Глава первая 8 страница

## 1 Ф. И. О, год и место рождения и т. д.

Внешне он был приятным молодым человеком, легко сходился с людьми, к нему с уважением относились и пожилые верующие и молодежь. В руководстве общины поговаривали, что со временем Юрий наверняка займет прочное положение в руководстве ВСЕХБ. Были получены и точные данные о его политических настроениях — он не только лояльно относился к советской власти, но считал основателя Советского государства В. И. Ленина выдающимся политическим деятелем, он превозносил Ленина за его встречи, в прошлом, с основателем и организатором официально действующей на территории Советского Союза баптистской общины Прохановым, которому разрешил для баптистов альтернативную службу в Красной Армии. Отличные оценки были у Юрия по марксизму-ленинизму, историческому и диалектическому материализму, философии. Он ничем не отличался от обычного советского хорошо успевающего и активного студента. Правда, уклонялся от работы и участия в жизни комсомольской организации. Вот такой человек и нужен был органам госбезопасности в качестве агента. Было решено организовать вызов Юрия в военкомат, где и провести с ним вербовочную беседу. После короткой беседы в военкомате Юрий был приглашен в отдельную комнату. Зондирующий разговор проводил начальник отделения Кузьма Емельянович. Представились как сотрудники госбезопасности, занимающиеся подбором офицеров запаса для службы в одной из спецчастей ГБ. Юрий попросил предъявить документы, внешне оставался спокоен. От предложения отказался, ссылаясь на тяжелое семейное положение — болезнь родителей и свои религиозные убеждения. Беседа показала, что Юрий — фанатично верующий, и он заявил, что жил и будет жить только в рамках известных десяти заповедей: от службы в армии отказывается, тем более в предлагаемом ему боевом спецподразделении, а если будет призван официально, то будет вынужден подчиниться насилию, но оставляет за собой право просить направить его служить по линии связи, медицины или в хозяйственную часть. Казалось, все стало на свои места, ни о каком дальнейшем контакте не могло быть и речи. Кузьма Емельянович попросил Юрия написать под диктовку и подписать обязательство о неразглашении встречи и характера беседы с представителями госбезопасности, затем предложил ему выйти и подождать в коридоре.

— Что скажешь? Этот парень невербуем. Тут не только нет никакой вербовочной базы, тут даже зацепится не за что. Он фанатик из семьи глубоко верующих. Таких можно вербовать только на очень солидном компромате, когда тюрьма «светит». Поверь мне и моему опыту — ничего из твоей затеи не выйдет. Ищи другую кандидатуру, в нашем случае это только потеря времени.

— Кузьма Емельянович, — взмолился я, — это же самый подходящий и нужный нам человек. Из всех изученных мною возможных кандидатов на вербовку он самый подходящий. Все остальные вербовки будут для «галочки», для временного успокоения, а Юрий — это нужная нам громадная перспектива, — горячился я. — Ну разрешите мне, Кузьма Емельянович, следующие встречи провести. Ведь жалко терять такую возможность. Разрешите мне с ним поработать.

— Хорошо, я согласен, но при условии встреч с ним в нерабочее время, если тебе еще удастся с ним договориться об этих встречах. Все, поехали, — отрубил мой начальник.

— Разрешите остаться с Юрием. Я попытаюсь с ним договориться.

— Валяй, только на помощь мою не рассчитывай.

В коридоре он вежливо попрощался с Юрием. Мы остались вдвоем. Медленно шли по городу, разговаривали, как могут говорить друг с другом два ровесника. Я не чувствовал в Юрии человека, чем-то от меня отличающегося, даже в беседах на религиозные, библейские темы, в которых он, конечно же, был более образован, более подкован в знаниях библейской истории, жизни и деяниях Христа. Перешли на «ты». Пока единственное, о чем мне удалось договориться с Юрием, это о последующей неофициальной встрече в очередное воскресенье. На том и разошлись.

На работе начальник коротко поинтересовался у меня результатами. Неодобрительно, как он любил делать, покачал головой и произнес: «Только в нерабочее время, для твоего самообразования, и можешь мне не докладывать, я в людях не ошибаюсь». В. П. Сухонину рассказали о неудачной беседе с Юрием и продолжили поиск других кандидатур среди молодых сектантов.

В течение месяца я провел две вербовки: молодого парня и девушки из числа членов баптистской общины, попавших в поле зрения госбезопасности по милицейским материалам: Люба М. из-за попытки ее изнасилования в молодежном общежитии трикотажной фабрики, а парень, довольно активный баптист, попался по пьяной драке, а ведь верующий был, дурак, и надо же — такое нарушение. Не хотелось ему, чтобы об этом стало известно в общине.

Любе была оказана помощь в перемене места работы и переводе в другое, более хорошее общежитие, оказана материальная помощь. Девушка была психически травмирована, нуждалась в поддержке человеческой и материальной. Спустя довольно короткое время она пришла в себя, психически восстановилась, привыкла к конспиративным встречам и постепенно втянулась в нужную органам работу. Я работал с ней осторожно, стараясь не нарушить тонкий барьер негласных отношений между официальным представителем госбезопасности и его неофициальным помощником. Кажется, мне это удалось. Однако через некоторое время я заметил, что нравлюсь Любе, а еще через какой-то период стало ясно, что девушка влюбилась в меня. Доложили руководству, и на очередной встрече эта симпатичная и милая девушка была передана на связь другому оперработнику.

Паренек, попавшийся по пьяному делу, оказался менее подходящим на роль помощника в церковном отделе системы, однако с радостью дал подписку о сотрудничестве в обмен на молчание о его пьяной драке и длительное время оказывал нам посильную помощь, но делал это вяло и уныло. Энтузиазм разжечь в нем не удалось.

А тем временем я продолжал встречаться с Юрием, и только в нерабочее время, тщательно готовясь к этим встречам. Много читал специальной церковной литературы, детально изучал имевшиеся в отделе материалы о работе с церковной молодежью. В общем, приходил к Юрию во всеоружии. Пришло время удивиться и ему. Я хорошо знал мировое искусство, связанное с библейской тематикой, и свои знания использовал в беседах с ним. Удивил я Юрия и тем, что доказал ему по Библии же, что и святые нарушали шестую заповедь — «не убий», указав ему соответствующее место в Библии. Добрались постепенно и до противоречий в самой Библии, которых в ней множество, хотя это не умаляет значение великой книги. Каждую субботу мы стали вместе ходить в академическую библиотеку, вместе читали интересующие нас обоих книги, обсуждали их в курилке (Юрий впервые открылся мне, что нарушает баптистские нормы поведения, иногда покуривает), вместе перекусывали в буфете. В спорах о несогласованности некоторых исторических моментов и противоречиях в Библии подошли постепенно и незаметно для Юрия к известной антирелигиозной книге Емельяна Ярославского «Библия для верующих и неверующих». Я прорабатывал вместе с Юрием страницу за страницей этой книги, сравнивал каждое положение с Библией церковной, с церковными же комментариями. И вот так постепенно, шаг за шагом я приближал к своей идеологии Юрия, и радовался своим маленьким успехам, и вскоре почувствовал, что уведу за собой этого парня. Такое возможно сделать только с молодым верующим, с которым по своему интеллектуальному и общему культурному и образовательному уровню вы равны. Со стариками и старухами верующими бессмысленно работать по их перевоспитанию. Ни один из фанатиков-стариков не поверит, что Иисус Христос — еврей. Они, старики, да и люди среднего возраста, и молодые, не имеющие соответствующего образовательного и культурного уровня, не в состоянии понять современные научные и философские постулаты. И пусть они веруют и дальше, только жизнь молодым не уродуют в изуверских сектах. Обо всем этом и толковали на каждой встрече молодые парни — офицер госбезопасности и верующий баптист Юрий. Открылся он мне, что на работе в предпраздничные дни попивал с коллегами винцо, правда, натуральное красное («кровь Христова»). И он не считал это грехом. Говорили и о женщинах, о любви. Вместе вспоминали известные произведения Мопассана, Золя, Льва Толстого, Горького и других, так прекрасно описавших женщину, и физическую любовь к ней. И рассказал однажды Юрий мне доверительно, что познал женщину, и что ему не было стыдно перед Создателем за вступление в близкую, интимную связь с женщиной до брака. А ведь вера в Господа запрещает ему делать это. Он совершил серьезное нарушение. Горячо молился Господу и увидел, что тот простил его. Что делать! Природа взяла свое. Мы серьезно и горячо обсуждали эту тему. При этом я не провоцировал Юрия, а когда я процитировал ему слова мыслителей и философов Великой Французской буржуазной революции 1789 года: «О, Дева Мария, зачавшая без греха, помоги нам грешить без зачатия» — тот долго и с полным пониманием смеялся над всем этим, разделив взгляды великих французов. Про себя я подумал: «Ну, лед тронулся, Юрий не фанатик, с ним можно и нужно работать». Мы подружились. Два молодых человека с разных идеологических и социальных полюсов, но это была искренняя дружба. Мы симпатизировали друг другу, часто перезванивались по домашним телефонам. Для родителей Юрия я был товарищем по работе. Юрий разделял мои воззрения в той части партийной идеологии, которую, Юрий в этом был уверен, коммунизм взял из Библии, — такие основные принципы, как «кто не работает, тот не ест», «от каждого — по способностям, каждому — по труду», и т. п., и доказывал горячо это мне. Нас роднило многое. Юрий был полностью согласен со мной о необходимости запрета секты «Свидетелей Иеговы», изуверских сект «скопцов», «хлыстов», ну и им подобных. Емельяна Ярославского читали больше месяца, спорили. И как-то незаметно, в конце четвертого месяца наших встреч я сказал Юрию:

— Помоги мне разобраться с вашей молодежью в центральной общине ВСЕХБ в Киеве, разобраться в оттоке верующей молодежи в запрещенные секты, в причинах их ухода. И вообще, с молодежью надо работать, в том числе и с верующей.

— У меня есть идеи, — ответил Юрий, — у меня давно зреет план по работе с баптистской молодежью.

— Ты можешь изложить мне свой план письменно?

— Да. Но ведь ты сотрудник госбезопасности, и, стало быть, я становлюсь тем, которых в народе называют сексотами.

— Ну и что здесь такого? Знаешь, что такое сексот? Это слово расшифровывается как секретный сотрудник. Конечно, обидное, жаргонное словечко. А теперь посмотрим, какую ты пользу смог бы принести, сотрудничая с нами.

И я еще несколько раз, встречаясь, убеждал и доказывал Юрию целесообразность претворения его плана по привлечению в баптистскую общину (ВСЕХБ) молодежи из сект «пятидесятников-трясунов», «Свидетелей Иеговы» и других с помощью офицера госбезопасности, то есть с моей помощью. Да, он будет секретным сотрудником госбезопасности, да, он будет сотрудничать, но со мной, его новым товарищем и другом. Нас объединяют общие мысли и заботы о верующей молодежи, так почему же не использовать для общего дела так удачно сложившийся тандем двух молодых, и сильных духовно и физически людей. Мы оба принесем тем самым только пользу своему обществу и государству.

И вот однажды Юрий принес четко изложенный им план действий по выводу из-под чуждого взглядам ВСЕХБ молодых людей, втянутых в другие, вредные секты. Он подписал этот интересный документ псевдонимом «Ключ». Так в историю церковного отдела (Шестого отдела Четвертого управления МГБ Украины) вошел агент под кличкой «Ключ», ставший впоследствии одним из лучших агентов по этой линии работы во всей системе госбезопасности Советского Союза. Спустя несколько лет, работая за границей, я узнал от товарищей в Киеве, что оперативник, у которого был на связи «Ключ» Володя Чашников за умелое руководство этим источником при выполнении специальных заданий КГБ СССР был награжден именными золотыми часами...

* * *

А жизнь крутилась дальше. Участились командировки по республике. Десятки областей и городов Украины. Встречи с агентурой, составление отчетов, справок с мест, информация ЦК Компартии Украины об арестах церковных авторитетов, о ценных вербовках, о разгроме и ликвидации нелегально действующих групп ИПЦ, различных сект.

ЦК ставит вопрос — почему такая тяга молодежи в сектантские общины, в частности в общины официально разрешенной ВСЕХБ? Госбезопасность отвечает — потому что в сектантской общине парни водку не пьют, не курят, не сквернословят. Потому что в каждой сельской общине имеется свой струнный оркестр, свой хор. Молодежь вечерами разучивает и поет мелодичные церковные песни. А в колхозном клубе зачастую рядом или напротив — пьянь, брань, шум, девчат в темном месте тискают, пол грязный, окна голые, одни плакаты кумачовые на стенах с призывами. А напротив, у сектантов — голубые занавесочки, на листах ватмана выписки из Библии, тишина и порядок. Свет электрический, а это очень часто бывало, погас — свечи или фонари, заранее заготовленные, сразу же зажигают, и девчат никто, грубо во всяком случае, не щупает. ЦК реагировал на такие информации однообразно — плохо, товарищи, работаете. Усильте, активизируйте, пресеките и т. д. и т. п.

Вспоминаю случай, как в Харьковской области выявили секту «молчальников»¹. Их собрали всех вместе, вывезли на колхозное поле, дали в руки тяпки и задание — прополоть, а они как взяли тяпки в руки, так и простояли, пока не упали. Промучились с ними так дня два да и махнули рукой. А пострадал при этом лишь один человек — второй секретарь Харьковского обкома комсомола. Одна из «молчальниц», красивая такая дивчина с вызывающе обольстительными женскими формами, как и все другие с тяпкой в руках, замерла на месте. Комсомольский вожак смотрел-смотрел на нее, должно быть просто любовался, уж очень хороша собой была эта дивчина, а потом подошел к ней, посмотрел в невидящие никого огромные прекрасные глазищи и взял красотку за грудь, да видно крепко так, со словами: «Ну как тебе не стыдно! Такая красивая и ладная, шла бы за меня замуж! Тебе не в «молчанку» играть надо, а хлопцев любить, да детей рожать! » Она же оставалась безучастной ко всему происходившему. Каким-то образом донесли свои же на вожака областных комсомольцев. Было разбирательство. Парня исключили из партии и направили работать на завод — исправляться.

## 1«Молчальники» — нелегальная немногочисленная секта на Украине, идеология которой заключалась в полном бойкоте советской власти. Все официальные документы, включая паспорта, членами этой секты не признавались, как и деньги, а с представителями властей они не разговаривали, от работы уклонялись.

А как хотелось мне и другим молодым чекистам быть на месте своего товарища, который ранней весной 1953 года, будучи в командировке в Житомире, сумел организовать местных чекистов, возглавить их и ликвидировать банду. За неделю до этого случая были получены агентурные данные о том, что болевшие туберкулезом легких два оуновца из Ровенской области Роман и Серый, вооруженные автоматами и гранатами, получили согласие подполья пойти на самопожертвование и уничтожить во время майской демонстрации украинское правительство. Они планировали по действующим каналам связи дойти до Киева, влиться в колонну демонстрантов или пробраться на чердак дома напротив трибуны и расстрелять правительство Украины.

Находившийся в командировке в Житомире сотрудник центрального аппарата В. А. работал поздно вечером в субботу в «правлении, когда к нему в кабинет вбежал дежурный со словами: «В городе вооруженные бандиты. Не могу найти никого из руководства. У меня на телефоне в приемной агент, он ждет указаний». В. А. бегом бросился в приемную, схватил телефонную трубку. Человек говорил из телефона-автомата:

— Ко мне только что прибежала знакомая с соседней улицы. В ее доме находятся два бандита, пришедшие из Ровенской области, у них оружие. Что делать?

— Оставайтесь на месте, где вы находитесь, и ждите меня.

В. А. не терял ни минуты. Он собрал находившихся в здании управления нескольких вооруженных сотрудников, примчался в Управление городской пожарной команды (в те времена пожарные команды были вооружены), поднял пожарников своей властью по тревоге, и все вместе, около тридцати человек, на пожарной машине выехали в район, где их ожидал у телефонной будки звонивший. У В. А. был ручной пулемет, взятый им в управлении. Машину оставили в стороне, а сами выдвинулись к дому, где находились вооруженные неизвестные. Дом был блокирован. В. А. удалось с помощью соседей вывести из дома хозяйку с двумя детьми, в затем в рупор предложил «гостям» сдаться. Из дома ответили автоматным огнем. В. А. дал команду поджечь дом. Вскоре две фигуры метнулись во двор, ведя беспрерывный огонь из автоматов и бросив несколько гранат. В. А. расстрелял их обоих из пулемета. Как выяснилось впоследствии, ими оказались разыскиваемые Роман и Серый. За ликвидацию двух опасных и вооруженных оуновцев, умелое проведение операции, проявленное при этом личное мужество В. А. был награжден именным пистолетом. Государство восстановило дом погорельцам и полностью возместило весь ущерб.

Несмотря на проведенную операцию, первомайская демонстрация для украинской госбезопасности проходила в большом напряжении и тревоге. А если это не все бандиты? А если еще кто-то двигается сейчас из Западной Украины в Киев для ликвидации правительства? Весь Крещатик был буквально наводнен переодетой в штатское милицией, которая шла в колоннах вместе с демонстрантами. В каждом доме, обращенном к трибуне, у каждого квартирного или чердачного окна, у каждого выхода на крышу дежурили сотрудники госбезопасности. Привлечены были все сотрудники, включая женщин. Все вооружены. К счастью, все обошлось.

Часто и подолгу я раздумывал о деле уже упоминавшейся Кукелки. Два года ходила беспрепятственно из Польши через границу в районе Равы-Русской Львовской области эта связная иеговистского центра, получая от своих «братьев и сестер» — «Свидетелей Иеговы» данные о советских воинских частях, аэродромах, танкодромах, военных базах, в том числе ГСМ и т. п. для передачи на территорию Западной Германии, и затем в Бруклинский центр в Нью-Йорке. На Кукелку были получены данные от польской безопасности, но поляки разрабатывали по нашей просьбе Кукелку вяло и без желания. У советских контрразведчиков в Киеве складывалось впечатление, что поляки или не хотят почему-то активизировать разработку, или, что еще хуже, делают это умышленно. Кукелка продолжала бы еще долго работать на этой линии связи, если бы в пограничный наряд не попал агент ГБ из пограничников, который оказался невольным участником неожиданного события. Он умело зашифровал свои действия и сообщил все, ставшее ему известным своему оперативному руководителю — заместителю начальника заставы по оперативной работе (есть такой на каждой заставе). А дело было так.

Кукелка в один из переходов границы (а ходила она через границу два-три раза в месяц) была задержана нашим пограничным нарядом. К слову сказать, поляки слабо охраняли границу с Советским Союзом. Практически они ее вообще не охраняли, так, условно. КСП¹ оборудовалась и обслуживалась только советской стороной, да и то имелись такие заболоченные места, где КСП не было, и пересечь там границу было не сложно.

## 1 КСП — контрольно-следовая полоса.

Наряд, задержавший Кукелку, — это двое пограничников с разными годами службы — у одного, русского, вологжанина, только начало службы, впереди три года, а у второго, бакинского азербайджанца — два. Вот и ходила Кукелка свободно, пока азербайджанца не сменил другой пограничник.

Кукелке приказали лечь на землю, пограничники подошли и обыскали ее. Оружия нет, ничего с собой нет. Идет из пограничного польского села в село на советской стороне, где живут ее родственники и знакомые. Возвращаться будет завтра. В общем, «хлопцы, отпустите, больше не буду». Старший наряда азербайджанец — ни в какую. «Пойдешь с нами на заставу — ты нарушитель границы». А Кукелка девушка очень симпатичная и лет ей всего-то двадцать, ровесница пограничникам, и собой ох как хороша. Ребята твердят свое — на заставу, и все тут. И тогда Кукелка предлагает им себя. Возьмите меня, хлопцы, только отпустите. Я договорюсь с вами, когда буду ходить к родственникам в это село, а вы будете каждый раз брать меня. И всем будет хорошо». Не устояли хлопцы. Оба уже знали женское тело, особенно опытным был азербайджанец, да к тому же он и сержант, старший наряда. Легла, добровольно, на плащ-палатку, и покрыли ее каждый по очереди. Азербайджанец дважды.

Азербайджанец, уступая место напарнику, шепнул: «А она-то девушка, у нее до нас никого не было». (Кукелка позже на допросах это подтвердила. ). Договорились с Кукелкой ребята-пограничники, в какие дни у них следующие наряды, где лучше и незаметнее пройти через границу, договорились и о времени — днях и часах перехода. Еще двух пограничников привлек азербайджанец к этому сладкому для молодых парней делу — наряды-то время от времени менялись, до случая, пока не попал в наряд с вологжанином агент ГБ. Не смог его уломать вологжанин, парень сослался на страх, неумение и отсутствие желания, но обещал молчать, мол, потом и он тоже попробует. Ну а все остальное было делом техники. Кукелку взяли с поличным, с зашифрованным сообщением. Надо отдать должное стойкости этой девушке — связной «Свидетелей Иеговы». Два месяца молчала Кукелка на допросах, не выдавая свои связи в украинском и польском селах. А за это время ее люди с польской стороны предупредили своих в украинском селе, и они исчезли. Найти этих людей госбезопасности не удалось. Правда, было арестовано несколько человек ее связей в Польше, и этот канал прекратил свое существование. Вина ее была полностью доказана, зашифрованная информация расшифрована, кое-какие сведения о своих связях из нее все-таки выдавили, и польские друзья помогли материалами, подтверждающими ее шпионскую деятельность на территории Советского Союза и ПНР. Кукелка была осуждена за шпионаж и отправлена в лагерь.

Солдаты-пограничники, имевшие отношение к этой истории были строго наказаны, часть из них — осуждена.

Времена тогда были строгие. Венчаться, креститься, соблюдать и отмечать церковные праздники членам партии возбранялось. С них за это строго взыскивали, вплоть до исключения из партии. И вот однажды получаю я сообщение от агента, что некто Черногорский¹, коммунист, на могиле трагически погибшего сына поставил памятник с шестиконечной Звездой Давида. В. П. Сухонин тут же дал команду: «Установить, проверить, доложить». И было установлено, проверено и доложено, что член партии Черногорский, член коллегии и начальник главка Министерства лесного хозяйства УССР был расстрелян в 1938 году по литерному делу «Система», заведенному еще при Ф. Э. Дзержинском в 1925 году на виновных в хищении леса: пиломатериалов, деловой древесины и т. п., в нанесении громадного экономического ущерба советской экономике. Всего в литерном деле «Система» было 32 тома. Расстреляна была по этому делу в 1938 году куча народу, в том числе и Черногорский, работавший зав. лесобазой. Я получил все данные на этого человека, выезжал на Житомирщину в то село, где родился и какое-то время жил тогда еще молодой Черногорский. Тщательной проверкой было установлено, что именно он был расстрелян, что подтверждал хранившийся в деле документ, засвидетельствованный и скрепленный подписями оперработника, прокурора, врача и проводившего экзекуцию офицера НКВД. Расстрел был проведен в подвале одного из зданий НКВД в Киеве. И тут я совершил ошибку. Я еще раз пошел в Министерство лесного хозяйства Украины, вторично взял в первом отделе десяток разных личных дел, в том числе и Черногорского, и побеседовал с начальником этого отдела отставным чекистом-полковником, не зная, что этот бывший чекист большой друг Черногорского, о чем позже и сообщила агентура. А сам Черногорский неожиданно пропал. Уверен, что предупредил его отставник-полковник. Объявленный в розыск, он навсегда исчез. Вспоминая в те годы эту историю, я, как тогда мы шутили в отделе, «просил Создателя» не трогать больше этого человека, дать ему умереть своей смертью. Разумеется, в случае задержания Черногорского даже в те времена ему ничего бы не грозило, но из партии исключили бы. Как все это было в том далеком 1938 году, никому не известно и не понятно до сих пор.

## 1 Фамилия изменена.

* * *

За время работы в Системе я был свидетелем нескольких случаев психических отклонений от норм поведения, неадекватных реакций некоторых сотрудников. Глубоко убежден, что причина в тяжелых, необычных для человека психических, моральных нагрузках, связанных со спецификой работы. Особенно памятен мне один.

Спустя несколько лет, когда я уже не работал в церковном отделе, вследствие серьезных психических отклонений был уволен на пенсию начальник отделения подполковник Виктор Федорович Поляков. Отличный специалист своего дела, тонкий знаток церкви. Росточка Виктор Федорович был небольшого, полноватенький, с животиком, стригся под «ежик», внешне подтянутый, подвижный, походка быстрая, стремительная. Острый на язык Вадим Кулешов прозвал его ласковым словом «Хлюня». Это прозвище очень ему подходило. Он удивлял окружающих своей начитанностью и образованностью. Еще до войны Поляков закончил филологический факультет университета, говорили, пописывает стихи. В написании документов, особенно ответственных и важных, был большой мастер. Самые серьезные бумаги общего характера Сухонин поручал обычно Виктору Федоровичу. Это были, как правило, сообщения в ЦК Компартии Украины, различные отчеты, планы и т. п. От подчиненных требовал ясности и четкости в написании любого документа. Я многому у него научился и в принципе был благодарен Виктору Федоровичу за его иногда обидные придирки. Никогда мне не забыть, как я, доведенный однажды до отчаяния многократной переделкой и перепиской после правок Полякова очередного отчета в ЦК, взял да и вписал в «шапку» этого документа, и как раз по теме, что-то из работ В. И. Ленина о церкви. Виктор Федорович внимательно прочитал и сказал:

— Вот опять ты чепуху заумную написал. — И перечеркнул весь текст.

А я ему:

— Так это же, Виктор Федорович, не я, а Ленин написал, и как раз по этому вопросу.

Поляков потребовал показать ему эту работу В. И. Ленина и очень долго не разговаривал со мной, но мстить не стал, и вскоре эта история забылась. И вот с этим-то человеком и случилось несчастье — тихое помешательство. В гражданском платье, с приколотыми к нему орденами и медалями, но обязательно в старой фуражке с голубым верхом, он ходил по улицам Киева, громко разговаривал сам с собой, нес несусветную тарабарщину, но секретов при этом, как утверждали контролировавшие его время от времени товарищи по прошлой работе, не разглашал. Говорили, что жена увезла его жить к родственникам в село. Детей у них не было…

Самые неприятные ощущения за время работы в системе я испытывал, когда становились известными факты использования не по назначению оперативных денег, именуемых чекистами «статьей девятой». ¹

## 1 «Ст. 9» — деньги, выделяемые на оперативные расходы и вознаграждение агентуры. Причем не всегда можно было отчитаться за них документально, подтвердить произведенные расходы, исходя из оперативной целесообразности.

Что-то унизительно-гадкое закрадывалось в душу: «Как можно воровать народные деньги? Ты — чекист, совесть народа, стоишь на страже его интересов, обеспечиваешь государственную безопасность социалистического Отечества. Партия и правительство тебе доверяют святая святых, ибо ты — вооруженный отряд партии». А тут — мелкое воровство. А как проверишь, когда деньги практически безотчетные. То стало известно, что из статьи 9 присвоили деньги на пропой и угощали товарищей, скрыв при этом истинное происхождение этих денег, то использовали часть оперативных средств для покупки себе дорогого фотоаппарата, то еще выявилось что-то подобное, трусливо-жалкое, мелочное, унизительное для всех сотрудников, работавших вместе с пойманным за руку человеком. Изобличенные сотрудники незамедлительно увольнялись, но, как правило, без широкой огласки. Не принято было пачкать чекистский мундир — символ чистоты и честности.

Надо сказать, такие воришки встречались редко. Но то, что произошло с одним из уважаемых чекистов, навсегда осталось в моей памяти.

Почетный сотрудник КГБ, кавалер нескольких боевых орденов, уважаемый и известный в чекистской среде человек оказался банальным мздоимцем.

Это произошло в те далекие 60-е годы, когда весь чекистский аппарат казался кристально чистым и честным.

Поступавшие неоднократно сигналы от церковной агентуры о том, что один из руководителей ведомства по делам православной церкви при правительстве Украины ежемесячно берет денежные подношения в собственный карман со всех 17 православных приходов Киевской области, заставили руководство КГБ Украины провести расследование.

Председатель КГБ Украины получил согласие Москвы не привлекать уважаемого чекиста к уголовной ответственности, а провести с ним беседу. Конечно, пришлось уволить с работы, запретив впредь всем сотрудникам КГБ использовать бывшего чекиста в наших интересах и поддерживать с ним в будущем служебные контакты.

Вызванный к председателю КГБ отставник полковник, выслушав запись зафиксированных техникой его разговоров со священнослужителями во время получения денег, молча встал и вышел из кабинета. Встревоженный непредвиденными действиями так неожиданно быстро ушедшего от него отставника председатель направил за ним сотрудников, но было уже поздно. Когда, спустя короткое время, они подъехали к дому, где проживал изобличенный, он в длинной белой рубахе стоял на карнизе четвертого этажа, забаррикадировавшись в квартире, и громко распевал псалмы. Картина была страшной и необычной. Собравшаяся внизу толпа любопытных наблюдала, как высокий худой старик с развевающимися на ветру седыми патлами размахивал руками. Пришлось прибегать к помощи пожарных и милиции. Затем многомесячное пребывание в психиатрической больнице и безвестное, проклятое всеми существование…

⇐ Предыдущая 4 5 6 7 8910 11 12 13 Следующая ⇒