Глава 2. Это не Плутон

Глава 2

Это не Плутон

Кругляш кнопки привода сухо щёлкнул, ломая тонкие палочки предохранителей и утонул в теле командирской панели, замыкая контакты главного привода. Несколько секунд ничего не происходило, но едва Жаров захотел возмутиться, как раздавшийся голос Таткова нарушил тишину, тяжело повисшую в рубке.

- Командир! Есть спад!

- Подтверждаю! - Это уже был Самойлов, наконец-то победивший заупрямившийся модуль: - Генератор заглушен!

- Прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим... - вновь было забубнил замполит, и вторая перчатка, повторила путь первой, хлопнула его по груди.

- Замолчи! Взрыв отменяется! Ну, Постов! Возьми себя в руки! - Штурман, вновь повернувшийся к Постову, попытался дотянуться до него, но инженеры, запихнувшие лонжерон подальше от всего как мало-мальски важного, так и от мест остального экипажа, справились со своей задачей на отлично.

- Ну нет! Я под такое бормотание помирать не согласен! - Щёлкнув замками - освобождённые хвосты ремней повисла в воздухе, он попытался выбраться из кресла, одновременно пытаясь ускользнуть от рук Жарова, пытавшегося его поймать.

- Штурман Поляков! Сдурел?! Сядь - сейчас привод за...

Щёлк! Сухой металлический звук, более всего походивший на треск разряда, пробившего изоляции родившийся где-то в дальнем конце отсека, заставил всех напрячься.

Щёлк! И непроглядная тьма, разом погасившая отсвет родного мира, пробивавшийся в каюту через крохотный иллюминатор над головой штурмана, заполнила отсек своим тяжёлым, выбивающим дыхание, телом.

Щёлк! Резко потяжелевший Самойлов - невесомость сбежала, убоявшись тьмы, рухнул прямо на Жарова, выбив из того болезненный вздох.

Щёлк! Тьма сменилась ярким белым светом, отчего уже все вскрикнули, ощутив резкую боль, ударившую по глазам.

Щёлк! Щёлк! Щёлк!

Резкие щелчки, можно было подумать, что некто, устроившийся на корпусе снаружи, лупит по нему молотком, эти щелчки, их темп, всё ускорялись и ускорялись, но стоило лишь им слиться в один слитый воедино гул, как всё закончилось.

Вернулась невесомость, отсек наполнил свет, и, самое главное - ожила замолкшая было рация, наполнив отсек шорохом помех, сквозь которые пробивались странные, непривычные уху советского человека мелодии и обрывки фраз, произнесённых на непонятном языке.

- Фууххх… Пронесло… - Разом обмякший Жаров потянулся к консоли связи, спеша успокоить ЦУП, но прежде чем его пальцы коснулись нужной кнопки рука Полякова, успевшего вернуться в свой лонжерон, схватила его запястье:

- Стой, командир. Сначала разобраться нужно – где мы. Не по-нашему бакланят, слышишь?

- И что? Раз говорят, значит то наши люди, земляне. Чего ты? – он попытался высвободиться но штурман держал крепко.

- А того! Пункт семь точка два, параграф четыре – на связь с иностранными станциями не выходить. Забыл?

- Так я и не с ними, - сумев освободиться, Жаров коснулся пальцем клавиши, но нажимать её не спешил. Повернув голову к Полякову, он продолжил:

- Инструкции помню. А вот вы, товарищ капитан первого ранга, забыли, что сейчас, как раз для подобных случаев, в мировом океане находятся наши научные суда. Вот с ними мы и свяжемся. Через них организуем связь с ЦУП, если нас куда-то к капиталистам занесло, и… И будем ждать инструкций. Вопросы есть?

- Никак нет, товарищ полковник, - Поляков, досадуя на себя – ему, моряку, забыть про научные суда СССР было непозволительно, согласно кивнул.

- Так-то лучше.

Клавиша негромко щёлкнула и Жаров, подтянув к себе шарик микрофона, откашлялся:

- Внимание всем станциям связи СССР. Говорит Соловей. Повторяю – говорит Соловей. Прошу ответить.

Ничего не изменилось, всё те же разговоры на непонятном языке, да музыка. Резкая, отрывистая, она совсем не походила ни на родные мелодии, ни на те, что изредка, в передачах вроде «Утренней Почты» и «Мелодии и ритмы зарубежной эстрады» докатывались до слуха советских людей. Странным были и голоса – штурман, вслушиваясь в обрывки фраз морщил лоб, пытаясь определить язык, но все его попытки, его, бывавшего с дружескими визитами флота СССР в различных портах, все попытки были тщетны – как он не напрягал слух – слова и фразы были совершенно незнакомы.

- Чёрт! – Оставив бесплодные попытки на слух определить своё местоположение, штурман подтянул к себе раструб навигационного перископа и положив ладони на барашки управления принялся вращать трубу, нацеливая линзы на сверкавшую совсем рядом планету.

- Внимание всем станциям связи СССР. Говорит Соловей. Повторяю – говорит Соловей. Прошу ответить. – Повторив в очередной раз прописанную в инструкции фразу, Жаров, сдержав желание выругаться, отпустил микрофон:

- Да что они – спят что ли?! Всем же было сказано… Эээххх! Бардак! Вечно у пиджаков так! Самойлов! Где ты там?!

- Здесь! Куда я денусь, - хмыкнув, бортинженер чуть приподнялся в лонжероне, обходя взглядом прилипшего и что-то шептавшего сквозь зубы штурмана: - Что, командир?

- Системы?

- Что системы? В норме они. Как сбросили заряд, так всё обратно нормально стало.

- Так точно! – Татков, словно не веря показаниям стрелок, постучал пальцем по одному из циферблатов: - Энергетические системы в норме. Семён Николаевич, - повернулся он к Самойлову: - можно запускать реактор – накопители разряжены почти в ноль.

- Отставить! – В небольшом отсеке голос Жарова прозвучал излишне громко: - Хватит! Запустили уже раз – вон чего вышло. До разрешения из ЦУП – запрещаю.

- Принято.

- Есть, - вопросов не возникло и командир, коротко кивнув, снова потянул к себе микрофон:

- Внимание всем станциям связи СССР. Говорит Соловей. Повторяю – говорит Соловей. Прошу ответить. Внимание! Всем станциям связи СССР.

- Выключи, - отлипший от перископа Поляков принялся массировать лицо: - Не трать энергию – пригодится. Не услышат нас.

- Чего это вдруг?! Вон же Земля? – Жаров, вытянув руку указал на появившийся в иллюминаторе край планеты, накрытой тонкой синей плёнкой атмосферы, в глубине которой проглядывали белые облачка.

- Не Земля это, - прекратив своё занятие, Поляков, откинув голову назад, принялся рассматривать видимый клочок поверхности: - И не Плутон. В этом я уверен.

- А… А что тогда?! Где мы! Говорите! – Затрепыхался, оживший на своём месте замполит: - Я требую! Говорите! Да не молчите! Отвечайте, когда вас товарищ по Партии спрашивает!

- О! – Расплылся в улыбке штурман: - Вспомнил! А давеча – кто молился?!

- Да ладно тебе, с кем не бывает. Сам знаешь, - Жаров кивнул в сторону напряжённого слушавшего их Постова: - Когда прижмёт – молятся все. И партийные, и беспартийные. Ты вот что… - Чуть поморщившись, он бросил короткий взгляд по партаппаратчика: - Игорь Викторович. Скажи – где мы?

- Если б я знал. – Вздохнул в ответ Поляков: - Не у Плутона – точно. И не у Земли. Это тоже точно. Ну или и Плутон, и Земля сильно изменились. Пока у нас всё тут щёлкало. Других идей у меня нет.

- Ааа… Ааа… - Жаров принялся быстро перебирать варианты: - Ааа… А по звёздам что? Ты по ним определиться можешь?

- Пасс! – Поднял ладони к иллюминатору штурман: - Звезды я на пять знаю, но тут… Тут, Сергей Анатольевич, я пасс. Ни одного знакомого созвездия.

- Полярная?

- Похожих четыре, - кивнул в ответ Поляков: - Но чёрт его знает – какая из них наша. Наша Полярная, то бишь. Я же говорю – не могу созвездия опознать.

- Как это – не можете! – Снова задёргался в кресле Постов: - Вы что? Хотите сказать, что Партия ошиблась, взяв вас в эту экспедицию?! Возьмите себя в руки! Поляков! Вы же коммунист!

- Заткните его уже! – Штурман, видя, что реакция товарищей отсутствует – связываться с замполитом никому не хотелось, принялся выбираться со своего места:

- Партия… Как же вы все достали! Собрания, партактивы, нравоучения, наставления, - взлетев к потолку, он подтянулся к иллюминатору:

- Всё! Нет этого ничего! – Чуть оттолкнувшись и держась за поручень, установленный рядом с застеклённым кругляшком, Поляков: - Всё там осталось! – Махнул он рукой куда-то в сторону а затем, постучав по стеклу, протянул руку, указывая на съёжившегося замполита: - Это. Не. Земля! Услышал? Дошло? Не Зем-ля! Мы. Не. Дома!

- Игорь! – Жаров, придерживаясь одной рукой за хвост расстёгнутого ремня, приподнялся над креслом, ловя ногу штурмана: - Прекрати истерику! На место вернись! Думать будем!

- А что думать, что? – Принялся лягаться, уворачиваясь от руки командира Поляков: - Мы не пойми где, понимаешь? Воздуха – на… Меньше чем на три часа! И ещё этот, - не скрывая злости он посмотрел на замполита: - Мозги компостирует!

- Игорь! – Завладев его ногой, Жаров потянул штурмана к себе: - Успокойся. Тут люди – вон же музыка, разговоры. Они помогут! Нам, главное, понять их. Ты же много где был – послушай, вдруг знакомое что услышишь. Выйдем на связь, погово…

Тук! Тук-тук! Тук!

Негромкий стук, послышавшийся от иллюминатора, заставил его смолкнуть на середине фразы.

Тук-тук! Тук-Тук! Тук! – Стук продолжился и проём потемнел – нечто, повисшее снаружи, перекрыло идущий от окошка свет, наполняя небольшой отсек темнотой.

- Что за хрень! – Выдернув ногу, Поляков подтянулся к иллюминатору, но уже считанными секундами спустя подался назад – непонятное существо, висевшее с той стороны, внимательно изучало человека парой огромных, залитых непроницаемой чернотой, глаз.

Рубленная и словно помятая голова, короткий, скошенный вниз лоб упиравшийся в массивные надбровные дуги, огромные, во всю ширину лица, глаза, чёрные, без зрачков, ниже которых, без намёков на нос, или иные дыхательные отверстия, вытягивалась вперёд, подобием воронки, нижняя часть лица, завершавшееся чем-то непонятным, более всего похожим на короткий, густо покрытый морщинами хобот.

Поняв, что ему удалось привлечь внимание космонавтов, странное создание тряхнуло головой, та на миг покрылась морщинами, а затем, чуть отстранилось, поднося к иллюминатору двупалую ладонь, или клешню, один из клыков которой был раза в три, а то и четыре уже своего собрата.

- Эээ… Ну… Привет… - Нерешительно оглянувшись на товарищей, Поляков поднёс ладонь к иллюминатору и осторожно потряс ей в воздухе: - При…вет… Брат по разуму. Привет. То есть, - не видя никакой реакции существа, он немного осмелел и продолжил куда как более уверенным тоном: - То есть – здравствуй! Мы – люди Земли…

- Охху…ренеть.. - Тихий шёпот Таткова нарушил торжественность момента: - Товарищи… Товарищи! Это же – Первый Контакт!

- Отстегните! Слышите? Меня – отстегните! Это я! Я должен… Мне… - Принялся верещать Постов, возясь с замками ремней: - Партия… В моём лице… Честь Первого… Да помогите же!

- Мы, люди Земли, - меж тем продолжил Поляков: - От имени всего человечества! Рады!

Существо, можно было подумать, что оно его слышало и даже понимало, качнуло головой, а затем, отстранясь ещё немного от стекла, принялось водить клешнёй перед иллюминатором, явно пытаясь что-то объяснить.

- Чего это он? А, товарищи? – Неуверенным тоном произнёс штурман, оглядываясь назад: - Что хочет-то?

Тук-тук!

Прежде чем ему успели ответить – Самойлов даже открыл рот, готовясь что-то сказать, странное создание, ещё раз взмахнув рукой, исчезло из виду, а ещё парой секунд спустя, Соловей мягко вздрогнул всем корпусом. Планета за иллюминатором дёрнулась, провернулась и исчезла, сменившись полной звёзд чернотой, но и та не желала сохранять приличествующее ей спокойствие, принявшись плыть куда-то в сторону.

- Нас…что? – Жаров, приподнявшись со своего места, кивнул на звёзды, скользившие по иллюминатору: - Тащат куда-то?

- Похоже на то, - Поляков, оттолкнувшись от стены, попытался вернуться на своё место, но не угадав с усилием вновь врезался в командира.

- Это на тебя что? – Проворчал тот, помогая штурману угнездиться в лонжероне: - Космос так действует? Уже второй раз за день о меня тормозишь?!

- Так ты ж – большой… Мягки…ий, - начал было отвечать Поляков, но Соловей затрясло, снаружи протяжно скрипнуло, корабль ещё раз тряхнуло, и он замер.

- Смотрите – свет! – Рука Таткова указывала на иллюминатор, за которым виднелась ровная серая поверхность и через который в отсек лился немного резки, чуть резавший глаза, свет.

- Ну всё, - Самойлов, расстегнув ремни, принялся выбираться из лонжерона: - Приволокли в логово своё. Сейчас вскроют как консерву и сожрут.

- Вы… Вы так думаете? – Дрожащим голосом спросил бледный Постов и бортинженер не упустил своего шанса.

- Уверен! – Он решительно рубанул воздух ладонью: - Нелюдь же! Им человека схарчить – самый смак! Тебя первого и того.

- Ме…Меня?

- А то! Ты же у нас самый… Самый, - Самойлов покрутил в воздухе пальцем: - Идейный! Вот первым и пойдёшь. На стол к ним.

- Я… Я не согласен! Я протестую!

- Протестуй, не протестуй, - пробормотал Жаров, у которого замполит, или как его звали инженеры – бесполезный груз, тоже давно вызывал раздражение: - Протестуй, не протестуй, всё одно получи…

Снаружи, в районе люка, через который они, на ставшей такой далёкой Земле, забирались внутрь корабля, что-то хлопнуло, чавкнуло, щёлкнули замки и люк, прежде надёжно отсекавший их от угроз пустоты, распахнулся, отчего в отсеке разом стало очень светло.

- Ну что, товарищи, пойдёмте, - Жаров, согнувшись, двинулся к проёму и остановившись перед ним, взмахнул рукой: - Пошли. Нехорошо этих… В общем – не будем их ждать заставлять.

- И помните, товарищи! – мигом оказавшийся радом Постов – он-таки справился с замком ремней, положил руку на проём люка: - Мы – посланники самого передового, социалистического, общества! Держите моральный дух на высоте! Помните – по нам они будут судить о всём человечестве! Так покажем им настоящих строителей коммунизма! Вперёд, товарищи! Двигаемся, двигаемся! – принялся он поторапливать остальных сдвинувшись в сторону: - Товарищ Жаров совершенно верно сказал – не надо заставлять инопланетных товарищей ждать! Вперёд!

Так он вещал пока космонавты, один за другим протискивались в люк, исчезай снаружи!

- Э? Замполит? – оказавшийся последним Татков, мотнул головой на проём: - А ты чего ждёшь?

- После вас, бортинженер. После вас. Проходите и помните! Вы – посланник нашей Родной Партии! Вам оказана огромная честь! Держите высоко славное знамя…

- Слава КПСС, - буркнул он в ответ, и тон, которым он произнёс эти два коротких слова был совсем неподобающим моменту.

- Ну что? Все здесь? – Жаров, окинув взглядом сгрудившихся у люка людей, поморщился: - Не, братцы. Так не пойдёт. – И, отойдя чуть в сторону от цилиндра корпуса Соловья, лежащего на чём-то, напоминавшем подушки, взмахнул рукой: В одну шеренгу… Становись!

Дадим нашим героям пару минут на строевой приём, а пока они принимают приличествующий моменту вид, опишем место, в котором оказался Соловей.

Больше всего, это помещение, напоминало просторный ангар с округлым потолком, пол и стены которого, плавно смыкавшиеся высоко над головами людей, были выкрашены в светло-серый цвет. Ламп, или иных источников видно не было, но всё здесь было просто насыщенно светом, не оставлявшим теням ни малейшего шанса. Впереди, если за это направление можно было принять то, куда смотрел округлый нос Соловья, виднелся тёмный проём, подле которого стояла небольшая и явно гуманоидная фигурка, не выказавшая ровным счётом никакого интереса к появившимся из корабля, космонавтам.

Всё. Больше внутри ничего не было и Жаров, первым осмотревшим окрестности, если так можно было назвать это помещение, немного расслабился. Прекрасно понимая, что разумные, вышедшие в космос, вряд ли могут оказаться монстрами, описанными в страшилке Самойлова, он, тем не менее, ждал чего-то опасного враждебного, одновременно надеясь хоть на какую-никакую, но торжественность, приличествующую моменту Первого Контакта. Ну ладно – пусть не девушки с цветами, пусть даже той же ужасной наружности, как тот, что был виден в иллюминаторе, но комиссия-то должна быть?! Комитет по Первому Контакту, переговорщики, дипломаты и так далее.

А тут?

Стоит один у двери и внимания не обращает на представителей только что обнаруженной расы.

Обидно, не находите?

- Эй? Товарищ! – Убедившись, что короткий строй – в три человека – замполит задерживался внутри Соловья, Жаров взмахнул рукой над головой, обращаясь к одинокой фигуре и не рискуя приблизиться – кто их знает, этих инопланетян, вдруг подобное они как агрессию расценят?

- Товарищ! – Он вновь попробовал привлечь внимание существа, и оно пошевелилось, опустив вниз прежде сцепленные на груди руки.

- Мы! Посланники Земли! Рады приветствовать! Братьев! По! Разуму!

Реакции, однако, не последовало – ну не считать же за подобное то, что гуманоид, переступив с ноги на ногу, снова сцепил руки на груди.

- Может замполита пошлём? – Поляков, выйдя из строя, встал рядом с командиром: - Он языком хорошо работает, а сожрут, - он подмигнул Жарову и продолжил гораздо громче: - Сожрут – умрёт, как и положено коммунисту. В первых рядах.

- Эй, Постов? – Стоявший ближе других к люку Татков склонился над проёмом: - Валентин Петрович? Вас ждём.

Тишина. Изнутри Соловья не донеслось ни звука.

- Капитан-лейтенант! Отставить! – Окрик командира заставил Таткова выпрямиться и вытянуться по стойке смирно.

- Поступим так, товарищи, - шагнув вперёд Жаров развернулся лицом к экипажу: - Пойду я. Отставить! – Снова повысил он голос, видя, как на лицах товарищей начинает проступать недовольство: - Я так решил! Поляков!

- Я!

- Остаёшься за меня. Агрессии не проявлять. Помните – мы гости и нам нужна их помощь, если хотим вернуться домой. Так же прошу помнить – что мы не знаем их правил, обычаев и всего остального, а потому прошу всех быть максимально собранными! Вопросы?

- Да, командир, - поднял руку Самойлов: - Когда нас жрать будут – сопротивляться можно?

- Может хватит? Всё. Я пошёл, - и повернувшись к ним спиной Жаров двинулся к гуманоиду, всё это время так и стоявшему со скрещенными на груди руками.

Первые шаги дались ему легко, но стоило только отойти от Соловья шагов на двадцать, как воздух – приятно прохладный, с легким ароматом разогретого пластика и масла, начал сгущаться, превращаясь из газа во вполне ощутимое подобие желе, что своим вязким телом принялось обволакивать и тормозить человека.

Оборачиваться Жаров не стал – товарищи, столпившиеся сзади, наверняка буравили его спину беспокойными взглядами и показать им, что ему тяжело, командир не мог. А что до желе – да кто его знает, что это! Может защита какая-то. Местная. От земных бактерий, например. В том, что опасности это всё не представляет, Жаров был совершенно уверен. Хотели бы убить – убили бы ещё в космосе. И проще, и ангар отмывать не надо.

Воздух сгустился до непреодолимой плотности, вынуждая человека остановиться и зарождая в сознании первые побеги страха, но прошёл миг и сковывавшая движения плёнка исчезла, позволяя снова свободно дышать.

- Какх сарум из-за! За из-за контос, карри.

Произнесены эти слова были громким голосом, сочетавшим в себе как рубленные, словно отчеканенные окончания слов, так и певучесть звуков, словно переливавшихся из одного в другой. Услышав его, Жаров вздрогнул, немедленно поднимая глаза на говорившего. Странно, но к нему обращался именно тот, скучавший у дальней стены ангара инопланетянин. Вот только сейчас до него было рукой подать, причём не фигурально, а именно буквально – их разделяло не более двух метров.

- Карри? Кышук сак? – Произнеся это, инопланетянин, выглядевший самым обычным человеком, одетым в подобие какой-то формы – нечто вроде короткого пиджака, брюк, сапог – всё тёмно коричневого цвета, потянулся себе за спину и Жаров, предупреждая появление оружия, приподнял руки на уровень груди, разворачивая ладони к чужаку. Хотя, к какому чужаку? Чужаками здесь были люди, прибывшие непонятно куда.

- Погодите! – продолжая удерживать руки перед грудью, он переступил с ноги на ногу: - Мы с Земли! Люди! Приветствуем вас тут… Здесь… - Где здесь Жаров понятия не имел, а потому продолжил более расплывчато и официально: - Граждане СССР рады приветствовать братьев по разуму! Мир! Сотрудничество! Дружба!

- Карри хон аб, - местный, вздохнув, покачал головой: - Нах тап, карри. Нах тап. Ам кор дну. Нах тап.

В его руке, вернувшейся из-за спины, виднелась небольшая зелёная пластина, которую тот крутил меж пальцев, словно играя.

- Нах тап, - повторив эти слова в очередной раз, он приложил пластину ко лбу.

Пиньк!

Пластина пискнула и на пару секунд осветилась ровным жёлтым светом.

- Нах тап, кари, - рука с погасшей пластиной протянулась к Жарову и тот, чуть поколебавшись, взял её в руки.

- Эээ… Уважаемый, - перевёл он взгляд с пластины, представлявшей из себя просто кусок пластика, на инопланетянина: - Эээ… Накх таб?

- Нах тап. Нах тап, - кивнул в ответ тот, касаясь рукой лба: - Нах тап, карри.

- Ну... Нах тап, так нах тап этот ваш, - решившись, Жаров прижал пластинку ко лбу, ожидая чего-то непонятного, но когда прохладный пластик коснулся кожи д=лба ничего не произошло.

- Нах… Таб? – Поднял он глаза на стоявшего напротив человека: - А дальше что?

Пиньк!

Короткий писк, одновременно с которым пластина чуть дёрнулась и, секундой позже снова.

Пиньк! Пиньк! Пиньк!

В ушах на миг зашумело, в голове кольнуло, но все эти неприятные ощущения мигом прошли, оставляя Жарова в недоумении.

- И что это было? – Оторвав пластину ото лба, та была точно такой же, как и прежде, без какого-либо свечения, он протянул её чужаку: - Держи.

- Благодарю, разумный, - приняв пластину, и не обращая внимания на поражённого космонавта, он оттолкнул руку человека назад: - После вернёшь – тебе своих соплеменников обучить нужно.

- Ты что, по-Русски говоришь?! Это она тебя научила? – взяв пластину, Жаров помахал ей в воздухе: - Или тут уже наши были? Научили вас?

- По-руззки? – В ответ чужак лишь пожал плечами: - Я не знаю этот диалект. Она, - кивнул он на пластину: - Дала тебе знание стандартного. Ты меня понимаешь?

- Эээ… Да, понимаю, - проговаривая эти слова Жаров уже понимал, что говорит на каком-то другом языке, одновременно и более резком, как немецкий, и более плавно-певучем, не похожим ни на что знакомое. Но при этом новый язык был ему так хорошо знаком, словно он знал его с самого детства.

- Это я на стандартном говорю?

Но местный, не обратив внимание на его слова, повёл рукой перед собой и в воздухе проявился наполненный бледно розовым светом прямоугольник.

- Это ваш первый контакт с иными расами, разумный? – опустив взгляд на прямоугольник он поднёс к нему руку: - Отвечайте коротко – да, или нет.

- Да, - кивнул Жаров: - Да, первый.

- Принято, - пальцы чужака погрузились в свечение и то сморгнуло.

- Цвет вашей звезды?

- Жёлтый. Солнце, жёлтый карлик.

- Принято, - после касания прямоугольник сменил цвет на жёлто-оранжевый.

- Сколько планет в системе?

- Девять. Мы с третьей. Земля. Мы так её называем.

- Угу, - кивнул в ответ тот: - Зафиксировал. Указать расположение системы можете?

Между ними, выплыв из наполненного светом прямоугольника, повисла карта галактики.

- Пальцем покажите, - продолжил человек в форме: - Примерное место.

- А зачем вам это? – Скрестил руки на груди Жаров, в голову которого тут же полезли избитые сюжеты западной фантастической литературы, в которой злые пришельцы только и мечтали поработить родной дом.

- Должен же я вас в базу занести. На случай если вы, ваш мир, решит присоединиться к одному из альянсов. Или – если вы уже на чьей-то территории. Тогда я вас консулу передам – с ним дальше.

- А если не захотим?

- Дело ваше, - пожал плечами местный: - Я администратор. Я только данные заношу, мне без разницы.

- Мы… Мы где-то здесь, - палец Жарова указал на кончик третьего от центра галактики рукава: - Где-то тут. Примерно.

Указал он, разумеется, в стороне от того места, где, согласно последним научным данным был их дом, но уже следующие события полностью развеяли все его опасения.

- Здесь?! – Удивление инопланетянина было самым искренним: - Вы не ошиблись?! Конец третьего рукава?!

- Ну да. Где-то тут. Примерно.

- А мы – тут. – На карте загорелся ярко красный огонёк и теперь уже брови землянина поползли вверх – отметка была в самом центре второго от центра рукава.

- И как вы к нам попали?! – полоса всё того же красного цвета, пробежав от кружка, очертившего участок третьего рукава, завершила свой бег в яркой точке, проскочив черноту, разделявшую рукава галактики.

- Пересечь межрукавное – невозможно! Это – аксиома!

- Но мы точно отсюда, - палец Жарова вновь указал на окантованный зелёным кружок: - А что возможно, или нет, - развёл он руками: - Мы-то здесь. И, должен признаться, очень хотим домой.

- Это не ко мне, - опустив голову чужак принялся быстро-быстро погружать пальцы в светящееся окно: - Если вы не ошиблись, - выдернув пальцы, поднял он голову: - То подобное событие не по моему уровню.

Прямоугольник погас, прихватив с собой карту галактики, и администратор повёл рукой в сторону, указывая на стену, в которой появился наполненный светом проход:

- Вас встретят, идите.

- Погодите, а мой экипаж? Наш корабль?

- Я поставил Т-блок, не переживайте, - теперь чужак показал на Соловья, контур которого был едва виден за накрывшей корабль пеленой тумана.

- Что поставили?

- Идите, - не отвечая на его вопрос, подтолкнул его к проходу собеседник: - Вами займётся сам логофед. Не стоит заставлять его ждать.

⇐ Предыдущая 12