АНТОН. Поняли? (Хохочет).

Молчание.

МАРИЯ. Спокойно, Лёня. Я – директор парикмахерской, я тебя не увольняла и не уволю, потому что я знаю, что ты заблудился. Ты вернёшься из сумерек и ты знаешь - куда. В наше с тобой гнёздышко. А этих всех негодяев и негодяек я выгоню. Мы с тобой выгоним. Мы же с тобой вместе руководим? Вместе. Имеется в виду – мы с тобой одной крови, Маугли?

АНТОН. Ошибаешься. Разной. У тебя красная, а у него голубая.

КСЕНИЯ. Чего?

АНТОН. Того.

МАРИЯ. Ты вернёшься. Ведь у нас будет ребенок.

КСЕНИЯ. Нет, у нас будет ребенок.

АНТОН. Нет, девушки. У нас будет ребёнок.

МАРИЯ. Да не лезь, тебе сказано!

АНТОН. Помолчи сама, трындычиха. Говори, Лёнчик, с кем у тебя будет ребёнок.

ЛЕОНИД. Да, Маша и Ксения, я ухожу от вас. Ухожу.

Дверь открылась, вошёл солдат, спросил:

СОЛДАТ. Вы работаете?

Мария, Ксения, Леонид и Антон хором закричали:

ВСЕ. Закрыто! Закрыто! Закрыто!

Солдат выскочил за двери.

ЛЕОНИД. Так вот. Я ухожу...

АНТОН. Ну, ну, ну, давай?

ЛЕОНИД. Я ухожу от вас. К Антону.

АНТОН. Неправильно, Лёнчик. Незачёт. Скажи: «К Тоше». Так веселее.

ЛЕОНИД. Да, к Тоше.

АНТОН. Теперь – зачёт.

МАРИЯ. К какому это Тоше?

ЛЕОНИД. Вот к этому. Да. У нас с ним всё произошло. Мы решили жить вместе.

АНТОН. Говори, говори, не бойся. Они нам ничего не сделают. Пусть вякнут, пикнут. Мы на них в Страсбургский суд напишем заяву за ущемление нетрадиционной ориентации. Поняли?

КСЕНИЯ. Чего?

АНТОН. Да, только скажите слово. Накатаю в Страсбург телегу за то, что вы дискриминируете людей по сексуальной ориентации.

МАРИЯ. Какой ориентации?

АНТОН. Такой ориентации. Ай, да ну вас, отвалите. Лёня всё сказал.

Все молчат. Леонид и Антон стоят против Маши и Ксении.

Я не могу больше. Лёня, посмотри на них. Посмотрите на себя вы. Ты, красава, Муму, теорема Хана-Банаха. Маша, я тебе говорю, ну?

МАРИЯ. Что ты мне говоришь?

АНТОН. Живого места у тебя на роже нет.

МАРИЯ. Правда? А ты простой, как три копейки одной бумажкой.

АНТОН. Правда?

Молчание.

МАРИЯ. Как говорится: наконец-то в нашем гей-клубе можно и рыбку съесть.

АНТОН. Ты понамекай ещё. Я ведь серьезно говорю, напишу, куда надо, и тогда не отмоешься. Вообще твою халабуду эту прикроют.

КСЕНИЯ. Что он такое говорит, Лёня?

АНТОН. Лёня, почему я один огрызаюсь, а ты молчишь? Давай, с низкого старта скажи им, Лёня, всю правду.

МАРИЯ. Помолчи, проглоти лопату. Или я, и правда, тебе сейчас ускорение придам.

АНТОН. Будешь говорить?

ЛЕОНИД. Я не готов.

АНТОН. Ну, я готов, и я скажу. Так вот. Слушайте сюда. Мы с Ленёй с сегодняшнего дня будем проживать вместе. Он меня любит, а я его. Он меня недавно, я его давно. Ясно?

МАРИЯ. Что недавно, что давно?

АНТОН. Да то! Что ты вытаращилась? Я его люблю с первой нашей встречи. Год назад как я пришел в твою хайратню, так сразу полюбил его. Но только вчера он ответил мне взаимностью. Остался у меня. Мы провели чудесную ночь. Играла музыка. Челентано пел: «Бай-бай-бай-бай». Утром я приготовил ему завтрак – кофе и яичницу в постель. Ему никто никогда такого не делал. Я переодел его в свои лучшие тряпки. У нас с ним один размер, оказалось. Он всего лишь чуточку поплотнее. Но мы сгоним жирок. Да, Лёнчик? Будем с ним ходить в спортзалы. А то вы его закормили пирожками. Сала ему жарите с луком на ночь. Нашли путь к сердцу мужчины. А мы пойдём в спортзалы. У нас очень много общих интересов.

КСЕНИЯ. Что?

МАРИЯ. Какие спортзалы? Лёня, что происходит?

АНТОН. Так, девочки, слушайте сюда. Мне надоело смотреть, как вы над ним измываетесь. Обе две. Надоело, бабы вы противные. Всё. Я его у вас забираю. Экспроприирую.

МАРИЯ. Как это?

АНТОН. Да так это! Надо было думать раньше, когда вы над ним измывались, что в любой момент может подойти вот такой красивый, как я, и увести его у вас. Не думали? Теперь сами виноваты.

КСЕНИЯ. Лёня, что он говорит?

МАРИЯ. Лёня, говорит он что?

КСЕНИЯ. Какой-то бред.

МАРИЯ. Бред какой-то.

Молчание.

ЛЕОНИД. Это правда.

Молчание.

МАРИЯ (смеётся). А-а, я поняла. Дошло. Да они нас разыгрывают. Да они шутят. Я знала всегда, что Антоша немножко не того...

АНТОН. Чего?

МАРИЯ.. .. но какое мне было дело, как работодателю, до его личной жизни, лишь бы трудился, как надо. Лёня, что это?!

ЛЕОНИД. Да всё. Отстань.

Прошёл, сел в кресло, качается, смотрит на себя в зеркало, ерошит волосы.

КСЕНИЯ. Ничего не понимаю. Ты же мужчина, я проверяла.

МАРИЯ. Я тоже. Я первая.

АНТОН. И я тоже. И я первый. И что?

МАРИЯ. Заткнись!

АНТОН. Ага. Вот тебе – дуля. Сама помолчи.

Все стоят вокруг кресла Леонида, смотрят на него.

Мария что-то решила, достала телефон, нажимает на нем кнопки.

МАРИЯ. Прекрасно. Я звоню в военкомат. Пусть приедет наряд милиции и заберут его.

АНТОН. Успокойся.

МАРИЯ. Он скрывается много лет от армии. Я скрываю его. Я нарушаю закон. Вот и хватит. Я законопослушная. Я плачу налоги. Звоню в военкомат.

АНТОН. Сядь.

МАРИЯ. Вот, в казарму напротив пусть его и поселят. А то всё – у него зрение плохое, он «негодник, негодник», а выясняется – «годник»! Всё. В армию!

АНТОН. Таких в армию не берут.

МАРИЯ. Каких?

АНТОН. Таких, как мы. Я буду свидетельствовать, что он – такой. Что он – не может ездить на танке.

МАРИЯ. Пусть бегает тогда с ружьем, раз в танке не может!

АНТОН. Я тебе сказал – он не может служить!

КСЕНИЯ. Маша, он не шутит.

АНТОН. Конечно, не шучу.

КСЕНИЯ. Маша, тут надо иначе. Стой. Антоша, Тошечка? Ну, что такое произошло? Успокойся. Отдай его нам.

АНТОН. Еще чего. Чтоб вы им закусили? Лёня, давай, не стесняйся девочек. Иди, сядь ко мне на коленочки, ну, милый?

КСЕНИЯ. Боже!

МАРИЯ. Только попробуй это сделать в моем доме. Я тебя феном убью. Я вас обоих убью сейчас.

АНТОН. Не бойся, Лёня, сядь, назло им, сядь, я тебя покачаю на коленочках. Ну? Что молчишь? Кучился, мучился, а упросил, так бросил, так, что ли?

МАРИЯ. Слушай, ты, шпынёк, дядя Паша из Пердыщенска, человек-боярка, виртуоз-ложкарь...

АНТОН. Придержи веник или худо будет.

КСЕНИЯ. Ужас!

АНТОН. Что?

МАРИЯ. Пошляк, гнусь, мерзость, гадость ты какая!

АНТОН. Ой, правда? А вы красавицы, умницы, спортсменки, комсомолки? А как же вот я, гадость такая, такого вот мужика у вас увёл, а? Вопрос? Странно. Лёня, сядь на коленочки, сказал, не бойся, ничего они не сделают. Всё будет окейно, не боись. Ты помнишь, как сегодня Челентано пел «Бай-бай-бай! »?

КСЕНИЯ. Кошмар, кошмар, кошмар!

МАРИЯ. Ксюха, дай мне самые большие ножницы, какие есть, я их обоих прирежу сейчас! Держись, Антоша-насос, я тебе сейчас...

АНТОН. Правда? Давай. Попробуй. Ножниц много, я другие возьму. Битва на ножах, ну?

Мария хватает ножницы.

Тут в парикмахерскую входит солдат.

СОЛДАТ. Вы работаете?

МАРИЯ. Работаем. Иди сюда!

СОЛДАТ. Нет, спасибо...

Солдат выскочил за двери.

МАРИЯ. Ты, конь педальный, собака два нога?! Я сейчас урёхаю всех! Всех!

Кинула ножницы, села в кресло, плачет.

Все сидят в креслах, молчат, смотрят на себя в зеркало.

ЛЕОНИД. Антон, я больше не могу...

АНТОН. Не можешь? А я – могу. Осень наступила, отцвела капуста! У меня пропали половые чувства! Весна наступила, зацвела капуста! У меня проснулись половые чувства!

ЛЕОНИД. Всё, спокойно все. Он пошутил. Я пошутил. Мы так очень неостроумно пошутили. Это была плохая идея, Антон.

АНТОН. Ну и дурак. Надо было довести до логического конца. Помучать их ещё. Чего ты боишься? Пуганая ворона под каждым кустом садится.

ЛЕОНИД. За что их мучать?

АНТОН. Да за то! Сколько они меня мучают!

МАРИЯ. Лёня, в чём дело?

КСЕНИЯ. Дело в чём, Лёня?

АНТОН. Да в том! Дупло залепи своё! (Кричит). Всё? Все довольны? Прекрасно. Я доволен. Тише, Антоша, успокойся. Будь спокоен, как шифоньер.

Сбрасывает со своего столика все пузырьки, баночки и флакончики в сумку.

Всю ботву эту с собой забираю, на свои деньги купил, не смотри так, Мария Сергеевна. То есть, своё я забираю, а ваше – вам оставляю. Вашего красавчика, вашу ненаглядку, Жуй-Дэ Мэна, зяблика морозного.

Молчание.

Леонид сидит в кресле. Голову сжимает руками, плачет.

МАРИЯ. Чего? Что это всё значит?

АНТОН. Знаешь, Маша, есть такая таблетка из сахара или просто стакан воды, которые дают, чтобы люди поверили, что это какое-то лекарство, которое вылечит. Называется «плацебо». Понимаешь? И многие вылечиваются.

МАРИЯ. Ну и что?

АНТОН. А то. Я заболел, пил обычные таблетки от кашля, а говорил: это меня спасает, это эликсир жизни. И выжил.

КСЕНИЯ. Что это значит?

АНТОН. Вам, дурам, иносказательный язык непонятен. Плацебо, вот что значит это всё! Укол красоты! Или – укол красотой, вот как лучше! (Пауза). Девочки, я пошутил. Мы пошутили. Мне просто осторчетело приходить вот уже три месяца на работу, как в ад, в ад кромешный. И достало меня слушать, как две бабы в одной комнатке не могут разделить одного мужика. Доделитесь, что придёт такой красивый, как я, и заберёт. И поменяет ему ориентацию. А я больше не могу. Я тут задыхаюсь. Лёнчик, спасибо. Не ты, я бы так и сидел тут. А теперь – досвидос. Я уезжаю. Уезжаю, девочки, в Москву.

КСЕНИЯ. Как – пошутил? Как досвидос? В какую Москву?

АНТОН. В Москву за карьерой. Потому что подумал: «Хочу ли я, могу ли я? Говно ли я? Магнолия! ». Вам ведь его не надо. Зачем он вам? Он вам так – тряпочка какая-то, безделушечка в сумочке, с собой таскать, игрушка. Он для чего вам? Ни для чего. Вам вообще мужик не нужен. Потому что вы сами не знаете, чего вам надо. Надоела мне эта битломания, будьте здоровы, коровы!

МАРИЯ. Лёня, это что за цирк с огнями?

АНТОН. Всё, я - в Москву. Знайте, что меня пригласили работать стилистом на телевидение. Всё. Не век же мне тут башки брить солдатам. Прощайте. Разберитесь. Лёня, шмотки мои я тебе на память оставляю. Прощайте.

Ушёл в двери на улицу, вернулся, орёт:

Ну как тут работать? Одни солдафоны! И цены у тебя в твоей хайратне – обдирон, фефёла! С вами тут с ума двинешь! До бесячки довели меня обе!

КСЕНИЯ. Так не было у вас ничего, Лёня? Это вот такие вот шутки, что ли?

АНТОН. Да блин, что ты стоишь, Лёня, блендамед, сопли жуёшь, слёзы мироточишь? Тебе с кем – с той или с той хочется? Дак скажи уже из конца в конец, скажи! Реши что-то, ну сил нету смотреть на этих полубаб-полумужиков, мутантов каких-то! Ну, всё ему скажи, да укажи, да в рот положи! Ну пошли ты их подальше, или живи с обеими, раз обеих любишь, ну?! Вот почему все ориентацию меняют. Из-за таких, как вы, девочки. Ладно, разберитесь. Фильдеперсово мне всё. Надоело. Прощайте. Лёня, будешь птичкой - прилетай, будешь кошкой - прибегай, будешь рыбкой - приплывай, будешь раком – позвони.

Ушёл, дверью хлопнул.

Молчание.

МАРИЯ. Пошляк. Идиот какой. И не смешно. Глупо как.

КСЕНИЯ. Фигею я. Я фигею. Бред какой-то.

Мария и Ксения встали возле кресла Леонида, смотрят на него.

МАРИЯ. Лёня, тихо, не плачь. Всё образуется.

КСЕНИЯ. Дак где ты ночевал сегодня?

МАРИЯ. Не лезь.

КСЕНИЯ. Сама не лезь.

МАРИЯ. Я тебе пообещала волосы вырвать? Вырву.

КСЕНИЯ. Я тебе сама вырву.

МАРИЯ. Попробуй.

КСЕНИЯ. Попробую.

ЛЕОНИД. Ну и что?

МАРИЯ. Что?

ЛЕОНИД. Опять всё с начала. Да?

МАРИЯ. Скажи только, где ты ночевал?

ЛЕОНИД. У Антона.

КСЕНИЯ. Значит, всё-таки, было?

МАРИЯ. Отвечай – было?!

ЛЕОНИД. Не ори.

КСЕНИЯ. Было.

ЛЕОНИД. Да, мы сидели на балконе, дуры вы такие, сидели всю ночь, пили вино, свечи стояли, было так красиво, он меня слушал! Меня сто лет уже никто не слушал! Я мог часами говорить!

МАРИЯ. Ясно. Говорил часами. И Челентано пел «Бай-бай-бай-бай! »?

ЛЕОНИД. Да! И Челентано пел «Бай-бай-бай-бай! ». И что?

КСЕНИЯ. Ну, конечно, мы – дуры, а ты и он – умные. Он тебя залил уши, ты и расквасился. Обрадовался, да?

ЛЕОНИД. А ты хоть раз меня слушала?

МАРИЯ. Я куплю диск с Челентано. Он будет петь тебе «Бай-бай-бай-бай! ». И ты будешь говорить. Ты этого хочешь?

ЛЕОНИД. Нет, не этого. Я хочу, чтоб меня слушали. И поняли бы, наконец. Я хочу любви к себе.

МАРИЯ. Есть такая песня: «Уйду я на помойку, наемся червяков! Они такие разные, зеленые ужасные! Потому что - никто меня не любит, никто не приголубит! ». И опять с самого начала. Так?

ЛЕОНИД. Да! Червяков хочу, червяков отравленных!

КСЕНИЯ. А вы точно с балкона не уходили в спальню на кровать? Может, ты заспал? Не помнишь? Было, нет?

МАРИЯ. Отвали!

КСЕНИЯ. А тебе что – всё равно?

МАРИЯ. Человек просит его послушать. Ты понимаешь? А ты – не слышишь, чёрствая, злая, злобная!

КСЕНИЯ. Ты у нас добрая. Отвечай, уходили в спальню?

ЛЕОНИД. Отстань от меня!

КСЕНИЯ. А что тут такого? Нормальный вопрос.

МАРИЯ. Ну, ответь, раз уж она так просит.

ЛЕОНИД. И ты отстань. Я просто вижу, что это не со мной происходит. А это какое-то кино про меня снимают. Вот я сижу в машине и еду, команда «Мотор! », я еду по дороге кривой, она заворачивает, еду навстречу закату, а кран с камерой поднимается вверх, вверх и снимает меня, уезжающего вдаль. Вдаль, вдаль. И вдруг кран ломается, падает и камера падает. Разбивается. Все живы, но кино кончилось.

КСЕНИЯ. Что он мелет?

МАРИЯ. Это он какой-то сон видел.

КСЕНИЯ. У Антона в постели?

МАРИЯ. Помолчи. Лёня, я тоже могу свечи зажечь на балконе.

КСЕНИЯ. У меня их дома больше.

МАРИЯ. Уймись, блоха.

ЛЕОНИД. Слушайте, вы что обе пристали ко мне?! Ален Делона нашли, да? Я вам зачем нужен? Я толстый, мерзкий, лысый, а вы ко мне липнете! Ну, отпустите меня, а? Я безвольный, бесхарактерный, я не могу поступки делать, я ничего не могу делать, только стричь умею, а? Ну зачем я вам нужен? Можно, я буду жить один?

МАРИЯ. Нет, нельзя. Ты не толстый и не мерзкий. Мы сходим и еще парочку укольчиков красоты тебе поставим, будешь вообще красавец. И тогда не только машины, но и трактора, танки, самолеты будут останавливаться, когда ты будешь по улице идти! А то вон от бессонных ночей – мешки под глазами.

ЛЕОНИД. Хватит! Я не баба! Себе ставь! Я не хочу, чтобы танки останавливались из-за меня!

КСЕНИЯ. Молодец, правильно!

МАРИЯ. А я хочу.

ЛЕОНИД. Вон, напротив целая казарма мужиков, выбирайте себе любого, что вам от меня надо, ну?!

КСЕНИЯ. Мне не надо казарму. Только тебя.

МАРИЯ. Мне тоже. Мне только ты нужен.

ЛЕОНИД. Я жить не хочу! Нет, хочу, но один! Отпустите меня, а?

МАРИЯ. Хочешь ты жить.

КСЕНИЯ. Мы тебя заставим жизнь полюбить.

МАРИЯ. Да, Ксения, ты права. Мы заставим. Всё будет хорошо.

Молчание.

ЛЕОНИД. Если я что-то не понимаю, то я говорю: «Это всё делают инопланетяне». Я смотрю на свою жизнь и думаю: «Это всё сделали инопланетяне».

МАРИЯ. Глупости. Нормальная у тебя жизнь.

ЛЕОНИД. Потому что другого объяснения этому нет. Я знаю, это всё сделали инопланетяне... И эту парикмахерскую, и эти кресла, и этих двух женщин сделали инопланетяне... Да, да, они!

МАРИЯ. Нет, милый. Это ты сделал двух этих женщин.

ЛЕОНИД. Я ничего не делал! Я фуфел! Меня всё время ведут! Я ведомый, понимаешь? Я вести не могу по природе, ясно тебе?

МАРИЯ. Можешь. Как говорят в армии: не можешь – заставим, не хочешь – научим.

ЛЕОНИД. Отпустите меня!

КСЕНИЯ. Отпустите меня в Гималаи?

ЛЕОНИД. Хоть куда! И туда готов сбежать от вас!

КСЕНИЯ. От судьбы не уйдёшь.

Входит молодой человек – в красных штанах и в зеленой рубашке.

ПАРЕНЬ. Здрасьте.

МАРИЯ. Что вам?

КСЕНИЯ. Инопланетянин...

Все молчат. Смотрят на парня.

Тот очки тёмные снял, улыбается.

ПАРЕНЬ. Ещё раз добрый день. А мужской мастер у вас свободен?

МАРИЯ. А вы что хотели?

ПАРЕНЬ. В смысле?

МАРИЯ. Что вам тут надо?

ПАРЕНЬ (смеётся). А что может быть надо в парикмахерской? Постричься, конечно.

КСЕНИЯ. Постричься?

ПАРЕНЬ. Ну да.

Молчание.

Кто у вас мужской мастер – мужчина или женщина?

МАРИЯ. А вам какая разница?

ЛЕОНИД (вздохнул, встал, указывает на кресло). Я мужской мастер. Проходите. Садитесь в это кресло.

МАРИЯ (кричит). Нет! Нет!

КСЕНИЯ. Нет! Нет!

Закрыли спинами Леонида.

МАРИЯ. Лёня, ты занят! Иди в подсобку. Съешь там из холодильника бутерброд, я принесла тебе специально, или умойся, у тебя слезы не высохли. Или кофе выпей. Иди! Ксюха, быстро помоги ему!

Молчание.

ПАРЕНЬ. Дак что?

МАРИЯ. Я ещё раз спрашиваю – что вам тут надо? Лёня, уйди!

Молчание.

ПАРЕНЬ. Дак он свободен и хочет меня постричь.

МАРИЯ. Нет! Не хочет! Мы вас постригать будем вместе, вдвоём вот с этой девушкой!

КСЕНИЯ. Да, у нас сегодня такая акция, да, Мария Сергеевна? Лёня, уйди!

Молчание.

ПАРЕНЬ. А я хочу, чтобы он меня постригал.

МАРИЯ. Слушайте, молодой человек, давайте - садитесь и не выступайте! Вас будут обслуживать два мастера высшей квалификации, видите, наши дипломы на стенке? Лёня, уйди!

ЛЕОНИД. Да успокойтесь вы...

МАРИЯ. Тихо! Молодой человек, мы победители конкурсов красоты, мы передовики производства, мы даже победители социалистического соревнования, понимаете?

КСЕНИЯ. И что, вы нам откажете?

ПАРЕНЬ. В смысле?

МАРИЯ. Не отказывайте нам, мы нервные!

ПАРЕНЬ. Чего?

КСЕНИЯ. Садитесь!

ПАРЕНЬ. Ну, нет, спасибо. Пойду. Какие-то вы больные, девочки, я вас боюсь, без ушей еще оставите, ножницами отстригёте. Отстрижёте, то есть. Пока.

Выскочил на улицу.

Молчание.

Леонид сел в кресло.

ЛЕОНИД. Видите? Даже посторонние люди говорят, что вы – больные!

КСЕНИЯ. Это был инопланетянин, а не посторонние люди!

ЛЕОНИД. Господи! Господи!

МАРИЯ. Ксюха, повесь табличку «Закрыто»!

Ксения побежала к двери.

КСЕНИЯ. Там рота солдат стоит, ждёт.

МАРИЯ. Плевать на них. На всё плевать. На весь белый свет. Нам надо Лёню. Лёня, любимый мой...

КСЕНИЯ. Лёня, любимый мой...

МАРИЯ. Лёня, любимый мой...

КСЕНИЯ. Лёня, любимый мой...

Схватили Леонида за руки – Мария за левую, а Ксения за правую, сидят возле кресла на полу, сидят, рыдают.

В окна парикмахерской смотрят солдаты.

Много солдат.

Целая рота.

Темнота

Занавес

Конец

июль 2012 года

село Логиново

⇐ Предыдущая 1 23