Серия Коммунальный мир 3 страница

- Мы надеемся - вам этого хватит... на ремонт.

Машинально принимаю в подставленные ладони блестящие пластиковые гирлянды с деньгами. Какие-то несерьезные, но увесистые. Отказываться глупо. Так не врут. По-дурацки, неловко, запихиваю хрустящие гармошки в карман штанов. Правая сторона обвисает... Почему-то мне стыдно. Вот и кончилась сказка...

Да? А вот ошибка, ничего не кончилось! Что там Виктор на площади кричал? Его взяли в заложники? Значит, и мне можно попробовать... Кто там потом будет проверять? Я так хочу! Кажется, последние слова произнесены вслух. В серых озерах плещется удивление.

- Витя, - это слово она произносит почти нежно, - пока ничего не понял. Вы же взрослый человек!

- Вот именно... А ещё, я тут хозяин. И не спорьте! Накройте свою технику каким-нибудь тентом (есть у вас, нарочно же приманкой на виду поставили? ). Идем в дом. Будем сидеть, и говорить, и пить чай. Я вас приглашаю! Чем больше здесь непонятного - тем дольше разборки. Предлагаю тянуть время, а там, будь что будет. Согласны? - Владимир молча протягивает мне руку.

- Спасибо!

Ради порядка обошел вокруг дома. Владимир увязался следом. Поднял и убрал в сарайчик забытый сельхоз инвентарь. Вышел на заросшую колею улицы, между брошенными участками. Пока никого. Запер калитку. Глянул на столб с " воздушкой". Над изоляторами заметно вьется дымок. Провод сильно нагрелся, вся линия явно работает на пределе возможного. Прожорливая штука серебряные аккумуляторы! Виктор с повизгиванием продолжает плескаться в душе. Надо ли ему говорить? Потом... чаем напою и выгоню... В конце концов, эту плюшку он заслужил. Кстати, прихватить сухих прошлогодних сосновых шишек. И таки растопить настоящий самовар. " Пить, так пить, сказал котенок, падая в колодец". Ибо не фиг!

Сидим на веранде. Окна распахнуты. Небо медленно затягивают облака. Громко гудит трубой старый самовар. Удивительное ощущение - люди уезжают в прошлое. Перекресток эпох... Разномастная посуда курятся волшебным запахом по всем правилам заваренного китайского чая. Менделеев, знаток и любитель, выдерживал чай в бутылках по нескольку лет. Этот почти свежий, ему всего три века... Саймак прав. Что может быть проще времени? Наверное, это гипноз. Ребята совершенно раскованы. Смеются, рассказывают веселые и не очень, на мой вкус, подробности из вековой эпопеи затерявшейся экспедиции. Вместе с ними перелистываем, уже по второму разу, альбом фотографий.

- Издан там, по случаю празднования первого века попадания. " Сто лет прогресса". Вы смотрите, спрашивайте, а если что непонятно, только номера листов называйте. Так быстрее будет. Человек глазами думает в тысячу раз быстрее, чем на слух, - это мне. Тонкая и плотная рисовая бумага.... Непривычно детальная полиграфия.... Фотографий ровно двести. По две на год. Разных. По качеству и содержанию.

Время тянется, тянется, тянется... Сейчас, где-то далеко, важные люди, в закрытых кабинетах или же салонах дорогих авто, определяют судьбу этих двоих. И подозреваю, что не будь меня в этом месте - уже бы решили. Ребятам не надо знать, какой у меня секретный допуск, какой род занятий, почему я не жду от судьбы ни радостей, ни разочарований... Вика тихо смеется:

- А ты говорил, альбом не пригодится. Вот и пригодился! Никогда не знаешь, что и где пригодится!

Гора свежих булочек, деревенской выпечки, вываленная прямо на скатерть, постепенно тает. Скатерть пролежала в буфете пять лет. Кусковой рафинад - двадцать. Видно, сегодня тот самый особый день, когда идет в дело абсолютно всё.

Первые фото цветные. Пока не кончились запасы готовых реактивов, бумаги, печатали, как привыкли. Затерявшиеся во времени старались держать марку. Потом, и долго, страниц 40-50 - фото черно-белые. На самодельных материалах. Некоторые лица мне уже знакомы. Некоторые пейзажи - тоже. Суровые скалы Байкала, серые готические башни средневековой Европы, дворцы восточных владык. Поля сражений, так и не состоявшихся в нашей ветке истории и события, в ней совершенно невозможные. Зимняя Москва времен Алексея Михайловича, с высоты птичьего полета... Невольничий рынок в Бахчисарае... бывший. Крупный план какого-то важного совещания, где среди свечей соседствуют пудреные парики и короткие армейские стрижки... Огромный, несуразно ярко-рыжий самолет с восемью многолопастными пропеллерами... Живые скелеты детей, на руках выносимые с какой-то баржи. Горящий парусный флот. Техника, дела. Люди, люди, люди. Убитая 20 лет назад сверхдержава, карикатурным подобием на саму себя, просочилась в щель между столетиями и вольготно раскинулась от Северного Ледовитого океана до айсбергов Антарктиды. Идеи, не нашедшие продолжателей в своем времени, оболганные и оплеванные, вопреки всем теориям прижились на совершенно чуждой почве позднего средневековья, как морская водоросль в пустыне... Или, дело не в идее? Дело готовности людей отличать закон (силу) и справедливость (правду)? Я смотрю на них, они на меня...

Что ответить этим серым глазам, спрашивающим с детской непосредственностью - Почему работник юстиции спьяну развлекался, нарушая все правила дорожного движения и законы человеческого общества? Можно казенно. Есть де приказ. Он подписан главой МВД Рашидом Нургалиевым, 31 декабря 2009 года... И по закону, прокурор, весело давивший колесами джипа малышню на детской площадке 100% прав. У него иммунитет. Что бы он не вытворял - люди в серой форме МВД обязаны не вмешиваться. Закон, это закон, потому, что он закон. Третье тысячелетие новой эры, демократия плещет через край. И всегда среди равных есть те, кто назначит себя равнее других. Просто прокурору не повезло. Нарвался... А вот другой служитель закона, майор милиции Евсюков, ради забавы, стрелял по людям из пистолета в супермаркете, убил и ранил 23 человека... Ему повезло. Он отбывает пожизненное заключение, так как смертная казнь у нас отменена. И теперь не добитые жертвы будут годами, за счет своего труда, содержать своего же несостоявшегося убийцу. Объясняю, как понимаю сам.. Молчание...

- Григорий Иванович, как же вы тут живете?

Сказать, что беспокоиться мне уже поздно и скоро это мерзкое состояние прекратится само собой? Не поймут. Зато с дивана отзывается Виктор:

- А как вы там живете? Где ваша мировая революция? Заперлись в анклавах, летаете на самолетах, разъезжаете в электромобилях, а на расстоянии часа езды - пусть люди друг-друга хоть живьем без соли жрут? Так-то вы боретесь за коммунизм и счастье для всего человечества? - парень зол. Уходить он категорически отказался. Чертов адреналинщик... Теперь дуется в углу и кидает язвительные фразы. Владимир отзывается неожиданно добродушно:

- Мы коммунизм не строим, мы его уже построили. А бороться за чужое счастье - дело абсолютно дохлое... И ты сам это знаешь. Помнишь, как написано в твоей же детской книжке " Посвящение в рыцари" Андрея Нуйкина? Где спорят главный положительный герой с главным отрицательным? Карлик спрашивает, верит ли мальчик в коммунизм и всеобщее счастье? Мальчик отвечает - " Верю! ". И карлик загоняет оппонента в угол - " А вот лично мне, карлику, что бы быть счастливым, надо мучить других людей. Значит, при коммунизме, я буду несчастным, и всеобщего счастья не получится! ".

- По вашему закону, - ухмылка, - каждому карлику положены особые условия, вплоть до персональной виртуальной реальности... Ибо, он - " полноправный член общества". А по нашей справедливости, его надо пристрелить, как бешеную собаку, разом решив все его проблемы. Понятно? У нас открытая юридическая система. Каждый гражданин обязан иметь при себе оружие и применять его для защиты своих прав и интересов общества. По принципу верховенства морали над законом. Не нравится, уходи... или умри. Или борись и тоже умри. Вот. Нет проблем неразрешимых технически. Зато известны сочинители проблем неразрешимых морально. Типа описанной. И как с ней быть? Так сложилось, среди первопопаданцев не было юристов. Они свели мораль к технической проблеме и, как смогли, её решили. Сконструировали социум " как для себя". Согласно лозунгу " Лишь тот достоин жизни и свободы кто каждый день идет за них на бой" Впрочем, воевать не обязательно.

- Можно устроить, что бы нарушение моральных норм приводило к смерти автоматически. Массовая доступность оружия, взрывчатки, моторного транспорта, общая напряженность жизни - это очень удобная среда для самоликвидации асоциальных элементов. Тогда вся юридическая система их поиска и наказания вообще не нужна. Палачом работает быт. Очень удобно. Например, для нас, пистолет - это общедоступный инструмент, как лопата или паяльник. А для злобного дурака - символ высокого социального статуса. " Всем можно? Я тоже хочу! " На, бери... " Ура! " И не удержится. Завладев, будет им грозить, направлять на людей - то есть, грубо нарушать правила обращения с оружием. Олуха заметят и одернут. А он, уже с пистолетом в руках, обязательно огрызнется на замечание, попробует " поставить обидчика на место"... и сразу же умрет. Поскольку реально-то не собирался никого убивать, наоборот, хотел от живых власти и почестей. А нельзя! При самозащите нас учат стрелять немедленно, на рефлексе. Пример? Ваш прокурор развлекался, вместо оружия пугая людей автомобилем, с угрозой для жизни. За что был оперативно ликвидирован. Привыкайте!

- Круто! Как же вы дошли до жизни такой? - Владимир смеется.

- Сложились начальные условия. Состав первопопаданцев прошел через несколько отборов подряд. В силу секретности проекта и высокой ценности его результатов, каждый раз проверяли " на честность". Результат? Число честных людей резко превысило критическую массу. И началась цепная реакция. Обычно эти вспышки человеческого энтузиазма общество гасит со всей возможной старательностью. Давят восстания, разгоняют институты и конструкторские бюро, устраивают крестовые походы. Там, в глуши Сибири, достойного сопротивления коммунарам оказано не было. Своё официальное руководство они перестреляли сразу. А во внешней поддержке не нуждались, как выходцы из постиндустриального общества, где один человек способен прокормить сотню. В вашем СССР описанные два состояния разминулись. Подходящие для построения коммунизма люди в изобилии имелись до войны, а материально-техническая база коммунизма опоздала. Была создана в конце 60-х годов, когда " отбор на честность" уже практически отменили. Будем считать, что нашим прадедам невероятно повезло.

- Дальше понеслась сплошная импровизация. Людей, рожденных жить при коммунизме, в естественных условиях - несколько процентов. Требуется строгий отбор. Гражданская война, например... Воспитывать таких людей из обычных детей конечно можно, но эффект зыбок. При первой же возможности выскочить из строгих рамок дисциплины - дрессированные обыватели радостно крушат ненавистный " совок". Выводить нужных людей специально - долго и ненадежно. Ещё Менделем установлено, что элитные признаки можно ждать у трети потомков в третьем поколении. Клонирование - штука быстрая, но катастрофически обедняет генофонд. Квазитермитник получается. Позволить генетическим близнецам, " элите из инкубатора" самим размножаться - глупость. Перемрут от вырождения. Тупик. Что им оставалось? Просеивать широкие массы детей окрестного населения, в поисках " качественного материала", и воспитывать их, как своих. Годны, в среднем, 1-2 из сотни... По первому времени устраивали экспедиции. Налеты на работорговцев... Крымское ханство помножили на ноль... Постепенно сложилась сеть сборных пунктов, разбросанных по всей планете. Как в вашем СССР, создали систему " закрытых городов будущего" для людей коммунистической морали, окруженную мелкобуржуазной стихией беспаспортных колхозников и кое-как воспитанных пролетариев.

- За счет естественной рождаемости мы пока получаем менее 8-13% природных коммунаров. Остальных добираем из местных, по янычарской системе. Надо-то в несколько раз больше. Как минимум, 25 % членов коммунистического общества должны быть честными генетически. И задавать тон окружению, с оружием в руках. Тогда - остальные подражают, а система стоит как скала. Без стен, колючей проволоки пулеметных вышек.... Чужеродные элементы, кстати, кто успел, от нас вылетают сами, как пробка из бутылки. Местные, попроще, селятся совсем рядом, более хитрожопый народ - подальше. А в 30-40 километрах от анклава - самый обычный, кондовый XVIII век. Как раз - один пеший переход. Кто хотите - приходите. Сепарация в режиме электрофильтра. Одних к нам со страшной силой тянет, а других - так же сильно, отталкивает.

- Что в итоге сложилось? Вполне постиндустриальная экономика. Где действует принцип от каждого по способностям, каждому по потребностям. Где нет эксплуатации человека человеком. Где люди разучились лгать. Вам вот твердят, что коммунизм построить вообще невозможно. Врут! Правда обиднее. Большинство обыкновенных людей не способно при коммунизме жить! Но, ведь это уже не наша головная боль? Пусть пробуют создавать свой, совершенный строй. И честно сравнивают, с нашим. Увы и ах, привычка к вранью лечится только пулей. Вместо признания этого факта - лютая злоба. Мешающая перенимать у нас даже те вещи, которые уже доступны. Примерно, как раньше средневековая Западная Европа общалась с Византией. Вместо соревнования - попытки уничтожения. Раз за разом... Совершенно дикие, по тупости и наглости. Ну и получают, естественно... Их дети-пионеры гоняют... Испытания на выживание... Читали " Миссионеров" Лукина? - парочка, со смехом, скандирует хором: " Кто с мечом пришел в наш дом? Отдавай металлолом! ". Поворачивается к Виктору.

- Представь, люди вечно жалуются на отсутствие денег и почти никогда, на отсутствие ума и совести. Несчастные угнетенные массы тут совершенно единодушны с угнетателями. Кто же им теперь виноват? Пусть живут, как могут и как хотят. Лишь бы не путались под ногами. Технический разрыв - это, на самом деле, побочный результат отбора на честность. Почему? Воры и бандиты, творить не способны. Не от глупости, в инженерном деле врать нельзя. А они так думать вообще не могут! Импотенты. Местные уголовники тянутся к нам в анклавы... и гибнут пачками. Жизнь в коллективе, где за попытку не то, что воровать, а просто обмануть, стреляют на месте - не для каждого. Этого мало? Даже ваш Советский Союз, замкнутый внутри себя монолит, на севере Евразии, был десятки лет у всего мира бельмом в глазу. А вообрази себе, тот же сталинский СССР, рассеянный кусками по земному шарику! С открытыми настежь границами и самолетами, летающими над головами у отсталых феодальных владык. Уже сто лет вокруг нас плещется океан зависти и ненависти. Это и правильно! Не дает расслабляться. Мы ко всему готовы... Что же касается прогресса... Авиация и радио отменяют средневековье самим фактом. Общество, где не считают нужным обманывать друг-друга, своим примером дискредитирует любое угнетение человека человеком... Нравится - милости просим. Кому не нравится - вот тряпочка, пусть в неё порыдает. Лучшего, на данном этапе научно-технического развития, мы пока миру предложить не можем. Хотя, над этим работаем.

Пронзительно заливается мобильник. Как он не к месту! Ага. Незнакомый длинный номер...

- Слушаю! - твердый и одновременно вкрадчивый голос...

- Григорий Иванович? Вы можете говорить?

- Да, разумеется... А с кем имею честь?

- Это не важно, ну, вы меня понимаете... Скажите, эти, у вас?

- Да, мы тут все сидим, чай пьем... - напряженная пауза.

- То есть, вы свободны и можете в любой момент выйти с участка?

- Конечно!

- Без всякого принуждения?

- Разумеется. Что вас вообще интересует и кто вы такой?

- Это совсем неважно. Лучше скажите, они что, действительно гости из будущего?

- Ну, я бы так не сказал. Скорее из параллельного мира, состоящего с нашим в контакте. Говорят - потомки экспедиции в прошлое, из 2008 года в 1628 год. Там у них, в отрыве от базы, прошло больше ста лет, теперь связь удалось возобновить. И вы знаете, я им верю...

В наушнике - изменение тона шумов. Отключился, конспиратор хренов... Узнаю родную " контору"...

- Григорий Иванович, это очень важно, мы тут из независимого источника получили информацию, про их общественный строй, - пауза... - вы понимаете, о чем я?

- Да, конечно, что тут не понимать!

- Это - тоже правда?

- Разумеется, правда! - разговор начинает странно меня раздражать... - У них там, и Советский Союз, и полный коммунизм. Вы это хотели знать? Повторяю вам, по буквам, у меня в гостях сейчас двое комсомольцев из параллельного мира, где на территории России восстановлена и действует советская власть. Хотя вокруг - обычный XVIII век, - поднимаю глаза на троицу. Они внимательно слушают разговор. Владимир почему-то отрицательно качает головой и показывает себе на грудь. Ага, наконец-то дошло! Вот в чем неправильность их советского герба на майке - на глобусе, клейменом серпом и молотом, нет знакомого контура страны... Это что-то значит? Владимир кивает. Он понял, что я понял, что он меня понимает... Словно родной сын...

- Григорий Иванович, Григорий Иванович, - беспокоится вкрадчивый голос в трубке, - что случилось, почему вы замолчали?

- Да вот, тут меня поправляют - у них там советская власть по всему земному шару... Так сказать - " Россия от полюса до полюса". И-ик... В трубке подавились... Владимир отрицательно вертит головой. Зажимаю микрофон (если им можно глушить переговоры, чем я хуже? ). Не верно выразил мысль? Владимир чеканит:

- Мы не комсомольцы, это уже устаревший термин, мы - коммунары! Так и повторите.

- Григорий Иванович, вкрадчивый голос повышает тон, - вы учитываете, что это совершенно секретная информация?

- Какая именно? - поздно...

Разговор прервался мгновенно. Или прервали... На экране телефона мигает символ поиска сети... Показываю телефон Витьке. Он достает свой и поворачивает ко мне. Там то же самое. Обрубили сотовую связь? Во избежание утечки сведений? Наверное, не только нам, но по всему району... Та-ак, каждая " сота" уверенно накрывает зону в радиусе нескольких километров, а если не очень уверенно - берет километров за двадцать... Весь город сейчас остался без " мобильников"? Офигеть... Или только мы? Ха! Сейчас проверим. В ящике стола, с прошлого года, валяется древний " Сименс", с севшим аккумулятором. Забыл знакомый электрик. За ненадобностью. У него таких монстров было штуки четыре... Все старые и все разной степени неисправности. К этому конкретному, кажется, уже и аккумуляторов нет в продаже, только от зарядного устройства работает. Потому я его и зажал, в качестве резервного аппарата, о котором никому ничего не известно. Рублей сорок на счете там ещё есть. Ага, включаем... И тоже нет сети! Значится, на всякий случай, во всем районе установлена полная информационная блокада... Интересно!

Гости смотрят на нашу возню совершенно спокойно. Они что, не понимают значения происходящего? Владимир сидит в странной позе. Левая рука на колене, правая, поверх запястья левой, накрывает наручный прибор. Большой и указательный пальцы - сжимают какой-то рычажок и мелко подрагивают, а остальными он что-то ловко подкручивает. Тонкий провод тянется из ворота майки в ушную раковину. Сочувственно интересуется:

- Уже, всё отрубили? - улыбка до ушей, - А и пусть, даже хорошо, это признак, что переживают! Бич закрытых сетей! - обращаясь к Вике, поясняет - Вот поэтому, первопопаданцы, ещё в прошлом веке, и ввели у нас открытую систему связи " Сто-Шестнадцать". Они всё знали! Опыт локальных войн, на рубеже третьего тысячелетия, показал, что сложные цифровые системы коммуникации либо ненадежны, либо могут быть легко взяты под контроль... тем более - из импортных деталей, - и, в пространство - Думаю, раз наше местонахождение известно, сюда пошлют парламентера. Вика, обращаясь к нам обоим, снисходительно:

- Григорий Иванович, может быть, вы с Витей всё же уйдете? Прошу! Имеете право. Тут становится жарко!

Это они серьезно? Да я их старше в два с половиной раза... почти в три! Как они смеют так со мной разговаривать? У Витьки на физиономии выражение детской обиды...

- Я не Витя, я Виктор! А почему мы должны уходить? Между прочим, дача принадлежит не вам! - поворачивается ко мне с надеждой, - Григорий Иванович, вы же сам тут остаетесь? - ответить ему я не успеваю. Снова оживает мобильный телефон. Тот же вкрадчивый голос, как ни в чем ни бывало, осведомляется:

- Вы меня слышите? Передайте вашим гостям, что все окрестности дачи уже оцеплены батальоном ОМОНа. Уйти отсюда - невозможно. В случае боя или бегства, бойцам приказано стрелять на поражение... Всё гражданское население из зоны эвакуировано. Мы требуем немедленно отпустить заложников... Сейчас, выезжает наш представитель для переговоров... По мере произнесения монолога голос набирает твердость. Через несколько минут у вас будет наш человек. Он без оружия. Передайте... этим... пусть они его выслушают...

Щелк! На экране снова " Поиск сети". Вот так.

Поворачиваюсь к ребятам. В глазах понимание. Молча им киваю - Да, всё так как вы предполагали. Добавляю голосом:

- Я с вами! Хочу, хе-хе, досмотреть это кино до конца! И вообще, самовар остыл... А у меня ещё печенье... - теперь вижу удивление, искреннее. Вика.

- Но... вам же сейчас сказали, что переговоры начнутся через несколько минут. А самовар долго греть надо! Я время засекала... - опять они слышали весь разговор. Как объяснить?

- Ребята, со мной говорил профессиональный лгун. Он так сказал, что бы вы ждали и нервничали. Реально кто-то появится, хорошо, если через час. Привыкайте к этим штучкам! - эх, не были вы в ФСБ " на собеседования", не знакомы с тамошними повадками. Ну, ничего, скоро узнаете.

Вика нервно дергает щекой. Странное у неё лицо. Симпатичное, но малоподвижное. Кожа так сильно натянута, как после пластической операции... Вот и сейчас, ну совершенно взрослое выражение, матерой тридцатилетней тетки. Эдак снисходительно соглашается:

- Наши лгуны не хуже ваших! Хотите, историю расскажу? - не надо мне историй про лгунов.

- Лучше объясните, что за система связи " Сто-шестнадцать"? Ни разу не слышал... Хотя в молодости с радио и вообще электроникой много дел имел. - Владимир широко улыбается.

- Это просто, вы сразу поймете. Смотрите! - стягивает со своей левой руки агрегат, похожий на гибрид компаса и наручных часов с рулеткой. - Универсальный личный коммуникатор. Время, связь, ориентирование на местности. Стандартный прибор, для обязательного ношения. У нас таких всего два: коммуникатор - с четырех лет, а пистолет - с четырнадцати. Привыкаешь, как собственной части тела. Там радиопередатчик, на трех транзисторах, совмещенный с детекторным приемником и 3-4 шкалы фиксированной настройки радио каналов. На катушке провод наушника и другой - с антенной. Когда надо, его пропускают через рукав. Микрофон к наушнику подключают отдельно. Но, это редко. И в основном - дети. Взрослые - обычно общаются морзянкой. В режиме постоянного приема телефон - в ухе, а приемник - постоянно настроен на 16 канал вещания. Чаще - сеансы связи оговаривают заранее и подключаются только на это время. Если, - улыбается, - не на боевой операции... Тогда, мы с этим делом в ухе даже спим.

- У первопопаданцев, сто лет назад, тоже были эти ваши мо-биль-ни-ки. И совсем немного армейских радиостанций. А связь была нужна постоянно и всем. Вот и придумали. В любом месте, в любое время, по 16-му каналу можно голосом или морзянкой вызвать дежурного оператора и попросить помощи - сообщить свободный канал. В больших городах запрос делают автоматически, телеграфным кодом. Как бы автонабор номера в ваших телефонах. И говори с кем надо! Или слушай... А если никого рядом нет - договариваемся между собой по тому же 16-му каналу и сразу переключаемся. Или - одного назначаем дежурным, а он для всех организует эфир. Первые сто каналов - телефонные, с полосой 12 килогерц, а остальные десять тысяч - телеграфные. Морзянкой, на частоте 400-500 герц, с полосой около килогерца. Если очень надо, можно ещё изменить частоту, что бы на слух различать своего абонента, среди чужих передач... Ну, а уж SMS-ки, через дежурного оператора передавать - это святое. Как адресат вышел в эфир - он ему их вывалит... Удобно!

- Открытый принцип формирования радио сети неограниченной емкости. Каждый может, без малейших трудностей, войти в любую местную сеть, связаться с удаленным абонентом, получить справку или позвать на помощь. У вас, снисходительная улыбочка (раздражает, однако), до сих пор сохранились рудименты этой системы, в виде сообщества коротковолновиков. А у нас - она стала основной. В силу дешевизны передачи и получения информации без проводов... и в силу поголовного знания основ радиодела. Вы, эту тенденцию в 50-х годах ХХ века задавили. После смерти Сталина, когда в СССР начали сознательный демонтаж основ солидарного общества. Пожимает плечами. Нам, так на лекциях рассказывали. А могло сложиться и иначе...

Кручу в руках элегантную, зеркально блестящую коробочку. Штуковина с большой сотовый телефон. Два пружинных браслета, пара ключей, разъем, лимбы на общей оси с крупной и мелкой оцифровкой, как на старинных магазинах сопротивлений... Хитрое рифление явно позволяет " читать" положение лимбов, на ощупь, в темноте. Кнопка ключа, ручка подзарядки. Пальцем " морзить" таким ключом и принимать ответы можно совершенно бесшумно и незаметно... Фантастически просто. И наверняка - технологично и дешево в производстве. Какая дальность? Смешно! Когда в зоне терминатора, да на коротких волнах - хоть через океан. Надежно и бесплатно. Безотказная связь хоть с Северного полюса, хоть из центра Сахары. Пусть и не мгновенная - дважды в сутки, по 15-20 минут, пока горит над головой утренняя или вечерняя заря. А кроме всего - автономность. Ломаться тупо нечему, а на приеме даже батарейка не сядет - детекторный приемник энергии не требует. Мобильник XVII века. Технология коммунизма. А в Рашке, до сих пор, никак не могут дать каждому солдату персональную рацию. А дадут - солдат не умеет пользоваться... Или аккумуляторы разряжаются на глазах. Или ещё что-нибудь стрясется. У буржуев, кстати, тоже самое... На всех последних локальных войнах, все (! ) их участники, при первой же возможности, начинают использовать мобильную телефонную связь... Потому, что виртуозно пользоваться радиостанцией надо учить с детства... Как этих.

От железки уютно веет простецкой надежностью 50-х годов. Как от отцовских часов " Командирские". Перепрыгивает деления на циферблате длинная секундная стрелка, с желто-серой полоской люминофора... Словно в детстве, складываю ладони колодцем и заглядываю в темноту. Внутри всё заливает ярко-зеленое свечение. Светится стрелки, светятся знаки и шкала компаса. Связь и хронометр в комплекте... При наличии радио - точное время в любой момент. Можно определять место с погрешностью до сотен метров. Почти GPS... Обалдеть! Всё необходимое и ни одной лишней детали. Переворачиваю прибор тыльной стороной. Принципиальная схема... Примитив... Но! Почти такие же мне попадались в старых журналах " Радио". Сверхэкономия. УВЧ в приемнике, сам детектор не на диодах, а на " полевиках", по симметричной схеме... там, помню, даже выключателя питания не было - батарейки хватало на год (! ) непрерывной работы. Стиль умельцев " старой школы", изучавших радиодело в 30-х. До войны, по бедности, над каждой деталькой тряслись. Так, технические характеристики...

- Ого! Максимальная мощность 15 ватт? - Владимир кивает.

- При работе на передачу в телеграфном режиме...

И разумеется, неизменное - " Сделано в СССР", с пятиугольником " Знака качества". Признак ностальгии? Ха! У кого ностальгия? Это у меня, тут... У горстки русских инженеров, сто лет назад, на коленках сочинявших это вот чудо из самодельных транзисторов в средневековой глуши, ностальгии не было. Скорее, победная ярость летчика, идущего на таран. Из блеска никелированных частей, из тиканья часов, из чеканной простоты, так и слышится - " Врешь, не возьмешь! ". Уважаю...

- Но, тут же одна амплитудная модуляция? Если сцепимся, как включат " глушилки" - и забьют вам все каналы насмерть. Владимир смеется...

- Сначала, они забьют эти же каналы самим себе. А что касается нас... Мы же с четырех лет, радиолюбители, с личными коммуникатороми. Значит, с пяти лет - поголовно стучим морзянкой. Привычно. Говорим морзянкой, думаем морзянкой, пишем стихи на морзянке... Целая культура и литература, на базе этого кода, успела сложиться. Хотите потягаться? Думаете, найдется много виртуозов, способных, среди потока частных сообщений и служебных сигналов, выловить несколько наших? Обычные атмосферные помехи во время грозы или солнечных вспышек дают такой фон, только держись! Никакой компьютер, на таком фоне помех, слабый сигнал морзянки выделить не способен. Зато человеческое ухо - может. Этот инструмент эволюция миллиарды лет шлифовала. Проблему обсуждали. Проверяли. Работает! - снова улыбается.

⇐ Предыдущая 1 234 5 6 7 8 Следующая ⇒