Часть вторая 7 страница

- Але?...

- Здравствуйте, - послышался мужской голос с той стороны, - А могу я поговорить с Бинаидой Денисовной?

- Вы с ней уже никогда не поговорите… - пробубнел заспанным голосом парень и собрался класть трубку на место

- Подождите... Почему Вы так сказали? Где она? Вы меня простите, но это ей звонит ее лечащий врач из больницы. Я никак не могу дозвониться на ее мобильный телефон, который она мне когда-то дала. Вот нашел ее рабочий. Вы не подскажите, где я могу ее найти? У меня для нее радостная весть.

- Нет… к сожалению вам некого порадовать…

- Вы передайте ей, если вдруг увидите, что произошла чудовищная ошибка в результатах анализов крови, - в этот момент Андрей приподнялся над столом и насторожился, все больше прислушиваясь к словам доктора, - Медсестра перепутала фамилии, когда несла пробирки. Мы уже правда ее за это уволили… Но не это важно. Главное, что она совершенно здорова!

- Как здорова? – не понял его Андрей, - Доктор, а Вы вообще по адресу звоните? Вы говорите о Бине Маршановой?

- Да-да… именно о ней. Простите, а с кем я имею честь общаться? Да ладно, можете не говорить. Бинаида на самом деле не больна… А даже скорее наоборот… Она беременна. Я еще попытаюсь до нее дозвониться, но, прошу Вас, если Вы все-таки раньше меня ее заметите, то передайте ей мои слова…

Все то, что договаривал доктор, Андрей стал пропускать мимо своих ушей. Медленно скользя трубкой сначала по своему лицу, а затем по груди, он положил телефон на место. У него не вмещалось в голове то, что сказал врач. Бина не больна… Она беременна… Эти слова эхом проносились у Андрея, будто мощный заряд по всему телу. В висках застучало сердце быстрее барабанной дроби. Он не понимал, как такое вообще возможно. Неужели это была всего лишь ошибка? Глупая ошибка, так круто сыгравшая на его и ее судьбе. Но где теперь ее искать? Она ведь сама даже не догадывается, что совершенно здорова. Как же быть? Что делать дальше? У него и сон, как рукой сняло. Быстро выскочив из-за стола, Андрей бросился к выходу. Об этом должны были знать все родные девушки, которые места сейчас не находили, думая и переживая о ней. Нужно было объединять силы на ее поиск. «Если этот ребенок мой, то я найду ее первым. Он мне подскажет, где искать их обоих…» - подумал Андрей и включил зажигание своей машины…. Связаться с Османом так никто и не смог. У парня весь день был отключен телефон, как, возможно и он сам… Ренат в доме Штрауса так и не появлялся после того, как напал на мужа своей Черники. Скорее всего, парень уже отбыл в аэропорт, чтобы снова лететь в Токио. Перезвонив туда, Денис успокоился, когда Наташа ответила на его звонок, сказав, что сын уже дома, но очень подавлен и потерян. Та новость, что Бина не больна, а беременна, Рената не особо обрадовала. Он заперся в своей комнате, и больше оттуда не выходил, пока не нужно было лететь в очередной рейс. Ведь теперь у него осталось только небо… и больше никого, с кем бы он мог позабыть о боли…

- И где ты научилась так готовить, казалось бы, из обыденных продуктов? – все расспрашивала Бину Елена после вечерней трапезы. Ты уже почти две недели у нас, и все больше поражаешь. Матушка Агафья никак все тобой не может натешиться. Ты все так быстро улавливаешь и учишься всему тому, что тебе говорят. Иегумения говорит, что ты скоро уже сможешь стать трудницей.

- Даст Бог, и у меня все получится, - вздохнула Бина, поднимаясь по лестнице

- Я все никак не могла тебя расспросить о твоих родственниках. Они вообще отсюда далеко живут?

- Да, далеко… Но они не знают, где я. Просто мне не хочется им навязывать свои проблемы. Я не могу видеть боль в глазах своих близких, а если еще тому виной я сама и моя болезнь. У меня, кстати, в машине, в сумочке есть пару фотографий мамы и отца, а так же сестры. Но выпустит ли меня Матушка из монастыря, за ворота?

- Ты же не давала обет затворничества, сестра Устинья. Вот, попроси иегумению благословения выйти за ворота, но постарайся ничего, кроме фотографий, с собой больше не брать. Ты ведь и сама уже знаешь, что нам не позволяется держать в своих кельях вещи, напоминающие о греховном мире.

- Пока Матушка не занята, я пойду, схожу в ее келью и попрошу благословения…

Поклонившись друг другу, девушки распрощались.

Открывая ключом автомобиль, Бина стала рыться в карманах своей сумочки, чтобы найти фотографии своих родителей и Вероники. Когда она их достала, то не смогла удержаться, чтобы не присесть и внимательно рассмотреть эти родные лица, по которым она так скучала. Нахлынули воспоминания о прошлом и из глаз потекли горькие слезы. Ей так хотелось снова увидеть их вживую, обнять, поцеловать, сказать приятные слова… «Ну почему? Почему так все вышло? Господи… - она взглянула на небо, - Это ты так нарочно сделал? Одарил меня этой болезнью, чтобы я навсегда осталась с тобой? Но зачем? Я ведь так люблю своих близких и родных, что даже не могу позволить себе им показаться… Мне так грустно… Умоляю тебя, убери из моей души эти смятения и сомнения. Только ты сможешь меня освободить от этих мучений и боли, только ты сможешь дать мне силы все это вытерпеть и преодолеть» Вытирая рукавом слезы с глаз, она увидела высунувшийся уголок телефона. Долго сомневаясь брать или не брать ее в руки, Бина все же достала мобильник и включила. Через несколько секунд стало выбиваться многочисленное количество смс-ок. В основном от того доктора, который не обрадовал ее результатами анализов крови. Прежде, чем нажать на просмотр этих сообщений, девушка призадумалась: а стоит ли? «Он опять начнет о лечении, о новых методах медицины, об экспериментах надо мной… Я так не хочу этого… Раз уж я собралась отрекаться от всего мирского, и служить единому Богу, то…» - одним движением пальца она удалила все смс-сообщения и отключила телефон. Матушка предложила до этого загнать свою машину во двор, а то мало ли что может случиться за пределами монастыря. Да и транспорт всегда может пригодиться, если за чем-нибудь съездить. Включив зажигание, которое слегка застоялось, Бина так и сделала. Елена помогла ей открыть ворота, а затем закрыть их.

- Вот, смотри… - стала на ходу показывать ей Бина свои фотографии с родными, даже не дойдя до дверей монастыря.

- Наверное, хорошие они у тебя люди, раз смогли воспитать такую душевную и заботливую девушку, как ты.

- Спасибо, сестра Елена… Они у меня действительно люди от Бога. Таких еще поискать надо.

- Ты скучаешь по ним, я вижу… Это свойственно всем людям, так же как и мне. У меня остался отец, тоже очень далеко отсюда. Мне его очень жаль. Он долго не мог меня отпустить сюда. Но раз я решила, значит решила. И вот уже много лет здесь. Ничего, сестра Устинья, ты тоже все реже и реже будешь скучать по своим родным. Забыть ты их не забудешь, ведь они твои родители в миру, но, когда впустишь Бога в сердце, то поймешь, что они тоже не одни и что Господь их не оставит. Ведь ты же за это молишься в каждое богослужение. Если тебе быть судьба здесь до конца своей жизни, то Бог тебя никуда отсюда уже не отпустит. Но если все же случится так, что у тебя будет выбор: остаться здесь или уйти по ту сторону монастыря, то в таком случае ты должна будешь прислушиваться только к своему сердцу.

- Я уже сделала свой выбор – только Бог, и никого больше… Мне бы хотелось с сегодняшнего дня попробовать дать обет молчания и затворничества, как и сестра Серафима.

- Ты еще слишком мало здесь, чтобы идти на такие испытания, - удивилась послушница, - Даже я не сразу на это решилась, а только лишь спустя два года, когда меня на это благословила Матушка Агафья.

- А раньше никак? А вдруг у меня так же получится, как и у сестры Серафимы?

- Ну даже не ведаю, сестра… - Елена призадумалась, - Ты бы сходила к иегумении. Вдруг она тебя благословит. На все Божья воля…

Келья иегумении Агафьи находилась отдельно от келий всех монахинь, в самом углу коридора на втором этаже.

- Молитвами святых матерей наших Господи Иисусе Христе Сын Божий помилуй нас, - произнесла Бина

- Аминь… - послышалось за дверью, и только тогда девушка вошла вовнутрь комнаты.

Посередине кельи стояло высокое деревянное кресло, в котором сидела и отдыхала иегумения, как на троне. Бина поклонилась и стала поодаль женщины.

- Сестра Устинья? Ну как ты управилась? Взяла ли все то, что тебе надобно? Машину-то во двор поставила? Аль запамятовала?

- Нет-нет, Матушка, что Вы. Не запамятовала и управилась… Но я бы хотела у Вас еще кое на что попросить благословения…

- Ну… так сказывай… Чего очи опускаешь? Небось что сурьезное?

- Матушка Агафья, дайте мне свое благословение на обет молчания и затворничества. Умоляю – не отказывайте…

- Обет молчания и затворничества? – невозмутимо переспросила ее женщина и, призадумавшись, приставила руку к подбородку, опершись локтем на подлокотник, - А ты хоть ведаешь, что это такое? Аль ты желаешь поскорее стать послушницей?

- Послушницей я очень желаю стать, но… мне бы хотелось познать тот мир, в котором пребывает сестра Серафима, отречься от реальности, взглянуть за грань высших сил – небесных сил. Мне это очень нужно, Матушка. Прошу Вас… - девушка подлетела к иегумении и припала к ее ногам, умоляющее глядя в ее глаза, -… благословите…

- Благословить тебя на это мне не тяжко, но сможешь ли ты, со своей хворью, выдержать там так долго? Твое тело слабо и немощно… Даже если так и станется, что ты отречешься от реальности, сможешь ли затем вернуться к своему бренному телу? Ведь тебе тогда никто не сможет помочь…

- Мне, Матушка, уже нечего терять… - Бина положила ей на колени свою голову и тяжело вздохнула, - Теперь главное спасти свою душу, а не тело…

- Ну хорошо, дитя мое… Завтра по утру к нам придет архиерей Николай и мы с ним тогда решим, как с тобой поступать. А теперь… ступай, помолись, подумай о том, что ты хочешь делать…

- Да, Матушка… - поклонившись, Бина вышла из ее кельи и направилась вниз, туда, где находилось святое место для обетов. Она подошла к окошку той монахини, которая продолжала стоять на коленях в той же позе, что и в последний раз – низко приклонивши голову с крещенным рукам. Тело совершенно не шевелилось и, казалось, даже не дышало. Через несколько минут Бина вошла в молитвенный зал и, став на колени, посмотрела на небесный потолок. Долго вглядываясь в ангелов, которые там были нарисованы, ей стало казаться, что они начали порхать своими воздушными крыльями и мило улыбаться ей. Облака тоже медленно стало уплывать куда-то вдаль. Снова закружилась голова, и девушка потеряла сознание… Очнулась она уже тогда, когда сестра Елена водила перед ее носом ваткой с нашатырным спиртом. Вокруг стояли столпившееся монахини, сочувственно хватаясь за голову.

- Я долго так пролежала? – стала подниматься с пола Бина, испуганно оглядываясь по сторонам, - Это, скорее всего, болезнь уже начинает прогрессировать… Простите, что вас всех заставила волноваться.

Вскоре насельницы помогли ей добраться до кельи и, прилегши на кровать, Бина уснула. У нее было такое чувство, что силы покидают ее и организм все чаще устает и слабеет.

На следующее утро ее разбудила сестра Марфа, сказав, что в молитвенно зале Бину дожидается архиерей Николай и Матушка Агафья. Одухотворенная беседой с самим владыкой монастыря, Бина мчалась туда, что есть силы. Она была уверенна, что он позволит ей принять обет молчания. В центре зала, возле алтаря, стоял мужчина лет шестидесяти пяти, с густой не длинной бородкой, среднего телосложения, в длинной черной рясе и высоком колпаке на голове. У него был очень хмурый и грозный вид, что немного даже пугало. Своего архиерея девушка видела впервые за все это время. Бина стала перед ним на колени, смиренно опустив голову ниц.

- Что же ты, сестра Устинья, вдруг решилась на такой шаг? Обет молчания и затворничества – это не шутки… Надобно понимать, что это влечет за собой. Я твоей Матушке предлагаю хотя бы еще годок подождать, чтобы тебя затворять на засов, а то…

- Но, Владыка, я не могу так долго ждать… - стала возмущаться сестра, - У меня совсем не осталось времени…

- Цыц! – вдруг выкрикнул он, - Не встревай, когда с тобой разговаривают старшие! Надобно тебе еще научиться терпению… Мне Матушка поведала о твоей хвори… Кабы не она, так я бы и не дал на то своего благословения…

Услышав эти слова, Бина никак не могла понять, что это значит. Иегумения еле заметно улыбалась.

- Владыка, так это означает, что я… - не выдержав, опять стала расспрашивать его девчонка

- Ну вот опять… - недовольно буркнул старик, - Чего ж они у тебя, Матушка, такие нетерпеливые? Слова не дают сказать… - он подошел ближе к Бине и, изобразив большим пальцем правой руки на ее лбу крест, сказал: Сестра Устинья, благословляю тебя на обет молчания и затворничества. Гляди – сильно не увлекайся, коль получится. Мне бы очень хотелось тебя еще долго видеть…

- Спасибо, Владыка… - сестра стала радостно целовать ему руки и плакать, - Я за Вас молиться буду, за всех вас – она взглянула и на довольную Матушку, затем вышла из молитвенного зала.

Медленно спускаясь по трапу самолета, Ренат услышал телефонный звонок, доносившийся из кармана его рубашки. Он ответил.

- Привет, друг… - послышался для него очень знакомый голос на японском языке

- Киото? Привет дружище! Я очень рад тебя слышать! – улыбнулся парень, медленно подходя к зданию аэропорта, - Как ты? «Крылышки» у твоей «птички» еще крепкие?

- Летает, как беркут! Слушай, я чего тебе звоню. Видел я твою «сладкую парочку»…

- Какую еще парочку? – сразу не понял Ренат, нахмурившись

- Ну этих двоих… что ты фото давал. Ты еще говорил, что они в России в розыске, как преступники…

- Ты шутишь?! – не поверил ему парень, почувствовав сильнейший прилив к голове от напряжения, - Но почему двоих? Сразу, что ли? Они что, вместе ходят?

- Хм… Мягко сказано… Бери выше… Летают!

- Как тебя понять? Что-то я совсем запутался. Объясни попроще, Киото.

- Они вдвоем работают в нашем аэропорту, в одном экипаже и в одном и том же самолете. Здесь у нас вообще много русских пилотов. А эти одни из них. Сам я тоже не сразу поверил своим глазам, подумал, может обознался, ведь на преступников они совсем не похожи. Я узнавал их послужной список – они чисты.

- Черт! И как же я сразу не догадался?! – выругался Ренат, поглаживая свои волосы, - Точно! Они ведь вместе с Ташей работали. Эти ублюдки там пилотами тоже работали. Воспользовавшись своим опытом и умением просто взяли смылись заграницу и продолжили свое дело. И как их только небо терпит? Им в болоте, как гадам, нам ползать, а не засорять собою чистоту небес… Киото, а где они сейчас? Неужели они так близко работали от меня, а я об этом и не догадывался.

- Я звоню тебе из Нагои. Мы только недавно прилетели из Европы. Я случайно их заметил. Вот решил тебе сразу же позвонить, как только разузнал все о них. В общем, отзывы командира о них тоже неплохие, и ведут себя вполне прилично.

- Затаились, сволочи… - злобно прошипел Ренат, сильнее сжимая телефон в своей руке, - Думают, если буду себя тихо вести, так их никто не сможет найти… Ладно… Киото, друг, большое тебе спасибо за такую ценную информацию. Слушай, я хотел бы попросить тебя еще об одной услуге…

- Для тебя, Ренат, все что хочешь… Тем более, если эти люди на самом деле преступники, я чем смогу, тем тебе и помогу…

- Поверь мне, Киото, это не люди… Сейчас я не могу тебе всей правды рассказать… Может, как-нибудь потом, когда разберусь с одним делом. Ты не мог бы мне подыскать подходящую квартирку в Нагои? Где-нибудь в очень тихом местечке, можно очень старую, а еще лучше заброшенную…

- Зачем тебе заброшенную, друг? У меня есть много отличных вариантов прекрасных квартир.

- Да нет… Мне на неделю какую… не больше… Ну что, сможешь?

- Заброшенную или старую у нас тяжелее найти, чем новую… Ну ладно, попробую что-нибудь сделать… А ты что, собираешься к нам приехать? Так и я бы тебя с удовольствием в гости позвал.

- Не переживай, Киото, я к тебе обязательно зайду… если будет время. Завтра перезвоню. Все, до встречи… - когда парень положил трубку обратно в карман, перед ним внезапно откуда-то возникла улыбающаяся Гретхен:

- Привет…

- Привет, - у того явно не было настроения весело разговаривать с этой девчонкой и он ускорил шаг, - Ты что, меня теперь всю жизнь будешь преследовать?

- Преследовать – нет, а вот благодарить за мое спасение в Гаване – да… И не пытайся меня избегать, я все равно не отстану от тебя. Ты ведь не такой плохой, каким хочешь казаться, Ренат. Пока ты не согласишься отужинать со мной в ресторане за мой счет, я буду для тебя, как навязчивая муха. Ведь это то немногое, чем я могла бы отблагодарить тебя за спасение…

- Послушай… - наконец он остановился и схватил девушку за оба плеча, - Я не тот, кого тебе следовало бы благодарить, понимаешь? О, лучше Наоки отблагодари… А то парню крепко тогда досталось. А ведь он первым рванул тебя спасать, и меня следом потащил. Так что, не ходи за мной больше… До свидания.

- Подожди, Ренат. Но ведь если бы не ты, то досталось бы и ему и мне. Ты нас обоих спас. Я ведь все видела…

- Да? – парень похоже очень нервничал из-за того, что эта девчонка никак не давала ему сосредоточиться на нужных мыслях, - А ты видела, как я месил лицо того амбала? Вот… Это и есть я, во всем своем облачении… Со мной очень опасно иметь какие-либо дела. Все, Гретхен, разговор окончен. Иди, угощай Наоки своим ресторанным меню, а мне некогда с тобой возиться…

- Но, Ренат… - надулась девушка и, стоя, стала провожать разочарованным взглядом уходящего вдаль парня. От досады она быстро затопала на месте ногами.

- Я согласен… - тихо произнес Ренат, находясь в своей комнате и разговаривая по мобильному телефону, - Где и когда?...

Закончив разговор, парень поспешно стал собираться, а затем вышел из комнаты и спустился вниз по ступенькам на второй этаж. То, как он обувается, заметила вышедшая из кухни Наташа:

- Сынок, ты куда? А как же ужин?

- Некогда… - пробубнел он и собрался уже уходить, как мать преградила ему собою путь к двери

- Я так больше не могу, Ренат… - измученно произнесла женщина, сложив свои руки на груди, - Уже почти два месяца ты меня изводишь постоянным молчанием, негодованием, замкнутостью… Ренат, сынок, ну сколько уже можно? Да посмотри ты на меня – ведь я же еще жива… Почему ты на это не обращаешь никакого внимания. На меня ты смотришь, как сквозь какое-то стекло, совершенно не замечая, так же, как и отца, и брата… Пойми, мы все тебя очень любим, но после исчезновения Таши и Бины, ты совершенно перестал нас видеть… Скажи, что мы тебе такого сделали плохого, что ты стал нами совершенно пренебрегать? Как нам достучаться до тебя, родной? – у нее начали наворачиваться слезы на глаза, - Такое чувство, если кто-то из нас внезапно умрет, ты этого даже не заметишь…

- Все, мама, хватит… - он подошел к матери и, прислонив ее голову к своей сильной груди, обнял ее за голову, - Не нужно так… Я вас всех очень люблю… Но мне нужно кое-что завершить… то, что я обещал Таше. Прости… - поцеловав мать в лоб он стал выходить.

- Не уходи, умоляю… - стала говорить женщина, как будто что-то предчувствуя, - Останься с нами… Не отдаляйся от нас, не уходи… - она закрыла руками лицо и тихо стала всхлипывать.

Но парень лишь тяжело вздохнул и, даже не оглянувшись, ушел…

- Я очень рад, что ты все-таки, спустя такое время мне позвонил, - довольно ответил тот мужчина, которого когда-то видел Ренат возле спортивного комплекса. Он и на этот раз держал свою позолоченную трость. Они оба стояли на одном из безлюдных причалов реки, когда уже было достаточно темно, чтобы различать хотя бы силуэты. Огни Токио досюда доставали очень слабо, - Если честно, я знал, что ты со мной свяжешься. На таких людей, как ты, у меня нюх и отменное чутье.

- Ладно… Хватит языком махать… Где игрушка? – злобно произнес парень, глядя на самодовольного мужчину исподлобья, - Мне некогда…

- И это твое качество мне очень по душе… - ухмыльнулся тот, потягивая сигару. Хоть и было темно, но на нем были все те же затемненные очки

- Сколько? – Ренат вытащил пачку зеленых купюр, - Отдайте мне игрушку, и разойдемся с миром…

- С миром? – удивился мужчина, - А разве ты еще помнишь, что это такое? Даже мне, с одним зрячим глазом, видно, что мира в твоей душе уже давненько не было… Таких боевых действий, как у тебя, я уже давненько ни у кого не наблюдал. Вот именно поэтому… - он повернулся к Ренату лицом и хлопнул его рукой по плечу, -… я отдам тебе игрушку даром…

- Что? – насторожился тот, - Как даром? Почему? Вы явно что-то не договариваете… Только учтите – мне подделки ни к чему…

- Подделки? – тот негромко засмеялся, чуть не уронив сигару изо рта, - Парень, я подделками не занимаюсь… У меня самые новые и отличные инструменты. Если не веришь, пойдем к машине – убедишься.

Они оба пошли в сторону какого-то пикапчика. Оттуда вышли двое амбалов и открыли сзади двери. Весь салон был загружен оружием различного вида и типажа. Мужчина достал из-под полы какой-то маленький чемоданчик, а затем открыл его. Там была снайперская винтовка, разложенная на три небольшие части. Он стал быстро и профессионально слаживать это оружие, а затем стал довольно оглядывать его со всех сторон, подняв дулом к небу:

- Вот, парень, полюбуйся…, самозарядный карабин AKU 94 создан как оружие для самообороны и охоты. Серийно производится с 1994 года Американской фирмой K-VAR – пока он рассказывал, то одновременно и показывал Ренату, что и где находится, - Автоматика карабина работает за счет отвода части пороховых газов из канала ствола. Канал ствола при выстреле запирается поворотом боевой личинки. Ударно - спусковой механизм позволяет ведение только одиночного огня. Цевьё, накладки на ствольную коробку, пистолетная рукоятка и приклад выполнены из ударопрочной пластмассы с алюминиевым каркасом. Сверху, на ствольной коробке, имеется планка для крепления оптического прицела, который дублируется механическим прицелом. Магазин карабина рассчитан на тридцать патронов. Запомни, калибр 7, 62х39 мм (М43), - он вручил оружие прямо в руки до сих пор молчащего парня и снова ухмыльнулся, - Ну как? Устраивает? Бери, пока даю бесплатно…

- Бесплатно? – тот стал отдавать винтовку обратно, - Неувязочка, мистер… Бесплатно в наше время ничего не бывает. Здесь явно попахивает чем-то гнилым и протухшим… Или я плачу и забираю оружие, или ухожу…

- Подожди… - тот задержал парня за плечо, - Что ж ты, такая неуемная душа? Не душа, а сплошной разжигатель войны… Ты прав, я просто так никому никогда ничего не давал. Пока бери эту игрушку даром, а там… когда надо будет, я тебе позвоню и скажу об оплате… Ну как? На такие условия ты согласен?

- Интересно, как же ты меня сможешь найти?

- За это не переживай… Когда надо будет – я тебя и с неба достану.

- С неба? – неожиданно Ренат вспомнил о нем и взглянул наверх, где еле заметно мелькали ночные звезды, - Оттуда ты меня точно не достанешь… Ладно, давай эту винтовку… Все равно больше нигде не допросишься. А еще я бы хотел купить вон ту игрушку, - Ренат указал на компактный черный пистолет.

- Ого! – удивился мужчина, - Да ты, я вижу, хоть и не стрелок, а знаешь, что выбирать, - он взял тот пистолет и тоже стал вертеть его в руках, - Мой «итальянец» - Beretta 9000S. Ты видишь, что это рукоятка из полимерного материала? Такая рамка из полимера позволяет снизить общий вес «итальянца». Здесь используется двухрядный магазин на 13 или 10 патронов. При стрельбе его очень удобно удерживать, а ударно-спусковой механизм обладает коротким ходом спускового крючка, что позволяет вести скоростную стрельбу. В общем, разжигатель, ты меня устраиваешь, как и этот «итальянец»… За него я деньги с тебя возьму… Давай все, что залежалось у тебя в карманах.

Молча, отдав все деньги, Ренат забрал все оружие, которое вполне спокойно улеглось под его черным коротким плащом. Севши в свою машину, Ренат спокойно уехал в сторону дома, только не своего, а того, где раньше жила Таша. У него с тех пор от этой квартиры остался ключ, который хранил, как зеницу ока, надеясь на то, что когда-нибудь девушка все же сможет к себе вернуться. Именно там последние месяцы, после исчезновения Черники, он частенько уединялся и общался только со своими мыслями. Ему было здесь очень приятно находиться, постоянно оглядывая всю квартиру, все оставленные Ташей вещи, которые источали удивительный и родной запах лаванды…

Простояв на коленях у трибуны-молитвенника почти две недели, Бина так и не смогла достигнуть того состояния астрала и мантру, как говорила сестра Елена. Но девушка все равно упорно стояла, сложив перед собой руки и читала без перерыва все молитвы, которые только знала и узнала. Иногда к ее закрытым на засов дверям подходили монахини и наблюдали, чтобы, не дай Бог, с девушкой что-нибудь не произошло. Но с тех пор, как она там была, на удивление, ни разу не тошнило, не темнело в глазах, и не теряла сознание. Бина считала, что это чудо, которое творил обет молчания и затворничества. Иногда, думая об этом, она вскользь улыбалась и верила, что не зря пошла на это испытание. Если даже тело не исцелиться, так душа точно. Закрыв глаза, она стала вспоминать все свое детство, которое провела в своем родном городе, как ей было тогда хорошо, ничего не заботило и не волновало. Она просто играла со своим кузеном Ренатом, со своей любимой сестренкой Вероникой, купались, катались на каруселях под самое небо… небо… Эти слова эхом стали проноситься у нее в голове. Вдруг в теле она почувствовала какую-то невообразимую легкость и стала подниматься вверх. Обернувшись назад, Бина увидела себя, низко наклонив свою голову над трибуной-молитвенником. Ей так жалко стало себя, но возвращаться девушка в это тело жутко не хотела. Пролетев сквозь потолок, где были нарисованы облака и ангелы, она стала подниматься все выше и выше, пока монастырь и весь город не стали превращаться в одно маленькое пятно. И вдруг… облака… Она летала среди них, касалась их, дышала ими, жила ими… Это было так прекрасно. Никакой боли, никакой тяжести в душе, никаких переживаний, а все просто и легко, очень легко. Она не ощущала ни тепла, ни холода, ни страха, ни потерь, ничего… кроме блаженства и покоя. И вдруг, как гром среди ясного неба, Бина услышала какой-то очень тихий голос:

- Ма-а…

Девушка стала оглядываться по сторонам, чтобы понять кто здесь еще с ней. Но, кроме белых воздушных облаков здесь никого не было. И опять:

- Ма-а…

- Кто здесь? – спросила она каким-то не своим голосом. И вдруг перед ней стали возникать многочисленные души, которые тоже летали среди облаков и радовались жизни именно здесь. Они не обращали никакого внимания на девушку, наслаждаясь забвением. Но опять голос, идущий откуда-то снизу:

- Ма-а… Ма-а… Ма-ма… Ма-а..

Девушка никак не могла, что происходит. Ей совсем не хотелось возвращаться вниз, где опять ее ждало то больное тело, которое угасало с каждой минутой. Здесь так было хорошо, в невесомости. Но тот голос снова стал ее звать:

- Мама… Вернись… Ма-а

- Кто со мной говорит? Отзовись?

Но ответа не последовало. Ощущая, как ее что-то упорно тянет вниз, как магнит, Бина сдалась. Оглядываясь на небо, она стала опускаться вниз, в ту церковь, откуда, казалось, совсем недавно, выбралась. Возле ее тела суетились монахини, пытаясь привести ее в порядок. Но тело было совершенно безжизненным. Бросая свой взгляд то на небеса, то на тело, Бина все никак не могла решить, где ей оставаться. Подумав о том, что, возможно, еще когда-нибудь ей опять удастся полетать, девушка вернулась в свое бренное тело обратно. Закашливаясь от огромного количества нашатыря, Бина пришла в себя и попыталась открыть глаза. Но те странным образом не хотели поддаваться ее усилиям. А тело… какое было слабое тело… Будто совершенно не было мышц… Оно было таким тяжелым и неестественным, как будто не ее, а кого-то другого.

- Сестра Устинья, ну наконец-то ты пришла в себя… - стала говорить обеспокоенная Елена, - Мы уж и не чаяли тебя увидеть живой. Уже, как более месяца, мы приводили тебя в порядок, кормили и поили с ложечки… Ты совсем не просыпалась… Звали, будили, а ты все спала… Неужели ты нас не слышала совсем?

С большим трудом Бина все же смогла открыть свои черные глаза и увидеть всех девушек и женщин, наклонившихся над ней.

- С… сколько? – переспросила заикаясь девушка у них, - Я… я же только на часок… не более…

- Сестра Устинья, какой часок? – возмутилась Елена, за которой рядом стояла встревоженная Матушка, - Ты самосозерцалась более месяца… А мы никак не могли дозваться до тебя. Еще чуть-чуть, и ты бы осталась там навсегда…

- Но… я хотела… Там так… было хорошо… - вспомнив то блаженное состояние, Бина мечтательно улыбнулась.

Монахини помогли ей встать на ноги и отвести в келью, уложив на кровать. Вскоре ей принесли еду и питье. Через какое-то время в комнату вошла Матушка и присела на край кровати, глядя печально на свою подопечную:

- С одной стороны я рада, что ты смогла достигнуть самозерцания, познать, что это такое, увидеть все своими глазами, но… с другой стороны… - она вздохнула, - у тебя нет воли к жизни… Этого Господь наш, Отец единый, к сожалению не дозволяет… Если в твоем сердце есть Бог, то ты должна ценить все то, что он тебе дает, благодарить его за эту дань, и знать, что все это происходит не просто так… Он учит нас, Он прощает нас, Он внемлет нашим молитвам, Он верит в нас… И мы не должны его подводить… Что бы тебе ни было дано, ты должна принимать это со всей чистотой и благодатью в сердце, а не отказываться… Твоя хворь – это и есть испытание. И Господь наш не просто так тебя испытывает, значит он верит, что ты избранная, как и все мы… Не пренебрегай тем даром, что он тебе дает – жизнью. Береги каждый ее отдельный кусочек, храни и лелей…

⇐ Предыдущая 16 17 18 19 20 212223 24 25 Следующая ⇒