Annotation 11 страница

Тейт не имела ничего против того, что отец взял в напарники Ларю, оставив ее в команде с Мэтью. Раньше они отлично работали вместе, и после первого же погружения она поняла, что это не изменилось. Какое счастье исследовать дно не с помощью электронного оборудования, а собственными руками! Долгие часы копания в песке не казались ей скучными. Она снова занималась любимым делом в любимом подводном мире. Даже разочарование было неотъемлемой частью целого. Каждый раз, как в песке что-то мелькало, ее сердце начинало биться быстрее, и неважно, что находка оказывалась ржавой цепью или консервной банкой. Мэтью был рядом, всегда готовый разделить с ней восторг при виде необыкновенно красивого подводного грота или почти человеческого недовольства потревоженного морского окуня. Если Мэтью слишком часто касался ее… ну что же, она и этим наслаждалась. Если она смогла противостоять его усилиям соблазнить ее, ей хватит сил справиться с ухаживаниями. Дни превращались в недели, но Тейт не чувствовала себя обескураженной. Время, проводимое под водой, утоляло жажду, смутно тревожившую ее последние годы. Она снова в море не как ученый, не как посторонний наблюдатель, фиксирующий научные данные, а как женщина, упивающаяся свободой и обществом интригующего мужчины. Тейт расчистила песок, обследовала очередной коралл, затем оглянулась через плечо, чтобы выяснить, чем занимается Мэтью. Вдруг она почувствовала резкую боль, отдернула руку и увидела исчезающую в расщелине коралловой гряды зубастую пасть мурены. Не успела Тейт обругать себя за невнимательность, не успела оправиться от шока, как Мэтью схватил ее за раненую руку. Тревога в его глазах, клубящаяся в воде кровь привели ее в чувство. Подумаешь, укус! Тейт хотела знаками объяснить, что все в порядке, но Мэтью уже обхватил ее за талию и поднимал на поверхность. — Расслабься, — приказал он, выплюнув загубник. — Я втащу тебя на палубу. — Со мной все в порядке. — Правда, от пульсирующей боли к глазам подступили слезы. — Это всего лишь укус. — Расслабься, я сказал. Ты белая как мел. — Он подплыл к трапу и стал отстегивать ее баллоны. — Рэй, Рэй! — Мэтью, перестань немедленно. Подумаешь, царапина! — Заткнись! Рэй, где вы, черт побери? — Что? Что случилось? — Ее укусила мурена. — Мэтью передал Рэю баллоны. — Помогите ей подняться. — Господи, можно подумать, меня сжевала акула, — пробормотала Тейт и осеклась, осознав, что сморозила глупость. — Мама, я в полном порядке. — Дай мне взглянуть. — Мариан усадила сопротивляющуюся Тейт на скамью. — Рэй, принеси аптечку, надо очистить ранку. — Это всего лишь укус! — Тейт еще надеялась образумить родителей. — Я сама виновата. — Она вздохнула и хмуро уставилась на Мэтью. — Ты только зря переполошил всех, Лэситер. — Дайте посмотреть. — Мэтью решительно оттеснил плечом изумленно замигавшую Мариан и большим пальцем стер кровь с руки Тейт. На тыльной стороне ладони показалась не очень глубокая ссадина. — Похоже, зашивать не придется. — Естественно. Это просто… — Тейт умолкла, увидев, как Мэтью выхватил аптечку из рук Рэя, а в следующую секунду уже визжала, поскольку Мэтью щедро залил ссадину антисептиком. — Ты не церемонишься. Как следует разглядев очищенную ранку, Мэтью постепенно успокаивался. — Возможно, останется шрам. — Он нахмурился, представив шрам на ее нежной руке. — Идиотка! — Послушай, это могло случиться с кем угодно. — Нет, если соблюдать осторожность. — Я соблюдала. Пока продолжались лечение и обмен любезностями, Рэй и Мариан только переглядывались. — Как будто тебя никогда не кусали. Взгляни на свои руки! — Мы говорим о тебе. Тейт фыркнула, сжала и разжала пальцы. Повязка была маленькой, аккуратной и совсем не мешала. Только она скорее бы проглотила язык, чем сказала бы об этом. — Не хочешь поцеловать, чтобы поскорее зажило? — насмешливо спросила она. — Хочу. — Он поставил Тейт на ноги и на глазах ее изумленных родителей жадно поцеловал в губы. Обретя наконец дар речи, Тейт откашлялась и протянула ему перевязанную руку: — Ты промахнулся. — Ничего подобного. Над твоим ртом необходимо как следует поработать, красотка. — Неужели? — Тейт прищурилась. — Так ты еще и эксперт по тому, что мне необходимо? — Я всегда знал, что тебе необходимо, Рыжик. В любой момент, как только почувствуешь… — Мэтью вдруг вспомнил, что они не одни, и, обуздав кипящие чувства, отступил. — Можешь принять парочку таблеток аспирина, чтобы ослабить боль. — Мне совсем не больно, — заявила Тейт и подхватила свои баллоны. — Куда это ты собралась? — Обратно. — Черта с два! — Только попробуй меня остановить. Рэй открыл было рот, но Мариан похлопала его по руке и прошептала: — Пусть сами разбираются, милый. Похоже, накипело. — Попробовать? Пожалуйста. — Мэтью выхватил из ее рук баллоны и швырнул их за борт. — Довольна? По-моему, вопрос исчерпан. Несколько секунд Тейт ошеломленно таращилась на него, раскрыв рот, потом ее прорвало: — Идиот! Сукин сын! Теперь тащи свою задницу в воду и доставай мои баллоны. — Сама доставай, если так хочешь нырять. Повернувшись к Тейт спиной, Мэт совершил ошибку, и дорого за нее заплатил. Тейт бросилась на него. Он попытался увернуться, но кончилось тем, что они вместе свалились в воду. — Мариан, ты уверена, что мы не должны вмешаться? — спросил Рэй, опершись на поручни. — Думаю, все идет прекрасно, дорогой. Ты только посмотри, она чуть не разбила ему челюсть, причем больной рукой. В последний момент Мэтью резко откинул голову назад и только этим спас свою челюсть, но получил кулаком в живот. Удар, даже смягченный толщей воды, заставил его хрюкнуть от боли. — Успокойся, — предупредил он, перехватив ее больную руку. — Тебе же будет больно. — Еще посмотрим, кому будет больно. Отправляйся за моими баллонами. — Ты не спустишься вниз, пока мы не удостоверимся, что у тебя нет реакции на укус. — Я покажу тебе свою реакцию, — пообещала Тейт, ткнув его кулаком в подбородок. — Ну, мое терпение лопнуло. — Мэтью притопил ее, затем приподнял ее голову над водой. Поскольку Тейт продолжала ругаться и плеваться, притопил ее снова… и снова… Когда они добрались до трапа, она уже хрипела. — Достаточно? — Ублюдок! — Ну, думаю, надо притопить тебя еще разок… — Эй, на «Приключении»! — Они оглянулись. К ним быстро приближалась «Русалка». — Эй! — снова крикнул с мостика Бак. — Мы что-то нашли! — Быстро поднимайся, — пробормотал Мэтью и чуть не внес ее на палубу. Бак аккуратно подвел «Русалку» к борту «Нового приключения» и выключил двигатели. — Магнитометр показывает кучу металла на дне. Глубиномеры тоже дергаются. Отметили это место буйком… тридцать градусов к юго-западу отсюда. Господи, думаю, мы нашли ее. Тейт с шумом втянула воздух. — Мэтью, немедленно достань мои баллоны. И даже не думай останавливать меня.

ГЛАВА 19

Существует несколько способов отметить место гибели судна: провести угловые измерения секстантом с трех точек, измерить магнитное склонение компасом или просто определить расстояние до нескольких далеких объектов. Мэтью воспользовался всеми тремя. Буйка, поставленного Баком, было явно недостаточно, к тому же этот метод имел свои недостатки. Буек мог утонуть или его могло отнести течением. А самое неприятное — буек могли увидеть другие заинтересованные стороны. — Поставим буек на линии, направленной к той группе деревьев, и подойдем поближе к Невису, — сказал Мэт, так и не снявший гидрокостюма, передавая Рэю бинокль. Словно подтверждая его опасения, мимо промчался катамаран с туристами на борту. — Тейт зарисует морское дно для ориентировки. Рэй повесил бинокль на шею и пристально посмотрел на напряженное лицо Мэта. — Ты думаешь о Ван Дайке. — Естественно, черт побери. Если он и прослышит о нас, то не сможет сразу найти судно. Он не знает ни расстояний, ни выбранных нами ориентиров. И буек ему не поможет. Откуда ему знать, ныряем мы ближе к берегу или дальше? Пусть сам потрудится. — А мы выиграем время, — согласился Рэй. — Если это не «Изабелла»… — Мы это скоро выясним, — прервал его Мэтью. Ему не хотелось гадать, ему не терпелось узнать наверняка. — В любом случае меры предосторожности необходимы. — Он уже натягивал ласты. — Эй, Рыжик, пошевеливайся! — Я должна перезарядить камеру. — Забудь о камере. Мы не будем проявлять пленки. — Но… — Послушай, стоит всего лишь одному клерку пустить слушок, и все пропало. Фотографируй сколько душе угодно, но, пока не закончим, мы не сдадим в лабораторию ни одной пленки. У тебя есть доски и графитовые карандаши? — Да. Тейт гордо похлопала по своей поясной сумке. — Погружаемся. Мэтью бросился в воду, не дожидаясь, пока Тейт наденет маску. — Ему не терпится, — улыбнулась Тейт родителям, испытывая не меньшее нетерпение. — Скрестите пальцы. Тейт последовала за дорожкой из пузырьков, оставленной Мэтом. Внутреннее чутье подсказало ей, когда она миновала глубину в тридцать футов, затем сорок. Вот и дно. Тейт начала рисовать, скрупулезно отмечая каждую приметную деталь, строго соблюдая масштаб и не давая воли своему воображению. Краем глаза она заметила сигнал Мэтью и раздраженно отмахнулась. Это он настоял на рисунках вместо фотографий, так пусть теперь не мешает. Когда Мэтью снова застучал ножом по баллону, Тейт мысленно обругала его, но убрала в сумку доску и карандаш. Типично мужское поведение! Иди сюда, и иди немедленно! Как только она сможет говорить, она все ему… Тейт забыла обо всем, как только увидела медную пушку, позеленевшую и обжитую морскими существами. Она сфотографировала Мэта, но прочувствовала реальность находки, только потрогав ее своими руками. Когда Мэтью обхватил ее и развернул, она ожидала жарких объятий, но, взглянув вдоль его протянутой руки, задохнулась от изумления. Еще пушки. Четыре, шесть, восемь… разбросаны по песку неровной дугой… Сомнений нет. «Изабелла»! Они нашли ее примерно в пятидесяти футах к югу, разбитой и почти полностью погребенной песком. Когда-то она была прекрасной и величавой, думала Тейт, погружая руки в песок и нащупывая хрупкую, изъеденную червями древесину. Как королева, в честь которой была названа. Сколько лет пролежала она, почти всеми забытая, жертва моря и невольная его спутница в вечности! И ждала, ждала… Тейт снова взялась за карандаш и по мере того, как Мэтью разгребал руками песок, быстрыми точными движениями добавляла все новые детали. Вскоре у нее закончились доски, карандаши превратились в жалкие огрызки, а сердце билось все быстрее и радостнее. То, что могло случиться лишь раз в жизни, повторилось! Мэтью подплыл, и Тейт улыбнулась, предвкушая подарок, но он жестом приказал ей закрыть глаза. Тейт послушно протянула раскрытую ладонь, но вместо ожидаемой монеты или пуговицы она ощутила неожиданную тяжесть. На ее ладони лежал брусок тускло поблескивающего тяжелого металла. Мэтью подмигнул, сунул слиток в ее сумку и ткнул большим пальцем вверх. Тейт не хотелось оставлять только что найденные сокровища, но она взяла Мэтью за руку, и они поплыли к поверхности. — Теперь ты должна броситься мне на шею, как восемь лет назад, — заметил Мэтью, который так и светился радостью триумфа. — Я теперь более искушенная. — Но Тейт рассмеялась и сделала именно то, на что он надеялся, — обняла его. — Это она, Мэтью. Я точно знаю, что это она. — Да, это она. И она наша. — Он успел лишь быстро чмокнуть Тейт в губы, когда их окликнули. — Пора сообщить им новости. Ты не разучилась работать с пневмонасосом, малышка? — Я ничего не забыла, — ответила она дрожащими губами.

Каждый день Рэй с Ларю и Тейт с Мэтью погружались на морское дно, раскапывали песок, собирали отдельные предметы и конгломерат и поднимали наверх, где Бак и Мариан отделяли артефакты, которые Тейт затем изучала и регистрировала. Каждая находка — от золотой пуговицы с розовой жемчужиной до золотого слитка в добрый фут длиной — зарисовывалась, фотографировалась, получала ярлычок и заносилась в портативный компьютер. Пока мужчины работали с пневмонасосом, Тейт зарисовывала постепенно обнажающийся разбитый корпус. По характеру разрушений можно проследить всю историю гибели судна, и Тейт решила на этот раз сохранить максимум возможного — это ее долг перед прошлым и будущим. Только одной решимости мало, придется приложить все свои знания и опыт, ведь в мелком Карибском море останки судна страдают не только от гниения, но и от штормов, и от течений. Чтобы сохранить небольшие предметы, их было необходимо поместить в банки с водой, более крупные — сфотографировать и зарисовать под водой, а затем аккуратно сложить на дне. Для хрупких вещиц, которые Тейт надеялась найти, были приготовлены обитые мягкой тканью коробочки, а для деревянных образцов на палубе закреплен большой наполненный водой бак. Тейт обучила мать основам химии и использовала ее как подмастерье. Только золото и серебро не требовали специальной обработки. Весь процесс был очень трудоемким, но Тейт ни за что не назвала бы его скучным. Здесь было все, чего ей недоставало на «Кочевнике»: она непосредственно прикасалась к прошлому, она чувствовала себя хозяйкой и первооткрывателем. Клейма на пушечных ядрах подтвердили их надежды. Они нашли «Изабеллу»! Увлекшись изумительными гагатовыми четками, Тейт не заметила, как в рубку вошла мать. — Милая, я закончила. Не хочешь передохнуть? — Нет, я не устала. Поверить не могу, что мы так быстро продвигаемся. Прошло всего две недели, а мы столько всего нашли! Мама, ты только взгляни на это распятие. — Зачем ты возилась? Я бы сама его отчистила. — Я не утерпела. Зачарованная, Мариан перегнулась через плечо дочери, провела кончиком пальца по серебряной фигурке Христа. — Первоклассная работа. Это мужской крест, но слишком красивый для слуги или матроса, скорее он принадлежал одному из офицеров или богатому священнику. — Теперь ты счастлива? — Я не могу забыть о «Санта-Маргарите». Ее можно было спасти. Я имею в виду корпус. Он был почти целым. Я надеялась, что «Изабелла» тоже сохранилась, но она погибла. — Мы многое спасли. — Да. Я просто жадная, мне этого мало. Тейт старательно отогнала подальше мысли об амулете. Ни один из них не говорил о нем, наверное, из суеверия, но каждый помнил и о «Проклятии Анжелики», и о Ван Дайке, и каждый понимал, что рано или поздно придется с ними столкнуться. — Ладно, дочка, не буду тебе мешать, — улыбнулась Мариан. — Мне пора на «Русалку». Бак ждет. — Я приплыву к вам попозже. Посмотрю, что вы найдете. Тейт внесла в каталог четки и взяла в руки золотое колье с птичкой-подвеской, распростершей в полете крылья. Стоит, наверное, не меньше пятидесяти тысяч долларов, но кто оценит красоту, пережившую столетия среди волн и песка? Мэтью смотрел, как стремительно Тейт водит карандашом по бумаге, как солнечные лучи золотят ее волосы, смотрел на призрачный профиль в глубине экрана монитора. Он хотел бы подойти и обнять ее, прижаться губами к ее шее. Он даже представил, как она расслабится, как прижмется спиной к его груди, поднимет голову, подставит губы для поцелуя… Однако последние недели он вел себя очень осторожно. Терпение стоило ему множества бессонных ночей. Казалось, только под водой между ним и Тейт не возникало никаких проблем, но ему этого было мало, каждая клеточка его тела стремилась к большему. — Рэй и Ларю прислали парочку винных кувшинов. Один целый. — Ой! — Тейт вздрогнула и оглянулась. — Я не слышала, как ты вошел. Думала, ты на «Русалке». А он думал только о том, что она здесь, одна… Тейт даже не сообразила, что слегка отстранилась, когда Мэтью сел рядом с ней, но он заметил и разозлился. — Как вижу, ты успеваешь обрабатывать все трофеи. — Я нервничаю, когда накапливается много работы, и стараюсь выкроить несколько часов, когда все ложатся спать. Он знал это. Каждую ночь, беспокойно шагая взад и вперед по палубе, он видел свет в рубке. — Поэтому ты никогда не бываешь на «Русалке»? — Легче работать в одном месте. — И не рисковать. Кто знает, что может случиться волшебной лунной ночью рядом с ним на его собственной территории? — По моим расчетам, раскопки идут гораздо быстрее, чем на «Маргарите». А мы еще не добрались до главных ценностей. Мэтью наклонился, но ее реакция интересовала его гораздо больше, чем золотая птичка, которую он взял со стола. Черт побери! Когда он коснулся плеча Тейт, оно словно закостенело. — Сколько? Тейт нахмурилась. Хотя что тут странного? Любая, самая изумительная реликвия для Мэтью — это только доллары и центы. — По самой скромной оценке, пятьдесят тысяч. — Неплохо. — Не сводя глаз с ее лица, он подкинул колье на ладони. — Это удержит нас на плаву. Тейт забрала у него колье и аккуратно разложила на мягкой ткани, покрывавшей стол. — Это не главное. — А что главное, Рыжик? — Я не собираюсь тратить время на пустые разговоры, но кое-что нам необходимо обсудить. Тейт отодвинулась и повернулась так, чтобы и видеть его, и соблюдать дистанцию. — Обсудим за ужином. — Он погладил ее плечо. — Мы не отдыхали уже две недели. Почему бы нам еще разок не смотаться на Невис? — Давай не будем смешивать дело с игрой твоих гормонов, Лэситер. — Я справлюсь и с тем, и с другим. — Он поднес к губам ее руку, поцеловал ее пальцы, затем маленький шрам, оставшийся от укуса мурены. — А ты? — По-моему, я прекрасно справляюсь. — Однако ради безопасности она выдернула руку. — И я много думаю совсем о другом. Мы упустили шанс сохранить «Маргариту». «Изабелла» сильно разбита, но мы могли бы кое-что спасти. — Разве мы не спасаем ее? — Я не имею в виду ее груз, я говорю о ней самой. Существуют способы сохранения деревянных частей корабля. «Изабеллу» даже можно частично восстановить. Мне нужен полиэтиленгликоль. — Я забыл его дома. — Не остри, Мэтью. Даже дерево, пораженное морскими жучками, можно сохранить, если пропитать этим раствором. Я хочу позвонить Хейдену, попросить его достать все необходимое и приехать сюда помочь нам спасти корабль. — Забудь об этом. — Что значит — забудь? «Изабелла» — потрясающая находка, Мэтью. — Наша находка, — парировал он. — И я не собираюсь делиться ею с какой-то университетской крысой. — Не смей так говорить. Хейден Дил — блестящий ученый. — Плевать я на него хотел. Он в нашу сделку не входит. — Так вот в чем суть? Сделка! — Охваченная негодованием, Тейт вскочила, обогнула стол и остановилась лицом к Мэтью. — Я не прошу тебя поделиться с ним долей добычи. Некоторые из нас не все оценивают в долларах. — Легко так говорить, когда понятия не имеешь, каково вкалывать, чтобы сводить концы с концами. У тебя всю жизнь были папочка с мамочкой, уютный дом и вкусная еда на столе. Тейт побледнела от гнева. — Я всего добилась сама, Лэситер. А ты думаешь только о том, как все эти реликвии превратить в деньги. Аукцион — не главный результат этой экспедиции. — Прекрасно. Когда мы продадим все эти находки, можешь делать что угодно и с кем угодно. Но до тех пор не смей никому звонить. Тейт с размаху хлопнула ладонями по столу, наклонилась вперед, испепеляя его взглядом. — Я думала, что ты изменился, хотя бы чуть-чуть. Я думала, «Изабелла» значит для тебя больше, чем то, что можно извлечь из нее. — Выпрямившись, Тейт покачала головой. — Поверить не могу, что могла так сильно ошибиться в тебе дважды. — Похоже, могла. — Мэтью оттолкнулся от стола и встал. — Тейт, ты всегда обвиняешь меня в эгоизме, а как насчет тебя? Ты так поглощена своими желаниями, что перестала чувствовать. — Не в силах больше сдерживаться, он схватил ее и притянул к себе. — Что ты чувствуешь? Что ты чувствуешь, черт побери? — повторил он и впился губами в ее губы. «Очень многое», — успела подумать Тейт. — Это не ответ, — с трудом выдавила она. — Один из ответов. Забудь о «Изабелле», амулете и своем чертовом Хейдене. Ответь на единственный вопрос. Что ты чувствуешь? — Боль! — выкрикнула она, заливаясь бесполезными слезами. — Растерянность. Желание. Да, Мэтью, у меня есть чувства, будь ты проклят, и ты пробуждаешь их каждый раз, когда дотрагиваешься до меня. Ты это хотел услышать? — Почти. Собери сумку. Он отпустил ее так неожиданно, что она покачнулась. — Что? — Собери сумку. Ты едешь со мной. — Я… что? Куда? — К дьяволу сумку. Тейт сказала ему все, что он хотел услышать, и он не собирался давать ей время на размышления. Не сейчас. Он снова схватил ее за руку и вытащил на палубу. Не успела Тейт понять, что он задумал, как он подхватил ее на руки и опустил через поручни в катер. — Ты спятил? — Похоже, давно. Я забираю ее на Невис! — крикнул он в сторону «Русалки». — Мы вернемся утром. — Утром? — Прикрыв ладонью глаза, Мариан уставилась на дочь. — Тейт! — Он свихнулся! — выкрикнула Тейт, однако Мэтью уже спрыгнул в катер, и ей пришлось остаться на месте. — Я никуда с тобой не еду, — процедила она, но ее слова утонули в реве мотора. — Немедленно останови катер или я выпрыгну. — А я втащу тебя обратно, — мрачно заявил он. — Ты просто вымокнешь. — Если ты думаешь, что я проведу с тобой ночь на Невисе… — Мэтью резко обернулся, и Тейт осеклась. Он выглядел слишком опасным, чтобы продолжать спор. — Мэтью, — более спокойно начала она, — возьми себя в руки. Это не способ улаживания споров. — Он резко выключил двигатель, и ей показалось, что сейчас он просто вышвырнет ее из катера. — Послушай, Тейт, давно пора закончить то, что мы начали восемь лет назад. У тебя было достаточно времени все обдумать. — Мэт так сильно сжимал румпель, что рука онемела. — Посмотри на меня и скажи, что ты не имела в виду того, что сказала. И я поверну катер назад. И больше не буду об этом вспоминать. Она растерянно провела рукой по волосам. Черт побери! Он схватил ее, бросил в катер, а теперь оставляет выбор за ней. — Ты ждешь, что я стану рассуждать о последствиях сексуального влечения? — Нет, я жду ответа. Да или нет. Тейт оглянулась на «Русалку», где ее мать все еще стояла у поручней, затем перевела взгляд на окутанный облаками вулкан. — Мэтью, у нас нет ни одежды, ни вещей, ни комнаты, в конце концов. — Это да? Тейт открыла рот и услышала собственный лепет: — Это безумие. — Значит, да, — решил Мэтью и снова запустил двигатель. Больше он с ней не разговаривал. Они домчались до пирса, пришвартовали катер, затем на почтительном расстоянии друг от друга пересекли пляж. Мэтью подтолкнул ее к пустому шезлонгу. — Сядь. Я скоро вернусь. Слишком ошеломленная, чтобы спорить, Тейт села, уставилась на свои босые ноги. Подошла официантка с подносом, предложила напитки. Тейт растерянно улыбнулась и отрицательно покачала головой, затем перевела взгляд на море. «Русалка» и «Новое приключение» остались за горизонтом. Похоже, она перешла свой Рубикон. Если это ответ, уже нет времени думать о вопросе… Вернулся Мэтью и протянул ей руку. В молчании они прошли через сады, через полого поднимающуюся зеленую лужайку. Мэтью отпер скользящую стеклянную дверь, закрыл ее за ними и защелкнул задвижку. Комната оказалась просторной, светлой и уютной. Тейт уставилась на аккуратно застеленную кровать, на огромные взбитые подушки и словно очнулась, когда Мэтью задернул шторы, погрузив комнату в полумрак. — Мэтью… — Поговорим позже. Он начал расплетать ее косу. Он хотел, чтобы ее волосы струились сквозь его пальцы. Тейт закрыла глаза и готова была поклясться, что пол качнулся под ее ногами. — А если это ошибка? — Ты никогда не совершала ошибок? — ослепительно улыбнувшись, спросил он. Тейт с удивлением обнаружила, что улыбается в ответ. — Одну или две. Но… Мэтью опустил голову и нашел ее губы. Желание кипело в нем, и, чтобы утолить его, чтобы спасти остатки рассудка, он должен был погрузиться в нее, как погружался в море. Он хотел сорвать с нее одежду, скорее коснуться ее кожи, овладеть всем, от чего когда-то отказался… но безумный голод, заставивший его привезти ее сюда, растаял, когда он почувствовал ее вкус, сладкий, как его воспоминания. Любовь, которую он так и не смог победить, окутала его, празднуя победу. — Я хочу увидеть тебя, — прошептал он. — Я так давно хотел увидеть тебя. Очень осторожно он расстегнул ее блузку, нашел тело, светлое, как слоновая кость, и нежное, как атлас, трепещущее под его прикосновениями. Лаская губами ее обнаженное плечо, он стянул с нее шорты и узенькие трусики. «Моя русалка, — подумал он, теряя голову, — такая стройная, и белая, и прекрасная». — Мэтью… — Тейт сдернула с него рубашку через голову, умирая от желания прикоснуться к нему. — Скорее! Я сейчас умру. Он уложил ее на кровать и стал ласкать неторопливо и очень нежно… Нежность? Она не ждала от него нежности и не могла ей сопротивляться. Наверное, она разглядела нежность в отчаянном парне, в которого когда-то влюбилась, но сейчас, через столько лет, ей казалось, что она нашла бесценное сокровище. Его руки ласкали и возбуждали ее, рот жадно поглощал ее вздохи. Ее собственные руки метались по его телу, его кожа разгоралась под ее любопытными прикосновениями. Она ощупывала пальцами каждую мышцу, каждый шрам, впитывала губами вкус мужчины и моря. Его губы сомкнулись на ее груди, и Тейт изогнулась ему навстречу, затрепетав от восторга. Она словно плыла по бурному океану, но, когда ей казалась, что она тонет, Мэтью спасал ее и снова поднимал на гребень волны. И снова воздух густел и обжигал, снова прерывалось дыхание. Она бы взмолилась о пощаде, если бы у нее оставались силы. Он следил за ней, зачарованный быстрой сменой выражение наслаждения, растерянности, отчаяния, мелькавших на ее лице. У него закружилась голова, когда ее тело напряглось и задрожало. Борясь с жарким желанием, он накрыл ее рот своим и, когда она задышала ровнее, снова ласками подвел ее к самому краю. Тейт не могла остановить дрожь. Ей казалось, что ее тело вот-вот разорвется. Острое наслаждение волна за волной накрывало ее, и она цеплялась за Мэтью, как за якорь спасения. Она как-то попала в шторм в Индийском океане, ей пришлось пережить песчаную бурю на морском дне, она помнила жар мужского тела, сплетенного с ее телом… но никогда она не испытывала ничего подобного. Ничто так сильно не трогало ее, не разжигало кровь, не затуманивало мозг, как эти бесконечные и неумолимые ласки. У нее не осталось никаких секретов, она забыла о собственной гордости. Она отдавала ему все, чего он хотел. Бессильная жертва кораблекрушения. Мэтью медленно скользнул в нее, дрожа теперь, как дрожала она, прижался лбом к ее лбу. — Тейт. Только это… Только ты… Он пытался не спешить, пытался продлить это мгновение. Он чувствовал биение своего сердца, слышал пульсацию крови в висках… Ее ногти вонзились в его плечи, ее тело содрогнулось. Из горла вырвалось рыдание и его имя. И, не в силах больше сдерживаться, он нырнул в свое море.

Ван Дайк потягивал «Наполеон» в тысячах миль от Вест-Индии. Он прочитал отчет об экспедиции Бомонтов-Лэситеров, и тот его не удовлетворил. Похоже, они все еще копаются в останках «Санта-Маргариты». Ни один из его шпионов на Сент-Китсе и Невисе не узнал ничего важного… только Сайлас нутром чуял, что пора вмешаться. Небольшая прогулка в Вест-Индию вполне уместна. По меньшей мере он получит возможность выразить свое неудовольствие Тейт Бомонт. И если Лэситеры после всех затраченных на них лет не приведут его к «Проклятию Анжелики», он разделается с ними.

ЧАСТЬ III Будущее

ГЛАВА 20

Тейт приоткрыла глаза. По ее личному, хотя и не очень большому опыту, после такой ночи чувствуешь себя неловко. Слава богу, Мэтью не видно. Она успеет принять душ и собраться с мыслями. Они мало разговаривали накануне, но трудно вести разумную беседу, когда мозги буквально плавятся на огне бурного жаркого секса. Боже, что касается секса, она никогда не испытывала ничего подобного! Тейт приняла душ, завернулась в толстый махровый халат, потянулась за феном и мельком увидела свое отражение в запотевшем зеркале. Она улыбалась во весь рот! А почему бы и нет, в конце концов? Она провела невероятную ночь. Мэтью Лэситер ошеломил ее, и, если она не очень сильно ошибается, он тоже ошеломлен… Только уже рассвело, и пора взглянуть в глаза реальности. Хотя напряжение несколько разрядилось, им предстоит не только вместе работать, но и скрестить шпаги, когда дело дойдет до главного. Неужели двое людей, так восхитительно подходящих друг другу в постели, не смогут поладить во всем остальном? Тейт вздохнула. Компромисс, похоже, единственное решение, но как же она не любит компромиссы! Высушив волосы, Тейт провела языком по зубам. Как жаль, что вместе с халатами отель не предоставляет зубные щетки. Все еще сокрушаясь, она вышла в спальню как раз в тот момент, когда Мэтью появился из сада через стеклянную дверь. — Привет. — Привет. — Мэтью бросил ей маленький пакет. Заглянув в него, Тейт изумленно покачала головой и вытащила зубную щетку. — Ты прочитал мои мысли. — Отлично. Теперь прочти мои. Это оказалось совсем нетрудно, так как он подхватил ее на руки и опустил на кровать. — Мэтью! Что ты делаешь? Ухмыляясь, он сорвал рубашку. — Ничего нового. Она смогла воспользоваться зубной щеткой только через час. — Я все думала… — начала Тейт, когда они шли по пляжу к пирсу. — О чем? — Что нам с этим делать? Он помог ей спуститься в катер. — С тем, что мы любовники? И насколько ты собираешься все осложнять? — Я не хочу осложнять, я только хочу… — Установить правила. — Мэтью поцеловал ее на глазах ухмыляющегося экипажа прогулочной яхты, затем завел двигатель. — Ты не меняешься, Рыжик. — А что плохого в правилах? — Я от тебя без ума, — с улыбкой заявил Мэтью. Его слова проникли ей прямо в сердце. — Правило номер один. Давай не смешивать физическое влечение… — С чем? — Со всем. — Ты всегда сводила меня с ума. — Мэтью, я серьезно. — Я вижу. — Обидно, однако он не желал расставаться с великолепным настроением… и с надеждой, которую лелеял, пока Тейт спала рядом с ним. — Ладно, как насчет следующего раза? Я хочу заниматься с тобой любовью при каждом удобном случае. Так лучше? Ей показалось, что внутри у нее все растаяло, но она сумела сохранить деловой тон. — Может быть, честно, но едва ли практично. Нас шестеро на двух яхтах. — Значит, придется пошевелить мозгами. Ты будешь плавать сегодня утром? — Конечно. Мэтью с удовольствием посмотрел на ее растрепанные ветром волосы, на босые ноги. — Попробую поймать тебя голой под водой. — Он поднял руку, защищаясь, когда Тейт замахнулась на него. — Просто шучу. Пока шучу. Если Мэтью подумал, что шокировал ее, то он ошибся, однако сначала надо все прояснить до конца. — Мэтью, у нас остались и другие проблемы. Он замедлил ход. Черт побери, она собирается донимать его, пока окончательно не испортит настроения! — Ты все еще хочешь позвонить своему коллеге или кто он там тебе? — Если бы Хейден смог присоединиться к нам, то его помощь была бы неоценима. — Мой ответ остается прежним, Тейт. Выслушай прежде чем злиться. Мы не можем рисковать. Ван Дайк пронюхает о наших результатах. — У тебя мания преследования. — Ты не боишься опять все потерять? Тейт хотела было ответить, но вдруг поняла, что Мэтью говорит не только о «Изабелле». — Боюсь. Я не передумала, но хорошо, я пока не буду звонить Хейдену. — Как только закончим раскопки, можешь звонить любому ученому. Я даже помогу тебе поднять «Изабеллу» по кусочкам, если ты этого хочешь. Тейт изумленно уставилась на него. — Правда? Мэтью подвел катер к «Новому приключению» и рывком выключил двигатель. — Ты не веришь мне, Рыжик? Даже теперь? — Мэтью… — смущенно прошептала Тейт, протягивая ему руку. — Привыкай, — огрызнулся он. — И будь готова к погружению через двадцать минут. Какая ирония судьбы, думал Мэт, ведя катер к «Русалке». Предполагается, что именно женщины чувствительны и эмоциональны, и вот вам: он размяк от любви, как последний дурак, а она болтает о правилах и науке! Ларю, улыбаясь во весь рот и сверкая золотым зубом, поймал брошенный Мэтом трос. — Итак, mon ami, ты чувствуешь себя обновленным? — Заткнись, — предложил Мэтью, легко спрыгивая на палубу и стаскивая на ходу рубашку. — Я хочу кофе. Даже не пытаясь спрятать ухмылку, Ларю прошествовал к камбузу. — Когда я провожу ночь с женщиной, то утром мы оба улыбаемся. — Заткнись, не то потеряешь еще один зуб, — пригрозил Мэтью и, схватив плавки, отправился на левый, противоположный «Новому приключению» борт. Тейт легла с ним в постель, с горечью думал он. Забыв обо всем, она отдавалась ему, пока они оба не сошли с ума. И все равно она считает его немногим лучше последнего подонка. Что же она за женщина, черт побери? Мэтью скинул шорты, натянул плавки и вернулся за своим гидрокостюмом. Бак уже поджидал его. — Минуточку, парень. — Бак ткнул племянника кулаком в грудь. — Ты должен кое-что объяснить. — Я должен работать. Готовь пневмонасос. Однако Бак не собирался отступать. — Я никогда не вмешивался в эту… гормональную часть твоей жизни. — Бак снова ткнул Мэта в грудь. — Думал, ты и без меня все понимаешь. Но когда ты злоупотребляешь доверием этой милой девочки… — Милой? О да, она очень мила. Особенно когда вытряхивает из тебя душу или заживо спускает шкуру. — Мэтью схватил гидрокостюм и начал одеваться. — Все, что происходит между мной и Тейт, тебя не касается. — Еще как касается! Мы все — одна команда, а ее отец — мой лучший друг. — Бак провел ладонью по губам, с отчаянием подумав, что стаканчик виски помог бы ему успешно закончить лекцию. — Я понимаю, что у мужчины есть определенные желания, и, наверное, нелегко сдерживать их все эти долгие недели в море. — Бак нахмурился. Уж очень он не любил болтать на такие темы, но он был просто обязан исполнить свой долг. — Только ты не имеешь права использовать Тейт. Я говорил тебе это восемь лет назад и повторяю снова. Она не какая-нибудь дешевка, парень, и я не собираюсь стоять и смотреть… — Да не использую я ее, черт побери! — Мэт, уже почти натянувший костюм, сунул руки в рукава. — Я люблю ее. — Не смей… — Бак осекся, замигал, потом решил, что лучше присесть. Опустившись на палубу, он молча ждал, пока Мэтью глотал принесенный канадцем кофе. — Ты не шутишь? — Отцепись! Бак перевел взгляд на Ларю, благоразумно занявшегося изучением компрессора. — Послушай, Мэтью, я не очень-то понимаю в таких делах, но… Господи, мальчик, когда это случилось? — Лет восемь тому назад. — Его гнев иссяк, но напряжение не отпускало. — Не приставай ко мне, Бак. Ты узнал прогноз погоды? — Да-да. Никаких проблем. — Чувствуя себя не в своей тарелке, Бак неуклюже поднялся и помог Мэтью закрепить баллоны. — Пока вас не было, Рэй и канадец подняли немного фарфора. Мариан собиралась его отчистить. — Прекрасно. Ларю, дай сигнал на «Приключение». Пора начинать. — Пора заканчивать, — возразил Ларю, однако покорно отправился к поручням и окликнул Бомонтов. — Конечно, все в порядке, мама. — Тейт закрепила на ноге подводный нож. — Вам с папой не о чем волноваться. — Лично я не волнуюсь. Немного озабочена, пожалуй, но я знаю, что Мэтью никогда тебя не обидит. — Неужели? — пробормотала Тейт. — Милая моя, — Мариан притянула к себе дочь и крепко обняла. — Ты счастлива? — Не знаю. — Тейт закинула на спину баллоны. — Я еще не поняла. — Она оглянулась на оклик Ларю и со вздохом застегнула ремень. — Но я разберусь с этим. И я справлюсь с Мэтью. — Тейт надела ласты и нахмурилась. — Папа не собирается пристрелить его? Рассмеявшись, Мариан передала дочери маску. — С Рэем справлюсь я. — Она перевела взгляд на Мэта, стоявшего на палубе «Русалки». — Мэтью Лэситер очень красивый мужчина, Тейт. И непростой. Умная женщина могла бы раскрыть его достоинства. — Меня не интересуют его достоинства. — Тейт надела маску и усмехнулась. — Но я с удовольствием снова бы наложила руки на его тело.

⇐ Предыдущая 6 7 8 9 101112 13 14 15 Следующая ⇒