Чандлер Раймонд 14 страница

? Пошли вы к черту,? сказал Грин и бросил трубку. Трудное дело быть полицейским. Никогда не знаешь, кого можно топтать ногами, а кого нет.

Разбитый участок дороги от шоссе до поворота у холма колебался в раскаленном от полуденной жары воздухе. Кусты, разбросанные вокруг на выжженной земле, уже были выбелены гранитной пылью. От них несло чем-то тошнотворным. Веял горячий едкий ветерок. Я снял пиджак и закатал рукава, но дверца так нагрелась, что на нее нельзя было положить руку. Под дубом истомленно дремала лошадь на привязи. На земле сидел загорелый мексиканец и что-то ел из газеты. Перекати-поле лениво прошуршало через дорогу и уткнулось в обломок гранита, а сидевшая на камне ящерица исчезла, словно ее и не было.

Затем я обогнул холм. Здесь начался гладкий асфальт и другая страна. Через пять минут я подъехал к дому Уэйдов, поставил машину, прошел по мощеной дорожке и позвонил в дверь. Открыл ее сам Уэйд, в коричнево-белой клетчатой рубашке с короткими рукавами, светло-голубых джинсах и домашних туфлях. Он загорел и выглядел хоть куда. На пальце у него было чернильное пятно, а на носу след сигаретного пепла.

Он провел меня в кабинет и уселся за письменный стол. На нем лежала толстая стопа желтой бумаги, вся исписанная. Я повесил пиджак на стул и сел на диван.

? Спасибо, что приехали, Марлоу. Выпьете?

У меня на лице появилось выражение, какое бывает, когда вам предлагает выпить алкоголик. Я сам это почувствовал. Он ухмыльнулся.

? Я пью кока-колу,? сообщил он.

? Понятливый вы,? сказал я.? Мне тоже сейчас не хочется. Выпью с вами кока-колы.

Он нажал на что-то ногой, и вскоре появился Кэнди. Вид у него был угрюмый. На нем были голубая рубашка, оранжевый шарф и никакой белой куртки. Двухцветные черно-белые туфли, элегантные габардиновые брюки с высокой талией.

Уэйд велел принести кока-колу. Кэнди пристально взглянул на меня и удалился.

? Книга? ? спросил я, указывая на исписанную кипу.

? Ara. Дерьмо.

? Да ладно вам. Сколько сделали?

? Почти две трети накропал. Чертовски мало. Слыхали, откуда писатель узнает, что он выдохся?

? Ничего про писателей не слыхал.? Я набил трубку.

? Когда начинает для вдохновения перечитывать свою прежнюю писанину. Это точно. Здесь пятьсот страниц на машинке, больше ста тысяч слов. У меня книги толстые. Читатель любит толстые книги. Эти кретины думают, чем больше слов, тем лучше. Не решаюсь перечитать. И наполовину забыл, что я там насочинял. Просто боюсь взглянуть на собственную работу.

? А выглядите хорошо,? заметил я.? Прямо не верится. Вы, оказывается, сами не знали, какая у вас сила воли.

? Сейчас мне нужна не сила воли. Мне нужно такое, чего волей не добьешься. Вера в себя. Я писатель-неудачник, который потерял веру. У меня прекрасный дом, прекрасная жена и прекрасная репутация на книжном рынке. Но ни самом деле я хочу одного? напиться и забыть.

Он потер рукой подбородок и уставился перед собой.

? Эйлин говорит, я пытался застрелиться. Это правда?

? А вы не помните? Он покачал головой.

? Ни черта, помню только, что упал и разбил голову. А потом очнулся в постели. И вы рядом. Эйлин что, позвонила вам?

? Ara. Она вам не сказала?

? Она всю неделю не слишком разговорчива. Наверно, ей уже вот докуда дошло.? Он приставил ладонь к подбородку.? Спектакль, который Лоринг здесь устроил, тоже сыграл свою роль.

? М-с Уэйд сказала, что ей это все равно.

? А что ж она еще может сказать? Между прочим, это все выдумки, но она, наверно, мне не верит. Этот парень патологически ревнив. Стоит посидеть с его женой за выпивкой в уголке, немножко посмеяться, поцеловать ее на прощанье, как он тут же решает, что вы с ней спите. А причина в том, что он сам с ней не спит.

? Что мне нравится в Беспечной Долине,? заметил я,? так это, что все здесь живут благополучной, нормальной жизнью.

Он насупился. Тут открылась дверь, вошел Кэнди с двумя бутылочками кока-колы и налил стаканы. Один он поставил передо мной, не удостоив меня взглядом.

? Ленч давай через полчаса,? сказал Уэйд,? а где у нас белая куртка?

? Выходной у меня,? ответил Кэнди с каменным лицом.? Я не кухарка, босс.

? Ничего, обойдемся холодной закуской или сандвичами с пивом,? сказал Уэйд.? У кухарки тоже выходной, Кэнди. А у меня друг пришел на ленч,

? Думаете, что он вам друг? ? презрительно осведомился Кэнди.? Жену свою спросите. Уэйд откинулся в кресле и улыбнулся.

? Придержи язык, малыш. Тебе у нас неплохо живется. Часто я прошу одолжений, а?

Кэнди смотрел в пол. Через секунду поднял голову и усмехнулся.

? Ладно, босс. Надену куртку. Наверно, будет ленч. Он бесшумно повернулся и вышел. Уэйд смотрел, как за ним закрывается дверь. Пожав плечами, взглянул на меня.

? Раньше мы их называли прислугой. Теперь зовем помощниками по хозяйству. Интересно, когда мы начнем подавать им завтрак в постель. Слишком много я ему плачу. Избаловался.

? Платите за работу или за что-то еще?

? За что, например? ? резко бросил он.

Я встал и передал ему сложенные желтые листы,

? Прочтите-ка. Очевидно, вы не помните, что просили меня это разорвать. Они были на машинке, под футляром.

Он развернул желтые странички, откинулся и стал читать. В стакане шипела нетронутая кока-кола. Читал он медленно, хмуро. Дойдя до конца, снова сложил листки и провел пальцем по краю.

? Эйлин это видела? ? осторожно спросил он.

? Не знаю. Возможно.

? Бред какой, верно?

? Мне понравилось. Особенно про то, что из-за вас умер хороший человек.

Он снова развернул бумагу, злобно разодрал ее на длинные полоски и швырнул в корзину.

? В пьяном виде можно написать и сделать что угодно,? медленно произнес он.? Все это глупость. Кэнди меня не шантажирует. Он ко мне привязан.

? Может, вам лучше опять напиться. Вспомнили бы, о чем речь. И вообще, вдруг много что вспомнили бы. Мы уже об этом говорили? в ту ночь, когда раздался выстрел. Вероятно, секонал отшиб вам память. Но рассуждали вы вполне трезво. А теперь притворяетесь, что не помните, как сочинили эту штуку. Неудивительно, что вы не можете написать свою книгу, Уэйд. Удивительтно, как вы вообще живете.

Он потянулся вбок и открыл ящик стола. Его рука,

пошарив там, вынырнула с чековой книжкой. Он открыл ее и достал ручку.

? Я должен вам тысячу долларов,? спокойно сказал он. Сделал запись в книжке. Потом на втором листке. Вырвал чек, обошел вокруг стола и бросил его передо мной.? Теперь все в порядке?

Я откинулся, глядя на него, не притронулся к чеку и не стал отвечать. Лицо у него было напряженное и измученное. Запавшие глаза ничего не выражали.

? Вероятно, вы думаете, что я ее убил и подставил Леннокса,? медленно сказал он.? Она и вправду была потаскуха. Но женщине не разбивают голову просто за то, что она потаскуха. Кэнди знает, что я у нее бывал. Самое смешное? я думаю, что он не скажет. Могу ошибаться, но так мне кажется.

? Это неважно,? сказал я.? Друзья Харлана Поттера его и слушать бы не стали. Кроме того, ее убили не этой бронзовой штукой. Ей прострелили голову из ее собственного револьвера.

? Может, у нее и был револьвер,? произнес он отрешенно.? Но я не знал, что ее застрелили. Об этом не писали.

? Не знали или забыли? ? спросил я.? Да, об этом не писали.

? Чего вы от меня добиваетесь, Марлоу? ? Голос у него стал сонный, почти ласковый.? Что я должен сделать? Рассказать жене? Полиции? Что в этом толку?

? Вы сказали, что из-за вас умер хороший человек.

? Это значит только, что если бы начали настоящее следствие, меня могли бы привлечь как одного? но только одного? из подозреваемых. И в моей жизни многое разрушилось бы.

? Я пришел не для того, чтобы обвинять вас в убийстве, Уэйд. Вас самого грызут сомнения. Известно, что вы проявляли агрессивность к своей жене. Напившись, вы теряете рассудок. Что за довод -" женщине не разбивают голову оттого, что она потаскуха". Но ведь кто-то это сделал. А на парня, которого сделали козлом отпущения, это гораздо меньше похоже, чем на вас.

Он подошел к открытой стеклянной двери и остановился, глядя, как дрожит горячий воздух над озером. Отвечать ничего не стал. Не двинулся с места и тогда, когда раздался легкий стук в дверь и Кэнди вкатил тележку, покрытую хрустящей белой скатертью, на которой стояли блюда под серебряными крышками, кофейник и две бутылки пива.

? Пиво открыть, босс? ? спросил он Уэйда.

? Принеси мне бутылку виски,? ответил Уэйд, не оборачиваясь.

? Извиняюсь, босс. Виски нету.

Уэйд резко обернулся и заорал на него, но Кэнди и глазом не моргнул. Вытянув шею, он взглянул на чек, лежавший на журнальном столике. Разобрав, что там написано, посмотрел на меня и прошипел что-то сквозь зубы. Потом перевел взгляд на Уэйда.

? Я ухожу. У меня выходной.

Он повернулся и ушел. Уэйд засмеялся.

? Я и сам достану,? резко произнес он и вышел.

Я снял крышку с блюда и увидел аккуратные треугольные сандвичи. Взял один, налил себе пива и съел сандвич стоя. Вернулся Уэйд с бутылкой и стаканом. Он сел на диван, налил приличную порцию и одним махом выпил, У заднего крыльца послышался шум мотора. Наверное, это уехал Кэнди. Я взял второй сандвич.

? Садитесь поудобнее,? предложил Уэйд.? Будем убивать время до вечера.? Он уже оживился. В голосе появилась бодрость.

? Что, Марлоу, не нравлюсь вам?

? Вы уже спрашивали, я вам ответил.

? Знаете что? Беспощадный же вы сукин сын. На все пойдете, чтобы докопаться до правды. С вас станет переспать с моей женой, пока я валяюсь пьяный и беспомощный за стенкой.

? Вы верите всему, что вам рассказывает этот специалист по метанию ножей?

Он налил себе еще виски и посмотрел его на свет.

? Нет, не всему. Красивый цвет у виски, правда? Утонуть в золотом потоке? не так уж плохо. " Исчезнуть в полночь и без всякой муки". Как там дальше? Ах, простите, вы же не знаете. Большая литература; Вы ведь, кажется, сыщик? Напомните-ка, зачем вы здесь оказались.

Он отпил глоток и ухмыльнулся. Потом увидел на столе чек. Взял его и прочел, держа поверх стакана.

? Выписан какому-то человеку по имени Марлоу. Интересно, почему и за что. Как будто моя подпись. Глупо с моей стороны. Слишком уж я доверчивый.

? Хватит ломать комедию,? грубо сказал я.? Где ваша жена?

Он вежливо поднял глаза.

? Моя жена будет дома в положенный час. Несомненно, к тому времени я отключусь, и она сможет развлекать вас, как ей заблагорассудится. Дом будет в вашем распоряжении.

? Где револьвер? ? внезапно спросил я. Он вроде бы удивился. Я сказал, что в прошлый раз положил его в стол.

? Теперь его здесь нет, точно,? сказал он.? Можете поискать в ящиках, если угодно. Только копирку не воруйте.

Я подошел к столу и обшарил его. Нет револьвера. Интересная новость! Возможо, его спрятала Эйлин.

? Слушайте, Уэйд, я спрашиваю, где ваша жена. По-моему, ей нужно приехать домой. Не ради меня, друг мой, а ради вас. Кто-то должен при вас побыть, а я не стану ни за какие коврижки.

Он бессмысленно смотрел в пространство, все еще держа чек. Поставив стакан, разорвал чек вдоль, потом еще раз и еще, а клочки бросил на пол.

? Очевидно, сумма слишком мала,? заметил он.? Дорого же вы берете за услуги. Даже тысяча долларов и моя жена в придачу вас не устраивают. Жаль, но прибавить не могу. Себе вот добавлю.? Он похлопал по бутылке.

? Я пошел,? заявил я.

? Но почему? Вы же хотели, чтобы я что-то вспомнил. Здесь, в бутылке, моя память. Имейте терпение, старина. Вот накачаюсь как следует и расскажу вам про всех женщин, которых убил.

? Ладно, Уэйд. Посижу еще немножко. Но не с вами. Если понадоблюсь, запустите стулом в стенку.

Я вышел, оставив дверь открытой. Прошел через большую гостиную, во внутренний дворик, поставил шезлонг в тень и растянулся в нем. Холмы за озером окутывала голубая дымка. От невысоких гор на западе потянуло океанским бризом. Он очищал воздух от пыли и жары. В Беспечной Долине стояло идеальное лето, как и положено. Фирма " Райские Кущи, Инк. ", число акций строго ограничено. Только для лучших людей. Никаких уроженцев Центральной Европы. Только сливки, верхний слой, милые, прелестные люди. Вроде Лорингов и Уэйдов. Чистое золото.

Я пролежал так полчаса, пытаясь сообразить, что делать дальше. Часть моей души желала, чтобы он напился в дымину? посмотреть, что получится. Я думал, что ничего страшного с ним не случится в его собственном кабинете и в его собственном доме. Он мог снова упасть и разбиться, но для этого нужно пить долго. Он вливал в себя виски, как в бочку. И почему-то пьяные никогда сильно не расшибаются. Его снова могло обуять чувство вины. Скорее всего, на сей раз он просто заснет.

Другая часть души хотела бежать отсюда навсегда, но к этому внутреннему голосу я никогда не прислушивался. Если бы прислушивался, то остался бы в родном городке, работал бы в скобяной лавке, женился на дочке хозяина, завел пятерых ребятишек, читал бы им по воскресеньям юмористический раздел из газеты, давал подзатыльники за непослушание и собачился бы с женой из-за того, сколько им выделить карманных денег и какую программу разрешать смотреть по телевидению. Я мог бы даже разбогатеть? в масштабах городка: восьми комнатный дом, две машины в гараже, курица по воскресеньям и " Ридерз Дайджест" на столике в гостиной, у жены чугунный перманент, а у меня бетонные мозги. Нет уж, друзья, угощайтесь сами. Мне подавайте большой, мрачный, грязный, преступный город.

Я встал и вернулся в кабинет. Он сидел, вяло уставившись перед собой тусклыми глазами. Бутылка виски была уже наполовину пуста. Он взглянул на меня, как лошадь глядит через забор.

? Вам чего?

? Ничего. Все в порядке?

? Не приставайте. У меня на плече сидит человечек, рассказывает мне сказки.

Я взял с тележки еще сандвич и стакан пива. Прожевал сандвич и выпил пиво, прислонившись к письменному столу.

? Знаете что? ? внезапно спросил он вполне ясным голосом.? У меня когда-то был секретарь. Для диктовки. Отказался от него. Мешало, что он сидит и ждет, когда я начну творить. Ошибка. Надо было бы его оставить. Пошли бы слухи, что я гомосексуалист. Умники, которые не умеют писать и поэтому пишут рецензии, раздули бы это и сделали мне рекламу. Ворон ворону глаз не выклюет, понимаете. Все до единого педики, черт бы их побрал. Педераст в наш век? главный арбитр по вопросам искусства, приятель. Извращенцы теперь? главные люди.

? Почему теперь? Их вроде всегда хватало. Он на меня не посмотрел. Говорил сам с собой. Но слышал, что я сказал.

? Конечно, еще тысячи лет назад. Особенно в эпохи расцвета искусств. Афины, Рим, Ренессанс, елизаветинский период, романтизм во Франции? всюду их полно. Читали " Золотую ветвь"? Нет, слишком толстая книга для вас. Ну, хоть сокращенный вариант. Надо прочесть. Доказывает, что наши сексуальные привычки? чистая условность, вроде черного галстука к смокингу. Вот я. Пишу про секс, но у меня он весь в оборочках и нормальный.

Он взглянул на меня и усмехнулся.

? Знаете что? Я обманщик. В моих героях по два с половиной метра росту, а у героинь мозоли на заду от валяния в постели с задранными коленями. Кружева и оборочки, шпаги и кареты, элегантность и беспечность, дуэли и благородная смерть. Все вранье. Они употребляли духи вместо мыла, зубы у них гнили, потому что их никогда не чистили, от ногтей пахло прокисшей подливкой. Французское дворянство мочилось у стен в мраморных коридорах Версаля, а когда вы, наконец, сдирали с прекрасной маркизы несколько слоев белья, первым делом оказывалось, что ей надо бы принять ванну. Об этом и надо писать.

? Что ж не пишете? Он фыркнул.

? Тогда жить пришлось бы в пятикомнатном доме в Комптоне, и то, если повезет.? Он потянулся к бутылке и похлопал по ней.? Скучаешь, подружка, поговорить тебе не с кем.

Он встал и вышел из комнаты, почти не шатаясь. Я стал ждать, ни о чем не думая. На озере затарахтела моторная лодка. Вскоре она появилась в поле зрения? нос высоко задран над водой, а на буксире шел крепкий загорелый парень на акваплане. Я подошел к стеклянным дверям и увидел, как она сделала лихой разворот. Слишком быстро, чуть не перевернулась. Парень на акваплане заплясал на одной ноге, теряя равновесие, потом свалился в воду. Лодка затормозила, человек подплыл к ней ленивым кролем, потом обратно по буксиру и перекатился животом на акваплан.

Уэйд вернулся со второй бутылкой виски. Моторка набрала скорость и ушла вдаль. Уэйд поставил новую бутылку рядом со старой. Сел и насупился.

? Черт побери, неужели вы все это выпьете? Он прищурился.

? Катись отсюда. Иди домой, помой там пол в кухне или еще что. Свет загораживаешь.? Язык у него опять еле ворочался. Успел приложиться в кухне, как обычно.

? Нужен буду, позовите.

? Я еще так низко не опустился, чтоб ты мне был нужен.

? Ладно, спасибо. Побуду, пока не вернется м-с Уэйд. Знаете такого? Фрэнка Марстона?

Он медленно поднял голову. Глаза у него разъезжались. Видно было, с каким трудом он берет себя в руки. Но на сей раз получилось. Лицо его утратило всякое выражение.

? Никогда не слыхал,? сказал он тщательно и очень медленно.? Кто он такой?

Когда я заглянул к нему в следующий раз, он спал с открытым ртом. Волосы влажные от пота, виски от него несло на милю. Губы растянуты, словно в гримасе, язык, обложен и на вид совсем сухой.

Одна из бутылок была пуста. В стакане на столе оставалось около двух дюймов виски, а другая бутылка была полна на три четверти. Пустую я поставил на тележку, выкатил ее из комнаты, потом вернулся, закрыл стеклянные двери и опустил жалюзи. Моторная лодка могла вернуться и разбудить его. Я прикрыл дверь в кабинет.

Тележку я привез на кухню? белую с голубым, просторную и пустую. Я так и не наелся. Съел еще один сандвич, допил пиво, потом налил себе чашку кофе. Пиво выдохлось, но кофе был еще горячий. Затем я опять вышел во дворик. Прошло довольно много времени, и озеро снова вспорола моторка. Было почти четыре часа, когда я услышал далекий гуд перешедший в оглушительный вой. Надо бы запретить это по закону. Может, и есть такой закон, но парень в моторке плевать на него хотел. Бывают люди, которые обожают нарушать чужой покой. Я спустился к берегу.

На этот раз трюк удался. Водитель на повороте притормозил, и загорелый малый на акваплане откинулся назад, борясь с центробежной силой. Доска почти вышла из воды, скользя на одном краю, затем моторка выровняла курс, спортсмен удержался на акваплане, они умчались, и тем все кончилось. Волны от моторки подкатились к моим ногам? Они бились об опоры причала и подбрасывали вверх-вниз лодку на привязи. Когда я повернул обратно к дому, они еще не успокоились.

Войдя во дворик, я услышал, что со стороны кухни доносится перезвон курантов. Когда он раздался снова, я решил, что звонок-куранты может быть только у парадной двери. Я подошел к ней и открыл.

На пороге стояла Эйлин Уэйд, глядя в другую сторону. Обернувшись, она сказала:

? Прошу прощения, я забыла ключ.? Затем увидела, что это я.? Ах, я думала, это Роджер или Кэнди.

? Кэнди нет. Сегодня четверг.

Она вошла, и я закрыл дверь. Она поставила сумку на стол между диванами. Выглядела холодно и отчужденно. Сняла белые кожаные перчатки.

? Что-нибудь случилось?

? Ну, он слегка выпил. Ничего страшного. Спит на диване в кабинете.

? Он вам сам позвонил?

? Да, но не поэтому. Пригласил меня на ленч. К сожалению, мне пришлось есть одному.

? Так.? Она медленно опустилась на диван.? Знаете, я совсем забыла, что сегодня четверг. Кухарка тоже выходная. Как глупо.

? Кэнди перед уходом подал нам ленч. Ну, я, пожалуй, побегу. Надеюсь, моя машина вам не помешала подъехать? Она улыбнулась.

? Нет, проезд широкий. Чаю хотите? Сейчас сделаю.

? Хорошо.? Не знаю, почему я это сказал. Никакого чаю я не хотел. Сказал, и все.

Она сбросила полотняный жакет. Шляпы на ней не было.

? Только взгляну, как там Роджер.

Я смотрел, как она идет к двери в кабинет и открывает ее. Постояв чуть-чуть на пороге, она закрыла дверь и вернулась.

? Все еще спит. Очень крепко. Мне нужно на минутку наверх. Сейчас приду.

Я смотрел, как она забрала жакет, перчатки и сумку, поднялась по лестнице и вошла к себе в комнату. Дверь закрылась. Я решил, что надо пойти в кабинет и убрать бутылку. Если он спит, она ему не нужна.

От того, что стеклянные двери были закрыты, в комнате было душно, а от того, что опущены жалюзи? полутемно. В воздухе стоял едкий запах, а тишина была слишком неподвижной. От двери до дивана было не больше пяти метров, и не успел я пройти половину, как уже понял, что на диване лежит мертвец.

Он лежал на боку, лицом к спинке, подвернув под себя согнутую руку, а другой словно прикрывая глаза от света. Между его грудью и спинкой дивана натекла лужица крови, а в ней лежал бескурковый револьвер Уэбли. Одна сторона его лица превратилась в кровавую массу.

Я нагнулся, вглядываясь в уголок широко открытого глаза, в обнаженную руку, за сгибом которой виднелось почерневшее, вздувшееся отверстие в голове. Оттуда еще сочилась кровь.

Я не стал его трогать. Кисть руки была еще теплая, но он был, несомненно, мертв. Я оглянулся в поисках записки, какого-нибудь клочка. Кроме рукописи на столе, ничего не было. Они не всегда оставляют записки. Машинка была открыта. В ней ничего не оказалось. В остальном все выглядело вполне нормально. Самоубийцы готовятся к смерти по-разному: кто напивается, кто устраивает роскошные обеды с шампанским. Кто умирает в вечернем костюме, кто вовсе без костюма. Люди убивают себя на крыше зданий, в ванных комнатах, в воде, под водой. Они вешаются в барах и травятся газом в гаражах. На этот раз все оказалось просто. Я не слышал выстрела, но он мог прозвучать, когда я был у озера и смотрел, как парень на акваплане делает поворот. Там было очень шумно. Почему так было нужно Роджеру Уэйду, я не знал. Может, он об этом и не думал. Роковой импульс просто совпал с тем, что моторист прибавил газу. Мне это не понравилось, но никому не было дела, что мне нравилось, а что нет.

Клочки чека по-прежнему валялись на полу, но я не стал их подымать. Разорванные в полоски листы, исписанные им в ту знаменитую ночь, лежали в корзине. Вот это я забрал. Достал их, убедился, что они все на месте, и спрятал в карман. Корзина была почти пуста, что облегчило Задачу. Допытываться, где же он взял револьвер, не имело смысла. Он мог лежать в любом укромном месте. В кресле или на диване, под подушкой. Мог быть на полу, за книгами, где угодно.

Я вышел и закрыл дверь. Прислушался. Из кухни что-то доносилось. Я пошел туда. На Эйлин был синий передник, а чайник только что засвистел. Она прикрутила пламя и взглянула на меня мельком и равнодушно.

? С чем будете пить чай, м-р Марлоу?

? Ни с чем, прямо так.

Я прислонился к стене и достал сигарету, просто, чтобы занять чем-то руки. Размял, скрутил ее, сломал пополам и бросил половинку на пол. Она проводила ее глазами. Я нагнулся и поднял ее. Обе половинки скатал в шарик.

Она заварила чай.

? Всегда пью со сливками и с сахаром,? сообщила она через плечо.? Странно, потому что кофе я люблю черный. Научилась пить чай в Англии. Там вместо сахара был сахарин. Когда началась война, сливки, конечно, исчезли.

? Вы жили в Англии?

? Работала. Прожила там все время блитца. Познакомилась с одним человеком... но это я вам рассказывала.

? Где вы познакомились с Роджером?

? В Нью-Йорке.

? И поженились там же? Она обернулась, наморщив лоб.

? Нет, поженились мы не в Нью-Йорке. А что?

? Просто беседую, пока чай настаивается.

Она посмотрела на окно над раковиной. Отсюда было видно озеро. Она прислонилась к раковине и стала вертеть сложенное в руках полотенце.

? Это необходимо прекратить,? сказала она,? но я не знаю как. Может быть, его надо отправить на лечение. Но я вряд ли смогу. Ведь придется подписывать какие-то бумаги, да?

С этим вопросом она повернулась ко мне.

? Он и сам мог бы это сделать,? ответил я.? То есть раньше мог бы.

Зазвонил таймер. Она повернулась обратно к раковине и перелила чай из одного чайника в другой. Потом поставила его на поднос, где уже стояли чашки. Я подошел, взял поднос и отнес его в гостиную, на столик между диванами. Она села напротив и налила нам чаю. Я взял чашку и поставил перед собой, остудить. Смотрел, как она кладет себе два куска сахару и сливки. Потом пробует.

? Что значат ваши последние слова? ? внезапно спросила она.? Что он мог сделать раньше? лечь куда-то на лечение?

? Это я просто так, наобум. Вы спрятали револьвер, как я вас просил? Помните, утром, после того, как он разыграл наверху эту сцену.

? Спрятала? ? повторила она, нахмурившись.? Нет. Я этого никогда не делаю. Это не помогает. Почему вы спрашиваете?

? А сегодня вы забыли ключи от дома?

? Я же сказала, что да.

? Но ключ от гаража не забыли. В таких домах, как ваш, ключи от гаража и парадной двери обычно одинаковые.

? Я не брала с собой никакого ключа от гаража,? сказала она резко.? Гараж открывается отсюда. У входной двери есть переключатель. Мы часто оставляем гараж открытым. Или Кэнди идет и закрывает его.

? Понятно.

? Вы говорите что-то странное,? заметила она с явным раздражением.? Так же, как в то утро.

? В этом доме я все время сталкиваюсь со странными вещами. По ночам раздаются выстрелы, пьяные валяются на лужайке, приезжают врачи, которые не оказывают помощи. Прелестные женщины обнимают меня так, словно приняли за кого-то другого, слуги мексиканцы бросаются ножами. Жаль, что так вышло с револьвером. Но вы ведь на самом деле не любите мужа, правда? Кажется, я это уже говорил.

Она медленно поднялась с места, спокойная, как ни в чем не бывало, но цвет лиловых глаз изменился, из них исчезло выражение любезности. Потом у нее задрожали

губы.

? Там что-нибудь... что-нибудь случилось? ? спросила она очень медленно и посмотрела в сторону кабинета.

Не успел я кивнуть, как она сорвалась с места. Мгновенно очутилась у двери, распахнула ее и вбежала в кабинет. Если я ожидал дикого вопля, то просчитался. Ничего не было слышно. Чувствовал я себя паршиво. Надо было не пускать ее туда и начать с обычной болтовни насчет дурных новостей: приготовьтесь, сядьте, пожалуйста, боюсь, что произошло нечто серьезное. Чушь собачья. Когда, наконец, покончишь с этим ритуалом, выясняется, что ни от чего не уберег человека. Иногда сделал даже

хуже.

Я встал и пошел за ней в кабинет. Она стояла у дивана на коленях, прижима к груди его голову, запачканная его кровью. Она не издавала ни звука. Глаза у нее были закрыты. Не выпуская его головы, она раскачивалась на коленях, далеко откидываясь назад.

Я вышел, нашел телефон и справочник. Позвонил шерифу в ближайший участок. Не важно было в какой, они все равно передают такие вещи по радио. Потом я пошел в кухню, открыл кран и бросил желтые разорванные листки, спрятанные у меня в кармане, в электрический измельчитель мусора. За ними выбросил туда же заварку из другого чайника. Через несколько секунд все исчезло. Я закрыл воду и выключил мотор. Вернулся в гостиную, распахнул входную дверь и вышел из дома.

Должно быть, полицейская машина курсировала поблизости, потому что помощник шерифа прибыл через шесть минут. Когда я провел его в кабинет, она все еще стояла на коленях у дивана. Он сразу направился к ней.

? Простите, мэм, понимаю ваше состояние, но не надо его трогать.

Она повернула голову, с трудом поднялась на ноги.

? Это мой муж. Его застрелили. Он снял фуражку и положил на стол. Потянулся к телефону.

? Его зовут Роджер Уэйд,? сказала она высоким ломким голосом.? Он знаменитый писатель.

? Я знаю, кто он такой, мэм,? ответил помощник шерифа? и набрал номер.

Она посмотрела на свою кофточку.

? Можно пойти наверх переодеться?

? Конечно.? Он кивнул ей, поговорил по телефону, повесил трубку и обернулся.? Вы говорите, его застрелили. Значит, его кто-то застрелил?

? Я думаю, что его убил этот человек,? сказала она, не взглянув на меня, и быстро вышла из комнаты.

Полицейский на меня посмотрел. Вынул записную книжку. Что-то в ней пометил.

? Давайте вашу фамилию,? небрежно произнес он,? и адрес. Это вы звонили?

? Да,? я сообщил ему фамилию и адрес.

? Ладно, подождите лейтенанта Олза.

? Берни Олза?

? Ara. Знаете его?

? Конечно. Давно. Он работал в прокуратуре.

? Это уж когда было,? сказал полицейский.? Теперь он заместитель начальника отдела по расследованию убийств при шерифе Лос-Анджелеса. Вы друг семьи, м-р Марлоу?

? Судя по словам м-с Уэйд, вряд ли. Он пожал плечами и слегка улыбнулся.

? Не волнуйтесь, м-р Марлоу. Оружие при себе имеете?

? Сегодня? нет.

? Я лучше проверю.? Он проверил. Потом поглядел в сторону дивана.? В таких случаях жены иногда теряют голову. Подождем лучше на улице.

Олз был плотный, среднего роста, с коротко стриженными выцветшими волосами и выцветшими синими глазами. У него были жесткие светлые брови, и раньше, пока он еще не бросил носить шляпу, многие удивлялись, когда он ее снимал? насколько выше оказывался лоб, чем можно было предположить. Крутой суровый полисмен с мрачным взглядом на жизнь, но по сути очень порядочный парень. Капитанский чин он заслужил давным-давно. Раз пять сдавал экзамены и оказывался в тройке лучших. Но шериф не любил его, а он не любил шерифа.

⇐ Предыдущая 9 10 11 12 131415 16 17 18 Следующая ⇒