Annotation 5 страница

ГЛАВА 9

Задыхающаяся, бледная от ярости, Тейт вбежала в больничный коридор и, увидев в дальнем конце Мэтью и родителей, бросилась к ним. — Господи, Тейт, что случилось? — У нас неприятности. Там яхта. Они ведут раскопки. Я не смогла их остановить. — Расскажи по порядку, — приказал Рэй, взяв ее за плечи. — Где ты была? — На нашей площадке роскошная яхта. С первоклассным оборудованием. Они разрабатывают «Санта-Маргариту». Я видела пятно от пневмонасоса. — Тейт перевела дух и снова затараторила: — Мы должны немедленно вернуться туда. Они были на «Приключении» и «Морском дьяволе». Пропали каталоги и наши находки. Я знаю, что он их взял. Он отрицает, но я знаю. — Кто? Тейт перевела взгляд с отца на Мэтью. — Ван Дайк. Сайлас Ван Дайк. Мэтью схватил ее за руку и рывком повернул лицом к себе. — Откуда ты знаешь? — Стюард назвал его по имени. — Страх, охвативший ее на «Триумфаторе», не шел ни в какое сравнение с паникой, вспыхнувшей сейчас при виде ярости, разгоревшейся в глазах Мэта. — Он знает о том, что случилось с Баком. Он сказал… Мэтью, подожди. Куда ты? Что ты собираешься делать? — То, что должен был сделать давным-давно. Убить его. — Возьми себя в руки. — Рэй сказал это спокойно, но крепко сжал запястье Мэта, и Тейт вздохнула с облегчением. — Мы должны вести себя осмотрительно. Очень многое поставлено на карту. — На этот раз ублюдок за все расплатится. — Мы вместе все уладим. Мариан, вы с Тейт остаетесь здесь. — Ничего подобного, Рэй. Мы одна команда, — возразила Мариан. — У меня нет времени на семейные дебаты. — Мэтью рывком высвободился из хватки Рая. — Оставайтесь, Рэй, и посмотрим, можете ли вы контролировать своих женщин. — Ты, невежественный… — Тейт! — Мариан глубоко вздохнула, чтобы подавить собственный гнев, и устремила на Мэтью взгляд, способный расплавить сталь, а когда она заговорила, ее голос мог бы заморозить воду. — Ты прав в одном, Мэтью, мы попусту теряем время. — С этими словами она подошла к лифту и нажала кнопку вызова. — Идиот, — подвела итог Тейт. «Приключение» неслось по спокойному морю. Тейт и Мариан стояли у поручней, Рэй и Мэтью — на мостике. Они вели яхту и обсуждали предстоящую операцию. Стараясь скрыть охвативший ее страх, Мариан повернулась к дочери. — Какое впечатление произвел на тебя этот человек? Этот Ван Дайк? — Он скользкий. — Именно это слово первым пришло Тейт в голову. — Неприятный, несмотря на внешний лоск. И умный. Очень умный. Он понимал, что я беспомощна, и наслаждался этим. — Он напугал тебя? — Он вел себя, как радушный хозяин с дорогой гостьей. Предложил шампанское и экскурсию по яхте. — Тейт вцепилась в поручни. — Да, он меня напугал. Он казался мне римским императором, который пощипывает виноград и с наслаждением смотрит, как львы раздирают христиан на кусочки. С трудом подавив дрожь, Мариан напомнила себе, что дочь цела и невредима, но для успокоения накрыла ладонью ее руку. — Ты веришь, что он убил отца Мэтью? — В это верит Мэтью. Смотри, мама, яхта. Мэтью с мостика изучал «Триумфатор». Новая яхта была роскошнее той, на которой они работали в Австралии, и — насколько он мог судить с такого расстояния — на палубах никого не было. — Я поплыву туда, Рэй. — Не будем торопиться. — Ван Дайк не оставил нам выбора. — Сначала окликнем их. Когда Рэй остановил «Приключение» между «Триумфатором» и «Морским дьяволом», Мэтью вооружился подводным ножом. — Пусть женщины уйдут в каюту и не высовываются оттуда. — А ты зажмешь нож зубами и вскарабкаешься по веревке? Пошевели мозгами, парень. — Надеясь на то, что его язвительный тон подействует, Рэй покинул мостик. — Эй, на «Триумфаторе! » Никто не откликнулся. Лишь хлопали на ветру разноцветные тенты да плескалась о корпус вода. Яхта казалась кораблем-призраком. — Там была женщина, — прошептала Тейт. — И команда. Матросы, стюарды, аквалангисты. — Все, хватит ждать, — сказал Мэтью и уже приготовился прыгнуть в воду, когда на палубе появился Ван Дайк. — Добрый день, — разнесся над водной гладью его звучный голос. — Чудесный день для морской прогулки, не правда ли? — Сайлас Ван Дайк? Ван Дайк театрально замер у поручней, скрестив на груди руки. — Да, это я. Чем могу быть вам полезен? — Я — Рэй Бомонт. — Ах да, конечно. — Ван Дайк коснулся кончиками пальцев полей панамы. — Я уже знаком с вашей очаровательной дочерью. Счастлив снова видеть вас, Тейт. А вы, должно быть, миссис Бомонт. — Он чуть поклонился Мариан. — Теперь я понимаю, кому Тейт обязана своей красотой. А вот и юный Мэтью Лэситер! Какая интригующая встреча! — Я знал, что ты убийца, Ван Дайк, — крикнул Мэтью, — но не думал, что ты опустишься до воровства! — Ты не изменился, — ослепительно улыбнулся Ван Дайк. — Я рад. Было бы жаль, если бы обломались все твои колючки. Я бы пригласил вас всех на борт, но у нас довольно много дел. Может, устроим вечеринку в конце недели? Рэй словно тисками сжал плечо Мэтью, не дав ему ответить. — Мы первыми оформили заявку на «Санта-Маргариту». Мы нашли ее и разрабатывали несколько недель. Совместно с правительством Сент-Китса подписаны все необходимые документы. — Боюсь, мы расходимся во мнениях, мистер Бомонт. — Сайлас вынул из кармана серебряный портсигар, неторопливо выбрал сигарету. — Если сочтете необходимым, можете проверить в администрации. Мы находимся в нейтральных водах. К тому же когда я сюда прибыл, то не нашел ничего, кроме этой жалкой пустой лодчонки. — Несколько дней назад мой партнер был серьезно ранен. Нам пришлось прервать разработки. — Ах да! — Ван Дайк щелкнул зажигалкой, неторопливо затянулся. — Я слышал о бедняге Баке. Какая неприятность для него, для всех вас! Сочувствую, но факт остается фактом: я здесь, а вы — нет. — Вы украли нашу собственность! — выкрикнула Тейт. — Смехотворное обвинение, которое к тому же очень трудно доказать: Естественно, вы имеете право попытаться. — Ван Дайк полюбовался парой пеликанов и перевел скучающий взгляд на Мэта. — Охота за сокровищами чревата разочарованиями, Мэтью. Передай мои наилучшие пожелания своему дяде. Надеюсь, злой рок, преследующий вашу семью, успокоится на тебе. — Да пошел ты! — Мэтью перегнулся через поручни, отпихнул подскочившую Тейт, но Рэя стряхнуть ему не удалось. — Взгляни на верхнюю палубу, — прошептал Рэй. Мэт поднял голову, увидел двух здоровенных парней и две нацеленные на себя винтовки. — Собственность нуждается в охране, — миролюбиво пояснил Ван Дайк. — В моем положении меры предосторожности не роскошь, а жизненная необходимость. Рэймонд, вы наверняка благоразумный человек и удержите юного Мэтью. Право, не стоит рисковать Из-за пары безделушек. — Пеликаны плюхнулись в воду между враждующими сторонами. — Я буду искренне огорчен, если шальная пуля заденет вас или один из бесценных бриллиантов рядом с вами. — Ван Дайк расплылся в улыбке. — Мэтью подтвердит, что трагические случайности в нашем деле не редкость. Мэтью напрягся. — Уведите женщин в каюту. — Если тебя застрелят, что будет с Баком? — Мне нужно всего десять секунд. Десять чертовых секунд. «И я перережу ему глотку», — мысленно добавил он. — Что будет с Баком? — настойчиво повторил Рэймонд. — Это не стоит твоей жизни. И уж тем более жизней моей жены и дочери. Берись за штурвал, Мэтью. Мы возвращаемся на Сент-Китс. О боже, отступление! Если бы он был один… но он не один. Мэтью молча развернулся и направился к мостику. — Очень мудро, Рэймонд, — одобрительно прокомментировал Ван Дайк. — Мальчик несколько опрометчив, не то что мы, зрелые мужчины. Счастлив был познакомиться со всеми вами. До свидания, миссис Бомонт. До свидания, Тейт. — Он снова коснулся полей панамы. — Счастливого плавания. Как только яхта легла на обратный курс, Мариан подошла к мужу, с трудом передвигая онемевшие ноги. — Рэй… они могли убить нас. Чувствуя себя непривычно беспомощным, Рэй погладил ее по руке и тихо сказал: — Мы обратимся к властям. Тейт взбежала на мостик. — Мэтью, ты ничего не смог бы сделать… — Она интуитивно почувствовала, что его лучше не трогать, но, не дождавшись ответа, все же подошла поближе. — Они застрелили бы тебя. Он хотел этого. Мы немедленно сообщим в полицию. — Какой смысл? — Тейт услышала горечь в его голосе лосе. — С деньгами всего можно добиться. — Мы же все оформили официально. Архив… Мэт оборвал поток ее слов одним испепеляющим взглядом. — Не будь дурочкой. В архиве есть только то, что нужно Ван Дайку. Он обчистит галеон. Он заберет все, и я ему это позволил. Я стоял перед ним точно так же, как девять лет назад, и ничего не сделал. — Ты ничего не мог сделать. — Она положила ладонь на его плечо. — Мэтью… — Оставь меня в покое. — Но, Мэтью… — Отвяжись, черт побери! Оскорбленная, беспомощная, Тэйт отступила от него.

Тейт сидела в сумрачном номере отеля, совершенно подавленная. Прошедший день оказался непрерывной цепью звонких пощечин. Последняя из них — известие потрясенного отца о том, что в архиве нет даже упоминания об их заявке. Пропали все документы, которые они так педантично заполняли, а клерк, с которым общался Рэй, заявил, что никогда его прежде не видел. Не осталось никаких сомнений в том, что Сайлас Ван Дайк снова победил. Все их труды, все страдания Бака оказались напрасными. Впервые в жизни Тейт столкнулась с тем, что правота и законопослушание вовсе не гарантируют успеха. Она вспоминала обо всех тех прекрасных вещах, которые держала в руках. Усыпанный изумрудами крест, фарфоровая ваза… крупицы истории, извлеченные ею из песка на белый свет. Ей не суждено больше коснуться их, изучить, увидеть их в музейных витринах. Не будет коллекции Бомонтов — Лэситеров, не будет ни их имен на табличках, ни фотографий в «Национальном географическом журнале». Они проиграли. Ужасно стыдно признаваться даже себе самой, что она мечтала о мишуре славы, представляла, как вернется в колледж и на волне триумфа и всеобщего восхищения добьется ученой степени… думала, что общая победа еще сильнее свяжет ее с Мэтью. Не осталось ничего, кроме горечи разочарования. Не в силах больше оставаться в душном помещении, Тейт решила прогуляться и на свежем воздухе все обдумать. Она нашла Мэтью на пляже, в том месте, где они целовались, где она поняла, что любит его. Ее сердце сжалось, затем встрепенулось: она ясно увидела свое будущее. — Мэтью, мне так жаль. — Ничего нового. Мое обычное невезение. — Нас обманули, обокрали. При чем тут невезение? — При всем. Я должен был отправиться к Ван Дайку без вас. — И что бы ты сделал? В одиночку справился бы с вооруженной командой? — Что-нибудь придумал бы. — Тебя просто пристрелили бы. Мэтью, ты нужен Баку. Ты нужен мне. Он устало ссутулился. Нужен? Он надеялся на большее. — Я позабочусь о Баке. — Мы позаботимся о Баке. Мэтью, есть и другие затонувшие корабли. — Тейт взяла его руки в свои. — Доктор Фардж сказал, что Бак даже сможет нырять, если захочет. Протезисты сейчас творят чудеса. Мы отвезем Бака в Чикаго на следующей неделе. — Возможно. — Если он придумает, как оплатить авиаперелет до Чикаго. — А потом мы выберем какое-нибудь теплое местечко и, пока Бак будет выздоравливать, проведем исследования. Ведь он хочет найти «Изабеллу». Ты хочешь найти «Изабеллу». — Ты не можешь одновременно учиться в колледже и искать «Изабеллу». — Я не вернусь в колледж. — О чем ты говоришь, черт побери? — Я не вернусь в колледж. — Тэйт только что приняла это решение и испытала большое облегчение. Она обвила руками шею Мэтью. — Даже не понимаю, почему я считала это важным. Я могу всему научиться на практике. Какое значение имеет научная степень! — Глупости. Мэтью попытался расцепить ее руки, но она лишь крепче прижалась к нему и легко поцеловала в губы. — Совсем не глупости, а вполне логичное решение. Я буду жить с тобой и Баком в Чикаго, а потом мы отправимся в море. Куда угодно, лишь бы вместе. Мэтью, только представь, как мы поплывем на «Морском дьяволе». — Он прекрасно мог себе это представить и так же прекрасно понимал, что это невозможно. — А когда мы найдем другое судно, мама и папа присоединятся к нам. Ван Дайк не победит нас, если мы будем вместе. — Уже победил. — Нет. — Закрыв глаза, Тейт прижалась щекой к его щеке. — Мы здесь, мы вместе. Весь мир у наших ног. А Ван Дайк? Он жаждет заполучить амулет, но у него ничего не получается. И я знаю, я точно знаю, что никогда не получится. Мэтью, мы гораздо богаче его. — Мечтательница. — Ну и что? Какая охота за сокровищами без мечты! Теперь мы будем мечтать вместе. И пусть мы не найдем другой затонувший корабль, пусть Ван Дайк заберет все до последнего дублона. Мне нужен только ты. Мэт видел, что Тейт говорит абсолютно серьезно. Стоит ему щелкнуть пальцами, и она все бросит и пойдет за ним хоть на край света… и очень скоро возненавидит его так же сильно, как он сам ненавидит себя. — А о моих желаниях ты не подумала? — Он ущипнул ее за подбородок и небрежно поцеловал. — Я тебя не понимаю. — Послушай, Рыжик, все пошло прахом. Все, что я заработал тяжелым трудом, проскользнуло мимо пальцев. Неприятно, но это еще не самое худшее. У меня на шее калека. Почему ты решила, что я хочу заботиться и о тебе? Удар был таким внезапным, что Тейт его даже не почувствовала. — Ты расстроен и не понимаешь, что говоришь. — «Расстроен» — слишком слабо сказано. Если бы не ты со своей законопослушной семейкой, я бы не стоял здесь сейчас с пустыми руками. Рэю, видите ли, необходимо было оформить все официально. Поэтому Ван Дайк и добрался до нас. Тейт вспыхнула. — Ты не смеешь обвинять папу! — Еще как смею. — Мэтью сунул руки в карманы. — Вся моя награда за месяцы работы — искалеченный Бак. — Ты говоришь ужасные вещи. — Я говорю чистую правду, — поправил Мэтью, презирая сам себя. — Конечно, я его где-нибудь пристрою, я его должник, но мы с тобой, Рыжик, — совсем другая песня. Я не прочь был повеселиться пару недель — и было очень мило, но дело кончено, а ты продолжаешь цепляться за меня. Тейт показалось, что из нее выдернули сердце и душу. — Ты меня любишь. — Опять мечты. Послушай, ты хотела романтических фантазий со мной в главной роли? Прекрасно. Но я не собираюсь плыть с тобой в закат. Мэт решил, что наглой ухмылки недостаточно. Должно быть хуже. Гораздо хуже. Одними словами он от нее не избавится, не спасет ее от себя. Он обхватил ее за бедра, грубо прижал к себе. — Хотя я играл с удовольствием, малышка. Черт, я наслаждался каждой минутой. А теперь, когда все так паршиво обернулось, почему бы нам не утешить друг друга? Давай напоследок потрахаемся как следует. И он впился в ее рот. Жадно, требовательно и злобно. Тейт стала сопротивляться, но Мэт сунул руку под ее блузку и сжал грудь. — Нет! — Так не должно быть, в отчаянии думала она. Так не может быть. — Ты делаешь мне больно. — Да ладно тебе, малышка. — Он хотел нежно гладить ее, ласкать, соблазнять… но нарочно сжимал все крепче. Синяки на гладкой как атлас коже исчезнут раньше, чем затянутся его душевные раны. — Мы же оба этого хотим. — Нет. — Всхлипывая, Тейт оттолкнула его и крепко обхватила себя руками. — Не трогай меня… — Значит, ты просто дразнила меня. Так я и думал. — Мэтью заставил себя прямо посмотреть в ее полные боли, сверкающие слезами глаза. — Я тебе совсем безразлична. — Ничего подобного, детка. Что я должен сделать, чтобы затащить тебя в койку? Хочешь поэзии? Я что-нибудь припомню. Стесняешься трахаться на пляже? У меня есть гостиничный номер, за который платит твой старик. — Тебе на всех нас наплевать. — Эй! Я честно выполнял свою долю работы. — Я любила тебя. Мы все тебя любили. «Уже прошедшее время, — горько подумал он. — Не так уж трудно убить любовь». — Подумаешь! Партнерство распалось. Вы возвращаетесь к своей обычной жизни, я — к своей. А сейчас решай побыстрее: хочешь покувыркаться на матрасе или я должен найти кого-то еще? Он разрывал на куски ее сердце. Сколько еще она сможет выдержать? Сколько еще будет стоять перед ним? — Я не желаю тебя видеть! Никогда. Держись подальше от меня и моих родителей. Я не хочу, чтобы они узнали, какой ты ублюдок. — Никаких проблем. Беги домой, детка. Тейт надеялась уйти, высоко подняв голову, и ей удалось пройти несколько шагов, но потом она бросилась бежать. Когда она исчезла из виду, Мэтью опустился на песок и уткнулся лицом в колени. Кажется, он только что совершил свой первый героический поступок — он спас ее. И, содрогаясь от душевной боли, он понял, что не создан быть героем.

ГЛАВА 10

— Не представляю, куда запропастился Мэтью? — тихо сказала Мариан, меряя шагами больничный коридор. — Он не навестил Бака. Тейт пожала плечами… и обнаружила, что даже такое незначительное движение болезненно. Она провела бессонную ночь, оплакивая свою осмеянную любовь, но к утру собрала остатки гордости. — Вероятно, он нашел более интересный способ провести день. — Ну, это на него не похоже, — не согласилась Мариан, оглянувшись на вышедшего из палаты мужа. — Баку получше. — Бодрая улыбка не замаскировала озабоченности в глазах Рэя. — Он немного устал и не хочет никого видеть. Мэтью еще не пришел? — Нет. — Мариан взглянула на двери лифта, словно заставляя их открыться и выпустить Мэта. — Рэй, ты сказал Баку о Ван Дайке? — Духу не хватило. — Рэй устало опустился на диванчик. Последние десять минут пребывания с Баком совсем его извели. — Я думаю, Бак только-только начинает осознавать свое увечье. Он разгневан, ожесточен. Как я мог сказать ему, что все пропало? — Это можно сделать и позже. — Мариан присела рядом с мужем. — Только не вини себя, Рэй. — Я все время мысленно прокручиваю случившееся, — прошептал он. — В одну секунду мы — короли, мидасы, превращающие все в золото, а в следующую — ничего, кроме страха и ужаса. Мог ли я что-то изменить? Не знаю. Все случилось так стремительно. — Рэй беспомощно взмахнул руками. — Бак все время твердит о проклятии Анжелики. — Это был несчастный случай. Рэй, ты же понимаешь, что это не имеет никакого отношения ни к проклятиям, ни к легендам. — Я знаю, что Бак потерял ногу, мечта превратилась в кошмар, а мы беспомощны, совершенно беспомощны. — Тебе необходим отдых. — Мариан решительно поднялась. — Мы вернемся в отель, а все проблемы решим утром. — Может быть, ты права. — Вы идите, а я прогуляюсь, посижу на пляже. — Неплохая мысль, дочка. — Мариан взяла мужа за руку, другой обняла дочь за плечи и повела их к лифту. — Посиди на солнышке, передохни. Тейт знала, что ей ничто не поможет еще очень-очень долго, но выдавила улыбку.

В это время Мэтью, уже успевший претворить в жизнь пару из принятых ночью решений, сидел в кабинете доктора Фарджа. — Я хотел бы связаться со специалистом, о котором вы мне говорили. Надо узнать, возьмется ли он за Бака. — Я могу сделать это сам, мистер Лэситер. — Был бы вам очень признателен. Кроме того, я хотел бы знать, сколько стоит перевозка в Чикаго и сколько я должен вам. — У вашего дяди нет медицинской страховки? — Нет. — Новое унижение. Он наверняка должен больше, чем может заплатить, а ни один банк не даст ему кредита. — Я заплачу, сколько смогу. Завтра у меня будут деньги. — От продажи «Морского дьявола» и большей части оборудования и экипировки. — И я хотел бы получить рассрочку. Я уже сделал несколько звонков, разузнал о возможной работе. Фардж откинулся на спинку стула, потер пальцами переносицу. — Я уверен, что мы найдем компромиссный вариант. В вашей стране существуют программы… — Я сам позабочусь о Баке, — оборвал его Мэтью. — Пока я могу работать, Бак не будет жить на милостыню от государства. Я справлюсь. — Как пожелаете, мистер Лэситер. К счастью, ваш дядя — сильный человек. Не сомневаюсь, что он скоро оправится физически и даже сможет снова нырять, если захочет, но для эмоционального и душевного выздоровления ему потребуется гораздо больше времени. Ему понадобится ваша поддержка… — Я справлюсь, — повторил Мэтью, вставая. Сейчас он не только говорить, но и думать не мог о психиатрах и социальных работниках. — Я понимаю, что вы спасли ему жизнь, и я в долгу перед вами, но с этого момента я все беру на себя. — Это тяжелая ноша, мистер Лэситер. — Такова жизнь, — холодно сказал Мэтью. — В счастье и в несчастье, в основном в несчастье, не так ли? Кроме меня, у него никого нет. Да, думал Мэтью, направляясь к палате Бака, кроме меня, у него никого нет, а Лэситеры — при всех своих недостатках — всегда платили по счетам. Ну, может, в тяжелые времена они иногда ускользали из бара, не заплатив по счету… и надували туристов, красочными рассказами взвинчивая цену курительной трубки или битого кувшина. В конце концов, грех не надуть какого-то идиота, если он готов выложить деньги за щербатый кувшин только потому, что кто-то заявляет, будто из него пил сам великий флибустьер Жан Лафит. Но есть законы чести, которые нельзя нарушать. Какую бы цену ни пришлось заплатить, он не бросит Бака. Сокровища потеряны, думал Мэт, собираясь с духом перед палатой Бака. «Морской дьявол» тоже принадлежит прошлому. Все, что у него осталось, — одежда, гидрокостюм, ласты, маска и акваланг. Мэт неплохо продал «Дьявола». Уж что-что, а взвинчивать цены Лэситеры умеют. Вырученных денег хватит, чтобы добраться до Чикаго. А потом… Ну, поживем — увидим. Мэтью распахнул дверь палаты и вздохнул с облегчением. Бак был один. — Удивляюсь, что ты вообще явился, — проворчал Бак, борясь с обжигающими глаза слезами. — Мог хотя бы поболтаться рядом, пока они меня щупали, кололи и таскали по всей этой чертовой больнице. Мэтью перевел взгляд на занавеску, отделяющую Бака от второго пациента. — Не понимаю, что тебе здесь не нравится. — Все. Я здесь не останусь. — Потерпи немного. Мы скоро летим в Чикаго. — Какого черта я забыл в Чикаго? — Там тебе сделают новую ногу. — Новая нога, черт побери! — От собственной ноги остались лишь ноющая боль и воспоминания. — Кусок пластмассы на петлях? — Если не нравится, можем пристегнуть тебе деревяшку. — Мэтью подтянул к кровати стул и сел. Он даже не мог припомнить, когда по-настоящему спал в последний раз. Ну, ничего, если он продержится еще пару часов, то обязательно вырубится на все восемь. — Я думал, с тобой Бомонты. Бак нахмурился, затеребил простыню. — Рэй заходил, но я его отослал. Не хочу смотреть на его вытянутую физиономию. Где эта чертова медсестра? — Бак нащупал кнопку вызова персонала. — Когда они не нужны, так всегда тут как тут. Тыкают своими чертовыми иголками. Где мои таблетки? — рявкнул он, как только медсестра отдернула занавеску. — Я подыхаю от боли. — После еды, мистер Лэситер, — терпеливо ответила медсестра. — Обед принесут через несколько минут. — Не хочу я глотать эту проклятую размазню! Чем больше его уговаривали, тем больше он распалялся и орал, пока раздраженная медсестра не удалилась. — Ты отлично умеешь заводить друзей, Бак, — устало прокомментировал Мэтью. — Знаешь, на твоем месте я был бы поосторожнее с женщиной, которая может вернуться с шестидюймовой иглой. — Но ты — не я. У тебя две ноги, не так ли? — Да. — Чувство вины вновь пронзило Мэта. — У меня две ноги. — Много добра принесло мне богатство, — пробормотал Бак. — Наконец-то я получил все эти деньги, но они не сделают меня полноценным мужчиной. На что я их потрачу? Куплю большую яхту и буду кататься по ней в инвалидном кресле? «Проклятие Анжелики» — вот это что. Чертова колдунья одной рукой дает, а другой отнимает. — Мы не нашли амулет. — Он там, внизу. Он точно там. — Глаза Бака засверкали горечью и ненавистью. — Он даже не снизошел до того, чтобы убить меня. Лучше бы убил. А кто я теперь? Калека. Богатый калека. — Если хочешь, можешь быть калекой, — устало сказал Мэтью. — Но богатым ты не будешь. Об этом позаботился Ван Дайк. — О чем ты говоришь, дьявол тебя побери? При чем тут Ван Дайк? «Выкладывай сейчас, — приказал себе Мэтью. — Сразу. Не тяни». — Он перебил нашу заявку и все забрал. — Это наш галеон. Мой и Рэя. Мы его даже зарегистрировали. — Это самое забавное. Единственный документ, который нашли в архиве, — заявка Ван Дайка. Ему всего-то пришлось подкупить пару клерков. Бак был потрясен до глубины души. Без своей доли сокровищ он остался не просто калекой, а абсолютно беспомощным калекой. — Ты должен его остановить. — Как? — Мэтью резко встал, прижал плечи Бака к кровати. — У него вооруженная команда. Они работают круглыми сутками. Держу пари, он уже надежно спрятал все, что украл с «Морского дьявола» и «Приключения». — И ты отпустишь его с миром? Отдашь то, что принадлежит нам? Это стоило мне ноги. — Я знаю, чего тебе это стоило. И да, я позволю ему уйти. Я не собираюсь умирать за останки затонувшего судна. — Никогда не думал, что ты струсишь… Если бы я не лежал здесь… «Если бы ты не лежал здесь, я бы не отпустил Ван Дайка», — подумал Мэтью, а вслух сказал: — Когда выздоровеешь, будешь делать все, что захочешь, а пока я главный, мы едем в Чикаго. — Как я туда доберусь, черт побери? У нас ничего нет. — Бак бессознательно потянулся к своей культе. — Меньше чем ничего. — За «Морского дьявола», оборудование и некоторые мелочи я выручил несколько тысяч. Бак побледнел. — Ты продал яхту?! Какое право ты имел ее продать? «Морской дьявол» был моим, мальчишка! Мэтью пожал плечами. — Наполовину моим. Когда я продал свою долю, твоя просто отправилась следом. Я делаю то, что должен делать. — Бежишь, — сказал Бак и отвернулся. — Все продал и бежишь. — Верно. А теперь я иду заказывать нам билеты в Чикаго. — Я не полечу в Чикаго. — Ты полетишь туда, куда я скажу. Вот так. — Тогда катись к черту! Мэтью вышел из палаты, бросив на ходу: — Как только мы окажемся в Чикаго. Подавив гордость, Мэтью договорился с Рэем о встрече в вестибюле отеля и теперь ждал его у стойки бара, потягивая холодное пиво. Забавно, что всего несколько месяцев назад у него практически ничего не было. Ну, старая посудина, видавшая лучшие дни, немного денег в жестяной коробке, никаких планов на будущее, никаких проблем. И, похоже, он был вполне счастлив. Потом в одно мгновение он стал богачом: его полюбила женщина, ему улыбнулась удача, на горизонте замаячила слава… Отмщение, о котором он мечтал девять лет, стало таким близким. Теперь он потерял и женщину, и мечты, и «ничто», которое когда-то считал более чем достаточным. Гораздо тяжелее терять после того, как почувствовал вкус победы. — Мэтью! Он поднял глаза. Рэй похлопал его по плечу и занял соседний табурет. — Спасибо, что пришли. — А как же иначе? Бармен, пива. Тебе повторить, Мэтью? — Почему бы и нет? — Это только начало. Он собирался как следует напиться сегодня ночью. — Мы не виделись в последние дни, — начал Рэй, чокнувшись с новой бутылкой Мэта. — Думал, застанем тебя в больнице. Правда, мы не часто туда заглядывали. Баку не нравится компания. — Да. — Мэтью сделал большой глоток. — Он даже со мной не разговаривает. — Мне очень жаль, Мэтью. Он не прав. Ты не заслужил такого обращения. Ты ничего не мог изменить. — Не знаю, с какой потерей ему труднее смириться: ноги или «Маргариты». — Мэт дернул плечом. — Наверное, это не имеет значения. — Он снова сможет нырять, — твердо сказал Рэй, поглаживая пальцем запотевшую бутылку. — Доктор Фардж сказал, что он очень быстро поправляется. — Об этом я и хотел поговорить с вами. Я лечу с ним в Чикаго. Завтра. — Завтра? — Испытывая одновременно тревогу и облегчение, Рэй отставил бутылку. — Так быстро! Я понятия не имел, что ты уже все устроил. — Фардж не видит причин откладывать. Бак вполне способен перенести полет, а чем скорее он попадет в руки специалиста, тем лучше. — Мэтью, это великолепно. Держи нас в курсе, хорошо? Сообщай обо всех улучшениях. Мы с Мариан обязательно прилетим, как только ты решишь, что он хочет нас видеть. — Вы… вы — лучший друг, какой у него был за всю жизнь, — осторожно сказал Мэтью. — Ваш приезд много бы для него значил. Я понимаю, с ним сейчас тяжело… — Об этом не волнуйся. Если повезло встретить такого друга, то от него не отказываются только потому, что он попал в беду. Мы обязательно прилетим, Мэтью. Тейт в сентябре возвращается в колледж, но я уверен, что она с удовольствием присоединится к нам в каникулы. — Она возвращается в колледж в сентябре, — прошептал Мэтью. — Да. Мы с Мариан рады этому. Тейт еще очень молода для таких испытаний. Она подавлена, плохо спит. Самое лучшее для нее сейчас — это сосредоточиться на занятиях. — Вы правы. — Мэтью, я не люблю совать нос в чужие дела, но мне кажется, вы с Тейт поссорились. — Подумаешь. — Мэтью подал знак бармену принести еще одну бутылку пива. — Она от этого только выиграет. — Не сомневаюсь. Тейт волевая и разумная девочка. — Рэй хмуро уставился на круглый мокрый след от бутылки. — Мэтью, я не слепой. Я вижу, что происходит между вами. — Мы просто повеселились. Ничего серьезного. — Мэт посмотрел на Рэя и ответил на его невысказанный вопрос: — Ничего серьезного. Рэй кивнул с облегчением. — Я знал, что могу доверять вам обоим. Конечно, Тейт уже не ребенок, но отцы всегда беспокоятся о дочерях. — И вы не хотели бы, чтобы она связалась с таким, как я. Рэй не отвел взгляда от насмешливых глаз Мэта. — Нет, Мэтью. На этом этапе ее жизни я не хотел бы, чтобы она связалась с кем угодно. В определенных обстоятельствах Тейт могла бы отказаться от всего, чего надеялась достичь. Я счастлив, что она этого не сделала. — Прекрасно. Великолепно. Рэй вздохнул. То, о чем он даже не думал, вдруг стало для него совершенно очевидным. — Если бы Тейт знала, что ты ее любишь, она не вернулась бы в Северную Каролину. — Не понимаю, о чем вы говорите? Я же сказал: мы просто повеселились. — Не в силах выдержать сочувствия, согревшего глаза Рэя, Мэтью отвернулся и закрыл лицо руками. — Дерьмо! А что мне делать? Сказать ей, чтобы она собрала вещи и поехала со мной? — Ты мог бы, — тихо сказал Рэй. — Я не могу предложить ей ничего, кроме тяжелой жизни и постоянного невезения. Я устрою Бака в Чикаго и сразу же уеду в Канаду, в Новую Шотландию на спасательные работы. Отвратительные условия, но зарплата приличная. — Мэтью… Мэт затряс головой. — С деньгами все равно будет туго. Долг за лечение здесь, потом баснословный гонорар светилу в Штатах. — Фардж договорился о скидках и рассрочке. Бак пойдет в виде эксперимента. Возможно еще социальное обеспечение по разным федеральным программам… но даже со всем этим… — Мэтью глотнул пива, наступил на горло своей гордости. — Мне нужны деньги, Рэй. Мне больше не у кого просить, и должен сказать, что я в, общем-то, не имею права просить у вас. — Мэтью, Бак — мой партнер. И мой друг. — Он был вашим партнером, — поправил Мэтью. — В любом случае мне нужно десять тысяч. — Хорошо. — Не соглашайтесь так быстро, черт побери. — Тебе было бы легче, если бы я заставил тебя просить? Если бы обговорил сроки и условия? — Я не знаю. — Мэтью схватил бутылку и чуть не швырнул ее об стену, чтобы она разлетелась вдребезги, как и его гордость. — Я не сразу смогу вернуть. Но я обязательно верну. Я должен заплатить за операцию, лечение и протез. И Баку нужно где-то жить потом. Но я буду работать и постепенно верну долг. — Я знаю, что ты потратишь эти деньги на дело, Мэтью, и мне все равно, вернешь ты их или нет. — Мне не все равно. — Да, я понимаю. Я выпишу тебе чек при условии, что ты будешь держать меня в курсе здоровья Бака. — Я возьму чек. При условии, что все останется между нами. Только вы и я, Рэй. — Другими словами, ты не хочешь, чтобы знал Бак. И Тейт. — Правильно. — Ты взваливаешь на себя тяжелую ношу, Мэтью. — Может быть, но я так хочу. — Хорошо. — Если больше помочь нечем, решил Рэй, то он сделает так, как его просят. — Я оставлю чек у портье. — Спасибо, Рэй. — Мэтью протянул руку. — За все. По большей части это были потрясающие месяцы. — По большей части. Будут и другие потрясающие месяцы, Мэтью. И другие затонувшие корабли. Может, когда-нибудь мы снова будем нырять вместе. «Изабелла» еще ждет. — Вместе с «Проклятием Анжелики». Нет, спасибо. Это слишком дорого стоит, Рэй. В данный момент я с удовольствием уступаю его рыбам. — Время покажет. Береги себя, Мэтью. — Да. Скажите… скажите Мариан, что я буду скучать по ее стряпне. — Она будет скучать по тебе. Мы все будем скучать. А Тейт… Что-нибудь передать Тейт? Он столько хотел бы сказать ей… Он ничего не мог ей сказать. Мэтью отрицательно покачал головой, а оставшись один, отодвинул пиво. — Бармен, виски. И принесите всю бутылку. Это была его последняя ночь на острове, и он не мог найти ни одной причины для того, чтобы провести ее трезвым.

⇐ Предыдущая 1 2 3 456 7 8 9 10 Следующая ⇒