НИКИТА 05.34

⇐ ПредыдущаяСтр 6 из 6

*НИКИТА* 05. 34

TI I TAM OSTAESH’SYA CHUDOVISCHEM ) DA I SAMA SOBOJ, RAZ VVELA PONYATIE INTUICII.

Смс не отправилась. У меня кончались деньги. Я страшно расстроился и почти побежал их класть.

Но.

*LIKA* 05. 37

не надо. я же не получаю твои сообщения. не на

что получать. я их считываю, пока ты их набираешь.

Мне подурнело. Не, я конечно понимаю, что можно было до этого и раньше дойти. Но то состояние, в котором я, и то, что вообще происходит, отвлекают от здравого смысла. Тут такой щепетильный момент. Как именно она их считывает?! Что если стоит за моей спиной вылупившись в экран!

– Ну, и как мне дальше с тобой общаться?

*LIKA* 05. 43

можешь и так. ) тут вопрос не в тебе. я считываю

всю твою информацию. точнее все потоки исходящие из тебя. тут дело как бы во мне. подойди к компьютеру.

Я бросил телефон, стараясь заглушить все исходящие потоки. Все мысли, эмоции, дыхание, по-моему, в придачу – не знаю. Но я так сжался. Так затенился. Уставился в монитор. Темный фон, хм, я же бросил недоконченную статью. Оп! Текучая строка заставки.

«)))))))!!! )))))) МИЛЫЙ, ПЕРИСТАЛЬТИКУ КИШЕЧНИКА МОГ БЫ И НЕ ОСТАНАВЛИВАТЬ».

Смех брызнул из меня. Это был истерический, наболевший акт, перешедший в освободительный, расслабляющий. От кого я скрываюсь? От нее? Да она и в человеческом теле читала меня, как книгу. Сейчас у нее просто нет повода скрывать это. При жиз ни, чтобы выглядеть человечней, ей приходи лось притворяться, что она то не поняла, это восприняла не так, третье переоценила, – сейчас все стало на свои места. Она свободна от своих масок передо мной. Я свободен от осуждения. Она не человек больше, а значит, не знает, на что хватает у человека сил, а на что нет. У нас, у людей, куча ограничителей, мы на многое не способны, потому что задавлены физиологией и сформировавшимся мышлением. У нас куча преград, а значит, мы имеем право застревать в них, имеем право на слабость.

«ЭТ ТЫ ХОРОШО ПРИДУМАЛ. ТАК ПРОЩЕ ОБЩАТЬСЯ. ПУСТЬ ПОКА ВСЕ БУДЕТ ТАК».

Что!!! да она найдет способ издеваться надо мной даже при таком раскладе событий. Как она… хотя она может… ) Ну, и как же, Лика, мне теперь с тобой говорить? Как ты поймешь, что предоставляется тебе, а что мне самому. Может для тебя мне проговаривать вслух?

Ух, как я ерничал.

«ЗАВЫШАЙ ЭМОЦИИ В КОНЦЕ, ТОГДА Я БУДУ РАСЦЕНИВАТЬ ИСХОДЯЩЕЕ, КАК ВОПРОС МНЕ».

Объяснила, блин, сучка! Кажется, завысил. Сучка дважды, за то что все понятно. Ладно, ладно у меня же куча вопросов, а я занимаюсь какой-то ерундой – выясняю отношения. Поехали.

Как, интересно, ты выводишь буквы на экран?

«ПОВЕРЬ, ЭТО ПРОЩЕ ЧЕМ ГОВОРИТЬ. МОЯ

СИЛА МЫСЛИ – ОНА… ДУРАЦКИЙ ЧЕЛОВЕЧЕСКИЙ ЯЗЫК. Я ПРИДУМАЮ ЗАМЕНУ! ТАК ВОТ МОЯ СИЛА МЫСЛИ МОЖЕТ ПЕРЕХОДИТЬ В МАТЕРИЮ. ЛЕГКО. ТВОЯ ТОЖЕ. ТАК ВОТ ЭЛЕКТРИЧЕСКИЙ ИМПУЛЬС ЕЙ БОЛЬШЕ СРОДНИ, ЧЕМ ВИБРАЦИЯ ВОЗДУХА. ХОТЯ Я МОГУ И ТАК! »

Меня обдало ветром справа. Меня обдало ветром

в закрытом пространстве моей комнаты. Кровь с уханьем загудела в висках.

«ТЕБЕ ВОСПРИНИМАТЬ МЕНЯ В ОТДАЛЕНИИ ОТ ТЕБЯ ЛЕГЧЕ, ЧЕМ РЯДОМ, ЕСЛИ В ОБОИХ СЛУЧАЯХ Я ВНЕ ТЕЛА».

Да, наверно. Если ты далеко, то… хрен его знает что. А если близко – ты автоматически воспринимаешься, как призрак, и мне не по себе.

«ЭТО ЭФФЕКТ ТЕЛА. ТЫ ЗА НЕГО БОИШЬСЯ, РАЗ ИМЕННО РАСТОЯНИЕ ДО НЕГО ИГРАЕТ ДЛЯ ТЕБЯ РОЛЬ».

Лик, полегче на поворотах. Мой разум ограничен плотью.

«Я ВЫРАЖАЮСЬ ПРОСТО».

Эй! Да ты способна дослушать! Я хотел еще сказать, что плоть моего разума вот-вот начнет пахнуть жареным. Я способен изнашиваться, детка, а ты нет.

«ДА НЕТ. Я ПОНИМАЮ ТВОИ МЫСЛИ ДО ТОГО КАК ТЫ ОБЛАЧАЕШЬ ИХ В СЛОВА. КЛЯНУСЬ, ИМЕННО В ЭТОМ СОСТОЯНИИ ОНИ ИСТИННЫ И НЕ ИСКАЖЕНЫ СЛОВОМ. ИХ НЕВОЗМОЖНО ПОНЯТЬ НЕВЕРНО. ОНИ ВО МНЕ ТАКИЕ ЖЕ КАК В ТЕБЕ, СО ВСЕЙ ГАММОЙ ЭМОЦИЙ. ПРОСТО Я ПОДУМАЛА…»

Ты опять пытаешься быть человечней?

«ДА, МИЛЫЙ. ) Я РАДА, ЧТО ТЫ ПОНИМАШЬ МЕНЯ ДАЖЕ В ТАКОМ ВАРИАНТЕ. )))» По-моему, я люблю эту девочку!

«Я ТОЖЕ ЛЮБЛЮ ТЕБЯ, НАЙК. ВСЕ, ДО ЗАВТРА. ПОСПИ».

Нет, нет, нет, нет, нет! Как теперь спать!

«Я ПОМОГУ».

Я против!

…

***

Только-только очнулся. Какое мерзкое ощущение. Как будто меня застрелили, я провалялся, разлагаясь, денек, а потом для прикола оживили.

Не шутите со сном мертвого. Ему, чтобы оценить ваше чувство юмора, надо вернуться с того света. И не факт, что улыбку у него вызывает то же, что и у вас.

Наверно, это все застоявшийся адреналин. Лика не Бог, не имела права меня вырубать. Тошно. Интоксикация разложившимися тканями, не иначе.

Я приоткрыл глаза. Хм. У меня нет штор. Только тюлевая занавеска. За ней темно. Небо чуть-чуть синее – значит, скоро солнце появится. Трупновато – желтые фонари. О, как они отражают мое самочувствие.

Блин!

Я, кряхтя, поднялся, сел на кровати. Голова гудела – я всегда от этого злюсь. Вот и сейчас раздражения вызывали слишком далеко валяющиеся от кровати тапочки. Я на кровати! Лика. Предметы двигаешь? Только не лезь сейчас ко мне. Я так повысил эмоцию на конце, что даже мой кот ее уловил и убрался с глаз.

Эзотерический бред. Эзотерическая вселенная поглотила меня. Я очень маленький в ней. В ней я только родился. И все, что могу, это громко кричать да спать. Наверное, еще мочиться и испражняться, только я еще не отдаю себе отчета в том, что это неприлично, да и вообще не дифференцирую от остальных своих эзотерических действий.

Так. Единственное, что я сейчас хочу, это побыть один. Наверно, этим пропитано было все пространство вокруг меня, потому что Лика, спасибо ей большое, если и была рядом, никак себя не проявила.

Выпил воды из-под крана. Плеснул себе в лицо. Не помогло. Сунул под струю всю голову. Стало хорошо. Полотенце воняло тухлятиной – все собираюсь поменять. Даже на ощупь щетина с сантиметр длиной, в зеркало лучше не смотреть.

Не застегивая рубашку, я разрыл в Женькиной куртке сигареты, мои кончались давно. Минут пять бродил по комнатам, соображая, куда сунул чертов ключ от чердака. Я брал его неделю назад у главдома – снимал нашу школу с высоты птичьего полета. Несчастный звонил мне уже раз шесть с просьбой вернуть имущество, но я так и не дошел до его квартиры.

Накинув капюшон балахона на мокрые волосы, я вылез на крышу. Так сыро. Безветренно. Тепло. Где-то плюс двенадцать. Битум сырой. Но я все равно улегся на него. Закурил.

Небо все больше бледнело, я замерзал. Под лопатками липко, копчику тоже неуютно. Поднялся. Перегнулся через ограждение – деревья очень опасно выглядят без листьев, сверху. Блин, что-то вообще все до фени. Я люблю ходить по кромке крыши. Очень отчетливо осознаешь силу ветра. Но сегодня он был вял. Как и все мое тело. Вот, наверно, как сегодня чувствует себя Всевышний, если он есть. Лика ведь считала, что Бог есть мир вокруг нас. Ну, ничего, старик, где-нибудь на Гавайях солнечно и волнующе хорошо. Как тебя не разрывает от скопища эмоций? Хотя разве не то же самое испытывает человек в каждый последующий момент своей жизни. Есть, конечно, доминирующие всплески, но они не бывают чистыми, беспримесными.

Я торчал на крыше, придаваясь философским размышлениям, до крупной дрожи в теле, до першения в горле. А потом взялся за ум, спустился домой, выпил чаю с лимоном и медом и подсел к компьютеру.

Лики не было. Представляю, какая у меня была гримаса. Я предполагал, что она витает рядом. Так патетически с заскоком в пафос размышлял. От всей души напоказ. И за пять минут до чая рассчитывал застать ее здесь. Поговорить хотелось. Я даже позвал ее – не пришла.

Ха! Она, конечно, может специально укрываться, но вряд ли, не тот уровень, чтобы вести себя, как обиженный ребенок. В первую очередь, я хочу от нее искренности, раз я ей виден насквозь.

Ее нет. Точно нет. Чувствую. Может, я спятил, и вы упрекнете меня в интуиции, но я ощущаю ее отсутствие.

Я расслабился, пошел сварил гречки. Мне кажется, что теперь Лика бросит свои психологические тренинги со мной. Она ведь это делала, чтобы лучше узнать человеческую натуру. А сейчас, когда ей открылся весь мир, достаточно просто быть рядом, чтобы узнать все, до последнего эмоционального булька, не говоря уже о сформированной мысли. Кстати, да! Она говорила об эмоциях, но ничего о словах. Хотя думаю я явно не словами. Дурацкая фраза – «читать мысли», больше подходит – «чувствовать мысли» и иногда – «видеть мысли».

Психологические игры Лики? Психологические извращения. Садо-мазо – вот что это было.

Помню. Я тогда был совсем сосунок, конечно. Но все-таки… даже сейчас плохо перенес бы.

Мы были на пустыре. Мне от силы 17. Это первые месяцы наших отношений. Она любила пустырь. Все время упоминала понятие «пространство любви».

Говорила что-то про то, что любит и знает каждое растение, каждый камешек тут, как падает свет утром, днем, вечером, как намокают корни того или иного дерева, в каких местах любят жить муравьи, а где территория ос. Она считала, что весь пустырь любит ее взаимно, а значит, ничего плохого не может случиться с ней здесь. Так как все пространство охраняет ее.

Это все хорошо, только мне в данном месте никто сохранности не обещал. Так что шибануло по мне там достойно.

Лика явно мерзла в своей тоненькой кофточке. А я был в отцовском свитере. Она сказала, что терпеть не может моего отца, а когда я в его одежде, у нее ощущение того, что она обнимается с ним, а не со мной. Я героически снял свитер, предложил, кстати, ей одеть. Она сказала, что тогда мне придется обнимать своего отца. Было смешно, и я подумал, что все-таки она замечательная, нестандартная, чистая, как ребенок, самая родная мне. Я обнял ее, свитер валялся в кустах. Было очень хорошо, пока она не произнесла:

– Ну, вот. Теперь я точно победила.

Мне как-то сразу стало нехорошо. Голос еще такой – паскудно-торжествующий.

– Что? – спросил я, почему-то не отстраняясь, еще надеясь, что это послышалось, что каким-то чудесным образом то, что случилось, обернется вспять и все будет, как за секунду до открытия этого мерзкого рта.

– Ну… Милый (ненавижу, когда она произносит это слово), помнишь, ты ушел из нашего двора. Плюнул на меня. Я решила тогда, что, чего бы мне это ни стоило, – влюблю тебя в себя. И вот. Ты стоишь передо мной и прижимаешься к моему телу, как щенок.

Ты полностью мой. (Она смеется очень громко, я уже говорил? ) Я победила. Прогнула тебя. Все, что было между нами, я делала только ради этого момента. Какой же ты еще детеныш! (Оглушительно. )

Меня затрясло. Я отшатнулся. Лицо вымученное – знаю. Передо мной стояла та первая Лика. Та Лика, которую я так ненавижу и до сих пор боюсь. Я побрел в дом отца, пустырь был рядом с ним. Лика в ту ночь тоже должна была остаться у него. Мы вместе там гостили. Я попросил постелить мне в комнате братишки. И когда я лежал на полу, нарочито сопя, чтобы брат не приставал, она в соседней комнате, я уверен в этом, сидела на ковре, запрокинув голову, и улыбалась своей острой, вампирской, другим словом, хищной, кровожадной улыбкой. Она получала удовольствие. Она питалась моей болью. Моей злостью на себя, на нее. Моими муками. Как-то она обмолвилась, что самые лучшие свои чувства испытывает к людям, которые мучаются душою. Она говорила, что момент влюбленности наступает тогда, когда она видит их страдающие глаза, даже если они держатся изо всех сил. Лучше, когда они держатся. Вот тогда она сияет к ним любовью. От всего сердца, какое есть в ее сгнившей груди, такой юной, приторно пахнущей акацией. Ей очень хочется это остановить – и самое смешное в том, что она может. Но ведь тогда остановится и ее любовь.

Самое странное заключается в том, что ей самой дурно от того, что она делает. Совесть у нее все-таки есть, просто у них с совестью особые отношения. Тоже какие-то состязательные – кто кого. Слава богу, всегда побеждает совесть. Сила Лики здесь проявляется лишь во времени, которое она выдерживает, перед тем как совесть возьмет свое.

Той ночью было только три часа кошмара. Потом она тихонько зашла в комнату, где я спал. Легла сверху и, закрыв мне рот влажной ладошкой, прошептала.

– Прости меня, маленький. Я наврала. Я опять наврала тебе. Ты мне нужен. Очень нужен! Все, что я делала на пустыре, было пробой моих актерских способностей. Я все ждала, на какой ноте ты раскусишь меня. Неужели ты поверил?

Помню, как взорвались мои мозги, как разорвало нервы и раскидало их, как тину, по комнате. Я попал в болото. В топи Ликиного разума.

Она скатилась с меня, ударилась о шкаф и сжалась в трепещущий комочек. Я ответил:

– Не знаю теперь, когда тебе верить. Тогда или сейчас. Где гарантия того, что в данный момент ты не играешь.

Она вздрагивает – типа, плачет. Я грубо дернул ее за руку, поднимая на колени. Брат проснулся, чтото спросил. Я выволок Лику в ванну. Она осела на кафельный пол – униженная, рыдающая. Бог мой, до сих пор не знаю, плачет она по-настоящему когданибудь или нет, и если да, то очень интересно когда!

Полночи беспрерывного прессинга. Мне нужна была правда. Лика икала от слез. Проще и лучше было бы кинуть ее навсегда еще в ту ночь. Но разве такую кинешь? Мне хотелось ей верить. Всему тому бреду, что это была игра, что я нужен ей. Я позволял ее зареванным щекам убедить меня. Мы остались вместе. И как бы тошнотворно это ни было, но после этого я стал любить ее в несколько раз сильней.

Это, конечно, не единственный случай. Она взрослела и взрослели ее выкидоны. Однажды в порыве злости она выпалила:

– Знаешь, никогда тебе этого не говорила, но я ни разу не испытывала оргазма с тобой. Чтобы не рас страивать тебя я все время имитирую его. И молчала бы об этом до конца своих дней или наших отношений, да вот только считаю своим долгом несколько утихомирить твое мужское самомнение!

Уй, помню, как обалдел тогда. Мое мужское самомнение не просто поуменшилось, его синусоидная линия махом вся прогнулась в отрицательное поле координат. Более того, я почувствовал такую звериную обиду на Лику, этого вроде бы близкого мне человека. Как она могла так жутко меня дурачить. Да ведь я думал, что многое умею. Думал, что она меня научила. А оказывается, ничего-то я не могу. И вообще не знаю, как определить, когда же действительно женщина испытывает оргазм. Что я знаю о женщинах – ничего. А самое худшее то, что два с половиной года отношений впустую. Два с половиной года сексуальной жизни насмарку. Потому что я не считаю половой акт удачным, если партнерша не испытывает удовольствия. Конец.

Что же сделала эта ведьма? Что бы вы думали? Рассмеялась и брякнула:

– Расслабься, милый, я пошутила. У нас иде аль ные половые отношения.

Ну, и чему теперь верить? Фиг поймешь, то ли она правду сейчас говорит и то, что сказала во время ссоры, было лишь для того, чтобы встряхнуть меня. Но получается, что она тогда даже не злилась, нужен холодный ум, чтобы так сыграть. Выглядело все, как открывшаяся тайна в порыве чувств. То есть вот уже полчаса я думаю, что мы в бешенстве ссоримся, а ссорюсь один я, в то время как она экспериментирует. Интересно, что ей дала моя реакция? Занятно, какую черту меня она в ней проверяла, а может быть, черту мужчин?

Или же я все-таки не последний болван, и все, кроме последней фразы, правда. А ее она ляпнула, потому что испугалась моего посеревшего лица. Побоялась потерять меня или смертельно ранить – как ни странно, оба варианта возможны. Итог – ее игра только начинается, и лжет она сейчас.

Я, наивный, думал, что смогу просечь в какой момент она врет, зная, на что она горазда. Но сколько я в тот вечер с ней ни беседовал, все больше запутывался. Она была так искренна. Так непринужденно смеялась и говорила: «Расслабься! ». Так потом серьезно и озабоченно брала меня за руку, заглядывала в глаза и спрашивала: «Ну, ты чего?! Я знаю – я дура и шутки у меня дурацкие. Но я это ляпнула, чтобы ты ошалел и перестал на меня кричать. Клянусь планетой Земля – я испытываю с тобой оргазм! ».

(Последнее опять в шутку. )

А потом ее обиженное: «Ну, ты и идиот! Я предполагала, что уж ты точно знаешь, когда я все. Ну, там мышцы влагалища сокращаются, сердцебиение усиливается и углубляется, дыхание останавливается, а потом прорывается. А ты…» И вспомнил, что и вправду все это замечал за ней. И что это было, если не оргазм?

Намного позже, кстати, я выяснил, где-то на четвертом году отношений, что Лика очень легко может сжимать и разжимать абсолютно произвольно кольцевые мышцы влагалища. А недавно прочитал, что сердцебиение напрямую связано с дыханием и, контролируя одно, можно изменять второе.

Демон! Исчадье ада! Или мое разыгравшееся воображение.

Самое интересное то, что ее поведение во время оргазма никак не изменилось и по сей день. Черт, ее же нет! Что – секса больше не будет? Так, опасные мысли, о чем я. Да! Значит ли это, что если она ими тировала оргазм, то продолжает это делать, и выходит, ведет половую жизнь совершенно ей не нужную вот уже четыре года, не меняя ее только ради того, чтобы никак не задеть меня? Или же она все-таки стала их испытывать, эти долбанные оргазмы, и они просто зеркально похожи на ее имитацию. Тогда как она могла так точно их воспроизвести? Испытывала их не со мной?

В итоге я решил вообще никакого варианта не придерживаться, потому что все расклады моего разума кошмарны. Уверен, истина более безобидна. Легче смотреть в ее чистые глаза и думать, что она ангел.

И еще, если вы любите свою девушку, никогда не играйте с ней в «плохие качества». Я думаю, Лика не готовилась к этой игре. Хотя она, по-моему, во всех случаях импровизирует. Ну, скажем, тут она вообще не знала, что делает, когда ради того, чтоб убить время в дороге, вместо доигрывания в «хорошие качества» предложила поворот на сто восемьдесят градусов.

После «хороших качеств» происходит бешенный подъем в душе. Ты понимаешь – насколько сам уникален, и, в то же время, замечаешь потрясающую чуткость напарника. Ты дуреешь от его виденья тебя. Ты не веришь тому, что в тебе заметили такие мелочи. Ты счастлив, видя счастье партнера.

Блин, забыл рассказать правила игры. Все просто. Два человека по очереди называют любые очень понравившееся качества друг друга и обосновывают, почему оно им запало в душу, поясняя какой оттенок имеют ввиду.

Вот, например, что я говорил Лике:

– В тебе есть тайна. И я не знаю, какого рода она даже. Из-под земли или с неба.

– Ты сильная духом.

– Умеешь понять. Почувствовать состояние других.

– Ярко чувствуешь. Живешь полной жизнью, в каждый момент времени.

– Сексуальна.

– Можешь одним словом сказать то, что я долго объясняю с разных сторон.

– Непредсказуемая, постоянно изменяющаяся. Даже твои лица, движения – как будто разные люди. Когда ты улыбаешься, я не знаю, что стоит за твоей улыбкой. Никогда не знаю.

– В тебе динамика, движение. Ты как механизм на заводе. И этого завода в тебе на несколько десятков оборотов. Ты апассивность. Ты импульс.

– Смелость, что ли. Ты берешь и делаешь то, перед чем я десять раз подумаю или даже не решусь сделать.

– Ты умеешь держать себя невозмутимо в тяжелых жизненных ситуациях. До аристократа тебе далеко, слишком взбалмошная, но все же...

– Ты никогда не покажешь врагу, что он тебя ранил. Как орел, улетишь и рухнешь только за деревьями, чтобы стрелявший не был уверен в своей меткости, победе. Тебе будет больно, ты будешь плакать, но это потом, когда никто не видит.

– И ты в любом случае выносливей меня.

А вот пример того, что Лика говорила мне:

– Ты из семейства кошачьих. По-любому. Когда ты спускаешься откуда-нибудь, повисаешь на руках, в твоих движениях природная пластика. Твоей ладони позавидует медведь, но движению она обучалась у кошки.

– У тебя потрясающе правильно поставленная речь. Ты знаешь все ударения во всяких этих неза поминающихся словах типа – «звонит», «деньгами» и т. п. У тебя нет слов-паразитов. Нет повторяющихся оборотов. Красиво. Литературно.

– Ты чистый. Ты, может, и кажешься обычным человеком, но в душе очень раним, веришь людям и в чудеса. По-детски прекрасен. Мальчик.

– Так улыбаешься, что хочется визжать от восторга.

– Ты хоть и материалист и очень далек от интересующего меня мира, но твои рассуждения о сущности жизни нестандартны, остроумны и интересны для меня. Ты равен мне по разуму – я это чувствую, хоть мы и в разных действительностях.

И что-то там еще. В общем, понятно, что вещь хорошая. А вот «плохие качества», когда игроки называют по очереди то, что их больше всего бесит в другом, – ошибка природы. Это разрушение чистого вида. Сыграв один раз, и то в шутку, мы с Ликой рассорились на целую ночь, а это много для нас с ней. И если бы не ее мудрость, да и, пожалуй, мудрость моей матери, с которой я всю ту ночь беседовал, то бишь чисто женская мудрость, мы бы так и не сошлись обратно. Не играйте в эту игру, если вы любите. Впечатление останется на долгие-долгие годы. Все это припоминается и хочется бежать прочь от человека, который так тебя воспринимает. Как говорится в одном великом высказывании: «Я люблю не тебя, а себя рядом с тобой». Ну, или как там дословно?

Забыть про все перечисленные ею пункты удалось лишь тогда, когда она сама лично своим собственным жалящим ртом сказала обо мне обратное. И сказала это искренне (если это слово применимо для Лики). Я предполагаю, что все же искренне, так как рвал жилы, чтобы изменить себя. Получается, игра все-таки хорошая. Добротная встряска для сильных.

Вывод: если вы начинающая пара или не уверенны в своих силах – никогда не играйте в эту игру. Хотя ничто из игр не сближает двух людей так, как эти две игры. Как антиподы, они далеко стоят друг от друга, как противоположенности, не могут существовать раздельно. Как зеркальное отражение – они уродливы друг относительно друга, как слишком разные – они прекрасны на фоне иного.

«ЗДРАСТВУЙ, МОЙ РОДНОЙ».

Иааа! Елки! Здравствуй. Что-то я, аж заскучал по тебе.

«-)»

Мда... фиг знает, что эта улыбка значит. Где была-то?

«Я БЫЛА ВЕТРОМ. ВНАЧАЛЕ, ПРАВДА, ЭЛЕКТРИЧЕСКИМИ ИМПУЛЬСАМИ В РЕУТОВСКОЙ

СЕТИ. И ЗА ЕЕ ПРЕДЕЛАМИ. ПОТОМ ДЛЯ СРАВНЕНИЯ В НЕРВНЫХ ИМПУЛЬСАХ ОРГАНИЗМА».

Человеческого, разумеется.

«РАЗУМЕЕТСЯ ) ЛЮДИ ВСЕГДА БЫЛИ МНЕ ОСОБЕННО ИНТЕРЕСНЫ».

Надеюсь, организмом был не я.

«МНИТЕЛЬНОСТИ ТЕБЕ НЕ ЗАНИМАТЬ. НЕТ, ТЫ КОНЕЧНО ИНТЕРЕСУЕШЬ МЕНЯ БОЛЬШЕ ВСЕХ ЧЕЛОВЕЧЕСКИХ ОРГАНИЗМОВ, НО ТАМ ГДЕ Я ВЫНЫРНУЛА ИЗ ЭЛЕКТРОСЕТИ ТЕБЯ НЕ БЫЛО. Я НАЩУПАЛА ПЕРВОГО ПОПАВШЕГОСЯ И ОКУНУЛАСЬ В НЕГО. ВЫНЫРНУЛА, КСТАТИ СОВСЕМ ИЗ ДРУГОГО ЧЕЛОВЕКА. МЕНЯ В НЕГО

ВОГНАЛО ВМЕСТЕ С АТОМОМ. АТОМЫ ВАШИХ

ТЕЛ ПЕРЕМЕШИВАЮТСЯ КАК МОЛЕКУЛЫ ВОЗДУХА. ЗЕМЛЯ – СПЛОШНАЯ КАША АТОМОВ.

КАК ВЫ ЕЩЕ ГРАНИЦЫ СЕБЯ ЧУВСТВУЕТЕ? »

Ну знаешь, когда я несколько часов подряд работаю над статьей, я лишь приблизительно предполагаю, где мои границы, а где границы стула. А! Постой! А ты свои границы??

«ОЧЕНЬ ОТНОСИТЕЛЬНО… ГДЕ-ТО МЕНЯ БОЛЬШЕ, ГДЕ-ТО МЕНЬШЕ. А ЕЩЕ Я ПОСЛЕ

ЭТИХ ЭКСПЕРЕМЕНТОВ С АТОМАМИ РЕАЛЬНО

РАЗУЧИЛАСЬ ДРУГИМИ СПОСОБАМИ ПЕРЕМЕЩАТЬСЯ. ЭТО ПОХОЖЕ НА ИГРУ В КЛАССИКИ. ПО ЧАСТИЧКАМ ДРУГИХ… С ЧАСТИЧКАМИ

ДРУГИХ ДОБРАТЬСЯ ДО ЦЕЛИ. ЗАБАВНО. НО ЧЕРЕЗ ПАРУ ЧАСОВ… ЛИБО СТАНОВИТСЯ ТВОЕЙ НЕОТЬЕМЛЕМОЙ ЧЕРТОЙ, ЛИБО НАДОЕДАЕТ».

Тебе надоело, конечно.

«)))) ДА НЕТ, Я ПРОСТО ПОПРОБОВАЛА СОВСЕМ ПО-ДРУГОМУ СЕБЯ ВЕСТИ. ВОТ ТУТ-ТО Я И СТАЛА ВЕТРОМ».

И как? Интересно правда!

«БЫТЬ ВЕТРОМ ПОСТУПАТЕЛЬНО, ЦЕЛЕУСТРЕМЛЕННО, НАПРАВЛЕННО. БЫТЬ ИМ, ЕСЛИ НЕ ПОПАСТЬ В РИТМ, КУЛЬБИТНО. А ЕСЛИ СЛИТЬСЯ – БЕШЕННО. ОН ЭТО ВЫПЛЕСК ЭМОЦИЙ ВСЕВОЗМОЖНОГО РОДА. БЫТЬ ИМ ЩЕКОТНО – ОН ЦАРАПАЕТСЯ О ЗДАНИЯ. БЫТЬ

ИМ БОЛЬНОВАТО, КОГДА ОН ЧЕМ-ТО ХЛОПАЕТ – ДВЕРЬЮ ИЛИ ПОКРЫВАЛОМ. БЫТЬ ИМ НЕЖНО, КОГДА ОН ДУЕТ В ВОЛОСЫ. БЫТЬ ИМ

НЕЗАКОННО, КОГДА ОН ЗАДУВАЕТ ЗАШКИРКУ. БЫТЬ ИМ – ВСЕОХВАТЫВАЮЩЕ. БЫТЬ ИМ

ВЫЩЕПЛЕННО ОДНОБОКО, КОГДА ПОПАДАЕШЬ В ТУПИК. МОЖНО БЫТЬ ЕГО РЕСНИЧКОЙ. МОЖНО БЫТЬ ВСЕЙ ЕГО МАССОЙ. БЫТЬ ИМ СМЕШНО И ЗАДОРНО КАК РЕБЕНКОМ. БЫТЬ ИМ РАЗРУШИТЕЛЬНО КАК ДЕПРЕСИВНЫМ ПОДРОСТКОМ. БЫТЬ ИМ ОЧЕНЬ СИЛЬНО, КАК

ВЗРОСЛЫМ МУЖЧИНОЙ. БЫТЬ ИМ ОЧЕНЬ МЯГКО, КАК ЖЕНЩИНОЙ. БЫТЬ ИМ ОЧЕНЬ ПУСТО, КАК ВСЕМ ЧЕГО НЕ ВИДЯТ. БЫТЬ ИМ ОЧЕНЬ НАПОЛНЕННО, КАК ВСЕМ ЧТО УМЕЕТ ДВИГАТЬ ПРЕДМЕТЫ».

Получается, что он это все на свете. ) Может, он и есть Бог?

«ВСЕ НА СВЕТЕ ЯВЛЯЕТСЯ ВСЕМ НА СВЕТЕ, В ТАКОМ СЛУЧАЕ».

Значит, все остальное можешь мне не описывать – я уже знаю, какое оно. Тут наверняка дело в словах человечьих? Одно и то же СЛОВО выражает много всего. И НА СЛОВАХ некоторые вещи одинаковы, хоть и имеют разную природу. Вот, например: румяное небо, румяное яблоко, румяное лицо или острый язык, острое блюдо, острое лезвие.

«Я КАК РАЗ РАДОВАЛАСЬ, ЧТО ЧЕЛОВЕК

ТАК ЗДОРОВО СЛОВАМИ РАЗДЕЛЯЕТ ОЩУЩЕНИЯ. ЭТО ОЧЕНЬ ЧЕТКАЯ КЛАССИФИКАЦИЯ ЭМОЦИЙ. «ОСТРЫЙ» – ЭТО ОЩУЩЕНИЕ. ОНО В ЛЮБОМ СЛУЧАЕ ОКРАШИВАЕТСЯ ОДНИМИ И ТЕМИ ЖЕ ЭМОЦИЯМИ… ЧЕЛОВЕК УЛОВИЛ

ЭТО И ПОТОМУ И НАЗВАЛ ОДНИМ СЛОВОМ. КАКАЯ РАЗНИЦА ГДЕ СКАПЛИВАЮТСЯ ЭМОЦИИ: ВО РТУ, РАЗРЕЗАННОМ ПАЛЬЦЕ ИЛИ РАНЕНОМ

СЕРДЦЕ… (ХА, ОПЯТЬ ИГРА СЛОВ! ) ОНИ ОДИНАКОВЫ ПО СПЕКТРУ. В ЭТОМ СЛОВЕ – БОЛЬ И ПРИМЕСЬ УДОВОЛЬСТВИЯ, УДИВЛЕНИЕ И ОСОЗНАНИЕ КРУТОСТИ ЗАДЕТОЙ ЧАСТИ ТЕБЯ, В НЕМ СТРАХ И АЗАРТ ПОВТОРЕНИЯ, В НЕМ ЖЕЛАНИЕ ПРОТИВОСТОЯТЬ, БОРОТЬСЯ.

ЕСЛИ ТЫ ТОЛЬКО ПОЯВИЛСЯ НА СВЕТ И ИСПЫТАЛ ХОТЬ ОДНО ИЗ ЭТИХ ТРЕХ ОЩУЩЕНИЙ, ТО УСЛЫШАВ «ОСТРОЕ», ТЫ ПОЙМЕШЬ С ЧЕМ ПРИДЕТСЯ СЕЙЧАС ИМЕТЬ ДЕЛО».

Но, согласись – все-таки есть разница.

Острота блюда – горячая.

Острота лезвия – рассекающая. Острота языка – обидна.

«СМЕШНОЙ! А РАЗВЕ НЕ УМЕСТНЫ ВСЕ ТРИ

ОПРЕДЕЛЕНИЯ КО ВСЕМ ТРЕМ ОПРЕДЕЛЯЕМЫМ. РАЗВЕ НЕ ОБЖЕГАЮЩЕ ЛЕЗВИЕ СВОЕЙ

БОЛЬЮ? А ЯЗЫК, ТОЙ ЖЕ БОЛЬЮ? РАЗВЕ НЕ РАССЕКАЕТ СПЕЦИЯ – ОНА ДОХОДИТ ДО КОСТЕЙ. ))

А ОБИДА? ВСЕ ЭТИ СЛОВА СКАТЫВАЮТСЯ КОМОМ И ЗВУЧАТ, КАК «ОСТРОЕ». ДА, КСТАТИ,

МОЖНО СКАЗАТЬ ЧТО-ТО ДВУМЯ ПРИЛАГАТЕЛЬНЫМИ… ТРЕМЯ… ЧЕТЫРЬМЯ. ЭТО БУДЕТ УТОЧНЯТЬ, ОГРАНИЧИВАТЬ ЭМОЦИИ. ЕСЛИ

СЛОВ МНОГО И ОНИ ОДИНАКОВЫ У ДВУХ РАЗЛИЧНЫХ ЯВЛЕНИЙ – МОЖНО ПОМЕНЯТЬ ЭТИ СЛОВА МЕСТАМИ».

Лика! Малышка… Узнаю тебя! Ты ничуть не изменилась! Девочка моя… Только с тобой я могу так поговорить. Ааааааа! Как мне тебя не хватает физически!

«ЗНАЕШЬ…) А Я СЕЙЧАС ОБНИМАЮ ТЕБЯ».

Тааааак! Значит, она там обнимает все это время меня и тихарится!

«МАЛЫШИК».

Я так хочу чувствовать это объятье!!!

«ТВОЯ ЗАВЫШЕННАЯ НА КОНЦЕ ЭМОЦИЯ,

ЧУТЬ НЕ ВЫБИЛА ПРОБКИ В СОСЕДНЕЙ КВАР-

ТИРЕ. )»

Ты все шутишь. А что мне с этим делать теперь? «ТАКАЯ БЕЗНАДЕЖНОСТЬ В ТЕБЕ… СМОТРИ! »

И я стал смотреть… всем своим телом, всем сознанием. Хотя слово относится к органу зрения.

И тут! У меня даже веки опустились от истомы. Ее! Ее, Ликины пальцы проточили на моей груди знакомые бороздки. А потом ее грудь прижалась к моей спине. Развелось все очень быстро. Я застонал. Стало хуже, чем было до. Если бы я мог – я бы поймал ее за запястье.

«ДА ЛИШНЕЕ».

Я встал и пошел в ванну. Тупо. В голове просто звенело. Я включил холодную воду и стал под душ, как был, в одежде.

«ПРОСТИ».

А! У меня! Внутри меня это было! Это слово! Может, я его сам придумал.

«НЕТ. ЭТО Я ЕГО ПРИДУМАЛА».

Зашибись! А от моего не отличишь! Мне даже кажется, что это я захотел, чтоб ты так подумала. Что это я прикинул, о чем это сейчас думает Лика, комп далеко. И первое, что мне пришло в голову – вот эти строчки.

«ТО, ЧТО ЭТИ СТРОЧКИ НЕ ТАК ОТДЕЛЕНЫ ОТ ТЕБЯ, КАК СТРОЧКИ КОМПЬЮТЕРА ИЛИ СМС, НЕ ЗНАЧИТ, ЧТО ЭТО НЕ НАСТОЯЩАЯ Я».

Блииин, мне просто трудно твои мысли от своих дифференцировать.

«О! ЭТО ПРОСТО. ТЫ СЛОВНО УСТУПАЕШЬ МНЕ ОЧЕРЕДЬ ГОВОРИТЬ… ЗАМИРАЕШЬ… И ПЕРВОЕ, ЧТО ПРИХОДИТ – ЭТО Я. А ПОТОМ

УЖЕ ТВОЯ РЕАКЦИЯ НА МОЕ ВЫДАННОЕ. ЖАЛЬ,

НО ТУТ ТЕБЯ БУДЕТ ТРУДНО ПЕРЕБИТЬ. )» Аааааааааа! Давай я лучше к компу подойду, и ты мне на нем подтвердишь, что это ты только что была в моей голове, а не мое сумасшествие!!!

«ЗА БУТЫЛОЧКОЙ ШАМПУНЯ СИДИТ ПАУК. В ЖОПУ КОМП – ТАК РАЗБЕРЕМСЯ! »

Я заглянул за бутылочку – сидит. – Еще! – потребовал я.

«У ТЕБЯ ПРЫЩИК НА ПОПЕ».

Что? Ой, да! Че-то я и не заметил, опять растет. Ненавижу, когда они появляются там. И тут я почувствовал дикое веселье. Мое ли… ее ли… – не важно. Я ржал, сидя в ванной, в холодной липкой одежде. До боли в животе, до судорог в круговой мышце рта (это Ликина мысль – я не знаю названий мышц), до слез, до визга, до рефлекторного глотания воздуха.

Я, если честно, ничем не отличаюсь от настоящего душевнобольного. Может, у них у всех тоже девушки поумирали или другие какие близкие. И они не сходят с ума – а просто мило поддерживают беседу или же ссорятся с ними или… еще чего?

***

Не знаю, сколько времени прошло. Лика то появлялась, то ее сутками не было. Помню, как прошли ее похороны… как разные личности хлопали меня по плечу, со словами «Держись, парень! ». Смутно помню, что ходил на работу. Недавно наткнулся на симку из Ликиного телефона и подумал, что так и не сообщил никому из ее друзей, все это на ее родителей свалилось. Почему-то вспомнился ключ от крыши моего дома. Я его не просто не вернул, я напрочь забыл, где он. Женька в квартире почти не появляется… боится моих истерик…

Мое самочувствие в норме. Только иногда начинаю ржать в общественном транспорте. Нееет, не от расшатанных нервов. От того, что вытворяет Лика.

Она появляется в самые неожиданные моменты. Я вижу ее отражение в окнах, когда темнеет. Она может просто пройти из одного угла в другой. Меня не пугает это… ))) … потому что это пародия на фильмы ужасов. Это у нее теперь такое чувство юмора. Иногда она часами разговаривает со мной, а я смотрю в стекло на всю ее красочную мимику. Могу даже в глаза заглянуть – это прекрасно! А бывает, она играет. Молчит, как бы я ее ни звал. А в оконном отражении что-то сосредоточенно делает. Прыгает на скейте – например. Или пытается согнуться буквой «зю» – гимнастика для позвоночника, типа. Или же читает книжку, да с таким лицом! Я люблю взирать на эти пантомимы. Сразу кажется, что она живая, поселилась у меня в комнате, а я подглядываю втихаря.

Она такая же забавная. Она такая же любимая.

Но… прикосновения… мне не хватает ее тела.

Я тут часто подумывал – убить себя, чтоб с ней быть. Но Лика говорит, что не факт, что у меня после смерти получится так же, как у нее. Так как она все больше и больше ощущает, что идет против природы.

Еще она мне снится. Каждую ночь. Я спросил у нее – она ли это во сне. Лика сказала, что лично ее там нет. но там отголоски ее сознания, слепки, что ли... в общем, все то, что она хочет мне сказать… все, что хочет дать… все, что чувствует ко мне… словно письмо отправленное. Еще она говорит, что и так мне все это дает, поэтому во сне ее совсем мало. Блин, там в сновидениях я хотя бы не чувствую нашу физическую разницу. Еще она подтрунивает над тем, что сны с ее участием стали совсем уж эротического характера. А чего она хочет от парня, который не занимается сексом?!!

Она все-таки изредка прикасается ко мне. Это очень кратковременно и скорей выводит меня из равновесия, чем успокаивает. Еще она иногда мило шутит – дотрагивается до меня в толпе людей… да так метко, что я поначалу дергался и искал виноватого… а рядом одна какая-нибудь дряхлая старушка – божий одуванчик. В такие-то моменты я и ржу, как идиот.

Я так люблю эту дуреху!

Однажды я прошел, держа Лику за руку от начала Арбата до его конца. Все это время она смогла удерживать это четкое ощущение. И когда я спросил, как она это делает, может, прессует воздух? Лика ответила, что взаимодействует исключительно с рецепторами моей кожи. Всего лишь раздражает их опять же при помощи каких-то ионных импульсов! Вся трудность заключается в правильной комбинации импульсов от различных рецепторов. Их там вроде пять видов: рецепторы прикосновения (мейснеровы тельца и меркелевы диски), болевые рецепторы (ноцицепторы), тепловые рецепторы (тельца Руффини), холодовые рецепторы (колбочки Краузе) и рецепторы давления (тельца Пачини). О как! Надо сделать так, чтобы это было похоже именно на Ликины прикосновения, а не на тычки металлическим предметом или брызги воды. Надо учесть все – от температуры виртуальной кожи до покачивания рук. Ведь она давит то на одно место, то на другое. Еще ее ручки потеют в моих.

Как она это делает? Насколько же гениален ее разум?!!

Вот только я… никого не держал тогда за руку. Я просто прибывал в иллюзии. Хорошо, что она вызывает эти ощущения на нервах тела, а не сразу в коре больших полушарий мозга. Хотя делай она так – я бы уже давно сидел в психушке.

Один раз она поцеловала меня в щеку, когда я лежал на кровати. Я спросил ее: «Ты собрала волосы? » Она озадачилась и ответила, что падение на меня ее волос уж очень сложно воспроизвести. И попросила меня вспомнить как это. Я выдал. Она тут же засыпала меня волосами и волшебным теплым запахом, да еще добавила горячий выдох носом. Надо ли говорить, что у меня снесло крышу. Я разрушил всю свою комнату в отчаянье. И почему-то на этот раз она не шепнула «ПРОСТИ». Почему-то не вдавила в стену, чтоб пробесился и успокоился, хотя точно могла – силы у нее немереные. Она просто исчезла.

На двое суток.

Я думал о Лике постоянно. Это перешло в одержимость. Я засыпал в размышлениях о ней и просыпался с первой мыслью: «У меня большая задница в отношениях с Ликой». Днем я, конечно, отвлекался на разные дела, но как только разум освобождался, там всплывали бесперспективные мысли о Лике.

Я думал над тем, ЧТО она сейчас, ГДЕ, что ей интересно, вхожу ли в этот круг интересов Я, и вообще о всех возможных вариантах ее отношения ко мне в данной ситуации. Любит ли? Может, жалеет? Почему не уходит? Почему ее долго нет? Ей эти вопросы не задавал – гордость. Хотелось хоть немного побыть мужиком, хотя бы для себя.

Я решал, как мне жить дальше. Искать других отношений? Прекратить эти? Оставить их на всю жизнь – сделать их своим роком? Или же гармонизировать и даже завести семью, а Лика будет как старое Я. Я ломал голову часами – сидя в метро, во время пробежки, при просмотре фильма. Я принимал решение даже, а через несколько часов менял его. Это был извечный вопрос – «Лика? ». Что же мне делать, Лика?

Бывало даже, так клинило, что я находил ответ в чужой фразе, книге, сцене фильма, жизненной ситуации. Словно меня осеняло – «Чувак, это же как с Ликой!!! А значит, можно применить и к ней! » Я прозревал, сиял, а потом опять попадал в болото. Не вытягивал я свои решения, чувства к Лике всегда брали верх. Я имею в виду разные чувства – среди них и гнев.

Сегодня, например, я ночевал у одноклассника, потому что пребывал на грани от своей замкнутости. Мы даже спали на одной кровати. Лика была во сне. Сон был странный. Он происходил здесь и сейчас – та же квартира, в которой я спал, тот же друг, только не спящий, его семья. Лика отловила меня в укромном уголке, точнее, просто улыбнулась оттуда, и я пропал. Идти дальше не мог. Она что-то говорила о том, что… да не помню! Я просто на нее смотрел. Во все глаза, и наслаждался тем, что она рядом. Потом меня разбудил друг, что-то талдычил, я ему даже отвечал и опять уснул. Действия опять происходили в настоящем месте и почти времени. Мне приснилось, что я выхожу из дома друга, так как уже двенадцать и ему по делам. А на тротуаре стоит Лика. Она произносит: «Я тебя подождала. Чтобы досказать то, что начала».

Боже! Как надо загнаться человеком, чтобы подобное снилось!

Вот только это была не настоящая Лика. Потому что во сне она ко мне не приходит. Сон – это моя территория, как говорит она, территория моего самого глубокого «я».

В общем, я был с ней даже тогда, когда с ней не был. Более того, когда я с ней не был, я был с ней больше, чем когда был с ней. Вот так косноязычно. ) Журналист хренов. Но как выдала Лика про слова – в каком месте ты бы их не применил – они значат одно и то же (или не так) – неважно. В любом случае мое слово – БЫЛ с Ликой. Грустно от этого.

Меня настигало нервное истощение. Моя попа стала размером с мой кулак, одежда висела. Люди отпускали фразочки: «Что-то ты сегодня неважно выглядишь… Что у тебя с лицом – ты не выспался или переспал? » А мама регулярно спрашивала, все ли у меня в порядке с печенью, а то я какого-то желтенького цвета.

Блин, если б были гарантии, что после смерти я стану как Лика! Мне иногда кажется, что она брешет, говоря, что она исключение, для того чтобы я не помышлял убиться. Еще она ни разу не заикалась о других мертвых, я даже не догадываюсь, что она про это думает! Либо она знает, но это не для моих ушей, либо она действительно одна в своем проявлении.

Жизнь после смерти крута, если она хоть чутьчуть как у Лики. Потому что Лики вот сейчас со мной нет – она где-то развлекается или изучает что-то, что для нее тоже развлечение. Она, блин, совершенствуется с каждым часом. Такие штуки уже может творить! Ей теперь подвластна материя. Она взяла и сконденсировала из моего выдоха шарик воды. Пить я его отказался, поэтому она брызнула мне им в глаз. Она может и похлеще, она может умерщвлять народы и их спасать. Только она даже эти мелкие штуки с водой делать не любит – равновесие природы.

Я отлично понимаю, что это за равновесие. А также то, что она не человек и ей слава не нужна. Ей намного интересней проводить какие-то свои опыты по изучению вселенной, о результатах которых знает только она сама.

Что же это такое происходит?! Почему такой смертный, как я, знает о существовании такой, как Лика?! Мне кажется Бог, если он есть (а я теперь ни от чего не зарекаюсь), негодует. Он, Бог, может прийти к выводу, что Лику надо уничтожить, как объект, вышедший из-под контроля. Но Лика мудрая – она балансирует на лезвии бритвы. Она знает, что ни в коем случае нельзя нарушать, а чем можно пренебречь. Вот ведь! Наверное, Бог все-таки мужчина, потому что Лика легко нашла к нему подход.

«ТЫ НЕВЕРНО ДУМАЕШЬ О БОГЕ. ) ОН НАМНОГО БОЛЬШЕ, ЧЕМ ТЫ ЕГО ПРЕДСТАВЛЯЕШЬ, НАМНОГО МУДРЕЕ И… У НЕГО НЕТ НАСТОЛЬКО ВЫРАЖЕННЫХ ЧЕЛОВЕЧЕСКИХ КАЧЕСТВ».

Лика! Привет, малыш.

«ПРИВЕТ. БОГ ЭТО ВООБЩЕ НЕ СКОНЦЕНТРИРОВАННАЯ СУБСТАНЦИЯ, ОБОСОБЛЕННАЯ ОТ ВСЕГО СУЩЕГО, КАК ТЫ О НЕМ ГОВОРИШЬ. ОН ИНОЙ! »

Блин, Лика, не надо!

Если б Бог мог сделать так, чтобы мы с Ликой были вместе, мне бы все равно было, какая он субстанция, – я бы его обожал! Последнее предложение я Лике не передал. Хотя, уверен, она постоянно от меня такое чувствует.

«МИЛЫЙ, МНЕ КАЖЕТСЯ ТЫ ПОТЕРЯЛ СМЫСЛ ЖИЗНИ».

Эх, крошка, я потерял все на свете вместе с тобой (это опять было не для нее)!

– Не волнуйся, малышка, скоро это пройдет.

Я просто человек у которого умерла девушка. Очухаюсь – еще так заживу. Увидишь.

Я даже улыбнулся. Пусть будет человечней, пусть поверит.

Господи! Разговоры с ней выматывают меня, но я жду их. Я так радуюсь при малейшем ее присутствии. Я доволен даже тогда, когда она говорит плохое. Сам тот факт, что она говорит, делает меня счастливым. Мы от этого вместе. Хоть чуть-чуть. Она есть в моей жизни хоть как-то, и от этого мне хочется завтра. Потому что завтра может быть еще что-то. Я дышу и питаюсь этим.

Лика как-то сказала, что этим и правда можно питаться. Ну, положительными и отрицательными эмоциями. Поэтому счастливые и подавленные не могут запихать в себя и крошки. Вообще, по ее словам, надеюсь, я правильно понял, если бы человек правильно жил – ему бы еда была не нужна. Эмоций хватало бы. Но какой современный человек выдержит постоянные эмоции?! Я уточнил у нее, почему от меня тогда остался один скелет.

Она выразилась так: «отрицательные эмоции, как балластная пища. Тебе кажется, что ты сыт, а на самом деле тебе просто забили и растянули желудок. К тому же они разрушают организм и разрушают в большей степени, чем питают».

Питают до тошноты, от которой ты блюешь ими на всех.

А положительные эмоции – это настолько питательно, что ты все не можешь расщепить и делишься ими с другими. Хоть с кем-то. Можно, правда, еще выкидывать их – орать и бегать, например, да только люди все равно замечают и угощаются. Животные тоже начнут раскидывать. А вот растения с удовольствием все подберут и утрамбуют. В них очень много влезает.

Блин, малышка, ты еще тут?

«ТЫ СТАЛ ИНАЧЕ МЫСЛИТЬ )».

Да, блин, я стал духовно просвещен. Если честно, все сейчас настолько по-твоему, что мне иногда кажется, что ты провернула всю эту махинацию только ради того, чтоб я ушел от своей правды и пришел к твоей. В Бога чтоб, короче, поверил.

«МОЖЕШЬ НЕ ПОЯСНЯТЬ. Я ЖЕ УЖЕ ГОВОРИЛА, ЧТО УЛАВЛИВАЮ ТВОЮ МЫСЛЬ В САМОМ ЕЕ ЗАРОЖДЕНИИ, НЕ ОТЯГОЩЕННУЮ СЛОВАМИ».

Я почему-то тоже за всеми твоими словами чувствую смысл, даже если ты подбираешь их криво. Хотя, прости, ты тут ни при чем. Виновата ограниченность моего мозга, ведь я не все слова на свете знаю. Может, как раз одно из них наиболее емко отображает то, что ты хочешь выразить, но приходится выбирать из моего словарного запаса. Иногда такое бывает! Я чувствую, что ты говоришь, и мне хочется вывернуть какое-то эдакое словечко. Я даже приблизительно что-то такое произношу, но это полная чушь. Хотя уверен, слово такое есть – я просто перепутал пару букв.

«ЗДОРОВО! МОГУ ОБУЧАТЬ ТЕБЯ ВСЯКИМ СЛОВАМ. НА КОМПЕ СМОТРИ ПРАВОПИСАНИЕ, А ПОЯСНЯТЬ БУДУ УСТНО».

– Клево! Давай!

«НУ НАПРИМЕР ТЫ ВСЕГДА ГОВОРИШЬ ДЯДЯ,

ТОТ, ЧТО БРАТ МОЕЙ МАМЫ. ЭТО ДОЛГО. МОЖНО СКАЗАТЬ «ВУЙ» –ДЯДЯ ПО МАМЕ, МАТЕРИН БРАТ».

– Ха, окружающие подумают, что я ругаюсь! «НАСЧЕТ РУГАТЕЛЬСТВ, МОГУ ПОДКИНУТЬ НЕСКОЛЬКО НОВЕНЬКИХ ))).

«ВКРЯПАТЬ» – ВВЕСТИ КОГО-НИБУДЬ В НЕПРИЯТНУЮ ИСТОРИЮ. СООТВЕТСТВЕННО –

«ВКРЯПАТЬСЯ». )))

«ОФИГЛЯРИТЬ» – ОПЛЕСТИ, ОБМАНУТЬ. ПОМОЕМУ ЭТО СЛОВО ОТЛИЧНО ПРИЖИВЕТСЯ.

«СТИЛЯУЗИТЬ» –СТЯНУТЬ, СТАЩИТЬ, СЛЯМЗИТЬ.

«ВУЗЫКАТЬ» –ДРАЗНИТЬ, ТРАВИТЬ, СЕРДИТЬ, НО МОЖНО И КАК БЕСИТЬ И ДАЖЕ КАК ЗУДИТЬ.

«ЗАВОЗГРИВИТЬ» –ПОГРЯЗНУТЬ БЕЗ ПРИЗОРУ В НЕОПРЯТНОСТИ».

– Эт уже не ругательство.

«ДА. ЗАТО К ТЕБЕ НЕПОСРЕДСТВЕННО ОТНОСИТСЯ. ПОСМОТРИ НА СВОЮ КОМНАТУ И НА ОДЕЖДУ. ТЫ В НЕЙ УЖЕ ДВЕ НЕДЕЛИ ХОДИШЬ».

– Давай лучше о словах.

« «ГМУР» И «ДИГОЙ». »

– Так, явно про меня опять. И что значит?

«ПЕРВОЕ – УГРЮМЫЙ, НЕЛЮДИМ.

ВТОРОЕ – УГРЮМЫЙ, НАСУПЛЕННЫЙ НА ВИД, НО ПРЕКРАСНОЙ ДУШИ ЧЕЛОВЕК».

– Лика… ты дееевочка!

« «ЕЛБАН» И «ЕЛБОТ». »

– Не, не, не, че-то это мне меньше нравится! Может, не стоит меня таким словам учить?!

«ВСЕ БЕЗОБИДНО. ПРОВЕРЯЛА СТЕПЕНЬ ТВО-

ЕЙ ИСПОРЧЕННОСТИ. )))

ПЕРВОЕ – ВЫСОКИЙ, ОКРУГЛЫЙ МЫС, ХОЛМ.

ВТОРОЕ – УДАЧА, СЧАСТЬЕ».

– Первым словом очень легко оговорится. Еще про меня!

« «УЗБОЙ», «ПРОТАГОР». »

– Таааак… Протагор – это философ!

«АГА. ДРЕВНЕГРЕЧЕСКИЙ ФИЛОСОФ, ПРОПАГАНДИРОВАВШИЙ СУБЬЕКТИВНУЮ ОБУСЛОВЛЕННОСТЬ ЗНАНИЯ. ЕГО ТЕЗИС: «ЧЕЛОВЕК ЕСТЬ МЕРА ВСЕХ ВЕЩЕЙ, СУЩЕСТВУЮЩИХ, ЧТО ОНИ СУЩЕСТВУЮТ, НЕСУЩЕСТВУЮЩИХ, ЧТО ОНИ НЕ СУЩЕСТВУЮТ». ОБВИНЯЛСЯ В АТЕИЗМЕ».

– Даааа, колешься, Лика. Кто ж тогда «узбой»?

«ЭТО – СУХИЕ РУСЛА, МЕРТВЫЕ ДОЛИНЫ В ПУСТЫНЯХ. ТЕ, ЧТО В СРЕДНЕЙ АЗИИ».

– Ладно, хватит про меня. Давай полезных слов!

« «ПРОСПЕРИТИ» – ПРОЦВЕТАНИЕ, БЛАГОДЕНСТВИЕ.

«ТАЯЧИЛОСЬ» – ТЕБЕ ЧУЯЛОСЬ, ТЫ ДУМАЛ, ИНТУИТИВИЛ».

– Интуитивил?! Такого нет слова. Но оно мне больше нравится, чем…

« «СКРОНА» – СНАЧАЛА, ВНАЧАЛЕ.

«ВЪИСПОДИ» – ВНИЗУ, НА ДНЕ.

«ЭКВИДИСТАНТНЫЙ» – РАВНООТСТОЯЩИЙ».

– Я не запомню все. Лучше давай в будущем с привязкой к ситуации. «ХОРОШО. «СЛУМИТЬ». »

– Так.

«СБИТЬ С ТОЛКУ. ))) ПОМНИШЬ ТЫ СКАЗАЛ: «ЛЯЛЯКАТЬ ПО-АНГЛИЙСКИ»? »

– Да.

«ЕСТЬ ТАКОЙ СЛОВО – «МЕРЕКАТЬ». ОЗНАЧАЕТ – ДУМАТЬ, СМЕКАТЬ, СООБРАЖАТЬ, ЗНАТЬ, ПОНИМАТЬ НЕМНОГО, УГАДЫВАТЬ».

– Круть! Мне все время хочется выдать что-то такое – «белекать». А это просто твое слово прорывается в мое сознание! Оно мне очень нужно в моем словарном запасе.

«А ЕЩЕ ПОМНИШЬ, ТЫ ХОТЕЛ, ЧТОБЫ Я ОПИСАЛА ТЕБЕ ЗАКОНЫ ПО КОТОРЫМ Я ЖИВУ… И ВСЕ ХОТЕЛ ОДНИМ СЛОВОМ СПРОСИТЬ? »

– Да!

«ЭТО СЛОВО – «НОМОНАКОН». ОНО, КОНЕЧНО, ОЗНАЧАЕТ ДРУГОЕ – ЭТО СБОРНИК ЦЕРКОВНЫХ ПРАВИЛ, ЗАКОНОПРАВИЛЬНИК, НО

ИДЕАЛЬНО ПОДХОДИТ, ЧТОБ ТЫ ТУ СВОЮ ЯЗВИТЕЛЬНУЮ МЫСЛЬ ВЫРАЗИЛ ЭЛЕГАНТНО. )»

– Классссс!

«А ПОМНИШЬ ТЫ РАССКАЗЫВАЛ ПРО МОЮ МАТЬ, ЧТО ОНА РЫДАЛА ВЕДРАМИ НА МОИХ ПОХОРАНАХ? »

– Да.

« «МЫНИ» –ПОТОКИ СЛЕЗ. ИСХОДЯ ИЗ ЭТОГО: «МЫНИТЬ» – ТО, ЧТО ДЕЛАЛА МОЯ МАТЬ».

– Какая же ты бездушная!

« «МЫЗГАТЬ». »

– Свинья ты! Скотина! Не желаю больше играть!

« «МЫЗГАТЬ». » – Иди к черту!

« «МЫЗГАТЬ». »

– Да я знаю значение этого слова!!!

«НЕ ДО КОНЦА. ТОЧНЕЕ НЕ СНАЧАЛА. ЗНАЧЕНИЕ ПЕРВОЕ – ШАТАТЬСЯ, ШЛЯТЬСЯ, ТАСКАТЬСЯ БЕЗ ДЕЛА ВЗАД-ВПЕРЕД, БЕГАТЬ НА ПОБЕГУШКИ. ЗНАЧЕНИЕ ВТОРОЕ – КАТАТЬСЯ

НА ЛЬДУ, ПРОСКАЛЬЗЫВАТЬ. ЗНАЧЕНИЕ ТРЕТЬЕ – ЗАМЫЗГАННАЯ ОДЕЖДА!!! »

– Да, е-мое! Скажи лучше что-нибудь хорошее.

« «ЗЮИД». »

– Звучит интересно.

«ЮЖНЫЙ ВЕТЕР, ЛЕТНИЙ, ПОЛУДЕННЫЙ ВЕТЕР. МНЕ НРАВИТСЯ БЫТЬ ИМ. )» – Ты мой Зюид. Я устал. « «ПРОПРИОРЕЦЕПТОРЫ». »

– Че ит такое, Зюид?

«КОНЦЕВЫЕ ОБРАЗОВАНИЯ ЧУВСТВИТЕЛЬНЫХ НЕРВНЫХ ВОЛОКОН В СКЕЛЕТЕ, МЫШЦАХ,

СВЯЗКАХ, СУСТАВНЫХ СУМКАХ, РАЗДРАЖАЮТСЯ ПРИ СОКРАЩЕНИИ, НАПРЯЖЕНИИ ИЛИ РАСТЯЖЕНИИ МЫШЦ».

– Хм. Это ты к чему?

«А ВОТ, Я С НИМИ В ТЕБЕ ЕЩЕ НЕ РАБОТАЛА! ))) ДЕРЖИ! » – Что?!!!

Я стоял посреди комнаты, а Лика на меня прыгнула. Я, как всегда, не видел ее тела, но ее прыж ок был настолько спланирован, что за мгновенье до не го я пон ял – ПРЫГАЕТ. И поймал. Это была Лика. Она. Приш лось закрыть глаза, чтоб пустота сменилась воспоминаниями ее тела. По идее, как и все предыдущие контакты, этот должен был закончиться. Но я не отпускал ее, держал в объятьях.

А она не исчезала. Наверно, в дело пошла моя сила мысли. Я почувствовал запах ее волос и понял, что хрен она уйдет. Ни один призрак сейчас от меня не уйдет, блин!

Вот только она и не собиралась никуда – отклонилась назад, сжала покрепче ногами и поцеловала глубоко, как умеет только она.

Коленки подкашивались. Я прижал ее к стене, вдавил в стену. Я пожирал ее губами, я действительно хотел ее всю поглотить или вжаться в нее, я хотел быть пластилиновым шариком, который перемешивается с другим пластилиновым шариком. Мир уже давно называет это одним словом – слиться. Для меня и многих других, кто вначале столкнулся со словом, а потом с ощущением, – оно звучит паскудно, поэтому не люблю его употреблять. Это чистое ощущение. Не знаю с чем его сравнить. Это как хотеть пить – незапятнанно и страстно.

Я сорвал с нее одежду. Как, она придумала одежду?! Она оттолкнула меня и аккуратно стянула мою майку, легко и быстро погладила по груди, плечу, шее, впилась в мои волосы на затылке, запрокинула мне голову, встала на носочки и поцеловала мягко, нежно.

Я открыл глаза – пусто… криво висящая люстра. Как идиот, один, полусогнутый, отражаюсь в оконном стекле. Но ее руки – они по-прежнему у меня на затылке.

– Лика! Дай образ! Хочу видеть! Как это одним словом? ВИЗУАЛИЗАЦИЯ!

– Не могу, милый, все одновременно трудно.

Она это сказала голосом. Хотя, может быть, просто моим слуховым аппаратом. Говорить, значит, ей не трудно!

– Милый. Малышик.

Ааааааааааааааааа! Сносит мозг! Визуализация!

Надо!

Лика исчезла из объятий, но я тут же увидел ее отражение в оконном проеме. Она сидела на подоконнике, точнее на столе, придвинутом к подоконнику. Она была нага и куталась в свои длинные руки, ноги и волосы. Взгляд, как у насупившейся маленькой девочки. Мне захотелось просто погладить ее по

головке, хотя минуту назад… Я протянул руку и сказал:

– Иди сюда, – нежно-нежно, как ребенку.

Она надула губки. Тварь, что ж она раздета-то?!

– Иди, иди, иди, ну-ка, – я не мог не улыбаться.

Она заерзала на месте.

– Ну же! – я протягивал руку. И она дала мне свою тонкую ладошку, прямо сквозь стекло. Я потянул, и ко мне с той стороны окна просачивалась настоящая Лика.

Она стояла передо мной в полный рост, отняла руку и сложила их обе за спину. Ножки кривенькие, губки поджаты. Я поцеловал ее в лоб. Она впилась мне в шею зубами! Ну не скотина?! После чего, я чуть не поломал ее, а она мерзко хихикала. Я озверел и начал ее щекотать – а она сучила ножками и кричала кошкой. Потом мы занимались любовью, и она ни на секунду не исчезла. От оргазма я зажмурился и задохнулся, когда прошли судороги и я смог поднять голову, в комнате было тихо и слишком свободно, впрочем, как и во мне.

Утро было странным. На кухне завтрак готовил брат – вот уж странность из странностей. Женька был очень мил и весело-общителен, от чего его завтрак не полез мне в горло. Я кинул все свои двухнедельные шмотки в стиральную машину, туда же кучу пользованных носков и полотенце. Последнее, наверно, не стоило, оно когда-то относилось к белому белью. Надо думать, что после всего этого меня ничуть не удивило то, что в дальнем верхнем углу моего шкафа висел какой-то органический мешочек. Реально чтото похожее на наполненный водой мочевой пузырь, ну, только живой. Он немного подрагивал, слезился и его испещряли сосуды. Какие на хрен сосуды в моем шкафу?!! Лика???

«МИЛЫЙ, НЕ ПУГАЙСЯ – ЭТО НАШ РЕБЕНОК».

Чего!!! Страх господень!!! Убери эту хреновину оттуда!! Быстро!!

«МИЛЫЙ ))) ЭТО НАШ РЕБЕНОК».

– Лика, ты сбрендила, что ли?!

«БРАТ НА КУХНЕ. НЕ КРИЧИ».

– Что это за хрень? – спросил я очень выразительно, ткнув в мешок пальцем. Лика, слава богу, не стала повторяться.

«ЭТО ПЛАЦЕНТАРНЫЙ МЕШОК. НУ НЕ СОВСЕМ. КОРОЧЕ, МОЕ ИЗОБРЕТЕНИЕ. ВНУТРИ НЕГО УЖЕ ЕСТЬ ПЛОД. КОРМЛЮ ЕГО Я. ВСЕ ПРОДУМАНО. ОН НОРМАЛЬНО РАЗВИВАЕТСЯ.

НУ ОПЯТЬ ЖЕ НЕ СОВСЕМ – ОН РАЗВИВАЕТСЯ

БЫСТРЕЙ ЧЕМ ЧЕЛОВЕЧЕСКИЙ ПЛОД. ВОТ СЕЙЧАС У НЕГО НАПРИМЕР ФОРМИРУЕТСЯ НЕРВНАЯ СИСТЕМА, А ТЫ ТУТ ОРЕШЬ! НУ, В ОБЩЕМ, Я ХОТЕЛА СКАЗАТЬ, ЧТО ОН БЕЗ ПОТОЛОГИЙ. НЕ ВОЛНУЙСЯ.

Я ВЧЕРА ВЗЯЛА ТВОЕ ДНК, НУ ТЫ САМ МНЕ ЕГО ДАЛ. А ВСЕ ЧТО НУЖНО БЫЛО ОТ МЕНЯ – ЭТО МАТЕРИЛИЗОВАТЬ В ЭТОМ МИРЕ ОДНУ МАЛЕНЬКУЮ СВОЮ КЛЕТКУ. ДАЖЕ НЕ ТАК – ПРОСТО 23 ХРОМОСОМЫ – ПОЛОВИНУ МЕНЯ. ПРЕДСТАВЛЯЕШЬ, ЭТО БЫЛО ПЕРВОЕ, ЧТО Я МАТЕРИЛИЗОВАЛА. БЫЛА БЫ Я МУЖЧИНОЙ, БЫЛО БЫ ЛЕГЧЕ – ТЫ БЫ ДАЛ РЕБЕНКУ ВСЕ ОСТАЛЬНОЕ. НО ТАК КАК МУЖЧИНА У НАС ТЫ, А РЕБЕНКУ НАДО ПИТАТЬСЯ И ДЫШАТЬ…

Я КОРОЧЕ ЕЩЕ ЕМУ МАТЕРИЛИЗОВАЛА УТРОБУ. ))) НЕ ВОЛНУЙСЯ, РОДИТСЯ – ПЕРЕСТАНУ МАТЕРИЛИЗОВЫВАТЬ. ПРОСТО ВЕДЬ ИНАЧЕ НИКАК».

– Родится у меня в шкафу?!! Ты очумела!

«НЕ ЗАБУДЬ ЕГО КОРМИТЬ».

– Лика! Лика!

Ее не было. Смылась, зараза! Что значит – не заб удь кормить? Когда? Когда эта фиговина разродится?!

Блин, один раз кошка окотилась у меня в шкафу. Я мечтал выкинуть всю свою одежду, так как она была перепачкана кровавой жижей и еще каким-то бурым дерьмом, плюс ко всему в ней копошились слизистые пищащие младенчики. Да еще сама кошка там нагло сидела и, задрав одну ногу, вылизывала себе под хвостом. Тут, я чувствую, будет несколько круче. Что делать, блин? Что делать?

Можно, в принципе, на хрен отколупнуть и выкинуть эту фиговину. Да блин, страхово трогать! Да еще там человек, вроде. Ребенок. Да еще и мой как бы. Идиотизм – ребенков в шкафах не бывает! Хотя для любого мужчины появление ребенка неожиданность – из шкафа ли или из чего другого. Он не осознает до конца существование малыша, пока на руки не возьмет.

Так-так, родится, говорит, скоро. Я глянул на мешочек – тот вроде подрос. Ааааааа! Насколько скоро? Пора одежду убирать? Или, может, простыней настелить? Тазик?? Блин, он что – вывалится просто оттуда?!!

– Никит, че орешь? – это был Женька. Он заглянул ко мне в комнату уже без фартука. Я загородил спиной шкаф и замер. Я неотличим от психа, господи!

– Ты это… не пугайся так. Я просто… я пошел короче, дверь закрой. – перетрусил брат.

– Аааааа.. хорошо. Я закрою. Спасибо за завтрак! – прокричал я ему в след.

– Какого фига, Лика? Что ты со мной творишь?!!

Так, тааааааааак… я захлопнул дверцы шкафа и убрался из дому. Вернулся в квартиру только на третий день. Пахло не очень. Первым делом я погрешил на плацентарный мешок, но это стухли яйца на моей тарелке, что я в тот раз не доел.

Я убрал кухню. Принял душ. Оказалось, что помимо яиц в стиральной машине завонялась моя выстиранная одежда. Я включил ее еще раз. Чуть ли не прибрал в квартире. Залез в инет – посмотреть задания от шефа. Два из них я уже упустил. Одно еще можно успеть сделать. Вот. Теперь отмаз не было – пора заглянуть в шкаф.

Я похрустел пальцами, попрыгал на месте, как боксеры перед боем и открыл махом дверцы. Мешок был на месте. Мешок был огромный. Он даже был немного прозрачным. Ну, на фиг! Я захлопнул дверцы.

И пошел выполнять поручение шефа. Мне уже не хотелось убежать от реальности, как трое суток назад, мне не надо было прятаться от себя. Я просто шел зарабатывать деньги, потому что скоро у меня, возможно, будет ребенок и надо будет каши, что ли, детской купить.

Мне предстояло брать интервью у нуднейшего старика. Когда-то он был интересен, а теперь всеми забыт, как это часто бывает в старости. Да вот только его дочь обеспеченная особа – забашляла бешенные бабки моему шефу, чтобы тот на весь разворот журнала блевал словами ее старика. Бос, не будь дураком, согласился только на страницу. Вот теперь мне предстоит сделать эту страницу. И сделать ее более-менее удобоваримой. Люблю свою работу!

Вместо того, чтобы сказать: «Александр Андреевич, наш журнал давно интересуется вашей личностью и по случаю вашего юбилея не удержался и послал меня к вам», – я спросил у него: «Чего едят дети? »

– Простите, молодой человек? – старик явно не знал, что к нему придут из журнала. Он вообще не догадывался, кто я такой. Его дочь – умная женщина, знает, как сделать мужчину счастливым. Уверен, через две недели она будет сидеть и изумленно слушать, как он варил супчик и тут звонок в дверь… и кто ты думаешь на пороге… настоящий журналист… вот смотри – они нашли как-то мой адрес… видишь, как здорово он пишет про меня – «низенький, сгорбленный человек с глубокими подвижными глазами».

– У меня ребенок… скоро я один на один окажусь с младенцем… и я не знаю, что с ним делать. У Вас ведь есть дети? И внуки. Вы не одного детенка на руках подержали. Расскажите, пожалуйста!

И низенький сгорбленный человек с глубокими подвижными глазами улыбнулся и скомандовал: «Заходи! »

Когда я вернулся домой обвешанный пакетами с различными банками детского питания, сосками, памперсами, молочком для кожи, пеленкой (почемуто одной), (зато) с тремя чепчиками и готовой статьей про основателя московской типографии при журфаке МГУ, меня встретила маленькая девочка.

Она стояла на пороге спальни на своих пухлых ножках с О-образным просветом между ними и недоверчиво на меня посматривала. Будто это я тут пришел в ее квартиру.

Я, конечно, офигел. Но еще больше обиделся – уже не младенец. Хотя на самом деле обрадовался – слава Бугу, не младенец. А потом испугался – вдруг кто ее видел из моего семейства.

Зыркнул по сторонам – вроде пусто. Девочка тоже посмотрела по сторонам. Она была забавной и еще голой… и еще девочкой… Я бросил сумки, подошел к шкафу – чисто, как будто и не было ничего. Спасибо, Лика. Достал самую мягкую футболку, хотел приблизиться к девочке, как она шмыгнула от меня на кухню. Я, еле перебираясь через памперсы, поотстал. На кухне было тепло, но голодно. А девчонка сидела за столом, сложив аккуратно ручки на коленях.

Блин! Блин! Блин! Надо кормить! Надо что-то делать! Аааааа! С чего начать?!

Начал я все-таки с футболки – она была малышке очень длинным платьем и я обрезал подол. Потом выяснилось, что все что я приобрел в детских магазинах уже не подходит. Хотя девчушка взяла бутылочку и отказалась с ней расставаться, как с куклой. А все чепчики теперь бы не налезли ей и на … ни на что, к тому же были голубого цвета.

Еще выяснилось, что девочки отлично кушают гречневую кашу с селедкой и любят маринованные огурцы.

Еще если ты не причесываешь волосы с самого рождения, то их потом причесать невозможно. Отрезать такую красоту не хотелось – они были точь-в-точь, как у Лики: светлые, густые, волнистые. Мы сделали из них самовальные дреды.

Еще ей было года три, но она не разговаривала. Зато когда привыкла с удовольствием шла ко мне на руки, при этом смахивая на нахохлившуюся птичку.

Да и она похожа на Лику, очень сильно. Губы только мои – тонкие, длинные. А вот мимика ее собственная – ни у меня, ни у Лики так не получится.

У меня не было денег, чтобы купить ей игрушек. Платы за статью хватило лишь на то, чтоб купить еды да отдать долг Александру Андреевичу – он тогда проплатил памперсы. Старик отпихивался, говорил, что это подарок моей дочке на день рожденья. Но я знаю, что у своих детей он денег совсем не берет, выживает на пенсию, поэтому пошел и купил еды еще и ему и мы знатно отметили день рожденья моей дочки.

Кстати, я так ее еще и не назвал никак. И если честно, пора бы подумать, как оформить ее человеком... гражданином России. Вот суматохи будет. Хотя можно поднять все связи.

Девочка несмотря ни на что не страдала от недостатка игрушек. После соски ее любимцем стал мой тапочек. Лика когда-то подарила мне тапочки, такие – в виде волосатых медвежьих лап с когтями. Они очень прикольные, но быстро завонялись неизвестно чем. Так вот дочка ходила с одним из них в обнимку. Я напугался, что она отравится или болезнь какую подхватит, и спрятал тапки на верхнюю полку книжного шкафа. Плохо сделал. Через десять минут она уже карабкалась по полкам. Я на хрен отдал ей тапок, пусть лучше травонется, чем расшибется. Дети – это трудно, все время приходится выбирать меньшее зло.

А еще в любую минуту могла нагрянуть моя мать или Женька.

Вот что я им скажу?

Знакомьтесь, это моя дочь?

Если честно, так и скажу. И попрошу, если они меня любят, не задавать вопросов.

А они как чуют, недели три не появляются. Лика, кстати, тоже. На улице уже почти лето… Пойду сегодня с дочкой гулять. Замотаю ее в свою рубашку и увезу на озеро. Она же, кроме моей квартиры, ничего не видела.

Я сунулся в комнату Женьки за рубашкой, мои все куда-то подевались – на перилах балкона стояла Лика. Она была в одной братовой рубашке (той самой, что я хотел позаимствовать) и курила Dunhill. Багровый квадратик на фильтре четко просматривался. По-моему, она была во плоти. Я не шучу, я, кажется, уже могу различать, когда она иллюзорна, а когда нет. Волосы ее постоянно задувало в лицо. Лика морщилась, сигарета то и дело путалась. Ноги ее стояли на перилах уверенно, но крайне неразумно. На лице и в теле – спокойствие. Вот только я видел эти тонкие металлические перила, врезающиеся в побелевшие пальчики.

Лика затягивалась и смотрела на меня. Нам уже не надо было разговаривать, чтобы понять друг друга, – она мучилась. Не то чтобы страдала, не то чтобы ей было совсем плохо. Но мы с дочкой тут, а она там, за стеклом. Она там, на ветру, а мы здесь и ничего для нее не можем сделать.

Лика пульнула окурок, подпрыгнула вверх и, сделав дугу назад, нырнула за перила, она даже расправила руки. Если она была во плоти, то там внизу сейчас некрасиво. Но скорее всего она разматериализовалась в полете.

Меня тоже накрыло. Я сел на ковер.

Это потрясающе глупо, все, что сейчас происходит. Лика! Мне так тебя мало. Это сродни смерти от недостатка воды – мучительно и долго. Легче умирать от недостатка воздуха. Нет, не легче – быстрей.

Я не поехал гулять с дочкой. Я почему-то боялся

на нее даже взглянуть – вдруг она улыбнется Ликиной улыбкой. Я побрел подальше от дома, в тот парк, где мы познакомились с Котькой. Я сел на ту же скамейку и открыл бутылку Aqua minerale без газа. Блин, совсем тепло – градусов двадцать. А моя одежда опять замызгана. Я улыбнулся. Да и стрижка жутко обросла.

На плечо мне легла рука… Ликина, конечно. Она взобралась на спинку скамьи и села, как я. Она была одета… как три с половиной года назад: мальчиковые джинсы, кепка и полосатая майка – та, что сводила меня с ума. Она улыбалась, к сожалению, не так, как та далекая девочка, а как-то невыносимо по-взрослому, невыносимо по-настоящему. Она опять была во плоти, для нее, я смотрю, теперь это не проблема. Мне так хотелось, чтобы все это уже поскорей кончилось

– Для тебя все только начинается, – сказала она. Сказано было с хрипом. «Слишком много курит», – подумал я.

– Че-то мне кажется – ты разочаровалась в жизни, – дружески улыбнулся я.

Она насмехалась над собой и очень горестно поджала губы.

– Знаешь – материальное тело. Проще быть в нем.

Меньше говорить надо.

Это точно. Ей вообще можно было не говорить.

– Измоталась? Бог, как я вижу так и не нашел на тебя управу, – опять попробовал подбодрить я.

– Измоталась, – подтвердила она.

Я знал, что этого никогда не будет, но так этого хотел, что все-таки спросил:

– Может, останешься навсегда такой, как сейчас? Может, останешься навсегда?

Мне самому стало себя жалко, еще до того как

я это произнес. Она покачала головой: «не-а», – и мне захотелось плакать. Одним словом – БЕСПЕРСПЕКТИВНЯК.

А она так хотела быть просто человеком. Она так хотела быть той, что еще не знает всего того, что знает она. Она так хотела. А я мечтал сделать ее счастливой. Я теперь умею. Я же умею теперь! Я так много умею, но как всегда поздно.

– Расскажи мне что-нибудь о себе, – сморозил я.

Ну, да! Почему сморозил – обо мне она и так все знает.

– Хм… знаешь, если бы я была той, что вначале…

Блин, она озвучивает мои мысли. Может, будучи материальной она не может их читать?

– …я бы взахлеб тебе рассказала, кем и чем я успела побыть…

– Малышка моя! – я встал, сжал ее тонкие пальцы в ладонях. – Расскажи мне, чем и кем ты успела побыть!

Я говорил с ней, как с дочкой. Я теперь знаю, как общаться с девочками. Мне надо было разбудить в ней ее озорство, ее бешенство, ее огонь. Мне надо было разбудить ее. Моя сильная, моя слабая. Моя всемогущая, моя опустившая руки. Моя взрослая, моя девочка. Моя мертвая, моя такая живая. Иллюзорная и реалистичная. Одним словом, плюаристизмичная.

Совсем моя.

– Ну… я была тестом.

– Что!!!

Моя веселая.

– Тестом. Нет, ты представить себе не можешь – как это интересно быть тестом. Ты сидишь на дне кастрюли – начинаешь нервничать. Пузыришься мелко от этого, раздуваешься, как при метеоризме, подползаешь к краю. Ну, адски за три часа становится интересно, что там в кухне такое. Показываешься на краю, от усталости надувшись грибом, балансируешь над кастрюлей. А снаружи вообще ничего не изменилось! Не интересно! И брррр – переваливаешься через край. Вытекаешь, показывая всю брезгливость и усталость, разлагаешься в знак презрения.

У Лики прекрасная мимика. Я ржал в слезы.

– Я думал ты там – цунами, снег, извержение вулкана.

– А, да. Это я тоже делала. Я еще носилась по

МКАД.

Я опять начал ржать.

– Ага, – согласилась она. – Такое дурное занятие. Наверно, то же чувствуют собаки, бегая за своим хвостом. Тока, блин, остановиться невозможно – азарт!

Да еще я была статуей полуобнаженной бабы!

Я истерил.

– Один мужик уселся напротив меня и так пялился, что я чуть не сошла с пьедестала, чтобы перепихнуться с ним. Блин, еле удержалась! Да, еще я была твоей ложкой – никогда ты мне еще таким слюнявым не казался! И табуреткой – чертова ты, костлявая задница! Еще стекала струйками воды у тебя по коже, когда ты мылся в душе. С тобой случилась эрекция, и я стекла в водосточную трубу.

Я уже не мог дышать.

– Еще, я была человеческой яростью – крушила ящик из-под помидор. А потом раздавленным помидором. Да еще мусорным пакетом.

– Ты уже всем на свете побыла.

– Многим. Не всем. Мне уже сам процесс «быть чем-то» надоел.

– Тебе все всегда надоедает, как и мне.

– Да, но я начинаю скучать по тому, что делала давно, и мне охота повторить.

Я притянул ее к себе и крепко сжал. Она поджала ноги и покачалась безвольным кульком. Было хорошо.

– Иди, – сказала Лика. – Алиса не кормлена.

– Алиса? Клевое имя! Вертелось у меня на языке. Да я вообще ее нечестно бросил. Блин, как кретин, так нельзя с ней.

– Да, она в свои три познала много жестокого в человеческой натуре. Из нее получится отличный психолог.

– Психолог! Неееет, это твоя мечта. У нее наверно есть своя. И ты, и я обалдеем наверняка, когда она нам ее озвучит, как и все родители. Но потом разрешим ей быть собой. Кстати, она говорить-то будет? Ты ей голосовые связки сделать не забыла?

Лика улыбалась, как-то по-матерински, будто я сморозил забавную чушь.

– А ты, милый, пытался с ней сам разговаривать? Да уж, я как всегда не додумался.

– Слушай, но она даже «бадя-бадя» и «агу» не выдает. Она беззвучна.

– Зато кряхтеть умеет и чавкает иногда.

– Я люблю тебя, Лика! Спасибо за то, что ты есть.

Лика просияла, застеснялась, чмокнула меня, разрумяненная, в щеку и удрала. Малышка моя. Самая лучшая девочка.

Я побежал, понесся домой. Я сбил мужика. Я споткнулся о тележку бабки. Я нажал кнопку лифта, но рванул по лестнице.

Дверь была открыта!

Мама с пакетами съестного громоздилась на пороге, а Женька, почесывая зад, выходил ее встречать из своей комнаты.

В животе защекотало. Я рассеянно чмокнул маму и, не разуваясь, пробежал в свою комнату – Алисы не было. Я прошелся по всей квартире, крутя головой – нет. Спросил у Женьки, давно ли он тут. Тот ответил, что часа два, морщился и не сводил с меня глаз. Мама медленно опустила сумки.

– Девочку маленькую не видел? – напрямую спросил я.

Женька смотрел тяжело.

– Ааа! Я серьезно! Тут должна быть маленькая, вот такая (я показал) трехлетняя девочка. С моим тапком ходит.

Мама ахнула и осела на полочку для обуви.

– Я не сумасшедший! Помогите найти. Я ушел, не покормив ее. Она могла обидеться и куда-то уйти. Жень, ты дверь закрытой держал? Она же маленькая совсем! Она… с ней случиться что-нибудь могло!

Я рвал на себе волосы, метался по комнатам, заглядывал во все щели. Я чертыхался, я матерился, я брал маму за руку и умолял пойти со мной искать девочку на улицу. Мама рыдала. Женька взял телефон – я выбил трубку у него из рук. Мы подрались. Я выше и шире его – он остался лежать на полу. Я же встал, встряхнул ноющей рукой и закричал. От беспомощности. От того, что никто в этом гребаном закостенелом материальном мире не поверит мне. От того, что, если меня заберут в психушку, Алиса может пострадать. Ее никто не станет искать. Она же совсем одна не сможет. Она же не умеет говорить даже! Да что же это творится такое!

Мама подскочила к Женьке, подняла его, шарахнулась от меня, вывела его из квартиры. Они ушли. Явно не далеко. Психушка точно приедет.

Я закрылся на все замки и оставил в скважине ключ – чтоб не отперли снаружи. Я потер виски, соображая, что же делать дальше. Что делать? Что же мне делать, Лик? Точно! Есть же Лика. Пусть она найдет Алису. Блин, вот кочерыжка, что она своим почти вселенским разумом еще не уловила, что тут крах!

Лика!

Блин, а ведь она меня погнала домой… ЗНАЛА!

Как-то спокойна она была. Да ей легко. Она может подойти к Лисе в любой момент. Точно – Лика защитит ее! Ничего с малышкой не случится. Блин, а если это божество решит мусорным мешком побыть и прохлопает дочь!!! Блин! Блин!

Слева, что-то зашевелилось. Из-за стиральной машинки вылезла Сонная Лиса с моим вонючим терракотовым тапочком.

– Дееееевочка… интересно, у тебя спинка на затекла совсем клубком спать?

Лиса улыбнулась… так хитро, так осмысленно. Боже, да что там по моим словам можно было понять, а она, кажется, уловила все.

– Ладно. Есть будем?

Она покивала – будем. Да, слово «есть» она отлично знает. Я наклонился и ущипнул ее за руку – настоящая. Лиса посмотрела на меня так странно – внимательно-внимательно, мол «ты чего, совсем рехнулся? » Все вокруг только это обо мне и думают! Кроме Лики. Вот ведь скотина, побыла бы в моей шкуре!

Я порылся в маминых пакетах. Она явно планировала небольшой семейный праздник – свежая рыба, свежие овощи, тортик, бутылка вина, да еще маринованные грибочки и шоколадка.

Дать Лисе шоколадку или это повредит ей?

Я взялся сам жарить рыбу (у меня это неплохо получается) и, покуда Лиса жевала маринованный гриб, пытался научить девочку произносить свое имя.

– А-лиса. А-лиса.

Она щурилась, глотала, открывала рот, пыталась чего-то изобразить, чихала на это, закрывала рот и тянулась за следующим грибом.

– Лиса, постой, – я останавливал ее вилку. – Скажи. А-лиса.

Она смеривала меня ледяным взглядом, мол – отпусти вилку. Я разрешал ей положить гриб в рот и, пока она жевала, опять таранил.

– А-лиса.

Лиска проглотила, открыла ротик и, подражая моей дауности, произнесла: «А! » – закрыла рот и потянулась за грибом.

Я опять перехватил вилку.

– А-ли-са.

Лиска, не сердилась, сказала: «А! » – с моей интонацией и, с видом выполненного долга, выдергивала вилку.

Я веселился. «А» – это уже прогресс. Чтобы А не стало плохо, я отобрал грибную банку и положил ей картошку с рыбой. Она выразительно на меня посмотрела. Но я не поддался, унес банку в холодильник, предполагая, через сколько секунд она опять очутится рядом с вилкой дочки.

А съела четверть картошки и кривила нос на рыбу. Я вытащил девчонку из-за стола и, качая как младенца, понес спать. Она так быстро отключалась у меня на руках! Словно безгранично мне доверяет.

Такая маленькая… так похожая на Лику.

Помню, как Лика засыпала у меня на плече в метро. А когда болела простудой, только у меня под боком и могла поспать часок-другой, все остальное время задыхалась. Здорово, что А три года. С младенцем я бы не справился, а с такой можно обращаться, как с Ликой, только бережней. Были бы обе мои девочки со мной… одну не уберег… вторую никому не дам в обиду!

Я уложил А в постель, соскреб кусочек картошки у нее с подбородка, еще хотелось чмокнуть ее в лоб, но наверно это лишнее.

Я влез в Интернет и посмотрел новые задания от босса. Их было два. Я оба успевал сделать. Пришлось просидеть всю ночь за ноутбуком. Оказывается, А умеет храпеть. Утром она встала и сама пошла умываться. Она такая самостоятельная. Потом, конечно, пришлось отбирать у нее маринованные грибочки.

Я исподобился и сварил ей манной каши. Она пускала ее двумя потоками из углов рта, а потом размазывала по столу. Я не стал ругаться. Я побежал одеваться, мне надо было заскочить в пару мест, проверить несколько фактов. Блин, наверно, девчонке невероятно скучно когда меня нет. Интересно, чем она занимается в мое отсутствие? Надо бы отдать ее в садик. Ага! Немую. Нет – звучно произносящую «А».

Мама с Женькой так и не прислали за мной машину психологической помощи, надо позвонить им, извинится, попросить зайти сегодня вечером на торт.

На пороге я встал как вкопанный. Лика! Что-то не так! Мне почему-то отчетливо захотелось ее как-то вызвать и поговорить с ней. Такого не бывает, когда я занят делами. Сейчас я могу себе позволить такую слабость только в периоды созидания, которых у меня почти не будет теперь. Я даже обернулся на А – почувствовала ли она то же самое. Девочка держала терракотовый тапочек и была насуплена. Нет, ничего особенного она, вроде, не заметила. Может, Лика вообще с ней не в контакте.

Я сконцентрировался на Лике и позвал. Давай, детка, успокой меня – отзовись. Ответа не последовало. Я прошелся по комнатам, отослал Лике сообщение, заглянул в комп – обычная заставка «северное сияние», проверил мобильный – сообщение не доставлено. Ответа нет.

Весь день я взывал к ней – безуспешно. Да что такое! Обидеться ей не на что, учить меня нечему, изучать что-то не имеет смысла. Нет, что-то не так. Что-то с ней случилось.

Как вызволять из передряги девушку, если она призрак? Почему-то на ум постоянно шли ее фразы, про то, что она не законна, про ее проблемы с Богом. Хотя она объясняла, что Бог не станет ее уничтожать – он иной. Да, да, Бог не станет – да вот что-то не так все равно. Кто-то убрал Лику!!!

Блин, паранойя! Она же говорила, что никто ее не может убрать. Может, она равновесие нарушила и сама себя этим…?

Да что же это такое!!

У нее же тоже настроение было плохое, вдруг она себя специально… того... она же наверняка может способ найти. Да нет, бред! Не могла она так нас с А кинуть! Да и мудрая слишком. Думаю, самоубийство на ее уровне тоже глупо, точнее особенно на ее уровне. Да и не самоубийственна ее суть – мне не дала поддаться слабости и сама выстоит.

Что же случилось, детка?!

Все больше и больше я психовал. Я кричал на ментальном уровне, я взрывал окрестности. Не услышать меня невозможно. Она бы пришла, будь она где угодно. Пришла бы и успокоила.

А вдруг ее теперь просто нет?

Я задумался над феноменом Лики в целом. Я же никогда не верил в души. Кто сказал, что Лика была душой (так, я уже говорю о ней в прошедшем времени)?

Вдруг она – это только энергия, которая вырвалась из ее тела во время убийства. И эта энергия изначальна была так мощна, что вошла со мной в контакт, думая, что она душа. Никаких душ не бывает! Она же и сама говорила, что является скорей исключением, чем правилом. Да она большое исключение! Энергия, которая осознавала себя. Но энергия совершала действия (да еще какие! – все круче и круче), а значит, истощалась. И, наконец, иссякла. Все, Лики нет. Лика закончилась.

Что касается других людей. Спокойная смерть не вызывает всплесков энергии, так как эмоции слабоваты. А вот насильственная… да тому человеку, которого убивают, кажется, что происходит крушение мира… он может такое сотворить своим мозгом. Он и переворачивает мир, все вскапывает своим сопротивлением, своей энергией. Я вполне допускаю, что такая сжатая эмоциональная квинтэссенция может вызвать стихийное бедствие или сотворить чудо. Этой силы бы хватило, чтобы спасти свою жизнь, но человек так напуган, что прикладывает свою силу хаотично, лупит ей воздух. И вздымается цунами гденибудь в Тихом океане. Или трясется земля в Средней Азии. Может, где-нибудь кто-нибудь прозреет или начнет играть на гитаре как мастер, ни с того ни с сего. Где-нибудь не задавят щенка или не срубят дерево, скажут: «Да ну, на фиг, живое же! »

Если бы жертва так не боялась того, что ее убивает, она бы не погибала. Ведь с тобой случается то, чего ты больше всего боишься.

Лика, Лика, ты, наверно, сама не знала, что являешься остатком себя, ты не знала, что ты иссякаешь. Жутко.

Тааааак…. Что же теперь будет с А! Что будет с теми 23 хромосомами, что в А от Лики? Лики нет – вдруг эти хромосомы разматериализуются? Девочка не исчезнет… она развалится на куски, потому что вторая половина материальна – это моя половина. А вдруг у А просто исчезнут Ликины черты. Не будет глаз… лицо без глаз… волос. Вдруг она превратится в неоформленный кусок плоти с моими губами! А вдруг, что еще страшней, она навсегда останется такой трехлетней. Не будет развиваться. А если вырастет… вдруг она будет совсем как Лика, куда мне тогда деваться… я же совсем по-другому ее полюблю. Что же мне делать?! Что же мне делать, Лик?!!

– Не бойся, милый. С людьми случается то, чего они боятся. Я не исчезла. Я попыталась побыть Богом и соединилась с ним. Помнишь, я говорила про атомы? Что передвижение с их помощью либо становится твоей сутью, либо ты выбрасываешь себя оттуда, прочухиваешься и пробуешь другие способы существования. Вот с Богом так же, только меньше вариантов.

А! это была Лика? Такое ощущение, что я просто взял и сам придумал это. Всю эту речь, от начала и до конца, с той улыбкой в конце.

И тишина… Больше ни слова… Это была Лика.

Молодчинка, что откликнулась – не позволила мне очередной раз свихнуться. Ты растешь. Раньше доводила меня до сумасшествия, теперь спасаешь от него.

Да это точно Лика. Я помню, как сомневался в твоих словах, когда ты первый раз возникла в моей голове. Я еще просил подтверждения на компьютере.

Я осмотрелся, подтверждений того, что это была Лика, не было. Малышка, сейчас было еще непонятней, что говорила ты. В десять, в сто раз непонятней.

Эх, детка, чем круче ты становишься, тем труднее мне понять, что ТЫ говоришь со мной, тем больше мне кажется, что это я сам с собой разговариваю.

«Бог» – говоришь теперь. )) Так похоже на тебя попробовать быть Богом. Самый экстремальный вид психологического вмешательства. Мне теперь кажется, что во всех этих штучках, психологических играх, экспериментах главным подопытным для себя была ты сама.

А насчет Бога… Я опять посмотрел по сторонам. Все было, как и прежде. Не разверзлись тучи, не заалели буквы в небе, гласящие, что я прав. И так всегда с твоей правдой. Так всегда с твоей верой. Никто никогда не подтвердит, что она истинна. Никто не сможет доказать тебе ее однозначно. Никто не сможет дать тебе доказательств, которые ты сможешь предоставить другим.

У меня вроде есть А. Но кто поверит в девочку из шкафа. Скорее предположат версию про подобранную на улице дочку бомжей или решат, что я все-таки псих и украл ребенка похожего на Лику, а несчастные родители уже перерыли весь город и взрыдали море слез. В любом случае, какую бы историю я не предложил, в глазах своей семьи я – псих.

Ты остаешься один со своей правдой, и тебе остается только одно – либо верить в нее, либо нет.

5 марта 2009

⇐ Предыдущая 1 2 3 4 56

*НИКИТА* 05.34

НИКИТА 05.34