактику. Выбираете почтенную даму с раскосыми глазами и ухитряетесь незаметно ущипнуть ее за левую ягодицу, плоскую и низкую. Она пронзительно вскрикивает, поворачивается и влепляет пощечину стоящему рядом с вами не менее почтенному самураю в очках, который выражает свое недоумение таким же пронзительным визгом. Воспользовавшись этой суматохой, вы чуть ли не на четвереньках пробираетесь между ними, хватаете с прилавка два прелестных платочка и исчезаете (заглянув по дороге в кассу). Да-да! Вы опять не устояли, и ваша коллекция пополнится еще одним платком. Прореха в вашем бюджете превращается в пропасть. Ваш милейший финансовый инспектор из БНП (Национальный парижский банк) прочистит вам мозги (вашему супругу на это наплевать). Но вы в восторге от покупки, и Лилибель платочек тоже понравится, впрочем, вы обязательно скажете ей: – Вы всегда можете его поменять, если что. И она это сделает. Вам это обидно. Вы льстите себя надеждой, что обладаете отменным вкусом (к тому же вы еще и тщеславны), и Лилибель нанесет очередной удар по вашему самолюбию.
 Вы несетесь в «Кристиан Лакруа», на другой конец предместья. Бездна японцев. Прорва японок. Не протолкнешься. К счастью, недалеко отсюда есть чудесный небольшой магазинчик, где продаются недорогие, но очень милые украшения. Кошмар, ужас! Автобус, прибывший из Токио, уже успел остановиться напротив. Ничего, вы снова меняете тактику! Вы врываетесь в магазин с криком «Kaji! Kaji! » (что означает: «Пожар! Горим! ») Японцы бросаются к выходу, толкаясь и вопя, – к изумлению продавщиц. Вы остаетесь в магазине в полном одиночестве и можете теперь спокойно заняться поиском сережек с камешками любимого цвета Младшенькой. (Она с удручающей регулярностью теряет одну сережку, вы не хотите знать, при каких обстоятельствах это случается, но подозреваете, что во время отчаянных любовных игр). Увы! Крестики все еще в моде. Да с годами вы стали агностиком, но в глубине души остаетесь христианкой, и поэтому вы против того, чтобы символ смерти Христа использовали в качестве украшения. Вы строго излагаете свою точку зрения продавщице, но ей на все это совершенно наплевать, и она принимает вас за придурочную. К счастью (а время идет), вам попадается голова быка на длинной цепочке, что наверняка понравится вашей драгоценной доченьке. А она сама в этот момент носится по этажам «Галери Фарфуэт», в ее руках – груда пакетов, а в сумке – пустая карточка Visa. Как-то раз Ализе не смогла получить деньги по карте и осталась без гроша в кармане. Ей пришлось просить милостыню на улице (изнемогая под тяжестью пакетов), чтобы купить билет в метро. Один господин, совершенно лысый, но вполне приличный с виду дал ей билет и предложил проводить ее до дому, взяв у нее половину пакетов. Эта сумасшедшая согласилась. Подойдя к дому, мужчина сделал попытку проследовать за ней в лифт. Чтобы избавиться от него, Деточка принялась вопить: «Насилуют! », на ее крики выбежал муж консьержки с молотком в руках. Мужчина скрылся в ночи, дав, наверное, себе клятву никогда больше не тратить свои силы на вздорных дамочек.
 Пока все в порядке! Но вы забыли о галстуках для своих зятьев. Не чувствуя под собой ног, вы возвращаетесь в «Ланвен», где уже сегодня побывали, и выбираете там два великолепных галстука. Но потом вам приходит в голову, что дарить одинаковые подарки бывшему зятю и настоящему не совсем прилично. Тогда вы решаете подарить Зятю № 2 еще и шейный платок, под цвет галстука. Блестяще! Готово, два подарочных пакета! Тьфу ты черт! Торопясь поскорее разделаться с покупками, вы забыли надписать подарки. И ваш бывший зять получит галстук и платок, а № 2 – только галстук. Старшая придет в ярость и, оставшись с вами наедине, она в очередной раз накинется на вас за то, что вы больше любите ее прежнего мужа. Вы будете настойчиво это отрицать, но заметите ей между прочим, что нет такого закона, который обязывал бы тещу любить своих зятьев. Единственно, что вы не станете отрицать, так это то, что вы становитесь старой маразматичкой. И это, наверное, правда. Символ этого года – белый камень. И вы знаете, что преподнести Любимому Мужу. Как правило, это очень и очень сложно – выбрать ему подарок. Он не пьет. Не курит. Больше не носит галстуки. Он прочел все на свете книги. Он получает от «своих» авторов безумное количество письменных принадлежностей, в том числе пять ежедневников, которые он забывает в ящике письменного стола и только в марте раздает членам своей семьи, когда у всех уже есть свой собственный ежедневник. Месяца два назад он пожаловался, что замерзает по вечерам в своем хлопчатобумажном халате, особенно в Микулете – отопление там все же не городское. Решено: вы купите ему красивый фланелевый халат. В «Ланвене» вы поинтересовались, сколько стоит такой халат. И чуть было не упали в обморок. Какой там галстук! Или два галстука!.. И даже с шейным платочком. Халат (увы, очень красивый) вам не по карману. Вы прыгаете в такси (ваши ноги распухли в два раза) и мчитесь в китайский магазин на бульваре Сен-Жермен. Чудеса! Тут есть очень красивые фланелевые халаты. Проклятье! Они шиты на карликов. И едва прикроют задницу вашего супруга-верзилы, он будет жаловаться, что самые благородные части его тела выставлены на сквозняк. Вы делитесь своими опасениями с продавщицей. С любезностью, которой могли бы позавидовать многие француженки, она обзванивает все китайские магазины Парижа. Ура!.. В магазине на бульваре Осман остался один халат размера XXL. Вы просите отложить его для вас, опять прыгаете в такси и не без помощи вашего ангела-хранителя, который за сегодняшнее утро, наверно, износил, сопровождая вас, три пары крыльев, вырываете заветный халат из рук другой замужней дамы – видно, у нее муж тоже дылда. Але-оп! Вы вновь в такси и мчитесь во «Фнак» за вашей последней покупкой – за книгами. По пути (вторая ваша остановка) выскакиваете, чтобы купить косметичку, о которой мечтает Эмили. Ваша внучка очень долго верила в Деда Мороза. Однажды она вам с грустью сказала: «В школе нас только двое, кто верит в Деда Мороза, – учительница и я». Она всегда отправляла письма, только не дедушке с бородой, а жене Деда Мороза. Вы спросили у нее почему. – Потому что мамы заботятся о детях и вообще обо всем! – ответила она. Вы были очень горды. В вашей феминистской семье подрастает достойная смена.
 Вы заходите во «Фнак», уже обвешанная пакетами и прихрамывая, хотя перед выходом из дома предусмотрительно надели кроссовки. Которые никак не подходят к вашей меховой куртке и черным брюкам. (Вы давно усвоили: чем шикарнее магазин, в который вы собрались, тем шикарнее вам нужно одеться, если только вы не взбалмошная миллиардерша. Иначе продавщицы, эдакие фифы, на вас и не посмотрят. ) Во «Фнаке», вы отыскиваете очень красивый альбом с парусниками – для контр-адмирала (трубками его и без вас завалят. Так, дело сделано! ) и хватаете лауреата Гонкуровской премии за этот год – для Одиль (не слишком удачный «Гонкур» в этом году, но тут уж ничего не поделаешь... ). Еще одна проблема: во «Фнаке» считается в порядке вещей продавать вам книги, даже те, что вы приобретаете в подарок, в обычном пакете, а не в подарочной упаковки. Хотя вы считаете, что книга один из самых лучших подарков на свете. Однажды вы даже написали жалобу по этому поводу в дирекцию магазина. Неужели ваша жалоба сработала? Во всяком случае, сейчас за отдельным прилавком ваши книги можно упаковать в красивую подарочную бумагу, со смешным бантиком. Но так как человек – создание противоречивое, подумав, вы решаете отказаться от этой услуги. Во-первых, опять нужно стоять в очереди, а вы это ненавидите, тем более что вы уже выстояли у кассы. А во-вторых, вам хочется посмотреть альбом с парусниками, прежде чем дарить его дедушке Жюлю. Вы обещаете себе вернуться во «Фнак» в январе и написать еще одно послание в дирекцию: пусть они разместят у себя в магазине рекламный плакат «Дарите книги круглый год». И почему только на Рождество книги надо красиво упаковывать? (Должно быть, у вас с дирекцией «Фнака» телепатическая связь. В магазине вдруг объявляют, что в отделе упаковки – где опять-таки всегда очередь, – теперь к услугам покупателей оберточная бумага, из которой они сами могут сделать нужную им упаковку. Вперед, господа из «Фнака», проявите благородство в наше трудное время массовой безработицы: наймите кого-нибудь на эту нетрудную работу. Подпись: писатель и читатель, который не умеет заворачивать подарки). Упакованные или неупакованные, но подарки куплены. Почти все. Теперь не забыть 24 декабря утром купить сто грамм креветок покрупнее для Мельхиора. Когда вы спросили его, что он желает получить на Рождество, Мельхиор тут же вам ответил: – Мышку. – Как так, мышку? У тебя уже есть три мышки. – Да, но они игрушечные. Я хочу белую мышку, которую можно съесть. Их полно на набережных. – Какой ужас! Ты хочешь сожрать маленькую живую белую мышку, а сначала долго терзать ее своими когтями. Ты – чудовище! – Кошки для того и существуют, чтобы есть мышек. Ты же глотаешь устриц, которые еще шевелятся. – Но они не визжат, как полевые мыши, которых ты ловишь на даче... и подкидываешь мне в постель. – Я думал, тебе это нравится. – Обманщик! Ты прекрасно слышишь, как я кричу от страха!.. Нет уж, я подарю тебе красивую цепочку. – Ни в коем случае. Я свободолюбивый кот. – Ладно, тогда креветки. – О'кей. Согласен.
 Вы снова полчаса стоите на остановке такси с дюжиной пакетов в руках. В компании других нагруженных покупками женщин, похожих на ломовых лошадей. И тут вы начинаете жалеть, что вы не японка. Мимо вас то и дело проезжают автобусы с косоглазыми туристками, отдыхающими в роскошных удобных креслах.
 Наконец вы дома! Бросаете ваши пакеты у входа. Садитесь на пол. Скидываете кроссовки с ваших измученных ног. И... ... о горе! Вы забыли купить подарок Аттиле, вашему дорогому внуку. ... Забыли про часы. ... Его первые в жизни часы. У вас истерика. В эту секунду входит Любимый Муж и застывает в изумлении. – Почему ты сидишь на полу у входа и рыдаешь? – Я дико устала. Я целый день покупала подарки на Рождество... и забыла подарок для Аттилы. – Ты купишь его завтра, – мирно отвечает ваш муж. – Я голоден. – Ты сам приготовишь себе лапшу, ты же взрослый мальчик! – с ненавистью кричите вы. – Я пойду прилягу.
 – Почему ты не пошлешь своего драгоценного покупать часы вашему внуку? – спрашивает вас по телефону ваша подруга Анаис. – Завтра как раз суббота. – Он разозлится. Он ненавидит ходить по магазинам. И суббота – священный день. Он смотрит спорт по телевизору, растянувшись на диване, как делают все великие спортсмены. – И мой такой же, – смеется Анаис. – Но я знаю, как с ним справиться: я краду пульт и говорю ему, что ухожу на весь день, а ему включаю диснеевские мультики. Он в бешенстве, но предпочитает выйти в магазин на 15 минут, чем вскакивать по десять раз и искать свой идиотский футбол, велогонки, которые давно никто не смотрит, или теннис, под который он неизменно засыпает. Вы попробовали. Действует!  Глава IX. ДРУЗЬЯ-ПОДРУГИ
 

  Вы – это вы, и у вас свои Подруги. Он – это он, и у него свои Друзья. Навеяно Монтенем  
 Когда мужчина с женщиной начинают жить вместе, то у каждого за спиной его собственная компания друзей. И не обязательно им всем так просто найти общий язык. Холостые друзья Любимого Мужа, естественно, принимают в штыки появление в его жизни женщины. Особенно мачо, которых большинство. Их нисколько не волнуют случайные связи. Напротив, есть повод посудачить и похихикать. Мужчины вообще любят хвастаться друг перед другом своими победами на любовном фронте, особенно если они, эти победы, хороши собой. Но если вдруг появляется женщина, в которую друг по уши влюбляется и начинает возносить ее до небес или немеет от восхищения и говорит о ней: «Я искал такую всю жизнь». И проводит с ней все вечера, выходные, отпуск, путешествует с ней и даже устраивает экскурсию на мыс Ра, то подобная «особа» неминуемо будет действовать друзьям на нервы. Покончено с покером по субботним вечерам в холостяцкой квартире, где можно устроить настоящий бордель. Больше никакого тенниса по воскресным утрам, с последующим посещением бара и бурными дискуссиями на футбольные темы (футбол женщины, как правило, ненавидят) или о политике, (в которой они ровным счетом ничего не смыслят, хотя этот великий безумец Де Голль наградил их избирательным правом и самые выдающиеся из них теперь могут даже стать министрами. Да-да, вам это не снится). И, наконец, они обсуждают еще и женщин, других, настоящих, которые трепещут перед великими мужами. – А ты знал, что подружка Жоржа (не понимаю, почему он сегодня не пришел) – натуральная блондинка. Представь себе. Он поклялся мне здоровьем своей матери. – Говорят, любовница шефа скоро возглавит пресс-службу. – Это та, что похожа на Клаудию Шиффер? – Ну да. Говорят, она замечательная любовница. – Возможно. И все равно спасу нет от этих умниц-разумниц. Все прибрали к рукам. – Вот-вот! Поэтому, как видишь, и бардак везде развели! – Представьте себе, вчера вечером я подцепил восхитительную шатеночку. Она пригласила меня к себе. И я так упился, что сегодня утром, когда проснулся, никак не мог вспомнить, как ее зовут. Пришлось лезть голым к ее сумке, чтобы посмотреть ее документы. – А я как влип! Помните Тину, итальянскую актрису, я вас как-то знакомил, так вот, она хочет во что бы то ни стало переехать ко мне. Меня в дрожь бросает при мысли о том, что в моей ванне все будет заставлено баночками, флакончиками, тюбиками и прочей ерундой... Мрак! – Я тебя понимаю. У меня правило: только зубная щетка – ничего больше. Вот так. Еще мужчины любят предаваться воспоминаниям, которые только им и кажутся забавными. – Ты помнишь, как мы взяли с собой одну красотку в Довиль на выходные, у тебя «порш» сломался прямо посреди шоссе, так она его починила в два счета. – Еще бы! Она оказалась дочкой автомеханика. – Мы выглядели как два идиота. – Я даже и не знаю, что с ней сталось... – Может, у нее свой сервис в Питивье? – А помнишь жену булочника из деревни, где жила твоя бабушка, она была так влюблена в тебя, каждое утро приносила нам прямо в постель горячие круассаны. А потом мне приходилось торчать за дверью целых пятнадцать минут. Быстро же ты управлялся, однако... – Не я, а она. Муж-булочник ходил за ней по пятам. – А ты помнишь, как мы ездили кататься на лыжах в Шамони? Писали прямо перед Гранд-Отелем, выводя на снегу свои подписи. Ты тогда еще подцепил роскошную бабу, владелицу кинокомпании. – Ну да. Было дело. Но потом я ее бросил. Вернее она сама меня выставила. Я считаю, что тот, кто носит штаны, тот и главный. Она же хотела сама всем командовать. – А ты помнишь, что говорил муж Маргарет Тетчер, когда его спрашивали, кто у них на Даунинг-стрит, 10, в штанах? «Я в штанах, но я же их и стираю, и глажу».
 Когда вы прямо-таки ворвались в жизнь вашего мужа, вы сразу же почувствовали, что, хотя его друзья и улыбаются вам лицемерными улыбками, относятся они к вам настороженно. Вы для них «зануда». Что ж посмотрим кто кого. Лицемерить вы умеете не хуже. Вы приклеиваете улыбочку, восторгаетесь каждой сказанной глупостью, весело смеетесь в ответ на любую, даже самую идиотскую шутку и (самое сложное! ) молчите, чтобы не смутить уважаемых мужчин, особенно когда они весело щебечут о тряпках. Да-да, они говорят о тряпках! – Ну-ка, классный у тебя пиджак! Где покупал? – У «Барнани». – Ни фига себе! А что за ткань? – Кашемир. Натуральный. Все 200%.
 Вы даже приготовили замечательный ужин, когда они впервые устроили у вас покер. Его приятели пришли в восторг и наградили вас аплодисментами. После чего вы надели самое красивое свое пальто и схватили выходную сумочку «Гермес». – Ты куда? – удивленно спрашивает Любимый Муж. – Деловой ужин. Вы чмокаете в лоб Любимого Мужа и исчезаете... Люк (не без иронии): Деловой ужин... в субботу? Ну-ну. Любимый Муж (погруженный в карты): Что ты сказал? Люк: Да, ничего. Любимый Муж (бросая карты на стол): Флэш рояль. Люк (кисло): Кому везет... в карты.
 После рождения Старшенькой ваш Супруг постепенно охладел к субботнему покеру. Ночные бдения его приятелей, сопровождавшиеся шумным весельем, мешали спать вашему драгоценному чаду. Она выражала свое недовольство истошными воплями. При появлении картежников вы сразу норовите сбежать в кино, но сначала напоминаете отцу его обязанности: – Не забудь дать ей бутылочку в 11, если вдруг я задержусь... Любимый Муж не протестует, однако физиономия у него при этом вытягивается, его бесит, с какой бесцеремонностью вы обращаетесь с главой семейства, да еще в присутствии всей его команды. Отныне покер перемещается к Филиппу, который живет с неким Ришаром.
 Вместо тенниса по воскресеньям у вас теперь «утро любви». Любимый Муж не жалуется. Вы тем более, даже если ему вздумается погонять мячик после обеда. Вы просто продолжаете отдыхать в постели, теперь уже с интересной книжкой. Однако в один прекрасный день он заявляется – без предупреждения, между прочим – с компанией веселых спортсменов. Они удобно располагаются у вас в гостиной с явным намерением пообедать.
 Вы наспех накидываете кружевной халатик, предлагаете им белого вина «Лиму» и прикидываетесь дурочкой. Время идет. Любимый Муж в затруднении: с одной стороны, оголодавшие друзья, с другой – жена, которая не умеет и не хочет готовить. Наконец он решается. – Скажи, милая (это вы), у тебя не найдется кусочка сыра? «Милая» делает круглые глаза, невинные и грустные. – Видишь ли, я не рассчитывала... холодильник пуст! (Вы и правда не рассчитывали, но холодильник совсем не пуст. ) Только вам совсем не хочется отказываться от ужина при свечах с Любимым Мужем. Давид (он тоже упрямый): Что, даже яиц нет? Вы: Ну три или четыре, не больше. Люк: А спагетти? Обожаю спагетти в пряном соусе! Вы: Кажется, в буфете есть одна пачка... Но на всех все равно не хватит! Ален: Ну ладно, а бакалейной лавки поблизости нет? Тут Любимый Муж понимает, что вы уперлись как баран и скорее позволите его друзьям сжевать ковер, чем сварите спагетти. (Да-да, ко всем прочим вашим недостаткам у вас еще и плохой характер). – А может, просто в бистро какое-нибудь? – неожиданно предлагает он. Хор одобрения: – Гениально! Ну конечно же... Бистро... Отлично! Давид: Мне тут один ресторанчик советовали, там такая говядина в горшочках, но он на другом конце Парижа. Люк: А я знаю один греческий ресторанчик и совсем не дорогой, в Сен-Жермен-де-Пре. Ален: Вот и хорошо, а то я совсем на мели. Давид: Чего я не выношу, так это блюда с виноградными листьями... Любимый Муж: Может, кускус? И снова хор одобрения: – Здорово! Да, здравствует хороший кускус!
 Люк: У меня есть одно место на примете, в районе старого рынка, забавное, и пирожки там вкусные, «У Ахмеда» называется. Вы (с облегчением): Я буду готова через пять минут, и мы все вместе поедем к Ахмеду. Вы отъезжаете на трех машинах, полчаса кружите по кварталу в поисках места для парковки. Наконец бросаете машины прямо на тротуаре. Понятно, сегодня воскресенье. Не будут же полицейские приставать к несчастным гражданам в воскресный вечер. Потом они, наверно сами сейчас сидят за столом, эти полицейские. Возможно, едят тот самый кускус. У Ахмеда столпотворение. – Столик у вас заказан? – спрашивает он. Традиционный вопрос вместо приветствия, который совершенно выводит вас из себя, когда перед вами пустой (и претенциозный) зал. Но с Ахмедом дело обстоит иначе. – Вообще-то нет... – О-ля-ля... И сколько вас? – Пятеро. – Через двадцать минут столик должен освободиться. До чего противно торчать за стойкой бара, как чучело на грядке, в то время как другие клиенты, удобно устроившись за столом, не торопясь, доедают свой обед, насмешливо, поглядывая на вас. – Мы придем в другой раз, – хором говорите вы. Однако, оказавшись на улице, компания друзей начинает метаться. Ален (увидев пивной бар): Может, заглянем? Выглядит вполне привлекательно. Вы облепляете меню, выставленное на улице. Люк: «Фирменное блюдо»: улитки в чесночном соусе. Давид: Я не любитель улиток. И потом вечером хочется чего-нибудь полегче. Ален (осатанев от голода): Тебе не угодишь. Ты уже отверг греческую кухню. Любимый Муж (менторским тоном): Хватит! Обсуждение закончено. Предлагаю вам мое любимое бистро в Нейи. Там готовят божественные креветки гриль. И к тому же хозяин – мой друг, уж он отыщет для нас место, хотя бы на кухне. Вы снова прыгаете по машинам и несетесь в Нейи на бешеной скорости, прямо как гангстеры, уходящие от преследования. В Нейи выясняется, что любимое бистро Любимого Мужа не работает в воскресенье вечером. Друзья жалобно хором: – Мало того что большая часть ресторанов закрыта в конце недели, так к тому же уже десять вечера. – Никто не захочет нас обслуживать. – Умираю с голоду, готов проглотить целую коробку собачьего корма! Вечер бесславно завершается в «Макдоналдсе».
 Настроение отвратительное. Любимые друзья начинают пикироваться. Давид (Люку): Как поживает твоя подружка? Люк: А кто его знает. Давид: Ты живешь с полной дурой. Люк: Зато у нее хорошая фигура. Давид: Да, конечно, но она все равно дура. Люк (с текущим по подбородку кетчупом): Знаю, знаю. Давид: Тогда почему не найдешь себе другую? Люк: Она меня не напрягает. Ален (Любимому мужу): Меня бросила Катрин. Любимый Муж: Сочувствую, старик. Что я могу для тебя сделать? Ален: Она хотела ребенка, а я – нет. Ведь я был прав? Давид (встревает): Конечно, прав! Не забывай, что на жизнь можно смотреть по-разному: здраво или по-женски. Вы (не выдержав): Знаете что, ребята... По-мое... Любимый Муж (оборвав вас на полуслове): Ладно, нам пора. Завтра мне рано вставать (и тут вспоминает, что я сажусь за письменный стол в пять часов утра)... и моей жене тоже! Уже в машине вы не можете удержаться, чтобы не намекнуть ему, что его драгоценные друзья – просто хамы. – Да они еще совсем мальчишки. Вот увидишь, как только они женятся или найдут себе приличных подружек, которые займутся ими всерьез, ты их просто не узнаешь. Любимый Муж оказался прав. И это доказывает, что любовь поистине творит чудеса. И что женщины – добрые волшебницы.
 Отношения с друзьями действительно начинают незаметно видоизменяться, когда один за другим друзья вашего супруга женятся или заводят себе постоянных подруг. Одно дело пообедать с Люком, другое – с семейной парой (Люк + его жена). Особенно если учесть, что вы недолюбливаете Люка, а Любимый Муж не переносит его жену. Или наоборот. Одно дело вы гуляете в воскресенье в лесу Сен-Клу с Аленом, и совсем другое – со всем его семейством (Ален + его гражданская жена + младенец). Особенно если вы плохо ладите с подружкой Алена, а Любимого Мужа раздражает вечно хнычущий ребенок. Или наоборот... Ну и так далее и тому подобное. Однако все женщины солидарны в одном: они отпускают своих мужчин на «мальчишники», где те развлекаются, играя в покер или в теннис. Одна только подружка Давида, неисправимая кокетка, попыталась втереться в компанию закадычных друзей. Но успеха не имела. Особенно когда попыталась немного их расшевелить: – И что же все-таки мужчины думают о любви? – томно спросила она. Любимый Муж (ворчливо): Лю... что? Мне две. Люк: Все мы люди. Без любви в жизни нельзя. Но не надо перебарщивать! Пас. Ален: Любовь – вещь утомительная, она связывает вас по рукам и ногам: не погуляешь, домой изволь возвращаться вовремя, не смей ужинать с бывшими подружками... Поднимаю до пятидесяти. Давид: Джульетта, дорогая, отстань от нас со своими идиотскими вопросами. Не видишь, у нас серьезная игра.
 Даже если некоторые друзья вашего Любимого Мужа или их подружки вам не нравятся, вы по-прежнему (и так будет всегда) воздерживаетесь от недоброжелательных высказываний в их адрес. А все потому, что и у вас тоже, между прочим, есть целая ватага подружек. И к тому же вы точно знаете, что Любимый Муж от них не в восторге. Происходит это от ревности или из принципиальных соображений? Скорей всего и то, и другое.
 Своих подружек вы делите на несколько категорий.
 Подруга детства
 Жизнь разбросала вас. Однако вы звоните ей несколько раз в год на другой конец Франции, чтобы предаться воспоминаниям. С 11 лет и до 16, пока вы учились при монастыре Святой Жанны д'Арк, Франсуаза была вашей лучшей подружкой. – Помнишь, как ты подложила репейник девочкам в кровати и они подняли такой гвалт, что разбудили даже настоятельницу? – Еще бы! Помню, конечно. Как мы потом смеялись! И в 57 эта история все еще вызывает у вас смех. – А помнишь, как мы стащили нижнюю юбку у сестры Джорджии и повесили ее вместо флага во дворе. Она чуть не грохнулась в обморок от ужаса. И вы снова начинаете хохотать как безумные. Но помимо географического расстояния, есть и нечто другое, что мало-помалу начитает разделять вас. Когда вы расспрашиваете Франсуазу о ее жизни, выясняется, что у нее всегда все хорошо. Ее обожаемый муж делает потрясающую карьеру в банке. Ее чудесные дети все делают блестяще: играючи сдают любые экзамены, находят отличную работу и никогда не спорят с родителями. Короче говоря, в жизни Франсуазы никогда не бывает неудач и поражений. И, боже мой, как же вас это раздражает! Конечно, у вас плохой характер, и в этом вы уже признавались. Вы не можете удержаться и начинаете сравнивать потрясающую удачу, которая сопутствует ей во всем, и бесконечные неприятности, которые всегда отравляли и отравляют ваше существование. И вы чувствуете укол – легкий, но все же – зависти, а это отвратительное чувство. Возможно, конечно, что Франсуаза просто врет вам без зазрения совести. Анаис, которая немного ее знает, утверждает, что это именно так. И все же вы звоните ей все реже и реже. Она вам – никогда.
 Супервумен
 Поль-Элизабет руководит радиостанцией, она там царь и бог. Вы уверены, что у нее есть муж и дети. Но всегда и везде на людях она появляется в сопровождении своего «официального» любовника (большой шишки на телевидении). Иногда она проносится мимо вас, спеша с частного просмотра нового фильма на театральную премьеру. Время от времени вы встречаетесь с ней на «деловых» обедах. Она охотно делится с вами последними сплетнями из мира шоу-бизнеса, вы потом пересказываете их другим своим подружкам, и они слушают вас, раскрыв рот. По Парижу пополз слух, что ей велели убираться с радио в 24 часа. Через неделю она сама звонит вам и упавшим голосом приглашает «лично вас» пообедать с ней... ... и послушать о ее несчастьях. Всего через два часа после того, как ее отстранили от должности, все ее телефоны разом умолкли. У нее больше не осталось ни друзей, ни связей, ни любовника («официальный» немедленно бросил ее). Для Парижа она умерла. – Если вдруг тебя будут приглашать в театр, возьми меня с собой, – дрожащим голосом умоляет она. – Ну конечно! Но прошу тебя, сходи к психоаналитику, у тебя настоящая депрессия. – У меня нет сил даже позвонить врачу.
 Первого января вы звоните ей из Микулета, чтобы пожелать успехов в будущем. Она совсем одна: лежит в кровати и рыдает. – Только ты одна и вспомнила обо мне. Я этого никогда тебе не забуду. Шестого января – новый слух. Указом правительства Поль-Элизабет назначена на ключевой пост на телевидении. Вы хватаетесь за сотовый, чтобы ее поздравить. Секретарша деловым тоном сообщает вам, что ее начальница безумно занята. Вы просите передать ей, чтобы она вам перезвонила, когда у нее выдастся свободная минутка. Минутки у Поль-Элизабет не находится. Она вам так и не перезванивает. Вы на нее не сердитесь. Таковы правила игры в этой части парижского общества. И вы спокойно ждете, пока новое правительство снова вернет ее вам всю в слезах.
 Подружки-приятельницы
 С которыми вы любите где-нибудь перекусить и поболтать. Эти тоже вам звонят, когда на них нападает хандра. Должно быть у вас особенным образом устроены уши: многим хочется вам исповедоваться. Вы выслушиваете их с огромным интересом. И они могут быть уверены, что никогда и никто не узнает их секреты. Вы – могила! Должно же в вас быть хоть что-то хорошее. Одна из таких приятельниц – Анита. Вышла замуж за большого начальника и вырастила троих детей. Руководила агентством по недвижимости, но оставила эту работу и перешла в солидную международную страховую компанию. Слетать в Нью-Йорк на конкорде для нее так же просто, как для вас доехать на вашей старой развалюхе до ближайшего магазина. Она находит время и силы на спортзал, на посещение модных выставок, принимает гостей два раза в неделю и может развлекаться три вечера подряд. При этом она всегда улыбается и не забывает своих подруг. Звонок. Полдвенадцатого ночи. Черт! Неужели одна из ваших дочерей попала в больницу? Нет, это Анита. Несчастная, она вся в слезах. Ее большой начальник-муж сбежал к некой ювелирше, которая делает украшения из утильсырья. – Только подумать, я в течение тридцати лет помирала со скуки с этим идиотом. Ведь это мне он обязан своей карьерой. Да он вообще импотент – и я это терпела, ни говоря ни слова. Разве я тебе никогда не говорила, у него всегда все заканчивалось раньше, чем нужно? – Кажется, нет... – Да уж, что касается секса, я не была избалована. А теперь мсье хочет немедленно развестись. – Так это же замечательно, дорогая! Ты будешь свободна. А после развода жизнь не кончается, поверь мне. – Даже в моем возрасте? – спрашивает Анита, немного успокоившись. – Ну конечно! Ты красивая и элегантная женщина. Вы намеренно не произнесли фатальное для женщины слово «еще». – И что же мне делать? – Ты будешь клеить мужиков. Всех подряд. Теперь Анита вам скрупулезно докладывает все подробности своей сексуальной жизни. Только вы в курсе, что она переспала со своим секретарем (двенадцать баллов из двадцати), с водопроводчиком (восемнадцать из двадцати), с одним госсекретарем (семь баллов из двадцати) и т. д. А еще вы узнаете, что, когда президент республики вручал ей орден за заслуги, она так разволновалась, что даже описалась. Что ее «бывший» (большой начальник – импотент) уже начал ругаться со своей ювелиршей (так ему и надо! ), что он подвернул правую лодыжку, когда танцевал сальсу (какой молодец! ), что в его автомобиль врезался автобус: перелом левой ноги, месяц в больнице (замечательно! ) и что он начал прикладываться к бутылке (ай-ай-ай! ). Сколько хороших новостей! Анита же познакомилась с чудесным дизайнером на двадцать лет ее моложе, который влюбился в нее без памяти, переехал к ней, сделал из ее квартиры игрушку, и она с ним совершенно счастлива. Вы просите у нее разрешения рассказать эту волшебную сказку другим своим подружкам, если они когда-нибудь окажутся в роли брошенных жен. Она соглашается, но с одним условием: вы распускаете слух по всему Парижу, что эта «образина» (ее бывший) – импотент. Анита злопамятна. И вы ее отлично понимаете, потому что сами этим грешите. Еще как! (И вы никогда не устанете повторять, что у вас полно недостатков. )
 Близкие подруги
 Вы о них все знаете. А они о вас тоже. Ну или почти все. Ваша любимая подружка – Ирен. Веселая, жизнерадостная, любит мужа, детей (у нее их двое) и свою работу (она занимается рекламой). Сказочная фигура. Именно ей вы звоните, всерьез поругавшись с Любимым Мужем и когда у вас кончились успокоительные. Но однажды в русской бакалейной лавке на улице Дарю (вообще это место вы называете своей забегаловкой и любите посидеть там с подружками: 2 аппетитных ломтика копченого лосося, 3 блинчика, рюмка водки и ватрушка на десерт – все это вы берете на двоих, не забывая о диете), Ирен сидит с мрачным и озабоченным видом. – Что с тобой случилось? Она медлит с ответом. Вы успеваете выпить залпом рюмку водки, как это у вас заведено, и заказать вторую, как вдруг Ирен задает вам совершенно неожиданный вопрос: – У твоего мужа нет диабета? – Диабет??? Не думаю. – А у моего есть. И он утверждает, что это мешает ему заниматься любовью. Вот уже два месяца, как у нас полное воздержание. – Черт! А он был у врача? – Говорит, был. Но этот врач – его приятель. – И что? Думаешь дело не в диабете? – У моего драгоценного сейчас нехороший возраст. Тот самый, когда, как говорят, мужчины часто готовы разменять одну старую пятидесятилетнюю жену на двух молоденьких, которым по двадцать пять. – Прекрати! Это все в прошлом. В наше время женщину в пятьдесят никто не считает старой... Тем более тебя. Да и вообще: с чего ты взяла? Заметила что-то подозрительное? – Да вроде нет... Может, мне просто мерещится... Но я все же приняла меры: контролирую телефонные разговоры, карманы, записные книжки и все такое прочее. – А это не может быть его секретарша? – Вряд ли. Она работает с ним десять лет. И у них дружеские отношения. К тому же она сходит с ума по своему парикмахеру. – Ну тогда ты зря переживаешь. Может, на твоего благоверного просто наслали налоговую инспекцию.
 Наступило лето. У Ирен большой загородный дом, где в августе она любит собирать все свое многочисленное семейство, приезжает и ее младшая дочь со своими семерыми отпрысками (вот кто способен решить демографическую проблему во Франции). Каково же ваше удивление, когда по возвращении из Микулета (конец августа, в Париже – удушающая жара) вы обнаруживаете на коврике у дверей вашей квартиры ожидающую вас Ирен: она вся в слезах, в руках – дорожная сумка. – Что с тобой? Что ты здесь делаешь? – Я сбежала к тебе. Мой муж мне изменяет. Я застукала его с нашей няней. Он целовал ее как сумасшедший. Ирен рыдает. Вы садитесь рядом с ней на коврик и обнимаете ее. – Не переживай так. У него это просто блажь, с мужчинами такое случается, им вдруг начинает казаться, что они теряют свою привлекательность. Все это ерунда. Буря в стакане воды. – Ничего подобного. Он хочет развестись и начать с ней новую жизнь... (Замечательно! Вот вам и еще один развод. ) –... как Паваротти и Роби Вильямс. – Вот негодяй. Да тут все мужики заодно. Как только им переваливает за пятьдесят, они бросают старых жен и находят себе новую, которая будет помоложе собственных дочерей. Она хоть ничего собой, эта нянька? – Прелестная датчанка и выглядела вполне порядочной девушкой. Дочь наняла ее четыре месяца назад. Я глаз с нее не спускала, боялась за зятя. А тут, оказывается, мой собственный муж на нее польстился... – Твоя дочка тоже хороша. Нельзя нанимать слишком красивых нянек. Чем страшнее, тем лучше. Ирен впадает в ярость: – Если этот гад хочет со мной развестись, пусть разводится! Скатертью дорога. Но я его разорю... Можешь мне поверить. – Ты совершенно права. Он ведь тебя не пожалел.
 Их развод вылился в скандал. Ирен попросила вас составить письмо судье. К счастью, судьей оказалась женщина, которая сочувственно относилась к женским страданиям. Вы постарались представить мужа Ирен похотливым сатиром, который изменял своей законной жене в ее же доме и на глазах у внуков. Этот гнусный человек женился на вашей несчастной подруге в пору их бедной и трудной молодости. Теперь же, когда он прекрасно устроился в жизни, а у нее появились первые морщины, он вдруг решает ее оставить, выбросить на свалку, как отработанный материал. Чтобы жениться на этой нахальной датчанке, которая, между прочим, еще совсем ребенок. Да-да, именно так, уважаемая судья, этот старый развратник ко всему прочему еще и педофил. Вы полагаете, что ваше письмо возымело действие. По крайней мере, Ирен достались квартира и неплохое содержание. С тех пор все ваши разводящиеся подруги умоляют вас и для них сочинить такие же прекрасные письма в суд. Вы соглашаетесь. Из женской солидарности. Как и все женщины, прожившие в браке не один год, Ирен с трудом привыкала к одиночеству. Дети подбадривали ее как могли, но у каждого из них – своя жизнь. И она решила (и она туда же), что ей нужно найти нового спутника жизни. И спросила у вас совета. Где же найти столь редкую птицу? Вы собираете лучших подружек, как всегда на Дарю, и ставите перед ними эту задачу. Люси: Ирен, а в твоем рекламном агентстве нет кого-нибудь, кто бы крутился вокруг тебя? Ирен: Есть, конечно. Но его нынешняя пассия – моя подружка. Люси: Тут ты права. Отбивать мужчину у подруги – последнее дело. Ну тогда надо почаще ходить туда, где бывают одинокие и интересные мужчины. Ирен: Это куда, например? Люси: Да куда угодно, дорогуша. Хотя бы в ближайшее кафе и завтракать там каждый день, вместо того чтобы сидеть одной-одинешеньке у себя на кухне или опять же в одиночестве валяться в постели. Уже через месяц ты будешь знать там всех, в том числе директора вашего отделения Национального банка. Очень может быть, что он окажется вполне симпатичным. Такое с банкирами случается. Во всяком случае, одного симпатичного банкира я знала лично. Беатрис: Еще бывают дорогие места, но они того стоят. Например, самолет. Больше никакого экономкласса, только бизнес. Когда покупаешь билет, заказывай место не у окна, а посередине. И тогда с каждой стороны у тебя будет по мужчине. А если ты к тому же заранее подумаешь о техническом оснащении, например захватишь с собой сотовый, у которого села батарейка, или ноутбук, который все время виснет, у тебя будет хороший повод попросить соседей о помощи. Только ты выбери удобную позицию, чтобы, склонившись над твоим компьютером, они заодно могли заглянуть в твое декольте. Ну и конечно, не скупись на духи! Ида: Даже не знаю. Я лично за экономию. Например, «Макдоналдс» по воскресеньям, куда разведенные, растерянные папаши ведут обедать своих чад. Я запасаюсь салфетками, чтобы в нужный момент вытереть подбородок или руки у какого-нибудь поросенка, который весь извозился в кетчупе и жирной картошке. Я мило болтаю с детишками и пью кофе с их папашами. А потом все вместе мы идем на ярмарку на площадь Насьон. Ирен: Но он же совсем еще молоденький, этот парень с детишками... Ида: И что же? Сейчас модно крутить романы с друзьями своих сыновей. И к тому же очень вероятно, что у этого молодого папаши тоже есть отец... Беатрис: Перед отпуском возьми кредит в банке и езжай на шикарный курорт в четырехзвездочный отель. И там обязательно встретишь канадского миллиардера, которому осточертела его жена, и он будет счастлив потанцевать с тобой. А дальше по обстоятельствам. Ида: А я действую по-другому: с помощью медицины. Беру с собой в отпуск целую аптечку. Не припомню такого, чтобы с каким-нибудь интеллектуалом, в сторонке от людей перечитывающим Пруста, чего-нибудь да не приключилось: или комар его укусит, или медуза обожжет, поясницу прихватит, съест не то или мозоли натрет новыми ужасными сандалиями... И тут появляюсь я, прямо как сестра милосердия. Срабатывает безотказно. Особенно если заранее пролистать «В поисках утраченного времени». Гильметта: В отпуске всегда случаются приключения. Помню, на Сардинии со мной произошла забавная история. На пляже я познакомилась с одним итальянцем. Он был красив как бог. Рассказал мне по секрету, что когда-то состоял в Красных бригадах и теперь вынужден скрываться в лесу. Мы болтали часами. Обо всем на свете. Он неплохо говорил по-французски. А потом были ночи любви на пляже. Мы расставались со слезами на глазах. Я поклялась ему приехать снова на будущий год и писать под чужим именем до востребования. Два дня спустя в римском аэропорту, когда я делала пересадку на парижский самолет, я заметила группу людей с табличкой «Профсоюзный комитет итальянских почтовых служащих». Он оказался почтальоном из Неаполя. Но я ни о чем не жалею. Свой кайф я словила. У меня потом полгода было прекрасное настроение. Люси: На самом деле я за то, чтобы в августе оставаться в Париже. Женатые мужчины, которые болтаются неприкаянные, пока их жены отдыхают с детьми на курорте, – лакомый кусочек. Ида: Что правда, то правда. Если ты случайно сталкиваешься на лестнице с соседом с шестого этажа, можно спросить его, не знает ли он булочную поблизости, которая работает по воскресным дням. Со своей стороны ты рекомендуешь ему небольшое заведение, только что открывшееся на соседней улице, где ему отгладят рубашки и отутюжат брюки. Или мясную лавку, хозяин которой еще не уехал в Сен-Тропе. Анаис: И, конечно, ты перестаешь стирать белье в стиральной машине, а спускаешься в американскую прачечную. Большинство мужчин, оставшихся без своих жен-домработниц, понятия не имеют, как обращаться со стиральными машинами. Ты берешь с собой какое-нибудь чтиво, желательно повеселей, и громко хохочешь, пока стирается твое самое красивое нижнее белье. Естественно, старые бесформенные трусы из «Призюника» ты оставляешь дома замоченными... Спорю вот на это мое ожерелье из искусственного жемчуга, что какой-нибудь нотариус с первого этажа – еще вполне ничего собой – обязательно спросит тебя, что такое смешное ты читаешь. Ты дашь ему книжку. Он пригласит тебя поужинать... И дело в шляпе! Ирен поблагодарила за советы. Но не воспользовалась ими. Она купила прелестного йоркширского терьера, девочку, и стала гулять с ней каждый вечер по полчаса вокруг дома. Так она познакомилась с владельцем такого же терьера-мальчика. Они поженили своих собак. А потом поженились сами. И у них родилось много маленьких терьерчиков.
 Когда вы встречаетесь с близкими подругами, вы прежде всего перемалываете косточки своим мужьям, любовникам, приятелям и т. д. И никогда не устаете обсуждать их пороки, существенные и не очень. Например: ХАМСТВО. Она: Дорогой, ты меня любишь? Он: Ну да, я же твой муж. ИЗЛИШНЕЕ РВЕНИЕ К РАБОТЕ. «Если ты намерена на следующей неделе ложиться в больницу (чтобы прооперировать язву желудка), учти, меня это не устраивает. У меня много проблем на работе». ИЗНЕЖЕННОСТЬ (свойственна всем без исключения). Если внук упадет с велосипеда и разобьет коленку, Любимый муж воскликнет: «Пустяки, йодом помазать, и все пройдет». Если подобное приключится с ним самим, он потребует, чтобы его срочно везли в реанимацию. ЧРЕВОУГОДИЕ. Подолгу изучает меню перед каждым ресторанчиком в Стамбуле. Как будто понимает по-турецки... ЛЕНЬ (особенно во время отпуска). Требует, чтобы вы купили открытки для его матери, детей, сестры и секретарши. Целых три дня надписывает их. Вам удается отправить их только в день отъезда, приходят они уже после вашего возвращения. «Иностранная почта так ужасно работает, позор! » – возмущается он. ПРИЖИМИСТОСТЬ. Не выносит, когда дома пустой холодильник. Набрасывается на жену. Она бежит в соседнюю арабскую лавку. Но он очень экономный. Высчитывает, что у Мухаммеда на 20 процентов дороже, чем в супермаркете. Три раза в неделю сам ездит за покупками в супермаркет после работы. После чего жалуется, что весь дом на нем. Но это лучше, чем одолжить жене машину. ЗАНУДСТВО. Постоянно дает вам руководящие указания. ЗАНУДСТВО (другой вариант). На все имеет раз и навсегда сложившееся мнение и не станет вас слушать, если вы сделаете попытку с ним поспорить. ПОВЫШЕННЫЙ ИНТЕРЕС К ПОЛИТИКЕ. Точно знает, что бы он делал на месте премьер-министра. Каждый вечер долго вам это объясняет. ЗЛОПАМЯТНОСТЬ. Случайно встречаетесь на вечеринке с вашим бывшим возлюбленным. Он бросается к вам с распростертыми объятиями: «Как я рад тебя видеть! Ты все еще замужем за тем идиотом? » Поскольку ваша память начинает слабеть, вы никак не можете вспомнить, как далеко вы с ним зашли во времена вашей бурной молодости... ЭРОТИЧЕСКИЕ ФАНТАЗИИ. Любовник вашей подруги Джулии требует, чтобы она надевала платье на голое тело. Или переодевалась в медсестру, прежде чем заняться с ним любовью (неужели это его возбуждает? ). А еще он требует, чтобы она позволяла связать себя в постели, где он будет ее «насиловать», воображая, что купил ее у работорговца за пригоршню золота. Или: чтобы она ласкала его в машине, а он будет мчаться со скоростью 160 км/ч и издавать хриплые стоны... Джулия в конце концов так перепугалась, что бросила этого психа. И заменила его на... «зеленого», который возит ее голышом в тележке. ПЕДАНТИЗМ. Приятель Клаудии занимается любовью, постоянно консультируясь с «Камасутрой». В итоге Клаудия вывихнула лодыжку (в позе рака), заработала прострел (в позе акробата) и подвернула мизинец (в воде), не говоря уже о том, что ей приходится терпеть ломоту во всем теле, которая не проходит от аспирина (после позы «кувшин», когда она складывается втрое). И так далее. И тому подобное... Вы с подружками любите обсуждать поступок какого-то арабского шейха, который якобы предложил Бриджит Нильсон, бывшей жене Сильвестра Сталлоне, миллион долларов за одну ночь. Всех волнует вопрос: А согласилась бы одна из вас провести ночь с совершенно незнакомым арабским шейхом за шесть миллионов франков? Вам стыдно признаться, что большинство ваших подружек охотно бы на это пошли. «Ночь – это недолго... », «Закрываешь глаза и думаешь о Брэде Питте, пока тот, другой спокойно делает свое дело», «И ты разом решишь все свои финансовые проблемы. Причем навсегда. Это того стоит». Только вы и Люси утверждаете, что не согласились бы. Люси потому, что боится, что над ней будут издеваться. – Вы думаете, за такие деньги мужчина не придумает что-нибудь отвратительное? Например, подложит тебя под осла, я слышала, что так поступали тон-тон-макуты на Гаити при Дювалье. Ида: Что ты несешь? Шейх – он же не сумасшедший. Зачем ему платить целое состояние, чтобы удовольствие получил осел? Люси: Ну тогда у него СПИД! Гильметта: У кого? У осла? Люси: Да нет же! У шейха. Ты что думаешь, он отдаст такую кучу денег и потом наденет презерватив? Нет, даже за шесть миллионов я не хочу рисковать. Потрясенные подруги глубоко задумываются. А ты? Что ты скажешь? – наконец обращаются они к вам. Вы: Боюсь, вам это не понравится. Во-первых, у всех нас должно быть чувство собственного достоинства. И во-вторых, мой муж немедленно меня бросит после такого безобразия. А я не хочу его потерять. Даже за миллиард! Гильметта: Но он же об этом ничего не узнает. Вы: Как же! На следующий день это будет во всех газетах. Чего добивается этот султан? Он хочет вас унизить: «за шесть миллионов я сделаю с тобой все, что захочу... » А я бы с огромным удовольствием послала его к черту со всеми его миллионами. Можно подумать, он заработал их в поте лица. Да просто пробурил скважину, и нефть сама полилась... Анаис: Не надо читать нам нотации! Тебе это не идет. Вы: Ладно, прошу прощения. Всем по стопочке, за мой счет в знак примирения! Ида: Хотите я расскажу вам одну совершенно неприличную историю?
 (Вырезано издателем. )
 С вашими любимыми подружками вы обсуждаете не только мужчин, но и детей и внуков. И какое же удовольствие иногда сказать о них что-нибудь плохое! Люси: Я не понимаю мою младшую дочь. Она с ума сходит по женатому мужчине с двумя детьми. Его жена ни о чем не подозревает. Он не собирается разводиться, пока не поставит детей на ноги. А им сейчас два и три года. То есть это значит, что он не разведется «никогда». Когда дочь рыдает на Рождество и по воскресеньям, потому что остается совсем одна (он ведь проводит время с семьей, детьми, что, конечно, очень хорошо для его малышей), я объясняю ей, что это тупик. Но она меня даже не слышит. Я в отчаянии! Ну просто в отчаянии! Жюли: Меня ненавидит моя невестка. Ревнует к сыну, который очень ко мне привязан. В прошлом году он попросил меня посидеть несколько дней с ребенком, пока возил свою Изабеллу в третье свадебное путешествие. После возвращения она долго ворчала, что теперь малыш не допивает бутылочку до конца: «Ему привили плохие привычки». Я ее тогда чуть не укусила! Клаудия: А у меня очень милая невестка. Только вот мой сын-хирург изменяет ей со всеми медсестрами подряд. Он даже не носит обручальное кольцо под тем предлогом, что оно мешает ему во время операций. И сколько я ни пыталась вправить ему мозги – я так боюсь развода, из-за детей – он все отшучивается. Бред какой-то! Наши дети нас совсем не слушают. Вы: Заметь, мы тоже не слушали своих родителей. Клаудия: Да, но ведь они ничего не смыслили. Вы: Наверно, наши дети тоже думают, что мы ничего не понимаем в этой жизни... Клаудия (огорченно): Неужели? Гильметта: А у моей дочери странные представления: говорит, что хочет ребенка, но не от конкретного мужчины, ее интересует только работа и собственная независимость. Вы: Да она с ума сошла! Если что-то и мешает быть свободной и независимой, так это как раз «ребенок»! Гильметта: Так она, наверно, рассчитывает, что я буду с ним сидеть. Я лично не согласна. Я, конечно, люблю малышей, но не до такой степени. Они требуют очень много внимания. Ида: Мне хватает одних каникул! В прошлом году я. попала в такую переделку: повезла внуков в Бретань. Правда, с няней-немкой (она, конечно, оказалась препротивной и в конце концов сбежала с инструктором по плаванию). Дети заболели краснухой. И заразили моего мужа, который не болел краснухой в детстве. Мне пришлось ухаживать за всеми сразу, а потом проходить курс талассотерапии, чтоб хоть как-то прийти в себя. В итоге у меня были неприятности на работе. А дочь, когда вернулась, чуть не умерла со смеху. Люси: Наших детей больше всего раздражает, что мы до сих пор увлеченно работаем, не отказываемся от светских развлечений и путешествуем по всему свету, вместо того чтобы сидеть дома, как положено бабушкам, и варить варенье. Анаис: Кто меня бесит по-настоящему, так это наша вторая бабушка. Она вышла на пенсию и думает теперь только о своих ненаглядных внуках, которые ее просто обожают. И не перестают рассказывать мне, что она просто «супер» и придумывает им «гениальные» сказки каждый вечер перед сном. Я же по вечерам падаю от усталости, и сил хватает только на то, чтобы перечитать им «Кота в сапогах». Я начинаю комплексовать. Я и так чувствовала себя виноватой перед своими собственными детьми, потому что работа отнимала у меня слишком много времени и я не могла по-настоящему заниматься ими... Но я была в разводе и кормила всю семью! А теперь мне все время кажется, что я не достойна называться бабушкой. Ведь я даже не знаю, кто такие ниндзя! Вы: Знаешь, всегда можно найти, за что себя упрекнуть. Я, например, не умею подбрасывать блины. Мне никто ничего не говорит, но я-то чувствую: в их глазах я не на высоте. Беатрис: А меня вот что волнует. То ли приглашать внуков вместе с их родителями, и тогда все будет вертеться вокруг малышей, а я даже не смогу поговорить со своими собственными детьми: они будут заняты ребятней. Или забирать внуков без родителей? В таком случае младшая внучка будет целыми днями просиживать у телефона и плакать, что хочет поговорить с мамой.
 Гильметта: У моего младшего сына подружка – хиппи. Она и его сделала таким. А ведь он блестяще учился на биологическом факультете. Теперь они живут в Севеннах на полуразрушенной ферме в компании других полуголых сопляков. Вы: Да? А мне казалось, что все хиппи давно уже променяли своих идиотских коз на приличную зарплату и плоды цивилизации. Гильметта: Оказывается, не все. Мои, наверное, последние. Они пекут себе хлеб, о который легко зуб сломать. И производят йогурты, которые есть невозможно. Спасибо, что все-таки существует «Данон». А рождественские открытки, которые они мне присылают, я просто прячу подальше – такую чушь они там пишут. Ида: Я просто не выношу своего зятя. И не понимаю, как моя дочь может любить подобного типа. Когда он ко мне приходит, обязательно норовит шлепнуть меня по заднице со словами: «Что ж, мама, вы все так же хороши? » Однажды я не выдержала и шлепнула его в ответ: «А ты, сыночек, все так же вульгарен? » После чего дочь со мной три месяца не разговаривала. А я от этого заболела!
 И все-таки мы их любим, наших детей! Естественно, у вас есть и другие темы для разговоров, кроме ваших мужчин, детей и внуков. Ну конечно! Вы обсуждаете книги, которые читаете (вы вполне можете открыть в какой-нибудь газете самую лаконичную литературно-критическую рубрику – «Дочитала до 35-й страницы. Дальше стало неинтересно»), фильмы, на которые ходите (обычно вместе на дневной сеанс), спектакли (поскольку Любимый Муж имеет обыкновение уходить в антракте, вы предпочитаете брать с собой подругу, у нее все же нервы покрепче) и, наконец, вы разговариваете о политике (у каждой из вас полно идей, которые могли бы изменить облик Франции! ) и т. д. Ко всему прочему вы обсуждаете проблемы со здоровьем. Ваша любимая бабушка учила вас и научила: никогда не говорить о здоровье и тем более никогда на него не жаловаться. Прямо как в английской королевской семье: «Ничего не объяснять. Ни на что не жаловаться». А потому, когда вас раньше спрашивали: «Как ты себя чувствуешь? », вы неизменно отвечали: «Прекрасно! А ты? » И вы делали это с легким сердцем, тем более что Богу было угодно наделить вас железным здоровьем. Но со временем ваше драгоценное состарившееся тело стало подавать признаки немощи, что, к вашему великому возмущению, никого из ваших близких особенно не взволновало. Ни ваш супруг, ни Старшая, ни Деточка вашими болячками не заинтересовались. Никто никогда не спрашивает, а не страдаете ли вы ревматизмом. (Правда, вы им действительно не страдаете, но ведь могли бы в вашем-то возрасте! ). Но вот в животе у вас растет какая-то замысловатая штуковина с таким сложным названием, что вам пришлось записать его себе в записную книжку – и это тоже никого не волнует. Их не волнует и ваш артроз, который мучает вас, когда вы читаете газету, держа ее перед собой, или причесываетесь. Когда вы пожаловались вашему артрологу, он ответил, что вам совершенно необязательно в такой позе читать газету. Надо просто лечь на нее. Советов же, как вам теперь причесываться, он вообще не дал. Вашим светским знакомым абсолютно плевать на ваше здоровье. Они делают вид, будто слушают вас, а на самом деле обдумывают, что приготовить к ужину, и выжидают, когда вы переведете дыхание и они смогут перебить вас рассказами о своих мигренях, болезненных месячных и менопаузе. Настанет ваш черед думать об ужине. Остаются ваши закадычные подружки. И о чудо! Они не только ловят каждое ваше слово, но еще и сопереживают и дают советы: купить подставку, чтобы читать журналы, и обриться наголо (как Деми Мур и принцесса Монако), тогда можно будет вообще не причесываться. В ответ вы от всей души сочувствуете их гриппу, воспалению седалищного нерва и остеопорозу. Но однажды вы все же поссорились с Норой. Чувство меры – главная добродетель, твердили древнегреческие поэты. Между вами и вашими подружками существовал негласный договор: обсуждение здоровья не должно стать единственным содержанием ваших разговоров, и относиться к нему следует по возможности с юмором. К сожалению, Нора (высокая, худая и бледная) ужасно донимала вас своим хныканьем, и через двадцать минут вам уже хотелось сунуть ее головой в гусятницу со свиным салом. Кроме того, она умудрялась цеплять все болезни, попадающие в ее поле зрения. ... Три гриппа за зиму (гонконгский, русский и индонезийский). – Почему ты не прививаешься осенью? – У меня аллергия на вакцины. ... Воспаление седалищного нерва каждые два месяца, и к тому же прострелы в самых разных местах. – Сходи к моему врачу: она занимается позвоночником. Две инъекции, которые ты даже не почувствуешь, по капле кортизона, – и она тебя вылечит. – Ты издеваешься? У меня аллергия на кортизон. ... Она болела удивительными болезнями, на нее нападали экзотические вирусы, не говоря уже о головных и зубных болях и животе (не дай бог ей съесть кусочек омара). Время от времени глаза ее становились красными, как у кролика. Вы впадали в отчаяние, потому что она отказывалась идти даже к своему собственному врачу: – Он выпишет мне лекарства, а у меня аллергия на лекарства. Аллергия у нее была на все. На голубиный помет (о Венеции надо забыть. ) На листву деревьев и траву (никаких поездок за город). На йод (на море нельзя). На компьютеры троих своих детей. На антидепрессанты. На краску (когда сосед сверху делал ремонт, она две недели пролежала в постели). На кошек (нет, она никак не может прийти к вам в гости из-за Мельхиора, даже если он будет заперт на кухне). И т. п. Однажды утром вы звоните ей с радостным известием. – Мой зять № 2 порекомендовал мне одну немецкую клинику, где специализируются на аллергии. Тебя там вылечат. – Да ты что?! Сначала мне сделают миллион тестов на аллергию. А моя ясновидящая предупредила меня, что от этого я могу загнуться. Ваши нервы не выдержали. Вы были не правы. Вы наорали на нее. – Да ты просто психопатка! Тебе надо серьезно лечиться. Хватит ходить к ясновидящей. Поменяй врача. Проконсультируйся с лучшими профессорами. Обратись к психиатрам. Пройди обследование в Америке. Должны же тебе в конце концов поставить диагноз! Она швырнула трубку. И больше никогда вам не позвонила. У нее началась аллергия на... вас. Подведем итоги. У вашего Любимого Мужа есть любимые друзья, с которыми он общался, еще будучи холостяком. Так же как вы с вашими любимыми подругами. Но в обществе почему-то принято иногда общаться парами. И вам приходится встречаться с друзьями вашего Любимого Мужа и их дамами или вашими подружками и их спутниками. Или с теми и другими вместе, после тщательного отбора. Так ваша дорогая Наташа вдруг оказалась в объятиях Шарля, близкого приятеля вашего любимого супруга, который бросил некую Веронику (Шарль, конечно, а не любимый супруг. В последнем случае вы бы уже сидели в тюрьме за покушение) ради вашей Наташи. Прошло несколько месяцев. Наташа ничего вам не рассказывала. Это означало, что у них все в принципе хорошо.
 Телефонный звонок. Десять часов вечера. Наташа. – Мой красавец у вас? – спрашивает она, не здороваясь. – Нет, – отвечаете вы обеспокоенно. – Почему он должен быть у нас? – Когда увидишь его, – кричит она вам в ухо, – скажи, что я приняла решение. Я ухожу от него! – Дорогая, успокойся! – Пусть не пытается меня увидеть и разжалобить. Между нами все кончено. – Подожди, что происходит? – Он превратил мою жизнь в ад, – вопит она. – С меня довольно. Шарль невыносим! Прощай! Она вешает трубку. Вы идете предупредить мужа, который мирно клюет носом на диване перед телевизором. – Мы влипли! Наташа и Шарль расходятся. Наташа только что звонила, она в истерике, а Шарль явится сюда с минуты на минуту. Что будем делать? – Не откроем, – храбро объявляет ваш Любимый Муж. – Никогда нельзя вмешиваться в разборки между друзьями. Потом они помирятся, а мы обязательно поссоримся с кем-то из них, а скорей всего с обоими. – Ты прав. Несмотря на это мудрое решение, как только Шарль звонит в дверь, вы оба бежите ему открывать. Ваш Любимый Муж из чувства товарищества: он не может бросить друга, которого бросила женщина. Вы – из чистого любопытства. Вы любите мелодрамы, особенно в кино.
 Шарль, спрятавший свой чемоданчик у вас на лестничной клетке, поначалу храбрится. Деланно-участливым тоном интересуется вашим здоровьем. Глупо улыбается. Потирает руки. Вы не выдерживаете и бросаетесь в атаку: – Звонила Наташа. По-моему, она не очень довольна жизнью. С лица Шарля сползает улыбка, как будто ее стерли ластиком. – На самом деле, – лепечет он, – я хотел вас попросить приютить меня. Я собрал вещи и... – Я тебе не мать родная! – холодно заявляете вы. – Мы можем поговорить по душам, но потом ты пойдешь домой. Наташа моя подруга, и я не хочу, чтоб она подумала, будто я на твоей стороне. – А пока, – говорит ваш Любимый Муж примирительно, – проходи в гостиную и выкладывай, что там у вас случилось. – Она набросилась на меня в ресторане, выдернула у меня салфетку и бросила ее мне прямо в рыбный суп! – жалуется Шарль. – Черт возьми! Это свинство! – тон у вашего мужа серьезный, но глаза смеются. – А почему она эта сделала? – спрашиваете вы. – Да не почему... – мямлит Шарль. – Хватит юлить, говори правду. – Ладно... Наташа уже давно взъелась на меня. И, если я чего совершенно не выношу, так это когда она вот так дуется. Я могу выдержать час, от силы два. И больше всего меня раздражает то, что я не понимаю, в чем дело. И тогда я взрываюсь: «Что с тобой, в конце концов? У тебя плохое настроение? У тебя менструация? » Я знаю, что женщины не выносят, когда им такое говорят, но это сильнее меня. «Со мной все в порядке, – лицемерно отвечает она, – с чего ты взял? » Я: «А с того, что ты дуешься. Хотя прекрасно знаешь, что я это ненавижу! » Она: «Не смей разговаривать со мной в таком тоне! » Я: «В каком хочу, в таком и разговариваю! » Ну вот вам семейная сцена... Любимый Муж радостно: – Как мне это знакомо! – А ты лучше помолчи, – злитесь вы, – иначе я выставлю вас обоих. С чемоданами. – Я устал! – стонет друг вашего мужа. – Это длится уже месяц. Она оставляет оскорбительные записки у меня на подушке и на трусах: «Мой милый Шарль, ты должен наконец понять, что ты трус, лгун и хвастун. И друзей у тебя нет. Потому что вынести тебя невозможно... » – Неправда, – кричит Любимый Муж, – у тебя есть настоящий друг. Я. Он колотит себя в грудь. Прямо как Тарзан. Шарль его не слушает. Ему нужно выговориться. – Она звонит мне на работу, вызывает даже с совещания и ругается. А на прошлой неделе бросила меня с гостями. Мне пришлось готовить ужин вместе с приятелем и даже накрывать на стол. (При этом воспоминании в его голосе слышится горечь. ) Она просто собрала чемодан и ушла. – Если я правильно понимаю, – комментирует ваш супруг, – чемодан вы собираете по очереди. И куда же вы идете? – Иногда к друзьям. Но чаще в гостиницу. У нас их три. Одна рядом с домом. В другой нам делают скидку. А третья – эта та, где мы прожили три месяца, когда только начали встречаться. И поэтому мы всегда быстро находим друг друга и миримся в любое время дня и ночи. – Как у вас все здорово продумано! – восхищается Любимый Муж. – Но почему Наташа в таком состоянии? – не отступаете вы. – Шарль, ты уверен, что у тебя чиста совесть? – Зуб даю! – уверяет он. – Правда, твоя подружка ревнует чуть что. И еще эта история с секретаршей, которую я недавно нанял... – Та самая, у которой потрясающая грудь и никакого силикона? – оживляется Любимый Муж. То же оживление в глазах Шарля: –... А попка, ты видел? Это же чудо природы! – Ну и гады же вы, оба! Теперь я прекрасно понимаю Наташу, – прерываете их вы. – Понятно, старик. Во всем, что касается ревности, моей жене нет равных, – ухмыляется Любимый Муж. – Она не подпускает ко мне никого ближе чем на десять метров. Бросается, как разъяренная тигрица. – Шарль, сейчас же позвони Наташе и скажи, что она единственная женщина в твоей жизни, – приказываете вы ему и протягиваете сотовый. – Нет. – Что значит нет? Разве она не единственная женщина в твоей жизни? – Единственная. – А когда она тебя бросит, тебе это понравится? – Она не может это сделать! – Еще как сделает. Она уже все решила. Шарль бледнеет. Берет телефон. Набирает номер. Длинные гудки. – Никто не отвечает, – шепчет он. – Однажды Наташа уже чуть было не всадила себе нож для хлеба в сердце... О боже! А вдруг она решила снова попробовать! – Едем к тебе! – кричите вы тоном главнокомандующего.
 В квартире Шарля зловещая пустота. – А вдруг она бросилась с моста? – всхлипывает он. – Я себе этого никогда не прощу. Наташа, любимая! – Перестань, успокойся, – вы переходите на материнский тон. – Она обязательно вернется. Ты должен просто немного подождать. – Не оставляйте меня одного! – кричит Шарль. – У меня будет разрыв сердца. – Ну что ты! – успокаивает его ваш взволнованный Любимый Муж. – Пойдем к нам, переночуешь. Только сначала позвони в эти свои три гостиницы. Вдруг она там? Наташа там не появлялась. Вы везете к себе друга вашего мужа. Оставив Наташе сообщение на автоответчике. Вы укладываете несчастного на диване, укрываете одеялом. Приносите ему травяной чай. Деликатно оставляете мужа поговорить с ним по-мужски. А сами идете спать, вконец измученная.
 Телефонный звонок. Три часа ночи. Наташа. Вы очень плохо ее слышите. – Где ты? – орете вы в трубку, не успев толком проснуться. – В полиции в Бри-ле-Бутоне. Шарль должен забрать меня отсюда, привезти документы. – Что ты натворила? – На меня напала такая тоска, что я решила поехать к друзьям в Мо. Поездом. Но их не оказалось дома. Я пошла обратно ночью, с чемоданом. И заблудилась. Упала в канаву, полную воды. Кричала. Местные жители вызвали полицию, меня вытащили. Я вся мокрая, в грязи, без документов и дрожу от холода. Я попрошу у Шарля прощения, только пусть он за мной приедет! – Она нашлась! – сообщаете вы Шарлю, который уже появился на пороге вашей спальни, бледный, как Пьеро. И передаете ему Наташину просьбу. Шарль пулей вылетает из вашего дома. На следующий день он приезжает за чемоданом, забытым впопыхах. Сияет. – Все хорошо. Наташа – потрясающая женщина. Я ее обожаю. Спасибо вам обоим. Вы нас спасли. Я бы не смог жить без нее. – На твоем месте, – мягко напоминаете вы, – я бы сменила секретаршу. – Я уже пообещал, – уверяет он, блаженно улыбаясь. Как только за ним закрывается дверь, Любимый Муж восклицает: – Трус несчастный! Пусть потом не удивляется, если твоя Наташа заставит его траву есть. Вы прямо подпрыгиваете: – Мужское вероломство не имеет границ. Во всем виноват Шарль, это всем ясно, но раз он твой друг... – Скажи лучше, что ты готова любой ценой защищать свою подругу-истеричку. – Наташа не истеричка. Это твой Шарль – гад, позарился на грудь своей секретарши. Кстати! А ты откуда знаешь, что она не силиконовая? – Ну вот, приехали! У мадам очередной припадок идиотской ревности. Ссора! Оскорбления, крики, слезы, обиды. Трудное примирение.
 Ничто так не угрожает миру в семье, как семейная ссора ваших друзей. Дурной пример заразителен.  Глава X. МЕЛКИЕ НЕДОСТАТКИ ЛЮБИМОГО МУЖА, КОТОРЫЕ ВАС РАЗДРАЖАЮТ
 

  Если вам нужна безупречная лошадь, идите пешком. Французская пословица, XIII век  
 Просыпаясь, Любимый Муж зевает так, что способен разбудить стадо носорогов где-нибудь в Зимбабве. При этом он так широко разевает рот, что вы вполне можете разглядеть его желудок. Вы этим пользуетесь. Вы приносите ему завтрак в постель. Да-да, вам нравится проявлять о нем заботу. Он не говорит ни «доброе утро», ни «спасибо», выключает «Франс-Культюр» и с глупым видом врубает на полную громкость соло на трубе Вивальди. Гремит оркестр. Соседи, которые еще не успели уйти на работу, выпрыгивают из кроватей. Вы скрываетесь у себя в кабинете. По воскресеньям вы умоляете его сделать потише. Он отвечает, что с возрастом стал плохо слышать. Между тем он прекрасно слышит, как вы шепчете коту: «Какой же он зануда! »
 Любимый Муж уходит на работу, ничего за собой не убрав. В ванне – болото, где плавают полотенца и халаты всего семейства. На полу в спальне – грязная рубашка, галстук, трусы, носок один (второй исчез, как исчезают все вторые носки), брюки и куртка свалены в кучу. Вам предстоит все это убрать. В один прекрасный день, отчаявшись, вы просите супруга убирать за собой самому. – Нет, – холодно отвечает он. Вы ошеломлены. – Как это нет? Ты хочешь сказать, что твои вещи должна убирать я? – У нас есть домработница. – У нее и так полно работы, а ты еще жалуешься, что мы очень много ей платим. – Что делать. Ненавижу убирать свои вещи. Предлагаю нанять ее еще на час, специально, чтобы она убирала мои шмотки. Я заплачу ей сам. Домработница пришла в восторг от этого предложения. Но пальцем не притрагивается к вашим собственным вещам, валяющимся на кресле. Перед уходом на работу Любимый Муж вспоминает о вашем существовании. Он распахивает дверь вашего кабинета и бурчит сквозь зубы: – Я опаздываю. До вечера, дорогая. И с шумом хлопает дверью. Хотя вы давно ко всему этому привыкли, все равно каждое утро вы подпрыгиваете два раза от неожиданности. Надо отметить, что он никогда не спрашивает, как движется ваша работа. Похоже, это интересует только вашего любимого Мельхиора. Мелкое неудобство: мурлыкая, он укладывается прямо на ваши рукописи (Мельхиор, не муж, конечно), и вы вынуждены писать фломастером, огибая его тело. Ваша секретарша, драгоценная Жоржетта, давно научилась разбирать каракули, нацарапанные вокруг кошачьего силуэта.
 В течение дня Любимый Муж хранит полное молчание. Если ему нужно что-то вам сообщить, он делает это через секретаршу. Он не может тратить драгоценное время на пустые разговоры с женой. Ваш Господин и Повелитель возвращается вечером, преисполненный сознания выполненного долга. Вы ждете его с семи часов, накрашенная, надушенная и одетая как настоящая гейша в черный вышитый шелковый халат. Улыбающаяся. Телефон отключен. Вы хотите принадлежать только ему. Три варианта развития событий:
 Вариант первый. Любимый Муж выглядит умирающим. Он подхватил насморк. (У вас часто бывают ангины. Это ерунда. ) Но если что-то случается с ним, это, как правило, опасно для жизни. Ему необходимо сейчас же лечь в постель. Вы идете готовить ему липовый отвар и подносите его в поильничке вместе с любимой газетой. Он яростно отказывается от аспирина: «Все лекарства – дрянь». Он предпочитает «сдохнуть, как собака, один в своем углу»...
 Вариант второй. Любимый Муж устал. Нормально. Он ведь целый день работал как сумасшедший. Вы тоже. Но это не считается. Вы просто его жена, которая что-то там пописывает, попутно выполняя несложную работу по дому. Любимый Муж бросается на диван, хватает газету и спрашивает вас: – Какие новости? Вы начинаете рассказывать, как прошел день, по возможности, с юмором, чтобы развлечь (скромная Шахерезада) вашего султана. Увы, дорогой супруг вас не слушает, увлекшись газетой. Разозлившись, вы ворчите: – Эй, ты меня слушаешь? – Да-да, – бормочет он, не отрывая глаз от газетной статьи. – Тогда повтори, что я сейчас сказала. – Ммм. Застигнутый на месте преступления, он хохочет. И прожив с ним все эти годы, начали смеяться и вы.
 Вариант третий. Любимый Муж в хорошем настроении. (Он подписал выгодный контракт с новым автором, которого увел у другого издателя, его книги прекрасно продаются и т. п. ) Тогда он начинает сплетничать о личной жизни своих сотрудников. Курьер влюблен в Лоранc, секретаршу с ресепшна. Сильвия, пресс-секретарь по регионам, втюрилась по уши в своего последнего автора, лауреата премии «Эйфелева башня», и они оба задержались на целый день в Тулузе, как вы думаете зачем? Муж бухгалтерши подал на развод, и в платежных документах полно ошибок. И тому подобное.
 Вечерняя трапеза – сложный момент в вашей семейной жизни. С тех пор как ваши дочери покинули родительский дом (к вашему большому сожалению), вы с мужем ужинаете на кухне. Перед уходом домработница накрывает на стол. Все стоящее на столе муж заглатывает без разбора, что страшно действует вам на нервы. Он начинает с нескольких клубничек, посыпанных сахаром (его слабость), потом съедает порцию готовой лапши (еще одна слабость). Вы немедленно суете оставшуюся лапшу в микроволновку. Снова принимается за клубнику, закусывает ее козьем сыром, разрывает пальцами ломоть ветчины, отпивает несколько глотков андалузского бульона, про который поначалу совсем забыл, проглатывает еще одну порцию лапши, которую поливает соевым соусом, снова таскает клубнику, обгладывает цыплячью ножку и косточки оставляет не на тарелке, а рядом, прямо на скатерти, после чего доедает оставшуюся лапшу... ... Встает, опрокидывая стул, и отправляется смотреть телевизор. Предоставляя вам убирать со стола и мыть посуду... Это женская работа, но зато ваш супруг никогда не попрекал вас тем, что вы не умеете готовить. Не моргнув глазом, он проглатывал переваренную или недоваренную лапшу, жесткую телячью печенку, разваренный рис, подгоревшие бараньи отбивные. А также другие странные блюда: тушеное мясо без собственно мяса (о нем вы забыли по рассеянности), пирог с салатом из картофеля или кашу из рыбы на пару и т. п. Когда домработница уходит в отпуск, Любимый Муж без лишних слов заходит в ближайшую китайскую забегаловку и приносит оттуда очень вкусные вещи: курицу с черными шампиньонами, креветки с имбирем, утку по-пекински и рассыпчатый рис. Какой же он все-таки милый!
 Хоть и не без недостатков.
 Он слишком гордый. Ни разу за всю вашу долгую совместную жизнь он не признался, что «возможно, был не прав». Например, однажды он заказал, разумеется, не посоветовавшись с вами, ужасные раздвижные ставни для вашей старой фермы в Микулете. Вы высказали ему свое мнение. – Если тебе не нравятся мои ставни, выходи из моей машины, – процедил он сквозь зубы. – Ладно. И Любимый Муж бросил вас на обочине дороги... ... и не вернулся за вами, как вы рассчитывали. Вне себя от бешенства, вы добрались до Парижа на грузовике, где перевозили баранов, поселились в маленькой гостинице и затаились, не подавая признаков жизни. Только ваши любимые дочери были в курсе, но поклялись вас не выдавать. И, когда вы уже раздумывали, не начать ли новую жизнь в 13-м округе с одним милым китайским господином, позвонила ваша Старшая: Любимый Муж отказался утром вставать с постели и жалуется на боли в сердце. В ужасе вы прыгнули в такси и вернулись домой... Где ваш супруг встретил вас с торжествующей улыбкой и не подумав извиниться.
 Он врет. На самом деле это вам даже нравится. В совместной жизни иногда лучше слегка приврать, дабы избежать мелких и крупных ссор. Вот так вы прожили с Любимым Мужем тридцать восемь лет, и ни разу за все это время у вас не шевельнулось подозрение, что он вам изменяет или изменял когда-нибудь. Вы всегда ему верили, несмотря на ухмылки подружек, которые в этом вопросе едины: по их мнению, ни один мужчина не способен хранить верность своей жене более трех лет. Ваше спокойствие вам дороже всех мыслимых и немыслимых извинений, не так ли?
 Ваш супруг, собственно, и не врет. Он приукрашивает. Это позволяет ему рассказывать один и тот же анекдот десятки раз и всегда по-разному. Для жены это даже приятно. Вы видели, как у некоторых жен сдавали нервы, когда их мужья в сотый раз принимались рассказывать за обедом одну и ту же историю, и они засовывали салфетку болтуну в рот, чтобы заставить его замолчать. Он ХАМ. Ваш муж ни разу не сказал вам, что вы красивы. Ну да, вы на самом деле не красавица. Но вам кажется, что здесь он действительно мог бы приврать.
 Он ВСПЫЛЬЧИВЫЙ. В тот момент когда вы с облегчением собираетесь отойти ко сну, Любимый Муж обожает поднять животрепещущую тему: воспитание детей и внуков. Все дело в том, что ваш дорогой супруг никогда не делал и не делает замечания своим наследникам. Он торжественно выражает вам свое недовольство, а уж вы должны передать их по адресу... Генеральским голосом он восклицает: – Я бы хотел, чтобы ТВОЯ дочь Ализе перестала краситься, как проститутка! И носить юбки, которые даже задницу не прикрывают! – Почему бы тебе самому ей это не сказать, – отзываетесь вы в полусне. – Но ты же мать! Вы начинаете просыпаться и нервничать. – А ты отец! В конце концов, мне надоело играть роль надсмотрщика. Тем более что Ализе уже 25, она большая девочка. – О чем ты говоришь? Мозгов у нее все равно с гулькин нос. – Возможно, у нее их было бы чуть больше, если бы ты ею занимался. Но ты никогда не интересовался воспитанием своих собственных дочерей. Ты просто эгоист! – Который вкалывает на работе, чтобы вас всех кормить! – вопит он. Его воплей вы выносить не в состоянии. Вы впадаете в истерику. И тоже начинаете кричать. – Но я тоже работаю! Не меньше тебя! Любимый муж: Хватит кричать! Хочешь громкоговоритель? Вы: Ты первый начал! Ты же знаешь, я этого не выношу! Я схожу от этого с ума! Любимый Муж: Да ты давно сошла. Вы: Это я уже слышала! Любимый Муж: Вот заладила ворона... Вы: Ты непробиваем! Упрямый осел! Любимый Муж: Раз со мной в этом доме так обращаются, я ухожу. Он вылезает из постели, надевает брюки, рубашку, пуговицы не застегивает и молча выходит из комнаты. Вы же, скрестив руки на груди, с каменным лицом, сидите в постели, изображая мраморную статую. Вы не знаете, что делать.
 Когда вы только поженились, ваш супруг с обиженным видом заявлял вам: – Я возвращаюсь к матери! В то время он еще не догадывался ни о существовании женской солидарности, ни о материнском лицемерии. Лилибель принимала его с распростертыми объятиями. – Бедный мой мальчик, у тебя опять неприятности. Ты правильно сделал, что пришел к маме. Я люблю тебя больше жизни. Мой дом – твой дом. Жена твоя очень мила, но у нее бурный темперамент. Как только «бедный мальчик» засыпал, ваша свекровь (которую вы ласково именуете «бывшей колониальной державой») бросалась к телефону, чтобы предупредить вас: – Не волнуйтесь, он у меня. Надеюсь, он не сильно вас расстроил. Вы же знаете, какой он! – Знаю. – Девочка моя, он просто обычный мужчина. Это не так страшно. Но вам его не переделать.
 Однажды ночью, когда вы поругались из-за того, что он не вымыл ванну после себя (а самое пикантное во всех ваших ссорах, что вспыхивают они, как правило, по самым ничтожным поводам), ваш любимый супруг отправился ночевать на работу. Он украдкой проскользнул за спиной у сторожа, но, к сожалению, совершенно забыл о сигнализации, которая тут же сработала, перебудив всех, вплоть до мэра Парижа и его преподобия Лустижера – последний отнюдь не пришел в восторг. (Надо отметить, что наш драгоценный кардинал не всегда проявляет ангельское терпение. Один ваш друг поклялся вам, что видел кардинала, яростно пинающего ногами свою сломанную машину. ) Началась катавасия, явился охранник с электрической дубинкой, мсье Труди, в сопровождении полицейского – арестовывать вашего мужа, который оказал сопротивление и с большим трудом все же убедил стражей порядка, что просто пришел поработать несколько часов сверхурочно. Теперь, когда у него есть свой кабинет дома, он предпочитает укрываться там, хлопая всеми дверьми, встречающимися на его пути, и закрывая последнюю (кабинета) на замок. Вы остаетесь одна в супружеской постели вконец расстроенная. Ведь вам придется мириться. Просить прощения, это полагается делать вам, даже если вы ни в чем не виноваты. (Само собой разумеется, вы и не виноваты. ) Любимый Муж может обижаться на вас от одного дня до месяца. Все это время он с вами не разговаривает (вы с ним тоже), часто не ужинает дома (интересно, где и с кем? ), завтракает в кафе на углу и проводит выходные у друзей. (Вы ненавидите их, кроме тех, кто тайком звонит вам: «Дорогая, твой муж у нас. Ему очень плохо без тебя». – «О чем ты говоришь? Ему на меня совершенно наплевать! » – «Ну что ты! У него слезы на глазах! » Вы не верите ни единому слову, но вам приятно это слышать. ) Через двадцать девять дней вы вне себя от горя. И даете себе клятву больше никогда не намекать на плохо вымытую ванну. Вы пытаетесь помириться, приласкавшись к нему. Сначала нежно целуете в шею прямо на кухне. Потом переходите к более откровенным ласкам. Он злобно вас отталкивает. – У тебя что-то случилось? Вы (жалобно): Может мы прекратим эту ссору? На это у Любимого Мужа есть два провокационных ответа. На выбор. – То есть? Разве мы поссорились? Лично я ни с кем не ссорился. Или: – А я очень рад, что мы с тобой в ссоре! Удаляется, насвистывая...
 Как только этот негодяй, ваш муж, уходит вы бросаетесь к телефону и сообщаете своим горячо любимым дочерям, что разводитесь. Они в ответ только смеются: – Мама, ты объявляешь нам об этом каждые три месяца. Ты опять поругалась с папой? – Он первый начал, – хнычете вы в трубку, как девочка. – Из-за чего поссорились? Самое ужасное, что чаще всего вы совершенно не помните, из-за чего. Ладно, пора с этим кончать. Иначе вы убьете этого мерзавца: подсыплете мышьяка ему в суп... утопите его в ванне... пырнете ножом в живот, выльете на него канистру бензина и чиркнете спичкой – короче, совершите какое-нибудь безумство. Или покончите с собой. Прыгнете из окна. (Нет. Пока будете лететь вниз, обязательно горько об этом пожалеете. Ужас! ) Врежетесь в дерево на машине. (Тоже нет. Так можно остаться в живых, но без ног. Кошмар на всю жизнь! ) Или наглотаетесь барбитуратов и выпьете бутылку виски, как Мэрлин Монро. (Пожалуй, тоже нет. Вы ненавидите виски. ) А вдруг негодяй не станет по вам убиваться. Он на это способен. Вы вздыхаете. Пожалуй лучше всего написать ему записку и подсунуть под дверь кабинета. Что-то вроде: Любовь моя, я очень несчастлива без тебя (увы, это правда). Я безумно тебя люблю (и одновременно ненавижу). Прошу у тебя прощения за то, что привязалась к тебе с этой недомытой ванной (вы готовы на любую ложь и унижения, лишь бы помириться с Любимым Мужем). Возвращайся (или сдохни! ). Ты чудовище, но я без тебя не могу (вот в чем ваша трагедия). И т. п. К несчастью, вы не так сильны духом, как некая англичанка, о которой вы недавно читали в газете. Когда муж изменил ей, она пригрозила ему разводом, если он не выйдет на улицу перед домом с двумя плакатами на груди и на спине. На одном должно быть написано «Я ИЗМЕНИЛ СВОЕЙ ЖЕНЕ! », а на другом – «ПРОСТИ, ДОРОГАЯ! » Ваш муж скорее предпочтет развестись или исчезнуть в конголезских лесах. – Дикие животные мне все равно милее жены, – жалуется он Лилибель, которая с радостью передает вам его слова. Как только он получает ваше покаянное письмо, на его лице расцветает улыбка. Вечером он возвращается довольный с икрой и букетом фиалок в знак примирения. И целует вас за ушком, отчего у вас начинают дрожать коленки. Праздник!
 За долгие годы совместной жизни вы научились искусству уступать. Вы зареклись произносить некоторые фразы, как-то: «Ты даже не заметил, что я была у парикмахера». (Он сделал вам мелирование с красными и фиолетовыми прядями по последней моде). Вы давно знаете, что его мало волнует ваша прическа, куда важнее посмотреть футбол по телевизору или перечитать письма авторов, требующих денег (ими набит его портфель – письмами, конечно, а не авторами). «Ты мог бы поинтересоваться моим мнением». Настоящий мужчина не нуждается в советах глупой женщины. Даже жены. «Мне не в чем себя упрекнуть». Женщине всегда есть в чем себя упрекнуть. Арабская пословица гласит: «Бей свою жену каждый день. Если ты не знаешь за что, она знает». «Ты безобразно водишь машину». В большинстве своем французы гоняют на машинах, как профессиональные гонщики. Особенно ваш супруг: то он едет со скоростью 40 км/ч, увлеченно что-то рассказывая и жестикулируя, то гонит 180 в час, когда спешит. Никогда не кричите: «Осторожно! Красный! » Тогда он тормозит так резко, что машину разворачивает, и набрасывается на вас: «Ты в своем уме, нельзя меня так пугать! Мы могли попасть в аварию! ». Вот тут не надо отвечать: «Да мы чуть не врезались в машину, которая выезжала справа, а ты и не видел... » Вы живы, и это главное!
 Вы также научились: ... Молчать, когда в театре во время спектакля он громко возмущается: «Что за дрянная пьеса! А героиня – просто старая карга», при том что с актрисой этой вы знакомы много лет и по ее приглашению пришли на этот спектакль. Не стоит отвечать: «Эта старая карга помоложе тебя! », иначе ночь он проведет в ванне перед зеркалом, с ужасом разглядывая три седых волоска. ... Молчать, когда он возмущается: «И тебе не стыдно смотреть по телевизору такую дребедень! » – и тут же переключает телевизор и прилипает к экрану, где одиннадцать взрослых мужиков бегают за одним мячом. ... Молчать, когда он роется в пакетах, с которыми вы пришли из магазина и весело интересуется: «Ты что, коллекционируешь бюстгальтеры? »... Молчать, когда он хватает ваш дорогостоящий крем против морщин (8 аминокислот, витамины Е и С, молочная кислота, комплекс родственных коже ко-энзимов на основе биотина и лимонной кислоты), чтобы натереть им свои ботинки под предлогом, что вы забыли ему купить крем для обуви. ... Молчать, когда он приходит с работы с недовольным видом, а уже через час за обедом у каких-нибудь Дюпонов-Дюранов весел, как ребенок, и веселит всех своими шутками. ... Молчать, когда воскресным утром он битый час сидит в туалете и читает газету, вы просто оборудуете второй туалет. ... Молчать, когда – опять же по воскресеньям – вы нежитесь в чудесной теплой пене в ванне, мурлыкая любимую песенку: Holy night, Peaceful night, Night of love, Christmas night, La-la-la, La-la-la. Он как сумасшедший врывается в ванную и набрасывается на вас: «Что ты мяучешь. При чем здесь Рождество? Сейчас же февраль, к тому же ты врешь, как сивый мерин». Увы, это правда.
 И тут сдуру, вы теряете терпение (может, вы всегда мечтали стать Каллас? ). Выскакиваете из ванны. – Оставь меня в покое! Имею я право, в конце концов, попеть по воскресеньям или я в тюрьме? Этот идиот открывает в ванной окно нараспашку. А вы голая, мокрая и к тому же в мыле. – Будь любезен, закрой окно, а то я заболею! Любимый муж (крайне любезно): Ну на это я не очень надеюсь. И он тихонько удаляется: купить лотерейный билет в соседнем кафе, а затем в арабской лавке – ваше любимое лакомство – мороженое с каштанами. А вы тем временем одеваетесь и при полном параде бежите к бакалейщику за его любимыми пирожными «Пари-Брест». Вы встречаетесь в лифте и бурно обнимаетесь. Любимый Муж даже начинает вас раздевать на глазах у восхищенного соседа, мимо которого вы проезжаете. Вы слышите, как тот говорит своей жене: – В их-то возрасте... и в лифте! Вот психи!
 Психи, и слава богу, друг мой!  ЧАСТЬ III
 

  Люди рождаются свободными и равноправными. Но потом некоторые из них вступают в брак... Марсель Жуандо   Глава XI. СВАДЬБА ЖЮСТИНЫ
 

  Повторный брак – это полная победа надежды над жизненным опытом. Самюэль Джонсон  
 Зять № 2 во время воскресных обедов обычно бывает немногословен: «Да... », «Нет», «Конечно», «Прекрасно... », «Спасибо». Но это еще не самое худшее. Ваша Старшая упорно молчит о своих взаимоотношениях со спутником жизни и отцом Аттилы. Вас это слегка раздражает, оно и понятно, ведь за время ее первого замужества вы привыкли совсем к другому: вам первой рассказывали о шумных ссорах и бурных примирениях, короче говоря, обо всех подробностях беспокойной жизни семейной пары. К слову сказать, для вас это было большим развлечением. А тут – полная тишина. Вы пришли к выводу, что Жюстина и Бенуа любят друг друга идеальной любовью двух буддистов. (Сейчас на дзен-буддизме чуть ли не весь свет помешался. ) Впрочем, вскоре каким-то образом всем стало известно: Зять № 2 мечтает жениться на вашей Старшей, но та, памятуя о своем неудачном опыте с Зятем № 1, категорически отказывается. Каково же было ваше удивление, когда однажды за обедом сожитель матери ваших внуков (о ком это, надеюсь, пояснять не надо), оторвавшись от сочной бараньей ножки, вдруг подал голос. – А что, если мы с Жюстиной поженимся? Все сделали круглые глаза и уставились на него. Жюстина едва не подавилась жареной картошкой. А Зять № 2 сразу же выложил свой главный козырь. – Мы бы такую свадьбу отгрохали... Закачаешься... Слово «свадьба» оказало на детей магическое воздействие. Они прямо-таки взвыли от восторга. – Свадьба! Ух, здорово! Давайте! Оторвемся на полную катушку! Они бросились к матери и облепили ее со всех сторон. – Мамочка! Ну пожалуйста, согласись! Свадьба... Красивые платья... Везде цветы... Столько всего вкусного... Да еще и рок-музыка... – Ну уж нет. Никакой рок-музыки. Только классика, – твердо сказал Любимый Муж. И добавил, улыбнувшись одной из тех своих пленительных улыбок, что так действовали на его авторов. – Лично я не против. Жюстина в растерянности взглянула на вас. – Даже не знаю... Надо подумать... – Вот выйдешь замуж, тогда и подумаешь, – пошутил ее отец. – Знаешь что, моя дорогая, – произнесли вы торжественно-назидательным тоном, на который с возрастом стали сбиваться (увы) все чаще. – Отнюдь не посещение мэрии соединяет пару, а дети и только дети. Но Бенуа так хочет жениться на тебе... – Ладно, я согласна, женимся! – весело крикнула тогда ваша Старшая. – Но только при одном условии: я ничем заниматься не буду. У меня совсем нет времени. Вы тотчас же понимаете: все хлопоты вам придется взять на себя.
 Первый спор вспыхнул по поводу места проведения торжества. Отец невесты (ваш Любимый Муж) предлагал Микулет. Мать жениха (будущая Свекровь Жюстины) утверждала, что нет лучше места, чем ее домик в департаменте Крез. (Сын оповестил ее в то же воскресенье о предстоящем торжестве, и она объявилась у вас в понедельник утром с пятью чемоданами и с очевидным намерением беспрестанно путаться у всех под ногами и повсюду совать свой нос. ) – Я ни за что не соглашусь на свадьбу в деревне, – не выдержала однажды Жюстина. – Я хочу, чтобы со мной были все мои друзья. А в такую глушь никто не потащится. Будущая Свекровь поджала губы и промолчала. Характер вашей дочери вот уже восемь лет был ей прекрасно известен. В итоге, свадьбу практически единодушно договорились справить в Париже. (Лишь один человек выступил против. Называть его, думаю, не стоит, верно? ) Однако ни ваша собственная квартира, ни квартира Старшей не вместили бы триста человек гостей. Вы обращаетесь за советом к своим подружкам. И вот их ответ: в субботу утром узким кругом зарегистрировать брак в мэрии, а потом весь день пировать в замке, снятом в окрестностях Парижа. Никакого венчания: Жюстина разведена. Подобное напоминание кажется будущей Свекрови невесты кощунственным, и она вновь поджимает губы. Дети тоже недовольны: они-то рассчитывали гордо вступить в церковь во главе толпы друзей жениха и подружек невесты! В утешение вы обещаете им: Эмили – платье а-ля Скарлетт О'Хара, Аттиле – костюм пажа, его заветную мечту. (Тут на мальчика сильно повлияло ваше любимое литературное произведение: «Сирано де Бержерак», он сорок два раза просмотрел его в театре и кино. ) Вы начинаете рыскать в поисках подходящего замка по парижским окрестностям. Все не то. Слишком большой. Слишком маленький. Слишком дорого. Туалеты оставляют желать лучшего (В этом вопросе вы страшно принципиальны. ) С десятого захода вы попадаете в замок графини де П., она весьма радушна, и ее историческое поместье вам по душе. Графиня заверяет вас, что у нее большой опыт в подобных мероприятиях, благодаря которым она содержит в хорошем состоянии крышу замка и обеспечивает всю родню. Вот что она предлагает вам. – В 13. 00 (после регистрации в мэрии) – фуршет в парке на свежем воздухе. Вариант «Фуршет в розовых тонах»: розовая семга, торт с нежно розовыми персиками, мороженое с клубникой, розовое шампанское. – В 18. 00 – коктейль под тихую музыку. – В 21. 00 – ужин в большой гостиной, обставленной в стиле Людовика XV; по окончании – танцы для молодежи и не только... – В 24. 00 – по вашему желанию (и, естественно, за дополнительную плату) фейерверк: серебряные змейки, золотые снопы искр, разноцветные звезды... Вечером вы обсуждаете это с Любимым Мужем. Ему на все начхать. – Дорого, – вздыхаете вы. – Подумаешь, – отвечает он, потягиваясь. – Время от времени просто необходимо делать какую-нибудь глупость, иначе помрешь со скуки. – Ну и мне соглашаться? – Конечно. Что бы ты ни решила, все будет чудесно. Как всегда. Позднее вы глубоко сожалеете, что не заставили его расписаться под этим историческим заявлением. Неделю спустя, в воскресенье, Жюстина, которая остается верна своему обещанию ни во что не вмешиваться, но которая с интересом следит за вашими хлопотами, спрашивает: – А насчет танцев... Будет оркестр или же вы пригласите ди-джея? – Кого-кого? – Диск-жокея, – возмущается Ализе. Никак она не привыкнет к тому, что ее мать так отстала от жизни. Вы признаетесь, что понятия не имеете, кто это такой. – Я бы предпочел оркестр, – говорит нараспев Любимый Муж. – Я тоже, – поддакивает Зять № 2. – Ди-джей круче, – категорична Младшенькая. – Да, ты права, – Зять № 2 поддерживает теперь ее. (Он так счастлив, что готов согласиться со всеми на свете. ) – Эй! Свадьба у кого? – кричит Жюстина. – У меня. Значит, мне и решать. – Прекрасно, – вы проявляете прямо-таки ангельское терпение, и, надо сказать, это приводит вас в полное изумление. – И что же ты предпочитаешь? – Не знаю! Тут вы чувствуете: вашему терпению вот-вот придет конец. Ваш ангел-хранитель, видимо, улетел прочь, а его место сейчас займет черный мохнатый бес. К счастью, в это время раздается голос Лилибель, на удивление робкий. – А можно я приглашу своих подружек? Тех, кто еще не умер? – А я некоторых из своих боевых товарищей? – в свою очередь спрашивает Дедушка Жюль. – Ну конечно! – весело отвечаете вы. – И вообще, я приняла решение: мы устроим не свадьбу, а «большой компот». – Что-что? – ваши домочадцы в недоумении. – Да-да. Именно «большой компот». Этому выражению меня научила графиня де П. Оказывается, в известных кругах оно означает устроить прием и пригласить на него всех, кому ты чем-либо обязан. Или же тех, чье приглашение в гости вы в свою очередь хотели бы получить. Так что зовите всех. Всех, кого сможете. Потому что подобный «компот» будет единственным в нашей жизни. Какая неосмотрительность с вашей стороны! Все члены маленького семейства сразу же с увлечением кинулись претворять в жизнь ваши планы. Вы и глазом моргнуть не успели, а число приглашенных на свадьбу уже приближалось к тысяче: двести близких подруг вашей Старшей («Милая моя, неужели у тебя на самом деле двести „близких" подруг? »); все зубные врачи Парижа, друзья Зятя № 2; вся городская артистическая богема (спорить на эту тему с Младшенькой было бесполезно); все авторы Любимого Мужа и куча его приятелей – среди них есть даже армейские друзья; члены Общества прихожанок Святой Бландины, которое возглавляет Лилибель, а также ее бридж-клуб в полном составе; половина кавалеров ордена Жанны д'Арк; ваши подруги (наконец добрались и до них)... Да, и все-все родственники (вы едва не забыли их назвать).
 Когда вы звоните графине де П. подтвердить предварительные договоренности, она с грустью в голосе сообщает, что в настоящее время вынуждена отказать вам и вашей тысяче гостей: в ее древнем замке прорвало канализационные трубы, а ремонт займет не менее трех месяцев. Вы в отчаянии. И речи быть не может о том, чтобы справлять свадьбу среди суетящихся рабочих в залитых водой залах – буль-буль, буль-буль, – разве только посоветовать всем приглашенным захватить с собой купальные принадлежности. Однако это явно не понравится ни одной женщине, размер которой превышает сорок шестой, а таких, надо признаться, подавляющее большинство. Графиня де П., впрочем, входит в ваше положение и уведомляет вас, что у нее есть кузина, баронесса де С., которая устраивает точно такие же приемы. Деньги баронессе де С. нужны, чтобы отремонтировать свои конюшни (где она собирается сделать чайную гостиную), и вы можете спокойно обратиться к ней, сославшись на ее кузину, графиню де П. Замок баронессы де С., полный великолепия и тоже очень древний, состоит из центрального здания в стиле Людовика XVI и двух огромных флигелей. В одном из двух крыльев замка будет праздноваться еще одна свадьба, но ваша аристократичная хозяйка клянется вам, что «парк огромен и ни они, ни вы даже не заметите постороннего присутствия». Вы соглашаетесь (несмотря на цену), не раздумывая ни минуты. И начинаете сильно нервничать: до свадьбы остается месяц.
 Скоро разыгрывается маленькая трагедия: дети впадают в уныние, узнав, что их мать не собирается надевать на свадьбу классическое белое атласное платье со шлейфом, а на голове у нее не будет белой фаты с венком из флердоранжа. Уныние сменяется бурным возмущением: невеста не в белом вовсе не невеста. – Мне тридцать семь лет, и у меня трое детей, – негодующе протестует ваша Старшая. – А вы хотите, чтобы я строила из себя непорочную деву! Я уже выбрала у себя в бутике красный шелковый костюм с длинной юбкой, разрез которой доходит мне аж до самых бедер. – Прелестно! – восклицает Зять № 2, до сих пор витающий в облаках. – Но вы все же наденете голубую подвязку? – спрашивает будущая Свекровь дрожащим от тревоги голосом. – В нашей семье такая традиция, и она всегда приносит счастье. Вам удается наступить Жюстине на ногу прежде, чем она успевает ответить что-нибудь вроде: «Ну да, держи карман шире, старая перечница! » – Конечно, дорогая. А еще мы наймем два оркестра, которые встретят новобрачных «Свадебным маршем» Мендельсона, – радостно объявляете вы. – Это же старомодно! – вопит Старшая. – А мне наплевать, что это старомодно, – взрываетесь вы. – Обожаю «Свадебный марш» Мендельсона. Он меня трогает до слез. Так что, если ты будешь капризничать, я сейчас же брошу заниматься твоей свадьбой. Жюстина бледнеет. – О'кей, о'кей. Пусть будет марш Мендельсона. Кстати, надеюсь, мы договорились насчет черного «роллс-ройса», украшенного цветами и белыми лентами? – Давным-давно... –... а могу я попросить маму (то бишь вас) не надевать свои обычные кошмарные брюки, так как такие никто давно не носит, а мою сестру (а это уже о Деточке) – обойтись без своих ужасных цыганских юбок с оборками? Вы согласны. – Ну конечно. Я завернусь в бубу, как африканка. – А я, – хохочет Деточка, – в прозрачную занавеску от ванной, чтобы все могли увидеть мою голую грудь. Будущая Свекровь и будущий Свекор, непривычные к вашим воскресным семейным шуткам, испуганно таращат глаза. А будущий Свекор даже рот разинул. Вы успокаиваете несчастных, объяснив им, что вы уже заказали в изысканном бутике бледно-розовый крепдешиновый костюм, а Деточка (между прочим, свидетельница со стороны невесты) приобрела вполне приличное... спереди платье. Но сзади – спина голая до самой задницы, как у Мирей Дарк в одном из ее самых известных фильмов. – А шляпка на вас будет? – осведомляется будущая Свекровь, которая, кажется, совсем зациклилась на вопросе туалетов. – Я протестую, – встревает в разговор Любимый Муж. – В шляпке моя жена похожа на индюшку. – Неправда! – визжите вы, оскорбленная. – Белая шляпка «Стетсон» мне очень идет. – Но ты же не собираешься пойти на свадьбу своей дочери, одетая как американская ковбойша? – шутит он. – А как вам идея надеть вуалетку с большим бархатным бантом? – мечтательно произносите вы. – Бедная моя мамочка, может в тридцатых годах прошлого века это и было модно, но сейчас... – Я тоже собираюсь надеть вуалетку, – сухо парирует будущая Свекровь (как обычно, поджав губы). – И еще приколю прелестную фигурку колибри на бархатную шапочку. – Это будет потрясающе! – громогласно заявляете вы, сурово оглядывая вашу наглую семейку, готовую прыснуть со смеху. И тотчас же продолжаете: – А что мы напишем на приглашениях? Немедленно начинается галдеж. Каждый хочет, чтобы его имя стояло на приглашениях на самом лучшем месте, в том числе и будущий Свекор, который похваляется своими «академическими пальмами». Вы ставите его на место, как бы невзначай упоминая о своей награде «За заслуги в сельском хозяйстве» (звучит ведь, а? ). Впрочем главная трудность заключаются в том, что у всех разные фамилии; Бенуа к тому же не хочет именоваться отчимом Матиаса и Эмили. – Я люблю их так, как будто они мне родные, – нежно говорит он. Наконец, когда вы исписали две ручки и целую кипу бумаги, все единодушно (за исключением будущего Свекра, разъяренного тем, что о его академических наградах и думать забыли) принимают следующий текст:
 Матиас, Эмили и Аттила счастливы наконец-то сообщить вам о свадьбе своих родителей Жюстины и Бенуа и пригласить вас отпраздновать с ними это выдающееся событие... Ну и так далее...
 Последние дни перед бракосочетанием летят с поистине невероятной скоростью. Просто вихрем проносятся. Вам и поспать-то не всегда удается. И стоит вам чуть-чуть вздремнуть, как тут же раздается телефонный звонок. – Ты наняла кинооператора? – спрашивает вас Старшая встревоженным голосом. – Какого еще кинооператора? – бормочете вы сквозь сон. – Чтобы снимать свадьбу. – Я уже договорилась с двумя фотографами. – Ну... это же так старомодно. Бенуа и я, мы оба хотим когда-нибудь потом иметь возможность по вечерам показывать нашим внукам и наше бракосочетание, и прием после него. – Ладно. Завтра я этим займусь, но сейчас, ради Бога, дай мне поспать. Да, и если ты не перестанешь по любому поводу хныкать «Это старомодно», на твою свадьбу я приду одетая в дырявый мешок для мусора. Тогда, небось, все будет «тип-топ», как ты любишь говорить.
 Вас предупреждают, что за ужином не следует сажать рядом Тетушку Бриджит и Кузину Берту, которые лет десять тому назад поругались из-за какой-то темной истории с кошкой. Также хорошо бы Дядю Жоржа посадить подальше от его брата Филиппа, иначе между ними обязательно вспыхнет политическая дискуссия, и они вполне способны раскроить друг другу лысые головы фужерами из-под шампанского.
 Ваш телефон звонит беспрестанно: приглашенные волнуются, как они доберутся без машины до замка баронессы де С. и, главное, как потом вернутся оттуда ночью? Ваши подружки советуют вам взять напрокат автобус шестого маршрута. Деточка обращает ваше внимание на то, что автобусы, принадлежащие управлению городского транспорта, не отличаются особой чистотой, а на сиденья налеплена жвачка. Наконец баронесса де С. снимает для вас мини-автобус, который будет курсировать туда и обратно каждые полчаса. (Но это дорого! Очень-очень дорого)!
 В этой безумной суете у вас есть на кого опереться: Зять № 2. Вы просто заходите в его зубной кабинет, вместе просматриваете составленный вами список и отмечаете, что еще предстоит сделать. Объявление о бракосочетании?.. Вывешено ли оно в мэрии? Да. И сразу же на голову вашей Старшей обрушился поток рекламы: ее почтовый ящик уже забит до отказа. Чего только не предлагают! Напрокат подвенечные платья и белые смокинги. В рассрочку обручальные кольца. Свадебные приглашения на розовой бумаге. Озорное постельное белье для «незабываемой первой брачной ночи»... Несколько дней в салоне «Красота» или же семь часов прихорашивания накануне свадьбы в институте красоты «Великий день»... Встреча с господином Мамаду, прорицателем и гипнотизером, который скажет (не поздновато ли? ), того ли человека вы выбрали. Уроки танцев: за один час Кевин и Памела научат вас танцевать вальс, которым вы откроете бал. Консультация у мадам Риты, которая составит вам гороскоп на время торжества и т. д., и т. п. А как же насчет брачного контракта? Еще надо найти нотариуса. – Этот вопрос мы уже уладили, – вздыхает Зять № 2. С превеликим трудом ему удалось затащить Жюстину к своему приятелю-нотариусу, который встретил их непричесанный, без галстука, да к тому же босиком, и нечленораздельно промычал условия контракта (так что Зять № 2 не запомнил ни одного)... При этом его раз сорок прерывали телефонными звонками. Обручальные кольца? Ваша дочь выбрала классическое тройное золотое кольцо. Родители Бенуа пытались подарить ей фамильное кольцо с огромным сапфиром. Поначалу Жюстина от него отказалась: настоящие драгоценности – это старомодно. Но потом все же приняла. В жизни всякое может случиться, а драгоценность – в случае войны – можно выменять на курицу для голодных детей. Мать должна быть готовой ко всему. Приглашения? Отправлены всем, кроме лучшего друга Зятя № 2, оголтелого «зеленого», которого Жюстина отказывается приглашать. Она утверждает, что он замучит всех гостей, требуя, чтобы они подписали петицию в защиту сибирских пчел, которые замерзают от холода, или травяных вшей, которых поработили муравьи. Не говоря уж о том, что он будет вопить, как оглашенный, когда новобрачных станут осыпать рисом: «И вам не стыдно?! В Сомали люди с голоду подыхают! » Ваша Старшая прочитала в одном из своих любимых женских журналов, что в Америке разводят специальных бабочек для свадебных торжеств. За несколько дней до церемонии высылают куколок в коробочках, и в день свадьбы они (куколки, а не коробочки) превращаются в бабочек. Когда гости раскрывают коробочки, белое облако окутывает новобрачных. Жюстина страшно загорелась... – Нет, нет и нет, – отрезали вы. – Мало тебе тысячи гостей. Я не справлюсь еще и с тысячью американских бабочек... У меня нет времени бороться еще и с ними.
 По всей ли форме приглашен свидетель Зятя № 2? Да. Чудесно. Вы его прекрасно знаете: это ваш зубной врач. Когда ваша Старшая завела себе Бенуа, хоть он и оказался прекрасным зубным врачом и не собирался брать денег с родственников (все же он хороший парень), вы наотрез отказались лечиться у него. Вы страшно испугались, что он когда-нибудь расскажет вашим внукам, какая вы неженка: даже когда вам ставят обычную пломбу, вы визжите как резаная, так что у пациентов, ожидающих в приемной, волосы встают дыбом. Спутник жизни вашей дочери прекрасно разобрался в ситуации. Он направил вас к своему приятелю Иву. Милый парень, очень мягкий и к тому же зарезервировавший для вас 15. 30 – ваше любимое время для визитов к врачам. Увы, ровно в три часа сорок пять минут, когда вы сидите с широко открытым ртом и жестким крючком в нем (так называемым слюноотсосом) раздается телефонный звонок. Ваш мучитель тут же замирает с зубным бором в руке. – Извините... Одну минуточку. Главное, не закрывайте рот! И вот вы сидите с разинутой, как у фаршированного карпа, пастью и слушаете полнейший вздор. – Как твои дела, моя лапонька?.. Ты обедала с сестрой?.. А... Вы купили ткань для штор на рынке Сен-Пьер?.. Красивая? Великолепно! И бла-бла-бла... бла-бла-бла... Вы ерзаете в кресле. Крючок «слюноотсоса» впивается в десну. Наконец ваш зубной врач вешает трубку и широко улыбается. – Это была моя жена, – гордо сообщает он вам. Вы и сами догадывались, что уж никак не министр здравоохранения. Однажды вы не выдерживаете: – Интересно, почему ваша жена всегда звонит ровно без пятнадцати четыре? – язвительно спрашиваете вы. – Действительно, – удивляется приятель Зятя № 2. – А я и не замечал, что она звонит всегда в одно и то же время. Она очень ревнива, и если мы с ней не поговорим по телефону несколько раз в день, вечером она устраивает мне сцену. Но обычно у меня куча пациентов, которые чуть что – сразу в крик, и я предпочитаю, чтобы она сама звонила мне, когда захочет. – Вы замечательный муж! – восклицаете вы с ехидной улыбкой. – Мой ни за что бы не стал разговаривать со мной во время работы. Ив пропускает вашу последнюю фразу мимо ушей. Вид у него озабоченный, в руке по-прежнему зубной бор. – Вы считаете, что она мне изменяет? – Что вы! Упаси боже! – горячо протестуете вы. (Не хватает только внести разлад в семейную жизнь вашего зубного врача – тогда в следующий раз он вырвет вам все коренные зубы. ) Наоборот, я думаю, она от вас без ума. Приятель Зятя № 2 в восторге, он снова сама любезность. – Я сейчас вколю обезболивающее, и, когда я займусь третьим справа, будет совсем не больно. Вы испытываете страстное желание познакомиться с женой этого очаровательного молодого человека и попросить ее, как женщина женщину, перенести свои звонки на другое время.
 Начинают поступать подарки, и почтальон намекает вам, что охотно примет от вас к Рождеству дополнительное вознаграждение. Старшая отказалась отнести список свадебных подарков в «Галери Фарфуйетт»: «У меня нет времени! » Как, впрочем, и в картинную галерею (последняя мода): «У меня нет времени, и я ненавижу абстрактное искусство! » А теперь она отказалась и распаковывать подарки: «У меня нет времени, я спутаю визитные карточки и не буду знать, кого за что благодарить. » К несказанной радости Жюстины, разбираться с подарками поручили Лилибель. Чего тут только не было: щипцы для сахара (вы-то были уверены, что таковых больше не существует, потому что все давно перешли на сахарин); провансальские стаканчики для пастиса (ни Жюстина, ни Бенуа пастис не пьют); десятки пепельниц под мрамор (ни Жюстина, ни Бенуа не курят); тридцать две менажницы для соленого миндаля; золотые рыбки (ни Жюстина, ни Бенуа, ни дети не собирались за ними ухаживать, их всучили консьержке); бокалы «под хрусталь»; махровые халаты с инициалами производителя (а не будущих супругов); старая медная кастрюля для варки рыбы; столик на колесиках (сломанных); набор подносов (сложить которые друг на друга невозможно); английский заварочный чайник с крышкой в виде кактуса; книги по кулинарии (от остроумных подружек Жюстины); несколько пар широченных домашних тапок, какие носят в Шаранте (от остроумных друзей Бенуа); длиннющий цирковой хлыст... (без имени отправителя)... Лилибель поведала о своем недоумении всему семейству. Интересно, кому пришла в голову экстравагантная идея послать Бенуа этот кнут? – Вы любите псовую охоту? – строго спросила она у Зятя № 2. – Или же кто-то из ваших друзей работает укротителем в цирке у братьев Бульоне? – Вообще-то есть у меня один сумасшедший дядя, – ответил Зять № 2, нахмурив брови. – Но он помешан на хомяках. Дома у него их несколько сотен... При чем здесь хлыст? – Вы ни за что не догадаетесь! – вдруг расхохоталась Жюстина. – Наверняка, это шуточка Рауля. – Какого такого Рауля? – спросила Лилибель, которой с возрастом начала изменять память. – Моего первого мужа... Это чтобы Бенуа порол меня, если я буду ему плохой женой. Рассмеялся лишь ваш Любимый Муж. – Подарил бы кто-нибудь такой хлыст мне на свадьбу, и я бы знал, как воспитывать жену, – подмигнул он вам. – Вспомни, я согласилась бросить уроки карате, только когда ты поклялся здоровьем своей матери, что никогда не поднимешь на меня руку. – Жаль, я этого не знала, – встряла Лилибель. – Иначе, милочка, я бы посоветовала вам не бросать карате. Мужчины все такие грубияны. Кстати, извините, Бенуа, что я вам это говорю, но подарки с нашей стороны гораздо лучше, чем с вашей. – Ничего удивительного, – покорно соглашается Зять № 2. – У нас в семье все немного прижимистые.
 За неделю до Великого События Жюстина решает отменить свадьбу. Вы застаете ее в ее бутике вне себя от ярости. – Ты знаешь, что еще придумали родители моего благоверного? – Они требуют за тебя приданое? – пробуете вы угадать. – Хуже! Они хотят водрузить на верхушку свадебного торта фарфоровые статуэтки жениха и невесты, которые хранят еще с собственной свадьбы. Такая безвкусица. Мои подружки на смех меня поднимут. – Знаешь, все это не так страшно... Будет куча тортов. И фарфоровых молодоженов мы поместим на тот, который поставят на их собственный стол. – Да ты еще всего не знаешь! Бенуа согласен со своей мамочкой... «По-моему, это будет мило», так он сказал. Хорош, а? Хорош? – Послушай... Просто Бенуа хочется доставить удовольствие своей матери... – Не выйдет! Я не хочу быть невесткой этой идиотки. Восемь лет она меня не трогала и вдруг под тем предлогом, что я всего лишь собралась расписаться, вцепилась мертвой хваткой. Не выйдет, свадьба отменяется. Я и в гражданском браке была очень счастлива. Вы взрываетесь. – Жюстина! Я три месяца из кожи вон лезу, чтобы устроить тебе свадьбу. А ты еще ни разу не сказала мне спасибо! Ты просто дрянная избалованная девчонка. И во всем виноваты мы с папой. Ты хотела роскошную свадьбу, достойную принцессы? Ты ее получишь. Но только если эта чертовая фарфоровая парочка будет стоять на одном из этих проклятых тортов, которые обошлись твоему отцу в целое состояние!.. Иначе я оставлю тебя один на один с замком, «роллс-ройсами», фейерверком, «фуршетом в розовых тонах», торжественным ужином, автобусом и тысячей гостей, и давай расхлебывай... Не забудь еще отослать обратно все свои подарки. А я отправлюсь на остров Маврикий и буду там отдыхать целый месяц. Вы разворачиваетесь и уходите. Ваша Старшая догоняет вас на улице. – Мама! Мамочка! Умоляю тебя! Не оставляй меня! Прости меня, пожалуйста! Мы поставим фарфоровых молодоженов везде, где ты захочешь. – О'кей. А теперь скажи мне спасибо и поцелуй меня. – Спасибо, моя любимая! Вы нежно обнимаетесь прямо на тротуаре. И в этот момент замечаете, как одна из покупательниц убегает в блузке, которую она примеряла в бутике Жюстины. – Держи вора! – вопит Старшая. Вы вдвоем бросаетесь вдогонку за похитительницей. Хватаете ее. Жюстина срывает с нее блузку. Воровка остается в одном лифчике. – Верните мне хотя бы мою майку! – хнычет она. – Меня не пустят в метро в таком виде. – Ничего, – рычит Старшая. – Это вам в наказание. В следующий раз вы дважды подумаете, прежде чем украдете что-нибудь в моем магазине. Женщина пускается наутек, прикрывая руками грудь. Жюстина, смеясь, снова обнимает вас. – Господи! Ну что за жизнь?
 Наступает Великий День. Старшая великолепна в своем красном шелковом костюме, в юбке с разрезом до бедра. На ее золотистых волосах – их причесывал некто мсье Паскаль – для чего ему пришлось встать на рассвете, о чем он не преминул раз десять вам напомнить, – венок из белых роз. Робко, точно невинная девушка Жюстина сжимает в руках большой букет тоже белых роз. Глядя на нее, ваше сердце начинает учащенно биться – от волнения и восхищения. Да, эта блистательная женщина – одна из ваших обожаемых дочерей... И сегодня она тоже очень взволнована, что с ней случается довольно-таки редко. Деточка, несомненно, завоюет все мужские сердца, благодаря своей обнаженной спине и полуобнаженной заднице. Любимый муж, Зять № 2 и Матиас одеты в серые костюмы, взятые напрокат в магазине «Охотничий рог». Вашему супругу вы к тому же подарили по случаю свадьбы светло-желтую шелковую жилетку, которая прекрасно на нем смотрится. Вы бы влюбились в него безумно, если бы это уже не случилось раньше. Эмили прыгает от счастья в платье а-ля Скарлетт О'Хара. Аттила и его лучший друг Маноло, сын португалки-консьержки из соседнего дома, даже дышать не смеют в костюмах пажей в стиле Сирано де Бержерак. Лилибель нацепила на себя все свои украшения: Она сверкает, как витрина ювелирного магазина, и вы сожалеете, что не додумались вовремя нанять для нее телохранителя. Теперь уже слишком поздно. Что касается Дедушки Жюля, он просто бесподобен в белом адмиральском мундире со всеми своими орденами и медалями на груди. Один только Мельхиор дуется в своем углу, хотя вы и повязали ему на шею белую атласную ленточку с огромным бантом. – Значит, меня на свадьбу не зовут? Я остаюсь скучать в одиночестве? – Я принесу тебе с «фуршета в розовых тонах» больших креветок, – обещаете вы. Но сегодня этот номер не проходит. Мельхиор издает столь жалобное мяуканье, что ваше сердце прямо разрывается на части. Вам приходит в голову одна мысль. – Слушай, пожалуй я спрячу тебя в нашей машине, и ты все увидишь в окно. Надеюсь, ты не сбежишь! – Никогда! Клянусь здоровьем моего папаши – Рыжего Котяры из газетного киоска!
 Пи-пи... пи-пи... пи-пи... Все как по команде вытаскивают мобильники, в том числе и новобрачная, которая запрятала свой в маленький тканный серебром кошелечек. Но это звонят новобрачному. – Надеюсь, ты послал машину за крестной? Ну за Тетушкой Зитой... – пронзительно пищит Будущая Свекровь. – Э-э... нет, нет, – лепечет Бенуа. – И зря! Ты что забыл, что она собирается сделать тебя своим наследником. А если она передумает, все ее денежки уплывут в Пастеровский институт... – Я как-то забыл про это. Может, мы вызовем ей такси? – Ни в коем случае! За ней надо послать «роллс-ройс», – приказывает мама Бенуа. – А мы с отцом поедем на нашей машине. – О'кей. – Скажите вашей матушке, что мы отправляемся в мэрию, – вмешиваетесь вы.
 Перед тем как возглавить семейную процессию, вы бросаетесь к Старшей и отбираете у нее мобильный. – Надеюсь, ты не собираешься болтать с подружками во время бракосочетания! – ворчите вы. – К тому же все они будут сегодня рядом с тобой. – Ну а если в мэрии или в замке случится пожар? – Мы застрахованы, – сухо отвечаете вы. – Твоя мама права, – поддерживает вас Бенуа. (Браво-браво! У вас будет чудесный Зять № 2. ) – Я люблю тебя, – томно признается Жюстина Бенуа. – Я – твоя. Но телефон-то все-таки мой. – За мной! – кричите вы, выбросив руку вперед, как Наполеон на мосту в Арколе.
 В мэрии вы сталкиваетесь с тремя парами, которые ждут своей очереди. (Браки регистрируются каждую четверть часа. ) Наконец наступает ваш черед. Но тут Зять № 2 наклоняется к вам и вашему мужу: – Моих родителей до сих пор нет... Я не могу жениться без них, они этого не переживут... – жалобно скулит он. – Ничего страшного, – опрометчиво отвечаете вы. – Ничего не случится, если мы еще немножко их подождем. Будем надеяться, что они скоро приедут. Вы пропускаете вперед две пары. Обстановка накаляется. Дети уже не могут усидеть на месте. Храп Дедушки Жюля разносится, кажется, по всей мэрии. Любимый Муж начинает трясти ногой – признак крайнего раздражения. Что делать? Отменить церемонию? И тогда начать все по новой? Нет, ни Старшая, ни, главное, вы сами на это не способны. Но с другой стороны, взять на себя ответственность за смерть двух жителей Креза (и еще за все последствия, похороны, к примеру... ) – не слишком приятно. Где-то вдалеке сигналит полицейская машина. Она все ближе и ближе... Вот она остановилась у самой мэрии. Зять № 2, который дежурит на улице, врывается с воплями. – Это они! В полицейском фургоне! Вы обеспокоенно переглядываетесь. Неужели родители жениха будут присутствовать на бракосочетании в наручниках? Да и вообще, пустит ли их мэр в зал регистрации? Они появляются, едва дыша, в сопровождении благодушных полицейских. Наконец-то! Мэр уже подавал признаки нетерпения. Он поспешно бормочет двести тринадцатую, двести четырнадцатую и двести пятнадцатую статьи Гражданского кодекса. Наверное, он проголодался. Вы тоже. Как только поставлена последняя подпись (Младшенькая, страшно гордая ролью свидетельницы, рисует большую причудливую закорючку), все бросаются к «задержанным». Что случилось? Будущий Свекор, взволнованный предстоящим событием, захлопнул дверцу своей машины, оставив ключи внутри. (Конечно, были и запасные, но они остались в Крезе). Будущая Свекровь в длинном сером платье, с колибри на голове, прямо на улице с яростью обрушилась на мужа. – Кретин! Мы опоздаем на свадьбу сына! – Не нервничай, дорогая. Попробуем поймать такси. Увы, ни одно такси не желало останавливаться, несмотря на отчаянную жестикуляцию «дорогой». (Ничто так не раздражает, как презрительный вид проезжающих мимо таксистов, которые смотрят только вперед, не удостаивая вас даже взглядом. ) Тогда Будущий Свекор снял с себя ботинок и принялся изо всех сил бить им по левому боковому стеклу. Но разбить стекло ему не удалось (конструктор предусмотрел и такое). Как раз в это время мимо проезжал полицейский фургон. Полицейские разинули рты при виде мужчины в смокинге, котелке и носках, пытающегося взломать машину. Рядом безутешно рыдала толстая дама в длинном платье и шляпе со съехавшей набекрень колибри. Полицейские притормозили и поинтересовались, что происходит. Проникнувшись сочувствием к гражданам Креза и войдя в их отчаянное положение, полицейские посадили их к себе в фургон, где уже находился мелкий воришка, специалист по вырыванию сумочек из рук старушек – его как раз везли из Дворца правосудия в тюрьму, – и вся компания отправилась в мэрию 17-го округа, где вы пригласили их всех на свадьбу, в том числе и воришку.
 Свадьба удалась на славу. По крайней мере, так вам показалось. Со всех сторон на вас сыпались комплименты, которые все же долетали до вас, хотя от усталости вы словно плавали в тумане, да и гости галдели без умолку и все громче и громче по мере того, как пустели бутылки шампанского. Вообще от свадьбы вам запомнились лишь отдельные моменты.
 Прежде всего, появление машины с новобрачными. Вот подъезжает первый черный «роллс-ройс» с развевающимися белыми лентами. Гости бросаются к машине и кричат: «Виват! Виват! », бросая пригоршни риса... не в Жюстину и Бенуа (второй черный «роллс-ройс»), а в Тетушку Зиту, пресловутую крестную жениха, которая в полном восторге вылезает из автомобиля: на голове у нее что-то вроде русского кокошника, на плечах – белая песцовая накидка. (И это в середине июня! ) – Спасибо!.. Спасибо... – дребезжащим голоском произносит она и в тот же момент теряет вставную челюсть. Тем временем друг Зятя № 2, оголтелый «зеленый» (его все-таки пригласили), как и ожидалось, ползает в пыли на четвереньках и собирает рисовые зерна. – Поможем Сомали! – вопит он. Несмотря на этот маленький инцидент, совершенно очевидно, что Бенуа получит свое наследство. Тем хуже для Пастеровского института.
 Вы забыли взять из дома пакет, чтобы сложить в него больших розовых креветок для Мельхиора. Вы рыщете повсюду в поисках тары и даже забираетесь в подвальный этаж старого замка, где расположены великолепные сводчатые кухни. Но и там нет ничего подходящего. В отчаянии вы набиваете креветками вечернюю черную атласную сумочку. А потом бежите к машине, где Мельхиор, прижавшись мордой к стеклу, с увлечением наблюдает за происходящим. – Мне столько надо тебе рассказать, тут такое творится – сообщает он вам. Он страшно возбужден, и его хвост стоит трубой. – Завтра, все завтра, дорогой. И вы убегаете обратно. Сталкиваетесь с Любимым Мужем. Тот принюхивается и с удивлением смотрит на вас. – Это от тебя рыбой воняет? Вы и не предполагали, что у креветок такой сильный и стойкий запах. Весь вечер вы ловите на себе изумленные взгляды гостей, хотя и вылили на себя два флакона «Диориссимо», ваших любимых духов с ароматом ландыша. Вы вынуждены признать, что смесь этих двух запахов омерзительна.
 До вас доносятся обрывки разговоров. Какая-то старая карга докладывает матери Бенуа: – Мне не понравилось, каким вызывающим тоном твоя невестка ответила «Да» мэру... Ты с ней еще намучаешься. Дама необъятных размеров говорит метрдотелю: – Если я трижды попрошу у вас торта, отвечайте: «Ни за что, моя пышечка! »
 Подружка вашей Старшей – другой ее подружке: – Я разочарована. Я-то надеялась, что Жюстина устроит себе свадьбу пооригинальней. Например, оденется водолазом или мотоциклистом... – Так ведь всем занималась ее мать. – А-а... Ну понятно!.. Предки всегда предпочитают все традиционное.
 Last but not least. Вы в парке на «фуршете в розовых тонах», лакомитесь тарталетками вместе с вашей любимой кузиной Изаурой, как вдруг вас окружает толпа японцев в кимоно. – Слушай, это забавно! – спокойно замечает Изаура. – Откуда они взялись? Может, это твой муж пригласил своих авторов с Дальнего Востока? У вас обеих глаза лезут на лоб от изумления. Похоже на то, что потомки самураев устроили на вас охоту. Наконец до вас доходит. Видно, это гости со второй свадьбы в замке. Баронесса де С. что-то говорила вам о ней. Кажется, в Стране восходящего солнца считается большим шиком жениться в Париже и проводить медовый месяц в Европе. И вот теперь эти желтые кузнечики пожирают ваш «фуршет в розовых тонах»... Вы бросаетесь на поиски хозяйки замка, чтобы поведать ей о постигшем вас несчастье. Заявляете, что ни при каких обстоятельствах ваш супруг не станет платить за то, что награбили эти воры-азиаты. Баронесса де С. в свою очередь галопом устремляется за переводчицей. Но когда она в конце концов разыскивает ее – та уединилась с водителем автобуса за каким-то кустарником – уже слишком поздно. «Фуршет в розовых тонах» уничтожен гостями, прибывшими из Токио. – Единственный выход, воспользуйтесь японскими угощениями – решительно заявляет хозяйка замка. – Их стол у фонтана с ангелочками. (Ангелочки эти занимаются тем же, чем и один известный брюссельский мальчик. ) Вы бросаете клич. Теперь очередь ваших гостей наброситься на суши, свиной филей под медом, немы (их вы обожаете), оладьи с темпурами и тому подобное. Японцы в полном восторге. Тихонько и пронзительно попискивая, они левой рукой протягивают вам маленькие пиалы с сакэ, а правой вас фотографируют. В конце концов обе свадьбы смешались воедино. Все только и делают, что фотографируют. Старшая и Зять № 2 имеют бешеный успех. Такое ощущение, будто весь Дальний Восток мечтает с ними сфотографироваться. – Если бы я брала за свои фотографии деньги, то могла бы неплохо заработать, – весело кричит вам дочка. – Как тебе не стыдно! В первую очередь ты должна думать о чести Франции и нашей семьи! Лилибель при всех своих бриллиантах и Дедушка Жюль весь в медалях и орденах весело ужинают с японской парой, которая умеет изъясняться по-французски и с которой контр-адмирал делится своими военными воспоминаниями. Полицейские вместе с воришкой (ему из предосторожности надели наручники) подходят вас поблагодарить. («Розовое шампанское просто великолепно», «Красное вино – нежно, как бархат»). Молодой жулик наклоняется к вам: – Возможно, это не лучший способ вас отблагодарить, но я все же хочу предупредить: все бриллианты у старухи (он показывает на Лилибель) фальшивые. – Вот те на... – весело говорите вы. (Сакэ понемногу ударяет вам в голову. ) – Но мне плевать на бриллианты. Вы никогда не откроете эту тайну ни Лилибель, ни Любимому мужу. Тетушка Зита в съехавшем набок кокошнике (зато ее вставная челюсть на месте) качает головой, слушая какого-то поэта из Осаки, который декламирует ей одно хайку за другим.
 Фейерверк вызывает бурю восторга и гром аплодисментов.
 – А где дети? – спрашивает кто-то. – Понятия не имею... И мне все равно, – весело отвечаете вы. – Я сдала дежурство. Да, напрасно все-таки вы смешали розовое шампанское, красное вино и сакэ. Вы пьяны.
 Начинается бал. Все бегут танцевать. Нескольких медленных фокстротов вы проводите в объятиях Любимого Мужа, а потом он, ко всеобщему одобрению, просит у оркестра польку стаккато, которую вы исполняете на бешеном галопе. Хоп! Хоп! Хоп! Ваша пара пользуется огромным успехом. Японцы почти готовы носить вас на руках. И вы приходите в неописуемый восторг, когда слышите, как одна из подружек вашей Старшей шепчет ей: – Смотри-ка, твои старички, оказывается, еще на что-то способны!
 Что касается Деточки, похоже, за нее развернулась настоящая битва между влюбленными в нее парижанами и юными самураями, умирающими от желания прижать к себе маленькую француженку с полуголой спиной.
 В семь утра вам наконец удается выпроводить последнего гостя (японцы уже укатили на своих автобусах). Остались только члены вашего семейства и родители Зятя № 2. Растянувшись в ротанговых креслах, все наслаждаются кофе с круассанами, которые любезно предложила баронесса де С. перед тем, как, прихрамывая, удалиться в спальню. (Ей пришлось всю ночь метаться между свадьбами, и на ногах у нее вскочили огромные волдыри. ) Вы на последнем издыхании. Интересно, как это актер Мики Руни женился восемь раз (ВОСЕМЬ РАЗ! ) и выжил, как, впрочем, и актриса Лана Тернер? – А теперь нам куда? – спрашивает Старшая. – Что значит «нам куда»? – переспрашиваете вы, позевывая. – Как... а свадебное путешествие... – Какое еще свадебное путешествие? – Так ты не подумала о том, что мы должны уехать куда-нибудь на недельку. – Нет. Я считала, что это уже ваша проблема. Жюстина зеленеет. – Два месяца мы с Бенуа только и делали, что гадали, куда ты нас отправишь. На лицах молодых – горькое разочарование. Вы убиты. Такая чудесная свадьба, которой могла бы позавидовать голливудская звезда, – и такой печальный финал. – У меня есть идея, – говорит ваш Любимый Муж своей старшей дочери. – Мы заезжаем к вам, берем сумку с купальниками, а потом везем вас в Руасси. И первым же рейсом отправляем к теплому морю. Пусть это будет сюрпризом! – Bay! – кричит Жюстина. – Гениально! Папочка – ты гений! Она, как девчонка, запрыгивает к отцу на колени и осыпает его поцелуями. – Полный вперед! – командует контр-адмирал, который, очевидно, видит себя на капитанском мостике. (Ох уж это сакэ. ) – Вот только... – вид у вашего супруга смущенный. – У меня осталось не так много денег, и я не знаю, как быть с гостиницей... Я все ухнул на свадьбу. – Позвольте, – бормочет Свекор. – Позвольте. Я принимаю от вас эстафету. Все расходы на гостиницу я беру на себя. Он блаженно улыбается. Он явно еще не протрезвел: все-таки шампанское, красное вино и сакэ. В отличие от Свекрови: у нее ясная голова, хотя колибри давно уже набекрень. Вы отчетливо видите, как она пинает мужа и попадает по лодыжке. – Спасибо, папа! – радостно орет Зять № 2. – Эй... А как же мы? – визжит Аттила. – Кто это – мы? – Дети. Вы же не оставите нас одних? – Мы с дедушкой возьмем вас к себе, – ласково обещаете вы. – А Матиас останется дома, он уже взрослый, в свои 18 он прекрасно справится сам. – Нам очень хочется поехать в свадебное путешествие! – канючит Аттила, повиснув, как обезьянка, на шее у отца. – Папа, возьми нас с собой!.. – Может, возьмем их? – умоляющим голосом спрашивает Бенуа у Жюстины. – Я бы с радостью, но это обойдется твоему отцу в круглую сумму. – Пустяки! Раз мы пустились в эту авантюру, отступать некуда, – снова выручает Свекор. Бац! Новый пинок от жены, на сей раз по берцовой кости. – Дорогая, ты мне надоела. Ты напрочь лишена фантазии. Свекровь застывает с открытым ртом, не готовая к такому отпору. Колибри трясется на ее голове. Вы спешите поменять тему разговора. Встаете с кресла. (Вас слегка качает. ) – Так, дети мои. Быстро – поехали за сумками, а потом в Руасси навстречу приключениям. – А как же школа? – слабым голосом произносит «дорогая». – Я напишу им объяснительные, – говорит Свекор, – как дедушка и врач, и еще открою новый вирус, от которого появляется загар.
 Служащие «Эр-Франс» были потрясены появлением ранним утром столь странно одетых клиентов, начиная с новобрачной в красном шелковом платье, с венком из белых роз на голове, залихватски сползшим на одно ухо, и кончая пажом в голубом атласном костюмчике с флейтой в руке. Они еще больше удивились, когда узнали, что речь идет о свадебном путешествии... с детьми. В неизвестном направлении. Добрые феи позаботились о ваших новобрачных. Часом позже улетал самолет в Кению. Все бросились обниматься. Об этом можно было только мечтать. Дирекция «Эр-Франс», поставленная в курс дела, подарила новобрачным билеты в первый класс (шампанское и черная икра неограниченно) по цене эконом-класса! Праздник продолжался. Перед посадкой Старшая бросила вам свой букет. – Спасибо, мамочка! Спасибо, папочка! – кричала она. – Спасибо... Спасибо... – отвечало эхо.
 Обнявшись с Мужчиной вашей жизни, вы смотрите, как взлетает самолет. – Я так счастлива, что мне даже не удается заплакать, – шепчете вы. – А мне сейчас удастся, – отвечает ваш Любимый Муж. – Я разорен!  Эпилог
 


⇐ Предыдущая1234567Следующая ⇒
  

© helpiks.su При использовании или копировании материалов прямая ссылка на сайт обязательна.