Дополнительная литература. МАТЕРИАЛЫ К ЗАНЯТИЮ. Мнение критика

Дополнительная литература

Колобова К. М. Разговор Ломоносова с Анакреоном // Вестник ЛГУ. 1951. № 2. С. 89—99.

Западов А. В. В глубине строки: О мастерстве читателя. М., 1975. С. 9—44.

Калачева С. В. Творческая эволюция Ломоносова-поэта // Вестник МГУ. Сер. 9. Филология. 1987. № 3. С. 17—25.

Черная Л. А. Концепция личности ученого в трудах М. В. Ломоносова// Ломоносов и русская литература. М., 1987. С. 199—209.

Сазонова Л. И. О драматургическом компоненте в одах Ломоносова // Литература и искусство в системе культуры. М., 1988. С. 368—374.

Осповат, Кирилл Александрович. Литературный спор Ломоносова и Сумарокова. 2005

Алексеева Н. Ю. Петербургский немецкий поэт Г. В. Фр. Юнкер// XVIII век. Сб. 22. -- СПб.: Наука, 2002. С. 8-27.
Гаспаров М. Л. Стиль Ломоносова и стиль Сумарокова некоторые коррективы //Новое литературное обозрение. - № 59. — 2003. — С. 235-243.
Александрова, Ирина Борисовна. Поэтическая теория и поэтическая практика стихотворцев XVIII века- В. К. Тредиаковского, М. В. Ломоносова, А. П. Сумарокова, М. М. Хераскова. 1995

МАТЕРИАЛЫ К ЗАНЯТИЮ

Мнение критика

" Что такое Ломоносов, если рассмотреть его строго? Восторженный юноша, которого манит свет наук да поприще, ожидающее впереди. Случаем попал он в поэты: восторг от нашей новой победы заставил его набросать первую оду. Впопыхах занял он у соседей немцев размер и форму, какие у них в ту пору случались, не рассмотрев, приличны ли они русской речи. Нет и следов творчества в его риторически составленных одах, но восторг уже слышен в них повсюду, где ни прикоснется он к чему-нибудь, близкому науколюбивой его душе. Коснулся он северного сияния, бывшего предметом его ученых исследований, — и плодом этого прикосновения была ода " Вечернее размышление о Божием величестве", вся величественная от начала до конца, которой никому не написать, кроме Ломоносова. Те же причины породили известное послание к Шувалову " О пользе стекла". Всякое прикосновение к любезной сердцу его России, на которую глядит он под углом ее сияющей будущности, исполняет его силы чудотворной...

Всю русскую землю озирает он от края до края с какой-то светлой вершины, любуясь и не налюбуясь ее беспредельностью и девственной природой. В описаниях слышен взгляд скорей ученого натуралиста, чем поэта, но чистосердечная сила восторга превратила натуралиста в поэта. Изумительней всего то, что, заключа стихотворную речь свою в узкие строфы немецкого ямба, он ничуть не стеснил языка: язык у него движется в узких строфах так же величественно и свободно, как полноводная река в нестесненных берегах. Он у него свободнее и лучше в стихах, чем в прозе, и недаром Ломоносова называют отцом нашей стихотворной речи. Изумительно то, что начинатель уже явился господином и законодателем языка. Ломоносов стоит впереди наших поэтов, как вступленье впереди книги. Его поэзия — начинающийся рассвет. Она у него, подобно вспыхивающей зарнице, освещает не все, но только некоторые строфы... Но огниво уже ударило по кремню; поэзия уже вспыхнула: еще не успел отнести руку от лиры Ломоносов, как уже заводил первые песни Державин". (Гоголь Н. В. В чем же наконец существо русской поэзии и в чем ее особенность // Гоголь Н. В. Избранные статьи. М., 1980. С. 160—161).

⇐ Предыдущая 123 4 5 Следующая ⇒